Текст книги "Василиск-2 (СИ)"

Автор книги: Ева Никольская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Нет, Эль, с ним ты наставишь рога тому другому, который на вторую вечеринку у тебя запланирован, – сдала внучку бабушка. – Ему свой ободок и подаришь. И привет от меня передашь.

– Идем? – никак не реагируя на грандиозные ночные планы кудрявой, Сверр предложил ей локоть. – Если не хочешь опоздать к началу, конечно.

– А как же… – Эллис обернулась к нам, но я ободряюще ей улыбнулась, а Сигурд молча кивнул. – Ладно, Сверр, твоя взяла, – немного помедлив из чистой вредности, согласилась девушка и, свистнув нарядную метлу, бросила перед уходом:

– Жду тебя, Кать, в столовой. Не сильно тут задерживайтесь. А то знаю я вас, – многозначительно добавила она, уводя за собой Арину, дипломника и… обе метлы. Потому что моя модница в голубой ленточки ускакала следом за украшенной паучками подружкой, помахав мне на прощание листиками.

– Прекрасно, – сказал лекарь, как только за всей этой разношерстной толпой захлопнулась дверь.

– Ты о чем? – не поняла я, доплетая последнюю из десяти косичек, украшавших сои распущенные волосы.

– Об этом, – шагнул ко мне блондин, вынимая из‑за пазухи плоский бархатный футляр. Сняв очки, он открыл коробку и, внимательно глядя на меня, спросил: – Нравится?

Я протянула руку и осторожно коснулась цепочки с изящным кулоном из синего сапфира, закованного в тонкую золотую оправу. К нему прилагались сережки с очаровательными висюльками, на концах которых, словно капли росы, застыли крошечные голубые кристаллы.

– Это мне? – спросила неуверенно. Раньше как‑то не приходилось получать такие дорогие подарки. Да и недорогие – тоже были редкостью.

– Да. Нравится? – повторил свой вопрос лекарь, в голосе которого мне почудилась неуверенность.

– Комплект прекрасен, но… – я замялась.

– Значит, не понравилось, – по – своему истолковал мой ответ мужчина и хотел уже захлопнуть крышку, но я не дала.

– Ничего ты не понимаешь, василиск чертов! – с толикой совершенно неуместной обиды воскликнула я. – Просто мне неловко принимать такие подарки от… от…

– От жениха, – подсказал он.

– Эллис права, все у нас слишком быстро произошло, чтобы это осознать и привыкнуть, – вздохнула я. Потом взяла из футляра драгоценности и, протянув ему, попросила: – Помоги, пожалуйста, застегнуть.

Как только его прохладные пальцы коснулись моей шеи, поняла: ничего не быстро, а наоборот очень медленно! Потому что близкое присутствие этого мужчины с каждым днем становилась пыткой. Сладкой и мучительно! Знать, что он мой, УЖЕ мой, и при этом выдерживать дистанцию, было тяжело. Перед внутренним взором на каждой подзарядке кровопийцы всплывали наши сумасшедшие поцелуи. Мне так хотелось, чтобы Сигурд повторил их снова, а он все медлил, боясь меня напугать. Или по каким‑то другим причинам?

Губы, коснувшиеся изгиба моей шеи, заставили замереть и перестать дышать. Но вместо того, чтобы продолжить, жених аккуратно защелкнул миниатюрный замочек и тихо шепнул мне в ухо:

– Тебя подруга ждет. Надо идти.

– Надо, – эхом повторила я, все так же не двигаясь.

Мы оба отражались в зеркале. Я в черно – голубом платье с широко раскрытыми глазами и высоко вздымающейся от волнения грудью, верхняя часть которой виднелась в глубоком вырезе. И он, стоящий за моей спиной. Высокий, невозмутимый и такой желанный, что я испугалась за собственную выдержку. И в этот самый момент крошечные черепушки противно захихикали, разрушая очарование такой невинной и безумно желанной близости. Вернув на место волосы, которые мужчина сдвигал, чтобы застегнуть украшение, Сальдозар предложил мне руку, как недавно его брат Эльке.

– Пойдем на бал, Кати? – спросил, улыбнувшись.

