Текст книги "Паруса «Голубой птицы»"

Автор книги: Ева Ратленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Джуди почувствовала легкий, едва заметный удар в низу живота. Там, внутри, шевелилось и толкалось что-то живое. Это ощущение потрясло ее.

И напугало.

Она инстинктивно закрыла руками живот, поддерживая и защищая это крошечное, полное жизни существо. Вот! Еще толчок! Ребенок… живой и растущий.

Мальчик? С голубыми глазами, которые будут жмуриться от солнца?

– Не могла бы ты, Джуди?..

– Что? – Джуди смотрела на Дорис Стэнфорд отсутствующим взглядом, совсем забыв, где находится. Она вместе с Лизой и Дорис сидела в гостиной клуба, дожидаясь, пока мужчины закончат игру в теннис и присоединятся к ним за ленчем.

– Не могла бы ты, Джуди? – повторила Дорис, пытаясь вывести ее из оцепенения. – Я не имею в виду лично тебя. Джейк использовал свое влияние как члена правления компании, и – гопля! – они пожертвовали два телевизора!

– А если бы вы просили денег, – хохотнула Лиза, – то гроша ломаного не получили бы. Мэри права, – сказала она, ссылаясь по своему обыкновению на женщину, которая ее вырастила. – Она говорит, что все богачи тратят свое время на аукционы и благотворительные балы. Если бы они делали пожертвования вместо…

– О Лиза, прошу тебя, успокойся! Этот аукцион проводится фондом каждую осень в течение последних пятнадцати лет. Мне просто пришлось работать в комитете по сбору средств, и мои обязанности заключались как раз в том, чтобы обеспечить аукцион достаточным количеством выставляемых вещей. Это серьезная работа, но она нам нравилась, и все, и ты в том числе, получили от нее удовольствие.

– Сдаюсь! – согласилась Лиза. – Согласна. Продолжай.

– Джуди, я имею в виду «Гриншоу констракшн». Будет большая рекламная кампания и, конечно, уменьшение налогов. Понимаешь?

– Да. Ладно, хорошо. Я что-нибудь придумаю, – сказала Джуди, снова войдя в курс разговора.

Что может предложить фирма-подрядчик? Набор инструментов? Она криво улыбнулась. Как будто кому-то из богачей, посещающих аукционы, когда-нибудь понадобится набор инструментов! Наверное, Мэри права!

– Ну что, леди, вы готовы приступить к ленчу? – Голос Джейка был хрипловатым, как всегда после душа, влажные волосы приглажены.

У Джуди перехватило дыхание, все мысли об аукционе вылетели из головы. Ее совершенно не занимала шутливая перепалка, продолжавшаяся и после перемещения всей компании в обеденный зал. У нее перед глазами стояла крошечная девочка с выгоревшими на солнце волосами цвета соломы.

– Принесите нам бутылку самого лучшего шампанского, – попросил Джейк официанта, который кивнул и поспешил выполнить заказ. – Мы будем праздновать, леди.

– Что праздновать? – спросила Дорис.

– Ничего особенного, – ответил Скот. – Просто ему опять повезло.

– Ты тоже проиграл? – спросил кто-то у Хэла.

– Я? О, я просто отработал свое. Я же понимаю, что с профессионалом играть бесполезно, – ответил тот, и начались обычные шуточки.

Конечно, Джейк выиграл. Он профессиональный игрок, потому что игра – его единственное занятие.

Джуди раздражали эти насмешки. Джейк хороший спортсмен, потому что… ну, он просто все делает хорошо! Она вспоминала, как осторожно и точно он управлял «Голубой птицей». Как его сильные руки сжимали весла, ведя маленькую шлюпку против ветра и бушующих волн.

