Текст книги "Отдел примирившихся врагов (СИ)"

Автор книги: Эвелина Шегай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

8 глава: Возвращение хромоножки

Валери

– В каком смысле она взяла десятидневный отпуск? – переспросил капитан Бак и тут же грозно рявкнул, мгновенно выходя из себя: – Я не давал разрешения уйти в отпуск!

– Давали вы разрешение ей или нет, она уже куда-то заныкалась и ближайшее время на работе не объявится, – сонно усмехнулся Рикки. Выглядел до того расслабленным, что сразу становилось понятно – притворяется, подлец. Вэл слишком хорошо знала брата, чтобы купиться на эту по-монашески умиротворённую физиономию. Между ним и Донной явно что-то произошло.

– Не младшие детективы, а чёрт знает что. Постарался, шеф, всучил славный, мать его, подарочек. Никакой субординации в отделе…

– Оно? – старший детектив подсунул ей под нос очередной сбор заговорённых трав. Уже целую неделю на ней испытывал разные ароматы: вроде как сам их составлял в лаборатории на втором этаже, а потом допытывался, чего именно не хватало запаху.

– Похоже, – протянула она, старательно принюхиваясь. – Но не хватает горечи!

– Какой горечи?

– Свежей?.. Холодной горечи… Не знаю, как описать!

– Свежая и холодная горечь… что же это может быть? – бубнил он сам себе под нос по пути к выходу из отдела, в дверном проёме столкнулся с Марселем и присвистнул: – Уже на ногах? Быстро однако. Что за пилюли волшебные принимал?

– Что доктор прописал, то и принимал, – хмуро буркнул напарник и первым зашёл в отдел, опираясь на чёрную лакированную трость с круглым набалдашником. Состроил кислую физиономию, оказавшись в центре внимания, и выплюнул: – Чего уставились? Я, что ли, полгода должен был мумию изображать?

– Жаль, на дерьмовый характер пилюли никак не повлияли, – саркастично фыркнул старший детектив и вышел в коридор.

– И мы по тебе скучали, хромоножка! – весело воскликнул Фаба.

Показав тому средний палец, Марсель доковылял до рабочего места, встретился с ней взглядами и едва заметно кивнул в качестве приветствия.

Поскольку Вэл навещала его каждый день после работы, то знала, как стремительно он поправлялся. Всё же она жертвовала не абы какую кровь – кровь беты. А плохой регенерацией та никогда не отличалась.

Однако собственная реакция на укус её поначалу здорово испугала. Вэл ожидала чего угодно, но точно не удовольствия на грани эйфории. Ничего подобного она раньше не испытывала. Поэтому на миг засомневалась, не понимая, что ей делать дальше: дать заднюю или всё же продолжить? Но в ту же ночь, пока лежала перед сном в постели и обдумывала прошедший день, взяла себя в руки и решила, что раз начала заниматься донорством, то доведёт дело до конца. Плевать, что немного кайфует в процессе – это безобразие долго не продлится.

– И правда, как-то быстро. Ты и двух недель на больничном не провалялся, – скупо отметил Рикки и с подозрением покосился в её сторону. Нехорошо так глянул, будто что-то понял, что ему понимать не надо.

Вэл нахмурилась и посмотрела на него исподлобья, заранее готовясь к непростому разговору. Пусть он достаточно смекалистый, чтобы сразу сложить один плюс один. Но и она не пальцем деланная, обязательно припомнит всех его бобрих за последние пару месяцев активных похождений, если рискнёт сцену закатить.

Кажется, они поняли друг друга без слов, потому как Рикки тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Но потом всё же подошёл к Марселю, вынуждая её снова напрячься, и протянул ему тонкий чёрный конверт.

– Донна просила тебе передать.

– Рик, зайди ко мне в кабинет, – приказал капитан тоном, не терпящем возражений, прежде чем скрыться за толстой дверью со звуконепроницаемыми заглушками. И его грозный вид красочнее любых слов обещал тотальную прочистку мозгов.

– Письмо? Чего это вдруг… И где она вообще?

– Подала документы на смену гражданства, – коротко объяснил Рикки, продолжая выглядеть супер подозрительно с этой своей умиротворённой усмешкою. Ему свойственнее пошло хихикать или однобоко скалиться. Сейчас же больше походило на то, что внутри он себя чувствовал крайне паршиво, но продолжал притворяться, якобы всё в порядке.