– Погоди, серьги надену, – ответила я. И, подхватив бархатную коробочку, принялась воплощать задуманное в жизнь.

Решив не мешать, мой кавалер вышел в прихожую, а потом и вовсе за дверь, предупредив, что пойдет подышать воздухом на крыльцо. Почему он сбежал, я так толком и не поняла, а спросить не успела, потому что, едва застегнула последнюю серьгу, как мое отражение начало стремительно меняться. И морок, который я хотела использовать для маскарада, не имел к этому никакого отношения.

– Т – ты?! – изумленно выдохнула я, узнав в зеркале Симону… в моих серьгах!

– Ага, – довольно улыбнулось привидение.

– Но что все это значит? Как ты тут оказалась? – недоумевала я, уже жалея, что отпустила василиска.

– Мне тоже охота на бал, – жалостливо вздохнул призрак. – И я туда пойду… с тобой.

– Это как?

– Как‑как… – пробурчала Сима. – Обычно! Моя частица застряла в твоем магическом щите. Вот она и отправляется на бал.

– А если я против?

– Это уже не имеет значения, – развела руками хитрая суккуба. Мертвая суккуба, которая, как заклинание – паразит, просочилась в плетение кровопийцы, видимо, еще тогда, на шкафу. – Ой, да ла – а-адно! – протянула Симона. – Сделай мордашку попроще, обещаю тебе не мешать миловаться с твоим инкубом. И вообще не мешать… только помогать!

– Этого‑то я и боюсь.

Эллис

Боевая фея в бледно – зеленом сарафанчике пакостно улыбалась, сидя на плече довольно скалящегося сатира, пока мы со Сверром неуверенно поглядывали друг на друга, стоя напротив освещенного разноцветными огоньками входа в заметно преобразившуюся столовую. Судя по тому, что виднелось сквозь приоткрытые двери, скромный обеденный зал в этот вечерний час превратился в разделенную на три сектора танцевальную площадку, где в каждой отдельно взятой зоне был еще и свой маленький кафетерий, а также скамьи для отдыха. Еще вдалеке виднелись переливающиеся зеркала порталов, ведущие непонятно куда, но рассмотреть все это подробней пока не представлялось возможности.

А все потому, что вредный рогатик со своей крошечной подружкой отказывались пропускать нас на маскарад, пока не вытянем фанты из дырявой шляпы и не выполним задания. Билетов, которые мы предъявили этим не шибко трезвым привратникам, им оказалось недостаточно. И, невзирая на высказанные мной возмущения, сатир с феечкой продолжали упорствовать. Причем не только с нами. На подступах к праздничному залу они подлавливали наиболее яркие парочки, благополучно пропуская внутрь неприметных визитеров и одиночек. Несправедливо! Но что делать, если организаторы бала назначили этих паразитов встречающими и дали им право развлекать гостей.

Вот они и развлекали… вернее, развлекались за счет ни в чем не повинных жертв, по незнанию явившихся со спутником или спутницей. Как пояснил сатир свою избирательность в выборе участников проходного конкурса, у них с малышкой Зиной скоро свадьба, и, под влиянием личного счастья, они решили нести любовь в массы. Вместо этого, как по мне, несли они полную чушь, да и дурацкие задания, записанные в фантах, ничего общего с высокими чувствами не имели. И все же, понаблюдав немного за другими «счастливчиками», мы со Сверром тоже вытянули скрученные трубочкой бумажки. В конце концов, подумаешь конкурс. С нас не убудет.

– Угадай любимого! – узнав, что мне выпало, сатир радостно подпрыгнул, невзирая на свою шарообразную комплекцию. – Обожаю это задание! – сообщил он то ли нам, то ли своей напарнице, которая вспорхнула с его плеча и демонстративно чмокнула рогатого жениха в похожий на картошку нос. – Ути – моя – мусечка, – засюсюкало влюбленное копытное, виляя хвостом с кисточкой.

– Может, мы уже приступим? – скривилась я то ли от перспективы искать мифического любимого, то ли от этой приторно – сладкой парочки, проявление чувств которой вызывало во мне отвращение, ибо ничего красивого в полуголом толстяке с козлиными ногами и прочими звериными причиндалами не было. Что нашла в нем крылатая малышка, лично я не знала. Хотя понятно что, вернее, кого – единомышленника по мелким пакостям!

