Текст книги "Любовница ледяного дракона (СИ)"
Автор книги: Ева Никольская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 37 страниц)
Конь с громким всплеском свалился на бок, и Грифона окатило волной грязи.
Ударила еще одна молния, на этот раз ближе.
Его действительно выследили.
Преследователи были уже здесь, они мелькали в небе под прикрытием грозовых туч. Их было по меньшей мере двое; точнее сказать он не мог, но двоих заметил точно. Грифон недостаточно знал о клане Грозового Дракона и поэтому не понял, защищают ли они так рьяно свои земли от любого нарушителя границы или охотятся именно за ним.
Почему они столько ждали, прежде чем атаковать? Или его обнаружили только что? Почему-то он был уверен, что это не так. Его обнаружили давно – но медлили по какой-то причине.
Его конь безуспешно сражался с топью, пытаясь встать. Грифон двинулся к нему на помощь, но внезапно оглянулся, услышав звук, который был ему хорошо знаком.
Один из драконов со свистом пошел на снижение, широко распахнув пасть, обнажив устрашающие зубы.
Он пикировал, и расстояние до земли с потрясающей скоростью сокращалось. Аорд Пенаклеса вынужден был бросить коня и снова плюхнуться в грязь. Он знал, что теперь ему уж точно конец. Времени не хватало даже для самого завалящего заклинания, даже для того, чтобы вытащить один из болтавшихся на шее свистков, предназначенных именно для такого – крайнего – случая. Оставалось только надеяться, что дракон по какой-то причине промахнется. «Почти промахнется» никак не годилось: удара огромной лапы хватило бы, чтобы располовинить Грифона.
Раздались крики – лошади и дракона, – и заплескались мутные волны, затопившие все вокруг, включая птицельва. Прошло несколько секунд, но Грифон еще ничего не чувствовал, машинально отползая подальше от источника звука. Наконец все затихло, и он понял, как крупно ему повезло.
Дракон напал на коня, забыв о седоке. Доблестное животное безжизненно свешивалось из когтистых лап дракона, взмывшего к тучам. С первого взгляда Грифон понял, что его бедный конь уже мертв.
Все еще лил дождь, но и вполовину не так сильно, как перед нападением. Грифон стоял по колено в воде, обдумывая свое положение. Драконы украли коня, но оставили его самого целым и невредимым. Очень странно. Как будто Грозовой Дракон предложил ему продолжать свой путь – но сделал это неофициально, без лишних формальностей.
Любопытно.
Он выбрался на прежнюю тропинку и немного постоял, почти ожидая возвращения драконов. Но они не вернулись. Он определенно получил разрешение идти. Из огня да в полымя. Грифон занялся поисками седельной сумки, и, к его удивлению, она нашлась. Теперь вместо коня он располагал суммой некоторых существенных наблюдений. Кто-то пытается манипулировать его продвижением. И если его не сожрали сейчас, это может означать, что для него планируют огонек пожарче.
По любым правилам, разумней всего было бы немедленно вернуться домой. Поведение неведомого наблюдателя сулило много неприятностей. Все в нем возопило о возвращении в Пенаклес… и все же Грифон знал, что не может вернуться Стоило ему задуматься всерьез о возвращении, как в его мысли вторгался образ Д'Шая в Ириллиане и вымывал все остальное напрочь. Вздохнув, он закинул сумку на плечо и посмотрел в предполагаемом направлении Ириллиана. Если повезет, он доберется до проклятого порта к концу своей жизни. Владения Грозового Дракона – сплошные болота, владения Синего Дракона пересекали бесчисленные реки, озера, пруды, ручейки и всякие другие водоемы, какие только можно себе представить. Даже верхом пересечь эти края непросто; но пешком… трудно было бы выбрать худший маршрут для загородной прогулки. Большую часть пути придется обходить разнообразные водоемы, чтобы ненароком не выдать своего присутствия.
У Синего Дракона не было причин ожидать нападения со стороны западной границы, но земля в приграничной полосе сама по себе могла считаться оборонительным укреплением. Любая армия увязла бы в трясине. Только небеса казались открытыми и свободными, но Грифон подозревал, что и они неплохо защищены от вторжения. Повелитель Ириллиана не мог не позаботиться и об этом.
