Текст книги "Войти в роль"

Автор книги: Эва Киншоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Глава четвертая

На следующее утро Эйрин стояла в прихожей своей квартиры с дорожной сумкой и смотрела на свое отражение в зеркале, висящем на стене.

Она надела кремовые брюки и блузку и на всякий пожарный случай захватила темно-коричневый пиджак, который сейчас небрежно держала на согнутой руке. Только что вымытые блестящие волосы густыми золотистыми волнами ложились на плечи. Единственной деталью макияжа, которую она себе позволила, были слегка подкрашенные и без того длинные ресницы. Благодаря действию туши ее глаза обычно становились еще более выразительными, а сейчас в них к тому же мелькали золотистые солнечные блики. Ее персиковая кожа сияла свежестью, не нуждающейся ни в какой косметике. Полные, красиво очерченные губы она подкрасила бесцветной помадой, чтобы чуточку увлажнить их.

Однако отсутствие интереса к макияжу не сказалось на внимании Эйрин к одежде. Брюки отличного качества сидели на ней безукоризненно, а блузка с круглым вырезом и короткими рукавами была просто восхитительна. Любимые ею ботиночки от итальянского дизайнера из тонкой кожи смотрелись очень стильно и выглядели будто новенькие.

Что будет, то будет, подумала она, размышляя о том, что, возможно, ее ждет не слишком дружелюбный прием со стороны богатых снобов в Уайт-Роке. Какое мне до них дело, в конце-то концов!

Она уселась на свою сумку и призналась себе, что проблема вовсе не во внешней стороне дела и не в других людях, что дело в ней самой. Вчера она затеяла спор с Дэниелом, как могло показаться, из-за того, что он вывел ее из равновесия. Но прежде, чем они вошли в респектабельный холл дома Эйрин, ее охватили беспокойные мысли, метавшиеся в голове в поисках ответа на вопрос: что он за человек на самом деле? Что лежит за двумя столь разными образами, в которых он представал перед ней? Один – холодный сдержанный, другой – раскованный и насмешливый, каким он показался ей при первой встрече. И как воспринимать его магнетическое воздействие на нее, против которого оказывались, бессильны все ее попытки к сопротивлению? Она поежилась и, решительно отогнав эти мысли, заговорила:

– Ну, вот мы и пришли. Я могу завтра ждать вас здесь, если вы сообщите мне, во сколько.

Все еще держа руки в карманах брюк, Дэниел задумчиво смотрел на нее и молчал. Перед нею стоял высокий, физически привлекательный своей мужественностью человек. Он явно выделялся из толпы заурядных людей, излучая ауру могущественности и влияния. Все в нем, с головы до кончиков ботинок, дышало силой и уверенностью в себе.

Рядом с ним Эйрин внезапно почувствовала себя маленькой и уязвимой. Его темно-голубые глаза ничего не выражали, хотя недвусмысленно смотрели, черт побери, прямо на ее груди под тонкой кофточкой.

– Еще не знаю точно, во сколько смогу подъехать. Давайте я позвоню вам из холла где-нибудь около семи, – наконец предложил он.

– Хорошо, тогда до завтра. И спасибо за ужин. – Эйрин быстро повернулась к нему спиной и пошла, не оглядываясь, но к не лифту, а к лестнице.

И вот теперь она сидела на своей дорожной сумке, на сердце у нее тяжелым камнем лежали путаные мысли. Эйрин плохо спала и ночью много думала. В результате она поняла, что все ее предыдущие отношения с мужчинами начинались симпатией, а заканчивались желанием отделаться от них поскорее. В последний раз так произошло с Ником.

Но никто не вызывал у Эйрин ощущений, подобно Дэниелу Паркеру, с которым она встречалась всего два раза. Это была странная смесь притягательной силы и одновременного желания воевать с ним, не подчиняться ему. В такой непонятной ситуации она чувствовала себя выбитой из колеи.

