Текст книги "Строение тела и характер (главы из книги)"

Автор книги: Эрнст Кречмер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

–

(2) Почти такой же процент, как и при автодиагнозах.

(3) Van der Horst, Consthutiertypen bij Geesteszieken en Gesonden, Zutphen (Holland), Nauta u. Comp., 1924.

(4) M. Kibler, "Ztschr. f. d. ges. Neurol. u. Psych.", Bd. 98, 1925.

[160]

Характерно было, например, поведение при опыте на реакцию со световой доской (вспыхивание разноцветных сигнальных лампочек), в зависимости от того, включались ли в опыт отвлекающие раздражения или нет. При этом оказалось, что здоровые пикники были чувствительнее к отвлекающим раздражениям, чем здоровые лептозомы, и соответственно этому циркулярные чувствительнее, чем шизофреники: время реакции с отвлечением или без него у циклотимиков расходится больше, чем у шизотимиков; зато у последних больше ошибочных чисел. Этот результат, полученный Ван-дер-Горстом, подтверждается также и Киблером (рис.27).

При тахистоскопическом опыте пикники воспринимают одновременно больше букв, чем лептозомы, и соответственно циркулярные больше, чем шизофреники.

Иначе обстоит дело с опытом абстракции, который был применен Киблером для этой цели (тахистоскопически показывают группы окрашенных букв, причем замечены должны быть либо расположение красок без текста, либо только текст отвлеченно от окраски). При этом обнаружилась более сильная способность абстракции у здоровых и больных шизотимиков по сравнению с соответствующими циклотимными группами. Циклотимики менее резко различали, что входит в задание и что не входит; наряду с этим они запоминали большее количество тех признаков, о которых не спрашивалось (например, текст, когда требовались лишь цвета).

Такое поведение при различных опытах происходит вероятно вследствие известных общих основных свойств обеих групп, а именно более экстенсивного восприятия циклотимиков, клинически уже давно известного нам по гипоманиакам, которое еще встретится нам впоследствии в литературной и научной продукции пикников (накопление материала и описание, эпическая широта и наглядность изложения при незначительной способности абстракции); у шизотимиков такое поведение происходит вследствие их большей расщепленности, дающей им возможность более сильной абстракции и более легкого сопротивления раздражающим препятствиям. Эта более сильная способность абстракции также встретится нам впоследствии у гениальных.

Также и в других опытах Ван-дер-Горст думал найти различия между обеими группами; так, например, при исследовании наиболее удобного темпа движений пальцев некоторые тяжелые шизоиды и шизофреники избирают поразительно быстрый темп; затем при определении быстроты вращения раскрашенного круга, при которой смешение контрастирующих цветов образует почти белый цвет. В данном опыте число оборотов, необходимое для смешения красок, в среднем у пикнических меньше, чем у лептозомных. Результаты последних двух опытов подтвердились также Киблером при дополнительном исследовании, хотя и с сильным ограничением; соотношения при них не так постоянны, как при трех раньше упомянутых опытах; теоретическое толкование также еще затруднительно.

Дальнейшее объяснение дает, быть может, графологическое исследование, произведенное Гааером (Нааrer) в нашей клинике над сериями здоровых пикников и лептозомов. При этом различия между обеими группами обнаружились при анализе техники писания – различия, которые отчасти совпадают с диференцированиями между знаками "напряжения" и "разряжения" в письме, предпринятыми уже ранее Клагесом (Klages). Затем обнаруживаются различия в кривых нажима при письме, установленных посредством крепелиновских весов для письма. По-видимому, у пикников в общем более быстрый начальный подъем нажима, чем у лептозомов. В общей картине у пикников часто повторялась волнистая, мягкая,

[161]

разнообразно и неравномерно модулированная кривая средней высоты нажима кривая, постоянно встречавшаяся у различных лиц, подвергавшихся этому опыту. Наоборот, у лептозомов можно было предварительно различить три типа, из которых особенно частым является очень плоская кривая с незначительными колебаниями нажима; затем встречались часто стереотипные кривые с равномерным повторением одинаковых видов колебаний нажима.

