Текст книги "Полукровка (СИ)"
Автор книги: Ева Черная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
Мой дедушка помнил это время и очень часто в холодную дождливую погоду собирал нас (всю малышню от трех до тринадцати лет), ставил большую миску с домашним печеньем, испеченным бабушкой, и рассказывал историю народа. О том, как наш Предок Агашия жил в доме своего отца гончара и помогал ему лепить и обжигать идолов местных племен, как однажды он, Агашия, не стерпев требования отца поклониться идолам, ушел из дому. Как после долгих скитаний он обрел семью. О том, как долго его жена не могла от него понести, как он заключил союз с Вышним и его жена смогла забеременеть и родить ему сына. Как Хаврий, его потомок, положил начало многочисленному народу. И мы, тогда еще маленькие дети, открыв рот, слушали его легенды. Перед нашими глазами красочно проплывали одна сцена за другой и мы, загребая печенье в обе руки, представляли себя то в роли праведного Агашия, то преодолевали жизненные препоны вместе с Хаврием и его сыновьями. Наш дух и воображение взлетали на невообразимые выси. Дедушка давал нам возможность почувствовать родство, единение душ, общность – называйте это как хотите, – чтобы не повторились ошибки прошлого.
А дальше... он как-то тяжело опускался на стул и начинал другой рассказ, повесть Беды и Горя нашего народа. Более тысячи лет назад главы родов начали забывать, что мы должны всегда оставаться единым целым, начались распри и всеобщее недоверие, а потом было ПРЕДАТЕЛЬСТВО. Глава одного из родов во время конфликта позвал себе на помощь чужаков из других племен, а когда междоусобная война закончилась, чужаки уйти не пожелали и напали на бывших союзников.
Роды настолько погрязли в своих распрях, что не смогли довериться друг другу и собраться, чтобы дать отпор нападающим. Они уничтожали целые города, люди в осажденных крепостях предпочитали умереть, чем сдаться на волю захватчика. И молили, молили Вышнего помочь, избавить от напасти. Но тот молчал. И все понимали почему, ведь главы родов отступили от правил 'барейта', и Он наказывает за это. Больше года длилось это сумасшествие, захватчики увели остатки хаврийцев с нашей земли, а государство перестало существовать. Нет, мы не стали рабами, в начале изгнания Вышний пришел в видении к правителю племен, захвативших нас, и сказал, что там, где поселятся хаврийцы и где будут к ним хорошо относиться, в том месте народ, принявший нас ,будет благоденствовать. Но стоит хаврийцам уйти, и все блага уйдут вместе с ними. Так хаврийцы разбрелись по всему миру, и знаете, что самое интересное? Через много веков, когда Хаврию удалось возродить, и хаврийцы начали возвращаться в свои земли, случился парадокс. Мы стали единым целым, но с разными лицами. Мы могли иметь внешность обитателей той страны, где до этого проживали, но нас всегда объединяли наши традиции, вера и... глаза, куда уж без них-то.
Что-то я отвлеклась, что я там хотела сделать? Ах да, я же собиралась почитать. Ну-с-с-с-с, что у нас там? Я уже говорила, что люблю сказки, да? Так вот, история – это та же самая сказка, надо только воображение иметь хорошее. И я выпала из жизни на пару часов, погрузившись с головой, одна макушка торчала, в 'Историю Родов'. В реальность меня вернули две вещи: бурчание, можно даже сказать с художественным подвыванием, желудка ( не спрашивайте как, но то что художественно, это точно) и звонок коммуникатора. Я взвыла не хуже пустынного тартала во время брачных танцев. Звонил опять мой драгоценный кузен.
По правде сказать, с тех пор как мой первый заказ улетел в неведомые дали (угу, это я тогда так думала, наивная-я-я-я-я), моя спокойная жизнь закончилась. Этот жук Ди скооперировался с Даси и теперь оба этих субчика вовсю эксплуатируют бедную меня, без продыху.
