Текст книги "Крест Гитлера: Церковь времен III Рейха"
Автор книги: Эрвин В. Люцер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
Несколько лет тому назад я был в одной мусульманской стране, где есть всего лишь около двухсот человек, искренне обращенных в христианство. Один американский христианин отметил (и я думаю, что обращенные мусульмане согласятся с этим), что церковь не будет расти в подобных странах до тех пор, пока верующие не будут готовы открыто явить себя и пострадать. Страдания дают наиболее прочное свидетельство о Кресте. Когда солома отделена от пшеницы, пшеница дает ростки и начинает расти.
Те из нас, кто живет в Америке, думают, что страдания за Христа по той или иной причине в корне неприемлемы – они неамериканские и противоречат идее о том, что следует делать «то, что лучше всего для меня». Вследствие нашей антипатии к такому знаку отличия студенты-христиане в университетах, опасаясь последствий несогласия с «политически корректными» программами, часто предпочитают молчать о своей вере во Христа. Молчать, дабы избежать возмущения академических вод и в конце концов беспрепятственно получить диплом.
Некий служитель из университетского городка заметил в разговоре с репортером журнала «Христианство сегодня», что «из христиан не делают белых ворон, только когда они не верят в существование ада и не говорят об абортах». По его словам, причина, по которой в университетах редки персональные нападки на христиан, заключается в том, что очень немногие студенты готовы рисковать своим положением, защищая свои взгляды. Натан Чан, христианин, поступивший в аспирантуру Стэнфордского университета, сказал: «Если довести многокультурность до предела, то она окажется весьма индивидуалистичной. У вас своя позиция, область своих понятий, находясь в которой, вы можете думать что угодно до тех пор, пока не влезете в представления других. Говоря, что христианство является только единственной истиной, вы посягаете на чью-то еще сферу убеждений».
Но если христиане молчат в наших университетах из страха быть скомпрометированными; если верующие испытывают страх на работе из-за новых законов, которые требуют держать религию подальше от рабочих мест; если медсестра-христианка молчит об абортах, потому что, выступив против них, она подвергнет себя риску потерять заработок; короче говоря, если мы бережем Христа только для себя из-за страха перед репрессиями, то не становимся ли мы в один ряд с теми пасторами в Германии, которые предпочли сомкнуть ряды с Гитлером? Не является ли наш грех еще б'ольшим потому, что последствия нашего непослушания Христу весьма незначительны по сравнению с теми, с которыми столкнулись они? Имеем ли мы право быть судьями церкви в Германии, если сами никогда не теряли работу или не получали двойки на занятиях из-за того, что мы – христиане?
Пророк Иеремия написал: «Если ты с пешими бежал, и они утомили тебя, как же тебе состязаться с конями? и если в стране мирной ты был безопасен, то что будешь делать в наводнение Иордана?» (Иеремии 12:5). Если мы не можем быть верны Христу в мелочах, то как можем надеяться быть верными, если вера может стоить нам потери чего-то весьма ценного?
Только осознавая ценность меньших жертв, мы готовы быть верными в большем. Только поняв, почему пасторы в Германии предпочли оказаться в тюрьме, мы будем верны Христу, даже если окажемся под судом. Давайте пройдем эту проверку, чтобы оказаться готовыми к более суровым испытаниям, если таковые наступят.
КАК БОГ ИСПОЛНЯЛ СВОИ ОБЕТОВАНИЯ
Вот история о людях, обретших неожиданный мир в ожидании смерти. О них рассказано в хорошей книге Роджера Манвелла и Генриха Фрэнкеля «Люди, попытавшиеся убить Гитлера».
Граф Гельмут Якоб Мольтке сформировал группу сопротивления не столько ради того, чтобы свергнуть Гитлера, сколько для того, чтобы создать план по воссозданию страны из обломков по окончании войны. Мольтке был задержан и предстал перед своим следователем-нацистом, который сказал ему: «Национал-социализм похож на христианство только в одном: мы также требуем человека целиком». Я уверен, что в отношении этого утверждения все мы скажем: «Яволь! (Так точно!)».
