Текст книги "Сиротка для Дракона. Новенькая в Элитной Школе Истинных (СИ)"
Автор книги: Ева Кофей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
Дальше этого мало кто заходит. Разве что после шутки «Ты что, немая?».
Я сомневаюсь, но всё же киваю. Хотя бы чтобы не приставал больше с дурацкими вопросами.
Он молчит какое-то время. Затем – слышно по голосу – улыбается.
– Я немного знаю язык жестов.
Качаю головой.
– Что? Ты – нет?
Повторяюсь.
– Не знаешь или не хочешь?
Квент хмыкает и показывает два пальца, я тыкаю в первый.
Вообще, я же немая, а не глухонемая, тут всё проще.
– Но почему? – выгибает он бровь. – Как ты тогда общаешься?
Такой наивный.
Никак.
Я бы вела себя иначе, если бы во мне цвело пышным цветом желание жить и расти над собой, но – упс – я вообще-то умереть хочу.
Не прямо так, чтобы думать об этом сутки напролёт, но моя жизненная позиция уже несколько лет довольно… пассивная.
Он поднимается.
Отлично, наконец-то, потерял интерес. Узнал всё, что хотел и…
– Идёшь?
… и подаёт мне руку.
В ответ выгибаю бровь, пусть он и вряд ли может это заметить.
– Грымза наверняка прицепилась к тебе из-за того, что ты не отвечала на её вопросы. Она очень сильно придирается. Причём, только к девочкам. Догадываюсь, почему, – в его голосе явное осуждение. Такой хороший, но зубы почему-то не сводит. Странно.
Поднимаюсь, потому что глупо будет оставаться здесь. В конце концов, я лишь хотела избежать драки с сумасшедшей женщиной. Сейчас, должно быть, и директор вернулся, нужно показаться ему на глаза.
Квент довольно проницателен. Вот только скорее всего миссис Ретти была на взводе ещё до моего появления. А потом возмутила её не только молчаливость, но и мой внешний вид и – особенно – то, что такой как Радион держал меня за руку.
Для чего такие нежности, кстати говоря, ума не приложу.
Но у учительницы сложилась в голове картинка, а в моём распоряжении не было слов, чтобы защищаться ими.
Мы возвращаемся к классу с красной дверью, в какой-то момент я понимаю, что и дракон держит меня за руку, будто я не немая, а слепая.
Но загадка для меня другое – почему руку-то не вырвала?
А потом будут говорить, что я зажимаюсь с парнями по углам.
Что, в принципе, уже сбылось.
Впрочем, мне плевать, что подумают идиоты, а у него прекрасные горячие пальцы.
Я уверена, что Квент просто проводил меня, но…
Он заходит в класс идёт к доске, где миссис Ретти что-то выписывает красивым почерком. Директора всё ещё нет. Ученики заинтересованно оборачиваются.
У меня перехватывает дыхание.
– О, Квен… Ты! – наконец, замечает меня, а я то, что она успела переодеться. – Мерзавка! Живо, идём со мной, я запру тебя в кабинете директора. Какое-то недоразумение, что тебя пустили в эту школу. Ну ничего, мы это исправим!
– Что происходит, миссис Ретти? – холодно спрашивает Квент.
– А? – она приподнимает бровь, удивлённая его тоном. – Она набросилась на ученика. И выплеснула на меня горячий кофе.
Он усмехается, необычные глаза загораются каким-то притягательным, злым весельем.
– Правда?
Я киваю.
Он смеётся.
– Что, без причины?
– Какая может быть причина для подобных действий! Она опасна для общества! Ломка, наверное…
– Какая ломка? Вы в своём уме? Преподаёте здесь и не можете сложить два и два? Она истинная дракона. Причём того, кто обладает большой силой. И если вас это волнует больше, закономерно, что и большой властью. Она пришла не к вам на урок, а к директору для того, чтобы он показал ей школу.
– Ну… – едва ли не заикается миссис Ретти. – Она могла бы хотя бы представится. И не липнуть к парням с порога. Что мне было думать?
– Вы не подумали, что она не говорила, потому что не может говорить? – рявкает Квент, отчего-то его насмешливость вмиг стала какой-то взвинченной.
– Немая что ли?
– Дошло?
Он рывком встаёт рядом с ней, вырывает губку из её рук и стирает всё, что было написано на доске.
– Сейчас идёт предмет мистера Томпсона, вы согласовали с ним литературу?
