Текст книги "Человек и Церковь. Путь свободы и любви"
Автор книги: Этери Чаландзия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава 3
Святыни
В истории христианства первой чудотворной иконой считается Мандилион – Спас Нерукотворный. Существует предание, о том, что эдесский царь Авгарь заболел проказой и тщетно пытался получить исцеление от многих врачевателей и волхвов, окружавших его. Прослышав о том, что в Палестине проповедует неизвестный новый пророк и чудотворец по имени Иисус, царь послал к Нему одного из своих придворных художников, с тем чтобы тот написал его портрет. Возможно, царю было видение, что именно это изображение исцелит его от болезни. Художник разыскал Христа, много раз пытался изобразить Его на портрете, но безрезультатно: лицо «не давалось», его черты и выражение оказывались неуловимыми. В тот момент, когда живописец совсем отчаялся, Иисус подошел к нему, взял холст и приложил к лицу. На ткани отпечатался лик, который и был послан Авгарю. Царь исцелился, и он сам, и его приближенные стали одними из первых христиан в Малой Азии.
Позже этот холст с лицом Христа, получивший название Нерукотворного Образа, был перенесен в Константинополь и почитался как одна из величайших святынь православного мира. На Руси день перенесения образа из Эдессы в Константинополь называют Третьим Спасом. Первый Спас – Медовый, второй – Яблочный, третий – Полотняный.
Первым иконописцем почитается святой евангелист Лука, который написал икону Богородицы и передал ее Деве Марии. Мария приняла дар со словами: «Благодать Родившегося от Меня и Моя милость с этим образом да будет».
Богородица, Дева Мария, Пресвятая Дева, Царица Небесная, мать Иисуса Христа. Ее почитание в православии имеет особенное значение. Церковь прославляет ее как «Честнейшую Херувим и славнейшую без сравнения серафим», то есть величает превосходящей своей чистотой и святостью вне всякого сравнения небесные силы, херувимов и серафимов. Церковь празднует Рождество Богородицы 8 сентября по новому стилю. Родителями Марии были святой Иоаким и святая Анна, которые по обету посвятили свою дочь служению Богу. Когда Марии было три года, родители привели ее на воспитание в Иерусалимский Храм. Они оставили Марию перед высокой лестницей, ведущей к входу. По традиции на каждой из больших пятнадцати ступеней входящий во Храм должен был пропеть псалом Давида. В Псалтыри эти песни так и называются «Песнь ступеней». К удивлению всех маленькая девочка без посторонней помощи легко взошла по ступеням и вступила в Храм, где ее встретил первосвященник и ввел во святая святых, в место, где не только не могла присутствовать женщина, но и сам первосвященник мог находиться только раз в год во время жертвоприношения. До совершеннолетия Мария воспитывалась в Храме, а после ей в супруги был выбран Иосиф Обручник, который, как и она, был из рода и потомства царя Давида. В доме Иосифа произошло Благовещение, когда явившийся Марии архангел Гавриил сообщил о будущем рождении Иисуса. Иосифа, обнаружившего беременность Марии, тот же Гавриил успокоил: «…не бойся принять Марию, жену твою, ибо родившееся в Ней есть от Духа Святаго; родит же Сына, и наречешь Ему имя Иисус, ибо Он спасет людей Своих от грехов их». Когда Иосиф и Мария отправились в Вифлеем на объявленную императором перепись, все гостиницы были заняты, и странникам пришлось остановиться в стойлах. Там и родился Иисус. На восьмой день ребенок был обрезан, на сороковой принесен в Храм. Мария еще несколько раз упоминается в Евангелии, в одном из эпизодов во время свадьбы в Кане Галилейской. Позже, во время распятия, она стояла рядом с крестом. Умерла Мария спустя 12 лет после Вознесения Иисуса. Апостолы съехались к ее смертному одру, и только Фома опоздал на три дня. Когда по его просьбе открыли гроб, в нем обнаружили лишь благоухающие покровы. День Успения отмечается 28 августа.
В Москве в различных храмах и монастырях хранится множество христианских святынь и чудотворных икон. В храме преподобного Сергия Радонежского в Крапивниках находится уникальная реликвия – Кийский крест патриарха Никона. В 1639 г. тогда еще иеромонах Никон терпел кораблекрушение на севере в Белом море, неподалеку от Кий-острова. Положение было отчаянным, и Никон, взмолившись, дал Богу обет в случае спасения воздвигнуть крест животворящий. Он спасся и сдержал свое обещание. Кийский крест сделан по образу и подобию креста Христова. В него помещены частицы мощей святых, а сам крест украшен камнями с мест библейских событий.
