Текст книги "Солдат - всегда солдат"

Автор книги: Ерофей Трофимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Молча кивнув, Настя развернулась, но не успела сделать ни шагу. Шелест дождя разорвал выстрел, и Димка, моментально упав на землю, одним толчком под колени отправил Настю на мокрую пожухлую траву. Одним движением сместив автомат со спины на грудь, одновременно переключая предохранитель в положение одиночной стрельбы, Димка устроился за свежей могилой как за бруствером и, всмотревшись в глубину сквера, выстрелил.

В ответ раздались три выстрела подряд, но не очередью, а также одиночных. Димка ответил ещё одним выстрелом, и между стрелками завязалась дуэль. Вжимаясь в мокрую землю, Настя мечтала только об одном, чтобы ни одна пуля не попала в прицеп, где спала Нюська. Запертая дверь прицепа то и дело сотрясалась от толчков. Султан явно рвался принять участие в драке. Между тем Димка, быстро сместившись к дальнему краю могилы, замер, словно камень. Настя уже хотела спросить, долго ли он собирается так отлёживаться, когда парень выстрелил, и сквер огласился криком боли и ярости.

Снайперская подготовка солдата не подвела и на этот раз. Одним движением вскочив на ноги, Димка метнулся к ближайшему дереву, а от него к следующему. Настя не успела ничего понять, когда парень просто исчез в надвигающихся сумерках. Приподнявшись на локтях, она до рези в глазах всматривалась в темноту, пытаясь понять, что происходит. Хлопнувший выстрел заставил её вздрогнуть и зябко передёрнуться. Ей стало по-настоящему страшно, ведь защитить их с дочерью, кроме солдата, было некому.

Димка вынырнул возле могилы бесшумно, словно привидение, неся в руках ещё один автомат и какой-то мешок с ремнями. Устало вздохнув, парень мрачно посмотрел на женщину и, качнув головой, сказал:

– Захвати лопату, а то у меня руки заняты.

Молча прихватив инструмент, Настя чуть не бегом припустила к прицепу. Не дожидаясь, когда парень закинет вовнутрь трофеи, она на четвереньках забралась в кунг и, подобравшись к дочери, с облегчением вздохнула. Девочка спала, словно ничего и не было. Поднявшись следом за ней, парень осторожно положил всё добытое на пол и, прикрыв дверь, уселся прямо на пол, устало оперевшись на стену. Только теперь Настя поняла, что минувший день дался ему очень тяжело. Не решаясь задавать вопросы, она задумчиво толкнула принесённый мешок ногой.

Чуть кивнув, Димка снял с него ремни и, подтянув к себе трофейный автомат, сказал:

– Вытряхни его. Посмотрим, чего добыли.

Не долго думая Настя развязала горловину вещмешка и, перевернув его, вытряхнула всё содержимое. К удивлению беженцев, в мешке оказался целый арсенал. Два пистолета с четырьмя запасными обоймами, три гранаты, пять полных магазинов к автомату и укороченный складной автомат, которым пользовались полицейские.

– АК-74-2У, – прокомментировал Димка, с интересом вертя автомат в руках. – Ствол, предназначенный для уличных боёв. Был взят на вооружение в милицию, а потом и в полицию. Интересно. Судя по набору, эти сволочи умудрились полицейский арсенал бомбануть.

– С чего ты взял? – не поняла Настя.

– Сама посмотри. Автомат укороченный, пистолеты. Если бы были армейские склады, то автомат был бы обычный, а пистолетов вообще бы не было. Это офицерское оружие, и в армии его намного меньше, чем автоматов. Да и с патронами к автомату на армейских арсеналах проще. К пистолетам их ещё искать надо, а у полиции всё наоборот. Автоматных патронов меньше, – задумчиво пояснил парень.

– Ну тебе виднее, – покорно вздохнула Настя. – Что дальше делать будем?

– Переночуем, а с рассветом дальше поедем. К Питеру. Только я дорогу плохо знаю. Нет, на трассу выберусь, а вот в окрестностях города и заплутать могу. Ну да ладно. Раз там власти есть, значит, подскажут, куда ехать.

– Я поверить не могу, что мы сюда-то добрались, – неожиданно призналась женщина.

