Текст книги "Полукровка (СИ)"
Автор книги: Ева Черная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)
Этот-то вопрос я и задала потом Деру. А пока мой коммуникатор благополучно перекочевал к ней, и девушка вышла из замка уже в моем облике, попутно громко споря со следующим за ней начальником службы безопасности, что нет смысла ее склонять к дальнейшему сотрудничеству.
Так вот, вопрос. Дер, интриган темшарзов, попытался под шумок смыться, но от меня далеко он так и не ушел. Ответить на мой вопрос ему все же пришлось. Вот тут-то я и села от удивления! Хорошо, что рядом был пуфик. Прижатый к стенке, этот тхае недобитый покаялся в том, что девушку начали готовить буквально на следующий день после нашего знакомства у Ди в мастерской. Я на это смогла только вытаращить глаза и тихо икнуть. Но меня не пощадили и решили выложить все как на духу, добив этим окончательно, как контрольным выстрелом в голову из МТ-348, то есть после такого не то что головы – меня не будет.
Первое, оказывается все это время "милый" дядя готовился к женитьбе... на мне. Подбивал финансы, приводил в порядок замок, обновлял хозяйскую спальню. Нет, не ту, где он сейчас спит (хи-хи, те апартаменты, где он сейчас обитает, вообще называются детскими), а супружескую, в которой спит глава рода с женой. Да-да, и никаких раздельных спален. А еще служба безопасности вела за мной слежку (дабы меня никто не обидел, угу) и собирала информацию о моих родственниках, пытаясь установить, кто из его соотечественников в моем роду "потоптался". Я услышала о том, как безответственно было с моей стороны общаться наедине с хитрым эльфом и встречаться с не менее хитрым вампиром (то-то я думала, как это он так быстро подсуетился с морэ Ниэльсом, гад).
На мой закономерный вопрос, что же он по-нормальному не подошел, не пообщался, а ходил рыбой замороженной, и вообще, с чего такой ко мне интерес, если он тогда еще даже не подозревал о нашем родстве, он ответил, что я ему сразу приглянулась во всех смыслах (это он так сказал). Только по традициям тхае, чтобы начать проявлять свои чувства, он должен был сначала обсудить это со старшим моей семьи, естественно, имелся в виду родственник со стороны тхае.
Угу, интересно волки с тхае станцевали, значит, если он оказался тем самым родственником, то сам себе и разрешил? Хорошо устроился, самодержец недоделанный.
А то, что у меня каждый раз от его мороженого взгляда по спине стадо тарталов пробегало, втаптывая в землю по самую макушку, чтобы стать вообще неприметной и не привлекать к себе внимания – это нормально. А еще, оказывается, все главы семейств готовят для своих жен двойников из доверенных лиц, чтобы в случае опасности отвести удар от любимых.
В общем, сидела я тихо и пыталась осмыслить хлынувший на меня поток информации. А виновник моего состояния, довольный тем, что теперь уже не он мучается по причине того, что не может никак мне покаяться, а я мучаюсь, осмысливая, что все совсем не так, как было на самом деле, а на самом деле... Короче, мысли у меня запутались окончательно.
"Дядюшка" же мой решил воспользоваться моментом, пока я пыталась развязать узел, в который завязались мои мысли в поисках ответа на вопрос – а оно мне надо? Подхватил меня под ручку, вернулся на второй этаж и бодрой рысью потащил меня "показывать" отреставрированные хозяйские покои.
Показал. Получил в нос. Оправдался, доказав, что действительно просто хотел узнать мое мнение об интерьере, ведь мне же здесь жить. За что повторно получил в нос, искренне уверяя, что не забыл о своем обещании и еще не данном мной согласии на брак.
Под конец, уставшая я и чем-то довольный, не смотря ни на что, Дер сели ужинать в его личной гостиной. Как это ни странно, кабинет сегодняшним вечером остался не при делах.
Через два часа отправились ко мне домой, по дороге пересекаясь с моим двойником, ей предстояло провести анализ первого своего "выхода в свет" под моей личиной, а мне нужно было собрать необходимые вещички. Мне предстояло провести еще не одну ночь в замке Дасильо, прячась ото всех, чтобы не выдать двойника.
