Текст книги "Солдат - всегда солдат"

Автор книги: Ерофей Трофимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Настороженно наблюдавший за ним капитан одобрительно кивнул и, вздохнув, устало проворчал:

– Похоже, в твоём случае без соплей обойдётся.

– А при чём тут сопли? – не понял Димка.

– Многие попервости пытаются тупой гуманизм проявлять, за осуждённых вступаться или блевать кидаются. Некоторые сломались. Совсем. Так что из комендантской роты в подсобники списать пришлось. Это в смысле подай, принеси. Там, где без оружия. Народу-то не хватает. А ты ничего, крепкий, – вздохнул капитан.

– Я своё уже отблевал. Пока сюда добирался, – насупился Димка, невольно вспоминая своё первое столкновение с преступниками. – Одного только понять не могу, – добавил он неожиданно для самого себя.

– Чего именно? – с интересом спросил капитан.

– За всю дорогу нормальных людей, которые мне встретились, по пальцам одной руки пересчитать можно. Все остальные просто звери двуногие. Что с народом случается, когда такие проблемы возникают?

– А ничего не случается, – грустно улыбнулся в ответ капитан. – Ты ведь до человеческого жилья небось недели через две после того, как всё случилось, добрался, верно?

– Да.

– А к тому времени те, кто выжил, уже в эту сторону подались. В смысле, нормальные, обычные люди. Можно сказать, обыватели, в хорошем смысле этого слова. А в брошенных поселениях остались только мародёры и бежавшие из колоний бандиты, грабители, ну и прочее отребье. Этим же всё равно, что вокруг творится, главное, чтобы им хорошо было. Жратвы от пуза, водки до белой горячки, дури до синих чертей и баб, на всё согласных, чтоб с души воротило. А остальные пусть хоть под землю провалятся. Что, в общем-то, и случилось. Логика у них простая и незатейливая. Хрен его знает, чего там дальше будет, а мне главное сегодня мошну набить. И желательно за чужой счёт. А то, что мошну свою они за счёт нормальных, хороших людей набивать будут, плевать. И то, что, набивая её, они этих самых людей бить, унижать и даже убивать будут, тоже наплевать. Так что, встретился ты, солдат, не с людьми, а с самыми настоящими тварями, которых как бешеных зверей уничтожать надо, – яростно закончил капитан, рубанув воздух ладонью.

– Кто-то из ваших от них пострадал? – осторожно спросил Димка, внезапно озарённый каким-то наитием.

– Да. Семью зарезали, пока я в городе порядок наводил, – коротко ответил офицер, сжимая зубы.

– Извините.

– Ничего. Почти отболело уже. Зато теперь ты меня понимаешь, – помолчав, кивнул капитан.

– Понимаю. Девчонок моих, ну которые со мной приехали, тоже чуть не зарезали, – сам не зная зачем, ответил Димка.

– Вот и выходит, что нам с тобой всю эту мразь уничтожать надо. Пока они от нас в самый глухой угол не забьются и не будут бояться на улицу носа выказать. Согласен? – спросил капитан, глядя на Димку странным, напряжённым взглядом.

– Только тут надо быть точно уверенным, что это мразь, а не тот, кто с голодухи хлеба кусок украл, – осторожно ответил парень.

– А почему я тогда так долго с этими уродами разговоры разговаривал? – вдруг спросил офицер, кивая в сторону кустов, где была проведена казнь. – Нет, приятель. В этом деле я промашки дать права не имею. Всё делаю так, чтобы комар носа не подточил. Оружие, пострадавшие, свидетели. Как по закону положено. Один только нюанс, я время не тяну. Опомниться им не даю. Попались, к стенке, и дело с концом. Мне за моих отомстить надо. Так, чтобы вся эта погань моё имя на всю жизнь запомнила, – прошипел он с такой ненавистью, что внимательно слушавший его солдат невольно шарахнулся в сторону.

– А моя-то роль в чём? – поинтересовался Димка, не понимая, куда тот клонит.

– Тебе же поручили внутренний двор охранять, так?

– Так точно, пока после ранения не оправлюсь.

