Текст книги "Ты услышишь мой голос (СИ)"

Автор книги: Эвелина Пиженко

Эвелина Пиженко
ТЫ УСЛЫШИШЬ МОЙ ГОЛОС

 
  Ты услышишь мой голос в полуденном шорохе листьев,
  Ты увидишь мой след на краю уходящего дня.
  И в полночной тиши позабытое имя, как выстрел,
  Прозвучит и напомнит – такую родную – меня,
 
 
  Приведёт на заброшенных нами дорог перекрёсток,
  Где бесспорные истины на удивленье просты…
  Где сентябрь, запоздало согрев опустевшие гнёзда,
  Золотистые платья берёз будет рвать в лоскуты…
 
 
  Где рассвет, второпях застыдив обнажённую рощу,
  Пожалеет потом, посулив ей наряд по весне…
  Где простуженно ветер вздохнёт, будто старый извозчик…
 …Ты иди по любой… Все отныне дороги – ко мне.
 

Эвелина Пиженко

ПРОЛОГ

– Ребята! Одиннадцатый «А»! – стоя в длинном коридоре учебного заведения, женщина лет тридцати пяти, судя по всему, педагог, старалась привлечь к себе внимание группы школьников, – Не разбредаемся, говорим как можно тише, ведём себя культурно!

– Светлана Игоревна, – невысокий парнишка лет шестнадцати ехидно прищурился, – так мы ещё и не поступили в этот университет, нам культура не знакома!

– Семёнов, не паясничай, – Светлана Игоревна строго посмотрела на своего подопечного, потом махнула рукой, – впрочем, тебе и диплом университета культуры вряд ли поможет.

– А я сюда и не собираюсь поступать, – парень весело обвёл взглядом своих товарищей, – и вообще, зря вы нас сюда привезли.

– Это почему зря? – двинувшись вперёд по коридору, Светлана Игоревна на ходу оглянулась на своих учеников, – У нас по плану поездки – посещение четырёх ВУЗов. Сегодня – университет культуры и педагогический, завтра – торгово-экономический и технический университеты. Вы – выпускной класс, решайте, куда поступать через полгода.

– Лучше бы сразу в торгово-экономический поехали, – загалдели остальные парни, – или в юридический, что мы тут не видели?

– Так, тишина! – женщина повысила голос, – если Семёнов с Трушкиным не собираются поступать в университет культуры, это не значит, что остальным здесь неинтересно.

– Да кому надо?! – мальчишки дружно состроили презрительные гримасы, – Что за профессия – работник культуры?

– Здесь много профессий можно получить, начиная от библиотекаря и заканчивая юристом, – мужчина в джинсах и модном джемпере, улыбаясь, шёл навстречу группе экскурсантов, – Добрый день!

– Добрый день, – Светлана Игоревна, смутившись, поправила причёску, – мы не опоздали?

– Нет, всё нормально, – мужчина обвёл всех взглядом, – спасибо, что приехали за столько километров, чтобы посмотреть на наш ВУЗ. Идёмте, – сделав широкий жест рукой, он открыл дверь аудитории, – будем знакомиться!

Пройдя в помещение, молодые люди молча оглядывались по сторонам.

– Наташ, – добродушного вида парень, с широкими чертами лица и светлыми, волнистыми волосами, чуть приотстав от одноклассников, шепнул на ухо белокурой хорошенькой девушке, – давай, сбежим?

– Куда? – она удивлённо обернулась на него.

– Назад, в гостиницу, – парень слегка покраснел, – ну… или просто погуляем…

– Серёж, – слегка покраснев ему в ответ, девушка опустила глаза, – мы, кажется, уже не раз обсуждали…

– Ну, и что… – уже менее уверенно прошептал Сергей, – ты же знаешь, что я тебя…

– Так. Идём, – она решительно взяла его за руку и, выскользнув назад за дверь, подвела к большому окну в коридоре.

– Наташа… – было начал он, но девушка его перебила.

– Серёж, мы с тобой уже обсуждали. Я тебя тоже люблю. Но только как друга. Если тебе мало таких отношений, то…

– Я думал, что эта поездка…

– Что – поездка? – она улыбнулась ему, – Что может изменить поездка?

– Парни уже смеяться начинают, – он смущённо смотрел на неё, – Наташа…

– А ты что, с ними обсуждаешь нашу дружбу? – она удивлённо приподняла брови.