Уже укладываясь спать, вспомнила, что так и не позвонила Ди.
***
Следующие сутки прошли вполне спокойно. После завтрака с Дером у меня дома (было вкусно, только непонятно, где он научился готовить?) с видом беззаботно гуляющей отправилась на автофлае к городскому парку. Там же, в автофлае, меня подменил двойник, направившись в парк. А я в чужом плаще и берете под неусыпным присмотром Дера и еще, я думаю, пары телохранителей, оставшихся присмотреть за нами по указке Даккара, без приключений добралась до замка, где и провела весь день.
Глава 20. Кошмарная.
Полная трансформация. Когти. Внушительный набор клыков во рту и короткая шерсть по всему телу. Лишь волосы, собранные в высокий хвост, и розоватые белки глаз не изменились. Сзади стены и три маленьких родных комочка. Не отступить. Напротив меня Он – моя ненависть, презрение и злоба. Виновник большинства моих бед. Маньяк, готовый уничтожить даже своего ребенка ради призрачных целей. У меня нет пути назад – я буду бороться до конца, надеясь, что помощь придет раньше, чем мы погибнем. Жизнь. Смерть. Не знаю, какой из этих двух вариантов меня ожидает. Знаю одно – достоинство – это то, что я бы хотела оставить для себя. И еще – сохранность жизней тех, кто мне дорог.
Позади меня тихо, но набирая силу, зазвучала ритмичная мелодия, отбиваемая маленькими ладошками о каменные стены пещеры. Гимн воина. Тхае. Он растекается по венам, барабанная дробь задает ритм, и мой пульс начинает биться с ним в унисон. В голове еле слышно звучит напев древней песни воина, просящий Вышнего помочь ему, дать силы выстоять, охранить любимых, укрепить веру. Ведь он идет на смерть – свою, чтобы сохранить жизнь – чужую. И я готова. Смерть? Жизнь? Один лишь Вышний знает.
***
Резкая боль в районе сочленения шейных позвонков и затылка прогнала сон. Я почувствовала, как меня схватили и связывают за спиной руки. Попытка запустить трансформацию тела… провалилась. Это все. Я даже закричать не могла. Тело подчинялось с трудом. Дыхание стало прерывистым. Нехватка кислорода грозила внеплановым обмороком.
– Ш-ш-ш, – прошептали мне на ухе почти ласково. – Пора возвращаться к любимому к мужу, дорогая. Ты уже вдоволь здесь нагулялась.
Уже погружаясь в темноту, услышала мерзкое тихое хихиканье. А еще мысль о том, что вспомнила о смутном состоянии беспокойства, мучавшем меня последние сутки. Вот оно! Мы забыли о предателе, выкравшем артефакт Дасильо. Тот, с которого все началось. Дальше додумать я не успела.
Приходила в себя медленно. Холодно и влажно, а еще жестко. Дискомфорт заставил организм выходить из забытья в ускоренном режиме. Ну, настолько ускоренном, насколько он, организм, мог себе позволить. А многое позволить он себе не мог, потому что чувствовал себя отвратительно.
Мдя, голова раскалывалась, боль буром ввинчивалась в виски и молотом била по затылку. Непонимание, как я здесь оказалась, а еще подозрительный шорох рядом. Кое-как удалось раскрыть глаза. Серый каменный низкий потолок, такие же стены, кое-где покрытые плесневым грибком, непонятного цвета грязная дерюжка с плоским матрасом подо мной и, собственно, я, лежащая в пижаме и с босыми ногами.
Помещение, в котором я оказалась, было, скорее всего, рукотворной пещерой. Грубая массивная деревянная дверь, несмотря на древность, плотно прилегала к косяку и, по всей видимости, могла прослужить еще не одну сотню лет.
Как же я здесь оказалась? И главное, где это здесь? Ладно, будем мыслить логически. Пещера. Рукотворная пещера. Где такие могут быть? Что-то крутилось в голове, и из-за этого крутилась я, вернее, «бегала» кругами по комнате. Я остановилась.
