Текст книги "По ту сторону занавеса"

Автор книги: Эрл Дерр Биггерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

ГЛАВА II
Что случилось с Эвой Дюран?

На следующий день ровно в час знаменитый детектив Фредерик Брус, невозмутимый и очень представительный в своем безукоризненном сером твидовом костюме, стоял в холле ресторана «Сан-Фрэнсис». Молодой бизнесмен и миллионер Барри Кирк, тоже безукоризненно одетый, рядом с ним выглядел не столь респектабельно, наверное, потому, что отнюдь не старался казаться невозмутимым. Напротив, на его красивом умном лице отражалась вся гамма чувств, волновавших молодого человека, располагающего неграниченным запасом свободного времени и неограниченными финансовыми возможностями. С интересом и легкой иронией наблюдая за суетящейся в холле толпой, молодой человек небрежно вскинул трость на плечо и извлек из кармана конверт.

– Вот это письмо пришло с утренней почтой, – сообщил он сэру Фредерику. – От того самого помощника прокурора, Дж. В. Морроу. Благодарит меня за приглашение на завтрак, обещает прибыть вовремя и информирует, что я опознаю его по зеленой шляпе. Гм, несколько странно, вы не находите? Видимо, зеленая фетровая шляпа. Наверное, так принято в прокуратуре. Будь я помощником окружного прокурора, ни за что не надел бы на голову ничего подобного.

Величественный детектив не ответил. Он внимательно глядел на пробирающегося к ним сквозь толпу Билла Ранкина, от которого старался не отстать какой-то невзрачный толстый человек маленького роста. Он выглядел очень забавно, стараясь сохранить сосредоточенное выражение на толстощеком лице, смешно семеня за высоким репортером.

– Вот и мы, – сказал подходя Билл Ранкин. – Сэр Фредерик, разрешите представить вам сержанта Чарли Чана из гонолульской полиции.

Чарли Чан согнулся в поклоне, как перочинный нож, с неожиданной для его комплекции грацией.

– Для меня это величайшая, просто невероятная честь, – произнес китаец на отличном английском. – Я счастлив представившейся возможности согреться в лучах вашей славы, сэр. Тигр снизошел к мухе.

Несколько ошеломленный англичанин молча смотрел с высоты своего роста на маленького китайца и машинально теребил ус. Будучи человеком проницательным и прекрасным знатоком человеческой натуры, он сразу заметил в маленьких черных глазках гавайского детектива недюжинный ум и опасные веселые искорки.

– Рад познакомиться с вами, сержант Чан, – ответил англичанин, протягивая руку китайскому коллеге. – Слышал, что вы разделяете кое-какие мои убеждения, полагаю, нам есть о чем поговорить.

Ранкин представил Чарли Чана Кирку, который с явным удовольствием приветствовал гостя.

– Рад, что вы приняли мое приглашение, – сказал миллионер и услышал в ответ:

– Даже четверке лошадей не удалось бы оттащить меня в противоположном направлении.

Барри Кирк взглянул на часы.

– Что ж, почти все в сборе, недостает лишь помощника прокурора, господина Морроу. Мы незнакомы, но из полученного утром письма я знаю, что мистер Морроу намерен прибыть со стороны Пост-стрит и на нем будет зеленая шляпа, по которой я его опознаю. Разрешите мне на минуту отлучиться, подойду к выходу со стороны Пост-стрит.

В этом углу обширного вестибюля не толпились посетители, точнее сказать, здесь было совсем пусто. Лишь у входа на бархатном диванчике сидела молодая женщина необыкновенной красоты, сразу же привлекшая внимание Барри Кирка. И хотя в вестибюле не было недостатка в свободных сидячих местах, молодой человек подошел к девушке.

– Вы позволите? – спросил он, жестом указывая на место рядом с ней.

– Пожалуйста, – ответила девушка.

Барри Кирк отметил, что голос незнакомки полностью гармонировал с ее очаровательным внешним обликом.

Какое-то время оба сидели молча. Барри не решался взглянуть на девушку, боясь показаться назойливым, однако почувствовал, что она сама смотрит на него. Так и оказалось. К тому же девушка улыбалась.

