Текст книги "Ты услышишь мой голос (СИ)"
Автор книги: Эвелина Пиженко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 64 страниц) [доступный отрывок для чтения: 23 страниц]
Глава 16
За окном уже вовсю бушевало утро, а они так и не уснули; прижавшись друг к другу, насколько это позволяла Наташкина округлившаяся фигурка, они лежали в тишине, как будто боясь спугнуть вновь нахлынувшее ощущение счастья.
– Наташ, ты спи, – глядя на её подрагивающие ресницы, прошептал Дима, – тебе надо много спать.
– Знаешь, я боюсь уснуть, – открыв глаза, прошептала она в ответ.
– Почему?
– Я боюсь, что проснусь, а тебя не будет.
– Не бойся. Я буду здесь, с тобой.
– Ой… – внезапно взявшись рукой за живот, Наташа замерла.
– Что? – Дима встревоженно привстал, – Болит?
– Нет… – она ласково улыбнулась.
– А что?
– Хочешь пощупать, как он толкается? – всё так же улыбаясь, она положила его руку себе на живот, – Чувствуешь?
– Чувствую… – затаив дыхание, он ладонью ощутил, как под кожей упругого Наташкиного животика что-то шевелится – сначала толчки были слабыми, но потом, видимо, повернувшись, ребёнок довольно чувствительно ударил ножкой изнутри, – Ничего себе!
– Вообще-то он спокойный, но сейчас, наверное, тебя услышал.
– А он слышит? – ещё раз погладив её по животу, Дима удивлённо приподнял брови.
– Конечно. Он даже знает, как его зовут.
– А ты его уже назвала?
– Да… Я не знала, что ты вернёшься, и назвала сама. Я с ним разговариваю, и он уже привык к имени.
– Как же ты его назвала?
– Валерик… – она заглянула ему в глаза, – Я ведь не знала, что ты вернёшься…
– Валерка… Валерий Дмитриевич… Мне нравится, хорошее имя.
– Нравится?.. Правда? – обрадованно спросила Наташа.
– Правда… – Дима тихонько прикоснулся губами к её губам, – А точно мальчик?
– Говорят, точно… – Наташа обвила руками его шею, – А что, если окажется девочка?
– Тогда у меня будут две девочки… – улыбнулся Дима.
– Дим… – Наташа вдруг посерьёзнела, – Ты, правда, вернулся?
– Правда. Наташка… я понимаю, что нам с тобой придётся многое рассказать друг другу… Но, давай сегодня не будем ни о чём говорить. Просто побудем вместе…
– А… потом? Как ты будешь потом? У тебя ведь… – Наташа не могла произнести имя Кристины, но он понял всё, что она хотела спросить.
– У меня никого нет, я один… Вернее, с родителями.
– Правда? – она с нескрываемой радостью и надеждой посмотрела в его глаза, – Ты, правда, один?
– Один. Был один… Теперь с тобой.
– Дима… Я тебе всё расскажу… только… только не бросай меня больше, ладно? – дрогнувшим голосом сказала Наташа, и слёзы блеснули в глазах.
– Я тебя никогда не брошу… Ты только сама от меня больше не убегай, – Дима прижался щекой к её голове, – хорошо?
– Хорошо… – прижавшись, она гладила рукой его плечо, – Я никак не могу поверить, что это ты…
– Я сам до сих пор не верю.
– Ты говорил о гастролях… Когда тебе нужно ехать?
– Уже сегодня вечером.
– Надолго?
– На три дня.
– Мы будем тебя ждать…
– Наташ, – Дима неожиданно привстал на локте, – я ведь самого главного не спросил: когда у нас Валерка-то родится?
– Скоро… Чуть больше месяца осталось.
– Значит, в июле? – Дима ненадолго замолчал, потом заглянул ей в глаза, – Ты прости меня, ладно? – он крепче прижал её к себе, – Это я во всём виноват.
– Нет, Дима. Это я виновата, – прильнув к нему всем телом, Наташка закрыла глаза.
– Мы оба виноваты. Но я – мужчина… и я старше. Значит, виноват больше.
– Дим…
– Что?
– Если бы ты только знал…
– Что, Наташ?