– Она никому не помешает…
– У вас для этого есть свои часы.
Он бы ещё долго отчитывал её, словно девчонку, почему-то я в этом не сомневаюсь. Но больше терпеть у меня нет сил, и мне снова приходится выйти из класса.
Ноги дрожат, в горле застрял ком, зубы такими темпами скоро и вовсе сотрутся друг о друга.
Вот же… урод!
Он, должно быть очень довольный собой, выходит из класса. Подходит ко мне, собирается что-то сказать, но я больше не намерена слушать и отвешиваю ему пощёчину, встав на носочки.
Глава 7. Свет
Я не люблю, когда зажигается свет.
Вид у него такой, словно ударит в ответ.
В глазах проблёскивает что-то тёмное, но в следующий же миг в них не остается ничего, кроме вальяжного, насмешливого непонимания.
Квент усмехается, нависая надо мной. От его мускулистого, сильного тела исходит жар, мне становится страшно, но это не мешает попыткам оттолкнуть и вновь влепить пощёчину.
– Что не так?
Я скалюсь в ответ, вытянувшись по струнке.
Ещё спрашивает! Ну, разумеется, он даже не подумал о том, что я не просила вмешиваться. Но ведь узнал, что за себя отомстила сама, и мне не нужен ангел-хранитель, который придёт добивать тех, кого я не добила, и объяснять мои мотивы. Со стороны всё выглядит так, будто бы я пожаловалась, а такое никому не нравится.
Он выставил меня слабой немой девочкой, на которую набросились чудовища.
А я
не
такая!
Не говоря уже о том, что он только подтвердил претензии сумасшедшей училки по поводу моих отношений с противоположным полом.
В приюте после такого нужно было бы ходить и оглядываться, все бы ждали, когда я надоем «крутому парню», чтобы отомстить за то, что меня кто-то когда-то защитил.
И всё же засматриваюсь на его горло, кадык, за который так и хочется укусить, тонкую кожу, должно быть, на удивление нежную. Дёргается синяя венка, пульсирует и манит. От него пахнет смолой, хвойным лесом в жаркий день, когда воздух раскалён до предела, сухой, чистой землёй.
– Ты действительно обидела Манфрика? Он ведь просто лапочка.
Я передёргиваю плечом.
Если так зовут того рыжего балбеса, то я очень ему сочувствую.
– Эй, – вдруг приходит ему в голову дурная мысль – это по глазам видно. – А давай я угадаю твоё имя, русалочка?
Айрис. Айрис, не Ариэль.
Я ухмыляюсь зло, его это будто забавляет.
– Дора? Ева? Полли? Элен? Лана? Тони? Зарина? – тарабанит он. – Моника? А... Алексия? О, я видел твою реакцию, значит, на «А»?
Почему-то на это я улыбаюсь. Он не злится за пощёчину, но не извиняется за свою выходку. Я должна дать ему понять, чтобы он больше не вмешивался. Не портил мои планы. Не крушил выверенную годами стратегию. Я всегда одна. Мне никто не нужен. Особенно чёртов драконий выродок. Но не могу, не могу даже брови сдвинуть, улыбаюсь и не свожу с него взгляд. Такой красивый и на удивление светлый. Пусть есть в нём и что-то тяжелое, болезненное, страшное.
Опасное и притягательное.
– Попробуем. Абигейл? Аделия? Алета? Александра? Агава? Алана? Алиша?
Это какая-то пытка. Ловушка. Зачем он пытается выяснить, как меня зовут? Зачем ходит за мной? Пульс гулко отдаётся в висках, я срываюсь с места, надеясь отделаться от него. Не хочу верить, что он не задумал ничего плохого.
– Что не так? – бросает он мне вслед. – Айрис?
Я останавливаюсь и оборачиваюсь на него.
По взгляду, по выражению лица, должно быть, ему всё понятно.
Как узнал?
Меня ведь здесь не ждали.
Становится дурно, сердце болит и бьётся неправильно, криво, то слишком быстро, то слишком медленно.
Падаю.
Я...
Пада...
Квент подхватывает меня на руки. Так легко и непринуждённо. Естественно. Словно он создан для того, чтобы ловить меня, когда ноги подкашиваются, а связь с реальностью обрывается.
Странные мысли.
Я прижимаюсь к нему, хочется быть ещё ближе, вдыхать этот запах, сводящий с ума, греться, забыться...
