Текст книги "Вкус скандала"
Автор книги: Эрин Найтли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава 12
– Как все прошло? – спросил Эмерсон.
Когда Джейн вошла в комнату, ее кузен и Уэстон сидели за столом, заваленным навигационными картами. Она надула губы, обдумывая прошедшие несколько часов.
– Не так плохо, как я поначалу опасалась. – Как только она свыклась с мыслью, что на ее кухне пребывает полураздетый граф, все пошло лучше и готовность лорда Рейли с леди Беатрис работать, в конечном счете, произвели на нее хорошее впечатление. – Безе получились съедобные, хотя и не самые привлекательные на вид.
Мисс Бантинг начинала посмеиваться, стоило ей только вспомнить, с какой гордостью граф демонстрировал кривобокое, рябое безе, словно это были драгоценности. Пирожное получилось слишком сладким, но, увидев, сколько шоколада осталось там, где стоял Рейли, Джейн этому не удивилась.
– И граф не отказался запачкать руки? – с сомнением спросил Уэстон, не отрывая пальца от точки на разложенной перед ним карте. – А я думал, как только начнется настоящая работа, они откажутся.
– Честно говоря, я тоже так думала. Они меня удивили. Сделали почти все, что я просила.
– Почти?
– Леди Беатрис не была уверена, что справится с задачей отделить яичный белок от желтка. За исключением этого она по крайней мере попыталась сделать все. А граф порезал теркой палец, но даже это его не остановило.
Кузен хмыкнул.
– Это почти так же паршиво, как порезаться чертовой бритвой, извиняюсь за грубость. Если бы мне предложили выбирать, я бы, пожалуй, предпочел упасть за борт в море, кишащее акулами.
– Судя по реакции графа, я бы сказала, что он того же мнения.
Когда Рейли закричал, у нее сердце ушло в пятки. Она даже не задумалась ни на секунду, прежде чем взять его за руки. Он, по-видимому, тоже не задумался, раз с готовностью позволил ей осмотреть порез. Его руки оказались сильнее и крепче, чем Джейн ожидала от денди. А еще оказалось, что искушение от наслаждения его прикосновением очень велико, поэтому впредь ей лучше держать свои руки при себе.
– Значит, на следующей неделе они все-таки придут?
В голосе брата послышалась надежда. Мисс Бантинг это удивило. Помолчав, она спросила:
– Да, а что?
– Ну, поскольку ты будешь занята, я подумал, что мы с Эмерсоном могли бы сходить на пристань и он бы мне все объяснил. Видеть настоящие корабли – это совсем не то, что читать про них в книжках или смотреть на картинках.
Джейн почувствовала легкое дуновение беспокойства, словно на нее повеяло слабым холодноватым ветерком. Ей нравилось, что Уэстон с удовольствием проводит время с кузеном, но его интерес к мореплаванию, казалось, рос день ото дня. Он – сын булочника, этой профессией их семья занималась уже в третьем поколении. Управляя булочной, Джейн надеялась, что брат, достигнув совершеннолетия, заявит права на свое наследство. Более того, то, что дело возглавит Уэстон, было одной из главных причин, почему мистер Берд позволил ей и дальше арендовать помещение. Да, первое время после смерти матери они справлялись с трудом, но придет час, и они смогут нанять помощника в магазин, а сестра сможет как следует обучить брата.
Мисс Бантинг посмотрела на нетерпеливое лицо Уэстона, его глаза умоляли ее согласиться. Сестра вздохнула. Может быть, она излишне чувствительна. Эмерсон приехал ненадолго, а интерес к мореплаванию поможет им стать ближе друг к другу. Джейн принужденно улыбнулась и кивнула.
– Конечно, это отличная мысль.
Уэстон радостно вскрикнул и отвернулся к картам. Женщина пошла к столу, чтобы налить себе чай из еще горячего чайника. Эмерсон наблюдал за ней своими проницательными зелеными глазами, слегка наклонив голову.
– Ты уверена, что обойдешься без нас? Ведь некому будет защищать тебя от авантюрного графа и его сестры, избегающей яиц.