– Было бы желание, – усмехнулся в ответ Димка. – Ладно, давай поспим. Устал я сегодня что-то, – добавил он, собирая найденное оружие и укладываясь на своё место.

– Может, ты один пистолет мне дашь? – задумчиво спросила Настя.

– Чтоб ты сдуру меня пристрелила или сама застрелилась? – иронично отозвался Димка. – Нет, подруга. Оружие и ты – вещи несовместимые. Всё, спокойной ночи.

Настя открыла было рот, чтобы начать возмущаться, но, прислушавшись к ровному дыханию парня, поняла, что это бесполезно. Солдат уже спал. Проверив крючок на двери, женщина улеглась рядом с дочерью, и вскоре в прицепе воцарилась тишина, нарушаемая только дыханием спящих.

* * *

Проснулась она оттого, что прицеп крепко тряхнуло на очередной выбоине. С трудом продрав глаза, Настя обвела сонным взглядом кунг и, вспомнив, что произошло ночью, мрачно поджала губы. Нюська, судя по выражению мордахи которой было понятно, что проснулась она давно, пристроилась за узким столом и старательно что-то рисовала. Заметив проснувшуюся мать, девочка улыбнулась и, на минуту оторвавшись от любимого занятия, сказала:

– Мам, уже и поесть пора бы.

– Сейчас что-нибудь придумаем, – кивнула Настя, стараясь делать всё, чтобы Нюська как можно дольше не вспоминала про Наташку.

Вскочив на ноги, она излишне бодро принялась греметь плошками и банками консервов, лихорадочно пытаясь придумать ответ, если дочка всё-таки вспомнит про девушку. Но как оказалось, Нюська уже всё знала. Получив тарелку уже изрядно надоевшей каши, девочка задумчиво посмотрела в угол, где ещё вчера лежали вещи Наташки, и, вздохнув, тихо сказала:

– Жалко, что Наташки больше нету, скучно без неё будет.

– Кто тебе сказал? – растерянно ахнула Настя.

– Дядя Дима.

– И что он сказал?

– Что Наташку случайной пулей убило и теперь она на небе. Ей там хорошо.

– А почему на небе-то? – окончательно растерялась Настя.

– Потому что она добрая была и чистая. В ней злости не было. А ещё потому, что в её жизни много боли было, и за это она сразу на небо ушла, – ответила девчушка, старательно копируя слова и интонации солдата.

– Ладно, ешь. Потом поговорим, – буркнула Настя, про себя отложив к парню ещё одну претензию.

– Вот только религиозной муры мне и не хватало, – не удержавшись, проворчала она себе под нос.

Одновременно злясь на Димку и жалея о гибели девушки, Настя не могла не признать, что Димка нашёл простой и, пожалуй, самый доступный способ объяснить ребёнку, куда и почему исчезла их попутчица.

Кое-как взяв себя в руки, она принялась наводить в кунге порядок. Разложив по немногочисленным полкам вещи, она соорудила из старой кофты и обломка палки подобие швабры и принялась сметать нанесённую за ночь грязь. За работой она пыталась отвлечься от грустных раздумий, но мысли её то и дело возвращались к погибшей Наташке.

Наконец, не выдержав, Настя отставила свою швабру в угол и попыталась вытряхнуть все спальники, но до места, где спал солдат, так и не добралась. На аккуратно застеленном матрасе, собранном из нескольких пальто, свернувшись клубком, спал Султан. Глядя на этот чуть похрапывающий огромный комок шерсти, Настя вдруг поняла, что согнать кобеля с нагретого места не рискнёт. Слишком свежи ещё были в памяти свирепый оскал и глухое рычание, от которого кровь холодела в жилах.

К тому же, насколько она помнила, именно там, под этим импровизированным матрасом солдат хранил весь добытый в дороге арсенал, а значит, охранять это место пёс будет точно так же, как охранял самого парня. Достаточно было вспомнить его реакцию, когда она попыталась достать автомат. Вздохнув, Настя отступила от запретной территории и, подойдя к столу, тихо спросила:

– Наелась или добавки положить?

– Не, надоела каша, – мотнула головой Нюська. – Я бы чаю попила, с сахаром.

– Сладкоежка. Нет у меня чаю, а кипятить не в чем. Так что придётся до вечера терпеть, когда дядя Дима огонь разведёт, – грустно улыбнулась Настя.

