Текст книги "Охотник за счастьем"

Автор книги: Эва Киншоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

7

Они поднялись великолепным парком на вершину холма, потом спустились вниз по другому склону и долго шли вдоль берега моря. Возвратились только через полтора часа. Влетели в апартаменты, как дети – запыхавшиеся, промокшие насквозь, но радостные и возбужденные. Они не могли без смеха смотреть друг на друга, когда снимали свои мокрые доспехи. Потом заголосили в два голоса:

– Нас спасет только ванна!

– Великие умы мыслят одинаково, – прокомментировал единство их желания Уильям.

– Если одинаково замерзли и устали, – ответила Эстер.

И они забрались в огромную ванну.

Наконец Эстер заявила:

– Я согрелась.

– Отлично, – с довольным видом принял информацию Билл. – Но торопиться нам некуда. Я сделаю коктейли, пока ты завершишь водные процедуры.

Она еще немного полежала в воде, затем встала, насухо вытерлась. Оставалось подсушить и причесать волосы.

В гостиной на большом диване возлежал, положив ноги на низкий столик, едва прикрытый халатом Билл. Замороженная бутылка французского шампанского стояла на почетном месте с двумя высокими хрустальными бокалами.

В комнате царил уютный полумрак. Кассета, принесенная Эстер, мягкой музыкой дополнила ощущение уюта.

– Привет, – тихо сказал Уильям и привстал, чтобы налить шампанское.

– Привет. – Она взяла свой бокал и направилась к балконным дверям. За стеклом снова тарабанил дождь. – Это мы с собой его привезли! – грустно констатировала молодая женщина.

– Разве это так уж важно?

Обернувшись, увидела, что он стоит рядом.

– Нет, так даже уютнее. Мы укрылись ото всех в нашем маленьком мирке. Но если ты так темпераментен, каким тебя все считают и каким время от времени я тебя вижу, то самое время показать, на что способен.

– Хорошо. Сейчас увидишь.

Эстер с удовольствием осушила бокал.

– И как на тебя действует шампанское? Скажи мне, только честно. – Уильям говорил завораживающим шепотом.

– Оно… – Эстер взглянула на бокал и ответила абсолютно честно, – возбуждает меня.

Билл приблизился к ней, неожиданно поднял и посадил на стойку бара. Принес еще шампанского.

– Пей. И расскажи мне о действии напитка поподробнее, – лениво проговорил Уильям. Ах, как обманчива эта его внешняя размягченность, эти вялые жесты… Эстер уже кое-что знала…

– Хорошо. – Она сделала большой глоток. – Ну что ж, прекрасный допинг. Но разве он способен помочь повторить неповторимое? Я имею в виду вчерашнюю нашу близость.

– А зачем повторяться?.. – пробормотал Билл. – У меня сейчас совсем другие ощущения.

– Я не оспариваю твое право на роль подстрекателя, – смеясь, заявила Эстер.

– И не надо. Я и так уже воспламенен. – Билл стал медленно развязывать пояс ее халата.

– Билл…

– Да, Тери?

– Нет, ничего…

– Все нормально?

– Да… но…

Билл отставил бокалы. Потом запустил руки под халат Эстер, обвив руками талию. Халат, соскользнув, обнажил плечи, грудь.

– Напряженные соски и бархатистые бледные полные груди… Вот что свело меня с ума в первый же наш вечер. А потом я вспоминал об этом в совершенно неподходящие моменты, представляя себе, как они будут себя вести в моих ладонях. Твердые, зрелые, интересно, какие они на вкус? – тихо и завораживающе шептал Билл.

– Билл! – Эстер закрыла глаза и откинула голову назад, когда он стал покусывать то один, то другой сосок. Ее обожгла волна сладостного желания, безудержно требующего удовлетворения. Но мужчина продолжал свою ласковую пытку. Наконец, взглянув на полуобнаженную женщину, сидящую перед ним, и оставшись, видимо, довольным достигнутым эффектом, он провел ладонями по ее спине, плечам, талии. И новая волна блаженства разлилась по телу Эстер. – Что ты со мной делаешь?

