Текст книги "Джекпот?! (СИ)"
Автор книги: Энжи Собран
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
Глава 21
Шеорлеон Уирон Кехдайн
Ниларта встретила ирлинга знакомыми разноголосицей и толчеей. В знакомой таверне тут же отыскались праздные и уже хорошо выпившие друзья и, сделав свой заказ, Леон присоединился к ним.
– Ну как? – вскинул свою, сияющую предвкушающей улыбкой, физиономию Зиг.
– Никак, – пожал плечами Леон.
– Что значит никак? – поинтересовался Борис.
– Да, то и значит никак. Ритуал не сработал.
– Врешь. Ритуал не мог не сработать, высший говорил, что…, – осекся под его тяжелым взглядом Зиг.
– Ну и чего ты замолчал? Продолжай, мы внимательно слушаем. Нам с Борисом очень интересно, что там сказал высший…, – насмешливо заметил Леон, требовательно смотря на своего друга.
– Высший сказал, что ритуал обязательно сработает и призовет призванную душу, если она существует, хотя бы в одном из миров, что связаны с Междумирьем, – не стал скрывать Зигвард.
– Значит, моей родственной души просто не существует, – пожал в очередной раз плечами Леон, сделав очередной глоток, допил заказанный эль и покинул таверну.
На душе было противно, а он и сам не мог понять от чего больше – предательства друзей или отказа от той, что может тронуть душу.
Открывший дверь дворецкий, обрадовал Леона, что в гостиной его ожидает невеста.
– Добрый вечер, Бридицея. Что-то случилось?
– Это я хочу спросить: что случилось? Почему вы расторгаете помолвку? – накинулась на него девушка, стоило ему только переступить порог.
– Я ничего не расторгал, – удивленно возразил ей ирлинг.
Наблюдая за тем, как она стоит: вся преисполненная праведного возмущения, с выпирающей из декольте полной грудью. Странно, но эти пышные прелести, что совсем недавно сводили его с ума, сейчас совсем не трогали его. А ведь Бридицея первая красавица империи. Самая выгодная партия – богатая, красивая, послушная, покладистая, воспитанная в пансионе достойная жена достойного мужа.
– Тогда, что это значит? – подлетела к нему, словно ведьма, эта воспитанная девушка и ткнула под его нос какое-то письмо.
Выхватив, развернул листок, чтобы прочитать и рассмеялся: Зиг и тут подсуетился.
– Я этого не писал это раз, я не женат это два, – и он задрал рукава, оголяя чистые предплечья.
– То есть меня обманули? – растерялась девушка и, увидев его кивок, но, все еще не веря, переспросила. – Это все неправда?
– Нет, конечно. Бриди, я бы не стал вас обманывать, – уверил ее Леон, ощущая, как самому стало тошно от этих лживых слов.
Нет, жениться он действительно не собирался, а вот отказываться от такой маняще соблазнительной человечки не хотелось. Сделать бы ее своей любовницей и получить это вожделенное тело в пользование, пока не насытиться разбуженное желание, не схлынет наваждение, хотелось адски. Только осознание того, что за такое предложение его сначала огреют чем-то тяжелым, а потом еще достанется и от дракона удерживало его от откровенного признания. Ничего там, где не получилось взять нахрапом, он возьмет хитростью. Рано или поздно она сама придет к нему, а он приложит все усилия, что бы ее соблазнить.
Мысли о соблазнении натолкнули его на первую брачную ночь.
– Дорогая невеста, оставим это все. Пустое. Расскажите лучше, как продвигается подготовка к свадьбе. Честно говоря, я уже сгораю от нетерпения, – говоря это Леон, сделал шаг вперед и фактически вжался в пышную грудь невесты.