– А почему он не хочет печку тут сделать? Он же может, я знаю, – неожиданно заявила дочь.

– Вот сама у него вечером и спросишь, – пожала плечами женщина, не зная, что ответить.

– Ладно, – легко согласилась девочка, возвращаясь к своему рисованию.

Задумчиво перебирая рисунки дочери, Настя вдруг поняла, что с момента их ухода из родного дома девочка стала рисовать значительно лучше, а в расцветке начали доминировать светлые, радостные тона.

– Что это? – спросила Настя, показывая дочке выбранный рисунок.

– Поле с цветами. Мы мимо такого шли, – ответила Нюська, бросив на рисунок беглый взгляд.

– Но мы проходили мимо пустых полей, а у тебя тут цветы, – насторожилась Настя.

– А я их придумала. Просто закрыла глаза и увидела, – не отрываясь, ответила девочка.

– Ты сама это придумала?

– Не-а, дядя Дима сказал.

– А что ещё он тебе сказал?

– Что если очень хочется, то можно придумать всё, что угодно. Нужно просто закрыть глаза и подумать о том, чего очень хочется, и тогда это можно будет увидеть. А ещё он сказал, что каждый рисунок нужно обязательно подписывать. Ну чтобы другим было понятно, что там нарисовано.

– А почему ты не подписала? – быстро спросила Настя, сообразив, что это хороший шанс заставить девочку вернуться к изучению алфавита.

– А я ещё не все буквы знаю, – равнодушно отозвалась Нюська.

– Значит, надо выучить буквы и подписывать рисунки.

– Зачем?

– А вот я смотрю на него и не понимаю, что это такое. А так я бы прочла надпись и не стала тебе мешать, – моментально нашлась женщина.

– Но ведь чтобы выучить буквы, мне надо перестать рисовать, а я не хочу переставать, – чуть подумав, отозвалась Нюська.

– А давай с тобой поиграем в такую игру. Ты называешь букву, потом вспоминаешь слово, которое с неё начинается, и рисуешь что-то, что тоже начинается с этой буквы. Так ты сможешь и рисовать, и учить буквы, – осторожно предложила Настя, вспомнив, как выглядел букварь в её не таком далёком детстве.

– Ну не знаю, – с сомнением протянула девочка.

– Чего ты не знаешь? – не поняла Настя.

– Сначала букву говорить, потом слово вспоминать, потом ещё вещь, которая на эту букву начинается. Долго.

– Ты споришь дольше, – лукаво усмехнулась Настя.

– А мы разве спорим? Я просто думаю, – не растерялась маленькая вредина.

– Вместо того чтобы просто так время тянуть и раздумывать, лучше бы попробовала. Какая первая буква в алфавите?

– А.

– И какая вещь с этой буквы начинается?

– Автомат, – не задумываясь, ответила девочка.

– Ну автомат нарисовать сложно, – поперхнувшись, ответила Настя. – Придумай что-нибудь попроще.

– Аист, – помолчав, задумчиво протянула Нюська.

– А где ты аистов-то увидела? – растерялась Настя.

– Помнишь деревню, где на нас собаки напали? – очень серьёзно ответила девочка. – Там, рядом, на старом дереве гнездо было, а в нём два аиста.

– С чего ты взяла, что это были аисты, а не вороны, например?

– Мне дядя Дима рассказал, что это аисты, и что увидеть их – хорошая примета.

– Вот только бабкиных суеверий нам и не хватало, – пробурчала Настя, злясь непонятно на что.

– Мам, ты чего злишься?

– А надоело мне это всё. Дядя Дима то, дядя Дима сё. Тоже мне авторитет нашёлся, – зарычала в ответ Настя.

– Чего нашёлся? – не поняла Нюська.

– Ни чего, а кто, – машинально поправила её женщина.

– Мам, а по-моему, ты просто ревнуешь, – неожиданно ответила Нюська, склонив головку к плечу и с интересом рассматривая мать.

– Чего?! Это от кого ты такое услышала? – рассерженной коброй зашипела Настя.

– Наташка так говорила. Что ты не умеешь сама делать всё правильно и злишься, когда кто-то делает что-то лучше тебя. Особенно когда это касается ребёнка. В смысле, меня.

– Это она тебе такое говорила? – продолжала шипеть женщина.