– Тебе это неприятно?

– Я просто умираю от желания медленной смертью.

– И я тоже. – Билл выглядел сосредоточенно серьезным. – Возьми меня, Тери, если можешь.

Она подняла голову и посмотрела в его затуманенные страстью глаза.

– Прямо здесь?

– Да, здесь и сейчас. Но для этого нам надо снять все, что мешает.

И это «все» полетело на пол. Эстер застонала от вожделения и обняла торопливыми руками его плечи.

Билл прошептал:

– Обхвати меня ногами.

И та покорилась. Молодая женщина чувствовала сейчас редкостное раскрепощение и страстное желание отдавать и брать одновременно. Через некоторое время он тихо спросил:

– Сейчас?

– Да, да! Пожалуйста! Именно сейчас! – выдохнула она.

Билл обнял ее бедра и так резко вошел в нее, что она не сдержала сладострастного крика. Его голова легла на прекрасную женскую грудь, и вскоре оба достигли пика наслаждения.

Чуть позже они, уже одетые, скромно лежали на диване, испытывая прилив нежности друг к другу.

– Тут есть еще немного шампанского, – сказал мужчина.

– Ты уверен, что оно мне необходимо? – прошептала Эстер. – Я и так пьяна тобою.

– Это самый лучший твой комплимент в мой адрес. – Он окинул взглядом копну ее волос, уперся взглядом в зеленые озера глаз. – Как насчет того, чтобы перекусить?

Эстер рассмеялась.

– Удивляюсь, почему при такой озабоченности проблемой еды ты остаешься таким стройным и гибким?

– Трачу много энергии, – ответил тот. – А ты что, не голодна?

Эстер подумала и пришла к выводу, что скорее голодна, чем нет.

Собрались они быстро и через некоторое время уже были в уютном ресторанчике. Заведении не самом роскошном, но зато готовили здесь потрясающе вкусно.

– С тобой даже еда кажется вкуснее, – заявила Эстер.

– С Патриком такого не было?

Она бросила на него укоризненный взгляд, но Уильям напустил равнодушно безмятежный вид. Эстер тяжело вздохнула.

– Он знал толк в хороших ресторанах. Правда, для него антураж и стоимость блюд, внешняя роскошь порой значили гораздо больше, чем изысканность кухни.

Им было удивительно хорошо вдвоем за столиком простенького ресторанчика. Он держал ее руки в своих, заинтересованно заглядывал в зеленые глаза собеседницы и радовался, узнавая новые штрихи ее бытия, ее характера. Эстер благодарно встречала эти знаки особого внимания к себе.

– Нет, Эстер, ты перехваливаешь меня, – ответил он на одну из ее реплик. – Дело не во мне. Поверь: ты – уникальное произведение природы и не позволяй никому и никогда утверждать обратное. Запомнила? А теперь встали. Нас ждут неотложные дела: мне не терпится немедленно отвезти тебя в отель и прямехонько уложить либо на диван, либо в постель.

– Знаете, сэр, я не уверена, что выдержу еще одно сражение на крышке бара, – ответила Эстер, пытаясь за шуткой скрыть смущение.

– Мисс Олдфилд, вы невнимательны – я же сказал про постель, при чем здесь другая мебель?

На сей раз они отдались друг другу без спешки и вспышек необузданной страсти, но тело Эстер было наполнено какой-то удивительной внутренней теплотой. Они так и заснули, не разжимая объятий. А проснувшись, увидели маленькое чудо природы: ясное небо и сверкающее солнце.

Кто кричал громче, сказать трудно, но кричали одно и то же:

– На пляж!

Эстер надела новое бикини, и он, едва взглянув, восхищенно присвистнул:

– Умею же я выбирать!

– Вам изменяет ваша хваленая скромность, мистер Картер! – Потом, помолчав, задумчиво добавила: – Ну вот и еще одно «впервые» в моей жизни.

– Что, и бикини – впервые? – удивился он.

– Ну, что-то подобное я надевала когда-то на свое детское тельце, но чтобы такое, да в подобной компании…

Они плавали, бегали по пляжу и снова плавали. Ясный, словно умытый день, искрящийся прибой произвели на них примерно тот же эффект, что и вчерашнее шампанское.