В первый же день, придя на работу, я остолбенела. В самом конце ангара стояла новенькая камера для покраски унмусов, а сбоку –здоровенный новый стеллаж с красками, выбор которых поражал воображение. Некоторых не было даже у моего учителя в Академии. А Ди, этот жмот Ди, который не то что за кредит, за лишний тугрик удавит любого, ходил и только руки потирал. Чуть позже я узнала причину его радости: он заключил с Даси взаимовыгодное соглашение.
Все очень просто, Даси в своем круге, а особенно среди 'золотой' молодежи, рекламирует новую модную мастерскую по покраске, а Ди принимает заказы и отсчитывает ему за это его процент.
«Да-да, конечно именно та, в которой морэ Дасильо оформлял свой новый унмус, – шуршала эта самая молодежь,– говорят, там просто жуткая очередь, запись на месяцы вперед».
– Как раз сегодня мы можем подвинуть очередь, исключительно для Вас, морэ, – радостно рокотал в трубку Ди, записывая очередного клиента и в уме подсчитывая, сколько уже накапало Даси на его процент от сделки.
– Ну-у-у, там очень хороший художник, у него Дар от Бога,– многозначительно вещал Даси.
А у меня в глазах уже мелькали унмусы – черные, белые, красные, зеленые; эмоции и ауры их владельцев и образы будущих картин. Я погрузилась в работу с головой, и только спустя пару недель у меня выдался свободный выходной кроме традиционного семика, когда у нас все отдыхают и устраивают еженедельные семейные трапезы.
И вот эта зараза сейчас мне звонит и наверняка потребует внепланового выхода на работу! Так хочется его загрызть, но придется все-таки ответить, иначе через полчаса этот... будет торчать под дверьми моей квартирки.
– Ди, если ты по работе, то я вне зоны досягаемости,– протараторила я в трубку.
– Таточка... – раздалось просяще в трубке
– Неа,– протестующе качнула я головой в ответ ( ну и что, что он не видит).
– Тату-у-у-усик, – уже умоляюще.
– Не-е-е-е-еа,– еще тверже протянула я.
– Татела,– прозвучало угрожающе, – ну, дорогая, у нас тут новый интересный заказик наклевывается, и совсем небольшой, тут представитель 'зеленых' нарисовался.
А это уже интересно, Эльфы у нас считают себя народом эстетики. «Витиус гламурис»', здоровущая книженция о стиле во всем и на все случаи жизни для них просто настольная книга. Не сказать, чтоб они так уж были особо высокомерны, нет, попадаются и среди них отличные ребята, но вы никогда не встретите толстого или неряшливого эльфа. Они держат стиль во всем, и если эльф предпочитает кабинетный стиль, то все будет идеально соответствовать ему от носков до запонок; если же мотостиль, то даже заклепки на кожаных косухах и ботах будут каждая на своем месте. Они на этом так помешаны, что не признают ничьих других мнений в дизайне, чего бы это ни касалось. Живут себе тихо-мирно в Тифийской долине между оборотничьим княжеством Кесония и Холанскими горами.
Эльфы работают практически во всех сферах промышленности и не только, единственное место, куда они не смогли дотянуть свои ручки – это машиностроение. Как они говорят, в нем все слишком техническое, и их эстетичная, нежная натура не воспринимает это. Хотя у них одни из лучших мастерских по художественной покраске средств передвижения. Кстати, 'Ситина', в которую хотел перегнать Дасильо свой унмус, как раз принадлежит эльфу.
Так что меня очень заинтересовал этот необычный индивид, решившийся наведаться в нашу мастерскую, а не к какому-то своему сородичу.
– Ладно, уговорил, через полчаса буду, но это в последний раз,– пробурчала я.
– Таточка, он тебе понравится, даже очень (это он про кого сейчас, про эльфа или его транспорт?). И внешность у него не очень смазливая, и как мужик вроде нормальный, – заговорщицки прошептал Ди.
О-о-о-о-о не-е-е-ет, опять пытается меня сосватать! Он все это время, с наплывом новой работы, рекламировал меня каждому клиенту так, что под конец я уже просто пряталась. А тут еще Тэр… ну, да мы с Даси перешли на «ты» и по имени, все свободное время за мной присматривал. Что он там хотел высмотреть, я не знаю, он говорил, чтобы, якобы, никто не позволил себе ничего лишнего, а как на самом деле, я не знаю. Но сдается мне, что он что-то не договаривает. Что ж, поживем – увидим, а пока пора собираться и бежать на работу. Как он там недавно говорил? Нас ждут великие дела (меня, то есть)!