– Что с тобой?
Вопрос отрезвляет, сознание проясняется.
Я пытаюсь отстраниться, жёлтый бутон страха в груди распускается.
Квент не отпускает.
– Посмотри на меня, – берёт моё лицо в ладони и заглядывает в глаза. – Я отнесу тебя в медпункт.
Мотаю головой, хмурясь.
Мне уже гораздо лучше.
И раз он этого не понимает... Кусаю его за большой палец.
У него дёргается угол губ, я выбираюсь из крепкой хватки и отхожу на два шага, сложив руки на животе.
В этот миг над нами в одно мгновение вспыхивает и гаснет флюоресцентная прямоугольная лампа. Затем свет загорается во всей школе. Всё вмиг становится неуютным, строгим и холодным. А ещё дорогим.
Я здесь словно клякса в тетради отличника.
Раздаётся громкая, драйвовая мелодия. Квент достаёт из кармана смартфон и отвечает на звонок, не спуская с меня странного взгляда.
– Да, задержался, – чеканит. – Есть причина. Нет, едва ли эта истинная. Не переживай.
Я выгибаю бровь.
Отчего-то до боли интересно, о чём он говорит и с кем.
Дурость какая... какая же дурость!
Отступаю на шаг и сталкиваюсь с кем-то. В этот же миг открывается красная дверь и из неё выглядывает миссис Ретти.
– О, директор! Мне срочно нужно с вами поговорить. Срочно!
Чувствую, ещё долго в моей голове будет биться её срывающийся, истеричный голос.
Директор, значит.
Оборачиваюсь и тут же чувствую укол неловкости.
Совсем близко стоит красивый молодой человек с тёмно-малиновыми волосами, длинными и ухоженными настолько, что я начинаю завидовать. В белоснежном кожаном плаще, накинутом на плечи, чёрном костюме и с серьгой в ухе. У него явно линзы, глаза ярко-красные, черты лица острые, виски выбриты.
В руках потрёпанная папка.
– Айрис Долман, – произносит он. – Верно?
Киваю.
– Только что был звонок от директрисы вашей прошлой школы. Надо сказать, послать ученицу ещё до звонка и звонить только после того, как мне пришли ваши документы – манера интересная.
– Да от неё просто спешили избавиться! – вставляет миссис Ретти. – Всё ж понятно!
– Почему вы так решили?
– Она дикая! Зверёныш! На людей бросается, не переносит критику! У себя там, наверное, всех извела, если не убила.
Зверёныш. Вот оно. Спустя меньше чем час после моего появления здесь. Рекорд.
– Миссис Ретти очень возмущена тем, что мисс Долман не отвечала на её вопросы. Вы ведь уже видели её личное дело? – вставляет Квент.
Директор усмехается.
– Миссис Ретти, ваши требования уж слишком высоки. Вы – наша новая миссия? Думаете, только от одного звука вашего голоса у людей будут исцеляться все недуги?
– У нас нормальная школа. Больше, чем нормальная! – вставляет она. – Ей нужно в специальную!
Я вздрагиваю. Разумеется, не от слов, выпадающих из помойки, которую она оптимистично считает ртом.
От смеха.
Тёплого, словно молоко, что мать даёт перед сном, смеха.
От таких ассоциаций становится грустно.
Директор поражает меня. Так странно выглядит для своей должности, так красиво смеётся. Такой молодой и неземной.
– Скоро звонок, – произносит он. – Миссис Ретти, дайте ученикам домашнее задание. А ты... Нужно будет проверить твои способности. Но для начала сходи в столовую.
Я выгибаю бровь.
– Голодная, наверное. Ты ведь несколько часов ехала. Ты знаешь, все дороги, ведущие к Драгон-Холлу охраняются. Твоя директриса убедила водителя заехать за тобой, но почему-то не согласовала это со мной. Так что, – переводит взгляд на училку литературы, – думаю, дело не в ученице. Преподаватели тоже бывают с придурью.
Она, явно задетая, захлопывает дверь и в тот же миг звенит звонок.
– Ты ещё здесь? – это предназначается Квенту. – Отпрашивался же у меня на отбор невест, – очаровательная усмешка.
– Да, уже ухожу, – отвечает дракон, бросив на меня последний взгляд. – Позаботься о ней.
– Ага.
Они общаются в этот момент, словно ровесники. Странно.