Так, пещеры есть в Холанских горах, но это далеко, и вряд ли меня туда могли бы доставить быстро. В том, что времени прошло немного, я была уверена. При моем метаболизме голодный желудок начинал требовать пищи после определенного промежутка времени. Ужин у меня был плотный, кушать мне все еще не хотелось, так что на все про все у них времени ушло не больше трех – четырех часов. Эх, мне бы карту сюда, чтобы определить соотношение месторасположения замка к остальной местности. Так, а сколько мы летели в Кесонию? От замка до княжеского дворца в столице получилось по времени часов пять. Границу мы пересекли примерно за час – полтора до этого. И все дорожки в этой истории ведут к оборотням. А что у нас на границе с оборотнями есть? Что-то есть. Вот только что?
И снова бег по кругу.
Пещера старая, дверь тоже. Дверь есть, а дневного света нет, если есть дверь и нет света, значит, есть и коридор, как минимум один. Логично? Вроде пока да. Пещера – коридор – мм… катакомбы? Ну, конечно же! Крацкие катакомбы на границе с Кесонией. Их прорубили остатки хаврийских беженцев в период войны и изгнания народа племена, решившие остаться на своей земле во что бы то ни стало. Значит, вот куда меня занесло, теперь еще узнать бы, каким ветром. Каким образом им это удалось и что им от меня нужно? Вот подсказывает мне интуиция, что ответ на последний вопрос я очень скоро получу. Нда, недаром говорят – бойтесь своих желаний. Угу, ка-а-ак сбудутся – век отплёвываться будешь.
Накаркала. Через несколько минут после моих изысканий послышался скрип поворачиваемого ключа. Дверь в пещеру отворилась, и вошел незнакомый мне тхае.
Помолодевшая на несколько лет копия Дервиса Дасильо смотрела на меня с презрением, даже с брезгливостью. Ишма. Значит, все-таки союзник – не заложник. Грустно. Странно было видеть отражение таких эмоций на деровом лице. У Дера лицо всегда сохраняло холодное выражение, и он никогда не опускался до проявлений таких эмоций. Неужели он причастен к смерти моего биологического отца?
Значит, и Нил где-то рядом.
– Полукровка, – как будто сплюнул в мою сторону. – Следуй за мной.
И, даже не обращая внимания, послушаюсь ли я его, решительно пошел по коридору. Мне осталось лишь пожать плечами. До чего же самонадеянными бывают люди и нелюди, считающие своего противника слабее, чем есть на самом деле. Я уже сейчас могла бы сбежать, воспользовавшись его пренебрежением, но… Интересно все же было выяснить, кто все-таки стоит во главе этого непотребства. Поэтому я просто пошла вслед за ним. Ну и что, пусть думает, что я его испугалась. Что я слабее его и не смогу сопротивляться. Тем легче мне будет его обмануть в нужный момент.
Шли мы недолго и, повернув два раза направо, пройдя по однообразным коридорам ( и как они тут ориентируются?) остановились у такой же старой, как и в моей камере, двери. Ишма заходить не стал, а всего лишь, толкнув дверь, впустил меня и сразу же плотно ее захлопнул. Эта комната оказалась приличнее моей камеры. Излишняя влажность отсутствовала, поэтому стены были сухи и без вредных для живого организма грибковых спор. На полу лежал теплый ковер, позволяющий ногам не мерзнуть на каменном полу, стены обвешаны старыми гобеленами, а впереди, у дальней стенки, стоял массивный деревянный письменный стол, доверху заваленный какими-то бумагами. За столом, быстро черкая что-то в большой тетради в кожаном переплете, сидел Нил. Он так и не поднял головы, пока не закончил свои записи. И лишь после того, как закрыл и убрал тетрадь в стол, обратил внимание на меня.
– Привет, родная, – лисья улыбка расплылась на его губах. – Рад тебя видеть. Как добралась? Надеюсь, с удобствами?
