Текст книги "Воспаление колец (СИ)"

Автор книги: Евгений Шепельский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

– Позри-позри! Зрать – это у тебя лучше всего получается! – ввернул гном и юркнул в толпу.

– Смотрите! – вскрикнул вдруг Лепоглаз. – Вон там!

Задрав головы, все узрели голубое небо и Сарукана, застывшего на вертолетной площадке Рэйханка. Над головой колдуна был дельтаплан с моторчиком. Заметив, что на него обратили внимание, Сарукан гордо выпрямился и взмахнул рукой.

– Врешь, не возьмешь! – сквозь усилители разнеслось над Зуппенгардом, и Сарукан, рванув стартер, бесстрашно сиганул с Рэйханка. Взревел мотор, и экс-фюрер полетел в направлении Плечистых гор. За дельтапланом устремилось шелковое полотнище с надписью: «Зиг хайль, Сарукан! Империя превыше всего! А Гнусдальф – вонючка!»

Громыхнул салют. Небо над Зуппенгардом расцвело огнями, с вершины башни посыпалось конфетти.

– Конченый человек, – констатировал маг. – В былые времена он ни за что не стал бы устраивать шоу из своего отъезда. Что ж, прощай, старый друг... Я продолжу. Дражайший и прелюбезный Галоген! Тебе надлежит без промедления сгребать войско, дабы выступить на помощь Унас-Материту. Собери всех, кого можешь: нынче каждый человек на счету. – Гнусдальф высыпал на ладонь Вождя горсть мелочи. – Вот задаток. Я же выступаю к Унас-Материту немедленно, чтобы во всем разобраться на месте. А ты, Элерон, пойдешь ли ты со мной? Я люблю тебя как сына!

– Сына? – переспросил Бодяжник с ужасным подозрением в глазах. – Я не совсем пони... – Он замолк, и уже другим, жестким тоном произнес: – Нет, я не пойду таким путем. Не таким путем надо идти! Я пойду своим путем! Я знаю, где раздобыть помощь для своего королевства! Гнивли, Лепоглаз, я знаю, куда мы пойдем!

Гнусдальф побледнел.

– То есть, ты собираешься отправиться туда?

– Туда, а может, и еще дальше, – печально кивнул Элерон, и все было решено.

Тени тревожных предчувствий легли на их лица. Впрочем, возможно, это была обыкновенная копоть.

– Я возьму с собой хрюкков. – сказал маг. – Они будут развлекать меня в пути: петь и плясать под мою дудку. Кто-нибудь против?

– Я! – раздался вдруг пронзительный, сильный голос. Парой мощных ударов Э-Витта проложила себе дорогу сквозь толпу и подошла к магу. С ее обнаженного меча капала кровь, рыжая борода съехала на бок, а под левым глазом красовался фингал.

– Дочка! – воскликнул Галоген, и в предынфарктном состоянии свалился на землю.

– Я возьму того, потоньше, – не глядя на отца, сказала Э-Витта, и указала на Опупина. – Будет ехать со мной в Материт и чесать мне на ночь пятки. Крошка! Какие у него славные волосатые ножки! Мой спальный мешок плачет по тебе, лапуся! Ну, иди же ко мне, дурачок!

Испуганный Опупин спрятался за спиной чародея.

– Ну тогда, может, толстый? – с надеждой спросила Э-Витта, переводя заплывший глаз на обомлевшего Марси, и прежде, чем он успел сбежать, схватила его за горло и растворилась в толпе.

– Прощай, друг! – успел крикнуть Опупин голосом, полным слез.

Гнусдальф отправился в путь на следующее утро. Он переоделся в серый плащ, а смокинг и белые штаны уложил в чемодан «до лучших времен».

Для Опупина донты сплели просторную корзину; в подобных они воровали картофель с фермерских полей. Корзину снабдили крышкой и привязали к седлу протестующей Канифоли.

Чтобы Опупин не скучал в пути, заботливый Ревень положил в корзину поллитру и вяленых чморкских ушей для закуски.

Думая о чем-то своем, маг вывел Канифоль за ворота. Ярко светило солнце, жаворонок звонко пел в вышине. За спиной мага дымилось пепелище. Особенно мерзко воняли чморкские сапоги из кирзы.

Кряхтя, Гнусдальф взгромоздился в седло.

– А за пазуху, за пазуху к тебе нельзя? – запинаясь, спросил Опупин.

– У тебя слишком жесткая шерсть на определенных частях тела, – отозвался Гнусдальф. – Однажды, представь, я посадил за пазуху выдру... Бр-р! Меня откачивали два дня!