Из класса вываливаются ученики, сердце начинает глухо биться от страха. Сама не знаю, почему.
Некоторые обходят, но далеко не все.
На плечо падает чья-то ладонь, поднимаю взгляд – высокая брюнетка уже тянет меня за собой.
– Мы её проводим, мистер Томпсон, – бросает она, небрежно улыбаясь.
– Хорошо. Через полчаса я приду за ней.
Квентин ушёл.
А директор... поручил меня этим пираньям!
Я вырываюсь, но уже другие руки подталкивают вперёд. Оказываюсь в толпе из пяти школьников, среди которых и рыжий, ухмыльчивый тип.
Задумал отомстить?
Судя по усмешке – да.
ОТДЕЛЬНАЯ ИСТОРИЯ ДИРЕКТОРА – МИСТЕРА ТОМПСОНА.
Глава 8. Возвращение комка
Я не люблю, когда меня пытаются запутать.
Уже готовлюсь к тому, что придётся драться. Возможно, директора возмутил такой подарочек от моей директрисы, и он решил не особо-то стараться меня опекать. Под конец года не всем хочется заморачиваться.
Мысли одолевают мрачные до тех пор, пока меня не дотягивают до столовой, которая резко выбивается из довольно сдержанной, холодной и тёмной обстановки коридоров и классов. Здесь красный свет от бумажных фонариков повсюду. Кафетерий с витринами, заваленный каким-то уютным хламом. Круглые деревянные столы в большом зале. Ковры на полу и стенах. Повсюду растения, которые неизвестно как выживают, учитывая странное освещение. А самое главное – витраж, занимающий половину стены. На нём изображён красный дракон в своей конечной форме – массивный и жутко гармоничный. Рядом с ним рыжеволосая девушка, вокруг которой светится белая аура.
Дыхание перехватывает.
На миг я забываю о том, что влипла в историю.
На миг мне становится лучше.
Так вообще бывает? Люди правда могут это чувствовать? Когда... когда хорошо.
– Красиво, да? – спрашивает та девушка, что говорила с директором. – Это мистер Томпсон. Ну, мы так думаем.
Я бросаю на неё вопросительный взгляд.
Он – дракон?
– История там такая... Девушка рыжая похожа на его истинную. У них был очень сильный союз, большой резерв сил. Им пророчили большое будущее. Плюс он же ещё родственник мэра. Кузен Квента.
Ясно, вот почему они так общались.
А почему она мне это рассказывает?
– Ну, с ним ты уже познакомилась, когда умудрилась-то? В общем, умерла она. Та девушка. Кто-то смог её достать.
Я сглатываю ком, подступивший к горлу. Это самое ужасное, что может произойти. В паре истинных – вдвойне.
Оглядываюсь. Столики лениво занимают подростки. Всего их человек тридцать, зал полупустой. Большинство то и дело поглядывают в мою сторону. Но никто не собирается набрасываться. Вроде бы. Не думала, что меня действительно проводят до столовой.
– Пошли? Вон наш столик, – она указывает на тот, что совсем рядом с витражом. Всё вокруг залито разноцветными бликами. Красиво. И от этого больно. Я устала ждать подвоха. Не хочу соглашаться на это, а затем вытаскивать из своих волос спагетти или что-нибудь похуже. Перед внутренним взором проносятся все приютские приколы.
Что, люди, которым повезло больше, добрее?
Ко мне?
Не могу в это поверить.
– Ну что ты застыла? Пошли, расскажу что тут по чём. Ты же новенькая. Айрис, да? Красивое имя. А я Глория.
Она тянет меня за руку к столику, но я не поддаюсь.
– Не хочешь? – удивляется.
– Осторожно, лучше не приставай к ней, – появляется рядом М... Манфрик. Какой-то неказистый, но что-то в нём определённо есть. – В чём-то грымза права – надо учеников сначала хоть на психическую экспертизу отдавать!
Глория смеётся.
– Да, брось, ты же в неё швырнул бумагой, что ей надо было подумать? Ещё наша феромоновая леди разгавкалась... Жесть! Круто ты её, кстати!
– Да, это было круто! – соглашается Манфрик с довольством в голосе, даже несмотря на то, что у него самого на лице не до конца стёрты следы крови. – Ну ты, конечно, безбашенная, а выглядишь такой хрупкой... Вот.