– Как я тебя люблю…
– Я тоже думал, что я тебя люблю…
– Думал? – она подняла на него свои большие глаза, – Только думал?
– Да, только думал, – ответил Дима, – но я не знал, что я тебя т а к люблю…
* * *
Он всё-таки уснул…
Тихонько присев на край постели, Наташа долго смотрела на него. Ей очень хотелось снова и снова гладить его волосы, плечи, руки… Но, боясь разбудить, она просто смотрела на него, как на сокровище. Сейчас ей было всё равно, как и с кем он прожил эти месяцы. Он – с ней, он – здесь, рядом. Он – самое дорогое и светлое, что было до сих пор в её жизни. Чью потерю она приняла скорбно и обречённо, и чьё возвращение никак не могла осознать… Ей казалось, что это сон. Она боялась, что это сон…
Сама она так и не уснула.
* * *
– Наташ! – она возилась на кухне, когда он проснулся, и сразу не услышала, что он её зовёт, – Наташка! – уже громче произнёс Дима.
Услышав его, наконец, девушка быстро прошла в комнату и, улыбнувшись, присела на постель.
– Наташка… Куда ты убежала? – обняв за плечи, Дима потянул её к себе, – Иди ко мне…
С трудом наклонившись, она положила голову ему на грудь.
– Я забыл… Тебе тяжело. Сейчас, – Дима сел и снова обнял её, – Куда ты убежала?
– Я борщ сварила, – снова улыбнулась Наташа, – чувствуешь, как пахнет?
– Теперь чувствую, – улыбнулся он в ответ.
– Пойдём, ты ведь голодный.
– А ты?
– Я тоже. И Валерик…
– Я только в душ быстро схожу.
– Тогда я пошла наливать! – Наташа поцеловала его и собралась идти, но он задержал её руку и, обняв, прислонился лицом к животу.
– Валерка… Слышишь папу?
– Он всё слышит. Он даже слушает твои песни.
– Песни? – Дима удивлённо поднял на неё глаза, – По радио?
– Нет, я ему пою сама. Ты же не забрал синтезатор. Сначала я не могла даже дотронуться до клавиш. А потом, когда он первый раз пошевелился, я ему сыграла твою мелодию. А, чуть позже, стала петь твои песни и рассказывать о тебе.
– Что же ты ему рассказывала? – Дима посмотрел ей в глаза.
– Что ты очень хороший, – Наташа стала серьёзной, – а я… я глупая…
– Валерка, не слушай… – он снова прислонился к её животу лицом, – Мама у нас не глупая! Она умная, талантливая… и очень красивая…
– Да уж… красивая… – Наташа засмеялась, – особенно сейчас.
– Особенно сейчас, – утвердительно произнёс Дима.
– На слоника похожая… – пошутила она.
– Не-а… – лукаво заулыбался Дима.
– На бегемотика…
– Не-а…
– На коровку? – весело спросила Наташа.
– Не-а…
– А на кого?
– На пингвинчика… – ласково рассмеялся Дима, глядя ей в глаза, – На беленького, хорошенького пингвинчика.
* * *
– Слушай… А тебе нельзя поехать со мной? – притормозив на светофоре, Дима посмотрел на Наташу, сидящую на пассажирском сиденье, – Мне было бы спокойнее.
– У меня послезавтра экзамен. К тому же, я тебе была бы обузой, срок уже большой.
– Плохо… – серьёзно сказал Дима, – Срок большой, а ты одна.
– Всё будет нормально, – улыбнулась Наташа, – Три дня, а там ты приедешь. Ты же приедешь?.. – она робко посмотрела на него.
– Конечно, приеду. Только переживать буду, – Дима завернул на стоянку возле огромного дорогого супермаркета, – ну, вот, сейчас пойдём, купим продуктов.
– Дим… Вот зря ты! Тебе собираться уже скоро, к родителям ехать… Не успеешь. А продукты у меня есть.
– Мы сейчас по-быстрому, – взяв её за руку, он уверенно открыл огромную стеклянную дверь. Здесь фрукты всегда хорошие, соки… Я тебе на неделю вперёд куплю. Вернусь – ещё купим.
– Ты часто здесь бываешь? – Наташа огляделась вокруг.