Придержал ее в объятиях: высокая, фигуристая, определенно есть за что подержаться, не то, что у этой жалкой пигалицы. Чтобы наконец-то вытравить из себя это видение, склонился к манящим полным губам, более красным, более аппетитным, чем у… Рассердившись на себя впился в них поцелуем. Требовательным, жадным, не имеющим ничего общего с чувственностью и нежностью. Он скорее клеймил ее, наказывал непонятно кого, то ли ее, что она не видение перед глазами, то ли себя, за то, что сам отказался от этого видения. Вот только этот настойчивый поцелуй не принес ему ни страсти, ни желания, не пробудил никаких чувств, кроме похоти, горечи и непонятной опустошенности.
Бриди ответила почти сразу, приоткрыла рот, пуская его в чувственную глубину, заиграла его языком. И он позволил себе забыться, вытряхнул из головы напрочь все мысли, оставляя только голое неудовлетворенное желание. Отодвинул вожделенную картинку далеко за грани сознания, потому что ту, что стояла перед его взором, хотелось любить не так механически, а медленно, вдумчиво, ловя губами каждый стон, следя за каждым даже слабовыраженным откликом на его ласку…
Выдохнул возбужденно, вжимаясь бедрами в податливое женское тело, грубо дернул к себе. Мужская ладонь настойчиво заскользила по обнаженному плечу, перешла на ключицы. Указательным пальцем забралась за краешек декольте. Безумно захотелось обнажить и увидеть эти пышные белые сокровища, одним их видом стереть из памяти наваждение. Еле слышный расслабленный полный предвкушения стон, сорвавшийся с жаждущего рта Бриди, заставил его действовать увереннее. Дернул за шнуровку платья, и полные, как ароматные дыни, груди легли в его руки. Не то, что маленькие аккуратные, как наливные яблоки, полушария, сидящей в его голове занозы.
Бриди довольно подставила свою грудь, выпятив вперед, для поцелуев и Леон склонил голову, по очереди захватывая в рот тугие торчащие вершинки. Ирлингца выгнулась в его руках, приподнимая бедра. Ее руки уже давно высвободили его член и теперь сильно сжимали его, стискивая, как вожделенный приз.
Приподняв ее под пышные ягодицы, опустил на диван, задирая высоко, на самую талию платье, обнажил белые бедра. Безжалостно развел согнутые в коленях ноги и, раздвинув мокрые розоватые лепестки, нетерпеливо скользнул внутрь. Застонал и стал вбиваться. Жестко. Грубо. Резко. Напористо. С каждым разом все глубже и глубже. Выбивая из нее томные вскрики, чувствуя, как она двигает бедрами, вторя его толчкам. Возбуждение забурлило внутри и хлынуло наружу, не принося ожидаемой разрядки. Девушка под ним содрогнулась, следуя за ним, забилась, и он перевел свой затуманенный взгляд на ее лицо. И вздрогнул, отмечая ее отстраненное выражение.
– Поторопим свадьбу? – прошептала Бриди, и он напрягся, заподозрив неладное. Хотя, какая к драдху разница, если благодаря этой женитьбе он через год возглавит Совет, а сразу после свадьбы станет вдвое богаче?
Встав, поправил свою одежду. Кинул взгляд на девушку, на нежной белой коже ее бедер уже проступали красные следы его пальцев. Взяв со стола салфетки, протянул ей:
– Ты пока собирайся, а я подгоню миринг, – бросил девушке и сбежал.
Наваждение не прошло, не отступило, все также будоражило кровь, пульсируя в венах, пробуждая очередной виток возбуждения. Желание, выплеснувшееся было наружу, принесло лишь частичное облегчение. И дежурно целуя на прощание невесту, Леон уже точно знал, где и как именно проведет эту ночь.
Глава 22
Алина Маинкур
Ванна подействовала на меня умиротворяюще и расслабляюще. В голове после недавнего всплеска эмоций поселилась приятная пустота. Мысли накатывались одна на другую, не давая сосредоточится на чем-то одном. Все происходящее казалось одновременно и сказкой, и какой-то игрой и недвусмысленной реальностью. Впервые передо мной не стоял вопрос что делать и как быть. Просто потому, что ответов на эти вопросы у меня не было. Поэтому я закрыла глаза и расслабилась. Пусть все идет, как идет.