– Вот и отлично. От тебя требуется только одно. В случае тревоги не караульный взвод вызывать, а нашу группу. Остальное наши заботы. Ну а потом, когда поправишься, в группу ко мне пойдёшь. Нам крепкие ребята во как нужны. Да и крокодилу твоему работа найдётся. Как, согласен?

– Загадывать не буду, группу вашу вызвать запросто, – подумав, кивнул Димка.

– Добро, – помолчав, ответил капитан, протягивая ему руку.

Только теперь Димка понял, что среди военных появился своего рода тайный орден, состоящий из людей, опалённых этой неправильной войной и готовых на всё, лишь бы не сидеть сложа руки. И он, Димка, только что получил приглашение стать одним из этих людей. Больше всего парня радовали слова капитана о том, что группа делает всё по закону. Становиться простым ликвидатором Димка совсем не хотел.

Убедившись, что больше он здесь не нужен, солдат окликнул собаку и, закинув автомат на плечо, решительно направился к проходной. Но стоило только ему перешагнуть порог прицепа, как на него накинулась с расспросами Настя. Вопросы сыпались из неё как горох из прорванного мешка. Дождавшись, когда этот словесный поток иссякнет, Димка чуть усмехнулся и, покачав головой, сказал:

– Ничего страшного не произошло. Просто три дурака решили, что они самые крутые, и решили напасть на вооружённого солдата. Всё в порядке, солдат жив, а тех уже расстреляли.

– Как расстреляли? За что? – растерялась Настя.

– За нападение на солдата. По законам военного времени. Всё. Хватит об этом. Я есть хочу. И мне ещё на пост заступать, если помнишь.

– Я уже два раза твою тушёнку разогревала. Почти весь газ извела, – сварливо ответила Настя, быстро разжигая плитку, которую Димка так и тащил с собой.

Быстро перекусив, Димка провёл своим девчонкам быстрый инструктаж по поведению на территории комендатуры и, выбравшись во двор, плотно закрыл за собой дверь.

* * *

Спустя две недели, так и не найдя способа заставить работников администрации помочь ему в поисках, Димка в очередной раз вынужден был по просьбе коменданта выехать на тракторе на очередной объект. На этот раз требовалось расчистить развалины от обломков для постройки очередного временного барака. Увидев груду битого кирпича и торчащие из земли куски арматуры, парень остановил машину и, выбравшись из кабины, принялся осматриваться.

Словно специально, к развалинам подкатил кортеж из четырёх автомобилей. Из роскошных иномарок, казавшихся в этом бедламе чем-то нереальным, выбралась группа вальяжных мужчин, принявшихся с видом наполеонов рассматривать место будущей постройки. Заметив трактор, один из прихвостней галопом кинулся к парню, яростно размахивая руками.

– Чего стоишь? Быстро расчищай давай, и чтобы к вечеру всё было готово, – завопил халдей, наливаясь дурной кровью.

– А не пошёл бы ты, козёл, куда подальше. Я военнослужащий, а не твой прихвостень. На этом пепелище я себе все колёса изорву. Тут гусеничная техника нужна, – со знанием дела ответил Димка, даже не повернувшись в сторону халдея.

– Какая ещё гусеничная техника? Ты чего несёшь? Тебе сказали, работай давай, значит, лезь в свой трактор и начинай работать, – не сообразив, что его только что послали, снова заорал мужик.

– Отвали, – коротко ответил парень, снова принимаясь бродить по развалинам.

Заметив, что у халдея что-то идёт не так, приехавшие дружно направились в сторону трактора. Один из мужчин, судя по отличному с иголочки костюму, глава местной администрации, бросив заинтересованный взгляд на трактор, повернулся к Димке и, одарив его слащавой улыбкой, спросил:

– Вас что-то не устраивает, товарищ солдат? По-моему, с вашим руководством всё согласовано? Или что-то не так?

– Не так. Я вашему козлику уже говорил, на этой арматуре я себе все колёса порву. А новые взять негде. Так что тут я вам помочь ничем не могу. Тут вам гусеничная техника нужна.

– Не можете или не хотите? – всё так же улыбаясь, спросил мужчина.