Мы еще не можем установить окончательно нашего отношения ко всем произведенным до сего времени экспериментальным опытам. Мы считаем их стимулом для специалистов-психологов приступить к исследованию того – доступны ли наши проблемы для экспериментально-психологической обработки и в какой степени.

Красив и прост еще следующий опыт с анкетой, предпринятый Ван-дер-Горстом. Он берет для опыта 34 здоровых лица, строение тела которых определяется заранее (17 лептозомов, 17 пикников) и предлагает им для аутодиагноза следующий опросный лист: "Каковы вы – тихий и молчаливый, робкий, раздражительный, идеалистичный, склонный к абстракции и мечтательности... и т.д. (следует длинный список наиболее существенных шизотимных свойств характера), или же вы добродушны, общительны, веселы... и т.д." Таким образом первая таблица представляет собой общую характеристику шизотимных, а вторая перечень циклотимных качеств. Результат получился такой: из 34 лиц (17 лептозомов и 17 пикников) 12 определили себя по первому листу (шизотимному) все они лептозомного строения; по второму листу (циклотимному) определили себя 17 человек – 16 пикников и 1 лептозом. Остальные 5 человек не поставили определенного диагноза.

Киблер также проверил этот опыт с несколько улучшенной схемой опросного листа и получил тоже очень положительный результат: из 19 пикников определили себя по циклотимному листу 18, по шизотимному – 1; из 24 лептозомов 17 определили себя по шизотимному листу, 3 – частью по шизотимному, 4 – по циклотимному.

Этот опыт является очень показательным и значительным для корреляции строения тела и характера. Конечно он предполагает со стороны исследователя точную диагностику строения тела и возможен только с гомогенно подобранными образованными лицами, "ничего не знающими о строении тела и характере". Я привожу общий результат Ван-дер-Горста и Киблера в таблице по процентам типов строения тела.

Таблица XIX

Аутодиагнозы здоровых пикников и лептозомов Опыт с опросными листами по Ван-дер-Горсту и Киблеру. (Опытам подверглись 77 человек: 36 пикников, 41 лептозом)

Циклотим %. Смешанный и неопределен. % Шизотим. %

Пикники.......................................... 94,4 % 2,8 % 2,8 %

Лептозомы...................................... 12,2 % 17,1 % 70,7 %

При большой "популярности" циклотимных свойств характера среди шизотимиков существует легкая тенденция к "перемещению влево" в аутодиагнозе, что хорошо проявляется иногда в отдельных разговорах. Поэтому следует считать, что

[162]

участие лептозомов в шизотимной характерологии даже больше, чем это видно из таблицы.

СИСТЕМАТИКА РЕЗУЛЬТАТОВ ПСИХОЛОГИИ МЫШЛЕНИЯ И ЧУВСТВ

а) МЕТОДИКА

В нашем распоряжении имеется уже столь обширный материал в области психологии мышления и чувств, доставленный отчасти моими сотрудниками, отчасти другими исследователями, что его уже можно систематизировать. Аффективность и психомоторика, по вопросу о которых имеется уже ряд экспериментальных работ, в особенности иностранных авторов, будут подобным же образом описаны позже, после окончания относящихся сюда серий опытов.

Я думаю, что экспериментальная психология не заслужила ни наблюдавшейся прежде переоценки ни последующей недооценки. Главный упрек, который теперь ей ставят, заключается в том, что она бесплодна, разменивается на мелочи и не доходит до проблемы самого психического. Этот упрек касается не экспериментальной психологии как таковой, а только того способа, которым ею многократно пользовались. Экспериментальная психология не представляет собой особой отрасли исследования в психологии, она является лишь техническим инструментом. Бесплодна она или нет – зависит исключительно от постановок вопросов, ей предлагаемых; когда в мельницу ничего не засыпают, она стучит впустую. Эксперимент и в психологии вполне может заниматься изучением проблем; мало того – он даже выдвигает перед нами новые важные вопросы.

