Текст книги "Ты услышишь мой голос (СИ)"
Автор книги: Эвелина Пиженко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 64 страниц) [доступный отрывок для чтения: 23 страниц]
Глава 15
Открыв огромный зеркальный шкаф, Кристина торопливо перебрала одежду на вешалках и, выбрав короткое, обтягивающее серебристое платье на узких бретелях, небрежно бросила его на широкую кровать. Затем сняла с себя брюки и блузку, надела платье и вышла в соседнюю комнату.
– Ну, как тебе? – повернувшись вокруг себя, девушка кокетливо застыла перед Димой, который, полулёжа на широком диване, смотрел в огромный плазменный телевизор, висевший на противоположной стене.
– Тебе идёт… – едва посмотрев на неё, он снова уставился на экран.
– Морозов! Ты даже не глянул! – Кристина весело повернулась ещё раз, – ну, посмотри…
– Правда, тебе очень идёт, Кристина…
– Ну, ладно, поверю на слово, – девушка пробежала к дивану и плюхнулась рядом с Димой, – ты и сейчас не обратишь на меня внимания?
– Уже обратил… – парень повернул голову, – Ты, как всегда, очень красивая.
– И всё?! – она удивлённо приподняла брови, – А где подтверждение?
– Ну… Я могу письменно заверить.
– Дима, – капризным тоном произнесла Кристина, – Не притворяйся, что ничего не понимаешь.
– Кристин… У меня сегодня голова как чугунная, и, правда, ничего не понимаю, – попытался пошутить Дима.
– Ну, ты ваще-е-е… – она не переставала шутить, – Перед ним красивая женщина… с собственной шикарной квартирой… не бедная… И готовая на всё…
– Действительно… ваще… – Дима слегка улыбнулся и посмотрел на неё, – Наверное, сегодня не мой день.
– Да?.. Зато – мой, – с этими словами она села ему на колени и, обняв, поцеловала в губы. Он сидел неподвижно, и девушка поцеловала его ещё раз, крепко прижавшись телом. Но парень снова не отреагировал на её поцелуй, едва улыбаясь уголком губ.
– Я что-то не поняла? – отстранившись, Кристина внимательно посмотрела на Диму, – Что-то не так?
– Всё так, Кристина. И ты бесподобна.
– Тогда… в чём же дело? – она снова попыталась его обнять, – Бесподобная женщина начинает сердиться!
– Просто… Мне нужно идти, – аккуратно пересадив её на диван, Дима поднялся, – у меня сегодня ещё дел по горло.
– Морозов… – изменившимся голосом произнесла Кристина, – Я не поняла, зачем ты тогда приходил?
– Я просто проводил тебя домой.
– Просто проводил… – усмехнулась она, – Морозов… Это начинает входить у тебя в привычку.
– Привычка свыше нам дана… – Дима засунул руки в карманы модных брюк, – Как там дальше, помнишь? Замена счастию она… Ещё классик сказал.
– Дима, – нервным тоном произнесла Кристина, – Мне надоели твои затянувшиеся критические дни. Тебе не кажется, что это ненормально?
– Ненормально – что?
– Наши отношения. Я до сих пор не знаю, они есть или их нет?
– Кристина… – Дима пристально посмотрел на неё, – Мы вместе работаем, общаемся, разговариваем… даже ссоримся. Значит, отношения есть.
– Ты издеваешься, Морозов?! Да?! – возмущённо выкрикнула она, – Ты что, думаешь, я всё буду терпеть?!
– Знаешь, я долго думал… В одну воду дважды не вступить, – Дима стал серьёзным, – я ничего не могу с собой поделать.
– Тогда у меня к тебе есть два вопроса.
– Спрашивай.
– Кто такая Инна? – Кристина пытливо смотрела ему в глаза.
– Ты рылась в мом телефоне? – Дима удивлённо приподнял брови, – Впрочем, я тебе и так отвечу. Инна – это моя знакомая, психолог.
– Ах, вот как… А я-то думаю, почему у нас с тобой всё так… А это, значит, помощь психолога! – ехидно засмеялась девушка, – Замечательно!
– Я ответил. Теперь второй вопрос.
– Второй? Ну, вот тебе второй: почему по «Музыкальной дорожке» крутят твою песню, на которую ты не продавал свои авторские прав?
– Если ты про «Я заплетал твои косы», то я их так просто отдал.