Барри счел нужным начать разговор.

– Как-то всегда так получается, – несколько охрипшим от волнения голосом начал он, – что люди непременно должны опаздывать. Вы замечали?

– Да, вы правы, – услышал он опять чудесный голос.

– И по большей части без всякой уважительной причины, – брел дальше молодой человек. – Просто такие уж они безответственные. Это не может не раздражать занятого человека.

– Совершенно с вами согласна, – поддержала его возмущение незнакомка.

– Человек тратит время, созывает друзей, оказывает любезность, приглашая незнакомого субъекта по его же просьбе, а он…

– Этот незнакомый субъект? – уточнила соседка по диванчику.

– Да, именно этот тип даже не считает нужным явиться вовремя, – с пафосом закончил Барри Кирк.

– Безобразие! – поддержала его негодование незнакомка. – Разделяю ваше возмущение и сочувствую… мистер Кирк.

– О! Вы меня знаете? – с удивлением посмотрел на нее миллионер.

– Да, видела на каком-то благотворительном вечере. Кто-то назвал мне вас.

– К сожалению, меня эта благотворительность не затронула, – вздохнул Кирк. – Мне вас не назвали.

И он опять нетерпеливо взглянул не часы.

– Человек, которого вы ждете… – начала девушка.

– Юрист! – поспешил с объяснениями Барри Кирк. – А я лично не выношу этих законников. Никогда не выносил! Такие дотошные, непременно растолкуют вам то, чего вы предпочли бы не знать.

– О, они такие!

– И вечно роются в чужих делах, – раздраженно продолжал миллионер. – Такое уж это крапивное семя.

– А вы никогда не видели этого юриста? Сказали, что не знакомы с ним.

– Никогда не видел.

– Как же вы его узнаете?

– А он написал в письме, что я его опознаю по зеленой шляпе, представляете? Лучше бы уж заткнул за ухо розу, чего там!

– По зеленой шляпе! – не сдержала улыбки девушка.

И так она была хороша, улыбнувшись, что, очарованный, Барри замер, не в силах отвести взора от этого обворожительного личика, – но вдруг его глаза стали круглыми от удивления.

– Господи! – вскричал он. – Да ведь на вас, мисс, зеленая шляпка!

– Да, действительно.

– Но ведь не может быть, чтобы вы оказались…

– Может. Это я крапивный юрист, которых вы так не любите. А жаль.

– Я и подумать не мог…

– Познакомимся. Я тот самый Дж. В. Морроу. Меня зовут Джун.

– А я-то был уверен, что он какой-нибудь Джим! Ох, вы сможете простить меня?

– Вы бы все дали, чтобы не приглашать меня, если бы вы знали…

– Ну уж вас-то я бы непременно пригласил! Но пошли скорее, там уже давно целая толпа экспертов-криминалистов горит нетерпением познакомиться с вами.

По пути молодой человек поинтересовался, занимается ли мисс Морроу криминалистикой, и, получив ответ: «В числе всего прочего», пробормотал:

– Кажется, пора и мне ею заинтересоваться.

Все встречные мужчины обращали внимание на мисс Морроу, такую красивую, изящную, женственную. «Они завидуют мне, – подумал Барри, – наверняка никому из них не приходит в голову, что я веду под руку помощника прокурора».

Представив очаровательного юриста удивленному сэру Фредерику и невозмутимому китайцу, Барри упрекнул репортера:

– А вы ведь знали, кто такой юрист Дж. В. Морроу, и не сказали мне.

Билл Ранкин широко улыбнулся, не испытывая ни малейших угрызений совести.

– А мне хотелось, чтобы вы сами с ним познакомились. Жизнь так мало преподносит нам приятных сюрпризов…

– Вы правы! – горячо согласился с ним Кирк. – Мне, во всяком случае, более приятного жизнь еще не преподносила.

Метрдотель проводил всю компанию к заказанному столику. Когда уселись, молодая женщина обратилась к Барри:

– Мне бы очень хотелось поблагодарить за оказанную мне любезность и вас, и сэра Фредерика. Учитывая, как вы заняты…

Смущенного Кирка выручил англичанин.

