Текст книги "Ночные животные (СИ)"
Автор книги: Эшли Дьюал
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Неожиданно рядом с Даней появился третий стул, и к парням подсел Константин.
Он сбросил с плеч рюкзак, поставил бутылку воды на стол и сцепил в замок пальцы, будто собирался произнести долгую и жутко приторную речь. Однако слова на ум не шли, да и желания распинаться у Кости не было. Потому парень лишь небрежно пробежался по запекшейся ссадине на подбородке ладонью и спросил у Артура:
– Как рука?
Блондин усмехнулся. Как же ему хотелось отшутиться и выпалить что-то ядовитое и колкое. Правда, неожиданно запал угас. В чем была суть конфликта? Почему они с Костей ненавидели друг друга? Если говорить честно, Артуру было не по себе после тех слов, что он наговорил в переулке. Может, он и вырос в состоятельной семье, но его родители были порядочными и честными людьми, которые никогда не опускались до оскорблений.
– Порядок, – наконец, ответил он.
– Ты подставился.
– Ну да, иногда я – само очарование.
– С какой стати тебе выручать меня?
– Ты хотел сказать: с какой стати мне спасать твою шкуру? – Арт пожал плечами и в недоумении уставился на Костю. – Ты бы поступил иначе? Тот кретин, скорее всего, шею тебе собирался проткнуть.
– Или легкое, – невзначай добавил Даня.
– Или легкое, – согласился Селиверстов. – Надо было что-то сделать.
– И ты внезапно возомнил себя Человеком из стали.
– Слушай, любой бы поступил на моем месте так же.
– Не любой.
– Хорошо, я перефразирую. Любой адекватный человек.
«Любой хороший человек», – подумал про себя Костя и стал еще угрюмей. Он никак не мог понять, как подобный импульс, как самоотверженность , уживался в теле Артура Селиверстова? Этот парень думал только о себе, жил только ради себя. Он капризничал и сетовал, как девчонка. Совершенно неприспособленный к самостоятельной жизни, нытик, неженка. И храбрец, спасший человека от больших неприятностей?
Куда абсурдней звучал и тот факт, что Артур спас не просто незнакомца, а человека, который относительно недавно пытался надрать ему зад.
– Там, где я вырос, такой поступок много бы значил, – отрезал Костя и посмотрел на блондина угольными глазами. – Я его запомню.
– А где ты вырос?
– Далеко от тех мест, где вырос ты.
Видимо, несмотря на благодарность, говорить о своей жизни Ромал не собирался.
– Исчерпывающий ответ.
Ребята замолчали. Артур сжимал и разжимал раненую руку, пытаясь избавиться от ноющей боли, Костя с недовольным видом потирал подбитые подбородок и глаз, думая о том, как сильно он заблуждался относительно мягкосердечного блондина, а Даниил робко посматривал на своих соседей и терпеливо ждал, пока кто-то из них нарушит молчание. В глубине души он радовался тому, как мирно протекало их совместное время. Они впервые сидели за одним столиком, впервые не грызлись и не пытались друг друга задеть. Было бы странно оправдывать состоявшуюся вчерашним вечером драку, но именно этим Даниил и занимался, находя хорошее в плохом и выискивая логику там, где ее не могло быть.
– Вот они! – Неожиданно воскликнул женский звонкий голос, и рядом с Ромалом на появившийся из воздуха стул плюхнулась темноволосая девушка. Костя резко обернулся, брови Артура подпрыгнули вверх, а Даня раскрыл от ужаса рот: ему безумно не хотелось, чтобы Костя вновь разозлился, ведь разозлиться он мог с пол-оборота. – Оля, иди сюда!
К столику подошла еще одна незнакомка. Выглядела она немного смущенной, хотя в глазах у нее светился немыслимый интерес. В отличие от подруги, у этой девушки волосы переливались золотом. На запястьях обеих рук у нее притаились разноцветные браслеты.
– Вы ведь спасли меня вчера, – воодушевленно распела девушка и схватила Костю за руку, – а вы уже забыли? Я – Катя, Катя Морозова, господи, как же вы меня выручили, как помогли! Я так перепугалась, а вы возникли из воздуха. Оля, они прямо как ниндзя!