Трудности заключаются совсем в другом, а именно в различном толковании полученных результатов. Эта трудность относится не только к экспериментальной психологии как таковой, скорее она является трудностью вообще всякой экспериментальной и математической работы (проблема оценки, изолирования большинства факторов, которые коренятся и в самом простом результате опытов). Всякое математическое толкование какой-нибудь естественнонаучной проблемы представляет с точки зрения чистого эмпирика только очень грубую абстракцию, которая в лучшем случае из общей совокупности обособленно выхватывает несколько факторов и применяет и переносит их для толкования значительно более сложного объекта, – при этом выхватываются из эмпирических данных не принципиально наиболее важные, а лишь наиболее легко выражаемые в цифрах.

В противовес некоторым фанатикам я уже в связи с исследованием строения тела настоятельно указывал на эту принципиальную слабость всякой работы, сделанной только математическим методом. Поэтому я полагаю, что и в психологической области я огражден от упреков в односторонней переоценке экспериментальной и математической работы.

Для того, чтобы по возможности исключить эту трудность, мы выводим принципиальные психологические заключения лишь в тех случаях, когда налицо были контрольные исследования нескольких исследователей, и особенно тогда, когда совершенно различные эксперименты, сделанные в одном направлении, давали совпадающие результаты. Разнообразные тахистоскопические опыты комбинировались при окончательных результатах с опытами ассоциативного эксперимента и с Роршахом (Rorschach). Чем разнообразнее пути, тем больше вероятность, что цифровой результат основан на искомом факторе, а не на побочных причинах случайного распорядка опыта.

[163]

Однако к исключительно экспериментальным результатам мы должны отнестись с осторожным скепсисом также и в том случае, когда они со своей стороны не обнаруживают опять-таки в большей части полнейшего совпадения с результатами описательно-психологической статистики относительно типов конституций, какие уже собраны нами ранее в больших сериях. Мы можем надеяться, что описательная статистика и эксперимент, соприкасаясь, взаимно дополняя и контролируя друг друга, постепенно значительно подвинут нас в понимании этих обширных проблем личности.

Исследования, служащие основанием для моих конечных результатов, произведены моими сотрудниками Киблером и Энке5, затем Мунцем, Ван-дер-Горстом (лаборатория Вирсма) и Шоллем (Scholl) (лаборатория Кро). В существенных пунктах эти исследования обнаруживают значительные совпадения.

Следующая таблица дает сведения относительно общего количества исследованных лиц.

Таблица XX

Ван-дер-Горст

Психозы................................................ 147

Здоровые............................................... 48

Киблер

Психозы................................................ 37

Здоровые............................................... 43

Мунц

Здоровые............................................... 103

Шолль

Здоровые............................................... 30

Энке

Психозы................................................ 81

Здоровые............................................... 295

–

Сумма исследованных случаев........... 784

Это число заключает в себе только те эксперименты, которые представляют интерес для психологии восприятия и мышления. Как уже сказано, я надеюсь таким же образом оценить психомоторную и аффективную группы, каждую в отдельности, несколько позже, по окончании ведущихся серий опытов. Для данной группы опытов значительная цифра 784 исследованных случаев конечно дает нам теперь право вывести принципиальные заключения относительно дифференциальной психологии типов конституции, хотя бы как предварительно ориентировочную схему.

Статистическая группировка экспериментального материала у отдельных исследователей происходит:

1) по чисто цифровым индексам строения тела (специально индекс груди и плеч),

2) по диагнозам строения тела,

3) по клиническим диагнозам эндогенных групп психозов,

4) по диагнозам личности (попытка аутодиагноза).

К п. 1. По причинам методического характера мы заинтересовались в последнее время вопросом – возможно ли перевести физически-психические корреляции в чисто математическое понятие в том смысле, что с обеих сторон исключаются все описательные и диагностические элементы, так что индекс, полученный на стороне физической, только из цифр измерений, соответствует на психической стороне только цифрам, определяющим время и продуктивность, показанную экс

–

(5) "Ztsch f. d. ges. Neurol. u. Psych.", 1927 и 1928.

[164]

периментом. Этот путь оказался безусловно приемлемым. В начале мы избрали для этой цели индекс груди и плеч, так как он дает характерные цифровые данные для каждого из 3 главных типов – лептозомов, атлетиков и пикников, которые затем принимаются характерными для общей группы; может быть впоследствии удастся присоединить и другие индексы, как, например, Пинъе в качестве индекса веса и объема или некоторые черепные индексы, как корреляционные данные для экспериментально психологических целей, или же скомбинировать несколько таких характерных индексов конституции в одно общее число.

