Текст книги "Твой дом там, где я (СИ)"

Автор книги: Ева Грэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Учёба

Лето закончилось слишком быстро. Я вернулась в Бордо и приступила к учёбе и тренировкам. Каждый день был похож на предыдущий, как под копирку. Я тяжело работала в зале, станок меня сильно выматывал, но благодаря физической усталости, я быстро засыпала и крепко спала до самого утра, ни о чем не думая. Ни на что другое сил просто не оставалось.

Мысли об отчислении давили на меня психологически день за днем. Я постоянно думала о том, что же со мной будет, если меня исключат? Я не могла себе этого позволить. Поэтому каждый раз я старалась сделать еще больше и лучше возможного. Я должна всегда быть в идеальной форме.

Так прошел еще один год. Я стала старше и мудрее. В конце весны меня приняли в театр. Я танцевала в кордебалете и была счастлива. Это участь всех начинающих танцовщиц. Начались первые гастроли. Все было далеко не так, как я себе это представляла. Балет– это не только идеальная фигура, отличная осанка и захватывающий танец, феерия, чудо. Нет. Балет– это бесконечные ограничения в питании, практически пожизненный отказ от сладкого, строгий распорядок дня, высокая конкуренция, зависть со стороны других танцовщиц и бесконечные тренировки. Не говоря уже о массе профессиональных заболеваний, таких как: заболевания суставов, вывихи и растяжения, артрит и артроз, деформация стоп и т. д.

Чтобы стать настоящей балериной, нужно иметь внутренний стержень и сильный характер, чтобы не упасть на пол и не зарыдать от бессилия. Приходится терпеть, проходить через все препятствия, несмотря на боль и усталость и так каждый день.

Сколько раз я слышала вопрос: как вы это делаете?! Как может человек так высоко взлетать, так быстро вращаться, так владеть своим телом? Это же за гранью человеческих возможностей!

Ответ прост. Это ежедневная тяжелая, изнурительная работа. Титанический труд, без перерывов и отдыха. И речь не только об интенсивных тренировках, но и о работе над собой. Причём с самого раннего детства. Балет для нас– это вся жизнь.

Помню, как в детстве бывало, стою у станка, смотрю в окно и наблюдаю, как другие дети спокойно играют, беззаботно смеются и занимаются своими делами. И порой приходила малодушная мысль: «Зачем я стою у станка, делаю этот чертов батман тандю. Может, бросить всё и пойти поиграть, побегать?»

Но потом понимаешь, что мечта выйти на сцену, сильнее этого сиюминутного желания. И закусив губу, продолжаешь работать и идти дальше к своей цели.

Помню, как я завидовала детям, которые катаются на коньках, потому что артистам балета нельзя часто выходить на лёд. Это не большой, но всё же риск получить травму.

Самое трудное в балете– каждый день выдерживать колоссальные физические нагрузки. Тяжело всё время работать у станка, не лениться, заставлять себя что-то делать, даже если больно или не получается.

Не зря из сорока-пятидесяти поступивших, выпускалось лишь пятнадцать

– двадцать человек. Такова суровая балетная арифметика.

В основном отчисляли за то, что танцоры не справлялись с программой, или из-за набора веса. Не важно, плохо тебе или хорошо, нужно в любом состоянии идти и отрабатывать движения, улучшать технику. И делать это надо постоянно.

***

Из-за плотного гастрольного графика, я была у тети всего несколько раз за это лето и то ненадолго. Егор тоже не смог приехать, так как его пригласили в Америку на стажировку. Он всегда хорошо учился и подавал большие надежды.

Мы продолжали с ним общаться, обходя острые углы стороной. Не могу сказать, что в нашем общении не произошло перемен. Нет. Появилось много пауз и неловких моментов, но несмотря на это, я прикладывала все усилия для того, чтобы вести себя так, как будто ничего не случилось и старалась, как и прежде, рассказывать ему обо всех своих новостях, победах, проблемах и неудачах.

Егор не раз меня поддерживал в сложные моменты. Находил правильные слова, вселял надежду, заставлял поверить в себя, вдохновлял на новый день и просыпаясь, я понимала, что все это такие мелочи.