Руки, которые так нежно ласкали ее той ночью. Она опять ощутила толчок и опустила одну руку на живот… прижимая, поглаживая. Почувствовав, что краснеет, быстро сняла руку и взглянула через стол на Джейка. Он попробовал шампанское, улыбнулся и одобрительно кивнул официанту. Скот и Хэл все еще продолжали обсуждать тему о преимуществах жизни богатого плейбоя. Отчего сегодня эти разговоры раздражали Джуди. Почему Джейк не защищается, вместо того чтобы сидеть и улыбаться?

В середине ленча официант принес Джейку записку. Тот прочитал ее и, извинившись, сказал, что ему нужно позвонить.

Хэл посмотрел ему вслед и бросил Скоту:

– Бьюсь об заклад, это что-то насчет слияния.

– Точно. Готов поспорить, что он его остановит! – кивнул Скот.

– Верно. Думаю, он это сделает.

– Причем легко, – сказал Скот. – Так же, как он ураганом проносился по баскетбольной площадке в Гарварде.

– Странно, Джейк всегда избегал канцелярской работы, – задумчиво пробормотал Хэл.

– Он жутко боится независимых инвестиций и перевеса в Совете директоров, – поддакнул Скот.

Джуди насторожилась. Что это за слияние?

– А что происходит? – весьма своевременно заинтересовалась Лиза. – Не могли бы вы ввести нас в курс дела?

– Теперь это уже не секрет, – охотно пояснил Скот. – Джейк только что расстроил хорошо подготовленное слияние. Компания «Мэйсон энд Селлерс инкорпорейтед» должна была проглотить «Эткинс коммьюникейшн сервис», а дивиденды инвесторов – взлететь.

– Но ведь это хорошо, разве нет? – спросила Дорис.

Хэл указал пальцем на Джуди:

– А ваш муж так не считает, поскольку это привело бы к сокращению штата. Двадцать тысяч человек оказались бы выброшенными на улицу.

– О, это было бы ужасно! – покачала головой Джуди. – Слишком много компаний именно так и поступают.

– Точно так рассуждал и Джейк, – сказал Хэл. – Он схлестнулся с толпой сторонников слияния, которые организовали этот ход. Заявил, что рыночная цена обеих компаний – «Мэйсон энд Селлерс» и «Эткинс» – упадет, а не вырастет. Инвесторам уже невыгодно поддерживать сделки, которые приводят к сокращению рабочих мест. В конце своей речи, как нам рассказывали, он просто спросил: «Что произойдет, когда двадцать пять тысяч людей, получающих жалованье, перестанут покупать наши продукты и пользоваться нашими услугами?» Достойного ответа ни у кого не нашлось, и оба Совета директоров заколебались. Теперь опять идет перетягивание голосов. Джейка попросили возглавить специальную комиссию.

– Нелегкая задача, – кивнул Скот. – Какое-то время ему будет не до игр.

Зато он будет бороться за рабочих, с гордостью подумала Джуди. Она снова положила руки на живот. Так хочется, чтобы он – или она? – вырос и стал таким же умным и заботливым, как его отец.

Джейк вернулся явно чем-то обеспокоенный.

– Извините, ребята. Джуди, нам надо ехать. Я должен быть в Нью-Йорке. Прямо сейчас.

Джуди от природы была ладненькой, кроме того, помогали свободные платья и безразмерные свитера. Но к середине ноября она уже не могла скрыть растущий живот.

– И ты даже не сказала ни слова! – фыркнула Дорис и, осмотрев ее критическим взглядом, добавила: – У тебя сейчас, наверное, срок три или четыре месяца.

– Примерно, – ответила Джуди, удивляясь, почему отвечает так уклончиво.

– К чему такая секретность? – фыркнула Лиза. – Если бы я была на твоем месте, я бы кричала об этом на всех перекрестках! Почему ты не посвятила нас?

– Видишь ли, мне было немножко стыдно, что я так сразу забеременела, – созналась Джуди.

– Ладно, теперь все известно. Остается пойти в магазин и купить одежду для будущей матери, – сказала Лиза. – Я составлю тебе компанию. Заодно, куплю и себе что-нибудь. Вдруг поможет.

– В этом деле помогает совсем другое! – фыркнула Дорис.