Стоило ей подумать, что кроме нее и лорда Рейли во всем здании будет только леди Беатрис, и у нее побежали мурашки по шее. Но, конечно, эти опасения нелепы. Чем она может прельстить такого мужчину, как граф? Если уж на то пошло, зачем ей граф? Да, он красив до неприличия, у него такие изящные руки, достойные, чтобы их изваяли в мраморе. Но что с того? Она не более чем его учитель, а он – ее ученик.
Мисс Бантинг запоздало вспомнила слова из письма матери и ее кольнула совесть. Не перестала ли она слушать свой разум в угоду глупому сердцу? Она всегда была человеком практичным. Нужно только почаще напоминать об этом самой себе и своему сердцу.
– Да, конечно, а вы идите и развлекайтесь.
Джейн бросила в чай кусок сахара и стала помешивать его ложечкой, а где-то в глубине ее души поселилось волнующее предвкушение. Хотела ли она признаться в этом самой себе или нет, но эта женщина уже с нетерпением ждала следующего воскресенья. Даже сейчас ее ноздри дразнил едва уловимый цитрусовый запах мыла для бритья лорда Рейли, перебивая аромат чая. Пожалуй, на этой неделе ей стоит поэкспериментировать и приготовить что-нибудь лимонное.
– Я должен кое в чем признаться.
– Да поможет нам Бог! – ответил Бенедикт, не делая паузу ни на мгновение и нанося удар кулаком Ричарду прямо в живот.
Рейли спокойно принял удар, благодаря тому, что кулак друга был закрыт толстой боксерской перчаткой, и перегруппировав руки для лучшей обороны. Его правая рука нещадно болела, но будь он проклят, если проявит слабость. Кто бы мог подумать, что тереть шоколад и взбивать яйца окажется так трудно? Для такой работы у маленькой булочницы должны быть мускулы – где, спрашивается, она их прячет? Если бы тогда на мисс Бантинг действительно напали в магазине, она, бесспорно, смогла бы вывести нападавшего из строя с большим успехом, чем граф.
Ричард перенес вес тела с одной ноги на другую, улыбнувшись Бенедикту.
– Приятно видеть, что отцовство размягчило тебя не во всех отношениях. Я и так удивлен, что ты не явился в розовых лентах.
Ричард послал прямой правой по корпусу, его кулак уверенно пришелся по груди друга. Хастингс только крякнул, хотя Ричард знал, что это было хорошее попадание. Сам граф поморщился – удар отдался жгучей болью в его натруженном плече.
– Если бы меня это размягчило, хотя это не так, то у меня по крайней мере было бы оправдание. А вот какое оправдание есть у тебя, хотел бы я знать?
Зять самодовольно усмехнулся. Пытаясь «стереть» с лица Бенедикта это выражение, Ричард послал левый хук ему в челюсть. Но Хастингс вовремя выбросил вперед руку и поставил блок – кулак Рейли соскользнул. Не соприкоснувшись с намеченной целью, граф пошатнулся вперед, дав тем самым Бенедикту прекрасную возможность нанести еще один удар прямо по его ребрам.
– Ох!
«Проклятие!» Последний удар оказался ужасно болезненным, но Ричард стиснул зубы, не показывая этого. Еще никогда в жизни он не боксировал так плохо. Возможно, ему стоит изменить расписание на следующую неделю и сделать больший перерыв между уроками выпечки и занятиями боксом. Рейли ответил не сразу, ему потребовалось несколько мгновений, чтобы восстановить дыхание.
– Да будет тебе известно, две недели назад я уложил на пол мужчину в два раза больше меня. Просто я не хочу, получить выговор от Эви, если от моего кулака пострадает твой изящный нос.
Друг хмыкнул, но не расслабился ни на йоту. И Бенедикт, и Ричард сильно вспотели, несмотря на то что оба сняли рубашки и в клубе Джентльмена Джексона было еще малолюдно. Они прекрасно вписывались в эти условия, поскольку весь клуб пропитался застарелым запахом пота.