Грифон мельком подумал о своих маленьких, недоразвитых крыльях и о том, как было бы здорово, будь от них хоть какой-то толк. Но они были бесполезны, и он прятал их под одеждой. В такие моменты, как сейчас, ему от души хотелось быть именно таким, каким его рисовали легенды. Так как о полете и мечтать не приходилось, Грифон взвесил возможность телепортации. Эту идею тоже пришлось отбросить, потому что он понятия не имел о здешней местности. Риск был чересчур велик. Он свободно мог очутиться на дне озера или в середине бурного потока – что еще хуже.
Грифон поправил сумку на плече и зашагал вперед.
6
Несмотря на потрясения первого дня, жизнь в Мэноре быстро наладилась и потекла довольно гладко. Люди и драконы сосуществовали, сохраняя мир, несмотря на неприязнь.
На большее пока и надеяться не стоило. С поразительной изворотливостью представители обеих рас ухитрялись держаться порознь везде, где только было возможно. Кейб был доволен и тем, что пока никто никого не пытался прикончить.
Ничего нового о происшествии с Гвен узнать не удалось. Лесные разведчики Зеленого Дракона не обнаружили ничего необычного. Но отсутствие всяких следов недавнего присутствия искателей еще ни о чем не говорило. Кейб и Гвен отлично знали, до чего они скрытные существа и как ловко умеют заметать за собой следы.
Но Кейба заинтересовала другая новость, вернее, сплетня, принесенная слугами. То там, то тут целые участки леса Дагора оказывались мертвыми или погибающими в результате резких заморозков. Звучало это довольно странно. До зимы было еще далеко, да и с приходом зимы едва ли владения Зеленого Дракона могли сильно задевать морозы.
Кейб стоял в саду, отсутствующе уставившись на деревья. Его мысли отчаянно метались. «Магические способности делают человека немного сумасшедшим», – подумал он. Возможно, он просто чересчур переволновался, но ему никак не удавалось выбросить из головы эти странные вымерзшие участки леса. Они тревожили его, напоминали о чем-то в прошлом, каким-то образом связанном с его дедом. Он чувствовал связь между полузабытыми событиями из прошлого и недавним инцидентом, но не мог сказать, в чем она заключается. Холодный ветер во дворце Грифона… Они с Гвен почувствовали его одновременно. Холод вкрадывался в самую душу.
Как ни странно, это заставило его задуматься о своих снах. Он не мог сказать почему, но чувствовал, что и здесь кроется какая-то связь с происходящим.
Он печально усмехнулся. Мысль была слишком дикой. Кейб заставил себя отвлечься и зашагал к ирригационным установкам, постоянно подкидывавшим поселенцам непростые задачки.
Он увидел драконов и людей, вместе расчищавших земли Мэнора, которыми за время заброшенности прочно завладела разнообразная растительность. Драконы выглядели совершенно спокойными, несмотря на некоторую новизну и двусмысленность своего положения. В границах охранительного заклинания они не могли даже трансформироваться в свой драконий вид, а выйдя за границы Мэнора и приняв нормальный облик, они бы не попали назад. Заклинание не позволяло им войти внутрь, пока они не примут человеческий облик. Сложность и продуманность заклинания восхищала Кейба, особенно когда между двумя группами возникали разногласия.
Мэнор стал почти пригодным для жизни. Сад – место, где стояла темница Гвен, – был почти расчищен. Это было единственное место в Мэноре, где люди и драконы работали очень дружно и слаженно. В саду царило какое-то особое миролюбие, которого Кейб не заметил в свое время, главным образом потому, что был неожиданно атакован драконами, потом искателями, и все это – после изнурительного магического перелета. Ему даже не верилось, что это тот же самый сад.