– Напротив, это нам следует благодарить вас, мисс, за предоставленную возможность познакомиться с женщиной, занимающей такую мужскую должность. Я много слышал об эмансипации женщин в Соединенных Штатах…

– И разумеется, не одобряете ее?

– Напротив, всячески приветствую.

– А вот мистер Чан, убеждена, уж он-то никак не может примириться с таким фактом.

В глазах Чарли Чана, устремленных на очаровательную девушку, нельзя было прочесть абсолютно ничего. И прямого ответа на вопрос мисс Морроу он не дал, как всегда, прибегнув к многозначной восточной мудрости.

– Разве может слон не одобрять мотылька? Да и кого может интересовать мнение слона?

– Уклончивый ответ, – звонко рассмеялась девушка. – Я слышала, вы скоро возвращаетесь в Гонолулу?

На лице Чарли Чана, до сих пор ничего не выражающем, засветилась искренняя радость.

– Да, завтра в полдень «Мауи» примет на борт мою скромную особу. И возьмет курс прямиком на Гавайи.

– По всему видно, вам не терпится скорее оказаться дома.

– Три недели назад я прибыл на материк, в надежде воспользоваться благодеяниями отпуска, – по своему обыкновению, неторопливо и цветисто ответил китайский детектив. – Увы, я не успел зачерпнуть и самой малой доли удовольствия, как события подхватили меня и закружили в водовороте. Я уподобился почтальону, который в свой выходной день легкомысленно отправился в длинную, утомительную прогулку. Но вот, к счастью, прогулка закончилась, и я с волнением думаю о возвращении в мой маленький домик на склоне горы Панчбоул.

Мисс Морроу одарила ласковой улыбкой симпатичного китайца.

– Представляю, что вы чувствуете, мистер Чан.

– Покорнейше прошу меня извинить, – возразил китаец, – однако смею предположить, что вы все-таки не вполне понимаете меня. Не уверен, стоит ли мне сообщать столь избранному обществу о наличии еще одной причины, которая влечет меня домой с необоримой силой. Видите ли, я вот-вот должен стать счастливым отцом.

– Первый раз? – поинтересовался Кирк.

– О нет, это уже одиннадцатое событие такого рода.

– Тогда для вас это не такая уж потрясающая новость, – легкомысленно заметил репортер.

– Видите ли, как раз рождение ребенка для отца никогда не теряет очарования новизны, – важно ответил китаец. – В свое время сами в этом убедитесь. Однако не стоит долее заниматься моей скромной особой, ведь здесь мы собрались ради знаменитого гостя Сан-Франциско.

Билл Ранкин вспомнил о своей гениальной идее и изложил ее:

– Это я предложил организовать встречу двух детективов, ибо мне пришло в голову, что вы оба, уважаемые господа, придерживаетесь сходных взглядов на суть работы детектива. Сэр Фредерик, подобно вам, мистер Чан, тоже не придает особого значения достижениям науки в работе следователя.

– Я на собственном многолетнем опыте пришел к такому заключению, – подтвердил английский сыщик.

Китаец весь так и расцвел.

– О, я не в состоянии выразить, какая это честь и радость для меня! Я счастлив узнать, что могучий разум сэра Фредерика идет тем же путем, что и моя жалкая голова. Все эти сложные высоконаучные методы хороши в книжках, в жизни они весьма редко приносят пользу. Опыт научил меня необходимости как можно глубже вникать в человеческую психику, познавать характеры людей и импульсы, движущие ими. Ведь это именно они управляют человеческими поступками, заставляют преступника действовать так, а не иначе. Ненависть, алчность, мстительность – вот побудительные движущие силы человеческой натуры, следовательно, изучение последней является главной задачей детектива.

– Хорошо сказано и четко сформулировано, – одобрил коллегу знаменитый сыщик Скотленд-Ярда. – Я тоже считаю психологический фактор главнейшим в нашей работе. Как-то не припомню, чтобы хоть раз успехом я был обязан техническим достижениям.