Только теперь Константин осознал, кто рядом с ним оказался. Сейчас темноволосая девушка была накрашена. Лицо у нее не было опухшим и багровым, одежда сидела ровно по плечам, а локоны аккуратно свисали по горбатой спине. Тем не менее, Косте совсем не нравилось, что незнакомка льнула к нему всем телом.
– Мы не узнали тебя, – немного растеряно растянул Артур. – Ты хорошо выглядишь.
– Благодаря вам! Если честно, я думала, что с ума сойду. Весь день рыдала и из дома не выходила, но потом взяла себя в руки. В конце концов, все закончилось ведь мирно.
– Ну да. Мирно.
Арт спрятал под стол перебинтованную руку, а Костя нетерпеливо проговорил:
– Мы рады, что ты в порядке.
– А я рада, что вы оказались рядом. Оля, они нереально крутые.
– Вы расправились с тремя преступниками? – Нерешительно поинтересовалась Оля и перемялась с ноги на ногу. Плечи у нее невольно вздрогнули. – Вы избили их?
– Поговорили. – Отрезал Ромал.
– И вы… вы можете так поговорить… с кем угодно?
Даня нахмурился, а Костя поднял угольный взгляд на незнакомку и, наконец, оценил пристальным взглядом ее плотно сжатые губы и трясущиеся руки.
– В смысле?
– Да в прямом смысле, – ответила за подругу Катя. – Олю достает бывший парень. И достает уже несколько месяцев, открытки странные шлет.
– Откуда достает? – Не понял Даниил.
– Из дома, из общежития, да откуда угодно. Он вечно рядом, как псих.
– Я думала, вы бы смогли… у вас бы получилось… на место его поставить.
– Стоп-стоп, – улыбнувшись, воскликнул Артур и откинулся на спинку стула, – о чем это вы? Я немного не понял.
– Я заплачу ! – Внезапно воскликнула Оля, удивив всех, кто находился за столиком.
– За что заплатишь?
– Мне страшно по улицам ходить и в комнате оставаться одной. Он фотографии мне присылает, наши, только лицо перечеркивает, и моего друга избил! Хотя мы с ним просто общаемся. Честное слово. Я не знаю, к кому обратиться, я… Мой папа бы разобрался, но я из другого города и не хочу его впутывать. А Катя вчера рассказала о том, что случилось, и я решила, что у вас… что вы сможете мне помочь.
После такой пламенной тирады Артуру стало не по себе. Даня искоса посмотрел на Костю, предчувствуя нечто неладное, а Ромал спросил:
– Шлет тебе фотографии?
– Странно, что тебя удивило именно это, – сквозь кашель проговорил Арт.
– Он тебе угрожал?
– Иногда он ломится в дверь. Может, проспать до утра в коридоре.
– А еще он как-то за локоть ее схватил, – вмешалась Катя, хлопнув рукой по столу, – помнишь? У тебя синяк еще несколько недель не проходил.
Оля лишь кротко кивнула.
– Почему ты не обратилась в полицию?
– Я пробовала, но там решили, что доказательств недостаточно.
– И что ты хочешь от нас?
– Поговорите с ним. – Попросила девушка и с надеждой посмотрела на Костю. – Вас он послушает. Он должен послушать. Если вы откажетесь, я не знаю… не представляю…
– Интересная просьба, – пробурчал Артур.
– У меня есть деньги, я заплачу вам полтинник, тысячу или две, это не проблема!
– Нам не нужны твои деньги.
– Тогда что нужно? – Девушка облокотилась руками о стол и взглянула сначала на Артура, а потом и на Костю огромными глазами, полными страха и отчаяния. – Вы мне только скажите, я найду.
То, что происходило, казалось самым настоящим розыгрышем. Арт всматривался в бледное лицо незнакомки и гадал: шутит она или говорит серьезно. Он искал подвоха, но подвоха не было, по крайней мере, намеренно девица их не обманывала. Даня предпочел вообще не вмешиваться и нервно постукивал пальцами по коленям, надеясь, что Артур и Костя примут правильное решение. То есть «решение жить мирно и спокойно».
Однако Костя слыл довольно странным и сложным человеком. Он плохо сходился с людьми и не выносил несправедливость. Годы жизни с отцом научили его лишь тому, что беспомощность – одно из самых страшных чувств.