Но не сплетни о проблемах Зеленого Дракона выгнали его из дому, а очередной ночной кошмар. Это было изматывающее – и тщетное – бегство от вездесущего отца, бегство через бесчисленные горы, через лабиринты глубоких сырых пещер. И каждый раз Азран настигал его и обрушивал на него один из своих демонских мечей. Сначала Рогатый Клинок, который Кейб и сам однажды пустил в ход, сохранив об этом событии самые скверные воспоминания. Потом – загадочное оружие, которое отец назвал Безымянным… Об этой дьявольщине Кейб и вспоминать избегал. Кстати, в конце концов оружие попыталось управлять его отцом. Так всегда бывает с мечами демонов. Потому-то и создают их только безумцы вроде Азрана Бедлама.
Кейб потрогал свою голову. Сейчас он и не глядя знал, что большая часть его волос стала серебряной. Вот цена ночных кошмаров. Он снова почувствовал себя включенным в цепочку странных и взаимосвязанных событий, хотя и не видел для этого ни малейшей причины. Кейб застонал. Достаточно скверно было и то, что кошмары возобновились. Они, словно гончие, повсюду настигали его.
Молодой волшебник сел на скамью и уставился в небо. Он с сожалением вспомнил, какой простой была его жизнь, пока Король-Дракон не отправил его сюда.
Внезапно рядом послышалось приглушенное шипение, похожее на сдавленный вздох. Ни один человек не смог бы издать подобный звук. Кейб вскочил со скамьи и вскинул руки, приготовившись быстро начертить защитное заклинание.
Перед ним стоял дракон, покорно склонившийся перед могущественным волшебником и готовый понести сокрушительное наказание за то, что нарушил его уединение.
– Кто… – Кейб сделал глубокий вдох. – Кто ты? Что ты здесь вынюхиваешь?
Милорд, – прошипел дракон, – я просто слуга. Я ничего не вынюхивал. Я даже не видел вас, пока не споткнулся.
Маг пристально разглядывал дракона. На вид он ничем не отличался от любого другого дракона в человеческом обличье. Кейб быстро поправил себя: за одним небольшим исключением, сильно примелькавшимся за последние дни.
– Твой гребень, – произнес он, указывая на простой, ничем не украшенный шлем, – куда он подевался?
Хотя это трудно было определить по выражению лица, Кейб мог бы поклясться, что дракон смотрит на него с любопытством:
– Мне не положено носить гребень. Я – слуга.
– Слуга?
– Я выполняю обязанности, которыми не подобает заниматься знатным лордам.
«Итак, – сказал себе Кейб, – снова касты. Самыми высокородными были Короли-Драконы и дамы королевской крови. Потом следовали такие, как Тома или Кирг, относившиеся к драконьей аристократии по обстоятельствам своего рождения в королевской семье. Это были герцоги и полководцы».
Никто еще не рассказывал ему о низших кастах у драконов, а воспоминания, унаследованные от Натана, были довольно неопределенными .
Дракон ждал, несомненно раздраженный бессмысленным человеческим любопытством. Кейб спросил:
– Что ты делал здесь?
– Я немедленно удалюсь, если мое появление побеспокоило милорда. – Дракон попятился, мечтая поскорей улизнуть.
Кейб сам себя удивил, машинально положив руку на плечо дракона, чтобы остановить его. Когда тот резко повернулся, Кейб мысленно уже попрощался с рукой.
Но дракон просто вопросительно посмотрел на него:
– Что-нибудь еще, милорд?
– Я не говорил, что ты должен уйти. Я просто спросил, что ты здесь делал.
Дракон явно чувствовал себя неуютно:
– Здесь легче думается.
Кейб кивнул:
– О чем?
– О чем могут думать подобные мне, милорд? Только драконы королевского рода имеют право общаться с вам подобными. Вы – простите – странные, слабые создания, которых мы превосходим во всем… Так говорят, милорд. – «Последнее, – заметил Кейб с сухой усмешкой, – было добавлено, когда дракон сообразил, что оскорбил нового господина».
– Кто ты? У тебя есть имя?
Теперь уже дракон выглядел обиженным:
– Конечно! Я же не ездовой дракон. Меня зовут С-сса-рекди Дисама-иль Ти…
Кейб поднял руку, останавливая его:
– Драконьи имена такие длинные?