– Конечно – конечно, демонесса, – услужливо поклонился сатир, надевая на голову шляпу. И сразу стало понятно, зачем в ней были дырки. Как ни странно, но из головного убора, только что служившего сосудом, не высыпалось ни одного фанта. У меня даже закралось подозрение: а не дурят ли эти будущие молодожены народ иллюзией выбора, подсовывая каждому то, что им самим хочется. – Как пожелаешь, красавица, – сладко пропел рогатик, оценивающе разглядывая мой украшенный мороком костюм, ну и меня в нем.

Бабушкину шляпку – неведимку я немного видоизменила с помощью иллюзии и, конечно же, надела, прикрепив к ней еще и рожки. Но поворачивать волшебное перо рабочей стороной, чтобы стать невидимой, пока не стала, хотя каюсь, была такая мысль после препираний не пускающими нас встречающими. И все же раскрывать секрет моего костюма пока не хотелось. Да и Сверра, предлагавшего мне плюнуть на маскарад и рвануть на озеро, тоже бросать было жалко. Он хоть и гад, но ведь со мной на бал пошел, а не с «зеброй», «рыжей кошкой» или кем‑то еще. Уверена, что кандидаток хватало. И они вряд ли ворочали нос от завидного кавалера, как это делала я.

– Парень, встань сюда! – командным тоном потребовала фея от василиска, взлетев повыше. – И вы, ребята, тоже, – поманила тонкой ручкой кого‑то из зрителей, собравшихся за нашими спинами. – Так, отлично! Девочка, а девочка…

– Какая я тебе девочка? – пробасил стройный эльф с толстой золотистой косой, свисавшей вдоль длинного балахона, скрывавшего тело. Признаться, я бы тоже могла ошибиться, не услышь его голос.

– Да без разницы! – отмахнулась от возмущений остроухого феечка. – Шаг вперед, встал в строй! – рявкнула она, и округливший глаза эльф подчинился. От неожиданности, видать, или из‑за того, что спорить с боевыми крошками – себе дороже. – И ты сюда иди, мальчик, – крылатая командирша поманила гоблина, который как раз оказался девочкой. – Сами виноваты! – буркнула дважды проколовшаяся летунья. – Нечего было такие костюмы напяливать, что сам черт не разберет, какого вы роду – племени.

– А вот не на – а-адо на нас наговаривать! – заявил представитель темной империи, поглаживая свои роскошные рога. – Мы, черти, очень наблюдательная раса.

Оглянувшись, я поняла, что грядущее представление собрало уже целую толпу. Причем гости, вместо того, чтобы прошмыгнуть спокойно в зал, пользуюсь занятостью сатира и его невесты, предпочитали стоять и пялиться на нас. Послать бы их всех… на бал, да портить настроение очередной перепалкой было жаль.

– Раз такой глазастый, иди тоже к нам, – улыбнулась фея черту. Причем так многозначительно, что тот не рискнул отказаться, хоть и был с девушкой. Маленький размер фей с миловидной внешностью никого уже не вводил в заблуждение, тем более на территории академии, где народ был подкован теорией и научен горьким опытом.

Собрав группу из пяти претендентов на звание моего избранника, Зина картинно взмахнула руками, просыпая на них золотистую пыльцу, и радостно завопила, привлекая к нам еще больше внимания:

– Угадай любимого!

– Выберешь моего, демонесса, – шепнула стоявшая позади чертовка в костюме бабочки, – прибью.

И я бы клятвенно ее заверила, что к рогатым равнодушна, если б под завесой золотого тумана хоть что‑то можно было разобрать.

– А что делать если место вакантно? – почесывая в задумчивости подбородок острым ноготком, полюбопытствовала я.

– Как что? – всплеснула ручками крылатая зараза. – Выбирать! – и, указав на проступающие очертания идентичных золотых статуй, в которые обратились «добровольцы», приказала: – Приступай, демонесса. И пусть тебе сердце подскажет.