«И аще кто с верою восхощет к тому животворящему кресту на поклонение прийти, да не менее тому силою святаго того честнаго и животворящего креста благодать дастся, якоже путешествующим во святая Палестинская места, в нихже святое Свое смотрение Христос Бог наш исполни».
Патриарх Никон
В Богоявленском (Елоховском) соборе, где, кстати, был крещен Пушкин, можно поклониться чудотворной иконе Казанской Божьей матери. Это список (копия) с той самой иконы, которая была обретена в Казани в канун Смутного времени. Икона находилась в Русском ополчении в те дни, когда поляков-интервентов изгоняли из Кремля. 4 ноября отмечается праздник иконы Казанской Божьей матери. День народного единства приходится на ту же дату.
С ее оригиналом связана трагическая история, случившаяся в 1904 г. и ставшая предзнаменованием грядущих роковых событий в стране. Тем летом икона была похищена из Богородицкого монастыря. Виновного нашли, им оказался 28-летний крестьянин Варфоломей Чайкин. Он утверждал, что расколол образ на куски и сжег в печи. Впоследствии на суде он вел себя как бесноватый, многократно менял свои показания и твердил о голосах, якобы велевших ему расправиться со святыней. Икона признана утерянной, и существуют только многочисленные списки, сделанные с нее раньше.
В том же Богоявленском соборе находятся мощи святителя митрополита Алексия. Того самого, который в XIV в. ездил в Орду и излечил от слепоты Тайдулу, жену хана Золотой Орды Узбека. В благодарность за исцеление ханша подарила ему медный перстень с изображением змеи, который до сих пор хранится в Государственном историческом музее. Митрополит же основал на территории Кремля знаменитый Чудов монастырь, куда в Алексиевский храм вскоре после его смерти были перенесены мощи святого. В 1930 г. монастырь разрушили, однако раку с мощами удалось спасти. Сейчас она хранится в Елоховском соборе.
В храме Николы в Хамовниках находится икона Божией Матери Споручницы (Поручительницы) грешных. Этот древний образ прославлен рядом чудесных исцелений, в том числе и от эпидемии холеры. Храм Христа Спасителя и вовсе изобилует святынями: здесь сохраняются частицы мощей Иоанна Злотоуста, Андрея Первозванного, Марии Египетской и мощи святителя Филарета Московского, одного из самых почитаемых святых XIX в.
В центре города в Брюсовом переулке в храме Воскресения Словущего на Успенском вражке находится чудотворная икона святителя Спиридона Тримифунтского Чудотворца, с древности почитаемого святого. В Покровском храме Данилова монастыря хранится башмачок с мощей того же святого.
В храме Илии Пророка Обыденного собрано сразу несколько святынь: части мощей святого великомученика Пантелеимона, часть Гроба Господня, а также частица пояса Богородицы. Того самого пояса, который в ноябре 2011 г. привозили в Москву со святой горы Афон. Тогда раку со святыней установили в храме Христа Спасителя, и мало кто ожидал, что события, связанные с этой реликвией, будут иметь такой резонанс.
В столицу часто привозят святыни, и обычно поклониться им выстраиваются большие очереди. Так было с мощами великомученика Пантелеимона, Андрея Первозванного, Иоанна Крестителя, Марии Магдалины. Люди приходили и стояли часами в ожидании возможности прикоснуться к святыням. Но ажиотаж, связанный с приездом пояса Богородицы, был невероятным. Колоссальная очередь, растянувшаяся на много километров и дней, вызвала очень противоречивые впечатления.
Мнения тут же разделились. Кто-то в воодушевлении заговорил о том, что жива Русь православная, и эта бесконечная толпа – ее явление! Кто-то назвал все происходящее массовым психозом. Третьи пришли к выводу, что отчаявшимся людям только и остается, что мечтать о чуде, ни на что другое надежды уже просто нет.
Я думаю, в те дни имело место и то, и другое, и третье, и много еще чего. Когда люди стоят сутками на морозе, это трудно объяснить одним лишь массовым психозом. Я видел, с какими радостными лицами многие подходили к поясу. В них не было ни раздражения, ни утомления от многочасового ожидания. С другой стороны, когда мы видим огромную толпу, обычно предполагаем, что нормальный человек туда точно не пойдет. Значит, все эти люди ненормальные. А раз они ненормальные, то лучше держаться от них подальше. Они явно не в себе, и с ними не хочется иметь ничего общего.