Ему показалось, что дракон улыбается, хотя выражение его лица могло иметь любое другое значение:
– Солнце успеет подняться, прежде чем я закончу. Честь и долголетие клана выражается в именах его членов.
С учетом того, как долго правят Короли, дракон, видимо, нисколько не преувеличивал, когда говорил о времени, необходимом для произнесения своего полного имени. Еще один маленький факт, который был ему неизвестен.
– Я буду называть тебя просто Ссарекаи.
– Вполне приемлемо, милорд. Так зовут меня в семье.
– В чем заключаются твои обязанности?
– Я ухаживаю за низшими драконами, предназначенными для верховой езды, и тренирую их, – дракон заколебался, – хотя в последнее время меня больше заинтересовали лошади.
Кейб нахмурился, не правильно истолковав его слова:
– Не трогай лошадей. Они не предназначены для еды.
– Не сочтите за грубость, милорд, но я имел в виду не это На мой взгляд, у резвой лошадки большие преимущества перед ездовым драконом, милорд.
В голове у Кейба забрезжила красивая идея. Отличная идея, способная сделать более теплыми отношения между двумя расами.
– Ты подходил к людям, которые ухаживают за лошадьми? Дракон кивнул.
Воспрянувший духом, чувствуя себя снова на коне, Кейб с довольной улыбкой сказал:
– Зайди ко мне в полдень. Мы пойдем вместе. Я хочу, чтобы вы познакомились. Ссарекаи содрогнулся:
– Я дейс-с-ствительно должен, милорд?
– Да – Кейб надеялся, что это прозвучало достаточно твердо.
– Как прикажете. Если простите, милорд, у меня есть работа. День сегодня очень з-занятой.
– Тогда ступай.
Кейб смотрел на удаляющегося дракона, довольный наступившей переменой. Возможно, он наконец подошел к решению проблемы вплотную. Возможно, кошмары удастся прекратить, если он сумеет в полной мере использовать свои способности.
Он мысленно сделал заметку о назначенном деловом свидании. Кроме того, он решил, что слуги злоупотребляют обращением «милорд». От этого за версту несет низкопоклонством и угодничеством.
Что-то зашевелилось у садовых ворот. Сначала Кейб подумал, что Ссарекаи все-таки вернулся, но потом различил необычный силуэт – слишком маленький и не совсем драконий.
Эльф? Эльфов здесь было много, притом самых разных видов – от высоких, как люди, до маленьких, как гномы; лес Дагора был для них родным домом.
– Кто это? Кто здесь?
Кто-то затаил дыхание – и вдруг стрелой метнулся в кустарник. Кейб выругался и помчался следом. Он вспомнил опасения Гвен, не успел ли кто-нибудь пробраться в Мэнор прежде, чем она закончила свои заклинания. Если случилось что-то в этом роде, тогда над ними нависла неизвестная угроза.
Фигурка мелькнула далеко впереди между стволами деревьев. Ребенок? Вряд ли: очертания тела казались искаженными, карикатурно тонкими и искривленными.
К лесу Дагора примыкали владения двух Королей-Драконов. Возможно, отпрыск одного из них…
Кейб уже почти добежал до границы, очерченной заклинанием, и вдруг фигурка метнулась к нему навстречу. Воспользовавшись моментом, Кейб рванулся вперед и, уже падая, по-медвежьи сграбастал беглеца.
Раздалось жалобное шипение, конечности преследователя и беглеца переплелись, и мир вокруг Кейба начал бешеное вращение. Он вовремя прикусил язык, чтобы остановить рвущийся из самой души поток цветистых фраз, усвоенных накрепко во времена службы в трактире.
Когда мир вокруг замедлил вращение, Кейб открыл глаза и уставился в лицо… дракона?..
Беглец отчаянно извивался и бился в его руках, но Кейб не ослаблял хватку, с удивлением разглядывая свою добычу. Это был дракон – и не совсем дракон. Голова казалась необычно приплюснутой и гораздо более человеческой, чем у любого взрослого дракона, принявшего человеческий облик. Шлема не было и в помине. Существо больше всего смахивало на довольно уродливую куклу, шипевшую и поскуливавшую от страха.