Внезапно ее озарило: ну, конечно же, он прекрасно знает о своем умении влиять на женщин и пользуется этим в своих целях. Ей предстоит поработать на него лишь недолгий период времени. Значит, перед ней стоит задача – защитить себя от его чар.

Однако такое легко на словах, а как это сделать? Как избавиться от навязчивой картинки, которая почему-то всплывает в голове в его присутствии, – всякий раз она отчетливо видит себя в его объятиях. И от предательской мысли: а вдруг я та самая единственная, от которой он никогда не захочет убежать?

В звенящей тишине раздался зуммер. Включив экран наружного наблюдения, она увидела в холле Дэниела Паркера.

– Я… я уже иду. Спущусь через минуту.

Эйрин отключила экран, выпрямилась и досчитала до двадцати, закрыв глаза. Потом взялась за ручку сумки и потащила ее к выходу из квартиры. Когда дверь лифта открылась, она сначала выставила сумку, а потом, чуть споткнувшись, выкатилась наружу сама и чуть не налетела на Дэниела Паркера.

– О, простите, – растерянно выдохнула она.

– Все в порядке. Хотя прежде я никогда не подвергался опасности быть сбитым летающей дорожной сумкой на колесиках.

– Я… не люблю лифты, – призналась Эйрин. – Особенно после той злой шутки, которую сыграл надо мной ваш лифт.

– Тогда почему, черт побери, вы живете в многоэтажном здании?

Эйрин пожала плечами.

– Моя квартира всего лишь на третьем этаже. Мне нравится вид из окна, да и в основном я хожу по лестнице. Между прочим, помогает сохранять фигуру.

Взгляд Дэниела скользнул по ней – с ног до головы.

– Не могу не согласиться, – проворковал он. – Наверное, это действительно замечательный метод. Кстати, я припарковал машину у входа, поэтому нам вряд ли стоит задерживаться.

– Господи, там нельзя парковаться! – Эйрин заторопилась к дверям и, открыв их, на мгновение остолбенела – перед подъездом стоял роскошный серебристый «роллс-ройс». – Да, для такой машины всегда сделают исключение. И все-таки вряд ли стоит так поступать.

– Больше не буду, – пообещал он, придерживая для нее двери.

Любезно открыв переднюю дверцу машины, Дэниел помог ей сесть, уложил ее сумку в багажник и скользнул на сиденье рядом с нею.

– Прекрасный день для полета, – заметил он, выводя автомобиль на дорогу.

– Да, слава Богу, день чудесный. – Эйрин выглянула из окна, чтобы лучше увидеть чистое синее небо.

– Итак, вы пользуетесь лифтом, только когда несете груз?

– Конечно нет. На работе и в других местах я езжу на лифте, а вот дома хожу пешком. У нас очень милая консьержка. Если мне не хватает времени, я порой оставляю у нее в помещении принесенные из магазина продукты, а она потом заносит их мне. Вот кто целыми днями снует вверх и вниз на лифте! А я на самом деле не выношу высоты.

Эйрин замолчала и, расслабившись, стала делать дыхательные упражнения, чтобы морально подготовиться к полету. Дэниел, казалось, не хотел нарушать ее покоя. Дорога в аэропорт показалась ей очень приятной: в это раннее субботнее утро движение на шоссе было спокойным.

– Вы, кажется, пропустили поворот.

Внезапно обеспокоившись, она повернулась к нему. Он спокойно посмотрел на нее.

– Нет, мы едем правильно.

– Не хотите же вы сказать, что мы полетим частным рейсом? – с ужасом в голосе спросила Эйрин.

– Именно это я и имею в виду.

Машина проехала через металлические ворота к ангару, рядом с которым одиноко стоял небольшой спортивный самолет.

– Вы шутите! – почти закричала Эйрин.

Дэниел нахмурился.

– Я доставлю вас в Уайт-Рок в целости и сохранности. Поверьте, это лучший способ добраться до места.

– Может быть, для вас он и лучший, но не для меня! – отрывисто сказала она.