– Нет, – он грустно покачал головой, – но видно же…

– Серёжа… – девушка вздохнула, – Ну, зачем ты всё усложняешь? Мы столько лет с тобой дружим, всё было хорошо… Что с тобой случилось в последнее время?

– Это не со мной… – он грустно смотрел на неё сверху вниз, – Это с тобой…

– Со мной?! – она округлила глаза, – Что могло со мной случиться?!

– Ты… Ты стала другой.

– Какой?!

– Красивой…

– Серёжа, – она нетерпеливо перебила его, – я какой была, такой и осталась. И вообще… Идём назад, в аудиторию. В конце концов, я именно сюда собираюсь поступать летом, и мне здесь всё интересно.

– А я тебя не пущу, – парень пристально посмотрел на неё. – Я тебя никуда не отпущу.

– Серёжка, прекрати, – Наташа сердито нахмурилась и снова потянула его за руку, – идём…

* * *

– Ну, что, кому-нибудь захотелось поступить в наш университет? – экскурсия по учебному заведению закончилась, и сопровождавший школьников мужчина остановился в просторном вестибюле.

– А вот – Наташа – давно уже мечтает, – девчонки дружно обернулись на одноклассницу, смущённо стоявшую позади всех, – она у нас вообще – звезда!

– Вот как? – мужчина посмотрел на белокурую девушку, – Замечательно!

– Она у нас и певица, и на гитаре играет, – галдели девчонки, – знаменитость нашего города!

– Ну, тогда ждём в сентябре! – улыбнулся мужчина и, попрощавшись, покинул школьников.

– Да ладно вам, – Наташа махнула рукой, – девчонки, перестаньте…

– Наташка, не скромничай, – не унимались подруги, – ты ещё наш город прославишь…

– Кстати, – одна из девушек, веснушчатая, с каштановыми, волнистыми волосами, подошла поближе и приглушила голос, – здесь такие мальчики классные… Наташка, ты хоть здесь не теряйся, а то так и останешься старой девой.

– И придётся потом замуж за первого встречного выходить, – прыснули остальные девчонки, – Или за Серёгу…

– Ну, уж замуж я только по любви выйду, – Наташа смущённо улыбнулась, – и не за первого встречного.

– Ну, если так и будешь продолжать, – веснушчатая многозначительно приподняла брови, – то придётся за первого… Вот так встанешь в коридоре: кто первым войдёт – за того и замуж…

– А что, давайте посмотрим, за кого Наташку отдадим, – подружки веселились не на шутку, – кто первым войдёт…

Воспользовавшись тем, что мальчишки о чём-то увлечённо разговаривали со Светланой Игоревной, девчонки притихли, с интересом поглядывая на входные двери…

– Да ну вас, – смеясь, Наташа отвернулась от дверей, – я даже смотреть не буду.

– Саш, ну, вот новый год отработаем, а там видно будет, – один из двух парней, вошедших в вестибюль, с похожим на синтезатор зачехлённым инструментом в руках, разговаривал по мобильному телефону, – мы с Витей сейчас в универе, а потом в музыкальный магазин поедем.

– Димыч, скажи ему, что пусть на новый ударник не рассчитывает, – второй шутливо толкнул друга локтем, – сначала мне басуху новую купим, потом Нику «фендера», а уж потом до его тарелок очередь дойдёт…

– Ой, какие мальчики ту-у-ут… – девчонки, дружно проводили взглядом исчезнувших на лестнице парней, – Наташка, ты зря отвернулась… Тот, что первым вошёл – супер…

– Ну, вот приеду поступать – тогда и посмотрю, – Наташа озорно рассмеялась.

– Никуда ты не поедешь, – Сергей, услышав болтовню девчонок, тихо подошёл к ней, – Я автобус остановлю…

– А я на поезде, – Наташа лукаво посмотрела на товарища.

– Я и поезд остановлю…

– А я на самолёте…

– И самолёт – тоже…

– Серёжа, поздно… – подслушав их разговор, одна из одноклассниц заговорщически подошла к нему сзади, – Наташка за первого встречного замуж выйдет… А он только что прошёл наверх…

– Она никуда не поедет, – Сергей упрямо смотрел на Наташу, – Так и передайте этому первому встречному…

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1

– Смольникова Наталья Валерьевна? – маленькая, шустрая рыжая девица из студентов-старшекурсников, подрабатывающих летом в приёмной комиссии, протянула Наташе бланк анкеты, – Заполните в коридоре, потом зайдёте…

– А я уже заполняла.

