Текст книги "Сосед года (СИ)"

Автор книги: Ева Есени

Соавторы: Ляна Вечер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глава 20

Стою у себя в кабинете перед зеркалом, щупаю затылок. Царапина. Повезло, что Ника вчера удар смазала, а так бы штопать поехал. Нос вообще не в счёт – мелочи.

Боевая у меня котёна. Но меньше всего я ждал от неё «пинка под зад». В смысле, я ждал морального чирка, но не думал, что попаду во френдзону. Братан у меня теперь новый. Женского пола. Щаз, ага.

– Как дела? – в кабинет заходит Витёк. – Как прошло вчера?

Витя выспался, приехал на работу почти к полудню – шикарно жить не запретишь.

– Нормально. Признался соседке, что женат, – демонстрирую ему рану на затылке.

– Ни хрена! Это кто тебя так?

Загадка дня для Витька…

– Забей, – отмахиваюсь.

Если начну объяснять что да как, точно заряжу Вите в челюсть. Нехрен было человеку на панике костюм маскарадный подсовывать! Я неадекват полный в такие моменты.

Натягиваю куртку, беру со стола брелок сигнализации. Пора ехать.

– Ты куда это лыжи намылил? Обед только через сорок минут.

– По делам я. Хочу придать ускорения бракоразводному процессу.

– А-а, ну давай-давай. С богом! – ёрничая, благословляет меня Витя.

Выхожу в коридор и встречаю участкового моего района. Что он забыл у нас в отделении, я не знаю и выяснять не собираюсь. Здороваюсь кивком, прохожу мимо.

– Сань-Сань! – участковый догоняет меня. – Я к тебе шёл.

– Ко мне? – останавливаюсь. – Проблемы?

– У тебя, – кивает мент. – Жена твоя заяву написала, – торопливо открывает папку и протягивает мне лист с каракулями.

Читаю. Танька просит принять меры – супруг Орлов Александр Александрович не пускает её на законную жилплощадь, где она к тому же прописана. Ужас какой! Как он мог?!

Складываю лист вчетверо, открываю дверь туалета и кладу бумагу на сливной бачок. Здесь Танькиной заяве самое место.

– Всё у тебя? – поворачиваюсь к участковому.

– Сань, я её вчера еле уговорил горячку не пороть. Сегодня после обеда снова придёт. Хочет, чтобы я с ней до квартиры прогулялся и, если что…

– Тс-с-с! Тихо! – торможу полёт мысли полицейского. – Не придёт она к тебе. Ни сегодня, ни завтра. Всё, давай, – салютую и иду на выход.

Наверное, у меня было зверское выражение рожи – после моих слов участковый стал одного цвета с побеленной стеной. Но смертоубийства не будет. Я сейчас поеду к Танькиному отцу и поговорю с ним как мужик с мужиком.

До места, где трудится тесть, от нашего отделения десять минут на машине. Паркуюсь у здания и бодрым шагом захожу в офис юриста.

– А-а! Э-э! – секретарша встречает меня нечленораздельной речью. – Борис Николаевич занят!

– Это пофигу, – бросаю на ходу и открываю дверь кабинета. – Здравствуй, папа! – улыбаюсь тестю.

– Я перезвоню, – говорит кому-то по телефону и жмёт кнопку отбоя. – Саша! – встаёт и, раскинув руки в стороны, встречает меня с наигранной радостью. – Проходи, присаживайся.

Прохожу, присаживаюсь. Кресло для посетителей дорогое – пахнет натуральной кожей, скрипит под булками. Прелесть!

– Борис Николаич, что с хваткой? – закидываю ногу на ногу. – Стареешь?

– Не понял, – тесть ослабляет галстук, смотрит на меня озадаченно.

– Дочурка твоя вчера к участковому нашему ходила, заяву на меня накатала. Вопрос: а чо не в суд сразу, а? – смотрю в глаза юристу.

– Татьяна приняла решение написать на тебя заявление сама. Я в этом участие не принимал, – разводит руками. – Конечно, если она решит обратиться в суд по этому вопросу, то я, как её отец и юрист, посодействую.

Дурака из меня делать вздумал Борис Николаевич. Заяву они участковому вместе придумали – предупредительный выстрел в воздух. А если не сработает – пойдут в суд, и это уже огонь на поражение. Благодаря отцу Таня быстро получит решение, по которому я буду обязан пустить её на законные квадратные метры.

– А я, как мент, тебя с дочей по «тигрятникам» затаскаю, – улыбаюсь однобоко.