– Так что, нельзя за пазуху? Совсем-совсем? – Опупин сник.

– В носовую пазуху, – разрешил Гнусдальф. – Если влезешь, конечно. Завязывай с дурацкими просьбами! Мы не в Трилогии! Каким образом я могу посадить за пазуху бугая весом в сорок килограмм? У меня плащ порвется!

– Я вешу шестьдесят девять, – прохныкал Опупин и забрался в корзину.

– Пока, дефективные! – крикнул маг провожающим и тронул Канифоль (за что он ее тронул – ужасная тайна, но Канифоль потом долго не разговаривала с магом).

Провожающие, в числе трех жучков-короедов, вышедшего покурить Ревеня и случайно забредшего в поисках жертвы вервольфа, трогательно распрощались с волшебником.

Когда Гнусдальф отъехал от ворот на порядочное расстояние, захмелевший Опупин высунулся из корзины и показал провожающим две дули.

– Странно, – Гнусдальф оглянулся через плечо. – Ревень бежит за нами...

– И кричит! – добавил Опупин, прячась в корзине.

Чародей прищурился:

– Не понимаю... У него в руках дубина! Гм, пришпорю-ка я Канифоль!

И он пришпорил Канифоль, и она поскакала так быстро, что Ревень и Зуппенгард вскоре исчезли за горизонтом.

АНТРАКТ!!!

АВТОР ДАЕТ ВОЗМОЖНОСТЬ ЧИТАТЕЛЯМ ОТДОХНУТЬ ОТ ЧТЕНИЯ, ПОСЕТИТЬ ТУАЛЕТ, СХОДИТЬ НА ПРОГУЛКУ, А ТАКЖЕ ЗАПАСТИСЬ ВАЛИДОЛОМ. ОН ВАМ ПОНАДОБИТСЯ ПРИ ЧТЕНИИ ФИНАЛЬНЫХ ГЛАВ, ВЫ УЖ ПОВЕРЬТЕ!

ГЛАВА 17
К ЦИТРАМОНУ НА ПИКНИК

– Слушайте, папаша, – обратился Свэм к Фордо (в последнее время у денщика появилась скверная привычка называть Фордо «папашей» и сквернословить), – мы тут застряли, как шуруп в заднице – ни вперед, ни назад.

– Два шурупа, – тихо поправил Фордо.

– Да? – удивился Свэм. – А, ну да, два. Пожалуй, так оно и есть. Куда нам идти, вот в чем вопрос! Быть или не быть нам в Мордорване?

– Быть, быть, – заверил Фордо со вздохом. – Боюсь, назад нам хода нет. Там чморки, да и набздул, я думаю, все еще там ползает...

И они продолжили путь, с тяжелым сердцем и легкой душой оставив за спиной глыбу гранита, под которой сидели. Впереди была заболоченная низменность, поросшая камышом, осокой и диким мордохлестом. Хрюкки пересекли ее, выбрались на сухое, оборвали с себя пиявок и съели их, морщась от привкуса собственной крови. Да, недостаток провизии уже давал о себе знать!

– С другой стороны, – задумчиво произнес Фордо, выплюнув хвостик пиявки, – наши фигуры приобретут стройность, а стройные ребята так нравятся девушкам!

– Вы, папаша, лучше бы заткнулись, – ответил на это Свэм.

На следующий день перед путниками выросли горы (ночью прошел изрядный ливень, так что все пошло в рост). То были ничейные Надувные горы, лежащие южнее Пустыни Бездарных Писак (я самокритичен, видите?). Хрюкки вскарабкались на них, проклиная все на свете. На ужин расположились в глубокой расщелине, по дну которой тек тоненький ручеек.

Фордо по-братски разделил остатки сухарей и найденного намедни дохлого ястреба.

– Я – мозг отряда, а мозг нужно усиленно питать! – заявил он, отдавая Свэму крошки от сухарей и три перышка с ястребиного хвоста.

Свэм начал активно протестовать, но Фордо небрежно взялся за рукоятку меча, а пальцем другой руки провел по своему горлу. Навозный Распорядитель испуганно смолк.

Едва Фордо поднес ко рту первый кусок, за спинами хрюкков кто-то деликатно откашлялся. Фордо поперхнулся и с трудом извлек заржавленный меч.

Их настигли набздулы!

О, эти ужасные Черные Всадники!

Фордо повернулся на звук, зажав клинок в дрожащих руках.

По осыпи к путешественникам спускалось нечто кашляющее, маленькое и уродливое.

