Текст книги "Старший брат моего парня (СИ)"
Автор книги: Ева Маршал
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)
Отдаю воду Марку, он нежно целует, мимолётно касаясь языком приоткрытых губ, возвращается к игре, обходит стол, рассматривая варианты следующего хода, прицеливается. Он сосредоточен и красиво хмурит брови, прикусывает губу. Длинные музыкальные пальцы скользят по древесине кия вверх, вниз, вверх, вниз.
Мысли улетают в горизонтальную плоскость и я, чтобы встряхнуться и прийти в себя, оборачиваюсь к Логану, протягиваю воду. И замечаю, что чёртов конденсат на бутылках сделал своё грязное дело. По тонкой ткани платья расходятся тёмные круги, прилипая, подчёркивая контуры лифа от купальника, словно нарочно выделяя, обтягивая мои напряжённые соски.
Клянусь, до взгляда Логана на острые вершинки они были в приличном состоянии и не торчали столь вызывающе! Следующий купальник возьму с сантиметровым поролоном!
– Спасибо, – произносит мужчина с сексуальной хрипотцой в голосе, и соски сжимаются ещё сильнее, превращаясь в сверхчувствительные антенны, направленные строго на источник порочных радиоволн.
Хочу поскорее сбежать на своё место или в комнату, а ещё лучше – в общежитие университета, но Логан передаёт мне кий.
– Сделай его, детка. Уверен, против тебя у него ни единого шанса.
Он подмигивает, с хрустом распечатывает воду и делает глоток. Кадык ходит ходуном, и я вновь обмираю от эротичности зрелища. Эта его нарочитая грубость, жадные глотки, испарина на коже, которую так и хочется слизнуть языком…
«Каталина, твою мать!» – орёт совесть где – то там вдалеке, словно и не мне вовсе.
Логан возвращается к креслу, слышу, как хлопает деревянная крышка шкатулки, щёлканье металла о металл, характерное постукивание спичек в коробке.
В фильмах прикуривают сигары от газовых зажигалок, но Логан и здесь не торопится, получает удовольствие от классического процесса.
Представляю, как он прикрывает глаза, делая первый вдох ароматного дыма и сама едва не дымлюсь.
Щёки обжигает огнём, я обмахиваюсь ладошкой и делаю маленький глоток холодной воды, безуспешно пытаясь вытащить себя из затягивающей в свою глубину трясины под названием «Одержимое влечение».
Мы находимся здесь от силы минут десять – пятнадцать, а ощущение, будто прошли часы, сутки. Я вся – один напряжённо пульсирующий нерв, чуткий, тревожный. Невероятно отзывчивый, реагирующий одинаково сильно на оба «раздражителя».
– Бильярд – одновременно простая и сложная игра, – начинает Марк процесс обучения, мягко и неспешно подбираясь ко мне. – Давай попробуем разбить пирамиду. Я тебе помогу. – Его рука ложится на мою спину, давит, заставляя склониться к столу, проводит сверху вниз по позвоночнику, ползёт ниже, мягко сжимает ягодицу и не отпускает. – Целишься в центр шара и бьёшь резким, точно выверенным движением. С силой, чтобы хватило на все шары сразу.
– Ты уверен, что это поможет? – шепчу, поглядывая в сторону Логана. Тот раскуривает сигару и сидит в облаке сизого дыма, как какой – нибудь гангстер из фильмов и, кажется, не видит действий Марка. Не смотрит. А ведь мы находимся в каких – то трёх метрах от него, только чуть поверни голову вправо – всё увидишь.
– Обязательно. Это станет нашей личной маленькой традицией, – отвечает любимый, помогая занять правильную позу, выставляя левую руку и укладывая на неё кий.
Его гибкое накачанное тело накрывает меня сверху, я оказываюсь в кольце его заботливых, опытных рук. Он раздаёт указания, советы, касаясь горячими губами моего уха, и, разумеется, у меня ничего не получается. Кий дрожит в руках, ведь я и сама вся дрожу.
Кожа горит огнём, в ушах шумит, я не разбираю часть слов, догадываюсь по смыслу, моргаю, пытаясь хоть что – то соображать. Но он дразнит меня так долго, так сладко, что даже присутствие наблюдателя горячит кровь, а не смущает.