– Ах, помолчите, мисс Умница! Я знаю, что здесь помогает. И только из-за того, что ты сама – Старая Матушка Гусыня…

– Три ребенка вовсе не превращают в Матушку Гусыню! Постойте! Я иду с вами. Я специалист по одежде для будущих матерей.

Как эксперт, Дорис отмечала достоинства или недостатки каждого платья, а Лиза действительно купила платье себе.

– На счастье, – пояснила она.

Они замечательно провели время в магазинах, и Джуди даже удивилась, почему с такой неохотой поделилась своим секретом. Женщины были так воодушевлены ее беременностью, так заинтересованы, так рады! Когда они зашли в кафе пообедать, разговор был только об этом и о том, что делать, когда появится младенец. Джуди тоже заразилась их восторгом.

Когда она подъехала к дому и уже доставала из машины свои покупки, рядом с ней остановился «порше», из него вышел Джейк и стал помогать ей.

– Похоже, ты занималась покупками.

– Пришлось. Мне стала мала вся моя одежда.

– Вижу. – Джейк засмеялся, стараясь справиться со всеми пакетами и коробками, и уронил одну. – Не похоже, что тебе теперь нечего будет надеть.

– Это все Лиза и Дорис! На самом деле мне так много не нужно, но они… Ничего, я подберу. – Она подняла упавшую коробку, вытащила остальные пакеты и последовала за ним. – Они меня заставили. Сказали, что я не должна все время носить одно и то же. И подобрали мне одежду на все случаи жизни, от костюмов для работы до вечерних платьев.

– Правильный подход. Я увижу демонстрацию моделей? – спросил Джейк, оборачиваясь к ней.

– Ой! – Джуди остановилась, чтобы не налететь на него, и тоже уронила пакет. – Ты хочешь их посмотреть? – Сама она была не прочь показать ему, что купила.

– Конечно. Почему бы нет? Оставь, я возьму. И пойдем в кабинет. Я зажгу камин, и мы устроим показ мод.

– Нет. Отнеси это в мою комнату. Нет необходимости разбрасывать вещи по всему дому.

– Хорошо, – согласился он. – Я зажгу камин в твоей комнате.

Может быть, ей стоило согласиться на кабинет? – думала Джуди, поднимаясь по ступенькам. Спальня – это более… интимно? Не совсем, возразила она себе, жестом показывая Джейку, что он может сложить одежду в ее гардеробной.

Она вошла туда, повесила платья и брюки в шкаф. Дорис и Лиза оказались очень предусмотрительны. Даже подобрали подходящие к платьям туфли на низком каблуке, чтобы она чувствовала себя более комфортно. Красивые вещи. Она никогда не думала, что одежда для будущих матерей может быть такой милой. Ей не терпелось показать все это Джейку. Она прикоснулась к шелковому платью цвета лаванды. Начать с него? Нет, решила она, лучшее надо оставить напоследок, и начала с одежды для работы.

– Специально для тех будущих мам, которые работают, – весело объявила она, выйдя из гардеробной. – Эти шерстяные брюки цвета сухой травы… – Она остановилась, не в состоянии вымолвить ни слова. Свет от ламп и горящего камина был неярким, но он словно защищал от зимней темноты, окутывая комнату теплом, таким приятным, таким уютным, что… Почему она никогда не топила камин дровами, которые всегда были сложены рядом? Слишком уставала? Или из-за того, что не было Джейка, который сейчас сидел в кресле улыбаясь, с бокалом мартини? Глядя на нее теми же глазами. Ее сердце подпрыгнуло.

– Хорошо, хорошо. Продолжай рекламу! Специально для работающих мам… – одобрил он.

Джуди предприняла безуспешную попытку взять себя в руки.

– Шерстяные брюки цвета сухой травы, – повторила она, повернувшись, как профессиональная манекенщица, – в комплекте с кашемировым свитером, скрывающим располневшую талию.

Джейк поставил свой бокал и похлопал в ладоши.