– Господи, как же мне хорошо! – призналась Эстер, когда они вернулись в номер. – Я будто заново родилась. Не позволите ли вы, сэр, приготовить вам яичницу с беконом?

– Буду рад видеть на столе плоды ваших трудов. – Он обнял ее и расцеловал.

Замигала красная лампочка, что означало: кого-то из них ждет внизу телефонограмма. Билл не стал торопиться. Принял душ, переоделся и только после этого поднял трубку с рычага. Эстер была в ванной и поэтому не слышала содержания разговора.

Она хлопотала на кухне, когда, закончив беседу, Билл позвал ее:

– Эстер, подойди, пожалуйста, сюда.

Безотчетное чувство тревоги охватило женщину.

– Я слушаю тебя. Что случилось?

– Садись, – тихо попросил он, подталкивая ее к себе на колени. – Мне надо срочно вылететь в Маунт-Монро. Кое-что надвигается.

После короткой паузы она спросила:

– Бизнес?

– Да, плюс проблемы с фермой.

– А там что случилось?

– Кэй и Чарлз отбыли восвояси. Мартина нет. Хозяйство без присмотра. Мне надо быть там.

– Значит… наш маленький отпуск неожиданно обрывается, – медленно произнесла Эстер. – Я все, конечно, понимаю, но… так неожиданно… – Она отвела в сторону руку Билла, когда тот попытался шутливо потрепать ее по щеке.

– Конец отпуска не означает конца всему, дорогая.

– А что с нами дальше будет? Я пыталась спросить тебя об этом, но ты каждый раз прерывал меня. Вчера вечером ты произнес нечто, поразившее меня. Не хочу выглядеть в твоих глазах настырной, но ответь, пожалуйста, на один вопрос.

– Какой? – Билл внимательно заглянул в ее глаза.

– Не продолжает ли жить в твоем сердце Кэй Блатт так сильно, что ни одной другой женщине не под силу изгнать ее оттуда?

– Тери, – укоризненно качая головой, он будто стыдил ее за бестактную подозрительность. – Нет, не живет! Я ответил? Теперь твоя очередь отвечать. Скажи, я нравлюсь тебе?

– О Боже! Ты все еще тщишься быть лучше, чем есть? Зачем? Тогда не надо было все делать так хорошо, как делал ты. – Она слизнула слезы с губ, не стесняясь того, что плачет.

– Что же я делал так хорошо?

– Что ты умеешь? Умеешь создать женщину… чтобы потом… ну, скажем, так – пустить ее в свободный полет, не обременяя себя никакими обязательствами.

– Эстер, – произнес он резко, – это неправда! Ни с тобой и ни с кем другим я так не поступал.

– Тогда в чем же дело? – шепотом спросила она.

– Дело в том, – ровным голосом ответил Уильям, – что встреча с тобой все во мне перевернула. Ничего подобного не было в моей жизни. Но как я могу что-то твердо обещать наперед, если и сам пока не уверен в себе, если не знаю, смогу ли сделать тебя счастливой. Я по своей натуре одиночка и непоседа. Мне очень хочется изменить себя… ради тебя… Учти, такого я никогда никому не говорил.

Эстер тяжело вздохнула. Ее взгляд упал на крышку бара, служившего так недавно ристалищем их любовной битвы.

– Все это тебе стоило сказать мне… до вчерашнего вечера.

– Ты в этом уверена? – тихим голосом переспросил он. – Разве это изменило бы характер наших отношений?

Еще недавно пространство комнат было наполнено счастьем любви. Сгорели страсти…

– О Господи! – вскрикнула Эстер. – Бекон совсем сгорел!

– Послушай, Тери, а что ты скажешь, если я возьму тебя с собой? Мы будем вместе.

– Надолго?

– Как сами решим.

– Иначе говоря, я получила приглашение стать твоей любовницей? Какая честь! – Эстер повернулась и быстро вышла из комнаты. Подгоревший бекон на время отвлек ее внимание от тягостных раздумий. И все-таки образ отца настиг ее и там, и тогда она твердым голосом сказала: – Нет! Я не смогу пойти на это!