– То была анкета абитуриента, а сейчас – анкета студента… вы же зачислены? – девица порылась в груде бумаг на столе, потом, найдя нужную, утвердительно кивнула сама себе, – Ну да, зачислены… Значит, заполняем. В общежитие уже устроились?

– Спасибо, у меня есть жильё, – взяв анкету, Наташа вышла из канцелярии.

Университетский коридор гудел. Толпа молодых людей внимательно изучала вывешенные на стене списки принятых счастливчиков: кто-то огорчённо отходил, так и не найдя своей фамилии, а кто-то издавал вопль радости, прочитав о зачислении. Отовсюду слышались разговоры по мобильным телефонам – восторженно-счастливые и удручённо-грустные…

– Да что за сумасшедший дом, поступают в университет культуры, а ведут себя, как дикари, – строгая дама почтенных лет пробиралась сквозь толпу, – И кого мы принимаем?..

С трудом найдя свободное пространство на одном из подоконников, Наташа заполнила анкету, непривычно для себя выводя в графе «специализация» название будущей профессии: «режиссёр театрализованных представлений».

Приняв бланк, девица в канцелярии состроила умное лицо:

– Музыкальная школа?… приветствуется, приветствуется… По классу?.. Вы графу пропустили…

– Гитара и фортепиано, – улыбнувшись, уточнила Наташа.

– Очень хорошо. Я отмечаю… Поздравляю с зачислением, ждём первого сентября, – тряхнув рыжими кудрями, важно посмотрела девица.

– Я обязательно буду, – чуть не рассмеялась Наташа и, попрощавшись, вышла из канцелярии.

* * *

Добравшись до крохотной квартирки на окраине города, в котором ей теперь предстояло жить, девушка переоделась, налила воды в пластмассовое ведро и внимательно осмотрелась. Квартира, принадлежавшая умершей в прошлом году бабушке, требовала серьёзного ремонта, но новоиспечённой студентке это было пока не под силу, поэтому всё, что она могла – это привести жилище в порядок с помощью генеральной уборки. Раньше, когда Наташа сдавала вступительные экзамены, ей было не до этого, и теперь она с энтузиазмом принялась за работу. Отодвинув диван, мокрой тряпкой собрала пыль, затем вымыла начисто пол. Заплетённая в «колосок» коса то и дело сваливалась на плечо, путалась под руками, и девушка, сняв резиновые перчатки, уложила её узлом на затылке. Задвинув диван на место, вымыла всю комнату, расстелила небольшой коврик… Вытирая пыль, задержалась возле полки книжного шкафа: с фотографии на неё смотрела молодая красивая женщина с такими же, как у неё, белокурыми волосами и глазами цвета крепкого чая; смотрела так, как могла смотреть только она – мама…

Окончательно убравшись в квартире, Наташа набрала номер отца.

– Привет, пап. Всё хорошо, в сентябре на учёбу… Деньги? Пока хватит. Да, кое с кем уже познакомилась. А ты как? А Светлана Петровна? Ну и хорошо… Я, наверное, не приеду, останусь здесь до занятий. Да нет, не заскучаю. Ну, всё, пока, позвоню завтра.

Положив телефон, подошла к раскрытому окну. Зажжённые фонари рассеивали сумерки, сползающие на город; где-то вдалеке ещё виднелся отблеск закатившегося за горизонт солнца, и бледные звёзды начинали появляться в темнеющем небе одна за другой.

Большой областной центр, куда приехала учиться Наташа, был родиной её матери, трагически погибшей около пяти лет назад. Здесь жила до недавнего времени и бабушка… Небольшой провинциальный городок, где остался отец, и где она сама родилась почти восемнадцать лет назад, по сравнению с этим огромным городом казался маленькой деревушкой. Наташе вдруг захотелось туда – в их уютный, большой дом на окраине, утопающий в рябине и сирени… Мама очень любила рябину… Наташе показалось, что она видит перед собой и свой родной дом, и рябиновые кисти, заглядывающие в окно, из которого мама вот-вот позовёт её, маленькую девочку, домой…

Через год после смерти матери отец встретил свою первую школьную любовь, и вспыхнувшие вновь чувства заглушили тоску по погибшей жене. Бросив мужа-алкоголика, Светлана Петровна вошла в Наташин дом новой хозяйкой… И дом стал чужим. Нет, падчерицу мачеха не обижала, они даже ни разу не поссорились за эти годы. Но всё теперь было по-другому. Даже занавески на окнах висели другие. Даже грядки на огороде были посажены иначе, не по-маминому, а ярко освещённые окна почему-то уже не так манили к себе по вечерам, когда девочка затемно возвращалась из музыкальной школы.