Был у меня неудачный опыт с замужеством, угу, два раза, но об этом потом как-нибудь. В общем, хотелось всем своим видом показать, что ко мне лучше близко не подходить. А что может больше отпугнуть мужчину, чем намек на излишнюю религиозность женщины? Они же все шугаются от этого, как ферт от сандана.
Вот и я зарылась в шкаф по пояс, но смогла-таки откопать подходящую одежонку, чтоб и удобно работать было, и в то же время в глаза бросался тот самый намек. Все просто, надела я чуть длинноватую рубашку с округлым воротом почти под самое горло, с рукавами три четверти саргалового цвета и черные сартоны, национальные узкие брючки до щиколотки, прикрытые сверху почти до колена расклешенной юбочкой. Волосы забрала в тугой высокий хвост и потом заплела их в косу.
Добралась до работы я в течение получаса, своего унмуса у меня, конечно, еще нет, поэтому пришлось воспользоваться флайбусом, что меня, в принципе, и не напрягало бы. Если бы только не приходилось постоянно уворачиваться от огромной сумки старушки-божий-одуванчик. Уважаемую мору было практически не видно из-за ее сумки, но это не мешало ей вовсю своей авоськой дергать, толкать и ставить на ноги менее удачливым пассажирам. В итоге эпопея с флайбусом закончилась, и я смогла-таки вырваться на волю из этого сумочного плена.
В ангаре меня уже ждали, причем только зайдя в помещение я ощутила ауру незнакомого существа, и моя пятая точка мне подсказала, что с этим товарищем мы скорее будем хорошими друзьями, чем чем-то большим, что меня несказанно обрадовало. Это оказался действительно эльф, он стоял с шикарным мотусом фирмы «Дон Кэвидсон».
Это был железный конь черного цвета с хромированными рулевой вилкой, вставками по бокам и на крыльях. Мотус имел широкие диски и толстую резину. Сам эльф тоже привлекал внимание, высокий, не худой, в меру накачанный, в простой черной майке, настолько плотно облегающей тело, что просто не оставалось места для воображения. Поверх майки была накинута черная же жилетка из кожи тимтилуса со множеством всевозможных заклепок и карманов, на спине жилетки нарисованы крылья дракона и руны. Это говорило о том, что эльф очень не прост и принадлежит к правящей династии в Тифийской долине, что несколько напрягало. Но ... не настолько, чтобы мне пришлось волноваться из-за этого. Завершали картину тяжелые черные бутсы с железными носами и такими же железными набойками на небольших каблуках.
Он был, по-моему, даже слишком высок, а спортивность его фигуры отличала его от соплеменников, предпочитавших кабинетный стиль пиджачков и рубашек. Но ему, как ни странно прозвучит, это шло. Белые волосы, которые на фоне смуглой, загоревшей и даже немного обветренной кожи, казались еще белее, были заплетены в обычную косу, открывая острые уши, светлые брови, прямой нос и ярко-фиолетовые глаза с густыми длинными ресницами. Он стоял ко мне вполоборота и разговаривал с Ди, но услышав мои приближающиеся шаги, резко развернулся и прервал разговор. Ди, увидев мой наряд, слегка скривился, но, быстро справившись с эмоциями, пошел мне навстречу, раскрывая руки для объятий.
Крепко обняв и шепотом пожурив на ухо за странный, с его точки зрения, выбор одежды, развернулся и представил нас с эльфом друг другу.
– Вот, дорогой морэ Натанэль, моя кузина и лучший мастер в нашем деле (теперь уже меня слегка перекосило от наглой рекламы),– мора Татая Сериман, а это, Таташечка, многоуважаемый морэ Натанэль тэр Вальдо, наш новый клиент.