– Эйрин, – терпеливо произнес он, – я окончил школу пилотов, летаю уже много лет и могу управлять гораздо более серьезными самолетами, чем этот…

– Вы не понимаете, – горячо прервала она его. – Что, по-вашему, я делала последние двадцать минут?

– Что? Вы тихо сидели и молчали, но я понятия не имею, что еще вы при этом делали.

– Упражнения, – с нажимом пояснила она. – Я уже говорила вам, что не переношу высоты. И точно так же я отношусь к полетам на самолете.

Каждый раз, собираясь лететь, делаю специальные расслабляющие упражнения. Но я не в состоянии заставить себя ступить на борт столь маленькой посудины… из папиросной бумаги. – Сначала воцарилась гробовая тишина, потом он заразительно рассмеялся. – Если бы думаете, что это смешно… – гневно, начала она.

– Эйрин, этот самолёт сделан не из папиросной бумаги. Он выдерживает шесть человек и может развивать большую скорость. Его конструкция соответствует последнему слову техники. Ну, вы меня и рассмешили! Мне-то казалось, что мой самолет – просто чудо, а вы его так низко оценили. Гм… Сначала боязнь лифтов, высоты, а теперь и самолётов. А я думал, что вы вполне современная девушка!

– Так и есть, – мрачно ответила она.

– И какими еще фобиями вы страдаете? Мне надо знать это, чтобы больше не попадать впросак и не заставлять вас терпеть страхи и неудобства.

– Никакими, – Она с горечью посмотрела на него.

– Хорошо. Положитесь на меня, Эйрин: Давайте подумаем, как нам изменить ваше мнение о моем самолете.

Через полчаса она уже сидела в кабине рядом с ним. То, как он добился этого, само по себе произвело на нее сильное впечатление, хотя она и не была готова к такому признанию вслух.

Сначала Дэниел познакомил Эйрин с механиком, обслуживающим самолет, Вдвоем они устроили для нее что-то вроде экскурсии по техническому оснащению, из которой она мало что поняла, но сделала вывод о полной надежности этой машины. При этом она даже не поднималась на борт.

Немаловажную роль сыграло безусловное уважение механика к мистеру Паркеру как пилоту и правильно избранный Дэниелом тон обращения с ней – ни назидательности, ни насмешливости по поводу ее страхов. Спокойное уважительное отношение, как к другу, у которого оказались какие-то несущественные проблемы, сделало свое дело.

– Все в порядке? – спросил Эйрин, когда самолет тронулся по направлению к взлетной полосе. Уши Эйрин были закрыты наушниками. Он показал ей, как пользоваться микрофоном, чтобы можно было переговариваться друг с другом. Но она лишь пожала плечами. – Напоминаю: я знаю, что делаю. Ведь вы же не волновались, когда я вел машину. А самолетом я управляю так же уверенно, как и автомобилем. Не люблю лихачить ни на земле, ни в небе. К тому же собственная жизнь и безопасность мне дороги не меньше, чем вам ваши. – Эйрин судорожно сглотнула и послушно кивнула.

– Посмотрите лучше, какая красота вокруг! Лучше погоды для полета и быть не может.

Он был прав. Внизу проплывали светло-изумрудные квадратики полей и более темные – кое-где сохранившихся лесов, небольшие поселки, слева до горизонта простиралась морская даль.

Незаметно для себя Эйрин немного расслабилась. Конечно, не совсем, но, по крайней мере, ее душа перестала уходить в пятки, когда самолет накренялся, делая разворот. Дэниел рассказал ей много интересного о проплывающих внизу пейзажах, а также о кое-каких премудростях управления самолетом.

Через полтора часа они спланировали над неширокой поймой реки, и он объявил ей, что сейчас они приземлятся на частной посадочной полосе Уайт-Рока…

Лежа в полудреме, Эйрин заново переживала все подробности их знакомства, ощущения от сумасшедшего для нее полета на спортивном самолете и постыдного купания в реке. Если бы еще неделю назад кто-нибудь рассказал ей подобную историю, она бы ни за что не поверила в ее правдоподобность.