Сохранились многие из прощальных писем Мольтке. Они были написаны его жене и тайно переданы из тюрьмы Тегель. Он писал эти письма, ежечасно ожидая смерти. В них он постоянно объяснял своей жене, что никогда еще не был в лучшем состоянии духа и никогда еще не испытывал такой близости к Богу. По его словам, он ожидал, что в завершающие часы своей человеческой жизни он будет думать: «Это – последний раз, когда ты видишь закат солнца, или последний раз, когда ты ложишься спать», – однако он пребывал в состоянии радостного возбуждения и духовного подъема. Он продолжает:
Я могу только молиться нашему Небесному Отцу, чтобы Он сохранил меня в этом состоянии, потому что в этом случае смерть плоти будет явно легче. Как Бог благ ко мне! Рискуя выглядеть истеричным, я, тем не менее, должен сказать, что настолько исполнен благодарности, что во мне действительно нет места ни для чего другого. Его руководство людьми было столь явным в течение этих двух дней. Пусть шумит весь зал суда, пусть герр Фрайслер и окружающие стены трясутся перед моими глазами – для меня не имеет никакого значения.
Мольтке написал эти строки после того, как вместе со своей женой принял в камере Причастие. Он плакал с благодарностью, потому что был ошеломлен присутствием Божьим. Еще не в состоянии увидеть Бога лицом к лицу, он сказал: «Он прошел перед нами как облако днем и как огонь ночью... Ничего большего этого быть не может». Через несколько дней он был повешен, и было отмечено, что он «прошел свой путь стойко и невозмутимо».
Фабиан фон Шлабрендорф был молодым юристом, с самого начала противостоявшим Гитлеру. Он не был особенно религиозным – по крайней мере, до тех пор, пока не подвергся пыткам. Пытки, которые применяли к нему на допросах, без сомнения, ужасны. Его руки были сцеплены за спиной, а в кончики пальцев вгоняли иглы. Затем его бедра и голени зажали в специальном приспособлении таким образом, что он оказался привязан ремнями к раме, напоминающей кровать. После этого при помощи винтов в его конечности вдавливались острые шипы. Третьим этапом было средневековое растягивание на раме, при котором привязанное ремнями тело тянули в разные стороны либо постепенно, либо мучительными рывками. Четвертым этапом – избиение жертвы тяжелыми дубинами, когда тело, связанное в согнутом положении, постоянно падало всей массой вперед на лицо и голову.
Пытки проводил сам следователь, который при этом с издевкой смеялся. Мучения прекращались только тогда, когда Шлабрендорф терял сознание. После того как он приходил в себя, пытки возобновлялись. Он знал, что с другими заключенными обходились подобным же образом, и впоследствии писал:
Мы все обнаружили, что человек может выносить намного больше боли, чем нам представляется возможным. Те из нас, кто никогда не умели молиться, теперь молились и находили, что молитва и только молитва может дать утешение в подобных ужасных обстоятельствах, и что она дает больше, чем человеческая выносливость. Мы также узнали, что молитвы наших друзей и родственников могут передавать нам потоки сил.
Молитва передает потоки сил! Оба этих человека рискнули противостать Гитлеру и столкнулись с последствиями. Они были обычными людьми, но обрели исключительную благодать во время нужды.
Один отец написал записку своей семье, в которой в последний раз попрощался отдельно с женой и детьми. В завершение он отметил: «Мои дорогие! Не плачьте обо мне – я счастлив и защищен. Альпийские розы, как ваш последний благоухающий привет с наших любимых гор, стоят иссохшие передо мной. Через два часа я войду в настоящую свободу высот, ради которой я сражался во время земной жизни». Он закончил молитвой, а затем просто спел «Твой любящий Отец».
В своей книге «Бонхёффер – изгнанник и мученик» Эберхард Бетге отмечает, что мученики стоят особняком от тех, кто умер как жертвы гнева других людей. Мученичество имеет отличительные характеристики.
Во-первых, риск мученичества избирается добровольно. Евреи, которые умирали в концентрационных лагерях, не были мучениками в классическом смысле этого слова. Они были жертвами в силу особенностей своего имени и рождения, а не из-за того, что они что-то сделали или не сделали. Враги избирали страдания для них.
В отличие от этого, мученики избирают путь страдания, имея при этом и другую альтернативу. Они могли бы отказаться от своих убеждений или остаться безмолвными, однако они говорили или действовали, решив повиноваться Богу, а не людям. Они осознавали риск, однако все равно поступали так.