– Ну вот, – сказало оно вполне дружелюбно, спустившись на дно расщелины. – Всем привет!

Фордо прищурился. Перед ним стоял...

– Горлопан!

– Увы, это я, – кивнул бомж.

Да, это был Горлопан. Об этом говорило и его имя, вытатуированное красными чернилами на его лбу. У Фордо замерло сердце: он узнал почерк Гнусдальфа.

Бывший владелец кольца щеголял в затрапезном камзоле с некогда позолоченными галунами. Брюки свободного покроя с надписью «Фридом» на каждой штанине явно сменили не одного владельца. На левой ноге был стоптанный башмак. От правой ноги осталась лишь половинка: Горлопан ковылял на дрянном протезе из магазина «Сделай сам». Левый глаз бомжа был скрыт под черной повязкой, а правый – выпученный, круглый, похожий на блюдце с вишенкой посередине, нагло поблескивал из-под косматой брови. Ввалившиеся щеки покрывала седая щетина, редкие зубы мусолили чубук глиняной трубки. Из-под несуразной треугольной шляпы с надписью «Черная жемчужина» выглядывали спутанные жидкие волосенки.

– Буэнос ночес, – смиренно произнес Горлопан, и согнулся в поклоне, прижав ладони к груди.

– Шо такое? – не понял Свэм.

– Доброй ночи! – перевел Горлопан, склоняясь еще ниже. – Доброй вам ночи, достойные кабальеро!

– Вот так встреча, – деревянным голосом сказал Фордо. – Кого-кого, а тебя, Горлопан, я здесь увидеть не ожидал.

– Что вы, что вы! – залебезил Горлопан, склоняясь еще ниже. – Да я себя и сам не очень-то ожидал тут увидеть! Я ведь здесь так, проездом... Вижу – бивуак, дай, думаю, зайду. Не бойтесь меня, я теперь не злой! Я больше не ищу свою Прелесть! Теперь я собираю значки, это так весело!.. После того, как Гнусдальф подверг меня вивисекции, я стал другим! Не знаю, что повлияло на мой характер больше всего... Возможно, кастрация. Или лоботомия. Или отпиливание ноги без наркоза...– Он выплюнул трубку и вздохнул. – Знаете, а ведь раньше-то в моей голове проживали две личности! Да-да! До обеда я был Горлопан, а после – Смелый Голлюн! Вот почему я не смог вписаться в социум и стал маргиналом! Одни называли меня шизофреником, другие – двойным агентом. И гнали, гнали отовсюду!!! Но теперь-то я один, это куда легче! Охо-хо... Не прогоняйте меня, я вам еще пригожусь. Ведь вы выполняете тайное задание!

– А ты откуда знаешь? – спросил Свэм, пробуя пальцем лезвие ножа.

– Слухи, – неопределенно ответил бомж. – Слухи и «Си-Эн-Эн»

Фордо смерил Горлопана задумчивым взглядом.

– Вот что! – внезапно сказал он. – Ты же состоишь на службе Цитрамона!.. Эй, не прикидывайся шлангом, мы все о тебе знаем! – Хрюкк погрозил Горлопану мечом. – Значит, ты и проведешь нас в Мордорван тайной, очень замаскированной тропой! А если ты такой тропы не знаешь, тебе придется ее выдумать, потому что я знаю, что нужно выдумать для твоей смерти!

– Во-во, – поддакнул Свэм, обматывая порезанный палец носовым платком.

– Заметано! – осклабился Горлопан. – Вам повезло: я знаю такую тропу. Конечно, я проведу вас, о, как я вас проведу! Но перед походом мы поедим, мило поболтаем у костра на темы конверсии и мази от прыщей на заду; потом расскажем о своих близких, поговорим о возвышенном чувстве локтя в острую минуту смертельной опасности, о первой любви, пришедшей нежданно-негаданно, о подлых и развратных поступках некоторых уважаемых членов общества...

Фордо ужасно застонал и замахнулся мечом.

– Все, все, дон Хосе... – съежился Горлопан. – Молчу, как рыба на сковородке. Может, малость пообщаемся знаками для глухонемых? К слову: вы не дадите мне немного пищи? У меня с утра маковой росинки...

– Маковой? – перебил Фордо. – Ах ты поганый наркоман!

– Накопай себе земляных червей! – предложил Свэм.

– Тут камень! – захныкал бомж. – Один камень и больше ничего! Ах, бедный, бедный, разнесчастный Горлопан! Горл, горл, горл...

– Кончай скулить! – рявкнул Фордо.