Вообще, при таком стечении народа можно было бы интереснейшие социологические исследования провести: кто пришел, зачем, почему, каково было число верующих, каков процент случайной публики? Да мало ли что еще можно было бы узнать, но, к сожалению, до этого просто не додумались. А ведь во многих репортажах по ТВ были интервью с людьми, которые непосредственного отношения к Церкви не имели, подходили посмотреть, поражались увиденному и оставались.
В любом случае никто не ожидал такого количества паломников. Пояс Богородицы хранится на святой горе Афон в Ватопедском монастыре. Зимой 2011 г. в сопровождении нескольких афонских монахов реликвию провезли по 14 городам России, и в общей сложности ей тогда поклонилось более 3 млн паломников. Первоначальное пребывание святыни в городе было рассчитано всего на четыре дня, потом было решено оставить ее на десять дней, но и этого оказалось мало.
Перед успением Богородица передала свой пояс и ризу двум иерусалимским вдовам, которые бережно хранили реликвии и передавали их из поколения в поколение. На рубеже IV и V вв. пояс был перемещен в Константинополь. Позже в Халкопратийской церкви была устроена отдельная часовня для хранения ковчега с ним – Агия Сорос (Святой Ковчег). Известный случай чудесного исцеления произошел в IX в., в правление императора Льва. Супруга императора Зоя жестоко страдала от болезни, и ей было видение, что только пояс Богородицы сможет излечить ее. По распоряжению императора ковчег был вскрыт, реликвию обнаружили никак не поврежденной, ее простерли над головой императрицы, и та вскоре благополучно исцелилась. После падения Константинополя пояс хранится в Ватопедском монастыре на святой горе Афон, части святой реликвии находятся в различных местах – в монастыре на Кипре, в Казанском соборе в Санкт-Петербурге, в Грузии, Италии и Москве.
Конечно, очень многими, кто пришел в те дни к Храму, двигало желание сопричастности, назовем его так. Необходимо было быть со всеми, быть как все. Многие потом говорили «Да-да, и я там стоял!», «И я сама своими глазами все видела!» Зов толпы часто бывает очень силен. И это происходит не только по особым случаям. Если подсчитать, сколько народу выстаивает, например, за несколько месяцев в очередях к мощам святой Матронушки в Покровский монастырь, получится не меньше, чем к поясу Божией Матери.
Людям всегда есть о чем просить. Кто-то болеет, кто-то оказался в безвыходной ситуации – сложные жизненные обстоятельства приводят страждущих в подобные очереди в надежде на получение поддержки и помощи свыше. По-человечески это понятно, но получается так, что многие обращаются к святыне, как к волшебной палочке. Есть такая тенденция – приходить и просить, ничем не обременяя себя, ничего не отдавая взамен. Причем не всегда это бывают мольбы за родных и близких, за их здоровье или душевный покой. Часто просят все подряд: новую квартиру, машину, работу, еще что-то. Таким людям в принципе все равно, у кого просить – у Божией Матери, у Матронушки, у какого-то другого святого. Они и не особенно интересуются, в очереди к кому они стоят. Это не так важно: мне что-то нужно, а в народе говорят, что, если пойти туда-то и попросить, оно сработает. Людей с таким настроем всегда предостаточно.
Матрона Московская (урожд. Матрена Дмитриевна Никонова). В ноябре 1881 г. в Тульской области родилась слепая девочка. Уже будучи ребенком, она начала предсказывать будущее. В 18-летнем возрасте у нее отнялись ноги, и до конца жизни Матронушка оставалась сидячей. Она постоянно принимала приходивших к ней людей, врачевала, давала советы, по ночам молилась. В 1925 г. перебралась в Москву. Продолжала принимать людей до последних дней своей жизни. Скончалась в 1958 г. Похоронена на Даниловском кладбище в Москве, в 1998 г. останки перезахоронены на территории Покровского монастыря. Канонизирована как московская святая.