– Не-а. Дяде Диме. Он на тебя за что-то рассердился и сказал, что ещё немного и точно этой дурной бабе в репу закатает, а Наташка ему сказала, что ты просто ревнуешь. Мам, а почему ты дурная баба?

– Наверное, потому, что до сих пор рядом с ним еду, – буркнула в ответ Настя, задохнувшись от возмущения.

– А куда нам деваться-то? – не по-детски рассудительно отозвалась Нюська.

– Тоже верно, – вздохнула в ответ Настя.

Усевшись на скамейку рядом с дочерью, женщина задумалась. Тем временем, воспользовавшись тем, что мать от неё отстала, Нюська вернулась к рисованию. Но на этот раз не стала брать уже почти законченный рисунок, а, взяв очередной чистый лист, принялась рисовать гнездо аистов.

– Мам, а что на букву «В» начинается? – услышала она и, вздрогнув, удивлённо покосилась на дочь.

– А сама как думаешь?

– Выстрел, ветер, – подумав, ответила девочка.

– А разве можно нарисовать ветер? – удивилась Настя.

– Конечно. Это же так просто, – вскинулась Нюська, словно удивляясь материнской непонятливости. – Вот, смотри, – добавила девочка, принимаясь быстро что-то чиркать на листе.

Заинтересовавшись, Настя заглянула через плечо дочери и с удивлением поняла, что видит. Из-под карандаша ребёнка уже начало проглядывать тёмное облако, в котором можно было разглядеть человеческие черты лица. Казалось, что обращённый к смотрящему в профиль человек сердито раздувает щёки, сложив в трубочку пухлые губы. Чуть ниже девочка пририсовала дерево, склонившееся под напором ветра.

– Здорово, – не удержалась Настя.

– Я же говорила, можно все, что хочешь, увидеть, – весело отозвалась Нюська.

– Тогда продолжай, у тебя здорово получается, – быстро ответила Настя, втайне радуясь, что смогла увлечь дочку полезным занятием.

За всеми этими спорами и разговорами они не заметили, что на улице уже начало темнеть. Очнулась Настя, только когда прицеп перестало трясти и на улице стих ставший уже таким привычным шум мотора. Одновременно с остановкой проснулся и Султан. Поднявшись, огромный пёс потянулся, вытянув вперёд передние лапы, и длинно, с повизгиванием зевнул, звучно клацнув напоследок клыками. Потом, подойдя к двери, кобель не спеша уселся, не сводя взгляда с крючка и чуть помахивая пышным хвостом.

Понимая, что собаке нужно на улицу, Настя никак не могла заставить себя подойти к собаке. Это была маленькая, подленькая, но месть ему за испуг, который она пережила прошлым утром. Совсем по-другому повела себя Нюська. Бросив на мать задумчивый взгляд, девочка слезла со скамейки и, протиснувшись мимо собаки, отбросила крючок. В ту же минуту на улице послышались шаги, и дверь распахнулась.

Увидев пса, Димка чуть улыбнулся и, ласково огладив лохматую башку, проворчал:

– Иди, проветрись. А то совсем тут засиделся.

Чуть слышно фыркнув в ответ, Султан не спеша спустился на землю и моментально исчез в ближайших кустах. Тяжело забравшись в прицеп, парень с одобрением кивнул, заметив наведённый Настей порядок, и, присев к столу, устало сказал:

– Ну что, боевые подруги, чем занимались?

– Я рисовала, а мама тут пыль гоняла, – с радостной улыбкой отозвалась Нюська, протягивая ему свои рисунки. – Вот, посмотри.

Взяв листы, Димка с интересом заглянул в них и вдруг присвистнул от удивления.

– Вот это да?! Да тебе, подруга, учиться надо. У тебя настоящий талант, – сказал парень, поворачиваясь к Насте.

– Где теперь учиться? – вздохнула в ответ Настя.

– Было бы желание, а учителя найти можно, – ответил парень, продолжая рассматривать рисунки.

– Тебе и правда нравится? – спросила Нюська с неожиданной робостью.

– Очень. Это и правда здорово, – искренне улыбнулся Димка.

– А можно, я тогда тебя нарисую? – тут же спросила Нюська.