– Лучше бы магический поисковик, – пробормотала я, разглядывая неподвижных близнецов, не похожих ни на кого из заколдованных ребят. – Никакой магии, только интуиция! – предупредили ведущие конкурса хором.

Но чутье мое благополучно молчало, а сердце билось ровно, совершенно не желая участвовать в игре «Угадайка». Поэтому, не придумав ничего лучше, я прибегла к детской считалочке:

– Из тумана вышел ежик, из кармана вынул ножик, – начала произносить занудным голосом, лениво указывая рукой на каждую из статуй по порядку. – Буду резать, – с непонятно откуда взявшейся кровожадностью, заявила я, и сатир, вертевшийся поблизости, благоразумно отпрыгнул в сторону. – Буду бить…

– Ой, Эль, а что это ты тут делаешь? – голос Катарины, пробившейся сквозь толпу зевак сбил весь мой воинственный настрой.

– Суженного – ряженного выбираю, – буркнула я, обернувшись.

Ведьмочку я бы узнала, даже если б она не заговорила. Как и Катя меня. Серебристо – голубая маска, узор с которой полупрозрачными нитями переходил на лицо, могла бы сбить с толку того, кто плохо знал мою соседку и не видел ее костюм заранее. Но так как мы вместе готовились к балу, проблем с идентификацией друг друга у нас не возникало. Стоявший рядом с девушкой Сальдозар тоже был в иллюзорной маске, но вряд ли она была способна скрыть его личность. Глава целительского корпуса, насколько я поняла за неделю пребывания в МАРиС, личность здесь популярная.

– А зачем тебе еще один суженый? – не поняла иронии подруга. – У тебя же Змейс есть.

– Так его, поганца, и ищу, – вздохнула я, с тоской посмотрев на идентичные статуи.

– Третий слева, – сказал Катькин жених.

– Третий слева, – бездумно повторила я.

– Это не честно! – попыталась возмутиться Зина, но сатир на нее громко шикнул, и та притихла.

– Правильный выбор! – провозгласил рогатый заводила. – Нашла своего парня… а теперь целуй!

– Кого? – вытаращилась на этого бодрого козлика я. – Тебя что ли?

– Его! – в один голос воскликнули привратники и указали на… третью с лева статую.

– А остальных кто целовать будет, вы? – задумчиво разглядывая золотистого истукана, поинтересовалась я.

– С них чары спадут сразу, как расколдуешь своего избранника, – пояснила фея.

– Дурацкий конкурс, – поморщилась я.

– Це – луй! Це – луй! – начали скандировать зрители.

– Да чмокни ты его уже, – легонько пихнула меня в бок подозрительно веселая Катарина. И даже метлы, до этого скромно подпиравшие стену, принялись радостно подпрыгивать в такт ободряюще хлопающей толпе.

Пришлось подойти, приподняться на цыпочки и под разочарованный вой зевак коснуться губами щеки неподвижного избранника.

– Нормально поцелуй! Так он до конца бала тут простоит. И все остальные тоже, – пакостно ухмыльнулся рогатый толстяк, которому сильно захотелось эти самые рога открутить.

– Хватит ломаться, расколдовывай наших парней! – потребовала чертовка, недовольно передернув иллюзорными крылышками.

– И девушек, – вставил свои пять копеек гоблин, чью пару тоже превратили в памятник непонятно кому.

– Леший с вами! – сдалась я и прильнула к холодным губам статуи в жарком поцелуе. Секунду ничего не происходило, и я уже начала чувствовать себя полной дурой, как вдруг меня крепко обняли, стремительно перехватывая инициативу. И, на радость публике, поцеловали так, что на какое‑то время я выпала из реальности. А когда в нее вернулась, услышала тихое и чуть насмешливое:

– Нет, Эллис, леший с тобой.

Моргнула, прогоняя наваждение, отступила, насколько позволяли мужские руки, обнимавшие меня за талию, и, сообразив, наконец, в каком костюме Сверр, согласно кивнула:

– И точно, леший со мной.

– Ну что, идем танцевать? – предложила Катарина и, схватив меня за руку, потянула в зал.