– Ты должен их продать. Или подать в суд на исполнительницу.
– Кристина, ты сама знаешь, что это бред.
– Бред потому, что это твоя Наташа?
– Если тебе станет от этого легче, то… да.
– Ты должен разобраться… Я требую!
– Ты никакого отношения к этой песне не имеешь. Музыка моя, а слова… Слова тоже мои.
– Да ты у нас поэт? – Кристина истерически расхохоталась, – Ну, надо же, какой талантище.!.
– Я ухожу, а ты постарайся успокоиться.
– Катись! – крикнула девушка, когда Дима вышел в прихожую; когда он уже закрывал за собой дверь, добавила вдогонку, – Морозов! А ты ещё и бабник!..
* * *
Наташа закрыла за собой входную дверь и, разувшись, прошла на кухню. Переложила купленные в соседнем магазине продукты из пакета в холодильник и, включив чайник, проследовала в свою уютную комнату. Свёрток, оставшийся в пакете, был явно не с продуктами. Подойдя с ним к шкафу, Наташка развернула хрустящий целлофан: крохотные детские ползунки перекочевали из упаковки на отдельную полочку, отведённую детским вещам. Укладывая их в одну стопку с другими, купленными раньше, она печально вздохнула. Если бы не работа, вряд ли она смогла бы купить всё необходимое для малыша. А теперь у него есть всё, что может понадобиться в первые месяцы жизни. Она так и сказала вчера отцу, и это было единственное, чем она могла облегчить удар, который нанесла известием о своей беременности…
Выслушав по телефону дочь, Валерий долго молчал. Наташа тоже молчала, в страхе ожидая родительского приговора… Отец и мачеха приезжали в областной город в самом начале марта, по лечебным делам Валерия. Большую часть дня пробыв в клинике, заехали к Наташе буквально на пару часов. Не смея признаться, она постаралась одеться так, чтобы её уже округлившегося живота не было видно. Это ей удалось, но скрыть того, что она больше не живёт с Димой, Наташка не смогла… «Ну, что ж, – сказал тогда Валерий, – значит, не судьба». Ограничившись фразой: «Ну, я же говорила», Светлана Петровна лишь укоризненно покачала головой, но тут же повеселела, вспомнив, видимо, что теперь Алине будет, где жить, когда она приедет сюда учиться. Ожидавшая упрёков Наташа облегчённо вздохнула.
С тех пор прошло уже два месяца, и теперь скрывать беременность не было ни смысла, ни моральных сил, и, собравшись с духом, вчера она взяла в руки телефон…
– И какой у тебя срок? – оправившись от услышанного, сдержанно спросил отец.
– Семь месяцев, – чуть ли не шёпотом произнесла Наташа.
– А он знает?
– Кто?
– Дима.
– Нет…
– Почему? – Валерий говорил с ней так строго, как не говорил до этого никогда.
– Так вышло…
– Ну, это же его ребёнок?
– Да…
– Тогда почему он не знает?!
– Я так хочу.
Разговор был долгим и тяжёлым, ей стоило огромного труда убедить отца не ехать к ней и не разыскивать Диму… После этого разговора она не спала всю ночь, переживая за здоровье Валерия и виня себя в его болезни… Утром отец перезвонил сам. «Ты, главное, не волнуйся… – голос и тон его были совсем другими, в них сквозила родительская забота и любовь, – Мы тебя любим, помни об этом…»
Она проплакала всё утро, но это были уже слёзы облегчения.