– И не могу, и не хочу. Ваши работники мне помогать не хотят, с чего у меня должно быть другое отношение к вам? – нахально ответил Димка, демонстративно засовывая руки в карманы.

– Вот как? И в чём же они не захотели вам помочь? – моментально преобразился мужик.

– Я в вашем архиве пытался выяснить, здесь мои родители или нет, а они даже разговаривать не захотели. Так что как аукнется, так и откликнется. Ищите гусеничный трактор, – добавил парень, забираясь в кабину своей машины.

– Погодите. Давайте сделаем так. Прямо сейчас подъезжайте к администрации, мой помощник подъедет в архив и поможет вам узнать про ваших родителей. А завтра вы прямо с утра начнёте расчищать эти развалины. Договорились? – быстро предложил мужчина, подойдя к трактору.

– Ну если так, то можно будет попробовать, – помолчав, согласился парень.

Бросив подчинённым взгляд а-ля вот как надо с плебеями разговаривать, мужчина барственным жестом подозвал к себе одного из своих халдеев и, отдав ему несколько коротких указаний, не спеша направился к машине. Запустив мотор, Димка проводил взглядом роскошный кортеж и, не удержавшись, негромко пропел:

– Только по-прежнему слуги народные лучше хозяев живут.

Включив передачу, он уверенно погнал трактор к зданию администрации, про себя тихо молясь, чтобы родители добрались именно сюда. Главное для него было не необходимость их найти, а то, что они сюда дошли. Это означало бы, что они живы, а значит, он может начать поиски среди толп беженцев. В архиве, едва увидев настырного парня, дама-архивариус с ходу попыталась его отшить, но появившийся тут же помощник главы, моментально всё уладил.

Быстро прошептав ей на ухо что-то с самым серьёзным видом, он многозначительно ткнул пальцем в потолок, и тётка, мрачно скривившись, отправилась куда-то в недра своего царства. Притащив три здоровенных гроссбуха, она шлёпнула их на стол и, раскрыв верхний, принялась быстро водить пальцем по строчкам. Удивлённо покосившийся на неё помощник не удержался и, наклонившись к ней, спросил:

– Вы разве знаете, что искать?

– Конечно, знаю. Этот сопляк сюда три недели подряд как на работу ходил. Поневоле наизусть выучишь, кого он ищет, – зло огрызнулась тётка.

Не выдержав напряжения, Димка выхватил трофейный пистолет, с которым теперь не расставался даже в постели, и, звонко щёлкнув предохранителем, зарычал, беря её на прицел:

– Ещё раз посмеешь меня оскорбить, сука старая, я тебя прямо тут пристрелю!

Испуганно охнув, помощник заполошно шарахнулся в сторону, пытаясь оказаться как можно дальше от линии огня. Тётка-архивариус, заглянув в воронёный срез ствола, моментально из румяной превратилась в бледно-зелёную и, утробно икнув, принялась кивать головой, как китайский болванчик, уронив при этом очки.

– Ищи давай, тварь! – продолжал бушевать Димка, окончательно взбеленившись.

Икнув ещё раз, тётка послушно уткнулась в свой гроссбух. Спустя сорок минут она с восторженным видом разогнулась и, подхватив журнал, рысью потащила его к дверям, где с пистолетом в руке стоял солдат.

– Вот. Веселовы, муж и жена, пришли из Московской области. Поселены в квартале девять. Это они? – с нескрываемой надеждой спросила она.

Проверив фамилию и инициалы, Димка убедился, что всё сходится, и, кивнув, молча уставился на план города, где были обозначены кварталы и зоны расселения беженцев. Убедившись, что всё запомнил, парень развернулся и, ни слова не говоря, вышел из архива. Шагая словно автомат, он выбрался из здания администрации и, не оглядываясь, зашагал в направлении девятого квартала.

Очнулся парень только возле здания, на углу которого серой краской был намалёван нужный ему номер. Толкнув дверь углового подъезда, Димка вошёл в барак и, мрачно оглядев длинный коридор, постучал в первую же дверь. Распахнувший створку мужик, в дырявой, засаленной майке и с трёхдневной щетиной на щеках, подслеповато прищурился и, окинув Димку настороженным взглядом, спросил:

– Чего тебе?