Быть загнанным в угол и сломленным – больно. Больнее, чем быть избитым.
– Что я могу сделать? – Теряя надежду, спросила Оля, и Ромал посмотрел на нее. – Я все сделаю, только скажите, пожалуйста. Мне, правда, нужна ваша помощь.
– Что ж, – Костя принял решение. Возможно, скоропалительное. Возможно, чересчур самонадеянное. Но определенно совестливое. – Скажи, кто он, и где его можно найти.
Даниил едва не подавился собственной слюной и расширил голубые глаза. Как же он надеялся, что Костя так не ответит! Но нет. Его новый друг любил рисковать и набираться опыта. Пусть даже горького опыта. Селиверстов, улыбаясь, покачал головой.
Дело принимало интересный оборот.
– Насколько серьезно нам надо с ним разговаривать? – Спросил он, шутливо вскинув брови. – Он должен извиниться или после нашего «общения» он должен несколько недель страдать от неправильного прикуса?
– Я просто хочу, чтобы он оставил меня в покое.
– И как его можно найти?
– Его зовут Кирилл и… и сегодня вечером он собирается на вечеринку в двенадцатом общежитии. Вы живете рядом?
– В нескольких кварталах.
– В нескольких десятках кварталов, – поправила Костю Артур и вновь очаровательно улыбнулся. – Ты не могла бы скинуть мне его фотографию. Иначе придется разговаривать со всеми Кириллами, которые придут развлекаться.
– Да, разумеется. Скажешь свое имя?
– Артур Сел…
Парень внезапно запнулся и сдулся, как воздушный шар. Он не мог назвать девушке свою фамилию, адрес своей страницы. Он учился инкогнито, а, значит, любые знакомства с Артуром Селиверстовым были невозможными. Разве что с Артуром Поповым, но только страницу себе новую Арт не создал, а потому он расстроился и хмуро посмотрел на ребят.
– Может, кто-то из вас займется этим?
Даниил с готовностью кивнул:
– Конечно. Ольга, вы можете прислать фотографию и данные мне.
Когда девушки ушли, и Катя наконец-то выпустила из своих прытких пальцев руку Константина, Даня отставил подальше стакан с кефиром и серьезно проговорил:
– Это плохая идея.
– Почему же? – Задумчиво поинтересовался Ромал. – Девушке нужна помощь.
– Сама по себе просьба избить человека – иррациональна.
– Она не говорила избивать его.
– Она это подразумевала.
– И что ты предлагаешь? Пусть и дальше этот кретин издевается над ней?
– Я предлагаю еще раз обратиться в полицию.
– Да менты как всегда в своем репертуаре, – растянул Артур, – мы сказали им, что на девушку напали, что мне руку порезали, и мы даже лица этих ублюдков видели! А они все равно дело не завели. Не хотят заморачиваться.
– В газетах пишут, что люди пропадают. Им давно пора заморочиться.
– Заморочиться? – Не понял Даня.
– Обратить внимание. – Пояснил Костя.
– Я не слышал о том, что люди пропадают.
– Уже семь. И это за несколько месяцев. Говорят, орудует какая-то группировка.
– Что за группировка?
– Если бы знали, давно бы привели Питер в порядок. – Артур облокотился локтями о стол и серьезно посмотрел на Ромала: почему-то Арту показалось, что его сосед собирался в одиночку разговаривать с новоиспеченным сталкером. – Я как раз подумывал развлечься этим вечером. Почему бы не в двенадцатой общаге?
– Мне не нужна помощь.
– А мне нужна компания.
– Я похож на того, кто хочет составить тебе компанию?
– Выбирать не приходится.
Ромал недовольно сдвинул брови и отрезал:
– Ты вновь начинаешь действовать мне на нервы.
– Парень, остынь, мы же нашли общий язык десять минут назад, верно? Какой толк от наших стычек? Давай лучше вспомним, что я спас тебе жизнь.
– Ты будешь часто об этом говорить.
– Это вопрос или утверждение?
Костя закатил глаза и поднялся из-за стола. Спину тут же свело, как будто вчера кто-то хорошенько помолотил по ней кулаками – что, собственно, являлось правдой. Ромал не собирался искать друзей. Не надеялся их найти. Он давно уяснил: каждый сам за себя. Это правило не менялось в течение всей его жизни. Почему сейчас должно было быть иначе?