Вспоминая вчерашний разговор с отцом, Наташа снова ощутила тревогу за его здоровье. Занятия закончились сегодня довольно поздно, и она сама немного устала. Переодевшись в домашний костюм, налила себе чашку чая и, включив ноутбук, устроилась с ним на диване. Побродив по учебным сайтам, перешла на соцсети, прочитала присланные сообщения. Почему-то вспомнилось, как она удаляла свои старые профили тогда, осенью… Сделав это под натиском чувств, Наташа всю зиму практически не заглядывала в интернет, занятая работой и учёбой, ну, разве что по учёбе. Теперь же, когда она ушла из ресторана, свободного времени стало больше, и она снова открыла свои профили, указав на них лишь своё имя. Иногда ей хотелось зайти на Димину страничку, но каждый раз она останавливала себя, в страхе снова ощутить боль, немного притупившуюся в её душе в последнее время, чего нельзя было сказать о воспоминаниях… Она не забывала о нём ни на секунду, ей иногда казалось, что его образ навеки врос в её сознание… Кое-какие вещи, которые он тогда не забрал с собой, постоянно были у неё перед глазами… Она не убрала ни зубную щётку, ни запасной блок с лезвиями… А синтезатор, так и оставшийся стоять на кухне, был для неё Димкиным воплощением… В самом начале их разлуки Наташка всё же надеялась, что Дима вернётся хотя бы за своим инструментом. Но он так и не вернулся. Потихоньку она привыкла к мысли, что никогда больше его не увидит… В последнее время она даже начала играть на его «ямахе». Ей казалось, что малыш тоже внимательно слушает звуки музыки, и Наташа потихоньку пела ему Димины песни…
Звонок в дверь застал её за перепиской с Алиной, и Наташа, не закрывая ноутбук, торопливо вышла в прихожую…
– Здравствуй, – от неожиданности она вздрогнула: в дверях стоял Сергей.
– Здравствуй, – справившись с собой, Наташа шире раскрыла дверь, – заходи.
– Я снова без звонка, – он шагнул через порог, – извини?
– Да ладно, – она улыбнулась, – какая разница? Проходи…
Скользнув взглядом её животу, Сергей медленно прошёл в квартиру.
– Ужинать будешь? – на ходу спросила Наташа, – Сейчас чайник поставлю, у меня картошка есть с котлетами…
– Вот, это тебе, – он вошёл следом за ней на кухню и, поставив на стол пакет, стал доставать из него продукты, – колбаса, творог, молоко…
– Зачем?! – она с удивлением наблюдала за его действиями, – Серёж, зачем?
– Ну, что же я, с пустыми руками должен был прийти? – парень почему-то смутился.
– Ну-у-у… Вообще-то приходят с коньяком и конфетами, – Наташа рассмеялась, – а ты – с молоком! Да ладно, я пошутила, спасибо тебе, конечно.
– Не за что, – он снова посмотрел на её живот, – я подумал, что тебе сейчас это будет полезнее.
– Откуда ты узнал? – опустив глаза, она судорожно сглотнула. Открыла холодильник, достала оттуда сковороду с ужином, поставила на плиту.
– Тёть Света вчера сказала.
– Быстро…
– Да нет, ты не подумай ничего… Я к твоим вечером заходил, у Алины компьютер стал зависать, она попросила посмотреть, в чём дело… Дядь Валера, как раз, с тобой по телефону разговаривал, я случайно всё услышал. Потом, когда уже уходил, у Светланы Петровны тихонько спросил, она и рассказала.
– Понятно. И ты только поэтому приехал? – Наташа грустно усмехнулась.
– Да.
– Серёж, – она вздохнула, – скажи, только честно, зачем ты приехал?
– Наташа… – он на некоторое время замолчал, глядя куда-то в пол, потом снова поднял на неё глаза, – Выходи за меня замуж.
– Ты, что? – она удивлённо приподняла брови, – Серёжа, ты что? Серьёзно?
– Серьёзно.
– Ты решил меня спасти? – растерянно улыбаясь, она снова опустила взгляд.
– Я тебя люблю.
– А я?
– Что – ты?
– Я – люблю? Об остальном не говорю…
– Остальное для меня неважно.
– То, что для тебя неважно, для меня очень важно. Это – ребёнок.
– Ну, и что. Пусть будет ребёнок.
– Но это – не твой ребёнок, тебя это не смущает? – почему-то слёзы навернулись на глаза, она опустила голову, чтобы он не увидел, как она плачет.
– Не смущает. В первую очередь, это – твой ребёнок, значит, он будет и моим.
– Он никогда не будет твоим. Потому, что это ребёнок человека, которого я любила… и люблю до сих пор.
– Он тебя бросил…
– Он меня не бросил.
– Тогда где он? Почему его с тобой нет? – Сергей говорил с обидой, стараясь заглянуть ей в глаза, но она старательно их отводила.
– Он со мной, – почти прошептала Наташа, – и даже больше… Он во мне. Понимаешь, во мне. И так будет всегда.
– Это глупо, Наташка…
– Пусть глупо. Но по-другому не будет.
– Наташа… – он подошёл к ней, взял за руку, – Ты сразу не отказывай. Ты подумай. Хорошо?