При всем том, как уже упомянуто выше, для эмпирика должно быть ясно, что всякий чисто математический способ трактовки какой-нибудь научной области является всегда относительно грубой и односторонней абстракцией, которая вырывает из всего количества чувственно воспринимаемых отдельных фактов лишь немногие, исходя из случайной и произвольной точки зрения и искусного математического подхода. Следовательно, в то время как диагноз строения тела (точно так же, как и всякий другой клинический диагноз) всегда делает полный вывод из всех поддающихся метрическому или описательному учету подробностей, самое сложное вычисление индексов базируется всегда только на нескольких данных. Зато медицинская диагностика имеет тот недостаток, что возможности ошибок несколько расширены, так как нельзя полностью исключить фактор субъективной оценки. Следовательно диагноз более приблизителен, но охватывает больше эмпирических данных; цифра индекса точнее, но много беднее фактами. Можно предположить, что оба метода прекрасно друг друга дополняют и контролируют. Поэтому при новейших работах моей клиники я принял меры к тому, чтобы оценка производилась как на основании диагнозов строения тела, так и по чисто математическим цифрам индекса.

При этом оказалось, что какой-нибудь отдельный индекс (например, индекс груди и плеч) может быть применен в статистической серии как ослабленный выразитель соответствующего типа строения тела. Конечно это возможно лишь тогда, когда данная группа людей содержит в себе достаточное количество ярко выраженных форм строения тела требуемого рода, т.е. в нашем случае достаточное количество пикников и лептозомов; в такой серии, где преобладают диспластики и смешанные формы, индекс не может иметь соответствующего показательного значения, но может иметь какой-нибудь совершенно иной смысл или же вообще не представлять никакого биологического интереса. Индекс можно ввести только при относительно сильных корреляциях, и тогда он достигает не такой высоты корреляционной цифры, как сравнение чистых форм строения тела; но все же он всегда дает здесь при соответствующих случаях совершенно ясные и определенные данные. Если сравнить, например, двойную оценку тахистоскопического опыта с цветными слогами в работе Энке в нашей клинике один раз с индексом груди и плеч, а другой раз с диагнозами строения тела, то поражает необыкновенное сходство обеих кривых частоты – чисто математической и клинически-диагностической.

Следовательно, чисто математический способ трактовки физически-психических корреляций интересен методически, приводит при благоприятных предпосылках к ясным положительным результатам и имеет превосходное контролирующее значение. Он не обязателен. И при диагностических оценках мы всегда точно письменно фиксировали диагнозы строения тела, прежде чем начинали эксперименты над подлежащими опыту лицами, вследствие чего совершенно исключалась возможность воздействия результатов эксперимента на диагноз, и корреляции получали столь же полную силу доказательства, как и при оценке посред

[165]

ством индексов. То же самое относится и к диагнозам психозов и личности. Шолль принял в первую очередь в соображение, при своих тахистоскопических опытах восприимчивости к цветам и формам, корреляции между всей психической личностью и поведением во время эксперимента; при этом он предоставил испытуемым определить свою принадлежность к шизотимному или циклотимному роду посредством опыта аутодиагноза по модифицированному опросному листу Ван-дер-Горста и Киблера. И при таком приеме также совершенно исключается суггестивное воздействие между диагнозом личности и результатом эксперимента.