– Будешь много болтать, я за себя не ручаюсь.
– Нужно было не в нос целиться, а в челюсть. – С сарказмом подметил Артур, мирно пожимая плечами. – Тогда проблем было бы меньше.
Костя усмехнулся и, отходя от столика, бросил:
– Отлично. Учту на будущее.
***
На фотографии, которую Дане прислала Оля, криво ухмылялся русоволосый парень. Подбородок у него был чересчур узким, отчего его лицо казалось почти треугольным. Лоб – блестящий от пота, нос – длинный, горбатый, как металлический крюк. В плечах Кирилл был достаточно широким, но, в целом, опасности для парней не представлял.
Хотя, разумеется, мало, кто думал об опасности. Волновался лишь Даниил, но Костя и Артур впервые согласились друг с другом, посоветовав ему остаться дома. Даня злиться не умел, не пробовал, но почувствовал горьковатый привкус разочарования. Ему, конечно, не хотелось идти на стрелку и размахивать кулаками, так как он даже мухи в своей жизни не обидел. Но видеть, как ребята уходят, и провожать их взглядом – досадное занятие. Он мгновенно почувствовал себя покинутым и одиноким, словно его наказали за оплошность и велели простоять в углу до прихода взрослых. Дверь за Артуром и Костей закрылась. И Даниил уселся на край своей кровати, прижав ладони к коленям.
Добираться до двенадцатого общежития Артуру и Константину пришлось на метро. Поздним вечером в подземке людей не так много, как утром, поэтому парни, не торопясь, вошли в поезд и заняли места друг напротив друга. Махина заскрипела, грузно поплелась вдоль туннеля, а затем разогналась, словно выпущенная из лука стрела.
От неожиданности Арт едва не скатился с места и ухватился за скользкий поручень.
– Жесть, – выпалил он и уселся поудобнее, – так и шею сломать можно.
Костя не ответил. Даже не посмотрел на него. Пялился куда-то в потолок, задумчиво постукивая ногой в такт визжащим рельсам. Свет на мгновение потух, загорелся вновь. Но Артур уже недовольно нахмурился и спросил:
– Что это было?
Ромал терпел.
– Разве все в порядке?
Ромал прикрыл глаза.
– Нам не стоит выйти на следующей остановке, чтобы…
– Ты выйдешь на следующей остановке, если не замолчишь, – предупредил Костя и так посмотрел на Артура, что тот потерял желание задавать новые вопросы.
– Я давно не ездил на метро.
– А я давно не ездил на лимузине.
– Ты ездил когда-то на лимузине?
– А ты ездил когда-то на метро?
Арт хмыкнул и сплел на груди руки, не собираясь признавать, что существует в этом мире нечто такое, чего он никогда не делал. Вагон хорошенько тряхнуло, и Селиверстов в очередной раз потерял равновесие, но на этот раз выругался про себя, а не вслух.
Ромал исподлобья осмотрел своего соседа. Он не мог раскусить Артура и понять его. Что Селиверстов забыл в питерском университете? Почему жил в общежитии? Куда вдруг подевались все его деньги? По какой причине он скрывал свое имя? Сначала Костя решил, что богатенькому сынку стало скучно. Теперь он в этом не был уверен. Уж слишком часто Артур выглядел глубоко несчастным человеком. Вряд ли бы наследнику Селиверстову по доброй воле приспичило вкусить серой реальности.
Парни вышли на нужной станции и молча направились к выходу. Артур неожиданно вспомнил о тех днях, когда ему не приходилось притворяться бедным студентом, и лукаво улыбнулся. Расправил плечи. На миг стал прежним самодовольным типом без стыда и мук совести. Жизнь кардинально изменилась, но кто помешает Артуру Селиверстову плестись по подземке так, словно он купил ее: купил поезда и эскалаторы, людей и эту станцию. Он умел идти с таким видом, что прохожие оборачивались ему вслед и завистливо щурились.
Того же нельзя было сказать про Константина. Он шел, опустив глаза в пол, будто не интересовался тем, что происходило вокруг; его правая рука находилась в кармане брюк, а левая плавала по воздуху в такт движениям. Ромал всегда знал, на что стоит тратить время и силы, какое впечатление он производит на людей. Он всегда понимал, что он себе может позволить и что он должен сделать, чтобы позволить себе абсолютно все. Нестандартная и непростая философия, которую не одобряли родные. Но именно такая философия помогла ему достичь того, что он имел.