– Ну… бываю иногда… – Дима вёл её за руку вдоль стеллажей с выложенными на них аппетитными упаковками, – А собраться я успею, не переживай.
– Хорошо, – Наташа уловила его смущение. Раньше Дима никогда не ходил по магазинам один, только с ней, и то лишь иногда. Видимо, и сюда он приезжал с кем-то ещё, и приезжал часто. Скорее всего, это была Кристина…
– Смотри, Наташ, соки – тебе какой лучше? Или разных наберём? – Дима показал на полку с витаминными соками, – Выбирай.
– Тогда яблочный и томатный, – она взяла с полки две коробочки и положила в тележку, – всё, взяли.
– Чего – взяли? – Дима удивлённо посмотрел на девушку, – Две штуки? Давай, ещё набирай, чтобы каждый день пила, – с этими словами он сам взял с полки ещё несколько коробок сока, – приеду – проверю.
– Дим, а детский-то зачем? – Наташа показала глазами на маленькие коробочки, которые Дима уже приготовился уложить в тележку, – Это для детского питания.
– Это Валерке, будешь пить за него.
– Ди-и-и-м… – Наташка расхохоталась, – Я же лопну!
– Не лопнешь. Пингвинчики не лопаются, – с серьёзным выражением лица сказал Дима, – сейчас пойдём за фруктами.
Наташа с грустным удивлением наблюдала, как Дима уверенно отбирает продукты, общается с продавцами отделов… У неё создалось впечатление, что его здесь хорошо знают. Несколько раз она замечала на себе откровенно любопытные взгляды женского персонала.
– Ой, Дмитрий Александрович, здравствуйте! – ухоженная, хорошо одетая моложавая женщина с фирменным бейджиком на груди, видимо, менеджер супермаркета, радостно поприветствовала Диму, – Давно вас не было, наверное, ездили на гастроли?
– Здравствуйте, – Дима приветливо поздоровался, – да, у меня и гастроли, и экзамены, и работа. Всё навалилось.
– Понятно… – женщина окинула взглядом Наташу с ног до головы, – Как там мой сын, есть успехи?
– А… Денис? Сейчас заканчиваем запись его песни, а как запишем, будем снимать видеоклип. Вообще-то им Кристина занимается, вы ей перезвоните, если что… Ну, или у него самого спросите, – Дима улыбнулся, – я сегодня снова уезжаю, мы торопимся, так что вы меня простите…
– Конечно-конечно! – ещё раз скользнув взглядом по Наташе, женщина многозначительно заулыбалась, – Спасибо вам большое! Кристине Леонидовне привет передавайте…
– Хорошо, – уже на ходу оглянулся Дима, – когда увижу, обязательно передам, – снова взяв Наташу за руку, он вместе с ней направился к кассе.
– Ты здесь такая известная личность… – выходя на улицу, улыбнулась она.
– Это менеджер компании, привела к нам недавно своего сына. Он, типа, поёт… Я бы не взялся, но Кристина… – осекшись, Дима взглянул на Наташу, – В общем, это бизнес. К настоящим талантам отношения не имеет.
– Дим, время… Тебе ехать пора, собираться, – Наташа сменила тему, – опоздаешь.
– Успеем, – Дима открыл багажник машины, – сейчас вот всё загрузим…
Он повернул ключ зажигания и, включив радио, настроил на «Музыкальную дорожку».
– Кстати, насчёт известности… Ты теперь тоже известная вокалистка, – Дима сделал звук громче – Наташин голос уже привычно лился из динамиков, – теперь весь город знает «Ты заплетал мои косы»… Как она попала на радио?
– Это Костя… Константин Романов. Он записал и на радио договорился.
– Ого… Ты с Романовым знакома? – удивился Дима, – это же знаменитый рокер в прошлом…
– Да, я знаю. Он сейчас не выступает, у него своя студия, он аранжировки пишет.
– Наташка… столько всего у нас произошло… Нам недели не хватит всё рассказать.
– Мне хватит, Дим… – Наташа грустно улыбнулась, – У меня мало чего происходило.
– Знаешь, мне сейчас подумалось… Всё самое главное у меня произошло сегодня ночью. Остальное – такая мелочь….
* * *
– Ну, что… – Дима взял в руки её лицо, вгляделся в карие глаза, – Нужно ехать… Ещё родителям всё рассказать.