Мы уже познакомились с двумя такими героями, но в Германии и других странах их были тысячи. В книге «Холокост – история мужества и стойкости» автор рассказывает о том, как молодая красивая француженка по имени Лиза перевозила на своем велосипеде деньги, документы и оружие тем, кто скрывался от властей. Еще одна девочка отправлялась в леса, чтобы отыскать евреев, которые, возможно, там скрывались, и затем накормить их. Был также один юноша по имени Исаак, который ночь напролет печатал прокламации в поддержку страдальцев.
Некая храбрая женщина тайно описала схему проведения еврейского пасхального ужина, чтобы он мог быть скромно проведен в концентрационном лагере. В Париже некоторые французы носили в своих карманах желтые носовые платки и звезду Давида в руках. За это они были отправлены в концентрационные лагеря и каждого из них заставили носить белую нарукавную повязку с надписью «Друг еврея».
В Дании почти все евреи были спрятаны в укромных местах, благодаря чему спаслись. Доктор Герсфельт дал детям снотворные таблетки, чтобы они не шумели, пока их переправляли по воде в безопасное место. Переплетчик Эрин Кьяэр доставил на рыбацкой лодке в безопасное место столько евреев, что его начали разыскивать нацисты. В конце концов его задержали и подвергли пыткам, однако он так никого и не выдал. Водитель скорой помощи, узнав о том, что вскоре начнется специальная облава на евреев, перевез их в больницу, где, как он знал, их можно спрятать.
В каждом из этих случаев, да и в тысячах других, люди придумывали способы выражения солидарности с еврейским народом. Они рисковали своей карьерой и даже своей жизнью ради тех, кто нуждался в помощи. Когда одну супружескую пару спросили, почему они спрятали так много евреев, жена ответила: «Это было подобно тому, как если бы вы увидели дом соседей в огне. Естественно, вы захотите помочь им». Как выразился по этому поводу один пастор: «Я лучше умру с евреями, чем буду жить с нацистами».
Вторая характеристика истинного мученика заключается в том, что он не ищет смерти, однако готов, если потребуется, принять смерть. Возможно, он даже очень боится смерти, однако компромисса боится гораздо больше. Такие люди не искали смерти, надеясь стать мучениками за те или иные благородные поступки. Большинство мучеников хотят жить и лишаются жизни только против собственного желания.
В-третьих, мученики всецело посвящены делу, которое они считают важнее жизни. Некоторые стали мучениками за свои религиозные убеждения, другие – за попытку свержения политического режима. Студенты, стоявшие перед танками на площади Тяньанмынь в Китае, были мучениками за дело свободы. Миллионы людей на протяжении веков были мучениками за Христа.
И, наконец, большинство мучеников уверено, что безмолвие означает согласие с врагом. Они могли бы согласиться с Авраамом Линкольном в том, что «молчание превращает лучших людей в трусов». Трусость, как утверждают мученики, это именно то, что они пытаются победить. Даже когда им представляется возможность молчать, они настолько преисполнены осознанием величия своего дела, что высказываются или поступают как эмиссары справедливости.
Когда обычно говорят о Холокосте, то подразумевают две группы людей: нацистских преступников и еврейских жертв. Существовало также множество наблюдателей, исчисляемых миллионами, большинство из которых называли себя христианами. Большинство «искало убежища в нейтралитете». Тем не менее, нравится нам это или нет, этот нейтралитет, по существу, был соучастием.
Бонхёффер написал в 1940 году, что церковь «стала виновной в смерти самых слабых и наиболее незащищенных братьев Иисуса Христа». Он был уверен, что церковь должна противостоять несправедливости, даже если эта несправедливость направлена на кого-то вне церкви. Для него недостаточно было отказаться от участия в бойкоте евреев – требовалось активно защищать их дело; сражаться на их стороне и отождествлять себя с ними. Тот факт, что евреи были беззащитны, тем более должен был подвигнуть христиан к оказанию им поддержки.
Неевреев, которые рисковали своей жизнью и жизнью членов своих семей ради спасения евреев, назвали «праведными язычниками Холокоста». Они прятали евреев, защищали их и были рядом с ними в их испытаниях. Как учил Бонхёффер, страдающий еврей был Христом страдающим, а отвергнутый ребенок был Христом отверженным.
Этих праведных язычников почитают как героев в Израиле и везде, где помнят о Холокосте. В мемориале и музее Холокоста в Иерусалиме были посажены тысячи вечнозеленых деревьев в месте, которое называют «Садом праведников». Каждое дерево символизирует одного спасателя-язычника, которых по официальным подсчетам было более одиннадцати тысяч. Тем не менее, общее количество неевреев в Европе, помогавших выжить евреям, может достигать ста тысяч человек.