Я по инерции спрятала руки за спину, потому как за эти почти три недели кто только не намеревался сцапать мои лапки и облобызать их, а это, знаете ли, претит традициям, да и не эстетично, особенно когда мои руки после работы по локоть измазаны разными красками. Как ни странно, в этот раз не было даже попытки схватить мои конечности, и это говорило о том, что либо эльф заранее подготовился, выдвигаясь на встречу со мной, либо, что он уже не в первый раз сталкивается с хаврийцами и уже успел изучить наши традиции.
– Очень приятно,– пробормотала я и с горящими глазами побыстрее направилась в сторону мотуса, желая поскорее рассмотреть его поближе. Тэр Вальдо, довольно равнодушно до этого на меня поглядывая, вдруг растерял всю свою равнодушие и уже более заинтересованно на меня взглянул. Да-а-а-а, машина зверь, я такого мотуса еще не видела, видимо собирали на заказ. Так я и кружила вокруг него, поглаживая почти что с нежностью то железные бока, то кожаное сидение, то летящие крылья. Я, наверное, еще долго бродила бы вокруг него, если бы не услышала фразу, вклинившуюся в затуманенный мечтаниями мозг:
– У него есть дополнительные антигравитационные усилители, они позволяют практически взлетать до неба.
– Где? – это все, что удалось мне выдавить из себя. Ну да, я, как и всякий хавриец, просто обожаю скорость, когда просто глаза слезятся от встречного ветра, и еще оружие, угу, разное. И вообще, какая девушка не мечтает напялить на себя брюки из кожи синсила с мягкой короткой шерсткой, облачиться в тунику, не скрывающую ничего, и кожаную курточку-пиджачок-жилеточку (нужное подчеркнуть).
Вот и я ничем от такой девушки не отличалась, а так как в виду моего детства в отцовском гараже рядом с железками, плюс в друзьях у меня почти все были мальчишки, которые с возрастом приобретали себе именно мотомусы всех моделей и конфигураций, я просто была влюблена в это чудо полета инженерной мысли.
– Вот здесь, видите, под крылом стоят, а рычаг управления вот, на правой ручке, – мы одновременно ткнулись туда своими носами, ой-ё, больно! Потирая рукой лоб, посмотрела на этого недоделка ушастого и встретилась взглядом с его смеющимися глазами.
– Надо еще раз стукнуться, – насмешливо улыбаясь, сказал остроухий, нет, не недоросль, скорее уж переросль (хи-хи), тоже потирая лоб; свой, а не мой, естественно.
– Чего?– тупо переспрашиваю я.
– Говорю, – и ухмылочка растягивается на его роже еще шире, – еще раз лбами стукнуться надо, а то поругаемся.
Слышу подозрительное похрюкивание со стороны, ну вот точно Ди, гад чешуехвостый, хихикает. И нечего так удивляться, у него папа – драконий аттаус (это самый младший род драконов), так что если бы не его мама-хаврийка, то у братца были бы и хвост, и чешуя, вот. И тут я осознаю еще одну вещь: в ангаре подозрительная тишина. Если до этого там все время что-то жужжало, шумело, трещало, стучало и отбивало дробь, то теперь все стихло.
Медленно поворачиваю голову, неосознанно продолжая потирать лоб, и замечаю, что по мере того как мой взгляд падает на рабочих, те начинают подхихикивать, а кое-кто даже ржать как конь. Вот вопрос, а чего они ржут, то ли у меня от удара уже рог на лбу вырос, то ли моя внешность претерпела кардинальные изменения, а я об этом не знаю. И я начинаю испуганно вертеться в разные стороны, пытаясь разглядеть чего со мной не так-то. Видимо, со стороны это выглядело комично, иначе к чему бы это этим коням ржать как... хм, стадо коней. Ну вот почему бы Ди не повесить тут зеркало, а? Почему, спрашивается? И главное, ушастый в громкости ржания не уступает всему стаду, вот... тартал ушастый.
Ди, давясь смехом, обнимает меня за плечи и, периодически всхлипывая, говорит:
– Тата, успокойся, все у тебя нормально. Просто ты себя со стороны не видела. У тебя такое выражение лица было, когда морэ Натанэль тебе предложил стукнуться лбами, что было непонятно, то ли ты его сейчас покусаешь, то ли по лбу чем-нибудь тяжелым врежешь.