– Дим… Ты сегодня не рассказывай… Ладно?
– Почему? – он искренне удивился, – Я же всё равно буду говорить, почему я дома не ночевал. Мама звонила несколько раз, я сказал, что вечером всё объясню.
– Дим… Я не знаю… но чувствую, что пока не нужно. Давай, ты приедешь – тогда…
– Наташ… А давай, я тебя к ним сейчас отвезу? И ты у них будешь жить.
– Нет, Дима… Со мной всё будет в порядке. Я здесь тебя буду ждать… Ты же приедешь?
* * *
Он уже спускался по лестнице, когда зазвонил телефон.
– Морозов… Ну, ты где? – Тон Кристины не предвещал ничего хорошего, – Ты почему до сих пор готовые материалы не забрал?.. ты вообще – где?! Тебя сегодня не было в центре, ты что там себе думаешь?
– Кристина, во-первых, здравствуй… А, во-вторых, я уже еду. Сейчас всё заберу. А, в третьих, у меня должен быть выходной когда-нибудь, или нет?
– Всё, Морозов, я жду ещё три минуты, и всё! – сказав это, Кристина отключилась.
– Ну, вот… рассказал родителям, называется, – Дима торопливо сел в машину, – хоть бы вещи теперь успеть собрать…
Глава 17
Оставшись одна, Наташа никак не могла прийти в себя. Все чувства смешались в один огромный ком: и радость, и счастье, и тревога, и растерянность, и неизвестность… Они почти ничего не рассказали друг другу… Они почти ничего не спросили друг у друга… Все эти несколько часов, проведённых вместе, они просто были рядом, веря и не веря в то, что они снова вдвоём. Всего несколько часов вместе… Дима уехал… Что будет, когда он вернётся? Она даже не знает, почему он вернулся…
Он изменился… Совсем немного, но изменился, видимо, его новые обязанности наложили отпечаток – он стал серьёзнее, ещё самостоятельнее и… чуть старше. Он стильно одет. Его узнают.
Но он пришёл… Он к ней – пришёл… И он её любит – она почувствовала это.
Думая так, Наташа прилегла на диван, подложив под голову подушку, на которой спал Дима. Три дня… Целая вечность. Но что такое три дня по сравнению с теми месяцами, когда они были в разлуке? Она будет его ждать…
А вдруг всё это – просто сон?
Она подумала, что теперь ей будет страшно уснуть.
Но ещё страшнее – проснувшись, узнать, что ничего этого не было… Дима не приходил.
Закрыв глаза, она сразу куда-то провалилась – бессонная ночь и нахлынувшие эмоции сделали своё дело. Она даже не сразу очнулась, когда просигналил телефон.
– Ты почему так долго не брала трубку? – Димкин голос был встревоженным, – Всё нормально?
– Я спала… – она улыбнулась, – Хотела просто полежать и уснула.
– Я испугался…
– Всё хорошо.
– Ты одна…
– Ну, я как-то жила одна до сих пор… – снова улыбнулась Наташа, – не волнуйся, со мной всё будет хорошо.
– А я так и не сказал ничего родителям. Просто не успел.
– Ну и ладно… Успеешь.
– Наташка…
– Что?
– Скажи мне что-нибудь…
– Что-нибудь… – она рассмеялась, – хватит?
– Я хочу слышать твой голос…
– А я – твой… Ты где сейчас?
– Мы только недавно сели в поезд, едем…
– Вы вчетвером?
– Да, вчетвером. Привет от тебя передавать? – он тоже улыбнулся.
– А… ребята знают?
– Пока только Сашка. Но привет передам – узнают.
– Передавай, конечно.
– Сейчас связь закончится…
– Тогда… до связи?
– Наташа… Ты береги себя и Валерку… я вас очень люблю.
– И мы тебя…
* * *
Он подумал, что так должны чувствовать себя родители, потерявшие, а потом вновь обретшие детей.