По приблизительной оценке, в среднем каждый спасатель помог избежать смерти одному еврею, поэтому вполне возможно, что, благодаря этим людям, было спасено сто тысяч жизней. Большинство из этих спасателей считали себя христианами. Даже многие евреи удивляются, почему христиане не всегда оказывали честь тем, кто рисковал жизнью ради презренных в те времена.
Итак, мы провели исследование, которое помогло нам определить характер спасателей, которые рисковали своей жизнью, чтобы помочь другим. Это люди, которых вы, если бы были евреем, жившим в нацистской Германии, хотели бы иметь в качестве своих соседей. Это люди, которые верят, что кое-что более важно, чем уютная жизнь в окружении несправедливости.
ИЗ ЧЕГО ЖЕ «СДЕЛАНЫ» ГЕРОИ?
Очевидно, что не все герои в эпоху нацизма были христианами. Многие были номинальными «христианами», в то время как другие, возможно, вообще были неверующими. Определенно, что христиане должны были бы в этом деле первенствовать. Часто именно так и было, а иногда – нет.
Как можно охарактеризовать тех, кто отказался отступить в постыдном молчании? В журнале «Христианство сегодня» Дэйвид Гаши представил результаты своих исследований характеристик людей, помогавших в спасении евреев. Во-первых, они отличались по своему социальному положению (богатые и бедные, молодые и пожилые), относились к совершенно разным социальным классам и имели разный уровень образования. Они представляли собой такой «срез» Европы, что того, кто станет спасателем, «невозможно было предсказать при помощи какой-либо методики, используемой социологами».
Во-вторых, есть основания предполагать, что у спасателей была более прочная семейная жизнь, чем у наблюдателей. У многих были родители, формировавшие универсальные ценности любви и справедливости. У них было сильное чувство социальной ответственности и способности сопереживать страданиям людей. Они были последовательны в том, чтобы помогать людям как до, так и после Холокоста, а также во время его.
Почти всех спасателей характеризовало отсутствие расположенности к тому, чтобы принимать похвалу за свои поступки. «Это мог сделать каждый», – говорили они о том, что делали совсем немногие.
В-третьих, у них были разнообразные мотивы. Значительная часть из них имела личные связи с евреями, которых они спасали. Одна женщина рассказывала, что ее все это не касалось до тех пор, пока мишенью Гестапо не стал ее семейный врач-еврей. Эти дружеские отношения, по большей части сформированные до Холокоста, принесли плоды впоследствии. Как сказал Христос: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Иоанна 15:13).
Другие были движимы групповым влиянием. Некоторые спасали евреев из-за нравственного примера или призывов других людей. В качестве этих групп могли выступать семья, друзья или церковь. По словам Гаши, это является напоминанием о том сильном влиянии, которое оказывает на нас мнение значимых для нас людей. Мы должны «задать вопрос: может ли церковь восстановить предназначенную ей роль сообщества, обладающего нравственной активностью и ответственностью?».
Иногда героизм рождался как незамедлительная реакция справедливости и сострадания. Тот, кто был принципиальным сторонником человеческих прав и достоинств, мог быть крайне возмущен очевидной несправедливостью. К действию их побуждали гнев и сочувствие.
Те, кто определенно были христианами, говорили, что их поддерживало убеждение в том, что спасение евреев было Божьей волей. Они укреплялись молитвой, изучением Библии и поддержкой других христиан. Они обретали мужество, зная о том, что в случае их смерти они предстанут перед Богом с чистой совестью.
Гаши заканчивает свое исследование вопросом: «Могут ли быть какие-либо сомнения относительно того, что сделал бы Иисус, если бы в Его дверь постучалась еврейская семья, прося о помощи в том, чтобы пережить Холокост? Думаю, мы знаем ответ».
Это наталкивает меня на вопрос. Как поступили бы вы или я, если бы евреи постучались в нашу дверь? Думаю, что этот вопрос отчасти может быть сформулирован иначе. Что мы делаем сейчас для тех, кто стучится в нашу дверь – бедных, изгоев, нежеланных детей (как рожденных, так и не рожденных)?
Как поступил бы Христос?
ХРИСТОВО ОБОДРЕНИЕ ПРЕСЛЕДУЕМЫМ
Христос провозгласил благословение на тех, кто страдает ради Его имени: «Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас» (Матфея 5:11-12). Христиане имеют все основания для того, чтобы быть первыми в рядах добровольцев, когда потребуется страдать.