Что делает Логан? Смотрит на меня? Видит ли, как его брат ведёт горячей ладонью по моему бедру, задирая платье? Или крестообразные ножки супернавороченного стола «The Predator» с нереально агрессивным и так подходящим хозяину дома дизайном лишают его просмотра онлайн?
Марк внезапно наклоняется сильнее, заставляя прижаться отяжелевшей от возбуждения грудью к чёрному сукну.
– Посмотри на шары. Твой должен лежать точно в центре.
– Я…
Не могу признаться, что ни черта не соображаю и хочу только одного – чтобы его пальцы прекратили рисовать узоры на моей коже и переместились выше. Глубже.
Это я только что подумала? Какой кошмар!
Стыдливость поднимает голову, проясняя сознание, возвращая привычную мне сознательную, правильную, умную Каталину вместо этой распутной нахалки, что едва не призналась в ужасном, страшном, жутко непристойном!
– У тебя всё получится, – воркует Марк, тогда как его чуткие, музыкальные пальцы перебираются на внутреннюю поверхность бедра.
– Марк, – выдыхаю сдавленно. Хватаю ртом воздух.
Он помогает отвести правую руку назад и сделать удар. Удивительно точный, учитывая нашу позу и моё состояние. Шарики разлетаются по столу, с приятным звуком ударяясь друг о друга и стеклянно – металлические бортики стола, разгоняя сизый туман дыма, и я на мгновение любуюсь разноцветным танцем, а вот Марк не мешкает. Бессовестно пробирается под влажную тёплую ткань именно туда, куда я хотела, куда мечтала.
Ахаю, прогибаясь в пояснице. Представляю как выгляжу со стороны – хоть картину рисуй. Сексуальная, возбуждённая, разгорячённая. В крепком захвате красивого мужчины, одна рука которого бесстыдно блуждает под юбкой. Ноздри щекочет шоколадно – пряный дым сигар…
Сигар!
Логан! Он всё видит! И понимает!
Мамочки!
Мысль пронзает отравленной стрелой. Открываю глаза, смотрю испуганно. И обмякаю радостно в руках Марка, потому что его брат вовсе не интересуется моими спортивными успехами, преспокойно уткнувшись в телефон, скрывшись за дымовой завесой, особо плотной вокруг него и разреженной вокруг нас.
В глубине души даже себе боюсь признаться, разочарована его невнимательностью или обрадована. Чувства неоднозначные. Но тело ноет и вспыхивает сильнее от одной мысли, что он может увидеть.
Марк целует моё плечо, прикусывает, зализывает следы на коже, смотрит сумасшедшим взглядом. И я отвечаю ему с таким же безумием, ведь его пальцы ни на секунду не останавливаются, гладят, дразнят клитор, проникают на мгновение внутрь и вновь продолжают активное скольжение снаружи. А Логан в трёх метрах от нас. И он ничего не подозревает! Пялится в свой экран, когда в реальной жизни происходит такое!
Мысль горячит кровь настолько, что я веду бёдрами навстречу опытным пальцам. Ближе. Ещё ближе. Вращаю бёдрами, помогая, ускоряя…
Марк понимающе улыбается, прижимает меня к столу, прикрывая от возможного внимания брата своим телом насколько возможно. Целует в губы, мягко, нежно, никуда не торопясь, позволяя раствориться в обжигающе прекрасных касаниях, расслабиться, позабыть обо всём на свете.
Он точно знает, как довести меня до беспомощного и беззащитного состояния, превратить в послушную его пальцам глину.
Собственное тело берёт меня в заложницы окончательно и бесповоротно. Я извиваюсь, трусь о любимого мужчину, безмолвно умоляя о спасении. Или о пожизненном продлении восхитительно сладкого заключения.
Он целует мою шею влажно и скользко, прикусывает тонкую кожу, легонько тянет на себя. Колени моментально подкашиваются, я уплываю, растворяюсь в ощущениях, и Марк вынужден переместиться, прижать собой к столу, ухватить за ягодицы, удержать на весу.
Смотрит, как я непонимающе моргаю, пытаясь сообразить, что произошло, а затем глаза его вспыхивают тёмным, торжествующим победу пламенем.
Следующий поцелуй нокдауном возвращает в бессознательно – послушное состояние. Платье на талии, я – на столе, обнажённой кожи касаются прохладные металл и стекло, совершенно не отрезвляя, напротив, окуная с головой в океан страсти.