Ее сатир с Зинкой останавливать не стали. Они вообще как‑то странно самоустранились, едва участники учиненных ими безобразий превратились сами в себя. Наши метелки, обгоняя одна другую, полетели следом. Ну и Сигурд со Сверром, из объятий которого меня выдернула подруга, тоже вошли в празднично украшенный зал. Не знай я, что это наша столовая, ни за что бы не признала. Просторное помещение было разделено на три сектора: ярко освещенная магическими огнями зона факультета созидания, погруженный в мистический полумрак островок разрушителей и расположенная между ними нейтральная территория, на которой в равных пропорциях переплетались свет и тьма. Все эти участки сходились на общей танцплощадке, над которой висели раскидывающие серебристые блики шары.

На самом деле, конечно, никаких четких границ не существовало, и наряженные в костюмы студенты бродили, где хотели, а вовсе не придерживались границ участка, весьма условно стилизованного под их факультет. Более того, уверена, что многие созидатели активно косили под разрушителей, потягивая слабоалкогольный пунш за черными столиками со свечами. А разрушители, напротив, наслаждались коктейлями возле белой стойки, украшенной цветами. Те же, кому было фиолетово, где, что и с кем пить, облюбовали нейтральную кафешку, мебель в которой была нашей родной, столовской. Остальной народ предпочитал напиткам танцы и веселые конкурсы, проводимые несколькими ведущими, среди которых я заметила и сатира с феей.

С потолка лилась приятная музыка, кто‑то танцевал, кто‑то разговаривал, стоя возле стены, а кто‑то и просто прохаживался по залу, показывая себя и глазея на других. Вокруг царила атмосфера безудержного веселья, которая вскружила голову и мне, и Катарине. Схватив подругу под руку, я увлекла ее на танцпол, и под незатейливый мотив веселой песенки мы с хохотом закружились, пугая ближайших соседей. Через пару минут к нам присоединился и Сверр в компании метелок. И только его старший братец остался верен себе: остался подпирать колону и любоваться своей невестой сквозь темные стекла очков, вместо того чтобы попрыгать и поскакать вместе с нами. Ох, зря Катька замуж за него собралась так рано. Пять лет могла бы и выторговать для веселой студенческой жизни! А то ведь совсем закиснет с этим скучным василькубом!

Катарина

Я сидела на высоком стуле возле барной стойки, потягивала через соломинку апельсиновый коктейль и наблюдала за тем, как кружится под медленную мелодию моя подруга с крылатым вампиром. На самом деле никаким сыном ночи он не был. Скрыть личность нашего куратора не смогли ни костюм, ни маска. Осанка, глаза, голос – все выдавало в Элькином кавалере сильфа. Но ведьмочка сделала вид, что не признала его, когда соглашалась на танец. А он в свою очередь упрямо называл ее очаровательной демонессой и упорно не замечал вертевшуюся рядом метлу. Одним словом, оба они играли свои роли, что не мешало им наслаждаться друг другом и удивительно чувственным танцем, на который отважились выйти всего несколько пар.

Был бы тут Сверр, подруга наверняка отправилась бы танцевать с ним, но они с Сигурдом вышли потолковать, а оставшаяся без кавалера ведьмочка тут же нашла ему замену. И понять ее было несложно – Силарин выглядел сногсшибательно. Черный камзол с золотой отделкой, штаны из тончайшей кожи, заправленные в короткие сапоги, сотканные из тьмы крылья, распущенные волосы с антрацитовым отливом и бархатная маска, скрывающая верхнюю часть лица. Красивый, высокий, статный… неудивительно, что Эллис позволила ему себя увести.

«Это ведь просто танец», – сказала она мне, виновато улыбнувшись. Не потому, что считала себя обязанной Сверру, а из‑за необходимости оставить меня одну. Вот только танец оказался вовсе не простым. И если «леший» увидит, что вытворяет его «демонесса» в объятиях крылатого искусителя, сегодняшняя вечеринка добавит в список своих свершений еще и мордобой. Хотя, кто этого старшекурсника знает, какие чувства у него к моей соседке. Может, все не так и серьезно, как я себе напридумывала, глядя на наши отношения с Сигурдом.