– Я не буду думать, Серёжа, – Наташка высвободила руку и, выключив плиту, достала тарелки, – давай, садись, поешь. Потом я тебе здесь, на раскладушке постелю.
– Спасибо, я не голодный, – он взял из её рук тарелки, положил назад, – и ночевать я у тебя не собирался.
– Не собирался? – удивилась Наташа, – Но уже поздно, куда ты пойдёшь?
– Наташа, – теперь он усмехнулся с грустью, – ты подумала, что я приехал с твёрдым намерением остаться у тебя прямо сегодня? Может, я и смешной, но… я приехал потому, что просто захотел тебя увидеть. А переночевать мне есть, где, я уже договорился со знакомым парнем.
– Прости меня, Серёжка, – она виновато посмотрела на него, – и спасибо тебе за всё…
Проводив Сергея, Наташа в растерянности вернулась в комнату. На диване лежал забытый им пакет. Заглянув в него, она, уже в который раз за вечер, вздохнула… Внутри лежало что-то ярко-голубого цвета… Достала мягкое, трикотажное изделие: детский тёплый костюмчик развернулся в руках и несколько тысячных купюр упали на пол…
* * *
Конец мая выдался жарким – во всех отношениях. Уличные термометры зашкаливало, в бутиках срочно расходился летний ассортимент, а городские пляжи буквально кишели купающимися. Госэкзамены вперемешку с гастролями буквально выматывали «патрулей», и иногда, проснувшись утром, они с трудом вспоминали, что у них сегодня по графику…
– Давайте в темпе… Я вам не такси – развозить по городу, – сердито выговаривала Кристина высыпавшим из её серебристого BMW Диме, Саше, Вите и Никите возле университетского двора, куда они приехали по учебным делам. За то, что «Ночной патруль» примет участие в традиционных выпускных вечерах, всем четверым полагалось экзаменационное послабление, и, в целях экономии репетиционного времени, Кристина согласилась исполнить роль извозчика.
– Мы мигом, Кристина, – Никита кивнул девушке и быстрым шагом отправился вслед за своими товарищами, которые, пройдя университетский двор, разошлись по своим корпусам.
Сходив на свой факультет и не найдя нужного ему преподавателя, Дима отправился в соседний корпус, где располагалась кафедра искусств. Побегав по этажам, спустился в полутёмный, прохладный вестибюль… Внезапно зазвонил телефон.
– Димыч, ты где? – торопливо проговорил Сашка, – Ты там ещё долго? Тут Кристина нервничает, говорит – пешком пойдёшь, – ехидно добавил Говоров.
– Сейчас, уже выхожу, – Дима отключился и, на ходу пряча телефон в карман, быстрым шагом направился к выходу. Резко оттолкнул от себя тяжёлую, высокую дверь и, оказавшись в небольшом тамбуре, почувствовал, что сбил с ног входящего человека. В последний момент увидел, что это девушка и, бросившись вперёд, подхватил её второпях, чтобы она не упала…
– Простите…
Он не успел разжать рук… В какую-то долю секунды почувствовал что-то до боли знакомое… Он не сразу понял, что это… Длинная, до пояса коса… Изгиб спины… Только вместо тонкой талии – округлённый, твёрдый живот.
– Наташа… – от неожиданности Дима застыл на месте.
Вошедшая после солнечного света в тамбур, она не могла разглядеть того, кто налетел на неё в темноте и теперь держал в руках… Руки… Она никогда и ни с кем бы не спутала эти прикосновения… Нет, конечно… Показалось… Но голос! Это был е г о голос!..
– Дима… – это было всё, что она смогла прошептать. Ноги подкосились, как тогда, осенью, когда он пришёл к ней в аудиторию.
– Иди сюда… – осторожно помогая ей пройти, он вернулся в вестибюль, усадил на скамейку, стоящую вдоль стены, – Ты – как?
– Всё в порядке… – держась за живот, дрогнувшим голосом ответила она.
Присев рядом с ней, он положил локти на колени и какое-то время молчал. Наташа тоже сидела молча, кусая губы и глядя куда-то в пол. Сердце билось часто-часто… Казалось, она ждала от него каких-то слов… Но он только смотрел на свои сцепленные пальцы. Наконец, не выдержав, тихо спросил:
– Как ты живёшь?