Зять сделал обманное движение вправо и попытался нанести боковой удар с замахом слева, но Ричард вовремя разгадал его маневр, уклонившись от удара. Бенедикт изменил позицию и сказал:
– Вернемся к твоему признанию. Что это ты затеял в последнее время?
– Помнишь булочницу мисс Бантинг?
Хастингс пригнулся, уклоняясь от удара, нацеленного ему в голову.
– Конечно, помню, как я мог ее забыть? Уверен, она единственная женщина во всей Англии, которая попыталась сдать тебя полиции. Весьма обаятельная девушка, если мне не изменяет память.
Противник подмигнул, пытаясь нанести правый апперкот, но Ричард в последний момент успел блокировать его левым предплечьем.
– Хорошая попытка. И ты прав, она такая. Я ввязался в один…эксперимент.
– Что еще за эксперимент?
Оба уже начали задыхаться, однако граф постарался ответить самым что ни на есть ровным голосом:
– Она обучает Беатрис и меня выпечке.
Лицо Бенедикта приняло забавнейшее выражение. Он быстро поднял руки в более надежное защитное положение.
– Если этим нелепым заявлением ты пытаешься застать меня врасплох, то у тебя ничего не выйдет.
– Это истинная правда. Следующие три недели мы будем заниматься каждое воскресенье.
Хастингс посмотрел на него поверх боксерских перчаток, покачиваясь взад-вперед.
– Понятно. Хорошо, считай, я тебе поверил. Тогда просвети меня: как тебе пришла в голову такая нелепая затея? Только не говори, что это придумала Беатрис.
– Это целиком и полностью моя идея. И, между прочим, блестящая, если мне будет позволено самому себя хвалить.
– Что ты всегда и делаешь. – Бенедикт кивнул. – И с какой целью?
– Чтобы научиться печь самые вкусные печенья во всей Британии – как тебе такая цель?
Вместо ответа зять только закатил глаза, а потом нанес графу сильный удар по ребрам. Завершая движение, он, слегка подпрыгивая, обошел вокруг, пока оба не оказались лицом друг к другу. Ричард несколько раз резко втянул воздух и продолжил:
– Чтобы заплатить за ущерб, который я причинил ее магазину. Принять от меня деньги напрямую эта женщина отказалась, можешь себе представить?
– Вообще-то могу. У мисс Бантинг явно есть гордость. А теперь расскажи, в чем твоя истинная цель.
Рейли усмехнулся и нанес сопернику ошеломляющий удар в грудину. Бенедикт отшатнулся назад, но тут же вернулся за продолжением.
– Это и есть моя истинная цель. Ну и, возможно, пережить небольшое приключение.
Соперник быстро опустил руки, нахмурившись.
– Надо полагать, приключение с мисс Джейн.
– Боже правый, это поразительно! Ты сейчас выглядел и говорил точь-в-точь как Эви. – Ричард сохранял стойку, пытаясь спровоцировать друга на продолжение поединка. – И я говорил не в том смысле, о котором ты подумал. Она… она другая. Довольно интересная.
Бенедикт упорно стоял на месте.
– И какой, скажи, это имеет смысл?
Рейли беззвучно изобразил парочку ударов по корпусу.
– Хватит смотреть на меня так, будто я собираюсь соблазнить эту женщину при первой же возможности.
– Разве нет? Должно быть, ты забыл, что я знаю тебя еще с тех пор, когда мы оба были мальчишками. Что еще тебе может быть нужно от женщины, далекой от твоего круга? Конечно, у нее нет шансов устоять против такого богатого, знатного…
Граф перебил его и, подмигнув, вставил:
– И красивого, не забывай.
– … уродливого джентльмена, как ты. Ради Бога, Ричард, эта женщина содержит булочную, чтобы заработать себе на жизнь!
– Так в том-то и дело. Она красива, энергична и совершенно ко мне равнодушна. Когда я попытался компенсировать ей ущерб, она не пожелала иметь со мной ничего общего. Можешь себе представить?