Пока размышляла, любуясь на пары, меня тоже пригласил на танец высокий беловолосый эльф. Ну, или кто‑то, под него маскирующийся. Исходя из того, что остроухих тут была треть зала, костюмы детей леса нынче в моде. Вежливо отказав кавалеру, я продолжала тянуть свой коктейль и изучать зал. Взгляд скользнул по одетой в бордовое платье Эллисандре и ее партнеру, по выгибающейся в объятиях могучего орка нимфе, по паре некромантов и… напоролся на знакомый силуэт, мелькнувший среди прогуливающихся по залу гостей.

Так, не поняла. Куда это мой жених крадется, пока его невеста скучает во время медленного танца?! Судя по тому, что лекарь шел, стараясь держаться неосвещенных участков, к одному из порталов, стало ясно: путь его лежит вовсе не ко мне. Но к чему такая скрытность? Неужто он считает, что я не отпустила бы его по делам? Хотя нет, стоп! Какие могут быть дела у моего мужчины в ночном саду, в который ведут все пространственно – временные переходы, открытые и зафиксированные в столовой? Там парочки уединяются, чтобы помиловаться в поросших плющом беседках или полюбоваться звездным небом с багряной луной. И, если уж на то пошло, лекарь должен был взять с собой меня, а он, он…

– Может, пошел разведать обстановку? – шепнула возле уха моя призрачная спутница, которая в общежитии клятвенно пообещала вести себя прилично и вообще не высовываться, лишь бы я не сдала ее присутствие Сальдозару, и он не вытравил истосковавшуюся по развлечениям Симу из абсолютного щита.

– Вот сейчас и проверим, – сказала я, ставя на белую столешницу недопитый коктейль, который мне купил блондин, прежде чем выйти с братом из зала. Эллис он тоже угостил напитком, который она выбрала. Предлагал взять нам еще и мороженое, но мы отказались. Теперь я начала подозревать, что лекарь просто хотел отвлечь нас обеих лакомствами, чтобы мы ему не мешали.

Любопытство, подгоняемое недовольством, придало сил, уверенности и ускорения. Или это была суккуба, активно поддержавшая мой настрой? А может, две метлы, тащившие за собой призрачных ведьм преклонного возраста, которых мы с Эллис наколдовали для них ради шутки? Хотя нет, морщинистой старушкой согласилась обзавестись только Элькина летунья, моя же модница выторговала себе юную бледную деву с отмороженной мимикой, но красивым лицом. В комплекте с этими иллюзиями метлы не так сильно бросались в глаза, и каждый встречный не пытался их изловить и потискать.

Чтобы не привлекать лишнего внимания, я накинула на себя неприметный морок из имеющихся на все случаи жизни заготовок и решительно направилась к порталу, в котором исчезла фигура Сигурда. Но, как назло, меня опередили. Один из ведущих занял место возле переливающегося всеми цветами радуги перехода и принялся требовать с тех, кто хотел попасть в сад, выполнения какого‑нибудь глупого задания. Понимая, что просто так этот шут гороховый меня не пропустит, шепнула своей группе поддержки: «Отвлеките его» и, отступив в сторонку, с уважением посмотрела на взявшихся за работу метелок.

Как они постукивали, подпрыгивая в такт заводной песенке, сменившей медленную композицию, а как шустро вертелись, увлекая за собой призрачных ведьм! Народ начал останавливаться и поддерживать их танец громкими хлопками, смехом и веселыми репликами, ну а я, не будь дурой, прошмыгнула в оставшийся без присмотра портал, пока ведущий, потрясая полосатым колпаком с бубенцами, предлагал собравшимся ребятам выбрать победительницу из двух необычных танцовщиц.

Сад, расположенный на защищенной магией площадке по ту сторону каменной стены, купался в таинственном свете магических фонарей. Им же были подсвечены кусты, растущие вдоль вымощенных плитами аллей, и ажурные белые беседки. Вдалеке, наслаждаясь ночным пейзажем и друг другом, бродили парочки, но Сигурда поблизости не было. Застыв в растерянности, я принялась осматриваться, ну а суккуба комментировать:

– Беседки проверь, – заговорщическим шепотом предложила она.

– А если там люди? – в тон ей ответила я.

– И?

– Занятые люди, – прошипела многозначительно. – В смысле, друг другом занятые.