Смирна в первом веке, подобно городам Германии двадцатого века, была городом со страдающей церковью. В этом месте нельзя было быть христианином, если вы не были готовы страдать. Фактически Христос предсказал, что некоторые заплатят за свою веру жизнью. Несмотря на то что тех верующих отделяло от пасторов в Германии девятнадцать столетий, перед ними стоял, по сути, тот же выбор.
Для этих напуганных верующих Христос написал личное письмо ободрения:
И Ангелу Смирнской церкви напиши: так говорит Первый и Последний, Который был мертв, и се, жив: Знаю твои дела, и скорбь, и нищету (впрочем, ты богат), и злословие от тех, которые говорят о себе, что они Иудеи, а они не таковы, но сборище сатанинское. Не бойся ничего, что тебе надобно будет претерпеть. Вот, диавол будет ввергать из среды вас в темницу, чтобы искусить вас, и будете иметь скорбь дней десять. Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни. Имеющий ухо (слышать) да слышит, что Дух говорит церквам: побеждающий не потерпит вреда от второй смерти (Откровение 2:8-11).
Очевидно, что причиной гонений послужил храм, возведенный в честь императора Тиберия. Город соперничал за честь построения этого храма, и гордился его сооружением. Однако христиане не воскуряли перед ним фимиам и не провозглашали «кесарь – Господь». Их отказ рассматривался как постыдный и непатриотический. Они знали, что в церкви нет места двум флагам или двум крестам.
Если Германия преследовала евреев, то в книге «Откровение» говорится о евреях, преследовавших христиан. Евреи были освобождены от называния кесаря Господом, а потому могли свободно хулить христиан, не исполнявших священные ритуалы. Христос говорил, что эти евреи были не настоящими евреями, а «сборищем сатанинским». Это означает, что, хотя они могли быть евреями по происхождению, они превратно относились к другим.
Каким же был результат? Во-первых, христиане столкнулись с нищетой – вероятно потому, что были переведены в низшие слои общества. Несомненно, они были слишком честны, чтобы извлекать легкую прибыль, как это делали другие торговцы при помощи неверных весов и мер. Другие не торговали с ними, потому что они были христианами. Возможно, у некоторых из них были разграблены дома. Нищета была частью ноши, которую они несли за свою любовь ко Христу.
Во-вторых, они подвергались злословию. «Знаю... злословие от тех, которые говорят о себе, что они Иудеи, а они не таковы» (стих 9). Евреи распространяли слухи, и их ложные обвинения были родственны нападкам дьявола, имя которого означает «обвинитель». Христианам причиняли боль оскорблениями.
В-третьих, некоторые из них были брошены в тюрьму. «Вот, диавол будет ввергать из среды вас в темницу» (стих 10а). Как сказал Джон Стотт, «камеры Иерусалима и Кесарии, Филипп и Рима были освящены молитвами и хвалой верующих во Христа». В каждой стране тюрьмы были домом для народа Божия.
Наконец, некоторые умирали. «Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни» (стих 10б). Мученичество было вполне возможно. Без сомнения, одним из самых известных мучеников в истории стал епископ смирнской церкви Поликарп.
Что Христос обещает Своему народу, когда ему уготованы страдания ради Него? Почему церкви в Германии (и в этом отношении, и современной церкви в Америке) стоило мужаться?
Христос пребывает с ними
«Я знаю твою скорбь», – сказал Он. Христос знал все о периоде 1933—45 годов в Германии. Мы нуждаемся в том, чтобы слышать эти слова нашего Спасителя снова и снова в каждом поколении. Он знает нас по имени, по национальности, по партийной принадлежности и знает, кому мы верим. Он знает, как нам не хватает слов на педсоветах, когда обсуждается учебная программа. Он знает, насколько мы нерешительны в свидетельстве нашим сослуживцам на работе. Он знает, что мы запуганы средствами массовой информации. Он знает, что мы скорее будем хранить молчание, чтобы иметь возможность пройти учебный курс в университете, чем рассказать о том, во что мы верим. Он знает.
Христос наблюдал за тем, как Стефана побивали камнями как первого мученика. Небеса открылись, чтобы принять его. Христос знал, как летели камни; Он знал, когда Его слуга был близок к прибытию. В каждом поколении церковь должна помнить о том, что Христос знает.