– Да нет, это я связки прочищал, – пояснил бомж. – Я собирался спеть вам жалобную песню. Но раз вы такие... ничего петь не буду!

Фордо хмыкнул.

– Пробавляйся подножным кормом, – велел он. – Вари траву, пеки корешки. Так и быть, я ссужу тебе немного «кэрри» из орлиного помета!

С этими словами он отвернулся, решив возобновить ужин и... ахнул – страшная картина открылась его взору: Свэм, выпущенный из поля зрения на какие-то секунды, успел сожрать все сухари, а от ястреба оставил только крыло, да и то потому, что оно никак не пропихивалось в набитый рот.

Фордо жалобно икнул, отобрал крыло и проглотил его без соли.

Увидев такой поворот дела, Горлопан окончательно скис.

– Меня еле ноги держат! – проскулил он. – Горл, горл, горл, тьфу! Еще в прошлую среду я разбил свою свинку-копилку и спустил все деньги в казино. Я проигрался в пух и прах, и еще остался должен. Ах, несчастный Горлопан, у тебя нет денег даже на еду, бедняжка! У тебя ничего нет, совсем ничего, горл, горл, горл!

Ухмыльнувшись, Фордо наставил на Горлопана Жлупец и сказал:

– Слушай сюда, отродье! Ты покажешь нам секретный путь в Мордорван. Но не вздумай схитрить, запомни: в детстве я носил кличку Зоркий Глаз!

– Правда, что ль? – обрадовался бомж. – А меня называли Убийцей Краснокожих!

– А я, – закричал Свэм, – назывался Хитрожопый Змей! Мы тоже во дворе играли в индейцев, ух, как играли! Клей, анаша, бутылка портвейна – все как у индейцев! Помню, заныкаемся в подвале и давай играть, пока не окосеем! В подвале я сошелся с одной девчонкой, которую звали Маленькая Зеленая Сопля... Это был мой первый сексуальный опыт. Не, когда она забеременела, вот где был страх!

Фордо застонал, прикрыв уши руками. В этот миг он пожалел, что родился на свет.

Итак, путь продолжили уже втроем. Они шагали по крутым осыпям, взбирались на перевалы, спускались в низины, и миновали Надувные горы, и пошли прочь от них, и вышли в пустыню, и бродили там много дней и ночей, питаясь сыплющимися с неба кукурузными хлопьями, а воду высекая из камня. И говорил Фордо спутникам: «Вот бродим мы по пустыне, чего ради? Не ведаем мы, куда забрели, так давайте спросим небеса, куда идти нам, проклятым скитальцам!» И сделали они так, и было им знамение: огненный перст небесный указал им верную дорогу, и пошли они туда, куда указал им этот перст, и шли недолго, и вышли к болоту. Болото же это было зловонное, и называли это болото Тухлым, ибо зловонное и недоброе это было место. И сказал тогда Свэм своим спутникам: «Литтере нон эрубескунт, те хоминем ессе мементо!» И отвечал ему Горлопан: «Туника паллио пропиор эст! Систе, виатор! Ультима рацио! Рара авис!» А Фордо сказал им обоим: «Говорите по-русски, сукины дети!»

– Как скажите, дон Хосе, – кивнул Горлопан. – Ах да, Страна Мрака за этим болотом.

И они зашлепали по болотной жиже. Сразу завоняло так, что Свэм с тоской вспомнил любимую навозную кучу.

Прыгая с кочки на кочку, хрюкки заметили, что на дне бочагов лежат какие-то люди. Вот лысый человечек с хитрым прищуром азиатских глаз; вот – карлик в треуголке; вот – одетый в белый мундир усач с курительной трубкой в руке. Все они презрительно смотрели на хрюкков, а усач даже погрозил кулаком.

– Я не часто посещаю это болото, – сказал Горлопан. – Здесь полно мертвецов, которые отбывают помертвенное за содеянные в жизни преступления. Не стоит их бояться, а если они будут вас звать, просто харкните им в морду.

Наконец болото осталось позади. Фордо покинул его с облегчением, а Свэм – с печалью и слезами на глазах. Болотная жижа... она пахла как его любимый навоз!

– Мы почти на месте! – объявил Горлопан, почесывая нос. – Пройдем через вон тот лесок, потом переберемся через реку, и – хоп: вот он – Мордорван!

Хрюкки посмотрели вперед и узрели средней густоты лес, за которым вздымались огромные каменные тумбочки с отбитыми углами.

– Это Покалеченные горы, – сказал Горлопан, чмокая губами. – Непостижимые, как и весь Мордорван. Все горы до одной похожи на прямоугольные тумбочки. Почему – никто не знает! Они окружают Мордорван со всех сторон, вам это известно?