– Рикки…

– Не сейчас. Позже поговорим, – отмахнулся он и направился в кабинет капитана.

Проводив задумчивым взглядом широкую спину брата до двери, Вэл спохватилась и потащила Марселя за руку в коридор. Раз сегодня сам заявился на работу, то можно будет, его дважды покормить. Так, гляди, уже завтра и тросточка не понадобится.

– Что ты творишь? – раздражённо прошипел он в закутке под лестницей.

– Там много лишних глаз.

– Только не говори, что собралась… – замолчав на полуслове, Марсель скользнул голодным взглядом вслед за бегунком на молнии расстёгиваемой куртки. Сглотнул и резко отвернулся, после чего сжал челюсти так, что на них желваки заиграли: – Нет. Мне больше не нужна твоя кровь.

– В смысле?

– Я нормально себя чувствую. Как видишь, сегодня даже на работу пришёл. Поэтому нам больше нет необходимости этим заниматься.

– Ты опять начинаешь? – недовольно пробормотала Вэл на ирашском языке. – Ну, какой в этот раз у тебя завёлся таракан в башке? Давай, выдавай очередную отмазку, почему я не должна быть донором. Достал, честное слово! И на фига ты каждый день так пыжишься? Цену себе набиваешь, цаца? Или в недотрогу играешь? Не понимаю!

– Да я хотя бы пытаюсь затормозить эту вагонетку, несущуюся в бездну! А ты, глупый лисёныш, ещё и подталкиваешь её, чтобы мы побыстрее провалились в пропасть, – процедил он сквозь зубы тоже перейдя на её родной язык. Пусть всё ещё был слышен сильный акцент, но то как быстро вампиры учили языки – не могло не вызвать у неё зависть: жульничество сплошное. – Думаешь, ты – единственная бета в Саларуне? Или твоя кровь какая-то особенная? Хватит играть в заботливую мамочку, я могу о себе позаботиться и найти другого донора.

– Я тебе помогаю поправиться, а ты мне вот так отплачиваешь? – прорычала она и схватила его за грудки, смяв в кулаках идеально выглаженную рубашку. – Да, ничего не скажешь: сколько вампира ни корми, а он всё на других заглядывается… козлина неблагодарный!

– Как ты не понимаешь, что созависимость – страшная штука… Нельзя так беспечно к ней относиться!

– Да-да, опять эти сказки про зависимость!

– Тук-тук, – Марсель неприятно постучал указательным пальцем ей по лбу, словно гвоздь вбивая. И посмотрел так препротивно, что аж обидно стало. – Там кто-нибудь есть? Мозги, например?

– Ещё раз стукнешь – я тебе этот палец в жопу запихаю, – угрожающе протянула Вэл и стиснула зубы до тупой боли в висках. Отчего-то на неё накатила такая тоска, хоть вой от досады. Грудь сдавило от гадкого, неприятного чувства отверженности и гнусного предательства.

Можно подумать, она так уж сильно хотела, чтобы подлый гад её укусил. Но в то же время и не сказать, что была против – определённо, в этих их покусываниях было немало приятного. Понять, почему у людей так от них рвало крышу, можно.

Стоило же в полной мере осознать, что Вэл нравилось заниматься донорством, как навалилось принятие его полной правоты. У неё и правда начала возникать какая-то извращённая зависимость, оттого она и чувствовала сейчас эмоциональный раздрай из-за его отказа пить её кровь.

Сбоку раздался слабый шорох, и Вэл тут же повернула голову, впиваясь взглядом в улыбающееся лицо симпатичной девушки. Или даже уместнее её назвать красивой: вьющиеся тёмно-каштановые волосы, вытянутой формы светло-серые глаза, пухлые губы и тоненький, маленький носик. Она могла посоревноваться с Донной за звание самой привлекательной женщины в их участке. И вот это собрание всего идеального подняло руку и приветливо помахало ладонью, прежде чем произнести:

– Привет. Извиняюсь, что влезаю не в своё дело, но здесь не лучшее место, чтобы устраивать разборки. Мимо лестницы много кто ходит, вас могут случайно увидеть и неправильно понять.

– Ты ещё кто? – буркнула Вэл на саларунском, ошалев от наглости девчонки. Ведь не поленилась, заглянула в закуток и не струсила сделать им замечание. Невероятное бесстыдство, тесно граничащее с глупостью. Так ведь и по зубам получить недолго.