– Ну сидеть и ждать, пока ты меня нарисуешь, я не могу. У меня дел много. А вот если сможешь нарисовать так, как вспомнишь, будет здорово. А ещё можешь Султана нарисовать. Когда он спит. Тоже хорошо получиться должно, – осторожно ответил парень, стараясь не обидеть ребёнка резким отказом.

– Ладно, попробую, – вздохнула в ответ Нюська, забирая у него рисунки.

Внимательно слушая их диалог, Настя собралась было отчитать парня за то, что он влезает в процесс воспитания чужого ребёнка, но, сообразив, что в данной ситуации сама не смогла бы толком объяснить дочери, куда девалась Наталья, промолчала, в очередной раз обиженно надувшись. Заметив её настроение, Димка удивлённо выгнул бровь и, помолчав, тихо спросил, медленно поднимаясь и доставая свой чемодан:

– Что опять не так?

– Перестань ей рассказывать сказки про небеса и аистов, – прошипела в ответ Настя.

– А подумать о том, что она ещё очень маленькая, чтобы правильно всё понять, ума не хватает? – огрызнулся в ответ солдат. – И не надо забывать, что у ребёнка обязательно должна быть вера в хорошее будущее, иначе начнётся настоящая депрессия.

– Ты что, психиатр? – иронично усмехнулась женщина.

– Книжки читать надо, а не сериалы слюнявые смотреть, – не остался в долгу Димка.

Возмущённо фыркнув, Настя беззвучно шлёпнула пару раз губами и, не найдя, что ответить, просто захлопнула рот. Соорудив себе немудрящий ужин, парень не спеша сжевал тушёнку и, запив всё несколькими глотками воды, улёгся на своё место.

– Хоть бы вытряхнул подстилку свою. На ней, между прочим, кобель твой спал, так что скоро будете оба блох вычёсывать, – ехидно протянула Настя.

– Ничего, как-нибудь справимся. Вот воду найдём, и оба помоемся. А ты без нас так и будешь чесаться, – снова отбрил её Димка, устраиваясь поудобнее.

– Ну ты и гад?! – возмущённо выдохнула Настя.

– Не одной же тебе сволочью быть, – проворчал парень, закрывая глаза.

Чувствуя, что ещё немного, и просто бросится на него с кулаками, Настя отошла в свой угол и, присев на кое-как обустроенную постель, замолчала. В том, что он прав, она почти не сомневалась, но от этого легче не становилось. Наоборот. Очень хотелось схватить в руки что-нибудь тяжёлое и от всей души врезать по его заумной башке. Но, понимая, что добром для неё это не кончится, Настя решила воздержаться от подобных экспериментов. К тому же совсем рядом, за тонкой стенкой, болтался огромный кобель, способный одним движением челюстей в буквальном смысле слова откусить ей голову.

Она сидела так до тех пор, пока вдруг не поняла, что в прицепе стало совсем темно. Поднявшись, Настя с грехом пополам оторвала дочку от рисования и, накормив, уложила спать. Самой женщине не спалось. Убедившись, что ребёнок спит, Настя медленно поднялась и, пройдясь по кунгу, выглянула в окно. Чернильная темнота, в которой иногда отсвечивали лужи и струи всё ещё шедшего дождя. Вот и всё, что она смогла рассмотреть. Неожиданно тишину ночи нарушил тихий, едва слышный стон. Испуганно оглянувшись, Настя посмотрела на дочку, но Нюська, уютно свернувшись калачиком и подложив под щёку ладошку, мирно спала.

Стон повторился, и женщина поняла, что стонал парень. Осторожно присев рядом с его постелью, Настя увидела, что спящий солдат сквозь сон невольно прикрывает ладонью правой руки то место, куда пришёлся удар ножа. Только теперь до неё дошло, что едва зажившая рана всё ещё продолжает болеть и он терпит эту боль, делая при этом всё, что только мог делать. Неловко повернувшись, Димка застонал чуть громче, и женщина, не удержавшись, осторожно провела ладонью по взмокшему лбу. Этого оказалось достаточно, чтобы парень разом проснулся, с ходу схватившись за пистолет.

– Тихо, тихо. Это я, – быстро прошептала Настя, испуганно отшатнувшись.

– Что случилось? – спросил Димка, поднимаясь на локоть и оглядываясь.

– Ничего, просто ты стонал во сне, и я решила тебя разбудить. Рана болит?

– Ага. Ноет, зараза, – нехотя признался парень.