Если бы только мы смогли взглянуть на свои страдания с точки зрения небес, насколько иначе они бы выглядели! Когда я смотрю фильмы о Третьем Рейхе и вижу лесть по отношению к Гитлеру, то думаю, насколько это все могло бы выглядеть по-другому, если бы христиане рассматривали свои испытания в перспективе вечности. Пасторы, которые поклялись в верности Гитлеру, за редким исключением, уже умерли. Как, должно быть, отличается их взгляд на все это сейчас!
Христос управляет их страданиями
Текст гласит: «Диавол будет ввергать из среды вас в темницу, чтобы искусить вас, и будете иметь скорбь дней десять». Христос держит Свою руку на термостате, когда Его народ проходит через печь несчастий. Срок тюремного заключения этих верующих был определен не случайностью, а Христом.
Вопреки некоторым популярным сегодня учениям, мы не можем всегда быть свободны от атак сатаны. Христос отдал тех верующих в руки сатаны! Однако сатана так же находится в руках Христа. Нимёллер был прав, когда сказал, что Бог позволил сатане встряхнуть церковь Германии, чтобы отделить пшеницу от соломы. Сатане дана власть причинять верующим страдания. Христианам в Смирне требовалось перетерпеть злоключения, вдохновленные сатаной, однако они должны были длиться только десять дней. Является ли этот период времени буквальным или символическим – неизвестно. Важно только то, что его продолжительность будет ровно такой, какой хочет Бог. Христос определяет его начало и конец.
Христос знает цель наших страданий
Все это произойдет для того, чтобы, как Он сказал, «вы могли быть испытаны». Поскольку мы очень дороги для Христа, никакие страдания никогда не являются бессмысленными. Когда мы видим Христа, одним из даров, которые мы приносим Ему, является верность в различных испытаниях нашей веры, которая «драгоценнее золота» (1 Петра 1:7).
Бог прославляется, если мы страдаем ради имени Его: «Если злословят вас за имя Христово, то вы блаженны, ибо Дух Славы, Дух Божий почивает на вас. Теми Он хулится, а вами прославляется. Только бы не пострадал кто из вас, как убийца, или вор, или злодей, или как посягающий на чужое; а если как Христианин, то не стыдись, но прославляй Бога за такую участь»
(1 Петра 4:14-16).
Христос обещает вечные награды
«Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни» (Откровение 2:10). Христос возместит нам все это. Он будет там для нас и с нами.
Гитлер требовал от немецкого народа страдать вместе с ним, и Третий Рейх должен был длиться тысячу лет. Он, конечно же, заблуждался. Его Рейх продлился двенадцать лет и шесть месяцев. И когда его дни подходили к концу, он пронзительно орал: «Все обманули меня! Никто не сказал мне истину!». Возможно, ему никогда не приходило на ум, что он сам не был всецело честен. Надменный диктатор в конце концов осознал, что он все-таки смертный.
В полную ему противоположность, Христос держит под Своим управлением настоящее и будущее. Он мог пообещать Своим последователям новую жизнь, по ту сторону этой, ибо не имел человеческих ограничений. Он может обещать нам вечность, и у Него есть все для того, чтобы сдержать Свое слово.
Христос накажет нечестивых
Посреди несправедливости человеческое сердце взывает к судье, который сможет воздать по заслугам. При входе в Бухенвальд (концентрационный лагерь, расположенный совсем близко к Веймару) надпись на воротах гласит: «Jedem des Seine» («Каждому свое»). Эта пародия на правосудие должна была означать, что тот, кто входил в эти ворота, действительно получал то, что заслужил. Как мы знаем, тот, кто входил туда, получал все, кроме правосудия.
Кто наведет порядок? Кто, в конце концов, восстановит справедливость в отношении тех событий, которые произошли в Бухенвальде, и разберется со всей несправедливостью на этой несчастной планете от самого ее начала? Бог сделает это!
Апостол Иоанн пишет: «И когда Он снял пятую печать, я увидел под жертвенником души убиенных за слово Божие и за свидетельство, которое они имели. И возопили они громким голосом, говоря: доколе, Владыка Святый и Истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу?» (Откровение 6:9-10).
На этот плач будет дан ответ. Правосудие будет свершено с такой точностью, что мы будем вечно петь: «Велики и чудны дела Твои, Господи Боже Вседержитель! Праведны и истинны пути Твои, Царь святых!» (Откровение 15:3).