Он издал хлопок боксерскими перчатками, пытаясь снова вовлечь друга в поединок, но Бенедикт этим утром демонстрировал непоколебимое упрямство.
– Да, представить женщину, оставшуюся к тебе равнодушной.
Лорд усмехнулся, нисколько не смущенный.
– Но благодаря этим урокам я нашел способ, позволяющий ей сохранить гордость, а мне успокоить совесть. И не будет ничего плохого, если попутно я проведу время с очаровательной женщиной.
– Ричард, хоть я и женат, глаза-то у меня есть. Я знаю, что она привлекательна, и еще я прекрасно знаю, в какой плоскости лежат твои интересы, когда дело касается красивых и недоступных женщин. Все это совершенно точно не имеет отношения к урокам выпечки.
Граф наконец отказался от попыток продолжить бой. Он зафиксировал руки на бедрах, от напряжения мужчина все еще дышал тяжелее обычного. По какой-то неведомой причине ему стало не по себе от таких обвинений.
– Знаешь, что я тебе скажу? В кои-то веки не у меня, а у тебя в голове грязные мысли. Расслабься, речь идет всего лишь о невинном развлечении. И, по правде сказать, мне очень приятно делать что-то своими руками.
Зять покачал головой, от этого движения несколько капель пота упали на пол.
– Все равно мне это не нравится. Мисс Бантинг – респектабельная женщина, занимающаяся прибыльным ремеслом. Что скажут люди, если увидят, что ты регулярно наведываешься к ней?
– Так для этого у меня есть Беатрис. Она у нас вроде дуэньи. Хотя это и не нужно, мисс Бантинг – хозяйка своей булочной, так что ее никто не может уволить.
Бенедикт стащил боксерскую перчатку с левой руки.
– Я бы сказал, что владелице предприятия еще важнее заботиться о своей репутации. Независимо от этого, меня беспокоит то, что твое «приключение» может повлечь за собой последствия, которые сейчас тебе не приходят в голову. Будь осторожен, друг мой.
– А теперь ты заговорил, как моя мать. Ты не был таким занудой, пока не обзавелся женой и детьми.
Ричард посмотрел на часы и увидел, что их тренировка почти закончилась. Граф последовал примеру друга и тоже стал снимать перчатки. Слава Богу, что они закончили, потому что он не знал, сколько еще может выдержать его плечо.
Хастингс усмехнулся и стянул вторую перчатку.
– Это ты так думаешь. Кстати, о семье, как, скажи на милость, тебе удалось уговорить родителей, чтобы они разрешили Беатрис брать эти уроки? Хотя твой отец и согласился, чтобы Эви помогала ему с лошадьми, не могу себе представить, чтобы он или твоя мать разрешили Беатрис хотя бы близко подойти к кухне. А уж тем более к той, где делают продукты на продажу, особенно сейчас, в ее первый сезон.
Как раз с этой частью задумки графа не было все гладко. Ричард зажал обе перчатки под мышкой и пожал плечами.
– Брат может брать сестру с собой на прогулку. А обмусоливать все подробности совсем не обязательно.
Зять замер с расширенными глазами.
– Ты шутишь? – Рейли замотал головой. Бенедикт ошеломленно рассмеялся. – Ну, друг мой, ты играешь с огнем. Теперь понятно, что мой совет быть осторожным опоздал. Что ж, мне остается сказать только одно: постарайся, чтобы родители не выгнали тебя из дома, когда они об этом узнают. Я ни под каким видом не позволю тебе поселиться у нас.
– Я начинаю думать, что отцовство по ошибке превратило тебя в женщину. Старик, кончай паниковать, поверь в меня хоть немного.
Ричард подумал, что его друг явно раздувает из мухи слона. Ну да, если его родители узнают о его общении с ремесленницей, да еще что он берет с собой сестру, его ждет нагоняй, но Джейн стоит того, чтобы рискнуть. К тому же несколько невинных уроков никому не причинят вреда.
На губах Хастингса появился намек на усмешку.
– Ты учишься печь, а в женщину превратился я? Интересная логика.