Дракончик из выводка, самый старший. Королевский отпрыск, обладающий способностью к перевоплощению, какой Кейбу не приходилось видеть ни у одного взрослого дракона. Даже самки драконов уступали этому ребенку. Имитация была почти полной.
– Похоже, с тобой у нас будут большие проблемы, – выговорил наконец Кейб.
– П-п-п-р-роблемм, – достаточно отчетливо пробормотал драконник.
Кейб от неожиданности едва не разжал руки. Он знал, что дракончики растут очень быстро и самые существенные навыки приобретают в первые несколько лет жизни. Трансформация – первый важный навык. Речь – второй, и о ней как раз он позабыл.
Четырехпалая ручка-лапка шлепнула его по лицу, и на секунду Кейб забыл, что держит огнедышащего дракона. Выводок понемногу осваивался в человеческой среде, избавляясь от, прежних страхов. Кейб знал, что этот экземпляр считается у молодняка заводилой.
Юный дракончик снова мазнул его лапкой по лицу, и когда острый кого-ток прочертил царапину на его щеке, Кейб мигом вспомнил, что держит не человеческого ребенка.
– На сегодня приключений хватит, – пробормотал Кейб, перекатился на бок, прижимая извивающегося дракончика к груди, и – ценой своего костюма – встал…
И заметил странный курган за деревьями.
– Замри, – рассеянно буркнул он дракончику. Он двинулся вперед и почувствовал вибрацию, пробежавшую по телу. «Кургану» удалось преодолеть защитный барьер. Кейб ухватил покрепче маленького беглеца, и тот громко и обиженно заверещал.
«Не очень удачный выдался денек», – мрачно подумал Кейб, досадливо морщась.
Холм, не привлекавший ничьего внимания до этой минуты, начинался за границей заклинания. В любое другое время Кейб просто не заметил бы его или принял за естественное продолжение ландшафта. Сейчас, вблизи, он видел, что под слоем земли скрывается что-то очень большое. Кейб немного постоял, размышляя, не пора ли позвать кого-нибудь на помощь; дракончик извивался и поскуливал у него в руках и время от времени бормотал нечто вроде «пор-р-рбл-лм-м-м».
– Кейб?
Голос Гвен, мягкий, но повелительный, донесся до него из сада.
– Кейб, где ты?
Это помогло ему сосредоточиться. Он зажал раздраженного драконника под мышкой и зашагал назад, в Мэнор. Он шел теперь медленней, дорога казалась трудней, чем раньше, – возможно, потому, что тогда он был слишком занят погоней, чтобы обращать внимание на дорогу, Гвен, в изумрудного цвета охотничьем костюме, ожидала его в саду, и не одна. С ней была женщина невообразимой красоты – той, что знаменует вступление в пору зрелости, – одетая в мерцающее платье. Кейб подумал, что непременно запомнил бы такую красавицу, будь она из их отряда, и вдруг сообразил, отчего она ему незнакома. Это была дракониха. Кейб нервно сглотнул.
– Держите беглеца, – деловито произнес он, протягивая им воющего мальца. Пусть думают, что в сад он пошел на поиски дракончика.
Дама вздохнула с облегчением и взяла на руки малыша, сразу же прижавшегося к ней. Гвен покровительственно и гордо улыбнулась Кейбу, заставив его почувствовать себя приготовишкой, сумевшим порадовать своего наставника.
Дракониха улыбалась ему совсем иначе. Если и есть у драконих страсть большая, чем искусство обводить мужчин вокруг пальца, то это власть. Кейб представлял собой благодатную возможность для удовлетворения обеих. Он снова нервно сглотнул и мужественно попытался игнорировать уловки драконихи, насколько позволяла элементарная учтивость.
К счастью, Гвен прервала неловкую паузу:
– Госпожа заглянула к нам на секунду, только чтобы навестить малышей. Один негодник исчез. – Она с интересом взглянула на дракончика. – Теперь я понимаю, как ему это удалось. Весьма примечательно…
– Более того. Хорошенько посмотри на его лицо.