– А ты прикинься сильно пьяной и с глупой улыбкой извинись, – подкинула очередную идею моя незримая спутница. – Зуб даю, твой инкуб облюбовал один из этих очаровательных уголков разврата, – мурлыкнула всезнайка таким тоном, будто знала это наверняка.

– Нет у тебя зубов, Сима, – напомнила я, скрипнув своими, потому что предположение суккубы задело за живое.

Что моему жениху делать в беседке… одному? Правильно, нечего! Разве что его там кто‑то уже ждет, и именно эта версия выбивала обычно спокойную меня из колеи. Как‑то в последние дни я уже привыкла к мысли, что Сальдозар мой и только мой. Я могла капризничать, противиться слишком жарким поцелуям, оттягивать наше сближение, ссылаясь на поспешность, и прочее. А он должен был терпеть, соглашаться и ждать. И мне совершенно не приходило в голову, что лекарь взрослый мужчина с соответствующими возрасту потребностями, которые еще больше распаляет наличие поблизости истинной пары. Чтобы продолжать и дальше играть со мной роль благородного рыцаря, он вполне мог время от времени сбрасывать напряжение с какой‑нибудь готовой на все красоткой из числа его фанаток. Я же чувствовала его взгляд все время, пока мы с Эллис веселились на танцевальной площадке. Вдруг терпение блондина дало трещину под действием алкоголя и магии бала, и… он решил получить разрядку прямо тут, в одной из уединенных беседок проклятого сада?

«Застукаю – убью!» – поняла я так отчетливо, что сама себя испугалась.

– Я бы слетала на разведку, но, к сожалению, мы с твоим «кровопийцей» намертво связаны, – вздохнула девочка – привидение.

– И хорошо, – сказала я, решительно направившись к ближайшему укромному сооружению, чьи белые стены с решетчатыми окнами были украшены причудливой вязью листвы, а ступени подсвечены лиловым. Чтобы не спугнуть звуком шагов тех, чьи силуэты мелькали за бело – зеленой завесой, я использовала левитацию. Тихое шуршание шелкового платья маскировалось шелестом крон, поэтому для облюбовавших беседку личностей мое появление стало большой неожиданностью. Их занятие для меня – тоже. Я так и застыла в арочном проеме входа, вытаращившись на четырех ряженых ребят, увлеченных… нет, не развратными действиями – вызовом духа! На полу перед ними лежали освещенные коптящими свечами колдовская доска и шкатулка с какими‑то маго – снимками, а в ней, тускло отсвечивала рыжим чья‑то вставная челюсть.

– О как! – выдала Симона, чья призрачная голова отделилась от моей и зависла рядом.

– Привидение! – пискнула разрисованная под куклу девушка, вскакивая с колен. Брюнетка обладала черными губами, того же цвета ногтями и большими темными глазищами, под которыми живописно растеклись чернильные разводы. Наверное, она была некроманткой… как минимум, на маскараде.

– Двухголовая Герда Барнс! – воплем поддержал подругу парень в черном балахоне. Он тоже поднялся и, как истинный герой, прикрыл собой девчонку.

– А – а-а! – отмер и третий участник ночного сеанса.

– Бэ – э-э! – в тон ему ответила Сима и зловеще захихикала.

К счастью, одно окно в беседке оказалось без решетки, иначе бы рванувший с места народ попросту снес меня. Правда, покинули нас столь поспешно отнюдь не все. Четвертый участник ночного общения с духом остался. Он затушил свечи, медленно встал, окинул нас с суккубой внимательным взглядом, после чего торжественно провозглосил:

– Приветствую тебя, прабабка Герда!

– Сам ты прабабка! – обиделась Симона, на что я согласно кивнула – может, морок на мне и не самый симпатичный, но точно не старушеский.

– А вы..? – хотел что‑то спросить парень, но я перебила:

– Просто мимо проходили, – сказала, начиная активно левитировать… подальше отсюда.

– Эй! Стой! А про фамильный клад рассказать?! – кинулся за нами правнучек некой госпожи Барнс. Пришлось перепрыгивать через кусты и держаться неосвещенных мест, чтобы уйти от погони чужого родственничка.