b) СООТНОШЕНИЕ МЕЖДУ СТРОЕНИЕМ ТЕЛА, ЛИЧНОСТЬЮ И ПСИХОЗОМ ПРИ ЭКСПЕРИМЕНТЕ

Таким образом исследователи вычислили все корреляции между экспериментально-психологическим поведением и: а) формами строения тела, b) эндогенными психозами (специально циркулярных и шизофреников) и с) типами личности (только в общих группах шизотимных и циклотимных). При этом выяснилось, что экспериментальные ряды у одного и того же и у различных исследователей совпадают следующим образом: опыты, произведенные над пикническим типом строения тела, в результате так же идентичны, как такие же опыты, произведенные над циклотимными темпераментами или над циркулярными психозами; то же самое относится и к ряду лептозомное-шизотимное-шизофренное. Особенно сильно выявили эти экспериментальные параллели Ван-дер-Горст и Киблер. То же самое оказалось, например, для восприимчивости к краскам и формам, обнаруженной Шоллем у здоровых темпераментов и оказавшейся совершенно соответственной с данными Энке, основывавшегося на формах строения тела. Это касается и психозов, но с тем ограничением, что здесь конечно бывают такие степени и состояния, как более сильное возбуждение или ступор, которые исключают всякое разумное проведение эксперимента; затем при некоторых состояниях примешиваются побочные факторы, которые прикрывают существующие сами по себе конституциональные основные факторы, легко выявляемые в других фазах психоза. Так, например, при роршаховском эксперименте на сильно депрессивных с задержкой. последняя вызывает такую степень оскудения представлений, что характерный тип фантазии, имеющийся обычно у этого же пациента, не может быть выявлен.

В новых опытах мы стремились по возможности углубить дифференциацию внутри группы лептозомно-атлетично-диспластичных, чтобы получить для каждого отдельного типа строения тела его собственную экспериментальную характеристику. При этом вновь выяснилось, что пикники резко и обособленно противостоят остальным, более близко родственным между собой группам; особенно постоянным оказалось тесное совпадение экспериментальных данных у лептозомов и атлетиков. Все-таки пока пожалуй можно сказать: лептозомы являются собственно основным типом шизотимной группы, типом, который в своем экспериментально-психологическом поведении образует сильнейшую противоположность пикникам. Кривые атлетиков, напротив, дают часто картину ослабленной кривой лептозомов, т.е. они проходят между психологическими реакциями лептозомов и пикников, но сильнее приближаются к лептозомам. Что касается диспластиков, то экспериментально-психологически они показывают ту же пеструю, склонную к крайним уклонениям картину, которая соответствует этим и физически совершенно гетерогенным мелким группам морфологических и эндокринных крайних вариантов. В общем мы по большей части должны были оставлять их в стороне при оценке опы

[166]

Таблица XXI

[167]

тов. Можно было бы попытаться вывести положительную экспериментально-психологическую характеристику только в том случае, если бы собралось достаточное количество ярко выраженных экземпляров каждой отдельной группы, например, евнухоидов, патологических форм с ожирением, инфантильных и рахитиков; но до сего времени это не оказалось возможным и требует чрезвычайно большого человеческого материала.

с) ОЦЕНКА ОСНОВНЫХ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ РЕЗУЛЬТАТОВ

Прежде всего мы сделали в ниже помещенной таблице сводку(6) всех произведенных опытов, поскольку они имеют отношение к психологии восприятия и мышления.

Получилось множество положительных результатов. Оказалось возможным свести большое разнообразие отдельных результатов в несколько больших групп, вследствие чего и эти частности удалось использовать для выявления крупных структурных линий личности.

1. Восприимчивость к цвету и форме. Относительно восприимчивости к цвету и форме представлены четыре различных ряда опытов: 2 ряда тахистоскопических опытов Шолля(7) (с цветными фигурами) и Энке (с цветными слогами) и 2 серии роршаховских опытов Мунца и Энке. За 5 серию могут быть для сравнения приняты опыты самого Роршаха, относящиеся не к нашим формам конституции, но все же к родственным им типам личности (экстра– и интравертирующие).

Все серии опытов имеют ясный положительный результат и совпадают в одинаковом направлении: восприимчивость к цветам сильнее у пикников, к формам – у лептозомов.

Шолль первый указал на свойство циклотимных как лиц, склонных преимущественно видеть цвета, и на особенности шизотимиков как лиц, склонных преимущественно видеть формы. Он пользовался тахистоскопической методикой, предоставляя выискивать ранее показанную цветную фигуру из группы таких фигур при коротком времени экспозиции; при этом оказалось, что действительное или мнимое идентифицирование фигуры происходило у одних испытуемых по цвету, у других по форме. Эти лица путем аутодиагноза сортировались по принадлежности к циклотимной или шизотимной группе.

Следующая составленная им таблица показывает необычайную способность шизотимиков видеть форму и циклотимиков – видеть цвет.