Человеку с Богом очень непросто разговаривать, нелегко явить Ему свою верность, свою готовность к преодолению и жертве. Ведь дело не в том, чтобы поставить свечу или оплатить записку, – не этим все измеряется. Помните, как у Гоголя перед приездом ревизора городничий просит Бога: «Дай только, Боже, чтобы сошло с рук поскорее, а там-то я поставлю уж такую свечу, какой никто еще не ставил…»? Вроде как купил самую дорогую и приравнял ее к сильной и искренней молитве. Но ведь дело-то совсем не в этом.
Часто можно наблюдать, с какой нездоровой экзальтацией люди относятся к святыням. Наверное, неправильно было бы называть это вампиризмом, но у них явно возникает желание «присосаться» к источнику и «втянуть» в себя благодать. Как будто это возможно! Меня очень расстраивает подобное непонимание того, с чем ты соприкасаешься. Словно святыня – это некий волшебный предмет, которым можно воспользоваться по необходимости.
Я как-то шел по одной из центральных улиц мимо недавно восстановленного храма, рядом с ним ларек, в котором продаются иконы. Смотрю, в ряду святых – икона Серафима Саровского, а внизу подпись: «Помогает от боли в спине». Рядом – икона Иоанна Крестителя: «От головной боли». А икона блаженной Матроны, судя по подписи, помогает вообще от всего. Естественно, что она там самая популярная. Такое отношение порой меня даже пугает. Кто такая эта Матрона, кем она была, что делала, чем Богу угодила – это никого не интересует. Главное, что она «помогает от всего», и этим нужно воспользоваться.
Отношение к святыне неразрывно связано, прежде всего, с внутренним отношением человека, с его способностью к истинному и глубокому почитанию. Именно через такое почитание находит свое выражение любовь, а не через стремление ухватить, взять, получить, унести. Когда я иду получить, мне не интересно, от чего или от кого я это получу. Для человека в таком случае нет смысла узнавать, что за этой святыней стоит. Например, пояс Богородицы – какова его история, кто сплел его, почему этот предмет так дорог верующим людям? А дорог он потому, что его носила Матерь Божия, а мы Матерь Божию любим и почитаем. И если нет в прикосновении к святыне любви к Пресвятой Богородице, то нет и смысла ее касаться.
Большинство церковных таинств связано с чем-то материальным. В большинстве случаев предметы выступают как своего рода «передатчики». Человек материален, телесен, а Бог духовен. Человеку, чтобы общаться с Богом, нужен какой-то материальный эквивалент. В крещении это вода, в миропомазании – благоуханное масло, миро освященное. При соборовании используется освященный елей. В таинстве причастия – вино и хлеб, через которые человек соединяется с Богом. Господь дает нам возможность по нашей немощи принять Себя через материальное воплощение. Сам Бог воплотился и стал человеком, чтобы быть к нам ближе. И явление богообщения часто связано с каким-то материальным образом, символизирующим то, как человек через материю получает духовную благодать.
В религии мы имеем дело с вещами невыразимыми, которые только через символ могут проявиться. И символ не замещает, а раскрывает, в особой форме выражает невыразимое, являет невидимое. Когда мы поклоняемся иконе, мы почитаем не ее саму как предмет, а того, кто на ней изображен. Почитая икону Божией Матери, мы почитаем саму Божию Мать.
Существует догмат об иконопочитании. Икона в церкви – это один из видимых знаков невидимого присутствия Бога и святых рядом с нами. И почитание святыни можно осмыслить через почитание иконы. Священник Павел Флоренский называл икону окном в Царствие Небесное. И без этого открытого окна нам очень сложно обойтись. Когда я был в келье у отца Иоанна Крестьянкина или у отца Кирилла Павлова, высоких старцев, так там места свободного не было, все стены были в иконах. Они очень Бога любят, понимаете? Любое напоминание, любое внешнее присутствие радует их сердце. Хотя, конечно, можно молиться в тишине и одиночестве. Известны случаи, когда подвижники уходили в леса с одними четками, им не нужны были иконы. И у Марии Египетской в пустыне не было икон.
Преподобная Мария Египетская считается покровительницей кающихся женщин. Она родилась в середине V в. Египте, в 12 лет покинула родительский дом и стала блудницей. Однажды, оказавшись в Иерусалиме перед храмом Гроба Господня, она поняла, что не может войти внутрь. Какая-то неведомая сила не давала ей переступить порог. Произошедшее так потрясло девушку, что она начала усердно и горячо молиться Деве Марии. И она услышала призыв: «Если перейдешь за Иордан, то обретешь блаженный покой». Мария удалилась в пустыню и следующие 47 лет провела в уединении, в посте и покаянной молитве.