– Великолепная вещь. Мы принимаем ее, мадам.

Он всегда умел придать ситуации непосредственность, думала Джуди, красиво уходя из комнаты.

После этого ей стало очень легко. И так же приятно, как поход по магазинам. Даже еще приятнее. Она дефилировала и разворачивалась, профессионально показывая каждый наряд. Джейк восхищался, говорил комплименты и одобрял все.

Когда наконец Джуди добралась до платья цвета лаванды, ей стало грустно, что все уже почти закончилось. Ей понравилась эта игра. Нравилось, что он смотрит на нее. Она надела платье через голову и взглянула на себя в зеркало. Могло бы быть чуть-чуть пошире, подумала она. Небольшой животик уже заметен. Но платье очень мило облегало фигуру, а разрезы по бокам подчеркивали стройность ног, которые, слава Богу, не изменились. Даже беременная женщина иногда может выглядеть сексуальной, почему бы и нет!

Когда она остановилась перед Джейком, он не улыбнулся и не захлопал в ладоши. Отставив бокал, он поднялся и уставился на нее. Взглядом интимным, как прикосновение. Взглядом, от которого у нее закружилась голова, который зажег огонь в ее теле.

Джуди не могла шевельнуться. Ее загипнотизировал взгляд этих глаз цвета моря, изучающий каждый дюйм ее тела. Инстинктивно она закрыла живот рукой.

– Позволь мне. – Джейк приблизился к ней и, отведя ее руку, положил на ее живот свои. – У будущего отца есть кое-какие права, – сказал он, притягивая Джуди к себе.

Они ведь муж и жена, верно? Она носит под сердцем его ребенка, не так ли?

И Джуди не смогла больше сопротивляться зову плоти, как не смогла бы остановить вращение Земли. Она обнимала его, когда он нес ее на руках к кровати.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

На следующее утро Джуди проснулась поздно. Еще сквозь сон она слышала шум дождя, барабанившего в окно, стук выпавшего из камина прогоревшего полена, но отчаянно сопротивлялась пробуждению. Она крепко зажмуривала глаза, не давая ускользнуть этому сну: нежным, ласковым прикосновениям, словам любви, которые он шептал.

Дождь сильнее застучал по оконному стеклу. Она улыбнулась. Это был не сон! Этой ночью… Его объятия, его любовь – все было на самом деле.

Джуди пошевелилась, стремясь почувствовать тепло его тела рядом с собой. Открыла глаза – Джейка не было.

Она села. Он, должно быть, где-то близко. Она прислушалась, не льется ли вода в душе. А может, он готовит кофе внизу? У Хантов сегодня выходной. Как чудесно будет провести целое воскресенье наедине с ним! Сгорая от нетерпения, Джуди встала, чтобы надеть халат.

Записка висела на зеркале шкафа, где она обязательно увидела бы ее.

«Доброе утро, любимая. Ты такая прекрасная, такая невероятно привлекательная, такая особенная. В это утро, как никогда, мне не хочется покидать тебя. Но дела требуют: я должен ехать в Нью-Йорк. Ты, моя маленькая искусительница, не дала мне уехать прошлой ночью. Я рад, что не сделал этого. Прошлая ночь была потрясающей! Мы подходим друг другу! Нам нужно поговорить. Оставайся такой же милой до моего возвращения, вероятно, во вторник. Дж.».

Джуди прижала записку к груди. «Доброе утро, любимая». Она была его любимой! Особенной. Она перебирала в памяти его слова, переживала заново наслаждение ночи. Она была счастлива. В ее ненадежном, неустойчивом мире все внезапно встало на свои места. Джейк любит ее. Она поняла это по тем словам, которые он шептал ей, по тому, с какой нежностью занимался с ней любовью. И она любит его, хотя прежде даже не подозревала о том, что может любить кого-то так сильно.

Джуди подняла лавандовое платье, лежащее на полу, и прижалась к нему щекой. С тебя все началось, сексуальная вещичка! Спасибо, спасибо, спасибо тебе, мурлыкала она, вешая платье в шкаф.