Таблица XXII

Видящие преимущественно форму или цвет (по Шоллю)

Опыт произведен над 30 лицами.

(Цифры обозначают число лиц, подвергшихся опыту)

Шизотм.

Шиз.-цикл

Цикл.-шизот.

Цикл.

Форма

5

2

1

1

Форма цвет

1

4

1

Цвет форма

1

5

Цвет

1

1

8

–

(6) Крестиками в таблице отмечено – какой исследователь производил данный опыт.

(7) "Ztsch. f. Psych, u. Phys. d. Sinnesorgane". Bd. 101, 1927.

[168]

Мы проверили результат Шолля в отношении строения тела на обширном материале из 184 испытуемых и нашли его безусловно правильным. Энке также выяснил цифровое соотношения между ответами на цвета и на слова (рис. 28) при тахистоскопическом опыте с окрашенными слогами, который мы применяли раньше в целях установления абстракции. Он вычислил при этом значительное преобладание ответов на цвета у пикников по сравнению с лептозомами и атлетиками (у пикников – на 10,2, у лептозомов – на 1,4 и у атлетиков – на 0,8 больше ответов на цвета, чем на буквы). При оценке исключительно по цифрам индекса строения тела это различие тоже проявляется в ослабленной степени.

Рисунок 28

На основании этих тахистоскопических опытов оказалось возможной более тонкая оценка роршаховских серий. Уже сам Роршах установил большое преобладание указаний на цвета по сравнению с указаниями на движения (неотделимыми от формы) как важный признак различия экстравертирующих типов личности от интравертирующих. Этот главный признак различия проходит неизменно во всех сериях роршаховских опытов, предпринятых Мунцем, а затем Энке над моими типами конституции. Здесь также сильно проявляется цветовой элемент в показаниях пикников по сравнению с лептозомами и атлетиками. Так, например, таблица Энке показывает, что пикники дают 75% цветовых реакций, а лептозомы и атлетики – 30,2 и 30%. Наоборот, пикники совсем не дают двигательных реакций, в то время как лептозомы и атлетики – 47,1 и 45%. Если оставить в стороне так называемые "первичные цветовые реакции", то процент цветовых реакций непикников становится еще значительно ниже, так как, по справедливому доказательству Энке, первичные ответы о цветах и роршаховском опыте являются главным образом признаком не восприимчивости к цветам, а чрезмерной поверхностности (разорванные шизофреники и маниаки).

2. Феномены расщепления. Понятие "способность к расщеплению" введено мною для опыта уже при ряде киблеровских исследований как общий знаменатель для значительного количества экспериментальных способов реакции, кажущихся

[169]

гетерогенными, и мне хотелось бы развить это понятие определеннее и шире по окончании наших новых сериальных опытов.

То, что здесь подразумевается под расщеплением, легче всего объяснить на введенном Энке опыте запоминания смешанно-окрашенных рядов. Испытуемый медленно вкладывает в конверт кусок картона. На картоне нарисован неравномерно распределенный ряд разноцветных квадратов, и за это время данное лицо должно заметить – сколько квадратов каждого цвета находится в ряду. При этом опыте пикники оказались гораздо более неловкими, чем лептозомы: среднее число ошибок, установленное Энке у пикников, – 32,4, т.е. в 5 раз больше, чем у лептозомов, у которых установлено 6,7 (см. также рис. 29).

Рисунок 29

Уясним себе, какие функции требуются от испытуемого при этом опыте. Проходящие перед ним в пестрой смене квадраты должны быть к концу опыта рассортированы по категориям. Это возможно только в том случае, если уже при получении чувственных впечатлении испытуемый оказывается в состоянии установить в своем сознании отдельную рубрику для каждой категории (например, синий, красный, желтый). Каждая из этих рубрик должна быть так строго отделена от остальных, чтобы постоянное вмешательство впечатлений других рубрик ни в малейшей мере не могло помешать ее обособлению. Другими словами – испытуемое лицо должно быть в состоянии резко расщепить и направить свое общее сознание, например, на 3 части – на синее, красное и желтое – так, чтобы каждая из этих групп сознания функционировала строго только для самой себя, как замкнутый частичный организм, ничуть не переходя в другие группы и не перекрещиваясь с ними. Вот это и есть совершенно точно то, что мы понимаем как расщепление или способность к расщеплению в нормально-психологическом смысле. Следовательно, под способностью к расщеплению мы понимаем вообще способность к образованию обособленных направлений в пределах одного процесса сознания (частичных интенций); в нашей специальной связи, касающейся психологии восприятия и мышления, результатом этого является способность к разложению комплексного материала на отдельные составные части.