Наташка была для него не только любимой женщиной, она была сродни ребёнку и всегда нуждалась в защите, в силу своей поистине детской доверчивости. Дима вспоминал, как он приучал её сначала спрашивать – кто пришёл, а потом уже поворачивать замок, потому, что она мчалась на каждый звонок и с ходу распахивала двери… Она почти не умела говорить «нет», часто во вред себе. Она никогда ни за что не боролась – она просто уступала, и всё… Она почти никогда не делилась своими проблемами, пытаясь решить их своими силами… и не всегда успешно. Наряду с этим, она была очень самостоятельной и никогда ни на кого не надеялась, но Димке было спокойно лишь тогда, когда Наташа была рядом с ним. Идя куда-нибудь вместе с ней, он обязательно брал её за руку – как ребёнка, а дома любил сажать на колени. Когда они расстались, он почувствовал поистине огромную утрату…
Он понимал, что им предстоит ещё многое… Он должен будет рассказать, как он прожил эти месяцы… и выслушать её исповедь. Несмотря на то, что передал ему Сашка, где-то глубоко-глубоко внутри сидела тревога в ожидании её признаний… Но, даже несмотря на это, он почувствовал, что смысл жизни возвращается, и душевный паззл, рассыпавшийся в своё время на множество фрагментов, наконец-то собран.
* * *
Поезд резко затормозил, и Дима, спавший на верхней полке купе мягкого вагона, проснулся. Ребят не было, и он, спрыгнув вниз, выглянул в коридор. Напротив двери, облокотившись о поручень окна, Говоров вглядывался в проносящиеся мимо ночные пейзажи. Увидев Диму, постоял ещё немного, потом не спеша вернулся в купе и уселся на соседнюю полку. Положив локти на колени, Дима смотрел себе под ноги. Какое-то время они молча сидели друг напротив друга, наконец, Сашка не выдержал:
– Слышь, Димыч… ну, ты мне хоть что-нибудь скажи.
– Что я тебе скажу, Саш? – Дима сидел, сцепив пальцы рук.
– Ну, в морду хоть дай.
– Пойдём, лучше, покурим… – Дима пристально посмотрел на Говорова, – Правда, я без сигарет.
– У меня есть, – Сашка поднялся с места. Взяв со стола пачку «Кента» и зажигалку, пошёл следом за Димой по коридору. Дверь в последнее купе была открыта; несмотря на позднее время, там царило веселье – Белов и Мазур, в компании девчонок из «Киви», которые тоже ехали выступать вместе с «патрулями», налегали на пиво.
– Ой… кто к нам пришёл… – Лена, как всегда, насмешливо улыбнулась заглянувшему в купе Димке, – А вы что, мимо, что ли?
– Мимо, мимо… – хмуро ответил за него Сашка, – гуляйте без нас.
– Нет, так неинтересно… – Даша и Настя, как всегда, высказались хором и тут же прыснули, – Мальчики, идите к нам!
– Нам как раз ещё двоих мужчин не хватает, – Илона, которая теперь пела вместо Наташи, кокетливо тряхнула золотистой копной волос, – не задерживайтесь, мы вас ждём!
– Мы потом… – улыбнувшись, Дима взялся за ручку двери, ведущей в малый тамбур, но, услышав мелодию, достал из кармана телефон. Тревожно посмотрев на высветившегося абонента, задержался, торопливо нажал кнопку:
– Наташ, что случилось? Ты почему не спишь? – выслушав Наташку, открыл дверь, на ходу с облегчением продолжил, – Ты себя нормально чувствуешь? У меня всё хорошо, едем… Ты давай спать ложись, слышишь? Алё… Блин, связь пропала… – выйдя с этими словами в тамбур, убрал телефон.
– Ну, как она? – настороженно спросил Говоров.
– Нормально. Тоже не спит.
– Ты ей всё рассказал?
– Ничего не рассказывал. Сигарету-то дай…
– Хочешь, я сам всё расскажу, – подав сигарету и чиркнув зажигалкой, сказал Сашка.
– Знаешь, Саня… – Дима неглубоко затянулся, – Даже если бы ты мне ничего не сказал… Я бы всё равно… пусть не вчера… через три дня… через неделю… я бы всё равно к ней пошёл. Даже если бы… если бы Валерка был не моим.
– Валерка? – Говоров удивлённо посмотрел на Диму, – Какой Валерка?
– Сын… У меня будет сын, Саня. Наташа его уже назвала.