– Не пугай, Сань, – тесть хмурится. – Пуганый я.

– Верю, – откидываюсь на спинку кожаного кресла. – Только я тоже не пальцем деланный, папа, – гну бровь. – Или ты думаешь, если я молча смотрю, как ты разводу мешаешь, у меня зубы выпали? Нет, на месте зубы. Показать?

– Чего ты хочешь?

– Чтобы ты не лез в наши с Таней дела.

Борис Николаич несколько мгновений смотрит на меня, а потом достаёт из недр рабочего стола бутылку с чаем. Чай дорогой, с буквами «Х» и «О» на этикетке.

– Сань, – аккуратно ставит на стол стаканы для чая, – Таня… она импульсивная.

– Дурная, – уточняю. – И избалованная.

– Есть такое дело, – нехотя, но соглашается тесть. – Чуть что не по её – хвостом крутит… Докрутилась, да! – чуя нарастающее напряжение, выставляет ладони вперёд. – Но я за вас всей душой. Понимаешь?

– Нет больше никаких «нас», – отрезаю холодно. – Я развестись пытаюсь, а ты мешаешь.

– Таня вернуться к тебе хочет, – Борис Николаевич, будто не слышит, – только извиняться она не приучена. Но ты не переживай, Сань, – убеждает искренне, – я с ней поговорил. И ещё поговорю, – разливает чай по стаканам. – Через недельку как шёлковая будет.

Тесть мой далеко не дурак – отлично понимает, кого вырастил. Татьяна – тяжёлый человек, не каждый мужик с ней жить вывезет. Я вывозил и даже моментами был счастлив. Пока она мне рога не наставила.

– Короче, – отодвигаю от себя стакан с нетронутым чаем, – про походы к участковому Таня забывает. А ты, папа, забываешь вставлять палки в колёса нашему разводу. Половина хаты отойдёт твоей дочери и половина машины.

– Ты настроен решительно, – Борис Николаич барабанит пальцами по столешнице. – Вся квартира и вся машина, – ставит условие.

– Хочешь, чтобы я по миру пошёл? – хмыкаю. – Нет.

– На нет и суда нет, – с улыбкой каламбурит тесть.

– Ну… я предупредил, – встаю с кресла и иду на выход.

Сколько раз за неделю Татьяну заберут на улице за проституцию? А сколько приводов в отделение по разнообразным причинам будет у её отца? Веселье начинается.

Глава 21

Не день – сказка. Настя позвонила, «обрадовала» – муж её дверь заколачивать отказывается по неизвестным науке причинам. Передвинуть буфет, чтобы закрыть её, стоит тысячу рублей. В смысле, услуги грузчиков столько стоят. Короче, не для меня удовольствие. Возможно, позже. А пока остаётся молиться, чтобы в ясную голову Орлика не пришла какая-нибудь изощрённая идея, которую он может осуществить с помощью «портала».

Сходив на укол в поликлинику, ковыляю домой и размышляю над тщетностью бытия. Этот новый год одновременно худший и лучший в моей жизни. Худший – потому что неприятности сыплются на голову, как из рога изобилия. А лучший – потому что жизнь моя меняется, и я верю – к лучшему. Я оптимистка! Стараюсь ей быть.

Поднимаюсь по лестнице к себе на этаж и слушаю, как на моей площадке двое – женщина и мужчина – обсуждают «взлом замка». Интересные дела. Чью дверь они там взламывать собрались?!

– Добрый день, – со мной здоровается красивая девушка в мутоновой шубе.

– Добрый… – отзываюсь недружелюбно.

Девушка мне улыбается, а я поглядываю на её спутника. Мужик в пуховике и вытянутых на коленках джинсах, при нём старая кожаная сумка, из которой торчит инструмент. Тип ковыряется напильником в замке двери товарища следователя. Ситуация более чем странная.

– Вы всё не так поняли! – смеётся дама в шубе. – Я здесь живу.

Она достаёт из сумочки паспорт и демонстрирует мне страницу с пропиской.

Стоп. Это что получается?..

– Вы?.. – у меня слова комком встают в горле.

– Татьяна, – тянет мне наманекюренную лапку. – А вы?

– Вероника, – без особого энтузиазма отвечаю на рукопожатие. – Я живу здесь, – киваю на дверь.

– Новая соседка! – радуется Татьяна. – Очень приятно, – снова тянет улыбку. – Меня не было в городе, поэтому мы с вами не успели познакомиться. Но моего мужа Сашу вы наверняка уже знаете.