Пританцовывая, Джуди спустилась в кухню. Налила в кофейник холодной воды и потянулась, чтобы достать кофе в зернах с полки. И вдруг остановилась. Огляделась вокруг, пораженная одной мыслью. Это ее кухня. Ее дом. Она живет здесь с мужем, который ее любит. Он вырос в этом доме. Их ребенок будет расти в этом доме. Она дотронулась до стола, чувствуя радость обладания. Она будет заботиться об этом доме. О своем ребенке. И о Джейке. Они будут счастливы.

Зазвонил телефон. Джуди взяла трубку.

Это была Лиза.

– Ты показала Джейку свои наряды?

– Да.

– Ему понравилось? О, я знаю, что понравилось. Они тебе так идут! Особенно то лавандовое платье. Что он сказал?

Что я – его любимая, что я особенная.

– Что… что… оно ему нравится… все вещи. – У нее совершенно вылетело из головы, что он говорил о ее нарядах.

– А я не показала свое платье Скоту. Он решил бы, что я беременна, а это, к сожалению, не так. Ох, Джуди, а как бы хотелось… Я буду каждый день дотрагиваться до этого платья и загадывать желание.

– Я тоже загадаю для тебя желание, Лиза.

Они еще поболтали о том о сем. Повесив трубку, Джуди подумала, что теперь и она счастливая жена, такая же, как Лиза и Дорис. Ребенок, шевельнувшийся внутри ее, словно подтвердил эту мысль, и она засмеялась.

– Ладно, я тоже проголодалась, – сказала Джуди, открывая холодильник, чтобы достать яйца и бекон.

Она хотела провести это воскресенье вместе с Джейком, но думать о нем было почти так же приятно. «Кофе и бекон – мои любимые утренние запахи», – сказала она ему тогда на борту «Голубой птицы», когда он готовил для нее завтрак.

Дождь все не переставал, день был холодным и мрачным. Но Джуди не ощущала ни грусти, ни одиночества, сидя за завтраком с утренней газетой.

Зазвонил телефон.

Наверное, Дорис, решила Джуди, подходя к телефону. Или, с трепетом подумала она, может быть, Джейк.

Но это были не Дорис и не Джейк. Низкий, довольно Мелодичный женский голос, которого она никогда прежде не слышала, попросил Джейка.

– Его нет. – Джуди почувствовала легкое смущение.

– Он уехал в Нью-Йорк?

Вероятно, кто-то звонит по поводу совещания, решила Джуди.

– Да, сегодня утром. Он должен быть…

– Сегодня утром! Черт возьми! Он должен был приехать сюда прошлой ночью!

– Простите, а кто это? Ему что-нибудь передать? – невольно спросила Джуди.

– О, это Мел. А вы кто? Нет, не беспокойтесь. Не надо ничего передавать. Я его увижу, когда он доберется сюда. Спасибо.

Раздались гудки, а Джуди продолжала сжимать трубку в руке.

Мел. Как будто это было только вчера: она увидела перед собой голубые шорты и майку от Армани, которые достала из шкафа на «Голубой птице». Увидела брюки и летние платья, висящие там. Сандалии и спортивные тапочки.

Халат, в который она завернулась в ту роковую ночь.

Телефонный звонок продолжал молоточками отдаваться у нее в ушах. Наконец она повесила трубку и уставилась на нее, ошеломленная обрушившимся ударом.

«Не надо ничего передавать. Я его увижу, когда он доберется сюда».

Конечно. Вот почему он уехал! Чтобы встретиться с ней…

Прямо из моей постели! У Джуди закружилась голова. Она вцепилась в спинку стула, стараясь справиться с приступом ярости. Он ей лгал. Предал ее, Она его ненавидит. Ненавидит голос женщины, говорившей с ней по телефону…

Мел. Наконец-то она проявилась.

«Черт возьми! Он должен был приехать сюда прошлой ночью!»