– Не знаете, где тут Веселовы живут? – спросил Димка не здороваясь.

– Понятия не имею. Вали отсюда, пока цел. Совсем уже обнаглели, справочное нашли, – забрюзжал мужик, нехорошо оскалившись.

– Рот закрой, – коротко приказал солдат, качнувшись к мужику.

– Ты чего, солдат? Совсем обнаглел? – возмутился мужик, пытаясь ухватить Димку за грудки.

– Заткнись, мразь, – прошипел Димка.

Одновременно с этим он автоматически вскинул руки, чтобы сбить захват, и тут с мужиком произошла странная метаморфоза. С него в один миг слетели вся злость и агрессия к военным, сменившись откровенным испугом. Димке вдруг показалось, что даже запах немытого тела и вонь изо рта стали меньше. Сам мужик, испуганно съёжившись, поспешно отступил назад, словно опасаясь удара. Только теперь до Димки дошло, что он так и шёл всю дорогу, сжимая в руке пистолет.

Удивлённо покрутив оружие, Димка сунул его под куртку, в кобуру и, пожав плечами, проворчал:

– Я родителей ищу. Их в этот барак поселили.

– А-а, – понятливо протянул перепуганный до заикания мужик. – Так бы сразу и сказал, а то начал стволом размахивать. Не знаю я их. Правда. Нас сюда неделю назад заселили.

– Ясно. А кто тут дольше всех живёт? Или может, какой старший есть? – осторожно поинтересовался парень.

– Нет тут старших. Каждый сам за себя, – вздохнул мужик.

– Ладно. Ну тогда извини, мужик. С пистолетом это случайно вышло, – смущённо развёл руками Димка и, не дожидаясь ответа, зашагал дальше по коридору.

Пройдя мимо нескольких дверей, Димка задумчиво покосился на следующую и уже поднял руку, чтобы постучать, когда дверь распахнулась и на пороге появилась молодая женщина с ребёнком на руках. Ещё чуть-чуть, и парень постучал бы ей по лбу. Сообразив, что пугать беженцев глупо, Димка тут же выдавил из себя улыбку и как можно более вежливо задал свой вопрос. Удивлённо посмотрев на него, женщина ненадолго задумалась, а потом, покачав головой, ответила:

– Не помню таких. Вы лучше за дом зайдите, там сейчас женщины наши стирают. Вот у них и спросите. Там в основном те, кто больше месяца здесь. Они должны знать.

– Спасибо, – кивнул парень, широким шагом направляясь к выходу.

Быстро обойдя дом, он с ходу увидел десяток женщин самых разных возрастов, шумно стиравших бельё руками. Смачные шлепки, запах мыла, и пронзительные голоса ясно сказали ему, что работа в самом разгаре. Подойдя к прачкам, Димка уже хотел было обратиться к ближайшей женщине, когда одна из прачек, тяжело разогнувшись, устало потёрла мокрыми кулаками поясницу и оглянулась.

– Мама, – только и смог выдавить из себя солдат, шагнув к женщине.

– Димочка, сыночек, – охнула женщина, медленно оседая на землю.

Одним прыжком подскочив к матери, Димка подхватил её на руки и, крепко прижимая к себе, глухо повторял, уткнувшись носом в седую макушку:

– Мамка. Родная. Мамка.

Женщины дружно побросали стирку и смотрели на это зрелище во все глаза, пытаясь понять, что происходит.

– Мы уж отчаялись, – тихо всхлипнула мать. – Ни звонка, ни весточки, и правды от властей не добиться.

– Ничего, мама. Забудь. Теперь всё в порядке будет, – прохрипел Димка внезапно севшим голосом. – А батя где?

– В доме. Мебель ладит. Жить-то как-то надо. Поселили в пустые комнаты, так мы первое время на полу прямо в одежде спали. Вот он и взялся мебель всякую мастерить. Благо, что руки золотые. Да только чего там одним ножом да топором наделаешь? – быстро заговорила женщина, продолжая сжимать сына в объятиях, словно боясь, что он сейчас исчезнет. – Да что я о нас да о нас. Ты-то как?