– Дай посмотрю, – решительно потребовала Настя, пытаясь задрать на нём рубашку.

– Погоди, сначала свечку зажги. Только окна занавесь, чтобы в темноте не заметили, – ответил Димка, расстёгивая одежду.

Быстро выполнив полученные указания, Настя присела на край постели и, приподняв свечу, всмотрелась в бинты, охватывавшие торс парня. За прошедшие два дня, в связи с бурными событиями и отсутствием необходимого количества перевязочного материала, Димка не менял повязки. И вот теперь она, чуть слышно охнув, вынуждена была прикусить губу, чтобы не заорать в полный голос. Повязки, пропитанные высохшей и свежей кровью, заскорузли и ощутимо воняли.

– Всё так плохо? – с кривой усмешкой спросил Димка, пытаясь рассмотреть бинты.

– Было гораздо хуже, – ответила Настя, собрав всю волю в кулак и принимаясь разматывать бинты.

– Посмотри в аптечке стрептоцид или пенициллин. Только не разводи ничем. Засыпь в раны прямо так.

– Щипать же будет.

– Ничего, зато подсохнет и воспаления не будет.

Вздохнув, Настя неопределённо пожала плечами и, поднявшись, принялась рыться в аптечке. Найдя пару флаконов пенициллина, она вернулась обратно и, неловко вскрыв флаконы, принялась осторожно присыпать раны. Швы почти зажили, но напряжение последних дней заставило их разойтись, что и вызвало кровотечение. Дождавшись, когда Настя закончит перевязку, Димка тяжело откинулся на постель и, вздохнув, проворчал:

– Скорее бы да Питера добраться. Может, там хоть какая медицина есть.

– Это точно, – кивнула в ответ Настя, зябко обхватывая себя руками за плечи.

– Ты чего? – не понял парень.

– Устала я. От дороги, от страха, от неопределённости. За дочку страшно. А тут ещё Наташка. Ни за что, просто так погибла. Знаешь, я ведь только сейчас поняла, что и меня так же могут… Случайно. Одной пулей. Просто так, ни за что. Случайно, – повторила Настя, словно заворожённая.

– Потерпи, скоро всё закончится, – тихо ответил Димка.

– Больше всего я за Нюську боюсь, – продолжала шептать женщина, словно не слыша его слов. – Она же такая маленькая. За что ей всё это?

С каждым словом Настю трясло всё сильнее. Заметив это, Димка осторожно коснулся плеча женщины и, чуть улыбнувшись, позвал:

– Ложись рядом. Просто прижмись и лежи. Только глаза закрой, чтобы от мыслей плохих избавиться.

Судорожно вздохнув, Настя покорно опустилась рядом с парнем и, прижавшись к нему всем телом, несмело перекинула руку ему через грудь.

– Не тяжело?

– Всё хорошо. А теперь просто закрой глаза и постарайся забыть про все проблемы. Отключись от них. Просто отдыхай, – прошептал парень, подкладывая руку ей под голову и обнимая за плечи.

– Замёрзнешь, – чуть улыбнувшись, ответила Настя.

– Не волнуйся, – улыбнулся в ответ парень, одной рукой накрывая её и себя толстым пальто, которое использовал вместо одеяла.

Уже через пять минут Настя поняла, что солдат снова оказался прав. Его расслабленное тело просто излучало тепло, которое она ощущала даже через собственную одежду. Очень скоро ощущения тепла, уюта и защищённости отогнали мрачные раздумья и принесли с собой фривольные мысли. Впервые за много недель Настя вдруг ощутила самое настоящее желание. Ей вдруг до боли, до дрожи во всём теле захотелось почувствовать его в себе. Его руки, губы, запах кожи.

Вздрогнув от собственных мыслей, она проснулась и, приподняв голову, всмотрелась в лицо тихо лежащего парня. Оказалось, разбудить его было проще простого. Словно в ответ на её движение, солдат открыл глаза и, чуть повернув голову, спросил:

– Что-то не так?

– Всё в порядке, просто… – Настя запнулась, не зная, как описать ему свои ощущения.

– Что просто? – не понял Димка.

– Просто пригрелась и вдруг поняла, что у меня уже полгода мужика не было, – решившись, ответила Настя.