Единственным, кто видел Марию после ее ухода, был иеромонах Зосима. Он же причастил и похоронил в песках почившую святую. В христианской традиции Мария Египетская является примером совершенного покаяния.
Тем не менее человек так устроен, что любые видимые знаки его греют, помогают в осмыслении внутреннего состояния. Вот, казалось бы, зачем нам фотографии наших близких? Мы их что, не помним? Не можем обойтись без этих карточек? Конечно, можем. Зачем мы их храним? Почему мы с такой любовью их рассматриваем? Зачем берем с собой в дорогу? Почему в какой-то момент мы можем даже поцеловать эту фотографию? Есть ли в этом что-то религиозное? Наверное, да, если подразумевать под этим некую сверхъестественную связь. Когда я смотрю на фотографии своих ушедших близких, для меня это реальность, нечто очень дорогое и важное. И я окружаю себя изображениями родных и близких людей, тех, кого я почитаю и люблю. Скажем, у меня есть фотография Иоанна Крестьянкина, она мне очень дорога, и я храню ее на видном месте. Так же как и фотографию моего духовника или снимки нашего с женой венчания. Для меня это все реальность в ее видимых формах.
Сама по себе фотография – бумажка. Но то, что она вызывает во мне, – это настоящие, глубокие чувства. Через эти «бумажки» воспоминания и ощущения наполняют мою душу. Мой ум возвращается к тому, что для меня важно, и я с этим живу. Из тех же соображений мы поклоняемся иконе, целуем ее, держим на видном и важном месте в доме.
В истории известны случаи явления чудотворных икон. Причем они не всегда были значимыми произведениями мирового искусства, часто это очень простенькие образа. Но внезапно они становились настоящими окнами, через которые Царствие Небесное начинало входить в наш мир и через которые человек получал свет милости Божией.
Но все непостижимое неизбежно создает сумятицу в сознании человека, не воспитанного в религиозной традиции. У многих недавно пришедших в Церковь появляется ощущение, что все чудотворные иконы автоматически, словно на духовных «батарейках», источают благодать. Стоит перед ними встать, как на тебя мощным потоком изольется Божия милость. Но благодать нисходит не просто так, к ней надо самому быть подготовленным.
Возможно, многие из тех, кто стоял в очереди к поясу Богородицы, ее и испытали. Они подходили к раке физически уставшие, но на лицах многих выражалось умиротворение. Одни пытались что-то почувствовать, дотронувшись рукой до святыни, а другие испытали что-то особенное, стоя в этой бесконечной очереди на морозе. Нам всем кажется, что надо обязательно поцеловать, прикоснуться, приложиться, но суть-то не в этом. Какая разница, дотронулся ли ты губами до святыни или нет? Матери Божией важно не это, а твое сердце, твои мысли и твое стремление.
Конечно, тогда, в ноябре 2011 г., поклонение святыне стало для многих паломников непростым испытанием. Очередь сама по себе – это стресс. Мы все стояли в очередях, после которых чувствовали себя разбитыми и озлобленными. Это объяснимо. Нам не нравится терять время, мы злимся, раздражаемся на тех, кто прошел вперед. Есть очереди, которые разрушают. Но надо признать: в той толпе, что стояла к храму Христа Спасителя, ничего такого практически не было. То, с каким чувством многие подходили к святыне, говорило не об оголтелом и отчаянном стремлении к чуду как решению своих житейских проблем, а о другом, о чем-то более важном и серьезном. О том, что люди способны на преодоление, на духовный подвиг.
Очевидно, что многочасовое ожидание для многих стало способом выражения своей веры, благодарности, подвигом. Всего того, что приближает человека к Богу. Именно там, стоя на морозе, многие очень хорошо понимали, что, почему и зачем они делают. Для них это не было бессмысленным и утомительным ожиданием, само стояние имело смысл. Они стояли во имя Матери Божией, в этом было их отношение и стремление к Ней. И поэтому настроения среди людей были в основном христианскими.