– Не твоё дело, где нам устраивать разборки, – огрызнулся Марсель, разделяя её негодование: на ментальном уровне их эмоции переплелись в единое целое. – Иди, куда шла.

– Нет, я настаиваю на том, что вы сменили позу, – упорствовала странная девица. – И побыстрее! Ну же… чего вы ждёте?!

По лестнице просыпались торопливые шаги, и в закуток заглянул теперь ещё и парень в джинсовой куртке с меховой подкладкой, выглядывающей из-за стоячего воротника. Весь его вид: от всклоченных светло-пшеничных волос до развязанных шнурков на ржавых ботинках, – определял в нём шебутного типа. Наверняка один из тех кадров, которые вечно концерты на ровном месте устраивали из-за мелочи, массовые драки разводили из-за обидного слова, да в целом являлись головной болью для своего окружения. Есть такая категория безбашенных придурков, которым жизнь не мила, пока они шороху везде не наведут. Другими словами, Вэл почувствовала, что у них много общего.

Парень громко присвистнул и направил на них камеру телефона, воодушевлённо прокомментировав:

– Отличное начало практики!

– Это вторжение в личную жизнь, Кинзи. Ты не можешь их здесь фотографировать!

– Ещё как могу!

– Хочешь меня сфотографировать? – Вэл выпустила из пальцев рубашку Марселя, одёрнула её снизу и направилась в сторону ещё более бесцеремонного пацана.

– Уже, рыжик. Ты довольно фотогеничная… Эй! – воскликнул этот Кинзи, когда она вырвала из его рук телефон. И хотел было отобрать игрушку обратно, но замер под взглядом напарника, остановившегося у неё за спиной. – Ментальное воздействие такого уровня незаконно! Я буду жаловаться вашему руководителю!

– Да мне насрать, – равнодушно выплюнул Марсель.

– Ему и правда пофиг, – подтвердила Вэл, выделяя уже второй десяток фотографий, чтобы удалить. Надо же, какой шустрый: столько нащёлкать меньше, чем за минуту не каждый сумеет. – А будешь выступать, ещё и бо-бо сделает. Он способный. Ни один целитель не найдёт следов.

– Чего? Вы точно полицейские, а не бандиты? – восхищённо хохотнул Кинзи.

– СОВД-шники особого отдела.

– Специальный отряд внезапного действия, – расшифровала ему девица, приятно удивив своей осведомлённостью. Далеко не каждый за пределами полицейского участка знал, как раскрывалась эта аббревиатура. – Мы выпускники журфака УГА, кафедры телевидения и радиовещания. Нас направили проходить практику в ваш отдел. Меня зовут Доминика Бланже, а это мой одногруппник – Кинтион Ладовски.

Вэл вернула владельцу телефон уже без компромата и вопросительно посмотрела на Марселя.

– Репортёры, – резюмировал он.

– А, эти, – поморщилась она, вспомнив о мухах, облепляющих у входа в участок во время транспортировки преступников. В последний раз старший детектив обещал ей башку открутить, если снова ляпнет лишнего, поэтому Вэл старательно держалась от мух подальше. – Пошли обратно.

8 глава: (вторая часть)

Обогнув наглую парочку, они вернулись в отдел, где заняли свои рабочие места. Мухи последовали за ними, но Офира их тормознула на входе и отправила в дальний угол на лавочку, специально подготовленную для них. Очередной дурацкий закон обязывал все полицейские участки сотрудничать с репортёрами федеральных телеканалов. Им банально нельзя было запретить вынюхивать информацию. Благо перед публикацией любого материала, они были обязаны сначала получить письменное подтверждение руководителя отдела. Иначе им светила статья за распространение дезинформации или того хуже – за раскрытие конфиденциальных данных, отразившихся на ходе следствия.

Поначалу капитану Баку удавалось отмазаться от исполнения этого закона: отдел свежий, экспериментальный, много новичков. Для начала им нужно сработаться. Но через полгода, похоже, его продавили и к ним стали заглядывать эти пронырливые гады.

Вэл не сразу сообразила, что к чему. Какими сведениями с ними можно делиться, а за что ей по башке настучат. И путём многочисленных ошибок, выраженных в гигантских штрафах, она решила, что ей с ними вообще не стоит говорить. В слоновую клоаку их.