Запутанный магический мир, в котором я оказалась одновременно и привлекал, и пугал, но в моей жизни так давно все текло по накатанному, что немного драйва не помещает. Главное, чтобы меня не объявили какой-то суперценной красоткой, и не стали бегать толпой – не люблю оставлять разочарованных мужчин, а их и так вокруг меня крутиться трое. Двое, правда, улетели, но обещали вернуться… Хотя нет обещал один. Как Карлсон. Второй… Ушел так ушел, плакать не стану. Как там было, если к другому уходит невеста, то неизвестно кому повезло… Тут правда жених. И не факт, что к другой. Но в любом случае это его жизнь пусть сам решает. Я быть второй или третьей женой тоже не горю желанием. Да, и первому, зная, что возможен второй нелегко.
Что ж за мир у них такой? И истинность, родственность душ какая-то странная. Если души людей это кусочки рассыпанных по мирам пазлов и каждая душа имеет свой узор и форму, и еще одну душу в мире, что будет состыковываться с ней, вставая на место, как пазл в картинке. Но время идет, края сглаживаются, заостряются под влиянием жизни, и вот вместо одной души тебе подходит совершенно другая, потому что у первой теперь там же выпуклости, где и у тебя, и там же ямки, и сколько их не сцепляй – держаться вместе эти два кусочка не будут. И только, если душу соединились и не пропускают между собой ничего, не позволяют краям разъединиться и меняются, оставаясь крепко сцепленными, только тогда можно вести речь о единственности любви. Но граней у души столько же, сколько…
Это если у меня трое этих самых истинных, то и у них может быть тоже больше одной истинной? И что в итоге: у меня три мужа, у мужей по три жены, у их жен еще по три мужа… Все спят со всеми и весь мир сплошные родственники… Весело… Нет, на вторую жену я не подписывалась, лучше ограничусь одним мужем. Тем более в дракона я уже почти влюбилась.
Закрыла глаза, все еще пребывая в некотором шоке от этих рассуждений. Представила себя на вершине горы, подняла руки высоко вверх, резко отпустила, мысленно прокричав: «Да пошло оно все!». Вроде помогло. Настолько, что я даже задремала на этих мыслях о превратностях судьбы.
В себя же пришла, когда ощутила, как сильные руки нежно выдергивают меня из остывшей воды, кутают в мягкое полотенце, вмиг озябшее тело, несут и укладывают на кровать.
«Как маленькую», – довольно заурчало что-то внутри меня, и блаженная улыбка скользнула по губам:
– Я теперь Алина Маинкур или все еще Алина Тортон? – выдала я, неожиданно даже для самой себя, вопрос, над которым безуспешно размышляла перед дрёмой.
– Маинкур, конечно же, – надавив мне пальцем на нос, рассмеялся счастливый мужчина, и я потянулась к нему в поцелуе. – Спи, – все также смеясь, приказал он мне.
А я надулась:
– Без поцелуя не усну, – скривила совершенно по-детски рожицу.
– Шантажистка, – рассмеялся Рей, зацеловывая легкими, как прикосновения бабочки поцелуями.
– Не так, – запротестовала я, окончательно вырываясь из объятий сна.
Навалившись, перевернула на спину поддавшегося мужчину и накрыла его губы в поцелуе. Жадном. Глубоком. Чудовищно-сладком. Всепоглощающем. Таким, что я сама не заметила, как вновь оказалась на спине, а надо мной навис мой дракон. И это уже не я целовала его, а он… Пил мое дыхание, играл своим языком с моим, рождая в глубине меня предвкушающие стоны, диктуя мне свою волю, а я только и успевала, что отвечать на его выпады, лишь иногда перехватывая инициативу.
– Ты же устала?! – не то спросил, не то уведомил меня он.
Покачала головой, не отвлекаясь от своего важного и увлекательного занятия зацеловать его до смерти.
– Что ты делаешь? – спросил он снова, немного отстраняясь.