– Приблизительно аналогично, – подумав, кивнул парень. – Только любовник из меня сейчас, как из тёплого дерьма пуля. Брюхо ноет.

– Я понимаю, – вздохнула Настя, и в голосе её прозвучало явное разочарование.

Чуть кивнув в ответ, парень вздохнул и, слегка подвинувшись на своём ложе, тихо ответил:

– Но как говорится, если очень хочется, то выход всегда найдётся. Если готова, то устраивайся сверху.

– Ты и вправду хочешь? – смутившись, спросила Настя.

– Нет, блин, анекдоты я тут рассказываю, – весело огрызнулся Димка, приподнимая её голову локтем, на котором она так уютно устроилась.

– Тогда закрой глаза, – успела попросить Настя, прежде чем их губы слились.

– Дурёха, тут и так как в могиле, – рассмеялся Димка, прижимая её к себе.

Забыв обо всём на свете, Настя впилась в него так, словно пыталась раствориться в любовнике полностью. Они забыли и о том, что давно не мылись, и о том, что недавно похоронили попутчицу. В этот момент в прицепе были только он и она. Вскоре кунг огласился её хриплым полукриком-полустоном, после которого женщина просто упала парню на грудь, не имея сил даже пошевелиться. Глубоко вздохнув, Димка настороженно покосился в сторону, где спала девочка.

– Не бойся. Её сейчас из пушки не разбудишь, – хрипло прошептала Настя, заметив его взгляд.

Голос женщины сел после всех изданных воплей и стонов.

– Уверена? – повернулся к ней парень.

– Знаю.

– Тогда поехали дальше, – усмехнулся Димка, осторожно шевельнув бёдрами.

В ответ Настя издала тихое, грудное урчание и, приподнявшись, снова начала двигаться. Уснули они уже перед самым рассветом. Это было первое утро, в которое Димка не вскочил с первыми лучами солнца. Поднявшись раньше его, Настя убедилась, что дочка продолжает спать и их ночное приключение осталось незамеченным, и, быстро собрав немудрящий завтрак, осторожно присела рядом с парнем.

– Вставай, соня, – тихо позвала она, ласково убирая с его лба прядь волос.

– Угу, – сонно протянул парень, открывая глаза и первым делом бросая взгляд в окно. – Ого, похоже, я проспал.

– Зато отдохнул. Ешь, потом я повязки проверю, – улыбнулась в ответ Настя.

– Только не говори мне, что ты за одну ночь вдруг готовить научилась, – рассмеялся Димка, медленно поднимаясь. И тут же, схватившись за бок, тихо охнул. Ночные упражнения не прошли даром.

– Нахал! Вот и делай им добро после этого, – деланно возмутилась женщина и, не удержавшись, рассмеялась в ответ.

– Я не нахал, я за справедливость, – менторским тоном отозвался солдат, выставив перед собой указательный палец.

Эта фраза вызвала очередной приступ весёлого, радостного смеха.

– Вы что ржёте, как пони на конюшне? – послышался из противоположного угла сонный детский голос, и взрослые залились ещё громче.

– Нюська, ты где это выражение подцепила? – спросила Настя, справившись с очередным приступом веселья.

– В садике твоём, конечно. Дома же мы так не говорим, – очень серьёзно отозвалась девчушка и, от души потянувшись, спросила: – Дядя Дима, а мы чай пить будем?

– Будем, – улыбнулся в ответ Димка.

– С сахаром?

– А это как вести себя будешь, – вклинилась Настя.

– А чего я сделала-то? – тут же надулась Нюська.

– Сначала каши поешь, – поставила условие женщина.

– Мам, ну не могу я каждый день эту кашу есть. Надоело, – заныла Нюська, собираясь от души зареветь.

– Тоже верно. Ладно, сегодня без каши обойдёмся, – решительно остановил её хныканье Димка.

– Так, ты опять поперёк батьки лезешь? – возмутилась Настя, поворачиваясь к нему.

– Да ладно тебе. Давай лучше маленький праздник себе устроим, – улыбнулся в ответ солдат.

– Это как? – насторожилась женщина.

– Сейчас соорудим костерок, чаю заварим и малость сладких сухарей сляпаем.

– Дядя Дима, а они правда сладкие будут? – быстро спросила Нюська, моментально забыв про скандал, который собиралась устроить.