Фордо усмехнулся:

– Я видел карту к третьему тому! На карте горы того... казались крупнее... А вообще классная книжка! Я и не ожидал, что Фродо вернется назад!

– Да? – удивился Горлопан, почесывая зад. – А я даже второй том не осилил, слишком сложно для меня, лучше детективчик почитать. Скажите, дон Хосе, а кто в конце победил?

– Наши, – пожал плечами Фордо. – В книжках всегда так происходит.

– Ага, – кивнул Горлопан, думая о том, что черта с два он еще раз предоставит свою персону для дурацкой рифмовки. – Ну и хорошо! Так вот, в этих горах есть тайных проход! Сейчас пересечем лес, потом – переберемся через речку Исподницу, по-эльфийски – Бюстгальтер. Как раз посередине реки есть мост, который называют Ладошкой. Его круглосуточно патрулируют чморки, и нам придется искать брод, но в таком случае, зачем я рассказывал вам про мост?

– Потому что дурак, – простодушно сказал Свэм.

Горлопан задумчиво посмотрел на Срамби:

– Что ж, может быть, может быть...

– А этот лес впереди, он безопасен? – спросил Фордо.

– Лес? – Горлопан почесал бледную щеку. – Увы, нет. Там можно подхватить элефантинизм, слоновью болезнь, слоновость, которую разносят москиты. Знаете, нарушается лимфоотток, и ваши ноги разносит до размера колодезных ведер. Скверная штука, правда? Кстати, она не лечится.

Пройдя по неширокой луговине, и думая, что вместо слова «луговина» можно было бы употребить слово попроще, путники зашли в лес.

– А неплохо... – начал Свэм, но тут с ветки ближайшего дерева на него сбросили пыльный джутовый мешок. Следом за мешком с веток посыпались люди в маскхалатах. Они окружили путников, хмуря вымазанные гуталином лица.

– Свиньи, свиньи, свежее мясо! – более чем радостно заверещал какой-то великан с рожей кретина. Он выскочил вперед, сцапал Фордо за воротник куртки и замахнулся огромным десантным ножом.

– Отставить, Дурод! – послышалось за его спиной. Отодвинув великана, к путникам шагнул воин в зеленом плаще и облегающем трико салатного цвета. В руках тяжелый боевой лук с большим клеймом «Игрушечная фабрика Гондории», за спиной – колчан со стрелами. На выпяченном подбородке – куцая бородка. Под носом – тонкие смоляные усы. На голове охотничья шляпа с воткнутым в тулью фазаньим пером.

– Что за птицы? – спросил он, окинув хрюкков взыскующим взором.

– Мы – птицы высокого полета, – важно ответил Фордо. – Кстати, мы не свиньи, а хрюкки.

– Глюки? – испуганно отшатнулся воин. Люди за его спиной ахнули. – Дурод, брехло! – крикнул воин. – Ты ж говорил, что ширево хорошее, к утру все развеется!

– Сам не знаю, у цыган покупал, – виновато прогудел Дурод. – Чего-то намешали, наверно.

Фордо пришлось употребить все свое красноречие, чтобы прояснить ситуацию. Наконец это ему удалось.

– Ага, стало быть, вы не глюки, – кивнул воин и для верности потыкал в Фордо пальцем. – Угу, ага... Хорошо!

– Я Фордо, в мешке – Свэм, а это – наш проводник, Горлопан.

Воин прищурился:

– Похож на жабу с ручками. Это не твоего брата я вчера выловил из ручья? Впрочем, не важно. Вы знаете, кто я? Я – Жлобин Худ, лесной крутой. Вы заметили, наверно?..

– Да, – без раздумий сказал Фордо, – вы очень крутой.

– Ну да, – кивнул воин. – Я – крутой. И направо я крутой, и налево я крутой. Куда не повернись, я крутой, как хомяк в берлоге. В Большом Мире меня зовут Фраермир; я сын Заместителя Короля Гондории. А здесь я – предводитель племени Зелененьких Гринпи. ЗЕЛЕНЬ!

– ЗЕЛЕНЬ! – рявкнули маскхалаты. – ЗЕЛЕНЬ, ЗЕЛЕНЬ, УРА, ЗЕЛЕНАЯ ЗЕЛЕНЬ! ЙОХО-ХО!

Внезапно в руках Фраермира оказался баян. Дурод плюхнулся на карачки, и Фраермир опустился на его спину. Старательно растягивая лиловые меха, он заиграл зажигательный чардаш.