– Я никогда здесь не был, – задумчиво протянул Артур, когда парни оказались рядом с длинным, горизонтальным торговым центром. Его стены подсвечивали белые лучи. Вид потрясающий, но Селиверстов почему-то грустно выдохнул. – До центра рукой подать, а я об этой улице никогда не слышал. Мы вообще редко выбирались на экскурсии.
– Экскурсии?
– Ну, я имею в виду, что город мы особо не исследовали.
– Ясно.
Ромал молчал, не собираясь поддерживать разговор, но Арт продолжил:
– Знаешь, мы ведь с друзьями всегда хорошо отрывались. Хотя сейчас я не уверен… не думаю, что было так весело, как мне тогда казалось. Понимаешь?
– Нет. – Сухо отрезал Костя.
– А ты – само очарование. Тебе не говорили, что с тобой крайне приятно общаться?
– Слышу это постоянно.
– Что конкретно тебя бесит? – В нетерпении поинтересовался Артур. – То, что у меня богатый отец? Или то, что я хочу это скрыть?
– То, что ты никак не заткнешься. – Костя недовольно покосился на своего соседа. – Ты умеешь идти молча? Или движение твоих ног зависит от движения твоего языка?
– Слушай, я встал на путь истинный и не собираюсь опять гробить твой подбородок. Пойми меня правильно, я бы раньше с таким, как ты, даже рядом не ходил. Без обид.
– Ну что ты.
– А сейчас я изменился. Я иначе смотрю на вещи и…
– Клянусь богом, Селиверстов, – взорвался Ромал и повернулся к Артуру лицом, – если ты не завалишь пламенную исповедь, я еще раз врежу тебе по физиономии.
– Да тише, парень, – присвистнул блондин, приподняв ладони. – Я же не имел в виду ничего такого, из-за чего нам опять подметать асфальт придется, ладно? Я по-доброму.
Костя сильно сомневался, что Артур понимал, что он несет, но затем его взгляд упал на перебинтованную руку Селиверстова, ту самую руку, которой он прикрыл ему спину, и злость улетучилась, перевоплотившись в колючую досаду.
– Просто… – он устало передернул плечами и вновь сошел с места. «Я ему должен , я ему обязан ». Только об этом и думал Костя, а он не привык к таким ощущениям. Помощи он ни у кого не просил и ни от кого ее не ждал. Он готов был помочь другим, но сам днем и ночью сражался с проблемами в одиночку. – Иди молча.
– Ясно, – заключил Арт, а потом вздернул подбородок, словно ему совсем не надоело наступать на глотку, нарушая собственные принципы.
– Что тебе ясно?
– Что у тебя проблемы.
– Вот значит как.
– Серьезные такие проблемы с оценкой действительности.
– С оценкой действительности ? – Равнодушно переспросил Ромал, обернувшись. – Выходит, ты у нас не только неженка и богатый наследник, но еще и психолог?
– Проблемы на лицо.
– Скорее, на лице.
– Как и мои, – усмехнулся Арт и поморщился от боли. – Если честно, не ожидал, что ты ударишь. Мы, конечно, шли разбираться, но я не думал, что дойдет до рукопашки.
– Привыкай.
– К чему же?
– Что за слова придется отвечать.
– Закон улиц?
Костя покосился на блондина и нехотя ответил:
– Закон жизни.
– Слушай, в переулке я наговорил всякого дерьма, ты меня выбесил. Обычно я не так красноречив, – Артур скривил губы, – но меня переклинило. Проблемы в универе. Плюс у тебя талант поносить людей и выставлять их идиотами. Я не смог удержаться.
– Оправдываешься?
– Поясняю. – Ребята свернули в небольшой переулок и направились к многоэтажке, из которой доносился громкий гул. Наверное, вечеринка уже была в самом разгаре, хотя на часах едва минула половина одиннадцатого. – День был паршивый.
– Это многое объясняет.
– Я серьезно. Мне с тобой делить нечего. Ты вроде умный парень, книжки читаешь и к Дане хорошо относишься, вчера девчонку спас, сегодня еще одну хочешь выручить.
