Текст книги "Стыд"
Автор книги: Эстер Гольберг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)
6
Утро началось раньше обычного, с истошных криков Мойры где-то за дверью. Спросонья я решила, что она ругается на Моти, но ответные крики не слышались, да и Моти всегда просыпается позже меня. Пока я добралась до будильника и обнаружила, что его короткая стрелка еще не достигла пяти, крики только усилились. Я выскочила из комнаты, накинув на пижаму кардиган и на полном ходу столкнулась с Моти, который, очевидно, тоже не понимал, что происходит.
В глаза сразу бросилось отсутствие входной двери, которую будто вырвали с петель. И Мойра, бледная как стена, без устали вопящая, но не от злости, а скорее от ужаса. Моти тут же сорвался с места и рванул на улицу, открыв мне обзор.
На полу посреди коридора, в луже грязно-бордовой крови валялись ошметки сырого мяса.
Я вскрикнула, закрыла нос рукавом, сдерживая рвотный позыв.
– Свиная башка, – констатировал сквозь одышку Моти, высовываясь из дверного проема. – Похоже с потрохами. Ты что-то забыла нам рассказать, мам?
Мойра прижалась спиной к стене, держа ладонь на груди и хватая ртом воздух.
– Сначала уберем эту дрянь. Они нас предупредили.
Мойра редко вдавалась в подробности, предпочитала краткость. Каждый раз пыталась решить проблему самостоятельно, и ей это обычно удавалось, но не в этот раз. Этим утром проблема вдруг стала нашей общей. Нам угрожали.
Мойра все рассказала про Шимона. Он был игроком. Играл на свои деньги, из дома не брал, не хотел подставлять семью. И выигрывал закономерно и часто, пока не проиграл не тому человеку.
– Как он отдаст им деньги? Пришлет с того света? Абсурд, – Моти помотал головой, покачиваясь на табуретке.
Да смерти отца он редко включался в семейные дела, они его мало заботили, теперь же у него не было выбора.
– Они должно быть кретины, если рассчитывают от нас что-то получить.
– Прекрати! – перебила его Мойра, замахнувшись носовым платком, которым только что стирала слезы с морщинистых щек. – Мы найдем деньги. Это вопрос времени.
– Конечно. Успеть бы до того, как там окажутся наши головы, – буркнул муж Сары, поставил кружку на стол и похромал на выход.
Траур в доме кончился с выдранной входной дверью. Теперь в каждой комнате вполголоса обсуждалось то, о чем Мойра говорить запретила. Она должна была сохранить тайну мужа, не дать опорочить его честь, и память о нем в общине останется славной, чтобы его детям досталась лучшая участь.
– Где живет хаззан, у которого ты работаешь?
Моти неудачно слетел с последней ступеньки лестницы и наступил мне на ногу второй раз за утро. Увязался за мной, будто без него не хватало забот. Пришлось идти длинным путем, через весь район, давая ему больше времени, чтобы отстать.
– В Верхнем районе, а что?
– У тебя есть ключи от его квартиры?
Я недоверчиво на него покосилась, читая по конопатому лицу, к чему пойдет разговор. Моти прост, как лист пергамента. Я остановилась посреди улицы.
– Собрался грабить хаззана? И что же ты у него украдешь? Тфилин?!
Моти поднял перед моим лицом указательный палец, намекая на то, что надо бы быть потише, и еще раз окинул взглядом полупустую улицу.
– Судя по тому, сколько тебе платят, он конкретно зажравшийся хаззан, – Моти глумливо надул щеки.
– Во-первых, ты не знаешь, сколько мне платят. Во-вторых, не нужно грабить хаззана, вообще никого не нужно грабить.
Я отряхнулась от утренней промозглости.
– Хочешь помочь – найди работу получше.
– Получше уборщицы? Звучит несложно, – уязвлено вспылил Моти, демонстративно засовывая руки в карманы брюк, – Знаешь, я передумал. Раз ты не собираешься помогать, я просто провожу тебя до работы.
Это заявление прозвучало как угроза, застало меня врасплох, и Моти, в раз это поняв, озорно прищелкнул языком:
– Что? Старший брат должен знать, где работает его сестрица.