Мой последний год в академии выдался самым сложным. Вначале года я получила вывих лодыжки. Самое неприятное, что это уже не в первый раз. Неприятно, но не смертельно.

Вначале прикладывала лёд каждый час, чтобы снять отек. Потом фиксирующая повязка. И последнее после снятия сильного отека: программа физиотерапии, которая состояла из ряда упражнений, растягивающих пяточное сухожилие и электрогальванической стимуляции, предназначенной для того, чтобы снять остаточный отек. Три недели и я в строю.

Правда, после травмы произошел набор веса, а это прямая угроза на вылет. Но и с этим я тоже справилась.

Зависть, конкуренция, постоянный стресс и патологическая усталость– сопутствующие «прелести» моей профессиональной деятельности. Но я все преодолела на пути к заветной мечте.

А во время экзаменов мне неожиданно позвонил Егор. Не то, чтобы это было совсем неожиданно, но он знал, что у меня нет времени на разговоры, а значит произошло нечто серьёзное и он звонит не просто так, ради поболтать.

– Простите, очень важный звонок. Можно я выйду. – Я была на занятии по хореографии.

Мадам де Лафор сухо кивнула и переключилась на других девочек.

– Алло. Привет, Егор, что случилось?

– Привет, Лера. Отец в больнице. Пневмония. Там все очень серьёзно. Прости, я знаю, что ты сейчас занята, но…

– Егор, мне очень жаль. Правда. Я чем-то могу помочь?

– Я не в праве тебя просить и безусловно пойму, если ты откажешь, но думаю, отец был бы рад увидеть тебя.

– Ты уже дома?

– Я в аэропорту. У меня вылет через три часа.

– Я приеду, как только смогу.

– Спасибо. – Он так это сказал, что в горле мгновенно образовался ком. Я положила трубку и расплакалась.

Как бы то ни было, но я была благодарна Михаилу Александровичу. Он не бросил меня, не сдал в детдом, хотя, запросто мог. Но сдаться, не пойти на экзамены и уехать сейчас, я никак не могла. Я слишком долго к этому шла. Слишком многое положила на кон и не могла так просто отказаться от своей мечты за минуту до финиша.

Я потом часто задавала себе вопрос: а если бы нечто подобное произошло с моей мамой или, не дай бог, с Егором, как бы я поступила? Но ответить на него я так и не смогла. Даже самой себе.

Возвращение домой

Экзамены успешно сданы. В выпускном концерте, я, увы, по понятным причинам, учавствовать отказалась. Почему увы? Да, потому что именно на таких выступлениях, как правило, и выбирают перспективных танцовщиц в известные театры. Мне не повезло.

Неделю назад я говорила с Егором по телефону, а сегодня, я уже лечу домой.

Прошло почти три года с тех пор, как я уехала оттуда и вот я возвращаюсь. Сказать, что я нервничала– ничего не сказать! Я дико волновалась и переживала. И не только из-за встречи с Михаилом Александровичем, но и с самим Егором.

О своем приезде, я никого не предупреждала, даже Егора. Просто взяла такси и отправилась по знакомому адресу.

Двери открыла тётя Маша. Я так обрадовалась, увидев ее на пороге. Хорошо, что она все еще здесь работала.

– Лера?

– Привет, тёть Маш. – Я зашла в дом и нежно обняла пожилую женщину, впавшую в ступор от нашей с ней встречи.

– Лерочка, детка. Ты приехала. – Всхлипывала она, гладя меня по спине. – Господи, какая же ты худенькая!

– Тёть Маш, давай все причитания отложим на потом. Егор дома?

– Нет. Он с утра уехал.

– Хорошо. – Я положила свой рюкзак на тумбу в прихожей. – В какой больнице лежит Михаил Александрович? Хочу навестить его.

– Сейчас?

– А зачем тянуть?

– Я сейчас позову Матюшу, он тебя отвезет.

– Хорошо, я пока умоюсь.

Когда Матвей зашёл на кухню, я поперхнулась водой и закашлялась. В жизни бы не узнала его, если бы встретила случайно на улице. Дядька дядькой! А ведь, прошло всего три года!

– Привет! Ой, что ты… аккуратно!

– Матвей???