– Ты решил перечислить все мои положительные качества? – Поинтересовался Костя и взглянул на блондина. – Давай без нытья, Селиверстов. Научись держать язык за зубами и хотя бы разок запри за собой дверь в общаге. Тогда твой нос останется в целости и…
– …сохранности?
– Читаешь мысли.
Артур улыбнулся и ответил:
– Ладно. Я тебя услышал. Запирать дверь.
– В точку.
– А что насчет тебя?
– Что насчет меня? – Не понял Ромал.
– Я научусь закрывать дверь. А ты чему научишься?
– Терпеть твое чувство юмора.
– Вот как, – удивился Арт и проследил за тем, как Костя вышел вперед, – как по мне, так немного неравнозначные вещи.
Костя потянул на себя металлическую, скрипящую дверь двенадцатого общежития, переступил порог студенческой обители, и тут же на парней обрушился отвратный запах старой мебели и грохот мощной стереосистемы. За администраторским столиком никого не было, то есть пройти мог кто угодно, а около лифта столпились студенты, делящиеся сигаретами, как непослушные школьники.
– Привет! – Завопили они, увидев Костю и Артура, будто знали их всю жизнь. Костя не обратил на них внимания, а Артур улыбнулся и протиснулся в лифт, вслед за угрюмым соседом, не понимая, отчего тот выглядел так, словно кто-то коньки отбросил. Интересно, Ромал вообще умел развлекаться? Улыбаться? Разжимать кулаки? Мутный парень.
Студенческие вечеринки – царство анархии и безответственности. Молодые парни и девушки намеренно забывают о том, что «пора взрослеть» и «головой нужно думать». И в течение долгой ночи бравая компания целого студенческого городка напивается, напевает песни и собственные имена, перемещаясь из одной комнаты в другую. В общем зале, где у студентов обычно располагается кухня или комната отдыха, ставят колонки, а лестничные пролеты превращаются в импровизированные курилки. Там ссорятся, дерутся и выясняют отношения.
Костя и Артур вышли на третьем этаже, откуда громче всего доносилась музыка, и с нетерпением принялись разыскивать Кирилла-ублюдка-Семенова. Людей было так много, что на поиски должна была уйти уйма времени. Селиверстов незаметно стащил со стола бутылку светлого пива и скептически скривил губы: когда он в последний раз пил пиво? У них на вечеринках принято распивать совершенно другие алкогольные напитки. Правда, в свое оправдание парень мог сказать, что он пробовал баварское пиво, да-да, то самое, настоящее, разливное пиво, в ресторанчике Мюнхена. Понятное дело, ничего не объединяло баварское пиво из Мюнхена и то отвратительное пойло, которое находилось в бронзовой, стеклянной бутылке, сжатой в его пальцах. Но надежда умирает последней.
– Это пиво, – как бы между прочим заметил Костя, увидев глубокую морщину на лбу Артура, нюхающего горло бутылки, – его пьют.
– Я знаю, что это такое, – защитился Артур.
– Уверен?
– Я пытаюсь понять, стоит ли оно того.
– Ясно, – бросил Ромал, – боишься отравиться?
– Прикидываю, из какой канализации добывали эту мочу.
– Еще не попробовал, но уже сделал вывод.
– Некоторые вещи просто знаешь, – по-философски отрезал Артур и отставил пиво с совершенно невозмутимым видом на треснутый подоконник, – когда-нибудь я угощу тебя настоящей выпивкой, друг мой. И ты постигнешь счастье.
– Не помню, когда это мы стали друзьями.
– Не хочешь попробовать настоящую выпивку?
– Хочу.
– Тогда нам придется подружиться.
– Не думал, что это стоящий повод. Но ладно. – Костя осмотрелся и выдохнул. Ему уже порядком надоело расхаживать среди опьяневшей толпы. – Не видишь нашего героя?
– Нет. А ты?
– Тоже.
– Надо подняться на четвертый этаж.
– Иди на четвертый. А я осмотрю второй.
– Кто найдет – тот звонит. – Арт продиктовал Ромалу номер телефона и небрежным движением смахнул со лба волосы. – Надеюсь, мы не проторчим тут до утра.
– Нам нужно успеть до закрытия метро, иначе придется плестись пешком.