– Знаю, да, – хмурюсь.

– Ключи потеряла, – Таня разводит руками, – Саша на работе. Не стоять же мне в подъезде до вечера. Да ещё с чемоданом, – дёргает за ручку немаленький пластиковый «гроб» на колёсиках.

– Понимаю, – хриплю почти без голоса.

– Всё, хозяйка. Готово, – «взломщик» открывает дверь квартиры Орлика. – С вас три тысячи.

Татьяна что-то щебечет, но я уже не разбираю слов – в голове гул. Она расплачивается с мужиком в пуховике, затаскивает тяжёлый чемодан домой, а я стою и смотрю. Зачем-то…

– Всего хорошего, – отмираю и торопливо ищу ключ в сумочке.

– И вам хорошего дня, Вероника. Забегайте в гости – попьём чаю, познакомимся.

– Обязательно, – бурчу и ретируюсь домой.

Стою в прихожей – в груди холодок, сердце пытается выломать рёбра, а под горлом комок. Жена у Сани красивая. Очень красивая. И она вернулась.

Сглотнув горькое послевкусие мыслей, слушаю, как за стенкой топает Татьяна. Мне сильно не по себе. Одно дело, когда мужчина, который тебе нравится, собирается развестись с женой, которая обитает где-то в Москве, и совсем другое, когда эта жена проживает с ним в одной квартире. До развода может в принципе не дойти. Женские чары – штука коварная.

Рука сама тянется в карман куртки за телефоном. Дрожащими пальцами нахожу номер Сани, нажимаю кнопку вызова и слушаю длинные гудки.

Зачем звоню? Что скажу? Сама не знаю, но вызов не сбрасываю.

– Привет, котён, – бодро отзывается товарищ следователь. – Дел до задницы, но если ты скинешь мне пару фоток в стиле ню – обещаю минут через пятнадцать посмотреть. По-дружески.

Снова сальные шуточки, но я даже в смысл юмора вникнуть не в состоянии. Меня потряхивает, а перед глазами образ улыбчивой красавицы в мутоновой шубе.

– Саш… Там… – дыхание перехватывает.

– Что случилось?

Шутки в сторону – Орлик серьёзен.

– Твоя жена приехала, – выдыхаю.

– Та-а-ак… – Саня напрягается ещё сильнее. – Ты с ней говорила? Что она сказала? – сыплет вопросами. – Да похрен вообще, что она говорит! Не верь!

– Мы почти не разговаривали. Парой фраз перекинулись и всё, – кусаю губы. – Просто она дверь не ключом открыла и…

– В смысле открыла дверь?! – взрывается Саня. – Танька в хате у меня?!

– Ну-у… да. Вызвала профессионального взломщика, и он открыл ей дверь.

– Ясно, – глухо отзывается сосед. – Значит, так… – выдыхает протяжно, – если эта фурия к тебе припрётся и начнёт нести чушь обо мне – шли её лесом. Я скоро приеду.

Саня отключает звонок, а я стою в прихожей с телефоном в руке и растерянно смотрю на погасший экран. С чего бы «фурии» ко мне приходить и нести чушь про Орлика? У меня на лбу не написано «Твой муж мне нравится».

Вздрагиваю от звонка в дверь. Господи! Чуть инфаркт не случился…

Смотрю в глазок, а в подъезде Татьяна. Саня как в воду глядел – пришла.

– Привет ещё раз, – улыбается жена Орлика, когда я открываю дверь. – Давай на «ты», да?

Шубку она успела сменить на махровый халат – вся из себя домашняя и уютная. Аж противно.

– Хм, давай на «ты», – дружелюбие из меня так и прёт.

– Здесь раньше другая хозяйка была. Настя, вроде. У нас с ней отношения не клеились. Надеюсь, с тобой, Вероника, мы подружимся, – достаёт из кармана халата шоколадку и протягивает мне.

– Настя до сих пор хозяйка этой квартиры, а я снимаю, – не спешу брать гостинец.

– М-м, понятно, – Татьяна обмахивается шоколадкой, как веером. – Настя – твоя подружка?

– К чему вопрос? – гну бровь, с недоверием глядя на жену Орлика.

– Да так… На Саню моего она засматривалась.

– Настя? – хмыкаю удивлённо. – Она вообще-то замужем.

– И что? Замужняя женщина – не женщина?