Сэр Фредерик пустился в рассуждения на эту тему, приводя примеры из практики Скотленд-Ярда, с интересом выслушанные всеми присутствующими, после чего обратился к гавайскому полицейскому и попросил его тоже поделиться примерами из практики, кстати, поподробнее рассказать о своих методах расследования преступлений.

– Да, да, непременно расскажите, – поддержал англичанина репортер. – Мы столько наслышаны о ваших успехах!

Чарли Чан скромно потупился.

– Успехи мои наверняка сильно преувеличены, а если мне и удалось раскрыть несколько нашумевших преступлений, то, считаю, мне просто повезло. Судьба оказалась снисходительной к моей жалкой особе, посчастливилось, и все тут.

– Мистер Чан, – возразил Билл Ранкин, – уж слишком вы скромны, слишком несправедливы к собственным заслугам. Так вы недалеко уйдете.

– Весь вопрос в том, – парировал китаец, – куда бы я желал дойти.

– Неужели вы начисто лишены честолюбия? – не поверила мисс Морроу.

Повернувшись всем телом к молодой женщине, Чарли Чан внушительно произнес:

– Простая пища, вода для питья и локоть под голову вместо подушки – вот исконное представление о счастье в моей стране. Амбиция, честолюбие – это рак, который разъедает сердце белого человека, лишая его возможности познать маленькие радости быстропроходящей жизни.

И, явно желая сменить тему разговора, китайский детектив обратился к сэру Фредерику:

– Пользуясь счастливой возможностью общения со светилом Скотленд-Ярда, осмелюсь спросить вас: правда ли, что детективы этой высокоуважаемой организации при расследовании преступления обычно следуют тропою лишь одной улики, называемой ими основополагающей? Или главной, или коронной.

Фредерик Брус кивнул.

– Да, именно так мы обычно поступаем. И если нас на этом пути ждет неудача, критики приписывают ее именно упорству, с которым мы расследуем лишь один из множества возможных вариантов. По их мнению, в этом причина того, что нами до сих пор не раскрыта тайна преступления на Эльплейс.

Глаза всех присутствующих выжидающе уставились на английского детектива, а репортер вытащил блокнот и карандаш. Ну, наконец-то начинается!

– Боюсь, сэр Фредерик, никто из сидящих здесь никогда не слышал о преступлении на Эль-плейс, – сказал он.

– Я бы и сам многое дал за то, чтобы никогда о нем не слышать, – признался англичанин. – Это было первое серьезное дело, с которым я столкнулся шестнадцать лет назад после того, как возглавил следственный отдел Скотленд-Ярда. И с горечью вынужден заметить, что мне до сих пор не удалось распутать это дело.

Покончив с салатом, детектив отодвинул тарелку и откинулся на спинку стула.

– Раз уж я столько рассказал, не имеет смысла скрывать остальное, – произнес он. – Так вот, Хилари Голт был совладельцем фирмы «Пэннок и Голт, юрисконсульты», офис которых находился на Эль-плейс в Холборне. Старинная фирма с крепкими традициями пользовалась заслуженным доверием у представителей английского истеблишмента. Как и его умерший несколько лет назад компаньон мистер Пэннок, Хилари Голт наверняка знал больше тайн самых знаменитых фамилий Англии, чем все остальные юридические фирмы, вместе взятые. Да что там Англии, Хилари Голт располагал сведениями обо всех хоть мало-мальски заметных личностях в Европе и Америке, и не раз спасал доверившихся ему клиентов из когтей международных авантюристов. И что интересно, фирма эта не вела никаких картотек, никаких архивов своих клиентов.

Официант принес десерт, и, пока он крутился у столика, разговор шел о погоде и прочих ничего не значащих мелочах. Но вот официант удалился, и англичанин продолжал:

– Шестнадцать лет назад, в один промозглый, туманный январский вечер ночной сторож заглянул в кабинет мистера Голта. Сторожа удивило, что так поздно в кабинете еще горит свет. Действительно, газовое освещение было включено, окна тщательно заперты изнутри, никакого беспорядка в комнате, но на полу лежал его хозяин с пулей в голове.