Я сам отношусь к любым очередям очень болезненно. Они вызывают у меня глухой протест. Поэтому я не стою в них, если у меня на то нет достаточных оснований. Возможно, если бы в моей жизни или в жизни моих близких была бы какая-то отчаянная ситуация, кто-то был бы болен или находился в ужасающем положении и мне было бы совершенно необходимо, чтобы моя молитва была принята, я бы пришел туда. Есть обстоятельства, когда люди готовы на все – и дома на коленях стоять сутками, и на морозе часами. В этом смысле находиться в подобной очереди даже проще, потому что она, пусть по чуть-чуть, но движется, и это создает ощущение пути. В отличие от уединенной молитвы, поста или какого-то другого обета, данного тобой лично Богу, в очереди ты не одинок, ты среди людей, и с ними ты как будто движешься навстречу своей надежде и мечте быть услышанным. Но есть люди, которые учатся доверять Богу, не ожидая и не прося от Него чудес. Стремятся жить так, чтобы не требовалось никаких демонстративных проявлений их веры.
В противном случае ажиотаж вокруг специально привозимых святынь порой лишает людей возможности трезво мыслить. Я помню, как в те дни мне позвонила моя взволнованная прихожанка из Парижа со словами:
– Батюшка! Такое дело! Мне же, наверное, надо все бросить и прилететь к вам, в очереди постоять?
Я только руками развел:
– Ну ты что, с ума совсем сошла? Зачем? У тебя там в семидесяти километрах в Шартре лежит покров Божией Матери, в Аржантёе – риза Христова, в соборе Парижской Богоматери – венец терновый… Зачем тебе все бросать и ехать сюда?! У тебя отчаянная ситуация? Ты что, родить не можешь? У тебя же второй внук на подходе.
Отговорил. Но как бы я к этому ни относился, я понимаю людей, которые в отчаянном положении готовы на все. Между тем я убежден, что никогда не надо поддаваться массовому психозу и бежать в толпе со всеми. Осмотритесь вокруг, поинтересуйтесь, если не знаете, что и где находится. Много нового для себя узнаете. Кругозор расширите, и не только в сугубо религиозном смысле. А то люди живут в городе и не знают, в честь кого назван храм на соседней улице и какая реликвия в нем хранится.
Есть еще один важный момент. Да, возможно, многим из тех, кто в те зимние дни составлял эту бесконечную очередь, не доставало образования и понимания происходящего, но все-таки они почувствовали что-то главное. Почему практически никто не раздражался от того, что каких-то «випов» пускают без очереди? Да потому что это бессмысленно, подходить к святыне налегке, по спецпропускам, с удобством и комфортом. Это не путь паломника. Как это раньше было: люди шли пешком в Иерусалим, и путь для них значил не меньше, чем сам святой город. Дорога становилась движением к Богу, испытанием, предстоянием.
Да, очевидно, что люди сейчас живут в незащищенном мире, и многим действительно не на что и не на кого надеяться. И они идут к Богу, к Матери Божией. В этом смысле та очередь стала, скорее, демонстрацией не беспомощности человека, а его упования на Бога. И опять же, упования, подтвержденного не просто желанием прийти и выпросить чего-то для себя, а самому отдать, потрудиться душевно и физически.
Конечно, не все в те дни было прямо уж таким исключительно возвышенным и безмятежным. Бывали моменты раздражения и недовольства. Случались и истерики, и вспышки неадекватного поведения. Кому-то становилось плохо, кто-то просто уходил. Было предостаточно «зомбированных» персонажей, про которых говорят, что у них «православие головного мозга». Все это было. Но тем не менее не это стало главным. То, что люди оказались способными к терпению, к смирению, что они на протяжении длительного времени в огромном разношерстном коллективе безропотно переносили неудобства, меня лично поразило. Огромное количество пришедших в те дни к Храму совершенно очевидно пережили что-то особенное в своей жизни. И вот это очень важно. И для них лично, и для всех нас.
Кроме того, в ту зиму произошло еще одно очень значимое с моей точки зрения событие. Городские власти тогда впервые позаботились о людях. Раньше такое никому и в голову не приходило. Притом что, может, не сутками, но по семь-восемь часов в таких очередях паломники точно стояли, им не спешили ни туалеты поставить, ни горячим чаем напоить. А тут я в первый раз увидел, что поставили туалеты, подогнали автобусы, в которых можно было посидеть и согреться. Организовали священников – все батюшки Москвы были разбиты на группы и дежурили по нескольку часов в той очереди, ходили среди людей, общались, отвечали на вопросы, подбадривали, поддерживали. Помимо этого священники круглосуточно служили в Храме – служба в те дни не прерывалась ни на минуту, и, хотя это стало большой нагрузкой, никто не отказывался.