На каникулы Наташа уезжала к бабушке, в эту маленькую квартирку. Мама, добрая и ласковая, всегда незримо присутствовала между ними: бабушка напоминала Наташе мать, а сама Наташа напоминала бабушке погибшую дочь… «Женщин в нашем роду трудно спутать с другими… Карие глаза и светлые волосы, такая уж редкая порода…» – говорила бабушка, заплетая осиротевшей внучке белокурые косы… Но через несколько лет она и сама ушла из жизни. Квартира в большом городе теперь принадлежала Наташе, и, окончив школу, девушка приехала сюда учиться. Отец предлагал квартиру продать, а дочери продолжить учёбу дома, но она твёрдо решила уехать. То ли Наташа так и не приняла в душе другую женщину рядом с отцом, то ли Светлана Петровна, собственная дочь которой не пошла с матерью в новую семью, не смогла прикипеть к девочке… Но, так или иначе, расставание принесло облегчение обеим. Отец смирился, и девушка уехала.

«Спасибо тебе, бабулечка, за этот дом…» – думала она вечером, лёжа в постели.

Не спалось. Свет из прихожей мягким пучком падал на трёхстворчатый плательный шкаф с высокими антресолями. Наташа встала, открыла дверцу и достала зачехлённую гитару, которую привезла с собой.

Красивая, круглолицая девочка, Наташка сочетала в себе качества, на первый взгляд не совсем совместимые. Абсолютная самостоятельность уживалась в ней с поистине детской безответной доверчивостью, а искренняя доброжелательность – с замкнутостью… Это относилось и к внешности: у неё были длинные белые волосы и большие карие глаза… глаза цвета крепкого чая.

Она отличалась не только удивительным сочетанием цвета глаз и волос. Природа одарила её сильным и, в то же время, нежным голосом и абсолютным музыкальным слухом. Петь Наташа начала сразу же, как только научилась говорить, а играть на гитаре под маминым руководством, как только маленькие пальчики смогли смыкаться на грифе. Окончив с отличием музыкальную школу, выступала в местном доме культуры – пела и играла на гитаре. Зрители среднего возраста, те, кто ещё помнил исполнителей 70-80-х годов прошлого века, часто сравнивали её голос с голосом Агнеты Фельтског, солисткой легендарной шведской группы «ABBA». Преподаватели музыкальной школы прочили Наташе вокальную карьеру, следующим этапом которой было музыкальное училище. Но эта мечта не сбылась – в тот год погибла мама, и девочка ушла в себя, тяжело переживая утрату… Спустя какое-то время, поддавшись на уговоры руководителя художественной самодеятельности, она снова взяла в руки – теперь уже электрогитару – и запела в составе девчоночьей поп-группы. Иногда, в небольших перерывах, девочка пела под «акустику», удивляя бывалых гитаристов довольно неплохой техникой; как-то в компании одноклассников на спор сыграла слэпом, после чего окончательно завоевала уважение у мальчишек, среди которых у неё друзей было всегда больше, чем среди девчонок…

На отделение режиссуры театрализованных представлений Наташа поступала по принципу: «главное – чтобы всегда можно было найти работу, а музыка никуда не денется». Она не собиралась бросать пение и гитару, но не считала профессию певицы приемлемой для себя – в силу природной скромности. Но, скромная в жизни, на сцене Наташка преображалась, удивляя самых строгих меломанов способностью петь, что называется, «душой»… Откуда в ней, юной девушке, бралась эта выразительность, артистизм, она и сама не знала… Она просто пела, проживая в песнях маленькую жизнь своих героев. Но стоило ей сойти со сцены и положить гитару, как она снова превращалась в робкую девочку. Дипломы и почётные грамоты различных смотров и конкурсов, раньше висевшие над её письменным столом, теперь бережно хранились в заветной папке. «Гитаристочка моя», – ласково звала её бабушка…