Достав из внутреннего кармана пиджака конверт, Марсель его распечатал и вытащил несколько листов рукописного текста, естественно, на флемоанском языке. А может, и каком другом – Вэл не сумела разобрать ни одной закорючки на листе, что незаметно стащила у него из-под носа.

К слову, прям стащить она не рассчитывала. Хотела просто глянуть одним глазком. Но Марсель так глубоко погрузился в текст письма, что даже не заметил, как она первый листок стырила. И чем дольше он читал, тем тревожнее становилось Вэл. Постепенно, волна за волной, накрывали: страх, злость, отчаяние. И когда окончательно размылась граница, где заканчивались её эмоции, а начинались его, она всё же не выдержала и спросила:

«Да что она там такого написала в этом письме?!»

Вскинув на неё испуганный взгляд, Марсель запоздало выставил заслонки между их сознаниями, пряча свои эмоции за толстой стеной.

«Прости, я забылся…»

«Что-то случилось? Кто-то в беде? Почему тебя накрыло таким негативом, будто у нас большая беда на горизонте? Почему она не вышла на работу? Смена гражданства – всего лишь отговорка?» – засыпала его вопросами Вэл.

«Тут всё сложно», – буркнул он, снова возвращаясь глазами к тексту.

Терпеливо выждав, пока Марсель дочитает письмо, супермедленно сложит и уберёт его обратно в конверт, а потом откинется на спинку кресла, рассеянным взглядом уставившись перед собой, Вэл снова заговорила:

«Не держи в себе! Если у тебя что-то случилось, то лучше выплеснуть переживания наружу – это полезнее для здоровья. Да и одна голова хорошо, а две – ещё лучше! Может, проблема и выеденного яйца не стоит, а ты больше загоняешься. Поделись со мной, я помогу! Мы все же напарники… А напарники должны друг другу помогать. Мне тут сказали, что хорошие напарники равноценны близким друзьям! Прикинь?! Поэтому не стоит переживать в одиночку, чтобы у тебя там не случилось».

Марсель долгое время сидел молча. Смотрел на неё как баран на новые ворота и никак не реагировал. До него не дошло? Наверное, стоило более прямыми словами объясниться… И когда уже собралась выдвинуть дополнительные аргументы, он вдруг отстранённо отметил:

«Раньше я думал, что молчаливость – это одно из немногочисленных положительных качеств твоего характера. Но теперь я осознал, что тебя сдерживал языковой барьер».

«Тебе давно рёбра не пересчитывали?» – на автомате рыкнула Вэл. Вот опять. Она ему: «Мир! Дружба! Жвачка!», а гад смазливый ей – фигу на постном масле.

«Да буквально на прошлой неделе пересчитали», – холодно отозвался Марсель, но в глазах его проскочила искра веселья.

Входная дверь распахнулась и в отдел вернулся старший детектив, который двинулся прямиком к их столу, на ходу вытаскивая из кармана маленький пластиковый мешочек.

– А ну-ка, – он подсунул ей под нос очередной сбор. – Оно?

– Почти… но совсем.

– Что не так?

– Другая… холодная горечь, – пробормотала Вэл и подняла осторожный взгляд на окаменевшего при её словах детектива Гроса, лицо которого постепенно покрывалось ярко-красными пятнами.

– Признайся честно, ты издеваешься?.. – проскрежетал он. – Мстишь мне за все те нагоняи, что получала раньше?

– Что? Да я бы в жизни не стала! Я, что ли, мумбрешская макака, чтобы месяцами свою мстью носить?!

– Месть вынашивают, – поправил её Марсель.

– Спасибо, – бросила ему Вэл с благодарной улыбкой и снова посуровела, когда посмотрела на старшего детектива. – И я бы не стала затягивать расследование. Я тоже хочу побыстрее поймать Воспитателя.

– Ладно, не бери в голову… Просто это единственная «холодная горечь», что уместно смотрелась бы в составе усыпляющего или парализующего сбора, – устало объяснил детектив Грос, массируя шею у затылка. Достал из кармана пискнувший телефон и скорчил несчастную физиономию. – Проклятье, совсем вылетело из головы, у нас же сегодня совместная тренировка со звериным подотделом.