Весело гомоня, Гринпи разбились на пары и начали отплясывать диковинный танец, высоко подбрасывая ноги в тяжелых военных ботинках.

– Давай! – скомандовал Фраермир. И Гринпи запели – вразнобой, зато от души:

 
Мы – лихие духи леса!
Мы – Зелененькие Гринпи!
Пляшем, прыгаем, поем!
Все вместе: ура!
Цитрамону – хана!
Мы варим шестеренками,
Мы варим котелком,
Всех препаскудных чморков
Удушим табаком.
Все вместе: ура!
Цитрамону – хана!
 

Фраермир отложил баян и вскочил.

– Мы ратуем за возвращение к природе! Назад, назад, на четвереньки и в шалаш! В землянку! В пещеру! Мы – добрые лесные крутые! Строго караем мы тех, кто делает так! – Он подступил к развесистому клену и повис на его ветке. Разумеется, ветка с хряском отломилась от ствола.

– Дошло теперь? – проорал Фраермир на ухо Фордо. – Природа – это свято!

Хрюкк заторможено кивнул.

– Ты проникся нашими идеями, камрад! – потрепал его по плечу Фраермир. – Вечером приглашаю вас на наши ролевые игрища, которые мы устраиваем на досуге! Я буду изображать Арвен Ундомиэль после операции по смене пола! Дурод сыграет моего любовника! А тебе, Фордо, я поручу роль злого одноглазого Бехолдера! Нужно будет выколоть тебе один глаз, но это не проблема! Твой друг будет исполнять роль доброго мага Гэндальфа, который после просмотра экранизации Трилогии внезапно обнаружил у себя скрытые гомосексуальные наклонности! А жабу мы съедим, у нас с едой напряг! Кстати, я забыл спросить: а куда вообще... ну, э-э... это самое... вы идете?

– Мы – кольценосцы, – поспешно сказал Фордо. – Несем в Мордорван зловещее Кольцо Власти, чтобы уничтожить его, сбросив в Главный Котел Орального Друина.

– Власти? – глаза Фраермира вспыхнули. – То самое волшебное кольцо, вы хотите сказать? Хм-м... Цитрамону не повезло... Слушай, – он посмотрел на Фордо. – Мы теперь друзья, верно? Так вот, чисто по-дружески... Я могу получить кольцо в безраздельное пользование, а? Ну так, ненадолго... немножко навсегда!

– Да пожалуйста, – пожал плечами Фордо. Честно говоря, он был только рад избавиться от проклятого артефакта. Сколько с ним можно таскаться? Неисчислимые опасности... набздулы и прочие радости жизни... сколько можно? Да и Гнусдальфа, который обещал прибить Фордо за потерю кольца, теперь нет.

– Конечно, берите, – вдруг проворковал Горлопан. – Да только помните, что колечко не простое. Прикоснетесь к нему, и с вашим Младшим Другом случится страшный «Епс!». Хе-хе-хе...

В толпе Зелененьких Гринпи раздались приглушенные вопли. Фраермир побледнел.

– Как... «Епс»? – прошептал он.

– Как... «Епс»??? – взвыла толпа, и смертельно напуганные Гринпи, похватав свои бутафорские мечи, луки и копья, начали улепетывать за деревья. Вскоре на поляне остался один Фраермир: он торопливо отступал к зарослям орешника, прикрыв руками живот.

– Пишите письма! – крикнул он, прячась среди веток. – И да не оплешивеют никогда ваши бедра! Гуд бай! Нет, прощайте! И помните: природа – это свято!

Ветки с тихим шорохом сомкнулись за его спиной.

Свэм сдернул с головы мешок и осмотрелся.

– Ого! Шикарный баян! Мой дедушка с таким по электричкам... А можно...

В этот миг на поляне снова появился Фраермир. Прикрываясь разлапистой веткой, он молча схватил баян и удалился прежним путем.

– Дон Хосе, – тихонько позвал Горлопан. – Продолжим наш вояж?

Но Фордо не ответил. Впав в прострацию, он тихо пробормотал:

– Бедные мы, бедные. Никто нас не любит, все нас боятся... Бродим черт знает где, без еды и питья, без лекарств, не зная женской ласки... Елки-палки, мы даже не знаем, какой сейчас месяц!

– Месяц? – встрепенулся Горлопан. – Что же вы раньше не сказали, дон Фордо Корлеоне? Я мигом!