Сняв чехол и усевшись на край разобранного дивана, девушка тихонько перебирала струны. Вспомнился выпускной… Одноклассник Сергей Шустов – робкий, влюблённый в неё давно и безнадёжно… Наташа улыбнулась. Трогательный парень, такой будет любить всю жизнь. Но, несмотря на его чувства, она относилась к Серёге как к хорошему другану: ни одного поцелуя, ни одного трепетного объятия за все годы дружбы. Удивительно, но в семнадцать лет Наташа ещё ни разу не влюблялась, самое большее, на что мог рассчитывать Сергей – это на её светлую улыбку и искреннюю дружбу. Он часто встречал её с репетиций: они шли, не торопясь, по городским улицам – улыбчивый, добродушный парень с широкими чертами лица и белокурая девочка с гитарой за плечом… Иногда вместо электрогитары Наташа брала акустическую, и тогда, усевшись на лавочке, она пела Серёжке новые песни. Он восхищённо слушал, не сводя с неё влюблённых глаз. Прохожие улыбались и часто шутили по этому поводу: мода, мол, поменялась, теперь девушки парням песни поют… Их платонические отношения давно никого не удивляли, никто не подшучивал над романтичным влюблённым парнем, а завсегдатаи городского парка привыкли к этой симпатичной паре. Провалив экзамены в ВУЗ в том же областном городе, Серёжка вернулся домой. Он очень переживал Наташин отъезд, часто звонил, даже порывался снова приехать, но, напуганная его всё возрастающими пылкими чувствами, она сказала твёрдое «нет».

Глава 2

На вечер посвящения первокурсников кафедры искусств в студенты Дима Морозов приехал без большой охоты. Если бы не выступление в составе рок-группы «Ночной патруль», он вообще бы не посещал такие мероприятия. Но группа считалась универститеским детищем, и участие было обязательным, хотя их творчество давно уже вышло за рамки простой студенческой самодеятельности, и коллектив по популярности в городе не уступал заезжим столичным «звёздам».

– Кристина, я не успел за тобой заехать, извини… – Разговаривая по телефону, Дима отошёл к краю сцены, – Мы насчёт выступлений договаривались с ребятами. Спроси у отца, если не веришь… Ну, это потом. Ты сейчас можешь сама подъехать в универ? Мы здесь отыграем и вместе поедем в «Кристалл»… да, там позже выступаем… Подъедешь? Машина в ремонте – возьми такси… А… где ты и где такси?.. Ну, ладно, сморозил… я же Морозов… ну, приезжай… я уже скучаю… – последние слова он произнёс как можно тише.

– Чё, Димон, встрял сегодня? – барабанщик Сашка Говоров подмигнул Диме, – выполощет она тебе мозги за такси… Всё, всё, молчу! – Сашка шутливо поднял обе руки.

– Саш, мы договаривались: не обсуждать. – Дима строго посмотрел на друга.

Высокий, с красивыми, правильными чертами лица, Дима выделялся среди остальных музыкантов природной аристократичностью. Синие, выразительные глаза, аккуратный, с едва заметной горбинкой нос, застывшие в лёгкой полуулыбке чуть сжатые губы и густые, до плеч, тёмно-русые волосы заставляли учащённо биться не одно девичье сердце. Но, в отличие от ребят, он не спал с поклонницами и почти не употреблял алкоголь, чем вызывал ещё больший интерес у девчонок. Зная его отходчивый характер, парни часто подшучивали над его отношениями с Кристиной Лапиной, дочерью известного в городе бизнесмена Леонида Лапина. Семьи Лапиных и Морозовых были знакомы давно, с тех пор, когда Леонид ещё не был хозяином нескольких ночных клубов и развлекательных центров. И поэтому отношения между Дмитрием и Кристиной, возникшие около двух лет назад, были приняты родителями как что-то само собой разумеющееся.