В шесть часов вечера в дверь ее комнаты тихо постучали. Думая, что это миссис Паркер, она открыла дверь – и увидела перед собой Дэниела. Он держал небольшой поднос, на котором стояли два бокала. На нем были брюки цвета древесного угля, светлая рубашка и серый спортивный джемпер, окантованный по горловине тонкой каймой такого же цвета, что и брюки.

– А, это ты, – безо всякого энтузиазма приветствовала она его, глубоко вздохнула и произнесла заранее заготовленную речь: – Послушай, я ужасно виновата перед тобой за все случившееся. Я вела себя глупо и даже не поблагодарила тебя за спасение из водной стихии…

– Забудь об этом, Эйрин, – прервал он ее. – Можно войти? Я принес бренди для нас обоих.

Она внимательно посмотрела на Дэниела, но не сумела прочитать по глазам ни одной мысли. Неохотно отступив от прохода, она впустила его. Он поставил поднос с бокалами на журнальный столик, стоящий в углу комнаты меж двух кожаных кресел.

– Это что, – Эйрин указала на хрустальные бокалы с ароматным напитком, – последнее угощение перед заключительным «прощай»?

Долгое время Дэниел молчал. В его спокойном взгляде она немедленно почувствовала опасность, заставившую ее тело напрячься. Она уже хорошо была знакома с этими ощущениями физического притяжения, которое проявлялось с особенной силой в моменты их враждебного противостояния.

Чутье подсказало Эйрин, что нельзя оставаться в неподвижности, особенно теперь, когда морально она совершенно не готова к сопротивлению, когда слишком хорошо помнит тепло его рук и страстность поцелуя. Каждая клеточка ее тела ожила и затрепетала под взглядом пронзительных темно-голубых мужских глаз.

Однако на этот раз все было по-другому, противостояния она как раз и не почувствовала. Перед ней стоял сильный, ничего не боящийся человек, настоящий герой из плоти и крови, который обращался с ней, как с равной, и к которому ее бесконечно тянуло.

Да, он был настоящим героем ее мечты – прекрасные темные волосы, уже так хорошо знакомый овал мужественного лица, стройное сильное тело. Невольно она представила себя вместе с ним в постели…

– Что ты имеешь в виду? – наконец спросил Дэниел.

– Ну, полагаю, наши пути разошлись. – Эйрин остановилась и откашлялась, потому что ее голос звучал с непривычной хрипотцой. – Я тебя ни в чем не виню. Но очевидно, что мы не можем продолжать свою затею после того, что случилось.

– Очень благородно с твоей стороны. Но у меня совсем другие планы. Ты долго репетировала свою речь?

Она вздрогнула, но решила высказаться до конца:

– Я думала уехать из Уайт-Рока с первыми лучами солнца. Ты отправишь меня на ближайшую автобусную станцию, а там уж я сама доберусь до дома. Что и предпочитаю сделать.

– И это после того, как ты столь храбро выдержала полет на самолете? – Она пожала плечами и села. Он вложил ей бокал в руку и сел в другое кресло. – Кроме того, все хотят выпить за твое здоровье. – Его губы запрыгали в улыбке. – Большая часть присутствующих, – поправился он.

Эйрин закрыла глаза. Потом стащила полотенце с головы и пробежала пальцами по завиткам рассыпавшихся волос:

– Потому, что я… – настороженно произнесла она.

– Потому, что они чувствуют вину перед тобой. – Глаза Дэниела остановились на волне ее прекрасных чуть влажных волос.

– За что? – Она отпила глоток бренди.

– Послушай, Эйрин. – Он сидел, наклонившись вперед, и перекатывал свой бокал в ладонях. – Мы с Эбби разошлись три года назад. Ее не должно было быть здесь. Наверное, это затея моей матери, сестры и Арлены. Больше всего меня злит крестная, которая считает вправе распоряжаться моей судьбой. Она вбила себе в голову идею снова соединить нас.