И я сама льну к Марку. Сама тянусь за поцелуем. Обхватываю за талию ногами. Прижимаю шею к его губам. Стягиваю бретели платья, выгибаюсь, подставляясь под его ласки.
Я словно в тумане. Есть только мы. Он и я. Наша страсть. Наша любовь. Мир вокруг взорвался. Его не существует.
Мне безумно хорошо, правильно, так, как нужно.
Дыхание к дыханию.
Кожа к коже.
Марк захватывает в плен отяжелевшую грудь, посасывает, прикусывает соски, заставляя стонать и извиваться, тереться о его бёдра бесстыже и жадно.
– Сладкая девочка, – шепчет он, проделывая дорожку горячих поцелуев от одной груди к другой. – Моя сладкая девочка.
– Марк, – хнычу жалобно. – Марк! – призываю к справедливости. – Марк! – требую, чёрт возьми, внимания ко всем возбуждённым участкам тела.
– Ненасытная, – довольно выдыхает он уже в мои губы. Врезается в них требовательно, жадно, прижимая мою голову так близко, что, кажется, ещё мгновение и мы сольёмся в единое целое.
Целую его неистово, дёргаю одежду, стремясь поскорее добраться до моего любимого, самого восхитительного в мире члена, красивого, идеально ровного, как с картинки, крепкого, горячего.
– Плохая девочка, – довольно приговаривает Марк, вонзаясь в моё тело, заставляя выгнуться дугой. – Моя развратная, сладкая… о…
Я улетаю почти сразу. Рассыпаюсь на атомы. Взрываюсь, кричу, хриплю, цепляюсь за что – то чёрт знает, зачем. Но Марк и не думает останавливаться. Продолжает одуряюще жарко двигаться во мне, подхватывает, прижимает к себе, удерживая за плечи.
– Смотри мне в глаза. На меня, Кэти! – командует непреклонно. И я подчиняюсь, обнимаю его за шею, не понимая, откуда в руке взялся красный бильярдный шар. Но это не важно. Мне так хорошо, что хочется плакать.
На висках Марка переливаются бисеринки пота и я не сопротивляюсь своему желанию, медленно провожу по ним языком.
– Солёная пряность, – мурлычу ему на ухо, прикусываю хрящик, сжимаю мышцы, обхватывая член сильнее, повожу бёдрами.
Острый спазм прошивает неожиданно, и я в неверии смотрю на любимого. Неужели можно ещё раз? Вот прямо так, почти сразу? Ведь было так хорошо, что в голове до сих пор звенит пустота.
– Ты кончишь ещё. Сейчас, – произносит Марк уверенно и жестко, и это так непривычно, так волнующе.
Эта его властность, попахивающая деспотизмом, воспламеняет кровь, будоражит рецепторы. Я дёргаюсь от очередного сладкого спазма, и Марк обнимает меня за шею, фиксируя лицо большими пальцами.
– Смотри на меня, Кэти, только на меня. Ты хочешь ещё, – соблазняет он, будто я против. Я только за! – И любишь адреналин, моя кошечка. Сладкая, развратная девочка. А ещё ты любишь, когда на тебя смотрят. Раздевают, ласкают, имеют взглядами.
Он двигается во мне неспешно, позволяя осознать, что произошло. Что происходит. И когда мои глаза превращаются в плошки, ускоряется.
Дёргаюсь – бесполезно.
Пытаюсь посмотреть на Логана, понять, что, чёрт возьми, происходит, но мне не дают. Лицо в капкане обычно нежных рук любимого. И он ликует.
– Тебя ведь это заводит, милая. Признайся.
Марк притягивает к себе, начиная дико, одуряюще сильно вдалбливаться в моё тело. И я не в состоянии произнести ни слова. Ни единого, мать его, членораздельного слова, потому что сейчас он прав. Я хочу, чтобы Логан видел. Не знаю, не хочу знать, почему. Но хочу. А на остальных – плевать.
Глава 16. Бестселлер «Как произвести впечатление на семью любимого»
Я прихожу в себя постепенно. Оказывается, лампы над столом ужасно яркие, если лежишь прямо под ними, а прекрасные, идеально круглые костяные шары ужасно неприятные и совсем не раскатываются в стороны, если падать на них сверху, теряя себя от ослепительного оргазма. Всё – таки бильярд – это для игры, а не для секса.