– Хорошо, Дим… Всё хорошо у меня… – так же тихо ответила Наташа.
– Я рад… за тебя… – ей на мгновение показалось, что он хочет о чём-то спросить… Но он ни о чём не спросил.
– А ты… как?..
– У меня тоже всё хорошо. Послезавтра вот опять на гастроли. А завтра экзамен… – просто ответил он, как будто между ними не было никакой ссоры.
– Я очень рада за тебя… Правда… – как-то по-особому, грустно и ласково сказала Наташа и посмотрела на него своими большими печальными глазами.
У Димы снова зазвонил мобильник.
– Саня, сейчас иду… – положив телефон в карман, он нехотя встал… Она тоже поднялась. Они стояли друг напротив друга: высокий, красивый, модно одетый парень и растерянная белокурая девушка в светлом комбинезончике для беременных.
– Тебе пора…
– Да, ребята ждут…
Она не отрываясь глядела в его синие глаза… Глядела так, будто хотела запомнить их навсегда.
– Ну, я побежал… Пока…
– Пока…
* * *
– Он мне ничего не сказал… И ни о чём не спросил… – глядя в одну точку, еле слышно произнесла Наташа. Приехав в тот же день к Оксанке домой, она с трудом рассказала ей о встрече с Димой.
– И ты ему тоже ничего не сказала?! – возмущению Оксанки не было предела, – Наташка, ты что?!
– А что говорить? Он и сам всё увидел… Он не может не знать… – та грустно посмотрела на подругу.
– А, может, он тоже думает, что у тебя ребёнок от Журавлёва?
– От Журавлёва?! – искренне удивилась Наташа.
– Ой, Наташка… Я тебе просто не говорила… Весь универ думает, что у тебя ребёнок от Журавлёва…
– Почему все так думают?
– Ну, как… ты же с ним постоянно вместе была… Он и привозил тебя, и увозил… И в ресторане вы всё время вдвоём. Все так и решили, когда у тебя стало уже заметно.
– А я даже не подумала… Но Дима всё равно знает правду. Сашка должен был ему сказать.
– Как – знает? – округлила глаза Оксана.
– Очень просто… Сашка Говоров ещё зимой разговаривал с Женькой. Он тогда тоже подумал, что у меня ребёнок от него, но Женька ему сказал, что это неправда. А Сашка не мог Диме этого не рассказать, они же друзья. Он, конечно, всё ему рассказал. Дима знает, что это его сын… И он промолчал, а я… а я не могу сама навязываться.
* * *
На следующий день, уладив дела с очередным экзаменом, ребята разъехались по домам, готовиться к предстоящей поездке.
Было далеко за полночь, а Сашке не спалось… Он вспоминал рассказ Димки о встрече с Наташей…
– Димон, ты чего такой? – Витька Мазур сразу заметил, что Дима вышел из корпуса в странном, взволнованном состоянии…
– Всё нормально… – покосившись на Кристину, которая вела машину, ответил тот.
– Да тебя как будто чем-то по башке огрели, – Витька гоготнул.
– Дима, что случилось? – выйдя из машины, Сашка обратился к другу.
– Саня… Я сейчас Наташку видел…
– Да ты чё… – Сашка смутился, но Дима этого не заметил, – Ну, и что она?
– Да ничего… Правда, беременная. Ты не в курсе, они живут с Журавлёвым?
– Не в курсе… Пели вместе, это точно… Ещё весной… Сейчас – не знаю, я с ним давно не общался.
– Ты спроси у него, хорошо?.. Если вдруг увидитесь.
– Зачем?
– Не знаю…
Вернувшись домой, Говоров впал в мрачное настроение, в котором пребывал весь остаток дня.
Вечером, встретив с работы Ирину, с которой они вот уже несколько месяцев снимали квартиру, вместе с ней вернулся домой. Занятый своими мыслями, он не сразу обратил внимание на её какое-то необычное настроение. Девушка весь вечер как будто что-то хотела ему сказать, но не решалась. Наконец, улучив момент, когда они легли спать, она, привстав на локте, как-то по особому заглянула ему в глаза.
– Саш…
– Чего? – он сосредоточенно смотрел в потолок, но, услышав её, перевёл взгляд.
– Саш… а у нас будет ребёнок.
– Что?! – он как будто не понял смысла её слов.
– Я беременная, Саш.