– Не думай, что я ждал другого ответа. И я не настолько жесток, чтобы заставлять тебя терзаться ежечасно и ежедневно из-за несоответствия обстоятельств твоим непоколебимым моральным принципам.

– Так ты именно поэтому избегал конкретного разговора о будущем наших отношений?

В ответ – молчание.

Эстер закрыла глаза и отвернулась. А он тихо попросил:

– Тери, посмотри на меня.

– Нет, Билл, не могу.

Она и вправду не могла ничего видеть – слезы застилали глаза.

– Тери, я помню твою недавнюю ликующую фразу: ничто не заставит тебя сожалеть о содеянном. Ты забыла?

Ну что тут ответишь? Нет, она не забыла. Но недавнее стало прекрасным прошлым. Тревожило будущее.

Каким-то очень детским жестом Эстер тыльной стороной ладони попыталась вытереть слезы. Плач – ответ души на малую беду. А у нее настоящее горе. Едва ей стал так необходим этот человек, и вдруг – разлука. Навсегда? Она вдруг увидела подлинного Уильяма Картера – не плейбоя с журнальной обложки, а мужчину, чувствующего особую ответственность за доверившуюся ему женщину. Куда как просто было ему наобещать всего чего угодно. Но ведь нет, он трезво оценивает свои силы, возможности. Обижая нерешительностью минуты, бережет от горького разочарования в будущем. Его выбор должен созреть и уж если будет сделан, то навсегда. Да, он такой – красавец-мужчина, удачливый бизнесмен, джентльмен по сути… Стоит возблагодарить судьбу, соединившую с таким человеком, пусть ненадолго…

– Господи, Билл, мне надо было бы обо всем догадаться раньше. Ведь не я, а ты решил не переходить определенных границ в наших отношениях. Я видела, чего тебе это стоило… В тот первый наш вечер ты решил, что я излишне горда и пресыщенна. Уверена, подтверди я в дальнейшем твою ошибочную догадку, и мне, и тебе было бы сейчас проще. Я бы не строила планов на будущее, ты бы не имел никаких моральных препятствий, чтобы с достоинством удалиться навсегда.

– Тери, и тебя бы устроил подобный вариант?

– Ту, выдуманную тобой, да, устроил бы, а меня настоящую… Нет, мне хотелось бы думать, что наша предельная близость – повод… надеяться. Не знаю, может, было бы лучше, если бы тогда, до всего, что произошло, ты бы оставил меня в покое. Одну.

– Оставить тебя такой, как ты была… до? – переспросил Уильям Картер. – С невостребованным подвенечным платьем и воспаленным воображением? С уверенностью в том, что вся жизнь заключается в работе и самоограничении? С презрением ко всем мужчинам, потому что двое из них оказались типичными эгоистами. Я имею в виду твоего отца и Патрика. Оставить тебя в неведении, что ты можешь достичь в жизни гораздо большего, чем они предполагали? Не знающую, сколько в тебе заложено нежности, темперамента, чувства свободы… и многого другого, что женщине либо дано, либо нет. А тебе дано!

– Не вижу пока счастливца, которому подобное богатство пригодилось бы…

Уильям усмехнулся.

– В один прекрасный день все может измениться.

Эстер закинула голову и тихо с закрытыми глазами произнесла:

– Вчера вечером ты мне сказал: ты уникальна и никогда никому не позволяй говорить о себе другое. А я со всей этой хваленой уникальностью скоро уеду домой, увозя с собой новые комплексы и…

– Послушай, – перебил ее Уильям, – кто-то из нас недопонимает ситуацию. Дело совсем не в том, что ты недостаточно хороша для меня. Совсем наоборот!

– Я понимаю одно. – Эстер пожала плечами. – Как бы ни объяснялась ситуация, я не могу принять ее спокойно. Дело осложнилось тем, что за эти несколько дней, черт бы их побрал, я… я ухитрилась полюбить тебя!