– Вон еще одна беседка, – шепнула Симона, когда мы привалились к толстому стволу одного из раскидистых деревьев. – Зайдем?

– В окно заглянем, – так же тихо ответила я. – А то, не приведи бог, еще кто‑нибудь на хвост сядет.

Суккуба промолчала, и я, подкравшись к очередному заросшему плющем сооружению, прильнула к решетчатому окну. Как и предполагалось, тут находилась пара… две странно хихикающих эльфийки, которые, используя учебный котелок, книгу с мерцающей печатью библиотеки МАРиС и заклинание огня, варили какое‑то явно запрещенное зелье. Потому что незапрещенные под покровом ночи в уединенных местах не готовят.

– Прабабушка – а-а! – раздалось где‑то за спиной, и я сломя голову кинулась бежать дальше, перепрыгивая клумбы, кусты и перелетая прочие препятствия.

Затормозила, лишь добравшись до очередного летнего домика, подсвеченного волшебными огоньками. Но и там, судя по громким выкрикам и смеху, романтикой не пахло. Заглянув для надежности, увидела компанию ребят, играющих в карты на деньги. В четвертой беседке обнаружились любители кальяна, в пятой и вовсе магическую дуэль народ устроил, накрыв место встречи звукоизолирующими чарами.

– О времена, о нравы! – патетично вздохнула Сима у меня над ухом. – раньше парочки тут любовью занимались, несмотря на запреты…

– А теперь другую запрещенку предпочитают, – буркнула я и усмехнулась, так как вся эта разведывательная авантюра меня заметно взбодрила. Алкоголь выветрился, мозги проветрились, и подозрения, одолевавшие ранее, как‑то сами собой притупились. Если другие используют сад вовсе не в качестве места для романтичных встреч, то почему у Сальдозара тут и правда не может быть каких‑то важных дел? Вдруг ногу кто‑нибудь подвернул, или лоб расшиб, или… да мало ли вариантов!

Когда я взяла курс на темное сооружение, по силуэту напоминавшее одну из беседок, Симона спросила:

– Уверена, что нам туда надо? – она вновь разделившись со мной. Вернее, с моим щитом, который оказался не таким уж и абсолютным, раз в него просочилась частица демонической души.

– Надо, – сказала я, разглядывая постройку, которая в отличие от других, была начисто лишена магического освещения. Это интриговало и немного пугало, а еще меня туда непреодолимо тянуло. – Сама не знаю почему, но точно надо, – хмурясь, повторила я. Словно какая‑то неведомая сила влекла меня в это мрачное место, и, решив, что имя ей – интуиция, я поддалась соблазну.

– Лучше лети, – предложила призрачная спутница, и, молча поднявшись над землей, я продолжила путь по воздуху. Да так и зависла, не добравшись до цели, потому что услышала голос моего жениха и… Клары.

– Но почему, почему именно сейчас?! – спрашивала возненавидевшая меня ведьмочка.

– Потому что у меня теперь есть истинная пара, – глухо отвечал ей Сигурд.

– Она и вчера была, и два дня назад! Что изменилось? Ты наконец решил уложить ее в постель, а не сдувать пылинки?

– Клара, прекрати…

– Что? Что прекратить?! – голос девушки сорвался. – Ты знаешь, как я к ней отношусь, но едва ты велел отстать от нее, и я повиновалась. Я все делаю, как хочешь ты. Даже довольствуюсь ролью твоей любовницы, о которой нельзя рассказывать, когда эта…

– Не смей ее оскорблять, – прошипел лекарь.

– Как пожелаешь, – покорно отозвалась Клара, а потом с обидой проговорила: – Я провожу с тобой ночи, а брачные браслеты носит она.

Мне хотелось исчезнуть, провалиться сквозь землю, раствориться в воздухе, лишь бы не слышать их, не представлять, как они там вместе обсуждают меня и… их тайную связь. Эллис на моем месте уже давно ворвалась бы в беседку и устроила разбор полетов лживому женишку, да и сама я собиралась поступить так же, но… тело будто занемело, отказываясь двигаться в какую‑либо сторону. А пара, скрытая темнотой от чужих гшлаз, продолжала выяснять отношения.