Ну да, поиздеваться – это как раз в его репертуаре.
– Вдоволь ли ты накувыркалась со своим волосатым уродом? – меж тем продолжал он. – Скажи, он тебя и трансформированным имел?.. Если уж ты решила с ним изменить своему законному мужу?
– Ты умер, я была вдовой, так что моей вины ни в чем нет. – Доказывать Нилу то, что между мной и Дером ничего не было, я не видела никакого смысла. Он бы мне не поверил, а вот как бы он отреагировал на моё отрицание, еще не известно.
Он резко встал и молниеносно рванулся ко мне.
– Так значит, ты не отказываешься от того, что у вас с ним были шашни? – он схватил меня за ворот пижамы и подтянул к себе настолько близко, что я почувствовала его дыхание и шепот на моих губах. – Помнишь ли ты, Татая, как по законам нашего народа расправлялись с неверными женами?
– Я была вдовой. Ты сам этого захотел и меня об истинном положении дел не уведомил, – знает ли он, что больше не является моим мужем? Лучше бы, чтобы пока не знал. Иначе у меня будет только два выхода – либо выйти за него замуж снова, либо умереть.
– Только это, милая, тебя и спасает, только это, – прошептали мне на ухо все также не отпуская ворот и притянув еще ближе к себе.
Стало реально противно, и только благодаря выработанной годами привычке я смогла не отпрянуть от него.
– Но теперь-то все вернулось на круги своя? Не так ли, женушка? Только ты… и я.
Я боялась даже пошевелиться лишний раз, чтобы не выдать чувства облегчения, накатившего на меня. Не знает…
Осознание этого дало возможность вздохнуть посвободнее и попытаться выиграть время. И получить кое-какие преимущества для себя. Я же хотела самостоятельно заняться поисками сына? Вот мне эту возможность и предоставили.
– Где Янкель? – как можно более беспристрастно поинтересовалась я, не допуская, чтобы в голосе прозвучал хотя бы отголосок эмоций, обуревавших меня.
– Он здесь, милая-я-я, – растягивая последнее слово, ответил Нил. – Ну, не чудесно ли? Снова вся семья в сборе. Ты, я… и наш сын. Но ты не ответила на мой последний вопрос.
Я неопределенно пожала плечами.
– О, можешь так не нервничать, я не собираюсь тобой пользоваться прямо сейчас, после этой собаки. Не хватало мне еще его щенков нянчить. Так что ты месяц побудешь здесь, под моим надзором, а потом… наша дружная семейка будет вместе, – нездоровый блеск его глаз лишь подтвердил мои опасения по поводу его вменяемости.
– Что ж, тогда, может, ты отведешь меня к моему сыну?
– Нет! Ты будешь со мной, он тебе не нужен, за ним присмотрят.
– Ты же сам сказал, что целый месяц нужно ждать. Будет лучше, если я побуду этот месяц с сыном, тогда у меня точно не возникнет желания от тебя убежать.
– Ты моя!– он, схватив меня за локти, встряхнул меня, – Моя и больше ничья, даже не его!
– Тогда дай мне то, что я прошу и, возможно, я смогу смириться с этим. Ведь тебе же не хочется снова ломать меня.
– А этого больше и не понадобится, – усмехнулся он. – Как ты думаешь, почему ты не смогла трансформироваться, когда тебя забирали мои подчиненные?
– Да, почему? – эхом повторила я, надеясь, что желание похвастаться превысит осторожность.
– Все просто, милая. Мои люди, пока ты спала, с помощью инъектора внедрили тебе в затылок блокиратор, который тхае внедряют подросткам в период полового созревания, чтобы избежать неконтролируемой трансформации.
– Но он же действует только на подростков! – воскликнула я, хорошо помня, как учитель Рэка делал такие инъекции мальчишкам-тхае из группы, в которой я училась.
– А мы немного над ним помагичили, и теперь наша модификация блокиратора не дает трансформироваться и полукровкам. Для тебя все самое лучшее, родная, ты же у нас единственная такая, исключительная-я-я-я, – и его губы расплылись в гаденькой улыбке. – Так что, пока я не дам свое добро, твои возможности не разблокируют.