И он протягивает мне... комок слюнявой бумаги. Вытащил из кармана. А до того изо рта. Вот же мерзость!
– Возьми уже! – внезапно рявкает так, как от него совсем не ожидаешь.
Я выгибаю бровь и всё же беру эту гадость.
Что там? Паук? Таракан?
Меня куда больше отвращают чужие слюни.
Раскрываю и чувствую, как глаза становятся влажными, а в горле встаёт ком слёз.
Глава 9. Неожиданность
Я не... не... ничего.
Внутри нет ничего, кроме кривоватой надписи:
«Привет, как тебя зовут?».
Я поднимаю на него глаза, он усмехается, явно довольный собой. И протягивает второй ком. А там вот это:
«Она та ещё грымза...».
– А чего это ты такой дружелюбный? – выгибает бровь Глория.
– А ты бы не хотела с ней познакомиться побыстрее? – вскидывается Манфрик. – Если бы сидела ближе, тоже попыталась бы завязать разговор... Ну, переписку...
– Ну да.
Мне едва-едва удаётся не заплакать. Дурацкое чувство накрывает с головой. Едва ли они поймут, в чём дело, но просто... Так больно и непривычно вместо ударов получать внимание и даже... поддержку? Зачем они это делают? В чём их выгода?
Со мной раньше подобного не случалось.
По крайней мере, я не помню. Многого не помню до приюта. Наверное, чтобы не сойти с ума из-за воспоминаний.
– Так ты идёшь? Не над тобой смеялись ведь, поняла? – улыбается Глория.
А меня тут же ошпаривает то ли стыдом, то ли злостью.
Представляю, как для остальных выглядела моя реакция. Словно я и вправду затравленный зверёк. Но как ещё можно было воспринять тогда чужие смешки? К тому же, не факт, что это всё правда.
Но я неумолимо краснею и ещё больше хочу сбежать.
Как себя вести-то?
Когда вокруг во всех клокочет желание нападать исподтишка и вгрызаться в плоть – я прекрасно знаю, что нужно делать.
Когда все улыбаются как идиоты... я без понятия.
– Да перестань, – тянет Манфрик, – я не злюсь... Ты же просто девчонка.
– Которая тебе врезала! – усмехается Глория.
– Ну, ты же меня пожалеешь?
– Конечно.
Снова меня вгоняют в краску. И почему-то я позволяю утащить себя к столику. За ним уже сидит невысокая и сочащаяся какая-то плавной красотой чернокожая девушка, тот самый холодный красавчик из автобуса и высокий парень с локонами-пружинками и карамельными большими глазами. Разношёрстная компания, впрочем, им очень подходит эта столовая и директор. К лицу, так сказать.
– Айрис будет завтракать с нами, – уведомляет всех Манфрик.
Парень-карамелька без лишних вопросов пододвигает ближе ко мне поднос с яичницей, рисовой кашей, соком и булочкой. Завтрак, на самом деле, как нельзя кстати. Вот только выпить хотелось бы чего-нибудь горячего, мне снова холодно.
– А ты можешь ещё ударить Манфрика? – наконец, поднимает на меня кристально-голубые глаза парень из автобуса. Он прилизанный брюнет с симметричными, тонкими в хорошем смысле чертами лица и чувственными губами. Не удивлюсь, если окажется, что его предки были с титулом. – Это так забавно.
После этого, не дождавшись моего ответа, он вновь принимается лениво смотреть в экран телефона.
– Придурок, – беззлобно отзывается Манфрик. – Он придурок, – переводит на меня взгляд.
Ну, это вызывает беззвучный смешок, ничего не могу с собой поделать.
– Я Тетта, – представляется темнокожая девушка.
Киваю в ответ, хотя ещё несколько минут назад просто проигнорировала бы.
– Серж, – представляется парень-карамелька. – А это Брендон. Он...
«Придурок, – хотелось бы ответить мне, – я поняла...»
Стоп.
Хотелось бы?
Не помню, когда такое было в последний раз...
– Ну ты поняла, – продолжает парень. – Приятного аппетита. Ты такая интересная, жалко, что только сейчас перевелась... Тут столько всего было! Ну ничего, успеешь влиться.
Боже, я просто ем, а они вокруг меня хороводы водят.
Что происходит вообще?
– Я подготовилась к такому случаю, – деловито сообщает Глория. Она достаёт из чёрной сумки блокнот, долистывает до середины и показывает мне: – Вот чек-лист того, что нужно показать и о чём рассказать новеньким.