– Понятно…
Они снова на какое-то время замолчали. Вздрагивая и стуча на стыках, состав медленно приближался к небольшой станции. Уличный фонарь ненадолго осветил небольшое помещение тамбура, и Сашка внимательно посмотрел на Диму.
– Расскажешь потом, как оно… отцом быть?
– Расскажу… – улыбнувшись, Дима пожал плечами, – Может, и сам скоро узнаешь.
– Узнаю… Но нескоро. В декабре, если всё нормально.
– Серьёзно? – Дима посмотрел на Говорова, – Поздравляю.
– Пока не с чем… Я ведь поэтому… Когда мне Ирка сказала, я весь вечер промучился, – он не успел договорить: тяжёлая металлическая дверь открылась, и шумная компания, состоявшая из Никиты, Витьки и девушек, ввалилась в тамбур.
– Ну, если Димон взялся за сигарету, значит, что-то происходит, – положив одну руку Димке на плечо, другой Витька по очереди подносил зажигалку девчонкам, – давай, колись… чё натворил? Надеюсь, хорошее?
– Надо же когда-то и хорошее натворить, – улыбаясь, Дима выпустил тонкую струйку дыма, – во всяком случае, я тоже надеюсь.
– Ты чё, с Наташкой помирился? – громко спросил не совсем трезвый Мазур, – Ты прости, Димыч… но все уже слышали. Или это что-то новенькое, а?
– Она вам всем привет передавала, кстати, – не ответив на его вопрос прямо, сказал Дима.
– Чё, серьёзно?.. – не унимался Витька, – С Наташкой помирились?
– Да ты альтруист, Дима… – Лена насмешливо скривила красивые губы, – Прямо герой романа. Спасаешь заблудших… Я тебя прямо ещё больше зауважала.
– Я не только альтруист. Я ещё и оптимист, – Дима серьёзно посмотрел на девушку, – на этом тему моей личной жизни считаю закрытой.
* * *
– Морозов, мне это надоело! – тон Кристины в телефоне не предвещал ничего хорошего, и Дима приготовился выслушивать уже ставшие привычными претензии, – Ты уехал, а песня Дениса Вострикова не готова? Ведь запись уже была, оставалось свести…
– Кристина, у тебя вошло в привычку не здороваться? – Дима старался говорить как можно спокойнее, – Во-первых, сведением занимаюсь не я. Во-вторых, я тебе сразу говорил, что вокал очень слабый, нужно заниматься. Преподаватель по вокалу у нас сейчас есть, в чём проблема? Я не могу давать добро на такую фальшь. Куда потом с этой записью? Там даже компьютерная обработка не поможет. Пусть ставит голос, потом будем что-то делать. Он хочет снять клип для домашнего просмотра или для своего проекта?
– Дима… Ты мне это уже говорил. Но звонила его мать, она возмущается, почему так долго.
– Ты ей объяснила?
– Нет… В конце концов, это ты занимаешься музыкальной частью.
– Кристина… – Дима устало вздохнул, – Я чем только не занимаюсь. И записью, и написанием музыки, и со СМИ сотрудничаю… А ещё у меня своя группа, которой я тоже занимаюсь. А числюсь простым музыкантом.
– Морозов… Ты сам на это добровольно согласился. И у тебя выхода нет, ты это понимаешь. Кстати… мать Дениса сказала, что видела позавчера тебя у них в супермаркете…
– Я тоже её видел. И что? – Дима напрягся, уже догадываясь, к чему клонит Кристина.
– Это что, новый проект?
– В смысле?
– Песни беременных? Ты знаешь, а это будет бомба! – Кристина истерически расхохоталась, – Ну, ты молодец… Оригинальная идея. Это будет дуэт? Или трио? А, может, целый хор девушек «в положении»?
– Кристина, я приеду, и мы обо всём поговорим, хорошо?
– Ты не ответил.
– А ты ничего и не спрашивала.
– Не прикидывайся. Ты всё понял. Что это за подруга с тобой была? Судя по описанию, это твоя Наташа? Да, Дима?
– Да, это была Наташа. Что ещё?
– И что всё это значит, Дима?
– Для тебя – абсолютно ничего. Кстати, мне пора собираться. Через час концерт.