Все еще удерживая меня за локти, он склонился к моей макушке и втянул в себя воздух.
– Так приятно ощущать твой запах и знать, что ты теперь передо мной совершенно беспомощна.
Я молчала, пытаясь переварить неприятную для меня новость. По телу прошел озноб, заставляя трястись мелкой дрожью. Руки пришлось аккуратно спрятать себе за спину, чтобы Нил не заметил тремор и не решил, что можно и сейчас немного со мной поразвлекаться… иным, более извращенным способом, ловя момент моей слабости.
Надеяться на то, что он по собственному желанию избавит меня от блокиратора, не стоило. Самой же это сделать очень проблематично – практически невозможно. Нет, я прекрасно знала, в каком именно месте укрепляется блокиратор, и даже теоретически знала, как можно вытащить его самостоятельно, но… Было сразу несколько этих самых «но». В группе учителя Рэка нам с мальчишками при внедрении блокираторов прочитали целый курс и даже провели практические занятия. Проблема была в том, что мне не внедряли блокиратора из-за того, что девочки-тхае всегда были, за редкими исключениями, психически устойчивыми.
Поэтому, таких как я, в основном, готовили к тому, чтобы изымать блокиратор у кого-то, а не у себя самой. Самое же большое «но» заключалось в том, что у меня не было при себе никаких инструментов для изъятия. Трансформировать руку, чтобы отрастить когти и использовать их как острый предмет вместо скальпеля, я тоже не могла по понятным причинам. Короче, везде засада.
– Тогда тебе тем более нечего бояться, если я буду рядом с Янке, – решила добиться своего я.
– Да он вообще неуправляемым стал после твоего воровства, твой ще-е-енок!
– Значит, я смогу его успокоить, поверь.
– Ладно, – проворчал Нил. – Уговорила, но ты мне будешь о-о-очень много должна за это.
– Хорошо, – стараясь не показаться слишком поспешной, ответила я.
Еще с минуту он изучал меня внимательным взглядом, как бы пытаясь определить, насколько я могу быть ему покорна. Это жутко. Потом, видимо что-то решив для себя, добавил:
– Что ж, возможно, это неплохая идея – свести вас вместе, сделать вы все равно ничего не сможете, а вот контролировать вас, собрав в одной комнате, будет легче.
Есть! Ну, хоть что-то положительное есть в этом похищении! Он отошел от меня и позвал кого-то в открытую им дверь. Появился все тот же Ишма, если я не ошибаюсь, хотя вряд ли. Такое сходство редкость.
Меня повели к новому месту жительства в катакомбах. Судя по тому, что в коридорах все реже встречалась плесень и легче стало дышать, мы поднимались на уровень выше моей предыдущей камеры. Что ж, радует, что этот урод додумался ребенка поселить в более приемлемом для жилья месте. Пока шли, пыталась вспомнить все, что рассказывал учитель Рэка на уроках о блокираторах и придумать, как мне с сыном отсюда выбраться. Я настолько погрузилась в раздумья, что не сразу сообразила, почему мы резко остановились. За что и поплатилась. Особо не нянчась, меня толкнули в открывшуюся дверь, которая сразу же захлопнулась за моей спиной.
Очередная комната-пещера оказалась достаточно просторной и обжитой. Почти посреди комнаты, ближе к правой стене, параллельно друг к другу стояли три кровати, застеленные уже знакомыми мне дерюжками поверх тонких матрасов. У противоположной от двери стены стояли небольшой стол и три грубо сколоченные табуретки. Под потолком с левой стороны висела длинная, вдоль всей стены, полка с каким-то барахлом.
Поначалу мне показалось, что я одна в помещении. Но это только на первый взгляд. Я так и осталась стоять у двери, чтобы видеть всю комнату. Сначала услышала шорох и перешептывания, а потом…
– Мама? – Неуверенный голос донесся из-под средней кровати, а дальше громкое – Мама!