Потянулась за ним и снова легко опрокинула его на спину.
– Брак консуммирую, а то прошлый раз был каким-то… несознательным, – ответила довольная этой малой победой, впиваясь в его губы.
Послышалось хриплое «Хммм» и дракон вновь перехватил инициативу. Руки гладили, скользили по всему телу, играя с ним, вызывая каждым своим прикосновением чувственную дрожь. За руками следовали губы, что легкими поцелуями, нежными укусами, скользили по моему обнаженному телу. Губам вторил сонм мурашек разбегающихся в разные стороны. С моих уст сорвался стон возбуждения, такой сладкий и хриплый, что я невольно оглянулась, пытаясь отыскать ту, что могла так стонать. Глаза наткнулись на зеркало, в котором отразилась обнаженная, растрепанная я, с прикусанной до крови губой и полными желания глазами, и непозволительно одетый мужчина.
Разозлилась и снова опрокинула его на спину. Дернула рубашку, отрывая причудливые пуговицы. Накинулась на освобожденную из плена мужскую грудь.
– Штаны я лучше сниму сам, целее будут, – рассмеялся мне в ухо этот… дракон.
А я уже ничего не слышала, потому что его рука скользнула ниже, накрыла лобок, вырывая очередной сладкий протест в моей душе, заставляя выгнуться ему на встречу. Меня снова опрокинули и я запротестовала:
– Свяжу…, – пригрозила грозно, но ласкающий взгляд янтарных глаз, полных обожания и нежности, засветился восторгом, сбивая с последней здравой мысли.
Мужская рука скользнула в складочки, раздвинула их, отыскивая комочек моих нервов.
– Сейчас…, – застонала требовательно, чувствуя, как внизу живота бурлят сладкие спазмы, заставляя шире раскрываться ему навстречу.
– Не спеши, – пробормотал Рей мне в ухо и отстранился.
Захныкала возмущенно, требуя немедленного продолжения.
И снова услышала чувственный мужской смешок, а уже через мгновение угодила в горячий плен и податливо растворилась в ласках.
– Скажи, что ты моя, – требовательно попросил он.
– Твоя, – повторила послушно я, отзываясь на очередное прикосновение. Выгибаясь, не в силах спокойно терпеть этот обжигающий жар его касаний.
Он был везде. Обволакивал каждую клеточку моего тела своим жаром. Поглаживал, скользя в бесконечной щекочущей ласке руками. Накрывал, даря упоительное ощущение силы и приятной тяжести. Целовал, то быстро и обжигающе сладко, то медленно посасывал, вырисовывая узоры языком. Наполнял, то невероятно медленно, что я нетерпеливо кричала и подмахивала бедра ему навстречу, то оглушающе быстро. Но так полно, словно это именно его мне всегда не хватало, словно именно он мой первый и потому самый желанный глоток в ледяной пустыне чувств. Заставлял чувствовать все так остро и пронзительно, что я таяла в его руках, послушная, податливая, покорная его силе и желаниям…
Прострелившее до самых кончиков пальцев наслаждение было настолько сильным и ярким, что я могла только беззвучно открывать рот и хватать воздух в попытках сделать такой необходимый вдох.
– Рей…, – простонала я на пике эйфории, поймав осоловевший, но какой-то сосредоточенный потемневший до темного шоколада взгляд, и рухнула вниз, ощущая, как он миг спустя последовал следом, продлив мое умопомрачительное блаженство, вознесся до звезд в глазах и фейерверков в небе…
Улыбнулась обалдело.
– Моя… жена…, – шепнули мне в ухо, прижимая к себе и накрывая одеялом. Да, теперь уже точно жена.
Дыхание опалило, и где-то внутри обессиленно вскинула голову, вымотанная было страсть, посмотрела ошалелым от испытанного оргазма взглядом и решила, что легче притвориться мертвой.
Вдохнула полной грудью его запах, все также блаженно улыбаясь, и сорванным от стонов и криков голосом истомно прошептала:
– Ты пахнешь сексом…, – закрыла потяжелевшие веки.