Он снял камзол и расстелил его подкладкой вверх на траве. На подкладке обнаружился вышитый цветными нитками зодиакальный круг, вокруг которого в безумном танце кружились фантастические животные, очень похожие на гипертрофированных клопов.

– Так, так, – забормотал Горлопан, водя пальцем по кругу. – Дважды три... трижды два... Левое склонение... Меридиан... Справа от оси... Ага! Нашел! Эврика! Сейчас месяц Гнойного Прыща!

– Прыща? – ужаснулся Фордо. – Как это понимать?

– Да-да, Прыща! – обрадовано подтвердил Горлопан. – Не далее чем вчера закончился месяц Черной Вонючки, а за Прыщом следует месяц Немытого Рыла. Затем наступает осень. Первый месяц – Сморкалка, второй – Харкалка, третий именуется Гробик.

– Мне кажется, ты над нами издеваешься, – откликнулся Фордо, медленно вытаскивая меч.

– Кто издевается, дон Хосе? – заныл Горлопан. – Так месяцы именуют на западе!

Свэма передернуло.

– Это кто ж такой коптит небо на западе?

– Мой народ, дон Педритто, дружелюбные маленькие бомжи!

Фордо застонал и страшным усилием воли заставил себя спрятать меч.

– Пшел вперед, – буркнул он.

Горлопан быстро отыскал брод через Исподницу. Хрюкки нагло взгромоздились на его хилые плечи, и он, громко ругаясь, перенес их на противоположный берег. Взобравшись по крутизне, герои увидели еще один лес и ребенка, везущего хворосту воз. В лесу раздавался топор дровосека. Потом послышался шум падающего дерева и отчаянные крики придавленного стволом человека. Побледневший ребенок спрыгнул с воза и, громко матерясь, кинулся по адресу воплей.

Путники прошли еще несколько лиг и оказались у подножия Покалеченных гор. Подножие было страшно замусорено: сюда Властелин Мордорвана вывез двести тон строительного мусора, который накопился за время евроремонта его крепости Парад-Дур.

– Нам налево, – сказал Горлопан таким тоном, как будто задумал какую-то пакость. – И доверяйте мне, у меня даже в мыслях нет сделать вам какую-нибудь пакость!

«Значит, он задумал пакость, – понял Фордо. – Но какую?»

Хрюкки протащились за Горлопаном еще немного, обогнули свалку подержанных пылесосов, миновали китайский рынок и вошли в неглубокое ущелье. Оно заканчивалось черной дырой пещеры. Из дыры пахло мраком, смертельной опасностью, натянутыми нервами и тухлыми яйцами.

– Нам сюда? – осипшим голосом спросил Фордо.

– Ага, – кивнул Горлопан, переступая чморкский скелет, у которого не хватало головы и двух ножек.

– А где гарантии... – начал Фордо.

– Да вы не сомневайтесь, дон Хосе! – заюлил Горлопан. – Я все сделаю как надо! Я же сказал: я вас проведу!

Фордо оглянулся на Свэма. Навозный Распорядитель пожал плечами:

– Прямо не знаю, дон Хосе... тьфу, господин Фордо! Стремно оно как-то... А с другой стороны – разве у нас есть разумная альтернатива?

– Чего? – опешил Фордо.

– Ничего, – опустил глаза Свэм. – Не обращайте внимания, это у меня заскоки.

Фордо вздохнул. В желудке его заурчало. Он посмотрел на Свэма, который с понурым видом опустился на камень. Лишения пути, кажется, совсем не отразились на облике Навозного Распорядителя. Он был все такой же упитанный, розовощекий... Фордо сглотнул голодную слюну. Интересно, вкусная получилась бы из Свэма ветчина?

– Так мы идем? – некстати сунулся под руку Горлопан.

Фордо перевел взгляд на пещеру.

– Только ты пойдешь первым, – сказал он, кладя руку на меч.

– Как скажите, дон Хосе! Туточки я, следую за вами!

– Я сказал – перед нами!

– Все, все понял! – Горлопан подковылял к дыре и, постукивая протезом, начал спускаться по осклизлым ступенькам.

Хрюкки двинулись за ним, ежась от сырости и неприятного запаха.

Надобно сказать, что в этой пещере проживала мрачная Шолба. Когда-то она воспитывала здесь Цитрамона и девять его сводных братьев; их оставили рядом с детдомом «В пещере у матушки Шолбы» в неспокойную Первую Эпоху. Шолба нянчилась с ними, стирала пеленки, выносила горшки, а когда детишки подросли, гладила им школьную форму, шила ранцы, даже бегала в ближайший супермаркет за водкой (и если вам кажется, что в этом предложении слишком много буквы «ш», вы правы!). Но вот дети выросли... И ушли, бросили Шолбу, даже не сказав ей «спасибо». Это был страшшшшный удар, изменившшшший характер Шолбы в худшшшшую сторону.