Развернулся как раз в тот момент, когда из кабинета в углу вышел Рикки и капитан Бак, после чего похлопал в ладоши, привлекая к себе внимание:

– Ребятки, собираемся и топаем дружным строем в спортзал. Сегодня у нас должна быть явка стопроцентная на тренировку.

– Прогул – десятипроцентный штраф, – добавил капитан.

Вэл не разделяла последующих всеобщих вздохов разочарования и подорвалась с места. У входной двери к ним подскочила пронырливая муха – та, что посимпатичнее, с длинными волосами и тощей фигурой – и попыталась схватить старшего детектива за локоть, по-любому, чтобы задержать и выпытать информацию по текущему делу. Но он так красиво крутанулся, не переставая идти вперёд, огибая её протянутую руку, что Вэл даже впечатлилась. По его реакции и невесомой, как будто танцующей, плавности движений сразу видна восточная школа боевых искусств. Детектив Грос наверняка неплохо дрался для человека. Увидеть бы разочек, на что он способен.

– Не того хватаешь, дурёха, – прокомментировал неудачу своей подруги Кинзи и попытался подскочить у лестницы к хмурому капитану Баку, врезался в невидимую стену и шлёпнулся на пятую точку, с удивлением уставившись перед собой.

– Сам дурак, – иронично фыркнула Доминика, но встать помогла, а потом ещё и добавила вполголоса: – Капитан Николас Бак – воздушник с десятью кольцами силы. Думаешь, управлять экспериментальным отделом поставили бы какого-то просточка? Естественно, он технически самый сильный среди них.

– А тот узкоглазый, к которому ты рванула – он попроще?

– Не узкоглазый, а человек с двойным веком – эпикантусом. Уважай других, если хочешь, чтобы уважали и тебя.

– Да-да, шемуанец, короче. Ну так, он попроще?..

– Да не сказала бы… пока ничего стоящего нарыть на него не удалось. У них в целом много тёмных лошадок в отделе. К слову, как ты в пятёрку лучших студентов попал с такими-то скверными способностями к сбору информации? Капитан Бак фигурировал во многих громких делах. Там даже напрягаться не надо, всё лежит на блюдечке: бери и ешь.

– Завидуешь, Минчик, что кому-то само идёт в руки, а кому-то приходится вкалывать до седьмого пота?

– Искренне недоумеваю, Кинзик, – отмахнулась она и это были последние слова, что услышала Вэл, прежде чем зайти в раздевалку.

В спортзале их уже поджидала небольшая группа из шести оборотней. Они работали в первом уголовном отделе, расположенном на втором этаже, но специализировались на делах, в которых засветились исключительно представители их вида. И находились в постоянном конфликте с клыкастым подотделом того же уголовного. Поговаривали, что они регулярно срывали расследования, воровали и избавлялись от вещественных улик, да и вообще занимались противозаконной деятельностью, на которую никак не получалось повлиять, потому как это не местная проблема конкретного участка, а проблема всего континента. Похожий беспредел творился во всех странах Саларуна.

Увольняешь одних, на смену им приходится другие – такие же. Замкнутый круг. Оттого ксорийское правительство, заручившись поддержкой двух десятков развитых стран, решило образовать особый отдел, независимый от остальной полицейской структуры.

Скользнув взглядом по незнакомым рожам, Вэл принюхалась, сходу определив среди оборотней: кабана, скунса, буйвола, гиену и кого-то из птичьих. За свою короткую жизнь ей доводилось столкнуться из летунов только с филином и ястребом, поэтому точно определить подвид высокого парнишки с длинным крючковатым носом она не смогла. А стоявшая чуть в стороне смуглая, черноволосая девушка с узким разрезом глаз и вовсе не пахла.

Повернувшись к брату, Вэл встретилась с ним взглядами и услышала его удивлённый полушёпот:

– Я тоже не слышу её запаха.

– Как это возможно? Она даже человеком не пахнет!

– Может, артефакт какой-то использует.

– Но зачем скрывать свой запах?!

– Течка? – предположил Рикки, пожав плечами.

– Ну, если только из-за неё...

Капитан со старшим детективом встали по центру зала около буйвола – высокого и крупного мужчины с пивным брюшком. Его толстые, густые брови так низко нависали над чёрными глазами, что в суровости он мог посоревноваться с их начальником, за редким исключением сменяющим своё хмурое выражение лица на какое-либо другое.