Я выгибаю бровь.
Вообще, делаю это куда чаще, чем обычные люди, просто потому что это самый быстрый способ задать уточняющий вопрос.
– Глория обожает списки, – улыбается Манфрик.
– Ещё тебя задолбает, – тянет Брендон, ни на кого не глядя.
– Он такой хмурый, потому что его бросили, – ухмыляется Тетта.
– Ага, но в этом нет смысла, она всё равно истинная кого-то другого, а он – дракон.
Доедаю яйцо и недоверчиво всех оглядываю. Он встречался с кем-то, зная что скоро найдёт истинную и придётся расстаться? Зачем?
– Заткнитесь, – Брендон отпивает сок.
На обсуждение личной жизни реакция привычная – безразличие.
– Хоть признайся уже, кем она была, – просит Манфрик.
– Что ещё тебе?
– Ой, ладно вам, у нас тут вообще-то новенькая. У тебя есть телефон? Добавим тебя в чат, будешь там отвечать и будем на связи.
– Мне интересно, – Манфрик говорит с набитым ртом, – какая у неё манера переписки.
Я к своему удовольствию всех разочаровываю тем, что мотаю головой.
– Как, – удивляется Серж, – совсем нет телефона?
Киваю.
А зачем мне, если я из приюта не выходила и там нам никто их не выделял? Некоторые подрабатывали и покупали себе. У других были родственники или навыки воровства, но я не видела смысла напрягаться из-за этой жестянки.
Я вообще во всём не видела смысла.
– Блин, да на тебе же исследования можно проводить, – воодушевляется Серж, – ну, как выглядит мозг человека, который не зависим от соц. сетей.
– Ага, – тянет Брендон, – как выглядит мозг человека, который через десять минут после того, как первый раз пришёл на занятия, разбивает морду одноклассника о парту.
– Никто мне ничего не разбивал! И у меня лицо...
– Тише, вы её обидите, – шепчет Глория.
Я и вправду чувствую себя насупленной. Мне хочется заговорить с ними. Колко ответить. Задать несколько вопросов. И... поблагодарить.
Хочется спорить.
Впервые по-хорошему.
Снова к глазам подступают слёзы, да что ж такое... Я не помню, когда в последний раз так часто расклеивалась и расчувствовалась.
Адское место этот их Драгон-Холл...
– Вот, – Глория достаёт из сумки второй блокнот. Розовый с блёстками и сердечками. – Я их коллекционирую.
На моём лице написано достаточно, чтобы она пояснила:
– Ну, скоро же день любви. А ещё забавно. Ретро. У всех в детстве такие были, наверное. Только ключика не хватает и маленького смешного замочка.
– Так, а зачем ей? Ты не сказала? – Тетта тыкает вилкой в это чудо искусства.
– Не пачкай! Ну что ты вечно... В общем, – переводит она на меня взгляд, – ручка-то есть, кстати?
Мотаю головой.
– На вот мою.
Даёт чёрную, гелевую. Мне нравятся такие.
– В общем, будет даже забавно, если ты будешь пока писать ответы и всякое нам сюда. Мы будем читать. Ну и в шарады играть. Ну что скривилась?
Замираю и даже собирался написать всё, что думаю.
Для начала большими буквами: «ЗАЧЕМ ВЫ СО МНОЙ ВОЗИТЕСЬ?».
Я прекрасно понимаю, что чтобы к человеку было хорошее отношение, он должен отдавать людям очень много. Время на общение, например, на всякие социальные штуки и всё в таком духе. Я же сознательно этого не делала и стала лишь призраком. Призраком себя прежней. Призраком городского приюта. И теперь... здесь я, конечно, успела поактивничать, но явно скорее себе в минус, чем в плюс. По крайней мере в рамках дружелюбия. А тут ни с того не с сего такое внимание...
На самом деле даже лучшие друзья часто отказываются от человека, если он пережил травмирующее событие. Если он больше не весёлый, никак не развлекает и молчит.
А тут кучка незнакомцев согласны общаться со мной через тетрадку. Я не могу до конца поверить в их искренность и сама же страдаю от этого. А хотелось бы расслабиться.
– Договорились? Тут деревянная задняя часть и тебе будет удобно писать даже в коридоре.
А вам будет удобно?
Неужели хватит терпения?