– Ну так что, стукнемся или будем ссориться? – интересно, а этот ушастый еще шире может улыбнуться или анатомическое строение лица не позволит?
Дальше за процессом примирения, или, вернее сказать, необъявления войны наблюдали уже все; естественно, никто не желал работать, когда под боком такое представление.
Мы с эльфом синхронно повернулись друг к другу, опустили подбородки чуть вниз, так чтобы въехать другу дружке в лоб, а не в нос кому-то из нас двоих. Если честно, на этом этапе меня уже саму начало потряхивать от еле сдерживаемого смеха, ну, прям как бараны, клянусь своим красокистом, и, собственно, началось сближение. Мастерская сотрясалась от громогласного мужского хохота. Мы стукнулись лбами и присоединились к хохочущим.
А этот ушастый ничего, сработаемся, главное, что я уже определилась с тем, что нужно изобразить на его мотусе.
– А у вас здесь весело,– раздался холодный голос, и хохот мгновенно стих.
Ну да, конечно, кто бы сомневался, кому это пришло в голову нас заморозить своим голосом. Вот же принесла нелегкая! Я повернулась в сторону произнесшего эту фразу и скривилась. Ну да, я не ошиблась: морэ Дасильо собственной персоной, а рядом с ним Тэр. Но с чего ему вздумалось припереть сюда этого напыщенного финдюра – Дасильо, вот это вопрос.
– Таташа,– как то подозрительно засюсюкал Ди, – ну, мы пойдем, пообщаемся, а ты пока определись, поработай.
– Да, я уже, как бы, – пробурчала я, поворачиваясь к мотусу.
– Вот и чудненько, вот и хорошо,– ворковал Ди, пытаясь подхватить под руку и утащить от меня эльфа. Тот утаскиваться не желал и проворно отошел от него.
– Я очень рад был с Вами познакомиться, Тата,– тепло улыбнувшись, проговорил тэр Вальдо,– мне нравится Ваше имя. Тата, друзья зовут меня Нат, а я так думаю, что мы подружимся.
Нет, его я кусать не буду, все-таки он мне нравится, естественно, только как друг. Я ответила благодарной улыбкой и занялась своими прямыми обязанностями, а Ди удалось утащить Ната в офис, за ними туда же последовали и Тэр с Дасильо. Через четыре часа мои художества были закончены и я со спокойной совестью позвала «уважаемую комиссию» принимать работу.
Нат подошел к своему мотусу и застыл, разглядывая его. А я была горда своей работой. По всей длине хромированной рулевой вилки вились две грубые цепи, переплетаясь на самом руле и завязываясь в узел, такие же цепи тянулись вдоль хромированных вставок по бокам и на крыльях. А дальше, спереди на большом баке для жидкого топлива, по обоим бокам, растянувшись в прыжке, замерло два горных тангуса в сполохах голубого огня, в который изредка вплетались оранжевые языки пламени. На переднем крыле была изображена оскалившаяся морда того же горного тангуса в огне, а на заднем крыле – переплетённые голубые и оранжевые лепестки взметнувшегося от ветра пламени, и все это на черном фоне, в который мотус был выкрашен изначально.
Голубой лед и яркое оранжевое пламя, а также холанский горный тангус присутствовали на полотне герба правящей династии в Тифийской долине.
– Но как...?
– Вы, Нат, забыли о сути Дара доставшегося мне от предков, я всего лишь изобразила то, что находится глубоко внутри Вас и является Вашей сущностью, здесь нет ни одного намека на Ваше положение, тем более, что оно мне не известно,– приподнявшись на носочки, прошептала я в ухо эльфа.
– Спасибо,– развернулся ко мне эльф, когда я отступила от него на шаг, – надеюсь, Вы готовы завтра полетать на нем, это Ваша прямая обязанность, ведь для него это второе рождение, а я покажу Вам одно интересное место.
Сзади послышалось недовольное фырканье, все, решено, лечу, тем более мне надо выяснить, что опять затеял этот жук Ди.