– Точно, у меня из головы вылетело. Тогда не будем тратить время.
Парни кивнули друг другу и направились к лестнице. Артур стал напротив лифта, а Костя свернул к ступенькам, как вдруг металлические створки стремительно разъехались, и перед носом Арта появился Кирилл Семенов собственной персоной.
Толпа студентов побрела из лифта, задевая друг друга плечами, а Артур откашлялся и преградил несчастному сталкеру-психопату дорогу.
– Не торопись, – попросил он.
– Что? – Фыркнул Кирилл, прищурившись, словно ему лимон попал в глаза.
– Погоди минутку.
– Какую минутку?
Костя подошел к соседу и одним движением запихнул Семенова обратно в лифт. На лице того появилось выражение жуткого недовольства, но Арт и Ромал уже перешагнули порог, створки уже захлопнулись, и возмездие уже приближалось. Внезапно Костя нажал на красную кнопку, и лифт резко тряхнуло, прежде чем он завис между этажами.
– Какого хрена? – Возмутился Кирилл.
– Какой банальный вопрос, – удрученно растянул Артур.
– Я вас знаю?
– Ты знаешь нашу подругу, – низким голосом отрезал Ромал и по-птичьи наклонил голову. – Оля. Быть может, вы с ней пересекались…
– Общались…
– Виделись…
– Какая на хрен Оля? – Глаза парня налились дикой злостью. Он расправил плечи и шагнул вперед, но Костя даже не шелохнулся. Просто поднял подбородок, чтобы глядеть жертве прямо в глаза. – Вы с катушек съехали? Меня там ждут.
– Потерпят.
– Что вам нужно?
– Поговорить.
– Так говорите и проваливайте. Чего пялитесь? Я не собираюсь…
Константин выпустил вперед правую руку, и она врезалась Кириллу прямо в живот. Потом он замахнулся левой и оттолкнул парня от себя, да так, что тот ударился спиной о корпус лифта и застонал, словно подбитое животное.
– Что за… – Семенов округлил глаза и неожиданно позабыл о злости, превратившись в перепуганного, сбитого с толку трусливого парня, – вы что творите? Сдурели?
– Оле совершенно не нравится, что ты ее преследуешь, – пояснил Артур, оперевшись боком о металлическую стенку в граффити. – Теперь ты понял, о ком мы говорим?
– Не фига я не понял!
– Напряги извилины.
– Я ничего ей не сделал!
– Все-таки понял…
– Да что вам от меня нужно? – Надо же. Оказывается, даже имея гору мышц можно выглядеть отвратительно жалко. Костя усмехнулся, а Кирилл весь сморщился, будто его подвергали немыслимым пыткам. – Я ее пальцем не тронул.
– Ты изрядно ей докучаешь, – продолжил настаивать Селиверстов.
– Да что за на хрен! – Встрепенулся парень и порывисто выпрямился. – Я никому не докучаю, я вообще не понимаю, о чем вы, если вы сейчас же не…
Ромал предупредительно покачал головой, и Семенов запнулся.
– Не надо лгать, – попросил Артур.
– Она наплела вам всякой чепухи, выставила меня кретином, а сама прыгает из койки в койку, ублажила уже всю общагу, а я ведь знал, что она первоклассная шлюха. Вы ведь с ней тоже спите, да? Поэтому приперлись сюда и мозг мне выносите? Поэтому…
Костя не выдержал и вновь рванул вперед. Что-то срабатывало в его голове, громкий щелчок, после которого наступала темнота.
Каждый раз, когда Виктор Ромал поднимал руку на свою жену – Анну, их маленький сын прятался в гигантском, платяном шкафу, закрывал глаза и зажимал уши. В этом мраке он провел большую часть своего детства. И потом этот мрак вырвался наружу, не томился больше в платяном шкафу, а стал неотъемлемой частью его жизни. Всего один импульс. И всего одно слово. Механизм срабатывал, и Костя оказывался в кромешной темноте.
Ромал очнулся, прижимая Кирилла за ворот куртки к стене лифта.
– Эй, тише! – Присвистнул Арт и оказался рядом. – Давай оставим его в живых, для разнообразия, ладно? Отпусти парня, он все понял, слышишь? Отпусти.