И тут я перехожу к главной улике. В данном случае она оказалась и единственной, и над ней Скотленд-Ярд тщетно ломал голову несколько месяцев сряду. Дело в том, что мистер Голт всегда был безукоризненно одет, ему ни разу не случалось отступить от этого принципа, в данном же случае… Нет, костюм мистера Голта был, как и всегда, безукоризненным, но его тщательно вычищенные ботинки стояли на столе, на стопке деловых бумаг, обут же юрист был в бархатные утренние туфли, мягкие тапочки, украшенные каким-то странным орнаментом.

Именно этот факт Скотленд-Ярд счел основополагающим в расследовании преступления, и тапочки стали главной уликой, по следу которой направились поиски. Мы установили, что тапочки поступили из китайского посольства, которое располагалось по улице Портленд-плейс. Незадолго до смерти мистер Голт оказал немалую услугу китайскому послу, и тот в знак благодарности утром рокового дня прислал нотариусу в подарок упомянутые бархатные тапочки. Голт показывал их сотрудникам конторы, потом их видели завернутыми в бумагу рядом со шляпой и тростью главы фирмы.

Задал нам загадку мистер Голт! Зачем он снял с ног штиблеты и переобулся в бархатные тапочки у себя в конторе? Это похоже было на подготовку к какому-то обряду. Однако больше ничего выяснить не удалось. До сегодняшнего дня, шестнадцать лет, я продолжаю ломать голову над этой загадкой. Покидая Скотленд-Ярд, я забрал тапочки из нашего «черного музея» на память о поражении Скотленд-Ярда и моей собственной позорной неудаче. Если хотите, мисс Морроу, охотно продемонстрирую их вам. Особенно же просил бы взглянуть ни них нашего нового друга, мистера Чана.

– Поразительная история! – воскликнула девушка.

– Позорная история, – мрачно поправил ее сэр Фредерик.

– А вы что скажете, мистер Чан? – не удержался Билл Ранкин.

Китаец молчал, сощурив и без того свои узкие глаза-щелочки.

– Можно мне задать вопрос знаменитому детективу? – наконец заговорил он.

Англичанин кивнул, выжидающе глядя на китайского коллегу.

– Случалось ли вам, сэр, в ходе расследования пытаться встать на место убийцы?

– Прекрасный метод для тех, кто умеет им пользоваться, – одобрил английский детектив. – Если не ошибаюсь, вы ведете к тому…

– Да, вы не ошибаетесь, – улыбнулся Чарли Чан. – Убийца – человек неглупый, наверняка знаком с идеей фикс Скотленд-Ярда и сам услужливо подсунул вам основополагающую улику. Думаю, она не имеет абсолютно никакого значения. Этот след никуда не ведет.

Знаменитый детектив пристально глядел на своего китайского собрата.

– Железная логика, – прокомментировал он. – А с вашей точки зрения, уважаемый коллега, она имеет еще и то преимущество, что полностью снимает подозрения с ваших земляков из китайского посольства.

– А может, обладает и не только этим преимуществом, – задумчиво проговорил Барри Кирк.

За столом воцарилось молчание. Собеседники занялись десертом. Однако было ясно, что мысли их витают далеко от еды.

Билла Ранкина молчание присутствующих не устраивало. Ему нужен материал для будущей статьи, надо заставить ее героев разговориться И он опять потянул за язык знаменитого детектива, воскликнув:

– Неслыханно интересная история! Наверняка вы знаете немало подобных, возможно, и таких, которые закончились для Скотленд-Ярда более удачно.

– Немало, – согласился англичанин. – Однако ни одна из них по прошествии многих лет не занимает меня так, как убийство на Эль-плейс. Хотя должен признаться, убийства никогда меня не интересовали более, чем другие виды преступлений. Конечно, убийство есть убийство, к нему неизбежно привлечено внимание, оно всегда на первых страницах газет, но проходит время, и сенсация забывается, если, конечно, убийство раскрыто. Существуют однако другие тайны, притягивающие меня с особой силой.

– А именно? – навострил уши репортер.