[170]

К понятию расщепления можно подойти и с другой стороны, а именно от ряда тахистоскопических опытов в том виде, как их провел Энке с длинными непривычными словами. Мы экспонируем, например, слово "Badevereinsmarke" и наблюдаем, может ли испытуемое лицо расшифровать неизвестное ему слово в продолжение 10 следующих друг за другом коротких экспозиций и как оно это делает. Этот образ действия у пикников не таков, как у лептозомов. Лептозомы часто стараются отделить от молниеносно мелькающего слова части, слоги или буквы, которые затем при дальнейших экспозициях соединяют и дополняют, пока не получится все слово. У пикников, напротив, чаще встречается попытка при каждой экспозиции охватить общее впечатление слова и постепенно наугад исправлять эту расплывчатую общую картину. Мы дали первому модусу название "аналитический", а второму – "синтетический" способ восприятия. Энке высчитал, что у пикников соотношение между аналитическими и синтетическими попытками разрешения равняется 3,3:5,1, у лептозомов же, наоборот, – 6,0:2,0. Систематически расчленяющийся процесс лептозомов очевидно больше подходит к этой задаче, чем комплексно угадывающий процесс пикников. Вследствие этого пикники дают 75% отказов против 42% у лептозомов. К атлетикам относится то же самое, что и к дептозомам, только в несколько ослабленной степени. Мы видим и здесь у шизотимной группы высокую способность к расщеплению, ее вполне рефлекторно протекающую склонность к разложению общих комплексов на составные части уже в интенциональном акте. У пикников, напротив, большая склонность к "синтетическим" предметным решениям.

Как понятие анализа и синтеза, так и понятие абстракции является частичным понятием из общей области психических феноменов расщепления. Описательная статистика уже раньше показала нам, что шизотимики в среднем абстрагируют лучше, чем циклотимики. Эксперимент показывает то же самое. Так, например, при киблеровских тахистоскопических опытах с неравномерно распределенными окрашенными слогами оказалось, что среди лептозомов и шизофреников нашлось 20,7% вполне абстрагирующих и, наоборот, среди пикников и циркулярных – только 4,5%. При этом вполне абстрагирующими считались те испытуемые, которые из общего впечатления заметили только относящуюся к заданию часть и ничего больше (например, только расположение красок, если только это требовалось, а не что-нибудь из содержания слогов).

Из этого мы видим, что способность к абстракции основана опять-таки на способности к расщеплению. С быстротой молнии проносится доска, исписанная раскрашенными слогами. У наивного наблюдателя не остается ничего, кроме смутного общего впечатления, в котором неразрывно смешаны три главных компонента: сами слоги, их цвет и их расположение в пространстве по отношению друг к другу. Хорошо абстрагирующий должен быть в состоянии уже при акте восприятия расщепить общее впечатление, например, отделить цвета от содержания слогов, воспринять только первые и игнорировать вторые, или, как принято выражаться, абстрагировать от содержания слогов в пользу цвета. Наоборот, это расщепление на отдельные части не удастся плохо абстрагирующему, – он больше задержится на общем впечатлении, его сообщение о виденном будет содержать наряду с требуемыми составными частями еще целый ряд побочных, не относящихся к заданию элементов. Задача расщепления общего впечатления по отдельным рубрикам является следовательно и здесь такой же, как в нашем прежнем опыте. Только там требовалось заметить разделенные рубрики одновременно, а здесь при абстракции некоторые из отдельных рубрик должны быть затемнены сознанием в пользу той единственной из них, которая должна быть ярко освещена

[171]

и выдвинута. Абстракция в общепринятом смысле основывается всегда на таком расщеплении одной части конкретного чувственного общего впечатления, которое потом объединяется с такой же частью других общих впечатлений в отвлеченное понятие. "