– Неужели Эйбл пошла бы на это, не имея ни малейшей надежды на успех?

– У нее нет шансов что-либо изменить. Все давно кончено, – жестко ответил он.

– А ты не допускаешь, что пойти на компромисс тебе мешает, например, гордость или что-то еще, не слишком важное по сути?

– Эйрин, не начинай…

Он замолчал, тихо выругался, откинулся на спинку кресла и отпил бренди. Она тоже сделала глоток и поплотнее запахнула полу халата на коленях.

– Конечно, ты прав. Я слишком мало знаю обо всех вас, чтобы давать советы…

– И очень меня обяжешь, если не станешь этого делать.

– Хорошо. – Она бросила на него сердитый взгляд. – И все-таки, не понимаю, почему, не зная, что твоя бывшая жена окажется здесь, ты все-таки намеревался обороняться против своей семьи и привез меня для этой цели?

– Чувствовал, что они что-то затевают. И, как видишь, был прав. Но согласись: я ведь не скрывал истинных причин, из-за которых попросил тебя сыграть роль моей невесты. – Эйрин задумчиво смотрела на него. – Ты единственная, – мягко продолжил Дэниел, но с убийственной долей иронии, – кто решился проигнорировать искры влечения, так и сыплющиеся меж нами, и согласился быть буферной зоной между мною и семьей.

Так ли? – спросила она себя, бесцельно блуждая по комнате глазами.

– Когда ты смотришь на меня как на кандидата в свой гарем, во мне пробуждаются худшие мысли и чувства. – Это было сказано довольно сердито.

– Когда я делал что-либо подобное?

– Ты делаешь это все время.

– Никогда не имел гарема и не собираюсь его заводить, – процедил он. – Но не могу не сознаться: меня часто посещает мысль о том, как хорошо нам было бы в постели. Неужели ты не признаешься, что тоже думаешь об этом? – Эйрин отвела взгляд в сторону и попыталась расслабиться. Но напряжение от борьбы между гордостью и честностью сковало все ее тело. – Потому что, если это не так, – лениво продолжил Дэниел, – я бы спросил: чем тогда объяснить то, как ты ответила на мой поцелуй? Тут возможно единственное объяснение. Что скажешь? – Она попыталась ответить, но из ее горла вырвался какой-то неопределенный звук. Он подождал, внимательно наблюдая за нею, потом спросил: – Эйрин, почему тебе так трудно признать очевидное?

– Просто я не могу сделать выбор, – безжизненно выговорила она, наконец, обретя дар речи.

– Короче говоря, мы оба чувствуем физическое притяжение и много думаем об этом. – Он остановился и обернулся к кровати королевских размеров. – Лично я полагаю, – тонкая улыбка тронула его губы, – что это было бы не только празднованием твоей храбрости, но и праздником души и тела, заслуживающим самого тончайшего вина, праздником жизни, праздником слияния двух людей, нашедших друг

друга.

Эйрин прикрыла глаза и подумала: в постели я бы ни за что не смогла солгать ему… Она стиснула зубы и заставила свое воображение стереть эту картинку. Да, надо признать, что она явно недооценила Дэниела Паркера и, напротив, переоценила свои силы в борьбе с ним…

Он осушил бокал и встал.

– К тому же, Эйрин, я не вижу, почему бы нам не продолжить то, что мы начали.

Их разделяли всего два шага по ковру, а для нее сейчас жизненно важно было заслониться от этого мужчины, от его воздействия на нее. Но взгляд Дэниела уже вновь изучающе скользил по ее телу. Все в нем магически действовало на нее – и взлетающие вверх брови в моменты искреннего удивления, и крепкие, мужественные руки.