Обе женщины всмотрелись, и Кейб с удовлетворением полюбовался, как обольстительная улыбка драконихи тает:
– Вы когда-нибудь такое видели?
Дама в мерцающем платье снова наградила его выразительным взглядом, не имевшим отношения к вопросу и намекавшим на другие возможности. Лицо Кейба хранило прежнее бесхитростное выражение, и после затянувшейся паузы она ответила:
– Нет, милорд. Слышала когда-то… но только старые предания. Говорят, правда, герцог Тома умеет что-то в этом роде.
– Тома? Похоже, этот маленький негодник далеко пойдет. Гвен кивнула:
– Нам придется хорошо присматривать за ним. Всем нам. У этого королевского отпрыска колоссальный потенциал, если он уже сейчас способен трансформироваться куда лучше, чем взрослые.
Ни один взрослый дракон не умел принимать больше двух обличий: основной и человеческой, обычно имитировавшей рыцаря в доспехах. Возможно, таков был выбор первых Королей-Драконов. Драконихи могли подражать женщинам почти идеально, но при этом всегда воспроизводили определенный тип внешности, что делало их похожими, как сестры. Таковы были пределы трансформации для всех – кроме Томы. Тома, как выяснилось, был способен принимать не только облик рыцаря, но и любого из Королей-Драконов, и иногда под видом одного из них появлялся на Советах. По собственному его признанию, оставаться в этом обличье надолго он не мог; и все же его способность к имитации была большей, чем у любого другого дракона.
Обе женщины повернули назад, в Мэнор, когда Кейб вспомнил о подозрительном холме. Он подождал, пока дама в мерцающем платье с малышом на руках отойдет подальше, и окликнул Гвен. Когда она подошла к нему, Кейб повел ее прямиком к своей находке.
– Что стряслось?
– Мне кажется, ты должна все увидеть своими глазами. Гвен огляделась:
– Стоит нам зайти чуть дальше, и мы окажемся вне защитного барьера, Кейб. Что ты хочешь показать мне?
– Сам не знаю. – Он действительно не знал, но с этим холмом что-то было не так.
Гвен молча последовала за ним. Они брели довольно долго, потому что Кейб не мог вспомнить, где именно увидел подозрительный курган. Потом ему посчастливилось взглянуть себе под ноги, и сразу же он заметил примятую траву там, где они с дракончиком катались по земле. Он посмотрел в направлении леса и наконец снова различил настороживший его холм. То, что заметить его так трудно, почему-то встревожило Кейба еще больше.
– Вон там. – Он указал пальцем и, не думая о барьере, шагнул вперед. Гвен после недолгого колебания последовала за ним, поклявшись себе, что, если тревога окажется ложной, найдет способ хорошенько проучить Кейба.
Когда они подошли ближе, Кейб почувствовал странную холодную дрожь, проникавшую в самое сердце. Он нерешительно потоптался на месте, но любопытство победило, и он шагнул вперед. Гвен тоже помедлила, но по другой причине. Курган будил в ней смутные воспоминания. Ужасные и довольно свежие.
– Кейб! – В ее голосе зазвенела тревога, и Кейб оглянулся. – Отойди.
Когда он подчинился, Гвен подняла руки и начертила заклинание. Земля начала разлетаться во все стороны, словно невидимые землекопы приступили к расчистке кургана.
Кейб нахмурился. Гвен нервно прикусила губу, ожидая, когда покажется содержимое. Наконец верхний слой земли был расчищен. Она немедленно остановила заклинание и наклонилась, чтобы обследовать находку, не касаясь руками. Кейбу была понятна ее осторожность. Сам он изнывал от дурных предчувствий и мечтал поскорее убраться отсюда подальше.
Наконец Гвен выпрямилась. Выражение ее лица испугало Кейба.
– Что это?
Сначала она не могла выговорить ни слова, только качала головой, одновременно и напуганная, и возбужденная.
– Гвен?..
– Эта тварь, Кейб, – прошептала наконец Гвен. – Это… Это та мерзость, которая напала на меня перед тем, как я потеряла сознание. Я знаю, это она!