Тело всё ещё дрожит, подёргивается от пронзительно – сладких импульсов, и в какой – то момент понимаю, что из моей руки что – то вываливается, ударяется о деревянный пол, подскакивает и с тихим шорохом катится, пока не замирает… вместе с моим сердцем. Ведь я с кристальной ясностью осознаю, что произошло, где и кто на нас при этом смотрел!
Тягучая истома испаряется словно её и не было. Я подлетаю, диким взглядом смотрю на довольного Марка, который всё ещё не разъединил наши тела, и сейчас довольно улыбается, поглаживая мои обнажённые бёдра.
Представил меня родным, ой, как представил! Да я могу написать пособие для идеального знакомства с семьёй и толкнуть его на Амазон на пару миллионов долларов, а потом и вовсе выйти на мировой рынок бумажных книг, ездить с турне, раздавать автографы! Так и вижу себя в срамном наряде из одних тесёмочек, презентующую книгу «Как произвести впечатление на семью любимого».
А никто не говорил, что впечатление будет хорошим!
Руки судорожно поправляют платье, будто это может спасти ситуацию, я исподлобья пронзаю мужчину злым взглядом, а затем опасливо кошусь в сторону дивана, где сидел Логан.
И застываю. Никого. Ни единого зрителя. Только остатки расползающегося в стороны ароматного сизого дыма. И кто бы знал, какое это облегчение!
Что ни говори, в безумно возбуждённом состоянии и в обычном всё выглядит совершенно по – разному. Когда ты разгорячён и взбудоражен, гормоны полностью заглушают разум. Со мной прежде такого не случалось, но Марк – таки добился своего. Показал мне, что такое настоящая страсть и сокрушительный, крышесносный оргазм.
– Я тебя люблю, – шепчет Марк, нежно касаясь моего уха кончиком носа. Поводит вверх – вниз, затем прикусывает мочку, посасывает. – Ты охренительная, Кэти. Невероятная. Самая лучшая.
– Извращенка, – горько отвечаю ему. – Какой позор. Марк, ну зачем ты так?
– Как – так? – спрашивает игриво, зацеловывая мою шею, покусывая. Я чувствую, как его член набухает прямо во мне, но сейчас это ни хрена не заводит!
– Марк! Ты вообще понимаешь, что творишь?
Я возмущаюсь не на шутку, пытаюсь вырваться из крепких объятий, но никто и не думает поддаваться и идти у меня на поводу.
– О, отлично понимаю, котёночек. Хочу довести тебя до третьего оргазма, – мурлычет он увлечённо. – Мне так понравилось. Ты улетаешь просто потрясно.
– Немедленно остановись! Совсем с ума сошёл?
– Совсем. Ты такая невозможно вкусная, сладкая, искренняя, – бормочет он между поцелуями. – Дурею от тебя. Не могу, как хочу.
Он укладывает меня на чёрное сукно, осторожно отодвигая цветные шары, чтобы не мешали, неспешно лижет соски, и я понимаю, что…
– Ах!
– О, да, моя сладенькая, продолжай. Эта тема для разговора мне нравится куда больше.
Паршивец удивительно хорошо знает женское тело и его реакции, и сейчас, наконец – то найдя нужные точки и рычаги управления моими оргазмами, продолжает практиковаться, закрепляя результат.
– Расслабься, милая, представь, что на нас смотрят…
– Иди в задницу! – рычу зло. – Я тебе это ещё припомню!
Часть возбуждения на мгновение улетучивается, но я вспоминаю тёмный взгляд Логана, чисто мужской интерес, с которым он всегда разглядывает моё тело, и понимаю, что в таких фантазиях определённо что – то есть. Они порочные, но удивительно заманчивые, тягуче – карамельные, пикантно – пряные. Острая приправа к любому блюду. На любителя. И, кажется, я фанат редких специй.
Но как объяснить Марку, что мне достаточно фантазий и вовсе не обязательно тащить сюда весь продовольственный эшелон?!
– О, да я сам никогда в жизни этого не забуду. Ты впервые ушла в отрыв. Я словно под кайфом. Моя девочка. Такая горячая, вкусная.