– Не вопрос даже,– глядя в понимающие и смеющиеся глаза эльфа, ответила я и повернулась к троице заговорщиков.
Ди стоял, подмигивая мне сразу обоими глазами, видать, у него уже нервный тик начался, ха. Тэр смотрел на меня с легким ехидством, а у Дасильо было такое лицо, как будто его заставили проглотить, медленно пережевывая, целый паунд кислых лисамов, но где то в глубине глаз проскочила затаенная тоска. И я опять понимаю, что я ничего не понимаю.
Глава 3. Бракованная – Брачная (нужное подчеркнуть), или замуж – не напасть, лишь бы замужем не пропасть.
Море прекрасно в любое время года. Мы с Натом сидели на пледе на одной из вершин Кардагского кряжа у берегов Симийского моря и поедали совершенно замечательные бутерброды с мясом, зеленью и плодами красного помеда, запивая вкуснейшим элем. И смотрели вниз, любуясь волнами. Они поднимались, наращивая свой темп, разбивались о скалистый берег, разливаясь белой пеной, откатывались назад и, собирая силы, снова рвались к скалам.
За морем я могу наблюдать часами, и Нат, узнав об этом, притащил меня сюда. Неделю назад, когда я уже заканчивала работу над одним очень интересным унмусом, и даже сложно сказать, что или кто был интереснее, сам унмус или его хозяин – девятисотлетний вампир (недавние гости в нашем мире), но об этом не сейчас. Так вот, к концу моего рабочего дня прилетел Нат и напомнил о моем согласии на его предложение когда-нибудь полетать на его мотусе.
Мой теперь уже бывший клиент, тот, который с большими клыками, презрительно пофыркал в сторону тоже уже бывшего моего клиента, того, который с большими (точнее острыми) ушами, хи-хи, пожелал мне всего хорошего, высказал надежду на скорую встречу (теперь уже презрительно фыркал остроухий, ну не любят эти народы друг друга, что я могу поделать) и соизволил отчалить, а я быстренько привела себя в порядок, покидала свои вещички в сумку и была готова лететь куда угодно.
Но все оказалось не так просто, меня, оказывается, решили не только покатать, но и с кем-то познакомить. Поэтому следующей нашей остановкой была моя квартира, где я на бегу приняла душ, сделала легкий макияж, и, на ходу натягивая и подпрыгивая то на одной то на другой ноге сартоны и тунику стального цвета, выскочила из дома.
Еще через полчаса мотус Ната мягко спланировал к берегу небольшого пруда, окруженного яксиевой рощей. От берега шла тропинка вглубь рощицы, а на самой опушке стояли несколько мотусов. Туда мы и направились, приземлившись рядом с четырьмя мотусами и соскочив на землю, мы пошли в сторону разожжённого костра.
Компания, собравшаяся у костра, оказалась более чем интересна. Эльф, два оборотня и один человек (довольно необычно встретить представителей этих рас вместе, если ты, конечно не на каком-то официальном мероприятии). А эти, ты только глянь, не дерутся, не ссорятся и даже не фыркают как ежики в сторону друг друга, а только изредка подтрунивают по-доброму друг над другом. Вот только мне интересно, зачем Нат притащил меня на эти откровенно мужские посиделки.
– Эй, Нат, ну что там у тебя за сюрприз? – крикнул в нашу сторону один из оборотней,– показывай.
Фраза застала нас как раз на подходе, поэтому как только Нат остановился, я автоматически сделала шаг в сторону и вперед, теперь мы с ним стояли рядом. Веселье и гомон за костром на миг стихли. Н-да, что-то этот миг затягивается. Я легко улыбнулась и подняла руку, чтоб ею помахать в приветственном жесте. Оборотень, тот, что был повыше всех, первым опомнился и, соскочив с бревна, на котором сидел, в секунду оказался рядом.
– Так-так-так, ух ты, а я даже не знал, что такие бывают, – протяжно сказал он.
– Какие – такие? – мысленно показав ему язык, съехидничала я.