– Двоюродный брат, – я решительно не собиралась вестись, – Ты старше на полтора месяца! Тебе обязательно доставать меня?
Моти пожал плечами и внезапно поменялся в лице. Его новое непривычно строгое выражение меня насторожило. Я затаилась в ожидании.
– Лгунья.
– Нет!
– Ты не работаешь на хаззана.
– С чего ты взял?!
– Ладно, прогуляемся к нему в гости. Пойдем!
Зная, что словил меня на крючок, не спуская пытливого взгляда, он медленно и чинно провел в воздухе рукой по направлению дороги.
– Хорошо, – кивнула я.
Мы пошли дальше, и с каждым шагом становилось все яснее, что Моти не блефует.
– Как, ты говоришь, зовут жену хаззана?..
– Ну, все. Ты прав. Доволен? – не выдержала я. – Я работаю в доме на Ибн Эзра, но он охраняется, туда не залезть.
Моти растянулся в недоброй улыбке. Мой ответ его более чем удовлетворял.
– Помогу тебе перетащить кровать обратно в детскую, – радостно сообщил он и помахал на прощание.
7
Все люди на свете меня ненавидели. Если можно было бы добровольно забыть один день из жизни, меня бы не долго терзали муки выбора.
Хаи не было дома весь день. Зато был Шауль. Целый день он бесцельно шатался по дому: проверял маркировку на продуктах в холодильнике, поменял батарейки в пульте от кондиционера, хотя работал он исправно, пять часов в сумме сидел на диване, уткнувшись в ноутбук, и назойливо следил за моей готовкой. И конечно же все это время он висел на телефоне, ведя переговоры то с одним, то с другим, кошмаря меня арабским рингтоном, от которого я каждый раз подскакивала и рисковала резануть себе по пальцу вместо цуккини. Когда же он, наконец переделав все свои важные дела, добрался до коробки с лекарствами, я вспомнила про просьбу господина Хадад.
– С чего бы Арье поручил следить за приемом лекарств необразованной хасидке? – съехидничал Шауль, запуская в мусорку просроченный анальгетик.
– О, не переживайте, с этим я справлюсь. Нас как раз учат считать до четырех, – кивнув на список препаратов, я скинула цуккини на сковородку. Масло зашипело, заглушая тяжелый вздох. Шауль тактически пропустил ход.
– О чем-нибудь еще просил?
– Вроде бы нет.
– Вроде бы? – переспросил мужчина, пробежался по мне оценивающим взглядом и отстраненно добавил. – Хочешь дружеский совет?
Предположив, что речь пойдет о моем "религиозном" внешнем виде, я воинственно выпрямилась и отложила кухонный нож, чтобы не применить его не по назначению. Шауль прекратил ревизию коробки.
– Не стоит тебе особо, ну знаешь, идти с ним на контакт, – мужчина замялся, пытаясь сформулировать мысль, – Ты импонируешь ему тем, что тебя не видно и не слышно. Пусть так и остается. Арье уверен, что религиозные не склонны трепаться и лезть не в свое дело. Не рушь его картину мира, если хочешь тут задержаться.
Я озадачилась. Он явно не знаком с Рамат-Шемер.
– Мне нужно было отказаться?
Шауль покачал головой.
– Нет, я не об этом. Просто чем меньше ты сливаешься с интерьером, чем ближе к Хае, тем сильнее Арье будет тобой интересоваться. Поверь, это не то внимание, которое тебе понравится. Пусть думает, что поддержание порядка в доме – твой максимум.
Шауль загадочно склонил голову перед шкафчиком, помолчал.
– Мда. Это все, – подытожил он, закинул коробку в ящик и вернулся за ноутбук.
Усталость, накопившаяся из-за событий, висела тяжелым грузом на ноющих конечностях. Приближение Шаббата, как бальзам на душу, успокаивало и не давало растечься изнеможенной массой по тротуару. Осталось пережить этот вечер и еще полдня. И все. И утро субботы я увижу во сне.