Марк двигается во мне неспешно, словно даже расслабленно, целует медленно и сладко, гладит своими потрясающе чуткими пальцами. И я поддаюсь его настроению, прекращаю тихо беситься и метать в него взгляды – молнии, растекаюсь по столу, подставляя грудь под щипки и сжатия, обнимаю ногами.
– Ты вьёшь из меня верёвки. – Голос хриплый и низкий, себя не узнаю.
– О, мой котёночек, я только начал, – обещает Марк.
После взрыва страсти на бильярдном столе Марк порывается нести меня до спальни на руках, прижимать к каждой стене и зацеловывать с ног до головы, но я точно знаю, чем это может закончиться и не горю желанием ещё и прислугу ставить в неловкое положение. Про себя – то молчу!
Точнее, не молчу, а временно умалчиваю, потому что Марк сияет как начищенный цент, едва не лопается от гордости, ведь, наконец, преодолел все преграды и научил меня наслаждаться сексом в полной мере. Это момент его триумфа и, как бы мне ни хотелось треснуть его по самодовольной физиономии, в глубине души понимаю: сейчас не время и не место для претензий и выяснений обстоятельств.
Пусть недолго порадуется, похвалит сам себя, насладится статусом суперлюбовника, ведь то, что он творил со мной было до того улётно, что я до сих пор напоминаю себе простейшее одноклеточное, не способное думать о чём – то серьёзном. Вот соберусь с силами и всё, всё ему выскажу. Так, что мало не покажется!
А сейчас я хочу только одного – привести себя в порядок, чтобы не позориться на людях. Ловлю себя на мысли, что больше всего пугает неугомонная родственница, от которой всего можно ожидать. Зная уже немного тётю Фло могу предположить, что та и вплавь доберётся до берега, лишь бы стать свидетелем неприглядной сцены и ликовать, подкалывать, а то и шантажировать. В общем, не молчать – однозначно.
Наверное, в психологии есть какое – нибудь хорошее название для моих опасений, связанных с внезапностью и вездесущностью тётушки, но про себя обозвала новый страх по – простому: «синдром Флоранс».
– Пойдём в спальню, тебя никто не увидит. Ну, обслуга максимум, но здесь все дорожат своим местом и умеют держать язык за зубами.
Марк и не думает смущаться нашему расхристанному виду, напухшим от поцелуев губам, лихорадочным взглядам, мятой и влажной одежде.
– Ни за что! Где – то рядом есть бассейн с душевыми, мягкими полотенцами и гелем для душа, так что ты как хочешь, а я сперва иду туда. Не хватало ещё опозориться, встретив кого – нибудь по пути! – Смотрю многозначительно. Эдакий взгляд «тебе – за – всё – достанется – и–не – думай – что – я-простила».
– У тебя крышесносно сексуальный вид, так бы и…
– Марк! Ну что тебе, не хватило, что ли? – спрашиваю, смущаясь, как девочка, и быстро приводя в порядок помещение. Под диваном, на котором сидел Логан вижу красный бильярдный шар. – Это что, я? Я уронила?
Произошедшее кажется чередой разноцветных, ослепляющих вспышками фейерверков и я, кажется, что – то припоминаю, но смутно.
– Ага, было такое дело.
– Извини, я плохо соображала.
– Что вы, что вы, мисс, я только за. У вас было великолепное помутнение разума и я готов ввергать вас в это состояние изо дня в день, из ночи в ночь, – приложив руку к груди, выделывался Марк, изо всех сил стараясь не смеяться.
– Приберегите свои силы для спальни, сэр, а здесь будьте любезны вести себя прилично. – Я чопорна как пуританская матрона, хотя слово «спальня», скорее всего, придаёт моей игре недостоверность. И ладно! Зритель у меня один и готов простить любые огрехи.
Спокойно наклоняюсь за шаром, опираясь рукой на тёплую кожу дивана, и цепенею. Неужели?.. Кожаная мебель всегда прохладная.
Как давно он ушёл?!
Мысль протестировать температуру дивана в разных местах приходит в голову слишком поздно, мы уже идём к бассейну и, чудо чудное, никого не встречаем по пути. Я нагло лишаю любимого доступа к телу и запираюсь в отдельной душевой, потому что на вечер планируется торжественное мероприятие и мне очень, очень нужно прийти в себя, а заодно завить локоны, накраситься и принарядиться. И всё это категорически невозможно делать трясущимися от ужаса руками.