Граф рассмеялся.
– Да будет тебе известно, если говорить о физической нагрузке, бокс даже близко не сравнится с работой булочника. Сегодня утром я едва мог шевельнуть рукой.
– Так вот какое у тебя оправдание тому, что ты сегодня боксировал как десятилетняя девчонка?
– Не только это. Я старался соответствовать твоему уровню, чтобы ты не чувствовал себя таким слабаком против меня, каким ты являешься на самом деле.
Бенедикт покачал головой, собирая свое снаряжение.
– Твоя способность к самообману просто поражает. А теперь, с твоего разрешения, мне пора домой, меня ждет ленч с моей женой и дочерью. До следующего раза, друг мой.
Ричард собрал свои вещи и направился в раздевалку. Все-таки Хастингс стал слишком чувствительным. «Будь осторожен, друг мой», – Рейли тихо фыркнул. Можно подумать, что Джейн чем-то рискует, принимая у себя его и Беатрис. «Ну да, булочница попросила приходить через черный ход, но это, наверное, потому что она боится, как бы соседи не начали завидовать», – подумал он. Разве человеку ее положения в обществе не пойдет на пользу знакомство с графом? Должно быть, так и есть, судя по тому, сколько людей вечно пытаются завести с ним дружбу. Позиция мисс Бантинг была совершенно противоположной, при этой мысли Ричард улыбнулся. Он начинал думать, что она весьма оригинальная женщина.
Булочница занимала его мысли и час спустя, когда он влетел в волшебным образом распахнувшуюся дверь Гренвилл-Хауса и направился к лестнице, чтобы подняться в свою комнату.
– Где ты был?
Ричард замер на полпути, посмотрев вдоль коридора, он увидел, что из дверей гостиной на него смотрит мать. Сын сдержал вспышку раздражения: до чего же трудно, оказывается, привыкнуть снова жить с родителями.
– О, там и сям. Я тебе зачем-нибудь нужен?
Мать украдкой посмотрела в комнату за ее спиной, потом торопливо вышла в коридор и остановилась рядом с Рейли на площадке перед лестницей. Негромкий перестук дождевых капель за окнами скрадывал звук ее шагов.
– Сегодня утром за завтраком мы тебя не дождались, а поскольку вчера тебя и Беатрис большую часть дня не было, я надеялась, что ты найдешь время для визита.
Брови Ричарда приподнялись в удивлении. Мать говорила очень тихо и постоянно поглядывала в сторону гостиной. Все это было на нее непохоже. Он понизил голос до шепота и спросил:
– Почему мы шепчемся?
К его изумлению, у нее слегка порозовели щеки. Его мать краснеет?
– Я не шепчусь, – сказала она, хотя продолжала говорить также тихо. – Я просто не хочу галдеть, когда у нас в доме гости.
«Гости?» – У Ричарда возникло неприятное чувство. Он начал догадываться, к чему это все идет.
– Что ж, в таком случае не буду отрывать тебя от твоих гостей.
Сын хотел пройти дальше, но мать схватила его за рукав.
– Нет, прошу тебя. Не мог бы ты немного побеседовать с ними? Это всего лишь старая подруга, которую я очень давно не видела. Я знаю, она будет рада с тобой встретиться.
– Старая подруга?
Рейли всегда чувствовал, когда мать пыталась что-нибудь от него утаить.
– Да, моя близкая подруга леди Кэтрин Эффингтон. Помнишь ее? Раньше она бывала у нас с визитом чаще, но потом мать лорда Эффингтона тяжело заболела, и они решили поселиться в Дареме.
«Ага!» – Ричард точно знал, что мать припасла для него в этот раз.
– Да, я помню эту леди. А еще я, кажется, припоминаю, что у нее была дочь точно такого же возраста, как Беатрис. Я прав?
Мать погладила рукой свои безупречно уложенные волосы.
– Да, ты прав.
– Отлично!
Маркиза удивленно расширила глаза, а потом на ее лице появилась улыбка облегчения.
– Отлично? Я очень рада, что ты так думаешь.