– Нормально, мам. Всё в порядке. Как видишь, живой, здоровый. Сюда добрался. Я теперь в местной комендатуре служу, в караульной роте. Так что всё в порядке, – ответил Димка. – Пойдём домой, мам. Там и поговорим, – добавил он, заметив жадный интерес окруживших их прачек.

Не отпуская её, он медленно повёл мать к дому, глубокими вдохами пытаясь унять бешено бьющееся сердце. Оказалось, что жили Веселовы в третьем подъезде, на втором этаже. Войдя в комнату, Димка с интересом оглядел крошечную комнату со скудной обстановкой и, посмотрев на отца, чуть улыбнулся. Это был первый за долгие годы раз, когда он увидел собственного отца трезвым как стёклышко.

– Привет, пап, – сказал он, дождавшись, когда тот отложит нож и оглянется на шаги вошедших.

– Димка! – ахнул отец, неуклюже вскакивая на ноги и роняя заготовки.

Обняв его, Димка вдруг поразился, как некогда большой, сильный мужчина неожиданно стал таким невысоким и сухощавым. Только руки у него остались прежними. Сильные, проворные пальцы избавились от алкогольной дрожи и теперь чутко улавливали малейшую неровность на поверхности заготовок для мебели. Присев на единственный табурет, Димка огляделся и, понимая, что должен что-то сказать, спросил:

– Как вы тут?

– Живы, – пожал плечами отец. – Лучше расскажи, как сам оттуда выбрался.

Понимая, что без детального рассказа о своих приключениях не обойтись, Димка откашлялся и, подумав, начал рассказывать. Родители слушали его, не перебивая. Наконец, дослушав всё до конца, отец задумчиво покрутил в руке нож и, криво усмехнувшись, ответил:

– Ты, Димка, никогда врать не умел. Даже мне ясно, что ты нам и половины не рассказал. Ну да ладно. Может, оно и правильно.

– Да что ты к нему прицепился, отец? Лучше скажи, что это за Настя? Сколько лет, чем занимается? – вмешалась мать, отмахнувшись от отца.

Только теперь Димка понял, что основательно влип. Ведь он ничего толком не знал о своей попутчице. Понимая, что, начав выкручиваться, только ещё больше запутается, Димка неопределённо пожал плечами и, глядя, матери в глаза, откровенно ответил:

– Не знаю. Да и какая теперь разница? Всё равно все делают совсем не то, чему учились.

– Тоже верно, – вздохнула мать и, спохватившись, вскочила. – Да ты, наверное, голодный, а я тебя тут разговорами кормлю, дура старая.

– Оставь, мам. Я сытый. Лучше скажи, как у вас с продуктами?

– Хреново, – вместо неё ответил отец.

– Не гневи бога, отец. С голоду не помираем и ладно, – деланно возмутилась мать.

Кивнув, Димка посмотрел на отца и твёрдо ответил:

– Не переживайте. Теперь всё изменится. У меня паёк усиленный, так что на всех хватит. Да ещё и на тракторе подрабатываю. В общем, проживём.

– Когда ты на тракторе-то работать научился? – с интересом спросил отец.

– На службе, где ж ещё, – пожал плечами Димка.

Наконец наговорившись и убедившись, что у стариков относительно всё в порядке, Димка поднялся. Пора было возвращаться на службу. Поцеловав мать и обняв отца, он вышел на улицу и, закурив, огляделся. Чего-то явно не хватало. Чего-то, про что он совершенно забыл, узнав, что родители живы.

– Ох ты ж твою в маковку! – охнул парень, вспомнив, что бросил трактор у здания администрации. Оставить машину прямо у порога противника, отлично зная, что её мечтают отобрать, верх идиотизма.

Отбросив сигарету, он рысью понёсся туда. К счастью, трактор оказался на месте. Несмотря на все перипетии, подсознание сработало отлично. Он на автомате запер кабину и сунул ключи в левый карман форменных брюк. Запустив двигатель, Димка дал ему немного прогреться и, включив передачу, покатил к комендатуре.