Вопрос Татьяны ставит меня в тупик. Видимо, судит людей по себе. Ну да ладно, тут дело в другом – я не понимаю, что происходит. Пришла, про Настю-распутницу навязывает… Что эта женщина от меня хочет?

– Что-то ещё? – интересуюсь, скрестив руки на груди.

– Нет, – Татьяна морщит носик, – просто хотела наладить соседские отношения.

– Это вряд ли.

– Я уже поняла, – хихикает и идет к себе.

Финт ушами у Татьяны не прошёл. Подружка нашлась, ага.

Глава 22

Танька пошла коротким путём. Нельзя сказать, что я этого от неё не ожидал. Но думал, что дверь почти бывшая супруга вскроет намного позже. Сначала с участковым нашим попляшет, решением суда у меня перед носом потрясёт, ещё каких-нибудь финтов накрутит и только потом пойдёт на крайние меры. Я ошибся.

Хотел приехать домой днём, но работа задушила. Вырвался в девять вечера и погнал быстрее ветра. Проблемы решать. Желательно – радикально. Безумно хочется вышвырнуть Таньку из хаты. Вот просто взять за руку, выволочь на улицу в тапках и обратно не пускать. Жёстко, да. Но у меня на такие действия есть основания. Жаль, воспитание не позволяет вести себя как последний подонок. Буду предпоследним.

Поднимаюсь на второй этаж, но ключ из кармана куртки не достаю. На защёлку закрылась жёнушка. Зуб даю!

Нажимаю на дверной звонок. Жду.

– Привет, – Таня открывает и жестом приглашает меня войти.

Ух, ты! Серьёзно? Я думал, заявит, чтобы я катился ко всем чертям.

– Какого хрена ты здесь делаешь? – переступив порог, щёлкаю замком и снимаю обувь.

– Я, Саш, тут живу, – спокойно отзывается Танька. – Вызвать слесаря и открыть замок сейчас не проблема.

В моём халате с влажными после купания волосами она выглядит по-домашнему. Зашла, закрепилась – фиг выгонишь.

– Суши патлы и вали к папе, – прохожу в кухню, достаю из холодильника еду.

– Понятно, всё ещё обиженного из себя строишь, – топает за мной. – А я думаю, что мы квиты, – садится за стол.

– Объясни, – требую со злой улыбкой.

– Развестись мы не успели, а бабу ты себе уже завёл. Это тоже измена, Саша, – с видом победительницы заявляет Татьяна.

После того, что эта женщина натворила с нашей жизнью, она меня ещё в чём-то обвинять умудряется. Браво!

– Завязывай ломать комедию, – советую холодно, но в душе всё кипит.

Таня хмыкает и достаёт из холодильника салат, который мы крошили с Никой.

– Ты яйца в оливье режешь на четыре части и колбасу так же, а тут… – приподняв брови, смотрит на меня. – Только не надо заливать, что салатик покупной.

– Я не обязан тебе ничего объяснять, – вынимаю у неё из рук контейнер и возвращаю его на полку в холодильнике.

– А длинный блондинистый волос на изголовье нашей кровати ты тоже не хочешь объяснить?

Татьяна не комедию ломает, а настоящий детектив развернула. Изголовье моей кровати обито бархатной тканью, видимо, на нём остался волос котёны, а шатенка Танька его нашла.

– Что-то ещё нарыла? – лениво спрашиваю.

– Специально ничего не искала, но если озадачиться – найду. Уверена.

– Это не поможет. Собирайся и вали.

– Не думала, что ты из тех мужчин, которые выгоняют женщину из дома, – виляя бёдрами, Таня снова идёт к столу. – Это низко, Саша, – прилуняется на табуретку.

– Да-а? – я серьёзно закипаю. – Татьяна Борисовна, скажи как на духу – свалить к любовнику в Москву с деньгами, которые я копил, а потом вернуться и претендовать на эту хату, не низко?

Учитывая, что я закрыл глаза на «мелочь» в полтора миллиона рублей и хотел развестись с разделом имущества, моя неблаговерная могла вести себя скромнее. Но нет, скромность – это не про Таню.

– Снова деньги, – дешёвая актриса мотает головой. – Ты меня вообще слышишь, Сань? Я хочу начать всё сначала.

– Я не хочу, – сажусь напротив жены, смотрю ей в глаза. – Между нами ничего нет и никогда не будет. Мы разводимся. Жить здесь ты не будешь.

– В таком случае я тебе покоя не дам, – Татьяна идёт ва-банк. – И из квартиры не уйду. Завтра будет готово решение суда. Ясно? – наваливается грудью на стол.