Вместе с тем, несмотря на заботу о людях, до сих пор остается вопрос об организации. Привезли пояс ко дню рождения патриарха и планировали через день после празднования увезти его обратно на Афон. Но когда столкнулись с таким невероятным ажиотажем, растерялись. А почему нельзя было оставить его, например, на месяц или на больший срок? Паломников было бы гораздо больше, а очередь – меньше. Что, пояс опоздал бы обратно в монастырь, где долгие годы находится практически безвыездно? Какая была необходимость в таком срочном возвращении? Оставили бы на более длительный срок, разрядили бы атмосферу. Дали бы людям спокойно помолиться, чтобы они после многочасового ожидания хоть немного могли постоять перед ракой, пережить что-то, почувствовать, внутренне что-то вынести без суеты и поспешности. В этом смысле все должно было быть продумано гораздо лучше.
Есть же опыт, как можно все устроить. Те, кто ездил в Турин поклониться Плащанице, рассказывают, насколько там все удобно и организованно. Плащаницу выносят раз в 25 лет, и желающих прикоснуться к святыне не меньше, чем в ноябре 2011-го было в Москве. Чтобы избежать многокилометровых очередей и столпотворения, там организовали распространение бесплатных входных билетов через Интернет. Без них внутрь не пройти, но зарегистрироваться и получить билет с номером и временем посещения мог любой. Очереди как таковой не было, паломники собирались группами по несколько десятков человек. Прежде чем провести их к Плащанице, им демонстрировали небольшой исторический фильм, священник комментировал его и отвечал на вопросы. После этого паломники подходили к Плащанице, и у каждого было время постоять в тишине. Если кто-то хотел, он мог оставаться в храме и молиться целый день.
Плащаница – одна из важнейших христианских святынь, хранящихся в соборе Святого Иоанна Крестителя в Италии в Турине. После смерти Христа Иосиф из Аримафеи обернул его тело четырехметровым льняным полотном.
«Когда же настал вечер, пришел богатый человек из Аримафеи, именем Иосиф, который также учился у Иисуса; он, придя к Пилату, просил тела Иисусова. Тогда Пилат приказал отдать тело; и, взяв тело, Иосиф обвил его чистою плащаницею и положил его в новом своем гробе, который высек он в скале; и, привалив большой камень к двери гроба, удалился». (Мф. 27:57–60)
После на ткани проступили очертания фигуры и лица Спасителя. До сих пор не утихают споры вокруг этой реликвии, ученые ставят под сомнение ее происхождение и датировку, однако для верующих Плащаница является предметом глубокого почитания и поклонения.
Непонятно, какими вообще соображениями руководствуются в таких случаях афонские монахи, давая разрешение на вывоз святыни. На Афоне хранится очень много различных святынь, но, по большому счету, непонятно, что они там делают. Святые артефакты сложены в огромных монастырских залах, как в музеях, они веками лежат там, недоступные простым людям. Например, тот же пояс Божией Матери. Известно, что поклонение ему и молитва перед ним помогает в рождении детей. Но из-за того, что хранится пояс в мужском монастыре, ни одна женщина не может попасть к нему. Верующие находят выход: вместо жен на гору приезжают помолиться и поклониться поясу их мужья, но все равно ситуация странная.
Поклонение поясу в 2011 г. было организовано Фондом Андрея Первозванного. Кроме проявления народного благочестия и трепетного отношения к святыне здесь наблюдалась еще и демонстрация силы православия. Очевидно, что это не было специально придумано, вроде нашего ответа на массовое празднование мусульманами Курбан-байрама, но нескрываемый державный размах в этом просматривался. Наглядный пример того, как нас много и что в любой момент мы тоже можем собраться и стоять, если понадобится, сутками. Высказывались разные мнения на этот счет, но я уверен, что это было спонтанное явление, а не заранее спланированная и продуманная акция.
Разобраться, почему и где располагаются сегодня многие святыни, порой довольно сложно. В свое время, когда начали образовываться христианские государства, эти предметы часто использовали в качестве дипломатических подарков. Чтобы наладить серьезные международные отношения, один из государей привозил в дар другому какой-нибудь святой артефакт. Например, персидский шах Аббас, захвативший Святую землю Иерусалим и его христианские святыни, налаживал отношения с царем Михаилом Федоровичем и привез ему в дар часть ризы Христовой – одежды, в которой Христа вели на Голгофу. В честь такого события в столице на Донской улице возвели храм Ризоположения.