Так, в конце концов, жертвы Холокоста будут отомщены. Церковь, как отступническая, так и истинная, будет судима Богом: первая – на суде перед великим белым престолом, а вторая – на судилище Иисуса Христа. Тот, кто пришел под защитой Христа и Его жертвы на кресте, будет избавлен от Божия гнева, который изольется на землю.
Нас сегодня Бог также призывает страдать, но не страданием церкви в Германии (хотя однажды оно может постичь и нас), а страданием, которое приходит в тот момент, когда мы принимаем господство Христа над всей жизнью. Для того чтобы стать героями, нам необязательно переживать Холокост. Необходимо всего лишь каждый день во всем поступать так, как Бог ожидает от нас.
А сейчас мы более подробно поговорим об одном из героев эпохи нацизма. И увидим, что такой же силой веры, какая была у него, можем обладать и мы.
Глава 9
ЦЕНА УЧЕНИЧЕСТВА В ТРЕТЬЕМ РЕЙХЕ
Когда Бог призывает человека, то предлагает ему прийти и умереть», – писал Дитрих Бонхёффер в тот безрадостный период, когда церковь в Германии была «нацифицирована». Он знал, о чем говорил. Он следовал за Христом и умер в возрасте тридцати девяти лет.
Жизнь и смерть Дитриха Бонхёффера – это удивительный рассказ о лидерстве, богословской проницательности и мужестве. Чем больше я узнаю о нем, тем больше хочу спросить: «Что сделало его непохожим на других? Почему он был готов стоять в одиночку, когда у многих других не хватило духу сделать правильный, по их пониманию, выбор? Определенно, мы должны рассматривать выдающуюся веру Бонхёффера как Божий дар, но, в то же время, вера (если она заслуживает того, чтобы так называться) должна покоиться на прочном богословском основании. Бонхёффер напоминает нам: если мы сможем постичь, Кем является Христос и каковы Его требования; если мы сможем увидеть настоящее в свете вечности, то не только справимся со страданиями в этом мире, но даже будем ожидать их.
Бонхёффер резко критиковал церковь своего времени: «Мы, лютеране, собрались подобно орлам вокруг «туши» дешевой благодати и выпили яд, убивший жизнь в нашем следовании за Христом». Церковь была слаба потому, что недооценивала благодать.
Дешевая благодать – это смертельный враг нашей Церкви. Сегодня мы сражаемся за драгоценную благодать. Дешевая благодать – это благодать, купленная на рынке, подобно низкосортному товару. Таинства, прощение грехов и утешения религии выставлены по спекулятивным ценам...
В подобной Церкви мир находит дешевое покрытие для своих грехов: нет потребности в раскаянии и еще меньше – в каком-либо настоящем желании быть избавленным от греха... Дешевая благодать – это оправдание греха без оправдания грешника... Это – благодать без ученичества, благодать без креста, благодать без Иисуса Христа, живого и воплощенного.
Бонхёффер видел то, что другие либо не могли, либо не желали увидеть, а именно – то, что следование за Христом подразумевает намного больше, чем катехизисы и обряды. Следовать за Ним означает сконцентрироваться на послании о Кресте, не затуманивая его таким образом, чтобы оно соответствовало политическому zeitgeist («духу времени»). Он был приверженцем отделения церкви от государства; он настаивал на христианстве, свободном от политического вмешательства.
Этот человек, призывавший церковь вернуться к своей миссии, в итоге присоединился (как некоторые говорят, ошибочно) к заговору, имевшему целью убить Гитлера. Что бы мы ни думали об этом решении, его героизм, радение и (с человеческой точки зрения) ошибка заслуживают тщательного анализа. Заплатив большую личную цену, он поднял флаг Христа, хотя большинство отклонилось в сторону, чтобы последовать за другим знаменем. Он делал все, что мог, чтобы освободить Крест от свастики.
ЖИЗНЬ БОНХЁФФЕРА
Бонхёффер родился в Бреслау (теперь это польский город Вроцлав – прим. ред.) в 1906 году – всего лишь через тридцать пять лет после начала Второго Рейха, когда Уильям I был коронован в Версальском дворце как кайзер Вильгельм. Когда Германия пережила унижение, вынужденная признать свое поражение в Первой мировой войне, Дитриху было двенадцать. Кайзер, как вы помните, оставил престол, и была установлена Веймарская республика.