Он долго осмысливал услышанное, а потом сказал, не без труда подбирая слова, чтобы менее болезненно для нее выразить мысли:

– На сегодня это, может быть, так и есть. Но допусти, что где-то на свете живет человек, который подходит тебе гораздо больше, нежели я. А теперь скажи мне, что ты теперь собираешься делать?

– Делать? Сейчас? Возвращусь к Коллинзу… О черт! – Из глаз Эстер снова непроизвольно хлынули слезы. – Послушай, а почему бы тебе не ввести в эту новую холдинговую компанию своего собственного бухгалтера? Это лучший профессиональный совет, который я могу тебе дать. С ним согласился бы и Джон Коллинз. Отчасти потому, что тогда наша достославная контора не утратила бы контроля над всеми твоими компаниями.

– Я никогда не пойду на это из-за тебя, Эстер. Кстати, ты не могла бы оказать мне одну любезность?

Она удивленно вскинула брови.

– Какую именно?

– Ни от кого, в том числе и от меня, не принимать второсортные предложения.

– Я… – она попыталась сквозь слезы улыбнуться, – постараюсь. А ты мог бы сделать в свою очередь одолжение мне?

Картер угрюмо уставился на нее.

– Не прерывай поисков, которые ты вел все последние годы. Ведь где-то должна быть та единственная, предназначенная тебе!

Уильям стиснул зубы и закрыл глаза. Потом коснулся ее волос и тут же нервным движением отдернул руку. Натянуто улыбнувшись, пообещал:

– Я постараюсь!

– Тут столько всего накопилось, что просто не знаю, с чего начать.

Линн примостилась, как обычно, на краешке стола.

– Почти каждый день звонила Рут Эванс. Звонили также… – Линн стала перечислять длинный список имен. – Звонил еще один тип, мисс Олдфилд, причем по два раза в день названивал, все печенки проел… Честно говоря, просто не знаю, кем мне следует себя считать в данной ситуации – исполнительной секретаршей или вашей наперсницей?

– Линн, у меня нет времени на выслушивания сумбурных соображений. Скажите, кто звонил?

– Ваш бывший… – медленно выговорила Линн.

Колени Эстер подкосились.

– О!

– Вот то-то и оно!

– Что вы ему сказали?

– Что вас нет в городе. И больше ни слова. Я не обязана докладывать посторонним людям о всех перемещениях моей начальницы.

– Ну и?..

– Но одному человеку я все-таки открыла секрет. Вернее, она сама хитро выудила из меня необходимые сведения.

– Надеюсь, это не была Рут Эванс?

– Увы, это была именно она. Простите меня! Справиться с ее напором было выше моих сил. Она ведь и бетонную стенку лбом прошибет.

– Ну все, теперь весь город будет в курсе моих личных дел, – вздохнула Эстер.

– Мисс Эван поклялась, что ни одна живая душа от нее ничего не узнает. А что, разве случилось что-то такое, чего вам следует стыдиться? – Линн задала свой провокационный вопрос с абсолютно невинными видом.

– Нет, ничего такого не случилось.

– Судя по всему, вам удалось погреться на солнышке.

– О да, чего-чего, а солнца там было в достатке, – согласилась начальница. – Впрочем, и дождь тоже шел…

– С другой стороны, вы выглядите немного усталой. Как он там себя вел, этот мистер Уильям Картер? Прилично?

Эстер многозначительно усмехнулась.

– Да, вполне.

– Мисс Олдфилд, я улавливаю иронию в вашем ответе.

– Линн, – Эстер посмотрела на нее одновременно осторожно и устало, – пожалуйста, оставьте меня одну. Мне надо сделать несколько важных звонков.

– Конечно, конечно. А ему вы собираетесь позвонить?

– Патрику Керру?

– Да, ему.

– Ни в коем случае.

– Слава Богу! Это правильное решение, – шумно одобрила мисс Линн Уонтор и испарилась.

Эстер не сразу взялась за телефонную трубку. Она откинулась на спинку кресла, потерла виски и пожелала себе выкинуть из головы все, кроме работы.