– Ну, та-а-ки-и-е-е,– неопределенное помахивание рукой и непонимание, как бы поточнее выразить свою мысль, на лице. Откусить ее, что ли, руку, я имею в виду, чтоб не махали тут передо мной конечностями всякие.
Нат, стоящий рядом, уже не просто фыркал, он хихикал таким, знаете, смехом ..., ну, ехидна он, в общем, и смех у него такой же.
– Тата, не обращай внимания на этого медведя (и почему мне кажется, что он не пошутил), у него никогда хороших манер не было, – отсмеявшись сказал Нат, – пойдем, я тебя с остальными познакомлю.
И, обойдя стороной оборотня, поманил меня за собой. Я, быстро прошмыгнув мимо неожиданного собеседника, поскакала за эльфом.
– Вот, Тата, это Сильвар тэр Вальдо, мой кузен и близкий друг еще по детским шалостям, – сидевший до этого эльф поднялся и слегка склонил голову в приветствии. Взгляд у него был такой, что у меня мурашки по спине промаршировали от ощущения опасности, а Нат меня уже тащил дальше знакомиться.
– Это Нисим Канский, – единственный человек в этой компании помахал мне рукой, слегка приподнимаясь с места.
– А это-о-о-о,– протянул Нат, показывая на обоих оборотней, очень похожих друг на друга,– братья Бархус и Ватус Кесонские.
Хм, Кесонские? Это же фамилия правящего в княжестве клана, собственно, и княжество называется Кесонским, потому что они его создали на своих землях и уже не одно тысячелетие им правят. Ох, что-то мне подсказывает, что и остальная компашка не такая уж и простая, как кажется на первый взгляд. Уж Нат и его кузен точно не просто парочка загулявших эльфов.
– А это, моры, Татая Сериман, – Нат театрально поклонился, указывая в мою сторону рукой,– прошу любить и жаловать.
Ой, не надо мне такого счастья, как-нибудь обойдусь без этого. А что это у нас тут так тихо? Я вынырнула из своих мыслей и огляделась вокруг, ух ты, какие интересные у нас выражения лиц, прям приятно посмотреть на эти вытянувшиеся морды лица, хи-хи.
– Расслабьтесь, ребята, и выдохните, наконец-то, – подхихикивая, сказал Нат, – мы с Татой просто друзья, по крайней мере, я надеюсь стать для нее хорошим другом.
– Понимаешь, я им когда-то сказал, что женщина-друг – это нонсенс и если и приведу сюда кого-то женского полу, то это будет моя вторая половинка, – это он уже мне,– оказывается, я ошибался.
Дружный вздох облегчения был ему ответом, и даже кузен Ната посмотрел на меня более дружелюбно, чем при знакомстве. Ну, что вам сказать, с одной стороны это радует, а с другой – просто даже как то обидно, чисто по-женски. Это что ж, я какая-то неправильная, что на роль спутницы жизни, так сказать, этому эльфу не подхожу? А, в общем, не суть, я же к этому не стремилась, поэтому тоже облегченно вздохнула и уселась на предложенное мне ребятами место.
Так вот у меня появилось еще пятеро друзей, мужского пола, ну не получается у меня почему-то завести подружек. Может, они, эти нужные мне подружки, бродят совсем в другом месте и никак со мной не пересекаются?
И вот теперь мы с Натом сидим, кушаем и наслаждаемся видом на море, красота.
– Тат, – повернулся ко мне Нат.
– М-м-м? – лениво ответила я, так и не отрывая взгляда от волн.
– А почему ты до сих пор не вышла замуж, что-то я сомневаюсь, что не было желающих или что родственники не пытались найти тебе пару.
– Уже.
– Что уже? – удивился эльф, поднимая правую бровь.
– Была замужем, уже, – ответила я.
– Как? – опешил Нат.
– Вот так, – мне все-таки пришлось оторваться от умиротворяющего любования морем и повернуться к нему,– два раза уже побывала там и пока ничего интересного не нашла.
Эльф молча ждал продолжения, а я, тяжело вздохнув, сказала:
– Нат, как ты думаешь, сколько мне лет?