Ледяная вода освежает и прочищает мозги, даже обаятельный дурман сладкоголосого Марка – и тот сходит на нет.
Вот это я влипла! Ужас в том, что я даже не знаю, насколько глубок уровень моего падения. В помещении было жарко и в теории диван вполне мог нагреться. А если нет? Если вдруг он смотрел шоу почти до самого конца? Или до половины, не важно. И то и то одинаково ужасно!
Как теперь смотреть в глаза Логану? Даже если он проявил деликатность и ушёл в самом начале, это ничего не меняет. Я вела себя возмутительно и непристойно!
Потерять голову от страсти во время игры в бильярд… Позор! Я, самая здравомыслящая девушка факультета, мисс Само Спокойствие и такое выдала!
И страсть – не оправдание! Не может им быть! В конце концов, человек тем и отличается от животного, что умеет себя вести в обществе, а я, выходит, могу теперь это общество только шокировать! И себя заодно.
С момента приезда в дом Логана Бекендорфа всё идёт кувырком и о спокойствии я могу только мечтать. И интуиция мне подсказывает – это только начало.
Глава 17. Если нет свободных комнат…
Мои мысли о Флоранс оказались пророческими. Не успели мы выйти из бассейна, как услышали её голос.
– Логан, я не могу уехать, правда, не могу. Я обещала Каталине помочь и поддержать, девочке ужасно неловко общаться с нашей специфической семейкой. Её со всех сторон атаковали. Нужен кто – то свой, позитивный и энергичный, чтобы её отвлекать.
О, меня тут так отвлекают! На сто баллов!
Хотя тёте Фло об этом лучше не знать!
Я навострила уши. Было страшно интересно, что же ей ответит суровый Логан, но он, видимо, или покачал головой или ещё как – то выразил несогласие, и она вновь завелась, продолжила сладкоголосое пение. Упорная дама!
Подслушать интересный разговор дальше мне не дали, отвели в спальню наряжаться и готовиться к праздничному ужину. Учитывая, что в программу мероприятия входили угрызения совести, мне действительно стоило не терять время понапрасну.
– Я решу пару вопросов и вернусь, – произнёс Марк, целуя меня в плечо.
– Очень жду, – отчеканила, вспомнив, что нам тоже нужно обсудить несколько важных моментов и желательно поскорее, пока этот великий знаток женской психологии не придумал ещё более сногсшибательную идею, как довести меня до оргазма с привлечением посторонних.
Белоснежное платье – тюльпан с открытым верхом ждало своего часа на кровати, а я колдовала с макияжем и причёской. Экспериментировать настроения не было, поэтому как обычно сделала акцент на глаза, удостоив губы лишь парой мазков гигиенической помады с розовым блеском. От идеи уложить волосы в высокий элегантный пучок пришлось отказаться – непривычно грубые поцелуи Марка оставили следы на шее и их пришлось едва ли не «шпатлевать». Вышло неплохо, но бдительные родственницы вполне могли обратить внимание, так что пришлось перебросить локоны на правое плечо и сделать вид, что так и задумывалось.
Когда раздался стук в дверь, я стояла у зеркала и любовалась результатом. Ни капли не сомневаясь, что это Флоранс прибежала в очередной раз совращать меня на свою сторону, крикнула, что не заперто и нырнула в шкаф за халатиком.
– Ребят, меня выперли из собственной спальни, я приму у вас душ.
Я так и застыла с открытым ртом и халатом в руках, когда услышала голос Логана. Между тем, он и не думал топтаться у двери, направился прямиком в спальню.
Мозгов хватило только на то, чтобы развернуться, спрятав тыл практически внутри шкафа, и прижать прохладную скользкую ткань к едва прикрытому кружевом телу. Деревянная дверца прикрывала надёжно, однако я не сомневалась – недостаточно для того, чтобы остаться незамеченной. Но дыхание затаила! Вдруг пронесёт!
Сперва увидела, как на кровать рядом с моим белоснежным платьем приземлился двубортный синий пиджак, сверху прилетели ослепительно белые рубашка и брюки, и лишь после этого в поле зрения появился сам Логан. И, разумеется, тут же притормозил, чтобы внимательно разглядеть мою персону.