Стремительный вихрь, вылетевший оттуда, чуть не впечатал меня обратно в дверь, обнял и закружил вокруг. Маленький мой! Мой хороший! Как же я по тебе соскучилась! Не отпущу! Никому больше не отдам! Родной! Как же ты вырос!
– Я соскучился, – тихий шепот сына вызвал ком в горле.
Мой «маленький» был уже с меня ростом. Рослый. Подростковая худоба, присущая всем хаврийским мальчишкам, уступила место плотным жгутам мышц, непослушные вихры серых с белыми кончиками волос и мои серые глаза с розовыми белками, которые смотрели на меня сейчас с тревогой.
Какой же ты уже большой, сынок. И такой маленький одновременно. Наверное, ты никогда не станешь для меня достаточно взрослым, чтобы я не беспокоилась о тебе.
Ну вот, первый порыв прошел, и Янке вспомнил, что «телячьи нежности» – это не для него. Взро-о-ослый. Отстранился, немного виновато глядя на меня, и отступил немного в сторону, открывая обзор за своей спиной. А посмотреть было на что. Возле кроватей стояли, переминаясь с ноги на ногу, двое мальчишек-тхае примерно шести и восьми лет. Тот, что поменьше, имел похожие на волчьи ушки и серые пушистые волосики, но без белых кончиков. Второй же был коричневого окраса с симпатичными ушками, похожими на медвежьи. Интересно, а эти откуда?
Все оказалось очень просто. Двое маленьких тхае были заложниками. Их родители служат в замке Дасильо. Обычно дети тхае не покидают свои дома, пока не наступит время их первой трансформации. Эти же два друга-обормота возжелали приключений. И они их нашли, себе на нижнее место. Вчера, сбежав из дома, не придумали ничего лучшего, как пробраться в замок и посмотреть на место, где работают их родители. Они не успели даже добраться до подъездной дороги. Один «добрый» дяденька, наткнувшись на них совершенно случайно, сначала поинтересовался, что они там делали, потом, кто их родители, а когда выяснил все, что хотел, предложил отвести их к родителям. Остальное – дело техники. Мальчишек незаметно скрутили на заднем дворе, что неудивительно при вчерашнем многочисленном сборище, затолкнули на заднее сидение унмуса и уже через несколько часов они были здесь в компании моего сына. Его, кстати, безоговорочно приняли за предводителя и слушались беспрекословно. Звали этих двух «героев» Сарки и Рунти.
Да, теперь у Дасильо головной боли прибавится. Думаю, уже сейчас родители обнаружили пропажу, а значит, либо пойдут к Деру, либо будут исполнять волю похитителей. Только Нил и его шайка еще не знают, что идет негласная тотальная проверка всех служащих, и Даккар Тень скоро обнаружит пропажу не только мою, но и малышни.
Мне надо было очень серьезно подумать. У Янке уже была первая трансформация, но блокиратор ему не ставили из-за повышенной стабильности. И об этом никто, кроме меня и Тиры, не знает, а значит, под моим руководством он сможет освободить меня от уже порядком надоевшего устройства. Надо бы его проверить еще раз на всякий случай, обдумать свои дальнейшие действия и делать отсюда ноги.
Нам принесли покушать. Тщательно изучив содержимое тарелки, пришла к выводу, что это нечто хоть и выглядит отвратно, но есть можно. Чем мы вчетвером и решили заняться.
А потом у меня, несмотря на обстановку и тревожные мысли, было несколько самых счастливых часов в моей жизни.
Янке и малышня требовали все мое внимание. После ужина кое-как приведя себя в порядок, уложила их спать. Спать мелкие не хотели и потребовали сказку. Со сказками тхае у меня не сложилось, но… я знала много об истории этого народа. А если эти истории красочно расписать, акцентируя внимание на каком-нибудь воине-герое… Что еще мальчишкам надо?!
И я начала рассказывать все известные мне истории о древних воинах тхае, когда-то услышанные мной от учителя Рэка. Малышня слушала, открыв рот, даже Янке проникся моментом. Рассказывать пришлось долго, но я своего добилась и они заснули. А мне еще предстояло хорошенько все обдумать.