– Если ты думаешь, что можешь вот так, запросто… – не договорив, девушка замолчала.
– Что – запросто? Я свободный человек, Кристина. Всё, до связи. Мне пора.
– Ты ошибаешься… Ты не свободный, Дима!
– Я никому не давал никаких обязательств.
– Ты их давал! Ты их давал своими действиями! Впрочем… приедешь – мы ещё поговорим.
* * *
Со смешанными чувствами Дима возвращался домой. К ощущению счастья добавилась тревога и некоторая неопределённость. Предстояли нелёгкие объяснения с Кристиной, с родителями… Но, если с родителями было всё более-менее понятно – куда они денутся, то с Кристиной ничего хорошего ждать не приходилось. Зная её, Дима предполагал затяжную войну. Но что всё это значит по сравнению с тем, что они с Наташкой снова вместе, и у них скоро родится сын!
Поезд медленно подполз к перрону. Готовясь к выходу из вагона, пассажиры выстроились в тамбуре и коридоре, загородив проход ручной кладью. Наконец, состав остановился, и люди, медленно продвигаясь по узкому проходу, постепенно покидали вагон. Первым шагнув на асфальт платформы, Дима встал в стороне, поджидая ребят. Начало июня пришло в город с тёплыми дождями, и вечерний воздух был пропитан ароматной влагой и свежестью, вызывающими лёгкое головокружение.
– Дима!.. – услышав до боли родной голос, он обернулся: Наташка, радостно улыбаясь, торопливо шла к нему вдоль перрона в своём летнем комбинезончике для беременных.
– Наташа… – бросив сумки, Дима кинулся к ней навстречу, – Ну, зачем ты по такой жаре, ещё и бегаешь?
– Я так хотела тебя поскорее увидеть… – прижавшись к его груди, она закрыла глаза, – Я так соскучилась…
– Я тоже соскучился… – обняв её, он прислонился губами к белокурым волосам, – Сейчас такси возьмём, и – домой…
– Оба-на!.. – выпрыгнув из вагона, Мазур изумлённо застыл с гитарой в руках, – Наташка!.. Значит, правда, помирились? Так это ж надо отметить!
– Привет, Вить… – Наташа счастливо улыбалась в Димкиных объятиях, – Потом как-нибудь отметим… Ладно?
– О-о-о… Да я смотрю, тут много ещё чего отмечать придётся… – он кивнул на её живот, – Ведь так и знал, что вы что-то скрывали… Так и знал!
– Привет, Наташ, – в этот раз Сашка был немногословен, – рад тебя видеть.
– Привет, Саш. И я рада, – поздоровавшись с Говоровым, она подняла на Диму счастливые глаза, – А как я тебе рада…
– Ой, Наташа, здравствуй! – хором, радостно воскликнули Настя с Дашей.
– Привет, девчонки… – она не успевала здороваться.
– Вот это встреча! Ну, привет… – Лена внимательно осмотрела Наташкину фигуру, – А ты поправилась… Ну, всем пока, до новых встреч…
– Пока… – тихо произнесла Наташа вслед ей и Никите, который лишь кивнул издалека.
– Саня, а тебя что, не встречают? – Витька весело посмотрел на Говорова.
– Ирка сегодня работает, – ответил Саша, потом, бросив взгляд на толпу, повернулся к Морозову, – Дима… Там Кристина идёт.
– Ну, где вы там?! Я уже двадцать минут вас на стоянке жду… Белов в курсе, я ему звонила, – Кристина бодро вынырнула из-за спин спешащих пассажиров, но, увидев рядом с Димой Наташку, изменилась в лице, – он что, не передал, что ли?
– Ничего не передал, – Сашка ответил за всех, – забыл, наверное.
– Морозов, ты мне сегодня нужен, – Кристина гневно посмотрела на Диму, – я не могу с проектом разобраться.
– Кристина, завтра, – взяв в одну руку сумку, в другую – Наташкину ладошку, бросил тот на ходу, – всё завтра. Всем пока!
– Морозов! – сердито окликнула его Кристина, – Я что, зря машину гоняла? Мне больше делать нечего?
– Чё зря-то? Нас с Викуном подкинешь… – Сашка подхватил вещи, – Где, говоришь, твоя «бэха» стоит?