Услышав новости, Настя вдруг насторожилась. Не понимая её реакции, Димка обнял женщину за плечи, тихо спросив:

– Ты чего напряглась?

– Ты собираешься их сюда перевезти?

– Зачем? Тут и так не развернуться. Да и комендант не одобрит. Он вас-то разрешил оставить только потому, что с тобой ребёнок маленький, – ответил парень, не понимая сути её вопроса.

– Уже легче, – вздохнула Настя.

– Может, объяснишься? – насупился Димка, всё ещё недоумевая.

– А чего тут объяснять? – ответил женщина, бессильно уронив руки. – Ты их нашёл и теперь будешь заботиться только о них. А на нас у тебя времени не будет. Да и желания тоже.

– Ты правда дура или так талантливо прикидываешься? – иронично усмехнулся Димка. – Родители – это родители, а вы – это вы. У них комната в бараке нормальная. С продуктами я им помогу, так что мы можем жить, как жили.

– А что они про меня скажут? – не унималась Настя.

– Ничего. Это уже я решать буду, – отрезал Димка.

– Что именно? – уточнила женщина.

– Быть нам вместе или нет.

– А моё мнение тебя не интересует?

– Откровенно говоря, не очень. Ты из категории упёртых, которые назло маме готовы уши отморозить. Так что твоё мнение только твои проблемы. Будешь делать, что говорю. Или так, или вообще никак. Демократии не будет. Не нравится, отправляйся туда, куда вас поселили, и живи своим умом, – жёстко ответил парень, глядя ей прямо в глаза.

– Может, так оно и правильно, – тихо всхлипнула Настя, всем телом прижимаясь к нему. – Решай всё сам. А я просто жить буду.

– Договорились. И не смей больше со мной спорить или гадости про моих родителей говорить. Башку отшибу, – пообещал Димка, прижимая её к себе.

Следующие три месяца пролетели для парня в хлопотах и заботах как один день. Благодаря усилиям врача комендатуры раны его почти зажили, а умение управлять трактором вошло в местные легенды. Отлично чувствуя габариты машины, Димка умудрялся влезать на нём в места, куда не рисковали соваться гражданские трактористы. Пользуясь своим положением, парень не стеснялся требовать от работников администрации всё нужное его семье.

Глядя на лоснящиеся морды, роскошные машины и костюмы, он не чувствовал ни малейших угрызений совести. Умеют жировать, пусть с народом делятся, говорил он, когда Настя начинала выговаривать ему за ненужный риск и откровенное нахальство. Комендант, которому чиновники пытались жаловаться на парня, только пожимал плечами и, пряча усмешку в уголках губ, отвечал:

– А у меня нет на него рычагов давления. Он у меня по штату рядовым солдатом значится. А трактор этот – его собственность. Начнём напирать, так он его просто спалит, и все ваши планы так планами и останутся.

Понимая, что переспорить упрямого майора не удастся, чиновники, скрипя зубами, отступались и уступали требованиям солдата. Впрочем, ничего особенного Димка не требовал. Отлично зная, что на отдельных складах для особ, облечённых властью, есть всё, что душе угодно, он просто заказывал у них очередные пару банок консервированных фруктов для Нюськи или джем. Всё добытое он честно делил пополам, относя половину добытого родителям. К его собственному удивлению, старики приняли Настю очень тепло, разом привязавшись к неугомонной девчушке.

Ещё через месяц Настя нашла работу в какой-то канцелярии, и теперь Нюська почти все дни проводила у них. Благотворное влияние бабушки и дедушки проявилось уже через неделю. Ребёнок перестал использовать жаргонные выражения, стал аккуратным, вежливым и здорово продвинулся в изучении азбуки. Вскоре все рисунки девочки были подписаны. Глядя на листы с её картинами, Настя не могла поверить собственным глазам. То, что у неё не получалось в течение года, старики сумели сделать за несколько недель.