– Да, конечно, а почему нет? Я в восторге от того, что у Беатрис будет подружка на то время, пока она в городе.
– У Беатрис?
Можно подумать, что он сказал «у короля Георга». У женщины стал такой растерянный вид, что граф чуть не рассмеялся. Он кивнул и глубокомысленно произнес:
– Ну да, детям же нужны товарищи по играм.
– Товарищи по играм? – повторила мать, хмурясь. Она подняла левую бровь, что всегда было дурным знаком, и сменила тактику. – Ричард Эдмунд Алистер Мур, Чарити такой же ребенок, как и ты. Она – очень приятная одаренная молодая женщина, и я буду довольна, если ты на некоторое время почтишь нас своим сиятельным присутствием.
Рейли хмыкнул. Его позабавило, что мать все еще прибегает к таким приемам в общении с ним, как «Ричард Эдмунд Алистер Мур». Хотя, конечно, это не заставило бы его сделать то, что ему искренне не нравилось. Но в данном случае Эффингтоны действительно были старыми друзьями и он решил все-таки поздороваться с ними.
– Разве я могу отказаться, когда ты так ставишь вопрос? Мадам, показывайте дорогу.
– Будь с ними любезен, дорогой. Мне бы очень не хотелось, чтобы Чарити сочла тебя невоспитанным.
Граф фыркнул: «Да, это была бы катастрофа». Но вслух ничего не сказал. Они завернули за угол и вошли в гостиную, отделанную в кремовых и золотистых тонах.
Мать отпустила руку сына и улыбнулась.
– Смотрите, на кого я наткнулась в коридоре.
– Дамы, – нараспев произнес Ричард, глядя на леди Эффингтон. Гостья поднялась с канапе и направилась к нему, протягивая руки.
– Ричард, ну и ну, как же ты вырос! – Она сжала его руку. – Должна признаться, для меня ты так и остался пятнадцатилетним мальчишкой.
Рейли улыбнулся приятной старой даме. С тех пор, когда он ее в последний раз видел, она прибавила в весе по меньшей мере два стоуна. Но ее широкая улыбка и рыжие волосы, уложенные в немодную прическу, остались прежними. Мужчина поднес ее руку к губам для формального поцелуя.
– Приятно видеть вас снова, леди Эффингтон. Что привело вас в город после стольких лет?
Виконтесса кивнула на диван, стоящий ближе к окнам.
– Как что, первый сезон моей Чарити, конечно!
Ричард проследил направление ее взгляда. Юная леди поднялась и плавной походкой двинулась к ним. В ней не осталось ничего от тоненькой девчушки, какой она запомнилась графу. Ее темно-рыжие волосы были искусно уложены в модную прическу, которая ей очень шла, девушка осталась стройной, однако ее фигура приобрела на удивление женственную округлость. Леди поздоровалась с Ричардом с искренней улыбкой, открывающей ровные белые зубы.
– Лорд Рейли, сколько лет прошло. Рада видеть вас снова.
Граф слегка поклонился.
– И я рад вас видеть. Почему бы вам и леди Эффингтон не присесть?
– Вообще-то, – вставила мать, бросив на сына довольный взгляд, – Чарити как раз собиралась сыграть нам на фортепиано. Может быть, ты поможешь ей переворачивать страницы? И, право, мы здесь все старые друзья, поэтому, Чарити, ты можешь звать Ричарда по имени, как звала в детстве.
Граф Рейли настолько изумился этим заявлением, что кашлянул, желая скрыть свою реакцию. Его мать явно не теряет времени даром. Мисс Эффингтон могла быть очень милой девушкой, но он сейчас способен думать только о том, что ее тонкая кожа с мелкими веснушками не идет ни в какое сравнение с безупречным цветом лица Джейн. Мужчина любезно улыбнулся и широким жестом указал на инструмент.
– Только после вас, мисс Эффингтон.
Девушка лукаво улыбнулась.
– Если я могу называть вас Ричардом, то вы должны называть меня Чарити. Ваша мать права, мы знаем друг друга с детства.