– Вэл, иди сюда, – позвал её старший детектив. По-приятельски закинул ей на плечо руку и представил: – это наш сильнейший боец. Маленький да удаленький фенек. Не смотрите на её скромные размеры и подвид. Она ягуара за минуту уделала.

– Девять боевых факультативов первой военной академии объединённого Ираша, бета-лиса! – коротко объяснила Вэл, смотря в немигающие глаза буйвола.

– Вот как, – утробно прогудел он и широко улыбнулся. – Макс, тут по твою душу.

От группы оборотней отделилась гиена – среднего роста мужичок с широкой шеей и круглыми ушами. У него было маленькое лицо размером с кулачок и отталкивающая улыбка, больше напоминающая оскал. Нечто неуловимое в его самодовольном виде вызвала у неё жгучее желание срочно набить ему рожу. Может дело в оценивающем взгляде, но не в плоскости её способностей, скорее так смотрели на самок в период полового гона, а может, он просто ей на морду не приглянулся. Вэл сама не понимала. Главное, что в нём бесило всё – от резкого мускусного запаха до маслянистых глаз.

– Сколько тебе лет, ребёнок? – спросил Макс и стянул футболку, оставшись в одних спортивных штанах и кроссовках. Хотел удивить волосатой грудью? Не удивил, а лишь пробудил отвращение. Некоторые оборотни словно нарочно стремились подчеркнуть свою волосатость. Притом чаще это наблюдалось у тех, кто помельче телосложением и в преклонном возрасте – за сотню-другую лет. Наверное, комплексы какие-то: мол, да, я древний и мелкий, но хотя бы ещё от облысения не страдаю!

– Скоро тридцать девять исполнится, – не в силах скрыть неприязни, ответила Вэл через «нельзя грубить без причины», тоже расстегнула ветровку, смяла и швырнула в Марселя, который привычно поймал её, встряхнул, распрямляя, и повесил на сгиб локтя.

– Твой напарник? – спросил он, тоже даже не пытаясь скрыть брезгливости. – Ходят слухи, что оборотни из особого отдела неприлично сдружились с упырями. Не ожидал, что это правда. Мерзкое зрелище.

– Так не смотри, – цыкнула она и рванула на него.

Вскинув левое колено, будто собираясь нанести прямой удар по верхним рёбрам или шеи с правой стороны, Вэл моментально перескочила и попала правой ногой между нижним ребром и тазовой костью, прежде чем левая успела коснуться пола. Врезала точно по селезёнке. Тут же поднырнула под импульсивно выкинутую руку и вывела из строя его локтевой сустав одним коротким, но мощным ударом от корпуса. Отскочила метра на три и прислушалась к собственным ощущениям: её колотил мелкий мандраж, поскольку вблизи она смогла в полной мере оценить запах, узнав по нему, что вражине в районе ста пятидесяти лет. Но возраст не столь важен, как то, что Макс тоже являлся бетой. А, значит, его способности нельзя было недооценивать.

– Неплохо, лисёнок, – усмехнулся он, смотря на болтающуюся вдоль туловища руку. – Значит, играем по-серьёзному? В таком случае нам надо договориться о призе для победителя.

– Это ты к чему? – напряглась Вэл, услышав в чужих словах намёк. И в последний момент она успела отразить его стремительное нападение – удар скользнул мимо, по касательной задев печень, больше напугав, чем причинив реальный вред. А вот уже увернуться от кругового удара ногой у неё не было ни малейшего шанса, лишь принять на вскинутые перед лицом руки.

Естественно, сила удара сбила Вэл с ног. И прежде чем она успела откатиться, Макс налёг сверху и скрутил её в болевом захвате с рычагом на плечо. И упиваясь своим доминированием, он склонился так близко, что его бесящие дыхание защекотало ухо:

– Если я выиграю, то мы обменяемся метками.

– Отказываюсь! – зарычала Вэл и, подтянув колено, смогла попасть ему в висок, тут же перекувыркнулась через голову, тем самым выворачиваясь из захвата. Откатилась в сторону, встала и решительно впилась пальцами в плечо, чтобы дёрнуть вниз и чуть в сторону, вправляя вывих. А разжав сведённые от боли зубы, с ненавистью бросила: – Я лучше сдохну, чем обменяюсь с тобой метками, падальщик!