Перед глазами тем не менее пронеслись картины их с Уильямом быстрого прощания, ее возвращения. Даже сейчас ей было больно вспоминать его последний перед расставанием напутственный жест. Автомобиль увозил ее, а мистер Картер остался у своего самолета.

Накануне вечером в своей квартире Эстер, отвыкшая за короткие счастливые дни от одиночества, пыталась собрать воедино свои мысли, оценки и события последнего времени. Может быть, ей надо было плюнуть на гордыню и остаться рядом с Биллом в любом качестве? Ведь теперь придется заглядывать в гардероб, где будут висеть музейными реликвиями сарафан, шелковое платье, пеньюар, и каждый раз испытывать болезненный укол памяти.

– Пора за работу, – приказала себе Эстер и положила руку на трубку телефона. Он неожиданно зазвонил, и Линн сообщила, что Джон Коллинз направился лично с визитом к мисс Олдфилд.

– Привет, Эстер, выглядишь, как всегда, на двести процентов! – Босс говорил в своей привычной приветливой манере, используя тот же набор слов, что и в прошлый раз. Неужели прошла целая неделя? – Примите поздравления, моя дорогая!

Коллинз, как обычно, тяжело рухнул в кресло перед ее столом.

– С чем? – удивилась Эстер.

– Я только что беседовал с Уильямом Картером. Он под большим впечатлением от вашей работы. Под очень большим. Сказал также, что, следуя вашим оценкам и выводам о состоянии его дел, вашим экспертным оценкам, он решил создать холдинговую компанию, которая объединит все компоненты их империи.

Джон Коллинз лучезарно глянул на молодую женщину.

– Билл предложил мне войти туда членом совета. И это все благодаря вам, моя дорогая. Сказать честно, я думал, что место готовится для старика Томпсона. Но, видите, как неожиданно получилось! Теперь мне, пожалуй, пора замолчать. Нет, все же скажу! Наша фирма «Коллинз, Брукс и Томпсон» решила предложить вам статус младшего партнера.

Мистер Коллинз, огорошив этим известием подчиненную, выплыл из кабинета.

– Может, принести шампанского? – выдала свое присутствие Линн.

Ее голос звучал мягко, почти ласково. Она влетела в кабинет, как только вышел Коллинз, уж очень не терпелось ей узнать последние новости. Точнее, она их, видимо, заранее знала, но хотела получить подтверждение из уст начальницы. Однако вместо сияющей от счастья Эстер она увидела рыдающую Эстер.

– Дорогая моя, что случилось? Утрите слезы. – Линн протянула начальнице свой носовой платок.

– Он был… невыносимо мил, – выдавила из себя сквозь рыдания Эстер. – Я должна была бы ненавидеть его, что временами и делаю. Но даже сознавая, что моим он не будет никогда, я не могу ненавидеть его по-настоящему…

– Мистер Уильям Картер? Вы о нем? – тихо переспросила пораженная Линн. – Значит, вас все-таки угораздило…

– О да, Линн, это правильное слово – угораздило! Видите, теперь благодаря ему я еще удостоена чести стать младшим партнером. Картер пошел для этого даже на возвышение Коллинза, которого, между прочим, называет старой бабой! Ну разве это не мило со стороны этого донжуана?!

– Бедная моя девочка! – Линн жалостливо обняла Эстер и прижалась к ней. – Ясно, что этот красавчик – из тех уклоняющихся холостяков, которых никто не может заарканить.

Эстер подняла голову и сердито взглянула на Линн.

– А вы-то откуда знаете?

– Это у него прямо на лбу написано, – пожала плечами Линн.

Эстер опустила ресницы.

– Да уж, мне его явно не заарканить и не вовлечь в такое стабильное дело, как брак. Была, кажется, одна женщина, которой под силу подобное геройство, но и она не использовала свой шанс…

– Когда такое дело касается мисс Олдфилд, то не ее, а его надо считать проигравшей стороной.

– А что толку? Ведь это я два раза подряд оказалась отвергнутой, что для одной женщины, пожалуй, многовато.