– Ты серьёзно? – осознав, наконец, какую новость принесла ему девушка, он тоже привстал.
– Серьёзно. Уже два с половиной месяца.
– Сколько?! – он вытаращил глаза.
– Два с половиной…
– А почему так много? В смысле, почему ты так поздно узнала?
– Ну… я давно узнала, – она старательно прятала улыбку, – просто тебе не говорила.
– Ну, почему?! – он возмущённо сел в постели, взъерошил волосы, – Погоди… дай, осознаю…
– Потому, что боялась, что ты не захочешь…
– А сейчас, что, перестала бояться? – он обиженно посмотрел на неё, – Чего уж, могла бы вообще не говорить!
– Саш… – Ира обняла его, прижалась, – А сейчас уже не боюсь. Сейчас всё поздно…
– Что – поздно?
– Аборт поздно.
– Ирка, ты дура, что ли?
– Ага, – она счастливо засмеялась, – дура… Потому, что тебя только дура любить может…
– Дурочка ты моя, – плюхнувшись на постель, он привлёк её к себе, целуя, – Ирка… я тоже тебя люблю…
Ночью, дождавшись, пока Ира уснёт, Сашка встал с постели и вышел на балкон…
Новость, которую ему сообщила Ира, потрясла и обрадовала.
Она его любила, любила искренне, и парень, незаметно для себя, привязался к девушке. Она теперь всегда ездила с ним на концерты, приходила на репетиции, помогала и во всём поддерживала. Внезапная нежность к этой девушке, которую он никогда ни к кому не испытывал, вдруг заполнила всё его существо. Тот факт, что в её теле зреет новая жизнь, и что эта жизнь – его родная плоть и кровь, делал Иру в его глазах ещё более близкой и дорогой… Он уже видел себя в роли отца, и, захлёстываемый новыми ощущениями, уже схватил в руки телефон, чтобы поделиться радостью с Морозовым… Уже собираясь нажать на клавишу, он вдруг отчётливо представил себе Наташку…
Его чувства к ней не потухли, но ушли куда-то в глубину души… спрятались, как на дне колодца…
Представив её, беременную, одинокую, он вспомнил разговор с Журавлёвым, о котором тогда так и не рассказал Димке. Из этого разговора следовало, что Наташкин ребёнок – Димин ребёнок. Смолчав тогда, в феврале, Сашка старался не вспоминать ни об этом разговоре, ни о самой Наташе. Он боялся признаться в этом сам себе, но с тех пор, как она и Димка поссорились, он почувствовал облегчение… Он больше не силах был видеть их вместе, ревность буквально сжигала его изнутри, а искренняя многолетняя дружба с Морозовым делала невозможной откровенность при общении с ним… Когда они расстались, всё вдруг встало на свои места. От души переживая за друга, он, в то же время, ничего не делал, чтобы помочь Диме узнать правду об отношениях Наташи с Журавлёвым и, позвонив тому несколько раз безрезультатно, больше звонить не стал. Узнав же всю правду, не справился с собой и… смолчал, успокаивая себя мыслью, что он мог в тот вечер вообще не встретиться с Журавлёвым и ни о чём его не спросить…
И вот теперь, в тяжких раздумьях, он хмуро курил на балконе, не в силах справиться со своей совестью…
– Тебе что, не спится? – подойдя сзади, Ира обняла, прижалась к нему.
– Да, что-то не спится.
– Может… ты не рад?.. – она пытливо заглянула ему в глаза, – Саша…
– Рад… Ириш… Честное слово, рад.
– Тогда почему ты такой мрачный? Я же чувствую…
– Ирка… Я последняя сволочь.
– Почему?!
– Если я тебе сейчас расскажу… Ты, возможно, от меня уйдёшь.
– Саш… – она серьёзно посмотрела на него, – Что случилось? Ты расскажи, я постараюсь тебя понять.
– Я сам себя понять не могу… – Сашка ненадолго замолчал, собираясь с духом, потом глубоко вздохнул, – В общем… Дима думает, что у Наташки ребёнок от Женьки.
– А разве это не так?
– Нет. Это Димкин ребёнок.
– А ты откуда знаешь?