Глава 21. Музыкально-хирургическая. Не было печали – да нервы подкачали.
Я-а-а-а тебя люблю-у-у,
Я-а-а-а тебя люблю-у-у,
А если не люблю-у-у-у – то убью-у-у-у-у...
Уже второй час сегодняшним утром я слушала эту... "замечательную" во всех смыслах песенку. Шестилетний Сарки подвывал мне на ухо с раннего утра, пытаясь просветить в новых веяниях современной эльфийской рок-музыки и доказать, что лучше, чем Сладкоголосый Эльф – новая восходящая звезда шоу-бизнеса – нет. Надо попросить Ната как члена правящей семьи, чтобы вправил мозги этому сладкоголосому и объяснил, что не стоит засорять народу головы разным мусором.
Положа руку на сердце, очень люблю рок-музыку в ее классическом исполнении, но эльфы даже здесь успели все переиначить, теперь это уже не рок-музыка – это помесь тусуя с тарталом, состоящая в дальних родственных связях с темшарзом. Короче – тутартем, хи-хи, вот как я его обозвала (про себя, конечно, не обижать же ребенка?).
Эльфы, конечно, оригиналы, но никогда не думала, что до такой степени. Так испоганить музыкальное произведение надо еще постараться. То, что они попытались из классического рока сделать гибрид рока огламуренного с элементами эльфийского фолка и барабанной дроби тхае, приводило меня в уныние. Но и это еще не все – сама песня с куплетами и припевами содержала в себе от силы пяток слов, которые они и напевали на разный мотив – жуть, одним словом. Мда, гремучая смесь.
Куда катится этот мир, если эльфы такое вытворили, да еще и в массы начали продвигать. Что уж говорить о влиянии такой музыки на детей, сутками зависающих возле виовизоров в период каникул, когда родители не могут в полной мере проконтролировать, что их дитё смотрит и слушает.
В общем, на третьем часу ожесточённой бомбёжки моего мозга решила, что все же стоит удалиться в самый темный угол и заняться обдумыванием, как мне поскорее из этой задницы вытащить себя и мальчишек, потому что второе такое утро в замкнутом пространстве я не выдержу.
Стоило мне отойти в дальний угол под какие-то полки с неисследованным мной пока хламом, как дверь в нашу камеру открылась и туда вошел Нил. Младшие как-то сжались и нырнули за спину Янке.
– Эй, вы двое, живо ко мне! – прикрикнул он на малышей, выискивая меня взглядом.
Нашел, удовлетворенно оглядел, а потом обратил свой взор на два сжавшихся комочка, стоявших напротив него. У меня сжалось сердце от плохого предчувствия. И сразу вспомнился сон, где трое обормотов, стаскивая меня с кровати, называют мамой. Узнавание пришло неожиданно. Не знаю, что случится или уже случилось с их родителями, но я просто не должна отпускать их от себя. В этом я была уверена.
– Ну что, мелкие, пошли к мамам и папам? – в голосе прозвучало нездоровое веселье, как будто он сказал что-то очень веселое, понятное только ему.
Это насторожило еще больше.
– Оставь их с нами, – стараясь говорить спокойно и немного равнодушно, попросила я.
– Зачем это еще, – и бездна недоумения с подозрением на лице.
– Янке будет скучно без них, они такие... забавные, – все то же равнодушие, прикрывающее ураган беспокойства внутри.
– Нечего ему со всякой швалью общаться, сама его развлекай.
– Ты неспособен дать своему сыну даже такую малость, как временные друзья? – стоило надавить на больной мозоль – его несостоятельность как добытчика, главное, не перегнуть палку.
– Ты на что намекаешь? – почти прошипел он мне в лицу, неожиданно близко оказавшись рядом.
– Всего лишь интересуюсь, можешь ли ты дать своему сыну то, что ему сейчас интересно? – хорошо, что удалось все его внимание переключить с мальчишек на себя. С ними я потом объяснюсь, если получится их отстоять.