– Не стоит растравлять душу, – тут же заявила Линн. – Мы обе знаем, что все это чепуха. Теперь послушайте меня, дорогая. Конечно, я всего-навсего секретарша, но у меня есть что сказать вам. Не так много на свете девушек с такой внешностью и таким умом, как вы. Не занижайте себе цену! Если вы теперь твердо знаете, что вам надо в мужчине, то возьмите и найдите достойного вас соискателя. У вас получится!

– Как ни странно, Линн, но вы сказали мне сейчас то, что изрек он при нашем последнем разговоре.

– Эстер, даже если продолжения не будет, то все равно – главное сделано. Самим фактом своего существования Уильям Картер излечил вас от Патрика Керра.

Эстер грустно улыбнулась.

– Да, Линн, ты права. Уильям Картер действительно сделал это. Ну все. Пора за работу.

Зазвонил телефон. Линн, положив руку на трубку, быстро спросила:

– Вы здесь или вас нет?

– Если это Патрик, то меня нет, не было и никогда не будет! А если другие – я на месте. Да, если это Рут Эванс, скажите ей, что я уже в городе, но целый день на совещаниях…

Рут Эванс сама заявилась вечером к ней на квартиру.

– Рут! – Эстер окинула свою настырную подругу не очень любезным взглядом. – Прости, что я не перезвонила, но…

– Я знаю, что тебя не было. – Рут Эванс продефилировала походкой манекенщицы в одном из своих лучших творений – ярко-голубом брючном костюме.

Она была высокой, стройной, экстравагантной платиновой блондинкой, и в ней всего было много: в ушах – огромные серьги, на глазах, ногтях, губах – изобилие синей под стать костюму краски, через край – жизненной энергии. Рут пользовалась успехом у мужчин, привлекая их если не красотой, то бьющей через край энергией. Быть на короткой ноге с Рут Эванс считалось престижным.

– Видишь, Тери, мои предсказания в отношении Уильяма Картера сбылись. Ты куда-то исчезла с ним на целую неделю! Это рекорд! Ты множишь завистниц. Сейчас ты мне предложишь чашку чая и расскажешь обо всем по порядку.

Эстер глубоко вздохнула. На данном этапе ей противопоказаны такие энергичные, шумные люди. Но гостья есть гостья. Надо сдержать себя.

– Рут, мне особенно и рассказывать-то не о чем. Сугубо деловая поездка.

– Ну да? Так прямо «сугубо деловая поездка»?

– Да, именно так. Пошли на кухню, я поставлю чайник, – твердо проговорила Эстер.

Рут интересовало все, что касалось Билла и его семьи, деловая сторона поездки ее не волновала.

– Я познакомилась с Софией, – начала рассказывать Эстер, – и ее симпатичным мужем Мартином. Он во время моего пребывания ухитрился сломать руку. Был там и кузен Билла – Чарлз Блатт.

– Тот, который женат на красавице Кэй, – тихо подсказала Рут. – Ты знаешь, когда ты уже уехала, я неожиданно вспомнила, что случайно протрепалась Софии о тебе и этом мерзавце Патрике Керре. Так получилось, что…

– Ничего страшного, – улыбнулась Эстер. – София рассказала, как это получилось.

– А с Кэй Блатт ты виделась?

– Да. Очень привлекательная женщина.

– Некоторые полагают, что она единственная женщина, которую любил Уильям Картер. – Рут Эванс говорила вроде бы безразличным тоном, но сама внимательно наблюдала за выражением лица подруги.

– Серьезно? Может быть, и так. Ты мне ничего не сказала об этом, когда мы болтали о нем до моей поездки.

– А чего говорить? Может быть, просто сплетня. И дело к тому же давнее. Однако и характерец у этой женщины! Работала манекенщицей, а амбиций!..

Эстер резко встала.

– У нее с Чарлзом, между прочим, двое детей.

Рут презрительно фыркнула.

– Чарлз Блатт? Я думаю, что красавица вытянула не ту карту.

– Рут, меня это абсолютно не интересует и абсолютно не касается.

– София так не считает, и она уверена, что Кэй до сих пор переживает свою ошибку.

Эстер сощурила глаза и спросила:

– Вы что, с ней общались недавно?