Цитрамон стал поначалу бандитом, потом видным меценатом, а затем его наградили Орденом Спасителя Отечества и выбрали депутатом. Сводные братья, уже в ранге «помощников депутата», обеспечили его избрание на должность президента Мордорвана. Когда они, неприлично разжирев на взятках и присвоении чужого бизнеса, задумали сделать из Цитрамона послушную марионетку, тот стер им память и превратил в набздулов – мистических существ, покорных только его воле. Объявив себя диктатором, Цитрамон упразднил детдома, построив вместо них военные школы, где детей воспитывали с пеленок. Он не пощадил даже родной детдом, от чего с Шолбой случился истерический припадок. С тех пор, лишенная любимого занятия, она превратилась в злобную, одержимую жаждой смерти мегеру. Чморки использовали ее пещеру, как канал доставки контрабанды в Мордорван, и, чтобы Шолба не чинила им препятствий, задабривали ее фаст-фудом из «Мак-Эльфа». От чизбургеров, гамбургеров и жареной картошки Шолбу так расперло, что она с трудом протискивалась в двери. Вдобавок от химикалий, которых было полно в жратве от «Мак-Эльфа», Шолба начала видеть в темноте, покрылась плотной черной шерстью и стала обладательницей пары отличных саблевидных клыков. Единственным ее развлечением было вязание: она вязала свитера, шарфы, варежки. А с недавних пор начала ткать ковры, благо за шерстью далеко ходить не приходилось...

Лестница закончилась. Впереди был сумрачный коридор с бугристыми стенами и гладким, покрытым налетом слизи полом. Горлопан зашагал по коридору, постукивая протезом. Кажется, он неплохо видел в темноте. Хрюкки нерешительно двинулись за ним.

– Ну и темнотища! – гулко сказал Свэм. – Хоть глаз выколи!

– Вот себе и выколи! – отозвался Фордо, на мгновение забыв про Горлопана. И сразу почувствовал, что бомжа нет рядом. – Эй, Горлопан?

– Держу! – завопил Свэм, нашаривший в темноте нечто. – Ну и жирный же, гад!

– Отпусти мой нос! – закричал Фордо в нос и залепил Свэму в глаз.

– За что побои, шеф? – зашепелявил Свэм. – Я верен аки пес!

– За дело, – ответил Фордо, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в кромешной тьме. И вдруг его осенило: – Подарок! Зажигалка Галантерей!

Он вынул зажигалку и щелкнул колесиком. Появился зеленоватый огонек в форме обнаженной танцующей эльфийки, в свете которого Фордо и Свэм стали похожи на двух алкашей, перебравших тормозной жидкости.

Фордо посветил вокруг, но никаких признаков Горлопана не обнаружил.

– Бежал, – констатировал Свэм. – А я ведь, хозяин вы близорукий, предупреждал!

– Когда это ты предупреждал? – буркнул Фордо и двинулся вперед. Свэм ковылял позади, вцепившись пальцами в его пояс.

– Бессовестный Горлопан! – прокричал он в темноту. – Гад из гадов!

– Молчи! – остановил его Фордо. – Если хочешь жить, молчи! Тут, во тьме, скрывается что-то страшное! Оно воняет чесноком и злобно буравит мой затылок взглядом!

– Так я ж сзади иду, патрон! – оскорбился Свэм. – Нормальный у меня взгляд, а что я в лесу дикого чесноку нажрался... так это чтоб с голоду не подохнуть!

– Да? – удивился Фордо. – Гм, значит, впереди нас что-то ждет.

Хрюкки ступали так тихо, как только могли. При этом от напряжения они сопели как пара слонов, идущих через болото. Вокруг них плавала темнота, с потолка свисали какие-то влажные лишайники с обмахрившимися краями. Фордо не понравился их вкус, к тому же они были очень жесткими. Ему было невдомек, что это – остатки неудачно связанных шарфов Шолбы.

Внезапно коридор прервался какой-то странной пружинящей преградой. Свэм сразу упал в обморок, а Фордо спокойно посветил перед собой. Перед ним был ковер, натянутый от стены к стене. Высветились разноцветные узоры, похожие на арабески, кружочки и какие-то загогулины. Сверху к ковру была прикреплена табличка: «Опытный образец. Руками не трогать! Оценочная стоимость – двадцать тысяч долларов».