– А ты, я смотрю, не такая уж скромница, – хмыкнул он, по – своему оценив мою оплошность.
– Я думала, пришла Флоранс, – ответила, выпрямляясь.
Кто бы знал, как меня уже достали эти Бекендорфы! Что вообще за наглость заявляться в чужую спальню с целью принять душ? Я понимаю, Марк бы приехал один, но ведь это не так!
– Не придёт. Я запретил ей вас доставать. Где Марк?
– Ушёл и пока не вернулся.
Я призвала все свои силы, всю силу воли, чтобы отвечать спокойно и уверенно, не заикаясь, не падая в обморок у его ног, не бледнея и не потея.
– То есть ты здесь совсем одна. – Его взгляд потемнел и скользнул вниз по телу.
– Уже нет, – отвечаю, чувствуя, что лёгкая хрипотца в голосе была явно лишней. Нужно что – то сказать, как – то обозначить свою позицию, отправить его в душ и срочно одеться, пока ситуация не стала ещё более неловкой.
Какая позиция, Кэти? Любая из Камасутры?
Стыдно, но в его присутствии я думаю только о сексе.
Его кожа пахнет терпко и дурманяще.
Глаза раздевают и соблазняют… Ладно, буду честна с собой, к чёрту цензуру. Он буквально трахает взглядом. Грязно, жестко и во всех позах.
Руки словно созданы для того, чтобы крепко сжимать женские ягодицы, оставляя следы, удерживать, покорять.
И губы, голос, этот необычный тембр сводят с ума. Он говорит, а ты…
– Котёночек, ты о чём задумалась? – доносится до моего разгорячённого сознания набор слов, которые я едва способна сложить в предложение.
– Прости. Что ты сказал?
Я покраснела до корней волос, и мужчина, хмыкнув, нагнулся к моему уху, коснулся его тёплыми губами и шёпотом произнёс: «Я сказал, что ты выглядишь просто потрясающе, тебе невероятно идёт белый цвет».
А затем он спокойно направился в душ, а я, как какая – нибудь безвольная героиня из второсортного кинофильма, медленно сползла на пол, оцарапав позвоночник о деревянные полки и выронив из шкафа часть вещей.
Я так и сидела сломанной куклой в ворохе разноцветных тряпочек, когда дверь без стука открылась и раздались тихие шаги Марка.
– Кэти, золотце, ты чего? – Он бросился ко мне, заключил в объятия, подхватил, унёс на диван в гостиной. – Логан пришёл, да? Ты испугалась, маленькая? Он вёл себя грубо? Я поговорю с ним, не волнуйся, моя хорошая. Он иногда ведёт себя как дикарь.
– Всё… всё нормально. Я не… немного удивилась, – призналась, прижимаясь к нему вплотную, вдавливая своё глупое, бестолковое тело в его, такое родное и любимое. – И смутилась… очень. Я думала, пришла Фло, пригласила войти, а сама… Марк, я была в одном белье и успела лишь прикрыться халатом!
– Прости, что не предупредил. Спален в доме не так много, а семейка у нас – ты сама видела, дворца не хватит, чтобы всех комфортно разместить. Только что приехал деловой партнёр Логана с женой, его пришлось экстренно заселять. А это не так просто, учитывая нашу семейку, попроси ту же тётю отдать свою спальню и переночевать у Барби, воплей будет столько, что ну его! В итоге Логан отдал Корвину с женой свою спальню, лишь бы никто не выносил ему мозг. Я…
Марк подозрительно замолчал и я отстранилась, чтобы заглянуть ему в глаза.
– Что – ты?
– Я пригласил его переночевать у нас. Надеюсь, ты не против. – Я нахмурилась и он уточнил: – Не сильно против. – Скорчила жуткую физиономию, и Марк защебетал: – Кэти, любовь моя, ну не злись. Я не могу заставить собственного брата ночевать на коврике в прихожей в его собственный день рождения.
– Он был вчера, – проявила я безжалостность. – Наверняка есть ещё варианты. Диван в гостиной, например.
– Куда прибежит наша инстаняша, изнасилует моего бедного братика и потребует на ней жениться и содержать их с ребёнком, по сто раз в день позируя для нового инстаграм – проекта «Идеальная семья»?