Ещё через месяц у Димки попытались отнять его трактор. Это было первое столкновение парня с полицией со времён его ухода в армию. Не говоря уже о случившемся катаклизме, когда за всю дорогу он не встретил ни одного представителя власти. Из-за внезапно случившихся разрушений многие полицейские просто погибли, погребённые под руинами собственных домов. Те же, кто выжил, были озабочены больше спасением собственных семей, чем защитой гражданского населения. Отбросив эмоции, Димка вынужден был признать, что в деле наведения общественного порядка основная нагрузка ложилась на плечи армии. Как выяснилось, больше всего выжило военных из числа рядового состава. Офицеров не хватало, и на не особо ответственные участки назначали командовать сержантов.

В тот день Димка выполнял очередную просьбу администрации города и уже почти закончил работу, когда к трактору вдруг подошли четверо полицейских и, не обращая внимания на его форму, потребовали документы. Не понимая, что происходит, солдат демонстративно переложил автомат на колени и заблокировал дверь, приоткрыв окно.

– Мужики, вы глаза разуйте, – ответил он, убедившись, что не ослышался.

– Форма ещё ничего не значит. Документы, – решительно потребовал полицейский.

– Значит так, господа жандармы. Все вопросы в администрацию города или комендатуру. Я вас не знаю и подчиняться не буду. К тому же дела военнослужащих вас не касаются. Хотите посмотреть на мои документы, зовите сюда военный патруль, – жёстко отрезал парень, на всякий случай снимая автомат с предохранителя.

– А ну вылезай оттуда! Быстро! Вышел на землю и руки за голову! – заорал один из полицейских, пытаясь взять парня на мушку.

Не долго думая Димка дёрнул рычаг управления, стрелой экскаватора сбивая стрелка на землю ковшом. Матерясь и судорожно сдёргивая автоматы, полицейские разбежались в стороны. На месте остался только сбитый парнем стрелок. Удар ковша пришёлся ему в бок, отбросив болвана в сторону и, очевидно, сломав ему рёбра. Понимая, что добром дело не кончится, Димка двумя руками хлопнул по кнопкам убирания опор, локтем продолжая двигать ковш из стороны в сторону.

Не ожидавшие такого фокуса полицейские пытались взять его на прицел, но было уже поздно. Задрав отвал и включив передачу, Димка развернул трактор едва ли не на одном месте и направил машину прямо на них. Вырвавшись из окружения, он включил повышенную передачу и втопил педаль газа в пол. По трактору застучали пули, и Димка пригнулся. Он уже вписывался в поворот, когда раздалась ещё одна длинная очередь, и парень невольно охнул от боли, качнувшись в кресле. Пуля ударила его в правое плечо, и рука моментально онемела. Потом накатила боль.

Понимая, что, остановившись, погибнет, Димка продолжал гнать машину к комендатуре. Сигналить он начал едва не за квартал от ворот и вкатился во двор, едва не снеся их с петель. Резко ударив по тормозам, парень заглушил двигатель и попросту выпал из кабины. Впустившие его караульные, заметив окровавленную куртку парня, схватились за оружие, но воевать уже было не с кем. Стрелявшие в него полицейские не рискнули лезть к комендатуре. Ведь сделанное ими являлось преступлением.

Попытка арестовать военнослужащего, имеющего при себе оружие и не сделавшего ничего противозаконного, по законам военного времени было преступлением. Не говоря уже о том, чтобы стрелять в него. Но спускать это дело на тормозах Димка тоже не собирался. Едва только военврач вытащил из его плеча пулю и наложил повязку, парень прямым ходом отправился к коменданту и настрочил рапорт о происшествии.

Внимательно ознакомившийся с документом майор отложил бумагу и, скривившись, спросил:

– Глухое дело. Ты хоть рожи-то их запомнил?

– На всю жизнь. Нельзя этого так оставлять, товарищ майор. Если это полиция, нужно показать, кто в доме хозяин, а если бандиты – тем более.

– Бабу свою поучи щи варить, – вяло огрызнулся комендант. – И как ты себе это представляешь?

– Просто. Поднимаем по тревоге весь личный состав и строим этих жандармов на плацу. Рожи я их запомнил, так что ошибки не будет. А если их там не окажется, значит, нужно искать бандитов. Этим и мотивируем. В любом случае, кроме нас, их искать никто не будет. Жандармы только своими шкурными вопросами заняты. Только представьте, чего эти сволочи натворить могут, имея форму и оружие?