Но прошлой ночью он был со мной… «Ты, моя маленькая сексуальная искусительница»!

Так вот что это было! Секс. И больше ничего. На одну ночь. Нет… на две. Была ли она для него чем-то, кроме этого? Стыд охватил ее, когда она вспомнила слова Лизы: «Он был то с одной, то с другой».

Но Мел существовала всегда. Если Джейк встречается с ней сейчас, значит, он встречался с ней все это время. Все эти поездки в Нью-Йорк или еще куда-то…

Стук молоточков в ушах превратился в барабанную дробь, бившую по голове, кровь в венах вскипала от ярости. Он ей лгал! Использовал ее! Заставил поверить, что любит, хотя не было ничего, кроме… ничего!

Боль обручем сжала грудь, во рту появилась горечь. Ей хотелось выплюнуть ее. Разбить что-нибудь.

Она могла бы смахнуть все со стола на пол… тарелку с яичницей, остывающий кофе в чашке. Тонкий фарфор, серебро.

Но ничего здесь не принадлежало ей.

Двигаясь намеренно осторожно, Джуди стряхнула остатки своего завтрака в мусорное ведро, вымыла и сложила тарелки, свернула газету. И вышла, оставив кухню такой же, какой она была в день ее приезда.

Оказавшись в своей комнате, посмотрела на смятую кровать, на пепел в камине. Холодно.

Боль, ярость и ненависть горели в ней неистовым пламенем. Джуди подошла к окну и прижалась к нему лбом.

В звуке дождя, стучащего по оконному стеклу, и ветра, свистящего в деревьях, было что-то успокаивающее. Она смотрела, как капли сливаются в маленькие ручейки и бегут по каменным плитам внутреннего дворика.

Дождь. Странно, что он успокаивает и утешает. Точно так же дождь барабанил по палубе «Голубой птицы» той памятной ночью, когда она в первый раз познала чудо любви.

Джуди потрясла головой, потерлась лбом о холодное стекло. Это была не любовь, дурочка! Секс.

Хорошо. А в то утро, когда ей стало плохо? Она прислонилась к машине, едва держась на ногах. Он прибежал к ней полуодетый и поддерживал во время приступа рвоты. В этом-то не было ничего сексуального!

В тот день он был так добр к ней! Съездил в Ричмонд к ее родителям. Купил ей машину. И не просто какую-нибудь, а «чероки», о которой она всегда мечтала. Для того, чтобы она выглядела профессионалом. Казалось, он гордится ею.

Они подходили друг другу, разве нет? Все вечера, проводимые в кабинете, развлечения в кругу друзей. Она надеялась… Да мало ли на что она надеялась!

При этом ни разу не подумала о том, чего хочет он.

Взгляни правде в лицо! Ты влюбилась в него за ту неделю, проведенную на «Голубой птице». А прошлой ночью… помнишь? Шелк цвета лаванды с разрезами по бокам… «Даже беременная женщина иногда может выглядеть сексуальной», да? А когда он проглотил наживку, ты решила, что поймала его. Он любит меня. Мы настоящие муж и жена.

Это твои мысли, Джуди, не его.

Она вынула из кармана записку и перечитала ее. «Доброе утро, любимая» вовсе не означает «Я люблю тебя». Как и «Ты… особенная». «Мы подходим друг другу» не означает, что они должны остаться мужем и женой.

Ее мысли. Не его.

У нее даже нет права сердиться на то, что у него есть Мел или какая-то другая женщина. «Я не прошу тебя менять свою жизнь, – сказала она. – Все, о чем я прошу, – это чтобы ты женился на мне на несколько месяцев».

Тогда был июнь. Сейчас – ноябрь.

Пришло время освободить его?

Джейк отменил последнее совещание. Ему не терпелось вернуться домой. К ней.