Всё же киваю. Пока в моих волосах не окажется завтрак, а школьный шкафчик не забьют окровавленными прокладками...
– Итак, сколько тебе лет? – спрашивает Тетта.
Я крупно пишу, что семнадцать, затем, подумав, добавляю: «Через неделю будет восемнадцать».
И тут жалею, потому что терпеть не могу свой день рождения.
– Как круто! Через неделю это, через две – день любви! А потом и выпускной! – Манфрик тонет в будто бы даже искреннем восторге.
«ЗАБУДЬТЕ», пишу я.
– Да она мрачная, – усмехается Брендон. – Мне нравится.
– А ты это ещё не понял? – спрашивает Глория.
– Мрачная и чокнутая или агрессивная – это разные вещи.
– Ладно, давайте дадим ей поесть, лучше расскажите о...
Но я, сквозь дрожь во всём теле от неожиданного общения со сверстниками, отчего-то снова принимаюсь строчить в тетрадь. На этот раз выходит вот это:
«Почему мистер Томпсон ещё жив?»
Все почему-то валятся на стол от смеха. Мне требуется несколько секунд, чтобы понять, как это прозвучало.
– Я же говорю, мрачная, – Брендон даже выглядит чуть-чуть более вовлечённым в наши посиделки.
– Ты имела в виду из-за потери истинной? – выпрямляется Глория. – Ну, ведь с гораздо большей вероятностью умирают истинные, а не сам дракон. Или сама. В истинных же их сила, получается, со смертью партнёра они её лишаются. И жить становится нестерпимо. По многим причинам.
– Физически больно, словно в тебе одновременно сотня ножей, которые никак не достать. Так говорят. Ну и морально. Многие вообще сходят с ума. Такая ведь связь сильная... Многие сами... ну... – Манфрик передёргивает плечом.
Я чувствую, как бледнею, по спине пробегает холодок.
– Но можно держатся, мистер Томпсон этому подтверждение. Он держит себя в руках. И нас тоже. Вообще, ему предрекали блестящее будущее, потом случилось то, что случилось, и его и вовсе похоронили. Но уже через год он стал директором Драгон-Холла. Здесь он был одним из лучших учеников. Это витраж сделали после его выпускного. Так все говорят.
Я вспоминаю впечатление, которое произвёл на меня директор.
Как он умудрился, потеряв всё, не рассыпаться в прах?
И даже смеяться так красиво, что замирает сердце?
Собираюсь выпить сока, как вдруг кто-то сзади касается волос.
Вздрагиваю и резко оборачиваюсь.
– Испугалась, детка? – спрашивает обладатель острой ухмылки и безумно милых ямочек на щеках.
Радион.
И как я сразу не заметила этот навязчивый запах табака и мяты?
Во взгляде чёрных глаз интерес и насмешка.
– Чего ты хочешь? – спрашивает его Глория.
Мне тоже очень интересно.
Глава 10. Медпункт
Я… да что происходит?
– Ничего особенного, – усмехается Радион. – Мистер Томпсон попросил проводить новенькую до медпункта.
Странно, ведь он говорил, что придёт за мной сам.
Впрочем, мало ли какие у него могли появиться дела.
Особенно теперь, когда я представляю, как он себя чувствует на самом деле. Интересно, какие у него глаза за красными линзами?
– Вот, – Радион протягивает мне большой закрытый стакан. – Хочешь каппучино?
Убираю блокнот в рюкзак и поднимаюсь. Принимаю комплимент в виде кофе – вынуждена признать, что он сейчас как нельзя кстати. С удовольствием грею руки и замираю. Как мне… как мне попрощаться с ними?
– Ты идёшь?
Он касается моей талии, но я слишком сосредоточена на задаче не выглядеть грубой, острой и настороженной, чтобы его оттолкнуть.
– Всё нормально? – спрашивает Глория.
И я…
Я…
Делаю из своих уголков губ что-то похожее на улыбку.
Она неуверенно и должно быть недоумённо улыбается в ответ.
Ну всё, больше ничего делать не буду. Махать рукой глупо, наверное. Отворачиваюсь, бью Радиона по пальцам и делаю глоток сладкого горячего кофе. Пенка ещё и шоколадной крошкой посыпана – слишком вкусно, чтобы быть правдой.
– Я уже слышал, что ты не говоришь. Что делаешь это не из вредности, – добавляет он, усмехнувшись, когда мы выходим из столовой. – Прости, если я был груб. Это последнее, чего мне бы хотелось…
Вот же лукавый сукин сын!