– Неужели я так сильно изменился? – улыбнулся он мне. А вот улыбка все та же.

– Честно? – я закачала головой, – прости, но на улице я бы тебя не узнала.

– А вот, ты совсем не изменилась. Может, только стала еще красивее.

– Ладно, может уже поедем в больницу? По пути и поговорим. – Отставила я стакан, так и не допив.

С тех пор, как я уехала, здесь кое-что изменилось, а может, и не кое-что, а гораздо больше, но обращать на это внимание, у меня пока не было настроения. Я смотрела в окно и видела только сменяющиеся быстро картинки перед глазами, мысленно пребывая далеко отсюда.

***

Я стояла перед белой дверью, уперевшись горячим лбом о холодный пластик. Мне было плохо не только морально, но и физически. Слабость, тошнота, голова кружилась, а во рту все пересохло, как в пустыне.

Я никогда не видела отчима таким уязвимым. Он всегда был подтянут, одет с иголочки, гладко выбрит, идеально выстрижен, никаких тебе халатов и спортивных штанов. Мне иногда даже казалось, что он так и спит в своих деловых костюмах.

А сейчас… сегодня передо мной был обычный мужчина среднего возраста. Нет. Пенсионер. Бледная кожа, даже какая-то серая, истощенный болезнью, небритый, нестриженый, неаккуратный одним словом.

– Лера… – я услышала знакомый голос сквозь мрак и тьму, что пугая меня, витали вокруг, заманивая в свой водоворот.

– Егор…, Егор. – Я обернулась и бросилась к нему на грудь.

Когда первая волна истерики схлынула и я смогла более-менее внятно выражать свои мысли, я попыталась рассказать ему о том, что меня так сильно поразило.

– Там…, он…, он плох! Егор! Он умирает! – истерично говорила я, сама не зная, спрашивала или утверждала. Он достал упаковку одноразовых салфеток и протянул ее мне.

– Ччччччч, – погладил он меня по волосам, крепко прижимая к себе. – Я знаю. Я все знаю, маленькая.

– Егор, он такой…, я никогда не думала…, понимаешь…! – прижималась я к его груди, чувствуя облегчение.

– Тихо, тихо, – успокаивал он меня. – Хочешь воды? Или может какую-нибудь таблетку?

– Нннет…, – дрожащими губами выдавила я. – Ты только не уходи. Умоляю! Мне так страшно!

– Ну, что ты, глупенькая. Я никуда не уйду. Я тебя никогда не брошу. Слышишь?! Никогда! Я так рад, что ты приехала. Папа тебя так ждал. И я тебя ждал. – Новый поток слез полился из моих глаз и он ещё крепче прижал меня к себе, целуя мои волосы.

Мы уехали из больницы где-то через час. Из-за того, что я никак не могла успокоиться, мне дали выпить успокоительное и я сразу притихла. О недавней истерике напоминали только редкие всхлипывания.

Тетя Маша встречала нас на крыльце. Все происходило, словно в тумане. Она обняла меня за плечи и отвела на второй этаж в мою комнату. Оказывается, в этом доме все ещё была моя комната и в ней ничего не изменилось с тех пор, как я отсюда уехала. Правда, я это не сразу поняла, я сейчас вообще плохо соображала.

Я опустилась на кровать и сразу же уснула, едва моя голова коснулась подушки.

Проснувшись в темноте, я не сразу поняла где нахожусь. Потерев пальцами глаза, приподнялась и осмотрелась. Это же моя комната! Голова нещадно болела, просто раскалывалась на части. Сморщившись, я аккуратно встала и ещё раз осмотрелась. Застеленная кровать, сверху мягкий плед, которым я была укрыта, письменный стол с фотографией моей мамы в рамочке. Она там такая молодая и такая красивая. Смешной толстый кот из фарфора под настольной лампой, которого когда-то подарил мне Егор. Странно, почему я не забрала его с собой, когда уезжала? Я же обожала этого котяру. Погладив его по брюшку большим пальцем, я пошла дальше.