В ней была некая милая непритязательность, и граф нашел в этом нечто освежающее. Очень многие в свете, особенно дети титулованных родителей, держатся высокомерно и переполнены сознанием собственной важности.
Девушка села на банкетку и открыла крышку фортепиано.
– Есть какие-нибудь пожелания? – Она кивнула в сторону корзинки с отобранными нотами, стоявшей неподалеку на маленьком столике.
Ричард пролистал несколько нот, пожав плечами.
– Сделайте мне сюрприз. Должен с сожалением признаться, что я очень мало разбираюсь в музыке и не могу сказать, как будут звучать все эти мелодии.
Чарити улыбнулась и заговорщически наклонилась к нему.
– Если хотите знать мое мнение, они все довольно скучные. Вы не очень расстроитесь, если я попрошу вас делать вид, будто вы переворачиваете страницы, а я тем временем сыграю что-нибудь собственного сочинения?
– Я расстроюсь? По-моему, это отличная идея! – воскликнул Рейли. Он схватил из корзинки первые попавшиеся ноты и театральным жестом поставил их на пюпитр. – Только не забывайте кивать мне через соответствующие интервалы.
Она подмигнула и заиграла энергичную жизнерадостную мелодию. Слушая ее, граф невольно стал притопывать в такт. Леди играла лучше любого из его знакомых, и Ричард задумался, кому она могла бы составить хорошую партию. Если он правильно помнит, Эван – лорд Эвансли – большой любитель музыки. Может быть, имеет смысл представить их друг другу.
Рейли перевернул страницу и замер, осознав, о чем он размышляет. Боже правый! Неужели он в самом деле пытается играть роль свахи? Вот это да! В любом другом случае граф не преминул бы воспользоваться возможностью украдкой оценить достоинства фигуры леди или совершенно невинно пофлиртовать с ней. Конечно, он ни за что на свете не стал бы флиртовать с дебютанткой всерьез, в конце концов, они же знакомы с младенчества, но когда-то подмигнуть, когда-то улыбнуться – в этом есть своя прелесть.
Чарити кивнула, и граф снова перевернул страницу. Увы, безупречно милая девушка, сидящая рядом с ним, совершенно его не привлекала. Возможно, незаинтересованность Ричарда была связана с тем обстоятельством, что последний раз он видел ее девчонкой, с рыжими косичками и щеками, густо усыпанными веснушками.
Когда пьеса закончилась, лорд захлопал вместе со всеми. Леди встала, сделала небольшой реверанс и радостно улыбнулась своим слушателям. Ричард покосился на мать и мысленно застонал: она выглядела точь-в-точь как кошка, поймавшая канарейку. Обе женщины обменялись довольными взглядами, и граф понял, что ему пора ретироваться.
– Чарити, это было восхитительно. Я очень рад возможности услышать вашу игру.
– Благодарю вас, Ричард. – Она понизила голос и добавила: – И я очень вам признательна, что вы согласились подыграть мне в моей уловке. Мама считает, что это грубо с моей стороны, стремиться сочинять музыку самой вместо исполнения работ известных композиторов. Но это так нудно, все время плестись в хвосте этих мужчин, когда на самом деле я хочу играть то, что идет из моей души.
– С таким талантом, как у вас, неудивительно, что вы хотите играть собственные сочинения. – Граф слегка наклонился к ней и подмигнул: – Не волнуйтесь, я буду хранить ваш секрет.
Он пошел к матери, но его мысли в это время занимала другая одаренная леди, та, которая ухитряется из самых обычных продуктов создавать кулинарные поэмы. Ричард мельком бросил взгляд на Чарити, девушка с любовью разглядывала тонкую резную отделку фортепиано из красного дерева. Истинный художник ничто так не ценит, как вещи, помогающие развивать его талант. В этот момент ему пришла в голову одна идея, от которой он чуть заметно улыбнулся. Подарок! Подарок столь необычный и личный, что он непременно вызовет удивление, если о нем станет известно. Но если у него получится обрадовать того, кому он предназначен, то дело того стоит.