– Это верно. Но ты представляешь, какой из этого скандал получится? – задумчиво протянул майор.

– А если солдат на улицах среди белого дня убивать начнут, это не скандал? На нас же первых и укажут, что не сумели порядок в поселении навести, – не смог промолчать Димка.

– Так, солдат, ступай-ка ты отдыхать. Мне подумать надо, – приказал майор, отмахиваясь от парня как от мухи.

Скрипнув зубами, Димка молча поднялся и вышел из кабинета. Настя уже знала о случившемся и с порога принялась ругаться на чём свет стоит. Благо Нюська находилась у Димкиных стариков, и можно было не стесняться. Плюнув на все приказы и указания, Димка молча завалился на кровать и, прикрыв глаза, попытался расслабиться. Плечо ныло, настроение было хуже некуда, а тяжелее всего, что теперь придётся ещё и объясняться с матерью.

Больше всего он не хотел заставлять её волноваться. С того момента, как она, такая маленькая и седая, прижалась к его груди, сжимая своими сухими руками и тихо повторяя только одно его имя, парень старался делать всё, чтобы избавить её от проблем и тяжёлой работы. И вот теперь снова придётся делать вид, что никакого ранения нет, а бинты прятать под одеждой. Хуже всего было то, что рука повисла плетью и почти не слушалась. Выходит, несколько дней он не сможет приходить к родителям.

С другой стороны, в маленьком городке, переполненном людьми, подобное происшествие спрятать просто невозможно. Уже завтра весь посёлок будет старательно обсуждать каждый выстрел, а самое главное, каждый пересказ будет обрастать всё новыми подробностями. Так что самый простой способ как можно меньше волновать мать, это рассказать ей всё самому, явившись в дом к родителям живым и здоровым.

Но додумать свою мысль Димка не успел. Дверь прицепа распахнулась, и в кунг тяжело поднялся комендант гарнизона города. Кивком поздоровавшись с Настей, он мрачно посмотрел на лежащего солдата и, криво усмехнувшись, спросил:

– Ты как, ходить можешь?

– Конечно. Меня же в руку ранили, а не в ногу, – ответил Димка, недоумевая и наконец-то соизволив подняться.

– Тогда собирайся и поехали.

– Куда? – спросил Димка, окончательно растерявшись.

– Полицию трясти, – хищно усмехнулся майор.

– Нищему собраться, только подпоясаться, – ответил Димка старой поговоркой, снимая с гвоздя автомат и закидывая его на левое плечо.

– Думаешь, получится одной рукой стрелять? – с сомнением спросил майор, кивая на оружие.

– Я с любой руки стрелять умею, – пожал плечами парень.

– Интересно, где ты этому научился? – с интересом спросил комендант.

– На службе. Меня инструктор собирался на курсы снайперской подготовки отправить. Говорил, что у меня к стрельбе талант. Он и научил, как одной рукой с автоматом управляться.

– Хочешь сказать, что в случае заварухи в стороне не останешься? – продолжал допытываться майор.

– Эти гады вообще-то в меня стреляли, – огрызнулся Димка, решительно выходя из прицепа.

Растерянная Настя так и осталась стоять посреди кунга с открытым ртом. Потом, плюхнувшись на кровать, женщина возмущённо всплеснула руками, в полный голос произнеся:

– Ну и как это понимать? Я чего, пустое место? Пришёл, ушёл и даже не сказал, куда направляется.

Потом, немного одумавшись, Настя испустила очередной страдальческий вздох и, помолчав, добавила:

– А может, так оно и правильно. На то он и мужик.

* * *

Как оказалось, комендант города умел принимать жёсткие решения. По его команде был поднят в ружьё весь личный состав гарнизона, включая даже больных и раненых. Одним из таких инвалидов был и сам Димка. Солдаты уже грузились в четыре открытых «Урала». Колонну возглавлял видавший виды «уазик», в который и уселся однорукий майор, жестом указав парню его место в кабине второго грузовика.