Внезапно ноги у нее подкосились, и Кейб, к собственному удивлению, успел подхватить ее обмякшее тело до того, как оно коснулось земли. Держа на руках Гвен, он посмотрел на снежно-белую бесформенную груду, еще недавно скрывавшуюся под тонким слоем земли.
Он снова почувствовал холодный озноб.
7
Кейб отвел взгляд от кургана и посмотрел на Гвен. Ее глаза открылись; в них все еще стоял страх, но она старалась справиться
– Помоги мне, Кейб. Я… я должна.
Кейб бережно поддержал ее, но как только ей удалось устоять на ногах, она отстранилась и побрела к кургану. Остановившись на расстоянии вытянутой руки от снежно-белой бесформенной груды, Гвен внимательно смотрела на нее. Кейб не сдвинулся с места, но бдительно наблюдал за Гвен, чтобы в случае нового обморока успеть подхватить ее.
Гвен, зажав рукой рот, смотрела на курган расширенными от страха и покрасневшими глазами. Тихо, едва различимо, ока прошептала:
– Значит, оно существует!.. Оно существует… Кейб сделал шаг вперед и остановился у нее за спиной, разглядывая курган.
– Как бы то ни было, сейчас эта тварь мертва. Тебе нечего бояться. Абсолютно нечего.
Это прозвучало бы намного убедительней, если бы он так и думал. Несмотря на полное отсутствие признаков жизни, эта тварь наводила на него такой же панический страх, как и на Гвен. Ему наконец удалось проанализировать свои ощущения и установить причину этого страха. Тварь, даже мертвая, излучала страстное желание высосать его досуха. Совершенно иррациональное, противоестественное ощущение, но очень достоверное.
– Мне ничего не померещилось, – прошептала Гвен. – Все как во сне.
– Сне?..
Кейб вспомнил, как описывала происшествие в саду Гвен: нападение огромной подземной твари и вмешательство искателя. Так эта тварь была из ее снов? Его передернуло. Как удачно, что большая часть туши осталась под землей. Как долго она рыскала вокруг Мэнора? Как она успела пробраться за границы старого заклинания? Почему так трудно оказалось ее обнаружить?
Позади них раздались крики. Кто-то из слуг заметил, что Янтарная Леди снова упала в обморок, и теперь к ним спешило несколько фигур, и драконьих, и человечьих. Кейб жестом приказал им остановиться. Он хотел узнать о своей находке как можно больше, прежде чем выставлять на общее обозрение. Среди примчавшихся на помощь слуг он узнал Ссарекаи и подозвал его.
Ссарекаи с отвращением покосился на огромный труп и попятился.
– Милорд, что это за… Кейб перебил его:
– Ты знаешь толк в ездовых драконах; скажи, может, в драконьем обличье можно передвигаться быстрей?
– Ездовые драконы потому и называются ездовыми, что мчатся быстрей, чем на крыльях. Мы отвыкли от долгих полетов и быстро устаем. Патрульные в лучшей форме, но…
– Тогда бери лучшего ездового дракона и спеши к своему господину. Скажи ему, у нас новости, требующие его внимания. Опиши нашу находку, если потребуется.
– Милорд, в лесу новости распространяются… – Ссарекаи вздохнул и замолчал, чувствуя, что Кейб сейчас его оборвет.
– Могут ли наши новости донестись до него быстрее, чем ты домчишься, – только точно? И сколько народу будет в курсе дела к тому времени, когда ты прибудешь к нему?
Дракон понял, что имеет в виду Кейб:
– Я сейчас же выезжаю.
– Спасибо.
Когда Ссарекаи исчез, Кейб оглядел остальных и нахмурился. Его возбуждение было слишком заметно для слуг, а это ни к чему. В конце концов, ничего не случилось, просто найдено неизвестное мертвое животное.
Слуги терпеливо ждали, переговариваясь между собой шепотом о причинах нового обморока госпожи. Кто-то окликнул Ссарекаи, чтобы расспросить его, и Кейб спохватился, что забыл приказать дракону помалкивать о находке. Ссарекаи, очевидно, и так все понял, потому что проскочил мимо слуг, не отвечая на оклики.