Полтора ляма она просрала, уверен. И московский хахаль больше её не финансирует. Танька зубами будет держаться за эту сталинку. Не за половину – за всю квартиру.

– Яснее некуда, – киваю, встаю и иду в спальню.

Достаю из шкафа спортивную сумку, скидываю в неё шмотки первой необходимости.

– Серьёзно? – Таня стоит на пороге и наблюдает за мной. – Ты уйдёшь?

– Губу закатай, – рычу. – Это ненадолго. Несколько дней или неделя – и ты вылетишь отсюда, как пробка.

Я не шучу и не приукрашиваю. Я даже немного недоговариваю.

– Ты что задумал, а?! – у жены случается паника.

Она встаёт передо мной и бешено вращает глазами.

– Узнаешь, – бросаю зло и шагаю в ванную за мыльно-рыльными.

У супруги настоящая истерика – проклинает меня, обзывает и обещает испортить жизнь. Однажды Таня уже её испортила, вряд ли ей удастся повторить этот трюк. Больнее больного сделать сложно.

Хлопнув дверью, спускаюсь вниз по лестнице и слышу, как Танька нервно закрывает щеколду изнутри. Останавливаюсь между этажами и смотрю на дверь котёны. Хочется зайти к ней, поговорить… Нет. Фурия не дремлет – услышит, куда я пошёл, а потом начнёт гадить Нике. Этого я не хочу.

Выхожу во двор, открываю машину и плюхаюсь за руль. Поеду в отделение – сегодня там ночевать буду. Дальше посмотрим.

Надо ехать, а я гипнотизирую зашторенные окна котёны и фантазирую. Занятие опасное – возбуждает дух и тело. Хочется позвонить Нике или написать, но настрой пока не тот – агрессивный. Приеду в отдел, завалюсь на диван и тогда уже позвоню.

Но сначала в ларёк за кофе.

Глава 23

Кофеёк взял горячий, но этого мало. Жрать хочу не по-детски. Пру с картонным стаканчиком в руке к магазину – возьму какой-нибудь гадости, лишь бы живот набить. После тяжёлого трудового дня и Танькиного концерта я ещё и голодный. Зверею потихоньку.

Прямо перед дверью магаза у меня в кармане джинсов вибрирует телефон. Твою мать, называется. Очень вовремя кому-то захотелось со мной пообщаться. А если котёна? Надо ответить.

Ни фига это не Ника. Витёк трезвонит.

– Чо хотел? – отвечаю на минимальном позитиве.

– Здорова, Сань, – голос у Вити почему-то дрожит. – Где твоя пол-литровая заначка?

Я убираю телефон от уха и несколько секунд смотрю на экран. Витёк звонит – ошибки нет. Это у него в голове какая-то ошибка случилась. Так я ему и сказал, где моя пол-литровая заначка. Мне её за хорошую работу подогнали, и стоит она, между прочим, немаленьких денег.

– Больше тебе ни хрена не надо? – ёрничаю.

– Сань, да я верну! – эмоционально убеждает меня Витя. – Мне сегодня очень надо.

– Погоди, ты в отделе, что ли? – до меня доходит.

– Да, в отделе. На всю ночь тут зависну. Где заначка, а?

Вкрай оборзел Витенька. Но сейчас дело не в его моральных качествах. Он собирается зависнуть в кабинете на всю ночь и ищет мою заначку, следовательно смаковать он её собирается не один. Скорее всего, в компании дамы.

– Слышь, Вить, я такие вещи не одобряю, – заявляю серьёзно. – У тебя жена есть.

– Ну! – возмущается Витёк. – Я сегодня с ней буду, – объясняет торопливо. – Кризис в отношениях у нас – хочу обстановку сменить кардинально. Понимаешь?

М-да… Остался я сегодня без заначки и без дивана. Хорошо хоть Витя позвонил, а так бы запёрся я в кабинет в самый разгар их с женой «кардинальной смены обстановки».

– Под подоконником глянь, там должна быть, – сдаю свой клад Витьку.

– Брат, спасибо! Всё внезапно организовалось, ни фига подготовить не успел. Отдам с процентами. Давай! – отрубает звонок.

Жена давать будет. В хорошем смысле этого выражения. Завидую Вите белой завистью. С супругой, моей заначкой да на кожаном диванчике – романтика. У меня тоже романтика, но такая себе – ночую в машине.