– Нераскрытые загадки исчезновения людей. Человек пропадает, и никто не знает, что с ним произошло. Конечно, убийство Хилари Голта остается тайной, но найдено его тело, известно, что человека убили. В случае же с исчезновением от человека не остается решительно ничего, даже трупа на полу. Ведь если бы мистер Голт в ту пасмурную ночь просто исчез, растворился в уличном тумане – согласитесь, это была бы совсем другая история.

И, увидев недоумение на лицах сидящих за столом, сэр Фредерик пояснил:

– Поскольку меня более всего интересовали нераскрытые случаи пропажи людей, я долгие годы занимался ими во время моей службы в Скотленд-Ярде, даже если они и не относились к моему ведомству. Некоторые мне удалось раскрыть, хоть это и потребовало много труда и сил, другие случаи исчезновения людей оказались до смешного банальными и простыми, однако это отнюдь не уменьшило моего интереса к такого рода уголовным делам. А среди нераскрытых есть одно… есть одно такое, что до сих пор заставляет меня, проснувшись ночью, задавать себе один и тот же вопрос: что же случилось с Эвой Дюран?

– Что же случилось с Эвой Дюран? – в волнении повторил Билл Ранкин.

– Да, так звали одну исчезнувшую женщину. Это дело тоже никоим образом не входило в компетенцию возглавляемого мною отдела, да и территориально не относилось к ведению Скотленд-Ярда, ибо трагедия разыгралась за многие сотни миль от берегов Англии, но я с самого начала проявлял к ней повышенный интерес. Не буду углубляться в причины, достаточно сказать, что в дело были замешаны некоторые интересующие меня личности. Впрочем, я так долго говорю, что во рту пересохло, да и неприлично занимать столько времени своей особой…

Поскольку присутствующие хором запротестовали, требуя продолжения прерванного на самом интересном месте рассказа, сэр Фредерик вынул из портмоне газетную вырезку и протянул ее мисс Морроу:

– Могу я попросить вас прочесть это вслух? Надеюсь, журналисту удалось изложить случившееся лучше, чем это сделал бы я.

Взяв в руки газетную вырезку, молодая женщина принялась читать своим проникновенным, мелодичным голосом:

В один прекрасный вечер пятнадцать лет назад на склоне одного из холмов под Пешаваром собралась веселая компания английских офицеров с дамами и их индийских друзей, чтобы полюбоваться на закат солнца. Среди собравшихся были и майор Эрик Дюран с супругой, недавно прибывшие в английский гарнизон этого пограничного города. Эве Дюран едва исполнилось восемнадцать лет. Это была очень красивая и веселая блондинка из аристократического рода Мэннерингов, весьма известного в Девоншире. Пикник удался и уже шел к концу, когда кто-то предложил на прощание сыграть в прятки. Игра так никогда и не была закончена, ибо до сих пор не удалось разыскать Эву Дюран, невзирая на все принятые меры. Можно сказать, поисками Эвы Дюран занималась вся Индия. Тщательно были обысканы окрестные холмы, джунгли, пустыня и близлежащие городки. Затем поиски расширились и охватили все крупные города Индии. К сотрудникам английской тайной полиции подключились их индийские коллеги и обшарили все подозрительные уголки, куда англичане не имели доступа. По прошествии пяти лет муж Эвы Дюран подал в отставку. В настоящее время он в одиночестве прозябает на родине, в Англии. А Эва Дюран стала легендой, страшной сказкой, которой индийские няньки пугают непослушных детей, как жуткими россказнями о мертвецах и привидениях.

Закончив читать, мисс Морроу уставилась на знаменитого детектива огромными глазами. И все остальные молчали, потрясенные услышанным.

Молчание нарушил неунывающий репортер:

– Да, поиграли в пряточки! – сказал он и принялся строчить в блокноте, записывая необыкновенную историю.