– Мне Женька сказал. Ещё в феврале. Он сказал, что у них с Наташкой никогда ничего не было. Она уже беременная была, когда начала с ним работать. Просто с Димой у них непонятки тогда получились… Она ему не сказала, а он не спросил. И выходит, что если не от Женьки… то, кроме Димы, кандидатов в отцы быть не может. Наташка его больше жизни любила. А Женька… я его знаю, он врать не будет.
– А в чём твоя вина?
– Я ведь Димону ничего не сказал. Он ещё спросил, о чём мы с Журавлёвым разговаривали… А я смолчал.
– Почему?!
– Долгая история, Ир… Когда-нибудь я тебе всё расскажу.
– Саш… Ты хоть понимаешь? Наташка ведь осталась одна… Ты представляешь, что такое – ждать ребёнка в одиночестве?! Если бы ты ему всё рассказал, они давно были бы вместе… Он же её любит, и вы все об этом знаете.
– Что теперь делать, Ирка?
– Надо ему всё рассказать, прямо сейчас.
– Утром…
– Нет, Саша. Сейчас. И не по телефону.
– Так что, к нему ехать, что ли?
– Поехали, я с тобой… Только ты сначала ему позвони.
* * *
Дима уже лежал в постели дома. Он снова и снова перебирал в памяти вчерашнюю встречу с Наташей. Ему казалось, что он до сих пор чувствует её в своих руках… Вспомнил её прощальный взгляд… Она как будто что-то хотела ему сказать. Но он ушёл… Точно так же он уходил от неё во сне.
Почему у них всё так вышло? О чём она молчала тогда, прошлой осенью? Она молчала, а у него не хватило терпения её разговорить. Он ушёл… Она бросилась искать утешения у другого… А любовь никуда не делась, чем бы он её не старался заглушить. Она не вылилась с музыкой… Она не растворилась в чужих объятиях.
Сашкин звонок оторвал Диму от этих тяжёлых мыслей…
– Димыч… Не спишь? – глухим голосом спросил Сашка.
– Нет. Что случилось?
– Одевайся… Выходи на улицу, я сейчас к тебе подъеду. Разговор есть.
– Саня… Что случилось?!
– Ты одевайся… Я всё расскажу. А ты потом всё сам решишь.
* * *
Был четвёртый час утра, когда он подошёл к её двери. Сердце выскакивало из груди. Сашкино позднее признание колоколом гудело в голове…
«Дима, ты мне в морду потом дашь… А сейчас выслушай…»
Как будто не решаясь позвонить, прислонился к косяку и стоял так несколько минут. Потом поднял руку и нажал на кнопку звонка…
Ему показалось, что прошла целая вечность, пока он не услышал за дверью её шаги.
– Кто там? – испуганно спросила Наташа.
– Наташ… Это я.
Щёлкнул дверной замок.
…Побледнев, она отступила в глубь прихожей… Сиреневая шёлковая ночная сорочка, собранная под грудью, мягко облегала аккуратный круглый живот, длинные белокурые волосы, слабо заплетённые в косу, расплелись наполовину и пушистой змейкой лежали на плече… большие карие глаза смотрели так, что внутри у него всё перевернулось.
– Наташка… – не с силах больше ничего сказать, он шагнул к ней… Обхватил руками, прижался щекой к голове… Потом присел на корточки… осторожно притронулся к тугой плоти её живота… прислонился лицом…
– Дима… Это мальчик… Он твой… – сквозь слёзы прошептала Наташа, гладя его волосы.
Наконец, поднявшись, он снова обнял её. Осторожно прижав к себе, стал целовать лицо, шею, плечи…
– Наташка моя… – оторвавшись от её губ, тихо спросил, – Почему ты дрожишь? Тебе холодно?
– Нет… – она обвила его руками, и, глядя в синие глаза, спросила с какой-то детской мольбой, – Ты больше не уйдёшь?
– Не уйду… – подняв её на руки, Дима шагнул в комнату. Осторожно положил на постель… Наташка не сводила с него широко распахнутых глаз. Присел рядом, осторожно положил руку на живот, потом натянул тонкое одеяло, – Давай, я тебя укрою…
– Ты не уйдёшь? – перехватив его руку, она прижалась к ней щекой.
– Никогда… – он прилёг рядом, обнял нежно, ласково… слегка притронулся губами к её губам… – Наташка моя… как я соскучился… – наконец, не выдержав, стал целовать губы, шею, плечи, грудь… целовал горячо, всё крепче прижимая к себе… как никогда раньше…