Дело шло к свадьбе, обе стороны были довольны, и обстоятельства могли бы сложиться для молодых людей удачно: Дима писал музыку, а Кристина сочиняла к ним тексты, и «Ночной патруль» имел в репертуаре несколько песен этого влюблённого творческого тандема. Правда, капризная и избалованная девушка не была от этого в восторге – она негативно относилась к его участию в «Ночном патруле», считая, что Диме нужна сольная карьера певца и композитора, благо Лапин имел средства на его раскрутку. Несмотря на издержки этой профессии, ей нравилась уготованная роль жены новой эстрадной звезды и одновременно автора текстов его песен, но вкладывать деньги в пока неофициального зятя Лапин не торопился, только «прикармливал», как сам иногда говаривал в приватных беседах с партнёрами по бизнесу: устраивал Димке с ребятами неплохие предпраздничные «чёсы» в своих ночных клубах, на которых они зарабатывали деньги и приобретали новых поклонников, иногда спонсировал поездки на конкурсы в рамках городской благотворительности. Университет тоже загружал работой своих знаменитых на весь город музыкантов, правда, работа эта не оплачивалась совсем, но зато группа имела репетиционную базу, студию звукозаписи и возможность сдавать зачёты «автоматом», когда вечером зачётные книжки собирались, а утром раздавались – с проставленными оценками. На частые отлучки и разъезды преподаватели закрывали глаза: престиж вуза был превыше всего.

– Димон, смотри… да не туда… Вон туда смотри… Классная девочка?.. – Шустрый Сашка Говоров, успевающий и устанавливать барабаны на сцене, и рассматривать девчонок, глазами показывал на стайку первокурсниц.

– Где, Саня? – «басист» Витька Мазур настраивал аппарат. Услышав слова Говорова, выглянул из-за Димкиного плеча.

– Да вон, в голубом платье, видишь? Ну беленькая такая, с косой… с гитарой…

– А, ну да, ничё девочка… Димон, тебе как? Пошалил бы? – Витька толкнул Диму в бок локтем, за что тут же, в ответ, получил локтем от Димы.

– Ну, и зря… А я бы пошалил.

– Слышь, ты, шалун, ты пульт настроил? – Димка слегка треснул Витьку микрофоном по голове, – не работает…

* * *

Стоя в компании одногруппников, Наташа с интересом оглядывалась. Огромный зал центра досуга был украшен разноцветными воздушными шарами и плакатами. Студенты и студентки первых курсов кафедры искусств нарядными кучками весело собирались по периметру зала, наблюдая, как на угловой сцене четверо парней возятся с инструментами.

– Это «Ночной патруль», наша знаменитая универовская рок-группа, – невысокая, полноватая Оксана, с которой Наташа успела подружиться за несколько учебных дней, кивнула в сторону музыкантов, – Я сюда только из-за них-то учиться и пошла…

– Как это – из-за них? – удивилась Наташа.

– Ну, чтобы чаще видеть, на концертах бывать… Там парни все такие классные… Особенно вон тот, видишь? Высокий который… Это Дима Морозов, их солист… У него такой голос… Сейчас сама услышишь… В него пол города девчонок влюблены.

– А он? – Наташа лукаво улыбнулась.

– Что – он? – захлопала голубыми глазами Оксанка.

– Ну, он в кого-нибудь влюблён?

– Да есть у него девка… – Оксана неодобрительно хмыкнула, – если честно, не знаю, что он в ней нашёл… Да вон она… Видишь – в зал вошла? – подружка скосила глаза в сторону высокой, красивой черноволосой девушки в светло-голубых джинсах и белой модной блузке, которая уверенно прошла к сцене и теперь о чём-то разговаривала с наклонившимся к ней Димой, – Папаша у неё местный олигарх. Вот и все её достоинства…

– Классика жанра, – засмеялась Наташа и потянула подругу за руку, – пойдём, наши уже строятся.

– Кристин, тебе не кажется, что это разговор ни о чём? – цепляя микрофон к стойке, Дима Морозов на краю сцены вполголоса разговаривал с Кристиной Лапиной, – Что значит – надоело?

– А то и значит, – поджав пухлые губы, девушка сердито смотрела на него, – меня уже достали твои вечные выступления. Все праздники ты – на сцене, ни потанцевать, ни потусоваться.

– Ну, мы же музыканты, поэтому все праздники для нас – рабочие. Пора бы привыкнуть, – он попытался превратить ссору в шутку, – тем более, мы поём наши с тобой песни. Я вообще не понимаю тебя. Ты – автор слов, ты работаешь с музыкальным коллективом…

– Вот именно – с коллективом, – она сердито стрельнула глазами по остальным ребятам, – а я хочу работать только с тобой, как с певцом и композитором. С тобой одним, ты понимаешь?!

– Не понимаю. Я не могу бросить ребят. «Ночной патруль» – это моя жизнь…

– Я не собираюсь привыкать к такой жизни, – несмотря на то, что концерт должен был вот-вот начаться, девушка не собиралась заканчивать разговор, – тебе что, безразлично моё мнение?