– Надеюсь, теперь вы, господа, не удивляетесь, что до сих пор я не могу забыть эту историю, как и неразгаданное убийство Хилари Голта, – пряча газетную вырезку в портмоне, сказал сэр Фредерик. – Исчезла только-только начинающая жить молодая женщина, почти дитя. Светловолосое голубоглазое дитя, слабое, беззащитное, бесследно исчезнувшее среди холмов Пешавара в надвигающихся сумерках. Что с ней произошло? Похитили? Убили? Что случилось с Эвой Дюран?

– Хотелось бы мне это знать, – пробормотал Барри Кирк, которого, судя по всему, эта история глубоко потрясла.

– Мне остается немного добавить к тому, о чем написано в заметке, – сказал знаменитый детектив. – Потерявший от горя голову несчастный муж Эвы, майор Дюран, взял отпуск и лично принял участие в поисках супруги, часто рискуя жизнью.

Я сам тогда предпринял все возможное, уж вы поверьте, взял операцию по розыску Эвы Дюран под свой контроль и, представьте, нам не за что было зацепиться. Ни одной ниточки, ни одного, даже самого призрачного, следа! Шли годы, а от исчезнувшей Эвы Дюран не появлялось ни одной весточки. Постепенно поиски прекратились, похоже, все о ней забыли. Но не я.

Выйдя в отставку, я надумал совершить кругосветное путешествие, и, разумеется, Индия оказалась на моем пути. Правда, Пешавар лежит в стороне от обычных туристских маршрутов, но я непременно решил туда завернуть. Прежде чем покинуть Англию, я съездил в Девоншир, в Риппл Курт, побеседовать с дядей Эвы, сэром Джорджем Мэннерингом. Бедняга раньше времени постарел, горе его согнуло. И хотя наша беседа была продолжительной, сэр Джордж не смог мне сообщить что-либо, чего я еще не знал. Он умолял меня сделать все возможное для раскрытия тайны исчезновения любимой племянницы, предложил даже финансовую помощь, зная, как трудно добраться до Пешавара.

– И вы побывали в Пешаваре? – спросил репортер. – Вам удалось разыскать что-то новое?

– Во всяком случае, я сделал такую попытку. Вам самому, милый юноша, не доводилось бывать в Пешаваре? Так вот, когда я туда добрался, то осознал могущество рока во всей его неотвратимости, как наверняка выразился бы в данном случае уважаемый коллега Чан. На грязных улочках этого городишки, пышно называемого Парижем патанов, кишмя кишат представители всех живущих в этих местах восточных племен. Это не город, а какой-то караван-сарай, население которого пребывает в постоянном движении, волнами наплывая и отплывая. Расположенный в городе британский гарнизон тоже часто сменяется, и мне не удалось найти ни одного англичанина, который бы жил в городе во время таинственного исчезновения Эвы Дюран.

Говорю вам, город вызывает ужас – скопище всех грехов мира, порожденных нищетой, бедностью, опиумом и гашишем, полное отсутствие цивилизации, никакого представления о законности и правопорядке, вечные драки и столкновения, неопознанные трупы на улицах, грязные притоны, шантаж и вымогательства, в том числе и за похищенных людей, неописуемо жестокие убийства, кровная месть, да мало ли что еще. Не понимаю, что за дьявол вселяется в людей, проживающих в некоторых географических широтах нашей многогрешной Земли? Как можно было привозить в такое место изнеженную молодую женщину, воспитанную в понятиях совсем другого мира?

– Вам так и не удалось ничего узнать? – уточнил Барри Кирк.

– Ничего! Я понял – напрасно надеялся, – ответил знаменитый детектив, бросая в чашечку кофе кусок сахара. – Тем более что прошло уже пятнадцать лет с тех пор, как в расположение местного британского гарнизона вернулась небольшая группа людей, решивших развлечься, ведя в поводу оседланную низкорослую лошадку Эвы Дюран. Ведь пятнадцать лет – это занавес времени, сквозь который ничего уже не разглядишь. Ох, извините, на меня явно оказывает влияние манера выражаться нашего друга из Гонолулу.

– А вы что думаете по этому поводу, мистер Чан? – обратился к последнему Билл Ранкин.

Ответ прозвучал не сразу и был несколько неожиданным.