В шкафу на тремпелях аккуратно висели мои вещи и стоял стойкий запах лаванды. Наверняка, теть Маша позаботилась и разложила средство от моли. Прижав прохладные пальцы к вискам, я скривилась и тихонечко выскользнула на носочках из своей комнаты. В коридоре было тихо, как в склепе. Ни одна половица не скрипнула, пока я добиралась до заветной двери. Слегка стукнув костяшками пальцев, я повернула ручку и тихо вошла.

В центре комнаты стоял Егор в одном лишь полотенце на бедрах. Он явно только вышел из ванной, о чем говорил яркий запах геля для душа и капли воды на обнаженном торсе. Возле него стояла незнакомая мне девушка и руками тянулась к его шее. А может, и не совсем незнакомая, всмотревшись повнимательнее в ее лицо, я поняла, что откуда-то оно мне знакомо, но не помню кто она такая.

– Лера? – в его голосе не было возмущения, только удивление. От неловкости и абсурдности данной ситуации, я растерялась, таращась на парочку во все глаза.

– Я…, простите! – и пулей вылетела из комнаты, костеря себя на чем свет стоит.

– Опять без тапок… – только и сказал Егор мне в след.

Спать перехотелось напрочь. Я мерила комнату шагами вдоль и поперек, прикусывая костяшки пальцев от досады. «Черт! Значит, у него есть девушка. И что? Тебе, Лер, какое до этого дело? Да, никакого! Он свободный, взрослый мужчина, пускай встречается с кем хочет! Тем более, она так красива и у неё просто шикарная фигура. Как с обложки. Блин, кто же она такая? Я точно ее откуда-то знаю!»

Внезапно входная дверь открылась. Я прильнула к открытому окну и украдкой высунулась из-за занавески. Девушка Егора поспешно покидала наш дом. Одна. Не знаю, может, мне показалось, но кажется, она вытирала глаза. Плакала? Поссорились? В этот момент в мою дверь постучали и я подпрыгнула на месте от неожиданности.

– Лер…, не спишь.

– Уже собираюсь, а что?

– Ты так быстро ушла.

– А не должна была? Ты хотел познакомить меня со своей девушкой? – я невольно поджала губу.

– Ксения не моя девушка.

– Да? Странно. А мне показалось… хотя, знаешь, мне все равно кто она тебе. – Я воинственно сложила руки на груди и посмотрела ему прямо в глаза.

– Все равно?! – его глаза вспыхнули недобрым огнём.

– Абсолютно! – ухмыльнулась я.

– Вот и отлично. Завтра день рожденья у Тохи. Помнишь его?

– Помню. И что?

– Он устраивает вечеринку в честь своего 25-летия, пойдешь со мной?

– С тобой? Но как же… а Михаил Александрович?

– Мы можем съездить к нему до обеда, вечеринка только вечером.

– Я подумаю. Хотела завтра еще встретиться с подружками.

– Ладно, как знаешь. Мое дело– предложить. Спокойной ночи!

– И тебе. Спокойной! – фыркнула я и отвернулась обратно к окну.

На следующий день я поздно проснулась, так как всю ночь проворочалась в постели и уснула только под утро. Настроение было ни к черту. Взяв полотенце, я пошла в ванную. Контрастный душ пошел мне на пользу. Вытираясь, я посмотрела на себя в зеркало, как делала это с того самого первого дня, как только я здесь появилась. В общежитии я ни разу не рассматривала себя в отражении. Мне было не до того.

За три года мое тело стало совсем другим. Оно изменилось до неузнаваемости. Несмотря на то, что оно состояло из чётко прорисованных мышц, все равно выглядело очень женственно и изящно. Кожа светлая, практически прозрачная, гладкая, упругая, как будто бархатная. Я провела рукой по шее, мммм, так приятно. Мурашки приятно пробежали по спине. Плавно спустилась пальцами к груди. Да, она маленькая, но хорошей, округлой формы, дерзко поднятая вверх с аккуратными маленькими сосками, которые напряглись и начали ныть. Внутри появилось странное ощущение, вроде бы приятно и в тоже время, тянет внизу живота. Тряхнув головой, я укуталась в полотенце и вышла из ванной.

– Ле… ра, – Егор взбежал по лестнице на второй этаж и увидев меня, резко остановился.