Джуди не было дома, когда он приехал, хотя шел уже шестой час. Он зажег камин в кабинете и стал слоняться по нему, дожидаясь ее возвращения. Услышав звук машины в гараже, он вышел в холл, чтобы встретить ее. На Джуди был тот самый костюм цвета сухой травы, «скрывающий располневшую талию». Хотя это не совсем удалось, даже с жакетом. По ее позе можно было безошибочно угадать, что она беременна. Ее лицо было бледным, волосы растрепал ветер, но все равно она выглядела восхитительно.

– Привет, любимая, – сказал Джейк и направился к ней, чтобы обнять.

– И тебе привет! – улыбнулась она, быстро проскальзывая мимо него. – Дай мне переодеться и помыть руки. Я знаю, что Сэди накрыла ужин.

Он подождал, пока она вернется, оставив жакет и сумку и слегка приведя в порядок волосы.

– Ну и как прошла поездка? – спросила она, опять пробегая мимо и улыбаясь той же ослепительной улыбкой.

– Прекрасно, – сказал Джейк, следуя за ней и сомневаясь, слышит ли она его.

Когда они собирались на ужин, то всегда ели в столовой. Говорили о всяких посторонних вещах, а Сэди участвовала в разговоре, подавая им блюда.

Так что же изменилось? Почему Джуди трещит как пулемет, изображая, что ей весело? Джейк почувствовал себя чертовски неуютно. Словно нежеланный гость в собственном доме!

Она снова собиралась пройти мимо кабинета, но он не дал ей такой возможности. Он остановился перед ней и открыл дверь.

– Нам нужно поговорить.

На минуту ему показалось, что Джуди откажется, но в конце концов она кивнула, соглашаясь, и, войдя в дверь, встала так, чтобы между ними оказался шахматный столик. Она выглядела такой маленькой, уязвимой и… обиженной?

– Что-то не гак, Джуди?

– Не так? Что ты имеешь в виду?

– Для начала… Почему бы не позволить мне поцеловать тебя?

Прямой вопрос прозвучал как удар. Джуди не ожидала от него такой прямолинейности.

– Потому что… – Она замолчала. «Потому что, когда ты дотрагиваешься до меня, я теряюсь. Больше нет ни причин, ни чувства собственного достоинства, ни Мел. Только ты и мое желание… в любое время, везде». – Потому что… это приводит к… ошибкам.

– Ошибкам?

– Вроде той, что случилась в воскресенье.

– Я думал, тебе это доставило удовольствие.

– Секс всегда доставляет удовольствие, – сказала она тоном опытной женщины.

Джейк не позволил ей уклониться от ответа.

– Ты проводила сравнение, чтобы убедиться в этом?

Джуди покраснела.

– Я… А, все равно! – Она бросила на него уничтожающий взгляд. – Похоже не на разговор, а на допрос. Зачем ты меня утомляешь?

– Я просто стараюсь понять. О чем ты говоришь?

– Слушай, я говорю только о том, что мы оба с тобой обычные люди с обычными физическими потребностями, которые могут… могут привести к неприятностям.

– Неприятностям?

– Ты… то есть мы попались в сети нашего воображаемого брака. К чести обоих, нам удалось создать для него довольно хороший фасад. Но… на самом деле это только фасад. – Она облизала пересохшие губы. Этот его недоуменный взгляд… он сводил ее с ума. Разве Джейк не понимает, что она старается освободить его? Без обвинений и претензий. Не кричит на него, выцарапывая глаза ему или этой Мел. Просто… позволяет ему уйти. Потому что, если бы не позволила… Джуди широко раскрыла глаза, пытаясь сдержать навернувшиеся слезы. – Пришло время покончить с этим фарсом. Мы стали слишком близки.

– Но, Джуди, выслушай меня! – Джейк обошел вокруг столика, протягивая к ней руки.

– Не прикасайся ко мне! – Если он сделает это, она пропала.

Джуди не поняла, что кричит. Но он понял. И резко остановился. Боже, он никогда не навязывался женщинам.

– Джуди, что случилось? Мне нравится, что мы стали близки. Я думал, что и тебе это нравится.