Дорога домой в лучах заката смотрелась картиной, написанной масляными красками – улицы наполнились новыми тонами и объемами. Обычно я заставала закат в Верхнем районе, встречала его в стеклянном доме, когда на мебели в белой гостиной отражались все цвета солнца. Но в этот вечер, отпросившись пораньше ради встречи, я спускалась вниз по улице, ловя лицом легкие остывающие потоки воздуха.
Проходя вдоль старого парка, я заметила мужчину у моего поворота, вертящего головой по сторонам. Я замедлилась и присмотрелась. Скорее всего местный – одет традиционно, вместо сюртука черный пиджак. В руках телефон, в котором он что-то усердно ищет. Мужчина увидел меня, поправил пальцем очки.
– Вы мое благословение, госпожа Гликман.
Старательно скрывая свое смятение, я подошла ближе, параллельно вспоминая, откуда этот мужчина может меня знать, и, слава Всевышнему, вспомнила.
– Добрый вечер. Госпожа Гликман – моя тетя. Моя фамилия Лабат, – прокручивая в голове все знакомые мужские имена, вежливо поправила своего потенциального мужа.
– Надеюсь, вы простите мне эту оплошность, – ответил он виновато. – В любом случае, госпожа Лабат, без вашей помощи я ни за что не отыщу вход.
Я смущенно кивнула, все еще надеясь вспомнить, как его зовут, но звенящая пустота в голове противилась правилам этикета.
– Да, конечно. Этот проход ведет прямо к нашей лестнице, – сказала я, заполняя неловкую паузу. – Мы предполагали, что вы освободитесь позже. Но тетя все равно должна быть дома.
– Решил уйти с работы пораньше, и, видимо, Всевышний одобряет мое решение, раз я встретил вас.
Мы шли не спеша, не глядя друг на друга, и неизбежное молчание заставляло меня нервничать еще больше, чем в день нашего знакомства. Молодой господин скорее всего ощущал нечто подобное, поэтому пару раз кидал ненавязчивые фразы о теплом вечере, будто не каждый вечер в это время года можно назвать теплым. Вспомнилось, как пару дней назад по этой же дороге мы шли с Хаей и я гадала, что еще может взбрести в ее нездоровую голову. Волнение, почти приятное и абсолютно точно будоражащее. Когда она рядом, мои ощущения словно становятся ярче, насыщеннее. Словно все вокруг я пропускаю через себя, и чувства, интенсивные и разноцветные, окрашивают разум, как лучи солнца мебель в белой гостиной. С ней все другое.
Входная дверь, к моей большой радости, вернулась на свое законное место. Я указала на нее взглядом, когда мы остановились у лестницы.
– Мы живем здесь.
По моему спутнику было заметно, что после моих слов он начал переживать куда сильнее.
– Может, мне подождать здесь пару минут, чтобы господин Гликман не решил, что я встречаюсь с его сестрой без его ведома.
Я на сто процентов была уверена, что Моти не только не разгневается от нашей совместной прогулки, но и вовсе не поймет, что в доме присутствует посторонний человек, пока Мойра не напомнит ему поздороваться. Тем не менее предложение молодого господина было правильным – так у тети появится дополнительное время, чтобы придать детям человеческий облик – поэтому я согласилась.
Господин Йоэль был старше, чем я запомнила. Ему было почти тридцать два. Невысокий и чуть полноватый от сидячей работы он выглядел нейтрально. Мягкие черты его круглого лица и светло-коричневая борода не бросались в глаза, и можно было бы назвать его совсем неприметным, если бы не крупные очки, которые он постоянно поправлял, и не его неожиданно приятная манера речи. Говорил он размеренно и открыто, как преподаватель, хотя не скрывал, что волнуется. Голос звучал ровно и достаточно громко, а в интонациях не было ни капли презрения и высокомерия, которые обычно промелькивали в голосах соседей, когда разговор заходил о Гликманах.
Было забавно наблюдать, как своими речами Йоэль гипнотизирует Мойру. В каждом ее одобрительном кивке слышалось негласное: "Да-да, она выйдет за тебя замуж, забирай ее хоть сегодня". Меня все это по-доброму веселило.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