Он проводит меня до кабинета, но не разворачивается, как мне бы хотелось, а остаётся там вместе со мной. Садится, перекинув ногу на ногу, наблюдает за всем и будто чего-то ждёт.
– Мистер Коллинз часто помогает мне здесь, – лишь спустя пять минут поясняет мне мисс Стрипс, медсестра. – Материнская линия у него – врачи, и сам он собирается стать хирургом. Уже многое умеет. Не волнуйся, Айрис, я лишь возьму кровь на анализы. Вот так… Не больно ведь было? Есть ещё какие-то симптомы, помимо того, что я наблюдаю?
Передёргиваю плечом, достаю блокнот и пишу: «Из глаз и ушей иногда идёт кровь. Иногда трудно дышать. Падаю в обмороки. Иногда сплю сутками. Иногда тошнит. А так всё хорошо…»
– А ты очень оптимистичная, – произносит она с улыбкой и выпученными глазами.
Радион на это хмыкает.
По телу пробегает дрожь.
– Слушай, я должна провести экспертизу. Постараюсь как можно скорее. Завтра узнаю точно, по нашей ли части проблемы. И если да, то пропьёшь усиленный курс лекарств и будешь чувствовать себя просто чудесно. Хорошо?
– Мисс Стрипс, вы ведь ещё даже не завтракали, – говорит Радион. – Раз на этом всё, идите в столовую, пока всё не разобрали.
– Да что ты… Я подожду, когда у детей уроки начнутся. Ведь через двадцать минут?
– Да, но там ваши любимые булочки, – улыбается он. – А я подожду здесь, приму всех, кто придёт. Но едва ли кому-то станет плохо. В крайнем случае позову. А Айрис всё равно нужно ждать директора. Пусть посидит вместе со мной.
Она несколько мгновений думает и выдыхает:
– Ну что ж… уговорил. Ведите себя хорошо.
Наверняка она без ума от него. И это вполне себе можно понять. Думаю, что и миссис Ретти слюной капает, но это уже мерзость.
Медсестра уходит. Я остаюсь наедине с богатым красавцем, на первый взгляд просто безупречным.
Интересно, про какой отбор невест говорил директор?
Как это возможно, если Квент – дракон?
– О чём думаешь?
Снова вздрагиваю. Есть в этом типе что-то жуткое.
Он достаёт из кармана чёрную зажигалку и принимается ей вертеть, запрокинув голову так, чтобы сверлить взглядом потолок.
– Наверное, гадаешь, почему они были такими добрыми?
Сглатываю. Как он узнал? Мысли читает?
– Ты просто так себя вела, что не трудно догадаться… – улыбается. – Я тебе отвечу, хочешь?
Звучит, как провокация.
Но я, разумеется, киваю.
– Ты – истинная дракона.
Это ещё далеко не факт.
– Мисс Стрипс очень милая. Она действует по протоколу. А там сказано, что утверждать подобное нельзя до получения результатов полноценной экспертизы. Но она прекрасно знает, что иное просто невозможно. Нет таких болезней, из-за которых человек плачет кровавыми слезами и при этом ещё и жив остаётся.
Говорит таким тоном, будто бы у него при себе есть десять лет врачебного опыта.
Самоуверенный мальчишка.
– Для девушки стать истинной дракона – это практически с восьмидесяти процентной вероятностью получить билет в высшее общество. Маги держат наш мир на плаву, а драконы – самые сильные из них. И ты станешь такому женой. Хотя большинство учеников здесь – просто обладают даром. В большей или меньшей степени. Понимаешь?
Он переводит на меня как будто даже сочувственный взгляд.
– Они знают, что ты будешь с ними наравне или выше. Они знают, что после школы ваши пути скорее всего будут пересекаться. Им не выгодно вести себя с тобой иначе. Вот и всё. Так что можешь расслабиться и получать удовольствие, детка.
Я прислоняюсь затылком к стене и прикрываю веки.
Звучит чертовски логично.
На языке какая-то горечь, но одновременно мне легче. Хоть и не знаю, как к этому относиться. И верить ли в это вообще.
– Ты наверняка знаешь, что мне лебезить перед тобой смысла меньше. Моя семья достаточно влиятельна, чтобы я мог выбирать себе друзей по другим соображениям.