– Ну, знаю, что ты недавно закончила ХАИМ и сразу устроилась на работу к Ди, а в Академию обычно сразу после школы поступают, вот я и подумал, что ты совсем еще ... зеленая, кхм, прости. Ты же знаешь, как женщины реагируют на вопросы о возрасте, – немного стушевался он.
– Да ничего, – усмехнулась я, – даже приятно.
Я опять замолчала ненадолго.
– И-и-и? – не отставал он.
– Что «и-и-и»?– недовольно спросила я, вот же прицепился – не отвяжешься. Посмотрела в его невинно хлопающие ресницами, просящие глаза и, не сдержавшись, улыбнулась. Ну, не могу я устоять перед таким взглядом этого прохвоста ушастого, а он уже просёк это и вовсю пользуется, зараза.
– Ладно,– устраиваясь поудобнее, сказала я,– сейчас расскажу и начну немного издалека.
Когда мне было шестнадцать, умерла моя мама, и не надо на меня так смотреть, я правду говорю, сейчас папа женат во второй раз.
Наверное, надо было бы начать не с этого. Мои отношения с сестрами были не самыми простыми. Я очень сильно отличалась от них; несмотря на то, что обе они были старше меня, я всегда была выше и крупнее их, у нас постоянно вспыхивали ссоры по любому, даже самому незначительному, поводу.
Когда мне было тринадцать, а Данире и Ланике по шестнадцать и восемнадцать соответственно, во время драки я могла спокойно подмять их под себя. Они-то и дрались по-девчоночьи, а я, все детство проведшая с мальчишками, играя в 'кэдбол' или в 'хаврийцы-дананы' (ваш аналог 'эльфы-партизаны и дзерги-воители ), дралась по-пацански и им было против меня не выстоять. Благодаря занятиям с тхае я вполне могла контролировать свою трансформацию, но кого это тогда волновало?
Это было соперничество, но я всегда помнила, что мы семья, я всегда верила маминым словам, о том, что семье можно доверять. И... я в это верила.
А потом она умерла, заболела ... и за два месяца буквально сгорела. Старшие сестры были уже замужем, а я только заканчивала школу, о Матасе и говорить вообще нечего, ему было всего лишь шесть. Последний месяц она была без сознания, врачи сказали, что шансов нет и прописали делать внутримышечно иньекции обезболивающих с наркотическим эффектом, но у них не было времени приходить и делать их самим. Так я научилась ставить иньекции больным. За ней нужен был уход, ты знаешь, поменять белье, поставить судно и заставить хоть чуть-чуть что-то съесть.
Сестры отказались, сказав, что у них есть своя семья, и мужья против, если они будут пропадать где-то вне дома. С утра к нам приходила моя бабушка и сидела с ней полдня, пока я не приходила из школы, а все остальное время с ней была я.
Готовка, стирка, уборка дома, присмотр за мамой, домашние задания тоже никто не отменял. Это было тяжело. Но тяжелее всего было осознавать, что я со своей беспечностью и детским максимализмом думала, что мама будет всегда – ну, знаешь, там, типа, не надо меня обнимать, что за телячьи нежности – и... не говорила ей, насколько сильно я ее люблю. А потом, сидя рядом с ней, я говорила, но до сих пор не знаю, слышала ли она меня, понимала ли.
В один из дней к нам в дом пришли все старшие женщины нашего Рода, как они сказали, чтобы подготовить, убрать дом к похоронам. Я пыталась что-то сделать, но они меня отправили посидеть к маме. И был момент, когда глаза у нее немного открылись, мне показалось, что взгляд был ее осознанным и я, захлебываясь слезами, говорила ей, как сильно я ее люблю, как мне без нее плохо. Я до сих пор надеюсь, что тогда она меня услышала и поняла.
Я немного помолчала, пытаясь унять застарелую боль в груди и пытаясь проглотить ком в горле, и продолжила:
– Похороны прошли как-то мимо меня, а дальше была пустота.
Помолчав еще немного, спросила:
– Что ты знаешь о наших законах, Нат?
– Ну, много чего, о том, что девушка до замужества находится под опекой семьи.