– Да, вчера. Она сама мне позвонила. Мартин на лечении, она здесь. Утомилась от безделья. Специально позвонила, чтобы поболтать о тебе. Она считает, что ты – единственная женщина, к которой Билл отнесся со всей серьезностью… единственная после Кэй.

Наступила неловкая тишина. Затем Эстер пожала плечами и коротко бросила:

– София ошибается. Я не знаю, что там у них было с Кэй, но никаких серьезных намерений в отношении себя со стороны мистера Картера я не обнаружила. И очень прошу тебя, Рут, больше не будем об этом.

– Ты не знаешь, что случилось между ними, Тери, а я знаю. Я одна из очень немногих, посвященных в семейную тайну.

– Ну и храни эту тайну! Какое мне дело до того, что там между ними вышло?

Рут откинулась на спинку стула и тихо произнесла:

– А я уверена, что тема для тебя интересная. Потому что такой растерянной, как сейчас, я тебя видела только дважды – когда погибли твои родители и когда ты рассталась с Патриком. И не прикидывайся равнодушной. Я же чувствую, что нервы у тебя напряжены до предела.

– Даже если ты выдашь мне все секреты мистера Уильяма Картера, легче мне от этого не станет.

– Но, может быть, ты хоть что-то поймешь! Я знаю Кэй с того времени, когда ей было девятнадцать лет. Красивая? Безусловно. Такую внешность не часто можно встретить. Но, прямо скажем, – неотесанная. У девчонки уже тогда был, как бы помягче сказать, – «наставник».

– Ты хочешь сказать, что она была шлюхой? – спросила Эстер.

– Я так не говорила – не передергивай. Пойми трагедию: бедная девчонка, из самых низов, пробилась в жизни с помощью тех средств, на которые не поскупилась природа, – блистательной красоты, прелестной фигуры и амбиций. Когда Кэй познакомилась с Биллом, он по каким-то ему одному известным причинам не упоминал о богатстве своей семьи. У него произошел какой-то конфликт с отцом, и Билл занялся созданием своей собственной садово-декораторской фирмы. Потом его закрутила идея строительства отеля. Он весь был в хлопотах…

– Остановись, – прервала ее Эстер, – ты-то откуда это знаешь? Может, сплетни?

Рут выразила лицом крайнюю степень возмущения:

– Сплетни? Еще не хватало, чтобы я тебя кормила сплетнями! Просто соединила то, что знаю сама, с тем, что знает София. Все совпало!

– Ладно, продолжай, – мрачно проговорила Эстер.

– Так вот, на сцене возник Чарлз, о чем Билл и не подозревал. Блатт был поражен в самое сердце красавицей Кэй, а та пришла к ошибочному заключению, что этот малый очень богат. Чарлз и не пытался вывести ее из этого заблуждения, наоборот… Короче говоря, он сделал ей предложение, и она мгновенно приняла его. Бедный Билл! Можешь себе представить, что он почувствовал, узнав, кто его соперник.

– Ей-то зачем нужна была эта возня? Сталкивать лбами двух мужчин, к тому же родственников. Не любя, ринуться в брак.

– Не суди ее строго. Девчонка – восьмой ребенок в бедной семье. Дома – грязь, запустение, вечно пьяный отец…

– Ах вот оно что! – уже с сочувствием произнесла Эстер.

– Да ладно, ты за нее не переживай. Эта красавица умеет добиваться всего, что ей нужно. И все же есть и у нее слабости.

– В чем дело?

– По словам Софии, Кэй всячески превозносила тебя, но выглядела при этом довольно растерянной. Видимо, ситуация для нее не безразлична.

– Скажи, в свое время Билл пытался помешать их браку с Чарлзом?

– А вот этого, Тери, я не знаю. Узнаю – скажу.

– Знаешь, Рут, я тебе благодарна за то, что ты искренне хочешь мне помочь, но мне все это абсолютно не интересно.

Рут недоверчиво посмотрела на подругу, усмехнулась, потом участливо похлопала ее по плечу.

– Ты права, Тери, ну их всех! Я, собственно, пришла позвать тебя на праздник моды. Пошли? Развеемся…