– А мне нет. Я устала притворяться. Устала от тебя. – Она замолчала. Подняла на него расширенные от ужаса глаза. – Нет. Я не то хотела сказать. Ты был великолепен. Хорошая игра. Я ценю это. Действительно, ценю. Просто мне нужно возвращаться к себе. Наше соглашение было заключено на несколько месяцев. Давай покончим с этим, Джейк. Пожалуйста. И не могли бы мы поговорить об этом попозже? Я так устала…

Он отодвинулся и дал ей пройти. Смотрел, как за ней закрылась дверь. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким покинутым.

Джейк не привык к отказам. Совсем наоборот. Проблема всегда была в том, любит женщина его или его деньги.

Джуди дала ему понять, что ей не нужно ни то, ни другое.

Покончить с этим было нелегко.

Легко, когда ты чем-то занята. Каждый день Джуди с головой уходила в работу. Вечером запиралась в своей комнате.

Нелегко выкинуть Джейка из мыслей. Не вспоминать его дразнящую улыбку, когда он выигрывал в шахматы, или удивленный взгляд, когда ей несколько раз удавалось поставить мат его королю. Ей не хватало этих моментов, не хватало звука его голоса, смеха. Не хватало беспредельной радости от его объятий.

После того разговора в гостиной он стал часто уезжать из дома. То играл в гольф во Флориде, то участвовал в лодочных гонках в Мексике. Уезжал по делам или почему-то еще. Она никогда не расспрашивала его об этих поездках. И ей никогда не удавалось перестать скучать по нему.

Джейк был вынужден уезжать. Ему трудно было видеть, как Джуди избегает его. Нелегко наблюдать за ней. Он увлекся ею в ту неделю на «Голубой птице», но чувство, которое испытывал теперь, было намного сильнее. Она очень похорошела, словно расцвела вместе со своей беременностью. Волосы стали еще золотистее, румянец на щеках ярче, а эта безмятежность ее потрясающих голубых глаз! Но все это было до недавнего времени, а потом что-то нарушило ее покой.

Она слишком много работает, решил Джейк. Он позвонил Чарли и Джиму, который уже приступил к работе, и предложил им взять на себя часть ее обязанностей. Оставил свой номер телефона, чтобы они могли вызвать его в случае необходимости. Пусть он ей совсем не нужен, но ведь она носит его ребенка!

В любом случае он будет о ней заботиться. Тем более Джуди ему ближе, чем любая другая женщина. Возможно, дело в доверии, которое они испытывали друг к другу, в близости…

Близость. «Просто секс», – сказала она. Ладно, уж в этом-то вопросе опыта у него побольше, и он знает, что это не просто секс. Для него. Не для нее.

Но ведь она любит его, черт побери!

А может быть, это лишь порывы страсти?

«Не прикасайся ко мне!» – так она закричала. Что же это такое? Два человека оказались в ловушке.

Он не стал бы удерживать ее против воли. Джуди права. Они заключили соглашение. А теперь, возможно, пора поставить точку…

Но как это нелегко!..

Они производили впечатление очень счастливой пары. Их старались везде приглашать.

И они присоединялись к друзьям, не хотели лишать себя удовольствия. Больше, чем удовольствия, думала Джуди. Быть частью их дружеской компании – это все равно что иметь укрытие от зимней бури.

Но ведь это ложь! Они должны подготовить всех, включая самих себя, к грядущему разводу. Надо продемонстрировать всем некоторое охлаждение, устраивать ссоры. Но почему-то, находясь среди других, разделяя всеобщие шутки, они становились только ближе. А как часто какое-то замечание будило в них сокровенные воспоминания, и они обменивались взглядами или улыбались друг другу.

Они должны установить дату, сделать кое-какие приготовления к судебному процессу. Джуди нужно подыскать квартиру для себя и ребенка. Вероятно, она может поселиться в одном из домов в Ист-Энде в Ричмонде.

Они знали, что именно им следует предпринять. Но почему-то никто из них не делал решающего шага.