Мне было неловко, стоять перед ним в таком виде, тем более, он благоухал мужским парфюмом и был одет с иголочки. Белоснежная рубашка, выглаженные брюки, а я…. Но я не сдвинулась с места, стараясь выглядеть, как можно беззаботнее. Чертово полотенце, накинутое на влажное тело, раздражало чувствительную кожу и хотелось поскорее от него избавиться. «Представляю его выражение лица, если бы я сейчас скинула с себя этот панцирь». – Еле сдерживаю смех, а вот улыбку сдержать, не удалось.

– Прости, просто ты не спустилась к завтраку и я… – ах, ты ж, боже ты мой! «Что такое, Егорка? В тебе проснулся старший брат?»

– Я проспала. Это преступление?

– Почему преступление? Хороший сон– полезен для здоровья и залог хорошего настроения. А вот, ходить по дому голой, вот, это– преступление!

– Вообще-то, я не голая, а в полотенце! И хватит уже на меня пялиться! – фыркнув, я развернулась и пошла в свою комнату. «Извращенец! Да, уж! Смотрит он на меня, совсем не как брат».

– Вообще-то я пришел, спросить насчёт больницы. – Услышала я перед тем, как закрыть за собой дверь.

– Я скоро буду готова.

– Отлично! Жду тебя внизу.

***

Из всех моих подруг, которым мне удалось дозвониться, в городе оказалась только Настя. После пятиминутного верещания в трубке, мы договорились встретиться с ней после больницы и я начала приводить себя в порядок.

Сегодня было прохладно. На этот случай у меня с собой ничего не было. Я летела без багажа, так дешевле. А в рюкзаке вместилось все только самое необходимое. Как хорошо, что в шкафу остались мои вещи. Очень кстати. Открыв шкаф, я осмотрела содержимое и решила надеть старые джинсы. Кажется, именно в них я была на той самой злополучной вечеринке. Но я не была уверена.

Некогда свободные джинсы стали тесноваты в бедрах, хотя, я весила столько же, сколько и три года назад, ведь, у нас с этим строго. На белую майку накинула клетчатую рубашку и завязала ее на талии узлом. «Хм…, не слишком ли провокационно? Хотя…» – я вспомнила в чем были одеты девчонки на вечеринке и успокоилась. По сравнению с ними, я просто монашка! В моей комнате зеркало было небольшим, поэтому увидеть полноценную картину я не смогла, осталось лишь догадываться.

Из макияжа только тоненькие стрелки вокруг глаз, подкрашенные реснички и блеск для губ. Волосы заплела в «колосок». В животе заурчало. Вот, что значит рефлекс. Приехала домой, называется. Привыкла, что здесь вкусно кормят, еще и по часам, вот желудок и возмутился. Ничего! Потерплю до обеда, не в первой.

Сбежав на первый этаж, увидела нашего повара Глафиру. В отличие от тети Маши, Глафира всегда была суровой и молчаливой женщиной. Она никогда не ругалась и не ворчала, но прийти и поговорить с ней по душам, мне бы никогда не пришло в голову, в противовес все той же теть Маше.

– Добрый день. – «Черт! Я даже отчества ее не помню. Или не знаю? Назвать ее просто по имени язык не поворачивался».

– Здравствуйте, Валерия. Добро пожаловать домой. – «О, как! А я отчество ее забыла. Или, все-таки, не знала?»

– Спасибо! – пискнула я и ринулась переобуваться. – Мне пора в больницу к дяде Мише.

– Вас ждёт Егор. Кажется, он в кабинете.

– Зачем?

– Чтобы поехать в больницу, полагаю. – Растерялась она.

– А, ну, тогда пускай ещё подождет. Я сама доберусь.

– Как пожелаете. Хорошего дня. – И развернувшись, испарилась. Куда она делась, так и осталось для меня загадкой. Да, и бог с ней. Взглянув украдкой на дверь кабинета, я улыбнулась.

Из сумочки донесся знакомый рингтон, выставленный исключительно на подругу.

– Да, Насть, приветик.

– Привет, ты когда в больницу собираешься?

– Вообще-то я уже собралась, обуваюсь и выхожу. Осталось только Матвея найти.