Чувство, что поступаю правильно, не отпускало, а еще... страх за уже полюбившихся сорванцов. Нил еще несколько минут побуравил меня взглядом, видимо, пытаясь найти признаки своеволия и неподчинения, хоть что-то, к чему можно было бы придраться, но так и не нашел. Я просто стояла. Равнодушно на него смотрела и... пыталась не наброситься на него. В этот раз его постигла неудача, и он ничего не нашел, хотя раньше его такое не останавливало, тем более, что мне был внедрен блокиратор, а значит, была полная беззащитность перед ним. Еще раз взглянув на мальчишек, перевел взгляд на меня.
– Ладно, пусть побудут тут с вами, меньше мороки сейчас, а потом я их передам компаньону, – брезгливо ответил он и, развернувшись, ушел.
Только когда его шаги стихли в дальнем коридоре, и даже эхо шагов уже не было слышно, я смогла перевести дух и... медленно сползла по стеночке вниз. Ноги не держали.
Янке, подхватив под руки упирающихся Сарки и Рунти, быстро подошел ко мне и, опустившись с ними на колени, прижался.
– Ну все, мам, все, он ушел, а они... живые и остались с нами, – успокаивал он меня.
– Пусти нас, мы к родителям хотим, почему вы не дали нам уйти? – обижено пробухтел восьмилетний Рунти.
– Глупые, вы что, действительно думали, что он вас к ним отправит? – все так же успокаивающе держа меня за руку, спросил Янке.
Да, вырос сынок. И, слава Вышнему, быстро соображает. Как же он повзрослел? И как бы мне хотелось, чтобы его детство длилось больше, чем оказалось на самом деле.
– Но он же обещал, – недоуменно ответил Сарки.
– И что? Неужели ты думаешь, что похитителю можно верить? Еще не известно, где бы вы оказались, если бы мама не потребовала вас оставить здесь, – начал поучать Янке.
– Ну да, в виде живых игрушек для тебя, – все так же пасмурно смотрел на нас Рунти.
– А как она еще могла его заставить оставить вас с нами? – возмутился сын. – Не на жалость же давить? Такие, как он, жалости не знают. Сгреб бы вас в кучу, и вся недолга.
Ненадолго повисла тишина. Сарки, облегченно вздохнув, перебрался поближе ко мне и прижался крепко-крепко. Рунти, строя гримасы на курносом лице, задумался над сказанным Янкелем, а Янке просто сидел рядом и держал меня за руку. И было в этом что-то такое..., вызывающее в сердце и тоску, и радость, и гордость за него. Уже не мальчик – почти мужчина.
Через час Янке вовсю развлекал малышню рассказами о своей прошлой жизни и тёте Тире, а я решила сделать ревизию хлама, сваленного на полках. Каково же было мое удивление, когда я обнаружила там тарбуки – небольшие барабаны. Тарбуки были древними, настоящими. Основания были сделаны в форме кубка из глины, в верхней, более широкой части, натянута мембрана из кожи тусуя, внизу же просто открытое отверстие. Настоящий раритет, сейчас уже таких не делают, только с железным основанием, а это уже совсем другое звучание.
Пальцы сами собой начали выбивать дробь на мембране, порхая словно мотыльки и рождая жгучие ритмы в сердце, заставляя кровь быстрее струиться по венам. Лишь закончив мелодию, поняла, что мальчишки давно умолкли и с восхищением уставились на музыкальный инструмент.
– Что это было? – спросил Янке с благоговейным придыханием.
– Этот ритм отбивали в древности во время боя воины-тхае, находящиеся по флангам шеренг. Музыка помогала воинам поддерживать боевой дух и единение. Мой учитель рассказывал как-то, что эта музыка вводила тхае в боевой транс и увеличивала возможности воинов. Они становились непобедимы, пока звучал бьющий по нервам ритм.
– Мам, научи нас. Пожалуйста! – не могу я устоять, видя такие умильные выражения лиц и три пары просящих детских глаз. И куда только Янкелева взрослость подевалась?