– Кристина, – он присел на корточки и заговорил ещё тише, – твоё мнение мне не безразлично, но от него не может зависеть судьба группы. От него не может зависеть, состоится концерт или нет. К тому же, мы этими выступлениями зарабатываем себе на новые инструменты и даже на жизнь, если повезёт, – он секунду помолчал, потом добавил с улыбкой, – и на цветы любимым девушкам…

– Я поняла бы, если бы ты заработал на бриллиантовое колье, – едко парировала Кристина, – а ради цветов и твоих «патрулей» терпеть ваш дурацкий график я больше не намерена.

– Ну, что ж… – он поднялся во весь рост, – Тогда цветы отменяются.

– Как ты достал меня, Морозов, – с нескрываемой обидой произнесла девушка, – хорошо, сегодня я ещё потерплю. Но учти… терпение моё заканчивается. И не нужно говорить о том, что я снова испортила тебе настроение перед концертом. Ты мне его портишь гораздо чаще.

* * *

Первокурсники режиссёрского факультета цепочкой выстроились на сцене. Стоящие позади музыканты почти в упор лицезрели девичьи, оголённые ради такого случая, плечи. Наташа спиной почувствовала на себе чей-то нахальный взгляд и, не выдержав, обернулась. Сидящий за барабанами темноволосый, круглолицый смешливый парень не сводил тёмно-серых глаз с её точёной фигурки. «Зря сегодня заплелась, за распущенными волосами была бы как за ширмой», – подумала девушка.

После шутливо-поздравительной речи декана факультета всем новоиспечённым студентам вручили картонные медали, обёрнутые в золотистую фольгу и «удостоверения» с надписью «Первочайник». А потом Наташа взяла гитару… «Песенку первокурсника» они учили всей группой недолго, всего несколько дней, поэтому девушка очень волновалась.

– Офигеть, – тихонько произнёс Сашка, когда стоявшая прямо перед ним стройная девчонка в голубом платье, сделав несколько вступительных аккордов, запела. Нежный, чистый, хорошо поставленный голос, усиленный микрофоном, задорно летел через огромный зал. Припев студенты подхватили хором и после того, как песня затихла, ушли со сцены под аплодисменты, – О-фи-геть…

Ловко спрыгнув со ступеньки, Наташа отошла к стене. Лицо горело, мелкая волнительная дрожь никак не проходила, и девушка стояла, сцепив пальцы рук за спиной.

– А сейчас для вас поёт «Ночной патруль»! Виктор Мазур – бас-гитара… Никита Белов – соло-гитара… Александр Говоров – ударные… Дмитрий Морозов – клавишные и вокал!.. – последние слова диджея утонули в дружных овациях. Девчонки, визжа, устремились к сцене, на которой четверо парней уже готовились дать первые аккорды.

* * *

Дима Морозов понравился Наташке сразу, как только она его увидела… Он был похож на того самого прекрасного принца, о котором мечтает каждая девчонка в восемнадцать лет, а мелодичная рок-баллада, которую он исполнял, этот образ только усиливала. Длинные тёмно-русые волосы рассыпались по лицу, и Дима, перебирая руками клавиши, то и дело откидывал назад движением головы непослушные пряди. Наташе захотелось подойти поближе, но, заметив неподалёку от себя Кристину Лапину, она осталась стоять на месте, изредка бросая взгляд на девушку, которая, по словам Оксанки, была невестой Морозова. Скрестив на груди руки и глядя куда-то вниз, Кристина всем своим видом показывала, что её присутствие на этом «сборище» – чистой воды недоразумение, что вся эта студенческая тусовка её совершенно не интересует, и единственное, чего бы ей хотелось – поскорее покинуть и этот шумный зал, и этих, не её круга, молодых людей.

Спев пару вещей, «Ночной патруль» раскланялся, и их место на сцене заняли другие музыканты из студенческой самодеятельности. Спрыгнув со сцены, Дима взял Кристину за руку и вместе с остальными «патрулями» вышел из зала. Проводив грустным взглядом музыкантов, Наташа подошла к Оксанке, и они вместе затерялись в толпе танцующих сокурсников.

Вернувшись домой за полночь, поужинав и забравшись под одеяло, девушка закрыла глаза, но сон не шёл… В памяти то и дело всплывал красивый высокий парень за синтезатором… Дима Морозов…