– Отлично! Не нужно никакого Матвея. Мы сейчас тебя заберем, нам все равно в город нужно. Минут через пять-семь будем, жди.

– Вообще супер!

Кто «мы» я даже не успела спросить, но сейчас и сама все увижу. А пока решила быстро пройтись по территории любимого сада.

– Привет, Матвей! – парень мыл машину, точнее протирал ее тряпочкой.

– Привет. Ты уже готова? Можем ехать.

– Прости, я сегодня поеду с друзьями. Они скоро меня заберут.

– Хорошо. Как скажешь. А Егор?

– А что Егор?

– Разве он с тобой не поедет?

– Не знаю. Мы не договаривались. – Я не считала себя лгуньей. Я на самом деле, ничего Егору не обещала. Просто сказала, что собираюсь в больницу. Разве не так?

Я пошла по тропинке вдоль дома.

– Лера, если нужно будет тебя забрать, ты звони, хорошо?

– Конечно. – Улыбнулась я.

– У тебя же есть мой номер?

– Нет, но я найду, не переживай. – Я скрылась за домом, входя в сад.

Лучше бы я сюда и не заходила! Нет, сад стоял на месте. Но он стал таким… идеальным, как на открытке. Только без души. Ни одного цветочка, ни одной выбившейся не там травинки. Трава, кустарники, много хвои и других деревьев. Все идеально выстрижено, словно под линейку.

Пруд тоже остался на том же месте. Но кроме водомерок, бегающих по водяной глади, там были только камни, покрытые мхом. Поднявшись с колен, я отряхнулась и быстрыми шагами пошла на выход, смахивая набежавшие слезы.

– Валерка! – набросилась на меня подруга, чуть ли не на ходу выбежавшая из машины.

– Настюшка! Боже! Как же я рада тебя видеть! Дай, хоть посмотреть на тебя.

Настя изменилась, стала такой аппетитной, румяной, пышной (только там где нужно). На таких девчонок парни всегда засматриваются, сворачивая шеи. Она постригла волосы. Каре ей очень шло. Мне так даже больше понравилось, чем с длинными волосами.

– Лерка! Обалдеть! Какая же ты… худ…

– Обворожительно прекрасная! – я от неожиданности вздрогнула. Макс! Его голос я бы узнала из тысячи.

– Великолепно выглядишь, красотка. – Он протянул свои руки и обнял меня. Я застыла в его объятиях, как сурок, боясь пошелохнуться. – Ты хоть, дыши, а то мне придётся сделать тебе искусственное дыхание. – Прошептал он мне на ухо.

– Ой, Макс, хватит к Лерке липнуть! – встряла Настя и подошла ближе. – Я, конечно, понимаю, что она красотка, но….

Я покраснела и, выскользнув из его объятий, неловко улыбнулась ему. – Привет, Макс.

Он очень изменился. Стал настоящим мужчиной. Уверенный в себе, подтянутый, гладковыбритый, благоухающий. Даже обычные джинсы с рубашкой сидели на нем так, словно он сейчас выйдет на подиум и покорит там всех. У меня дёрнулся глаз. Казалось, Макс видит меня насквозь, все понимает и от этого стало совсем не по себе.

– Может уже поедем? – спросила Настя, разряжая обстановку.

– Конечно. – Я подошла к задней двери.

– Лер, садись со мной, впереди. Давно не виделись. Хоть, поболтаем.

– Отвянь, Макс! Мы с Валеркой тоже давно не виделись и уж, поверь, у нас с ней больше тем для разговоров, чем с тобой.

– Ещё одно слово и ТЫ вообще пойдёшь пешком! Поняла?! – в его словах не было ни грамма злости, так, припугнул сестру, скорее для красного словца. Чтобы не расслаблялась.

– Ой– ой! Как страшно! Вот получу свои права через неделю и буду ездить наконец-то сама. А то меня от твоей компании уже тошнит!

– Настя! – потянула я ее за руку за собой на заднее сидение. – Поехали, мне, правда, пора.

– Поверь, Мелкая, если бы не Лера…

– То что?! Оставил бы меня здесь одну?! – она показала брату язык. Детский сад!

– Ребят, поехали! – нетерпеливо повторила я, жалея, что не поехала с Матвеем.