– Честное слово, – решительно кивнул парень, не спеша одеваясь.

В следующие полчаса Настя получила очередной урок умения создавать что-то из ничего. Вскипятив на собранном костре чайник, парень разогрел в сковородке несколько сухарей и, чуть смазав их подсолнечным маслом, окунул в сахарный песок. Не ожидавшая от него такой ловкости Настя следила за руками парня так, словно ей показывали не кулинарные хитрости, а самое настоящее чудо.

– Ты где так готовить научился? – не удержавшись, спросила она, когда парень закончил колдовать и загасил костёр.

– Я же говорил, мать на трёх работах корячилась, а отец пил сильно. Вот мне и пришлось научиться, чтобы хоть как-то и ей жизнь облегчить, и самому с голоду ноги не протянуть. На отца-то надежды особой не было. Он однажды чуть всю квартиру не спалил. Собрался чайник ставить, газ открыл, а зажечь забыл по пьяни. Хорошо, что я дома был. Вышел посмотреть, чем он там гремит, и успел газ перекрыть и окно открыть, чтобы проветрить. Только с подоконника слез, и батя входит с сигаретой. Помню, я тогда чуть не поседел от страха.

– А сколько тебе лет-то было? – неверящим голосом спросила Настя.

– Двенадцать. Вот тогда я и понял, что если хочу жить в собственном доме, а не на улице, и не впроголодь, а сытым, нужно всё самому делать. Так и научился.

– Странно, – задумчиво протянула женщина.

– Что именно?

– Другой на твоём месте на улицу бы ушёл, из дома сбежал. А ты наоборот.

– Был и такой период, – грустно улыбнулся Димка. – Да только отец ведь не всегда пьяницей был. Лет до десяти всё нормально было. И в доме всё как у всех, и семья хорошая, можно сказать дружная. А потом, когда он работу потерял, покатилось. Он слесарем-инструментальщиком был. Специалист, каких поискать. А когда завод развалили, так устроиться и не смог. Не умел он торговать. Да и нечем было. Вот и сломался. Десятые доли миллиметра на глазок улавливал, любую заусеницу пальцами чувствовал, а оказалось, никому не нужен. Грузчиком в магазин устроился, там пить и начал.

– А что с твоим побегом было? – не удержалась Настя.

– С каким побегом?

– Ну ты сказал, что из дома уходил.

– А, ты про это. Да нет, не из дома. Просто надоело всё. Пацаны на улице в футбол играют, с девчонками гуляют, а я как проклятый, со школы к плите, от плиты к столу, уроки делать, потом за матерью, помочь ей котомки до дому донести и приглядеть, чтобы не ограбили и продукты не отняли. Вот так и крутился. А в какой-то момент меня словно переклинило. Чуть школу не бросил. Подумалось вдруг: а что у меня впереди?

– И что?

– А вот сама подумай. В институт? Только за бабки, которых нет? В путягу? А кому все эти специалисты липовые нужны? Работы-то всё равно нет. Если помнишь, в те времена вообще ничего не работало, кроме магазинов, бутиков и тому подобных супермаркетов.

– Поэтому ты решил в армию идти?

– Ну меня-то особо никто и не спрашивал. Школу закончил, и забрили. Это уже потом, когда осмотрелся, прижился, понял, что к чему, решение и пришло. Для таких, как я, это выход. Не самый лучший, конечно, но в моей части жить можно было. Тихо, спокойно. Знай себе ходи через день на ремень, склады сторожить. От горячих точек бог миловал, и ладно. Обмундирование, паёк, деньги платят. Не большие, конечно, и не всегда регулярно, но жили. А теперь вот очередная напасть.

– Так ты из дома-то ушёл или нет? – не выдержала Настя его лирических отступлений.

– Нет. Загулял просто. По три-четыре дня домой не приходил. А однажды явился под утро, смотрю, а в нашем окне свет горит. Думал, отец опять выключить забыл, а оказалось, мать не спит, меня ждёт. Я ввалился, полупьяный, злой, а она вышла, посмотрел на меня молча и тихо так заплакала. Без крика, без воя, только слёзы покатились. Во мне тогда словно что-то перевернулось, аж протрезвел разом. Это ведь я не отца, я её наказываю. А за что, спрашивается? С тех пор все мои загулы как отмолило. Вот тогда у меня мечта и появилась.