Вздохнув, прячу телефон в карман, поворачиваюсь и получаю магазинной дверью по руке: крышка слетает со стакана и горячий кофе задорно выплёскивается мне на ногу.

– Твою ж!.. Мать! – нервы сдают.

Загребаю снег ладонью – остужаю ожог и сквернословлю на всю улицу.

– Прости! – звучит знакомый нежный голосок.

Поднимаю голову – котёна стоит. Горсть снега в руке и глазёнки испуганные. Это она меня дверью чуть не снесла, а заодно едва не угробила нашу с ней будущую личную жизнь. Несколько сантиметров выше – и горячий кофе оказался бы не только на внутренней стороне моего бедра.

– Ты что здесь делаешь так поздно? – хриплю и сгребаю снег у неё с ладони.

Будто вокруг ни одного сугроба, ага.

– Гулять пошла… – отводит взгляд.

– Гулять она пошла, – натираю ногу снегом. – За ручку с бронхитом? – ворчу.

– Не хотела ваш с женой скандал слушать, – Ника так и не смотрит на меня.

Причина уважительная – ругать Веронику отменяется. Орать Таньке надо было меньше.

– В машину пошла села. Домой тебя отвезу.

Ника послушно топает к моей тачке. Вот это да! Я думал, она хотя бы попробует возразить. Она всегда так делает.

– С тобой всё нормально? – сажусь за руль.

– Да, – котёна на переднем сиденье пожимает плечиком. – А с тобой?

– Пойдёт.

Тянусь на заднее сиденье за спортивной сумкой – хочу переодеть штанцы. В мокрых как-то не комильфо совсем.

– Ты чего? Ой… – Ника смущённо отворачивается и смотрит в окно.

– Потерпи, киса. По-дружески, – включаю шарманку, стягивая с себя джинсы.

Терпит. Молчит, сопит, глазки ладошкой прикрыла.

– Ты всегда с собой сумку со сменной одеждой возишь? – спрашивает тихо.

– Нет. Только, когда из дома ухожу, – отвечаю, застёгивая ширинку брюк. – Всё. Можно смотреть.

– П-погоди, как это? – убирает ладонь от лица и смотрит на меня круглыми от удивления глазами. – Ты из дома ушёл? А ночевать где собираешься?

– Сегодня в машине, а потом, даст бог, в отделении.

Котёна снова молчит – переваривает информацию. А я завожу мотор и трогаюсь с места.

– Ты из-за жены из дома ушёл, да? – Ника теребит край куртки.

– Да не-е, – хмыкаю, – просто захотелось в машине поспать.

Снова молчание. На этот раз напряжённое – чувствую его как вибрацию.

– Можешь сегодня остаться у меня, – предлагает котёна на выдохе.

– Аккуратнее, а то соглашусь, – пытаюсь перевести всё в шутку.

Предложение капец какое заманчивое! Но всё упирается в Таньку. Я всей душой не хочу, чтобы эта фурия гадила моей котёне. Хрен знает, на сколько затянется операция «Развод» со всеми вытекающими из неё последствиями. Пусть они будут только для меня.

– Я серьёзно, – упёртая котёна продолжает меня искушать.

– И я серьёзно, – слежу за дорогой, поглядываю на неё. – Кис, я не хочу, чтобы Танька тебя цепляла, а она будет… если поймёт, что я у тебя ночевал.

«Если» тут неуместно. Стены у нас в доме картонные и дверь эта в кухне – не знаю, как надо себя вести, чтобы за стенкой не было слышно. Только если вообще не разговаривать. Но это бред. Высплюсь в машине. Нормально всё.

Останавливаюсь у соседнего подъезда. Не рискну высаживать Веронику под окнами, где Таня может спалить её, выходящую из моей тачки.

– Я её не боюсь, – заявляет Ника и прямит спину. – Пойдём.

– Кис, ёлки-палки… – грустно улыбаюсь и мотаю головой. – Тебе оно надо?

– Что конкретно?

Ловлю полный решимости взгляд котёны и понимаю – ей надо. И мне надо! Если сейчас съеду с темы, потом второго шанса может вообще не случиться.

Гулять так гулять! Еду на своё место, паркую машину, глушу мотор. Сидим с Никой в тёмном салоне, на улицу выходить не спешим.

– Ужином накормишь? – спрашиваю с лёгкой улыбкой.

– Накормлю, – улыбается голосом.

Уже неплохо. Не только у Витька сегодня кардинальная смена обстановки. И похрен на Таньку. Теперь уже совсем похрен.