– Искатель.
– Что? – Кейб резко повернулся, ожидая, что сейчас на него с деревьев спикирует один из крылатых прародителей драконов. Но рядом не было никого, кроме Гвен, на коленях продвигавшейся вдоль огромной туши.
– Искатель, – приглушенно повторила Гвен, не желая, чтобы паника распространилась. – В моем… видении был искатель. Я хочу знать, что с ним случилось. И почему он меня спас?
Об атом Кейб еще не успел подумать. Если белая тварь из кургана оказалась вполне настоящей, то где же искатель? И почему он пришел на помощь Гвен и прикончил эту пакость?
– Где-то здесь должен быть и искатель, Кейб. – Она встала, не отрывая глаз от косматого трупа, так и не прикоснувшись к нему ни разу.
– Почему ты так считаешь?
– Ты помнишь мое видение… Это было мысленное послание от искателя. Искаженное, потому что он видит и думает , совсем не так, как мы. Ты должен помнить.
Кейб отлично помнил. Искатели служили Азрану, но ненавидели его еще больше, чем людей. Когда Кейб сидел взаперти, в плену у собственного отца, один из искателей проник к нему, чтобы убедить его выступить против Азрана в обмен на свободу. Кейб, в то время еще не осознавший свои магические способности, отказался. Искатель коснулся головы Кейба, и они не разговаривали, а обменивались мыслями, образами, чувствами. Среди них были и картины убийства Азрана тысячью ужаснейших способов. Кейб никогда не говорил об этом Гвен, хотя именно изощренная жестокость этих видений и заставила его отказаться.
– Я по-прежнему уверена, что искатель погиб, убивая эту тварь, Кейб. Думаю, из-за этого я и потеряла сознание.
– Но почему ты?.. Почему он обратился к тебе? Гвен, по-прежнему не отрывая взгляда от трупа, обхватила себя руками, словно замерзла.
– Я обучена слушать землю, Кейб. Даже лучше, чем те, кто живет на ней. Я чувствую многое, чего ты не замечаешь. Мне кажется, искатель пролетал здесь случайно, возможно, по дороге к своему гнездовью, находящемуся неподалеку. Возможно, мое «спасение» произошло не совсем так, как я описала. Я могла просто перехватить его мысли и истолковать на свой лад. Но его вмешательство спасло мне жизнь – намеренно или нет. Я… я обо всем догадываюсь.
Кейб кивнул. Толпа прибывала, и шум становился все громче, поэтому он повернулся к собравшимся:
– Возвращайтесь к своим занятиям. Ты и ты, – он почти наугад ткнул пальцем, и вперед шагнули двое слуг – человек и дракон в шлеме, украшенном гребнем. – До прибытия господина леса Дагора эта зона объявляется запретной. Охраняйте.
Уже задним числом Кейб сообразил, до чего удачным оказался его выбор. Все его мысли были направлены на укрепление связей между людьми и драконами, и даже сейчас, в экстренной ситуации, он автоматически сделал правильный ход. «Используй любую возможность, чтобы свести их теснее», – шепнул чей-то голос.
Натан?
Кейб вздохнул. Какая-то неясная, неотвязная мысль преследовала его, вызывала смутную тревогу. Он еще не пытался установить мысленный контакт с мертвой тварью, но чувствовал, что это необходимо. Он должен узнать об этом животном как можно больше. Нужно коснуться его, хотя…
Как бы ни торопился Зеленый Дракон, в лучшем случае он появится в Мэноре завтра. Гвен могла бы расспросить своих добрых друзей – обитателей леса, но вряд ли им известно что-то существенное, кроме тропы, которой чудовище проникло в Мэнор. Видимо, это подземный житель, практически невидимый для всех обитателей этих краев. Поэтому никто не предупредил их с Гвен о существовании подобных животных.
– Мы должны уничтожить эту гадость, – услышал он голос Гвен.
– Только после того, как ее увидит Зеленый Дракон. Она ответила с раздражением:
– Я так и предполагала. Просто эта тварь меня пугает. Я… мне все еще кажется, будто она пытается меня высосать досуха.