Сильные пальцы Дэниела оставили несколько синяков на теле Эйрин, когда он вытаскивал ее из воды. И сейчас она безрезультатно пыталась избавиться от желания ощутить эти ладони, сжимающие ее груди. Она почувствовала, как краска начинает заливать ее лицо, шею, и инстинктивно зажала ворот халата. Он проследил за движением ее руки и сощурился, заметив синяк, обнажившийся на запястье под соскользнувшим рукавом.

– Это я оставил такой след?

– Что?

Он подошел и прикоснулся к руке.

– Я имею в виду этот синяк.

– Аа, вот ты о чем. – Она посмотрела на свою руку. – Да, и еще парочка в других местах. Но я предпочитаю иметь синяки, чем лежать на дне реки без единого пятнышка, – попыталась она пошутить.

– Все равно, прошу прощения. У тебя кожа – настоящий шелк, Эйрин, – тихо произнес он и пробежал пальцами вверх по ее руке. – И замечательная фигура. А целуешься ты просто уникально. – Его пальцы нежно коснулись ее губ, потом он спрятал руки в карманы, явно сделав над собой немалое усилие. – Ничего не могу с собой поделать, но одна мысль о том, что какой-то мужчина хотя бы мысленно может оставить синяк на твоем теле, выводит меня из равновесия.

– И все это только потому, что я не бросаюсь тебе на шею, Дэниел?

– Ты уже находишься в моих объятиях, только не решаешься признаться в этом даже самой себе.

Возразить ему она не смогла. Эти голубые глаза, путешествующие вдоль и поперек по ее телу под тонкой тканью халата, заставляли девушку чувствовать себя обнаженной. И не только телом, но и мыслями. Не важно, что при этом он молчал. Одного его присутствия было достаточно, чтобы вызвать в ней бурю эмоций.

– Слушай… – испытывая неловкость, сказала она, чтобы прервать, наконец, интимность момента. Потом вздохнула: если она признается, что «Коффман и К°» находится не в лучшей форме и она только потому решилась принять его предложение, захочет ли он иметь с ними

дело? – Слушай, – вновь повторила она, – в мои планы не входило спать с тобою, когда мы договаривались о контракте на рекламу шампуней и вина «Паркер'с Просперити». Но он нужен моему агентству…

– Забудь о шампунях, – насмешливо глядя на нее, сказал он. – Считай, что этот контракт ты уже получила.

– Что? – До нее с трудом доходил смысл его слов.

– Считай, контракт уже у тебя в кармане, Эйрин, – взвешенно и спокойно продолжил он. – Рейчел Теннеси может мыть голову и крепко спать.

– Ты хочешь сказать, что я не потеряю его, даже если… откажусь иметь с тобой дело?

– Совершенно верно. Ну а теперь я покину тебя и пойду, переоденусь. Ужин подадут через полчаса.

– Ты не упомянул контракта на вино?

– Решение этого вопроса займет чуточку больше времени.

– И ты еще говоришь, что по-деловому относишься ко мне, – с горечью произнесла Эйрин. – Оставляешь меня разгадывать твою немыслимую шараду. Мне это не по силам. Я бы ни за что не согласилась на то, что ты мне предложил, если бы знала о существовании твоей бывшей жены. Да, конечно, контракты очень важны для агентства, но согласись: некие неизвестные женщины, от которых я должна тебя «прикрывать», и бывшая жена – это совсем разные вещи!..

– Уверен, она бы с тобой согласилась, – сухо сказал Дэниел. – Но что поделаешь – Эйбл решила остаться на свадебные торжества, потому что она – лучшая подруга Лилиан. А что касается причины, чтобы осталась ты, то мы ее установили. Это забота о благополучии твоего агентства.

Он мягко коснулся ее щеки, которая в ответ мгновенно вспыхнула, и вышел. Эйрин села в кресле и залпом осушила остаток бренди. Да, у нее нет выбора. По крайней мере, на сегодняшнюю ночь она остается.

Через полчаса миссис Паркер зашла за ней, чтобы позвать на ужин.