Костя замер и увидел, как по лицу Семенова катятся кровавые полосы. Когда он его ударил? Ромал не помнил. Паника завладела им всего на мгновение, но затем он скривил губы в холодной усмешке и рывком приблизился к перепуганному лицу жертвы.
– Если я узнаю, что ты вновь следил за Олей, что ты посмотрел в ее сторону… я тебя найду. – Безумие сверкнуло в угольных глазах. – Ты понял меня?
– Я…
– Что?
– Понял.
– Не слышу.
– Понял! – Простонал пунцовый от стыда и ужаса Кирилл, и Костя отпустил его. На лице Артура появилось странное выражение. Он нажал на красную кнопку. Лифт поехал вниз, а в воздухе повисло гнетущее напряжение.
Перед выходом Артур улыбнулся:
– Оля передавала привет! – И тенью последовал за Ромалом. Едва они оказались на достаточном расстоянии от лифта, блондин остановился и взмахнул руками. – Ты жутко выглядел, амиго. Что это вообще было?
– Амиго?
– А как правильно сказать? Мучачо?
Костя обернулся и предупредил:
– Не нарывайся.
– Я задал вопрос.
– А я сделал то, о чем нас попросили.
– Ты здорово его напугал.
– По-моему, в этом был весь смысл. Или у тебя тоже затряслись поджилки, неженка?
– У меня ничего не затряслось. Не говори чепухи. – Артур подошел к Ромалу и вдруг улыбнулся. – Мы хорошо сработались, верно?
– Сработались? – Со скепсисом переспросил Константин, выгнув дугой левую бровь, которую не пересекал светлый шрам в форме полумесяца.
– Ага, как будто всю жизнь этим занимаемся. Я – хороший коп, ты – плохой. Думаю, Кирилл больше к девчонке не подкатит.
– А если подкатит – пожалеет.
– Точно.
Селиверстов внезапно рассмеялся. Почему-то эта ситуация показалась ему забавной и смешной. Им хватило минуты, чтобы вывести из себя рослого, двадцатилетнего парня.
Золотая молодежь обычно так не развлекается, но ведь Артуру хотелось измениться, стать кем-то совершенно другим, новым, исправленным и свободным. Он и раньше марал руки в драках, но удовольствия ему это не приносило. Сейчас парень криво улыбался, так и видя перед глазами перекошенное от недоумения и страха лицо Кирилла Семенова.
– Надо бы отпраздновать.
– Что именно? – Поинтересовался Костя и спрятал руки в карманы куртки. – Тебе не доводилось прежде застревать в лифте?
– С целью устроить кому-то суд Линча ?
– Я искренне удивлен, что ты использовал данную метафору.
– А я удивлен, что ты в курсе того, что такое «метафора». Ну? – Арт воодушевленно расправил плечи. – В конце концов, мы на вечеринке. Глупо уходить просто так.
– Сомневаюсь, что тут найдется выпивка получше той, что ты окрестил мочой.
– Кто ищет, тот всегда найдет.
Костя не разделял триумф богатенького наследника. Подумаешь, поставили не место кретина. Большое дело. Замолчал один, заговорят другие. Мир лучше они не сделали, хотя определенно упростили жизнь незнакомке из института.
– Я спас тебе жизнь, помнишь? – Растянул Артур, помахав перебинтованной рукой.
– Опять ты за свое.
– Да брось ворчать, амиго.
– Я – не из Мексики.
– А жаль, я обожаю текилу. – Костя вскинул брови, мол, ты ведь шутишь? А Арт уже вновь улыбался. – Ты пообещал привыкнуть к моему чувству юмора.
– Пообещал, – выдохнул Ромал, – но теперь жалею об этом.
Он отвернулся и уже собирался уходить, как вдруг заметил трех девушек: они вошли в общежитие и проплыли рядом с ним, оставив после себя цветочный запах.
Среди них была она.
Та самая блондинка, которую Костя увидел недавно возле института. Высокая, очень красивая и пленительная незнакомка, смеющаяся над шутками подруг. Одетая в мужскую, кожаную куртку. С ярко-красной помадой на губах. Она внезапно посмотрела на Костю из лифта. Их взгляды встретились всего на секунду, створки закрылись. Но парень уже точно знал, что ему нужно. Он покосился на Артура и криво ухмыльнулся:
– На самом деле, выпить не помешает.