Марк похлопал ресницами так, как умел только он, и я невольно улыбнулась. Ну до чего обаятелен чертяка! Как ему противиться? Да и уверена, целеустремлённая, амбициозная Барби не упустит такой шанс! Тем более, после вечернего празднования все будут подшофе и в настроении для шалостей.
– Мне всё равно не нравится эта затея. И, кстати, мы ещё не обсудили произошедшее в бильярде. Когда ушёл Логан? И не корчь милые рожицы, я серьёзно страшно зла на тебя!
Демонстративно схватила любимого за грудки и чуть потянула ткань футболки на себя, Марк тут же радостно нырнул головой в мою грудь, принялся её целовать и облизывать прямо через тонкое кружево. Соски превратились в твёрдые пики, как только их сжали зубами и следом увлечённо пососали.
– Ма – а–арк, – протянула я, не зная, то ли треснуть эту наглую морду, то ли запереться в шкафу, чтобы нас никто не увидел, и уже там отдаться со всей страстью.
– О, да, детка, продолжай стонать, нереально заводит.
– Логан сейчас выйдет из душа, – простонала, прогибаясь в пояснице, подставляя ему грудь для поцелуев и ласк. – Сворачиваемся.
– Да – да, конечно, моя хорошая, моя сладенькая, послушная кошечка, такая отзывчивая, нереально охренительная.
От поцелуев он переходит к лёгким укусам, будоражащим рецепторы, заставляющим терять связь с реальностью. Его пальцы уже скользят во мне, и я не знаю, не поняла, как это произошло, когда он успел, но сжимаю их мышцами так, что от остроты ощущений звёзды взрываются перед глазами. Мне невозможно, невероятно, потрясающе хорошо сейчас.
Громко хлопает дверь ванной, я резко выпрямляюсь, смотрю на Марка зло и требовательно, руки проворно снуют по телу, возвращая бельё на место. И лишь потом соображаю, что меня утащили в том, в чём была, халат остался там, у шкафа.
– Футболку! – произношу, сверкая глазами, и Марк, тихонько посмеиваясь, стягивает со своего шикарного тела тонкую, приятно нагретую ткань, надевает на меня, правда задом наперёд, но впопыхах и так сойдёт. Лучше, чем вновь щеголять в одном белье перед раздевающим взглядом его брата.
Пока Логан, насвистывая незнакомую мне мелодию, гуляет по спальне, быстро перекручиваю футболку принтом вперёд и пытаюсь сползти с колен разгорячённого Марка.
– Хочешь поставить меня в неловкое положение? – шепчет тот, улыбаясь во все тридцать два зуба, и кивает вниз. – Бесчеловечно демонстрировать родне некоторые «выдающиеся обстоятельства».
– Меня же ты демонстрировал! – предъявляю недовольно. Мой громкий шёпот, наверное, прекрасно слышен в спальне, но сейчас мне не до подобных мелочей.
– Кэти, ну ты не так всё поняла, – простонал Марк, обхватывая моё лицо и притягивая к себе для поцелуя. Только вот я мягко накрыла ладонью его губы.
– Всё так! Зачем ты так поступил? Ну, зачем?
Мои глаза наполнились слезами, хотя я не планировала ни истерик, ни ссор, лишь хотела спокойно поговорить, только вот после стольких событий нервы сдали окончательно.
– Милая, любимая, дорогая, прости, – зашептал Марк, целуя мои щёки, лоб, нос, губы, плечи. – Мне просто крышу сорвало, когда ты ответила, ещё и так горячо. Я вообще не в теме, когда он ушёл и даже не помнил, что он там сидел. Я видел только тебя. Я с ума схожу, когда ты рядом и возбуждена, и смотришь на меня своими кошачьими глазами так, будто готова облизать с ног до головы.
– Правда?
– Да правда – правда, он весь дымится, когда ты рядом, – раздалось от двери, и я тут же спрятала покрасневшее лицо на плече любимого.
Нашла, когда выяснять отношения!
Исподтишка посмотрела на Логана и покраснела ещё сильнее. Этот бесстыжий, наглый, невозможно упёртый гад обернул бёдра полотенцем и припёрся к нам словно так и нужно! Будто это нормально – вот так ходить по, на минуточку, чужой спальне, где находится чужая женщина!