– Если не ошибаюсь, – произнес маленький китаец, – Пешавар расположен в непосредственной близости от Хайберского перевала, через который проходит дорога в дикие, необжитые районы Афганистана.

– Вы правы, – кивнул сэр Фредерик. – Однако каждая пядь перевала днем и ночью охраняется отрядами британской армии, без специального пропуска по нему не проедет ни один европеец. Я проверял, Эва Дюран не могла покинуть Индию этим путем. Нет, это невозможно, да и никакая европейская женщина не могла бы выжить среди диких племен, заселяющих пограничные горы.

Чарли Чан не спускал умных черных глаз с английского детектива.

– Ничего удивительного, – заявил он после продолжительного размышления, – что вас так захватила эта потрясающая история. Должен сознаться, даже мою скромную особу преисполнило желание приподнять хоть краешек занавеса, о котором вы упомянули.

– Таково уж проклятие нашей профессии, – с пониманием кивнул англичанин. – Даже если нами раскрыто множество преступлений, всегда останется такое, которое, оставшись неразгаданным, мучает всю оставшуюся жизнь.

Барри Кирк заплатил по счету, и все вышли в вестибюль ресторана. Сэр Фредерик попросил задержаться Чарли Чана. Репортер поспешил распрощаться и умчался писать статью, а Барри Кирк с очаровательным помощником прокурора остановились в нерешительности на тротуаре.

– Изумительно интересная встреча, – задумчиво произнесла девушка и спросила: – Чем объяснить, что в каждом англичанине есть нечто, привлекающее внимание?

– Вот уж не знаю, – пожал плечами миллионер. – Полагаю, это скорее вы мне можете объяснить, почему это каждая женщина непременно находит англичан интересными.

– Вот и я не знаю, – так же задумчиво продолжала мисс Морроу. – Есть в них что-то такое… Какая-то особая атмосфера окружает их. Они не провинциалы, как члены нашего клуба «Ротари», те рассуждают лишь о фильтрах и помпах, больше их ничего не интересует. А тут ощущаешь веяние большого мира, не правда ли? У меня создалось ощущение, что я вместе с ним путешествую по свету. Лондон, Индия, Афганистан… Ах, я готова слушать его часами! Впрочем, что это я разоткровенничалась. Мне пора… Я вам так признательна за этот вечер.

– Да подождите минутку, – удержал ее молодой человек. – Если уж вы так признательны, осмелюсь просить и вас оказать мне услугу.

– С удовольствием сделаю все от меня зависящее, – улыбнулась девушка.

– О, я в восторге! Так вот, этот китайский полицейский произвел на меня сильное впечатление. А поскольку он несомненно джентльмен, мне пришло в голову пригласить его на званый обед, который я даю вечером для небольшого круга избранных гостей. А как пригласить, если уже продуман состав приглашенных и мне не хватит для него дам? Улавливаете мою мысль? Как вы считаете, мисс Морроу, отпустит ли вас старик Блэкстоун на сегодняшний вечер?

Кирк опять с радостью узрел столь восхитившую его улыбку.

– Полагаю, отпустит, но ваши гости…

– Ах, очень милые люди. Вот я вам их опишу. Прежде всего, моя уважаемая бабка, вдова Доусона Кирка. И еще несколько человек, которых попросил пригласить сэр Фредерик. А поскольку вас так привлекают англичане, подчеркиваю, среди гостей будет и полковник Джон Битэм, знаменитый путешественник по Азии. Он продемонстрирует нам фильмы, снятые во время его последнего путешествия по Тибету.

У девушки загорелись глаза.

– О, это восхитительно! В газетах много о нем пишут, я видела и фотографии…

– Так я и знал! Все женщины из-за него сходят с ума. Представьте, и моя бабка. Она даже намерена финансировать его новую экспедицию в пустыню Гоби. Значит, вы придете? Вечером, в полвосьмого.

– Уж и не знаю, стоит ли… После того, что вы тут наговорили о юристах…

– Вот именно поэтому! Я проявил такое непростительное… легкомыслие, что должен непременно реабилитировать себя, так дайте же мне шанс! Мой адрес вы знаете?