– Ты тоже…, – услышала, ловя поцелуй в макушку, и уплывая в сон.
Но попыток двинуться в сторону ванной комнаты никто не предпринял. Мы так и остались вдвоем, тесно переплетясь телами – состыкованные пазлы, рассыпанной между мирами картинки душ.
Глава 23
Утро подкралось незаметно, а вместе с ним где-то в груди нарастал привычный беспричинный страх, что что-то пойдет не так. Слишком мало опыта у меня в этом, и если первый положительный, во второй сама сбежала задолго до рассвета, в третий не знала, куда себя деть от смущения… То сейчас… Сейчас просто было страшно. И все же, как был прав поэт своим «как мало тех, с кем хочется проснуться».
Не открывая глаз, повернулась на постели и тут же оказалась погребена под могучей теплой рукой, что притянув, вжала меня в каменную грудь. Зажмурилась от ощущения защищенности, согретая мирно подрагивающим телом за спиной. Мужская рука скользнула по прикрытой тканью груди в легкой ласке, вызывая сонм мурашек, что теплой волной растекались по телу.
– Не спишь? – повернулась в кольце мужских рук и наткнулась на плещущие янтарным пламенем глаза.
– Ты меня вчера испугала, – взъерошив на голове волосы, признался мужчина. – Ты же знала, что тебе опасно там находиться? – кинул упрек дракон, вскакивая с кровати.
И я зависла, потеряв всякую связную мысль, потому что это гибкое тело, с плавными движениями хищника, эти перекатывающиеся под обнаженной кожей мышцы, эти кубики пресса, и спускающаяся вниз от пупка едва заметная дорожка волос – это сплошное искушение. Еле сдержала чувственный стон готовый сорваться с уст.
– Ты слушаешь меня вообще, Аля? – перевела замутненный взгляд на требовательно спрашивающие что-то губы. – Не смотри так на меня, девочка, – чувственным полустоном-полукриком попросил дракон, вызывая сладкую волну возбуждающей дрожи пробежавшей по телу до самых пят.
Плавным движением скользнул ко мне и снова стиснул в своих объятиях. Выдернул из постели вместе с одеялом, в которое куталась смущенная я, и уселся, устраивая меня на своих коленях. Прижался горячими губами к моей макушке.
– Ты сплошной соблазн… Мое искушение…, – сбивчиво пробормотал мне в волосы.
И новой волной мурашек откликнулась на его слова какая-то часть меня, а подо мной шевельнулась уже довольно твердая часть его. Хихикнула несдержанно.
– Рей, – прошептала я, ощущая, что эту чувственную негу, в которой я плавилась, растекаясь, нужно отпустить.
– Люблю тебя, – прошептал дракон, опалив дыханием мою шею и целуя меня в районе позвонков.
– Разве еще не рано для таких признаний? – неверяще встрепенулась я.
– Главное, чтобы не было поздно. А с тобой запросто можно опоздать. Вот вчера уже чуть не опоздал, – с какой-то горечью заметил он. И меня опалил его невысказанный упрек, похлеще, чем недавнее признание.
– Зря ты так, ничего бы со мной не случилось, – фыркнула, отмахнувшись, чувствуя, как внутри разливается приятная волна, как же это чудесно, когда о тебе кто-то волнуется. На меня вдруг нахлынула огромная благодарность к этому мужчине, единственному на кого я могла опереться в этом новом и незнакомом для меня мире.
Меня еще крепче сжали в объятиях:
– Я-то этого не знал.
Разговаривать, не видя его лица, стало невыносимо. Хотелось следить за сменой выражений, за тенями и огнем в его глазах. Повернулась к нему, удобней устраиваясь в его руках.
– Не ерзай, – попросил, сдерживая чувственный стон мой мужчина, а мне чисто из духа противоречий захотелось поерзать. Хотя и одного этого движения было достаточно, чтобы понимать к чему это приведет.
Улыбнулась, поймав себя на мысли, что считаю его своим. Как-то у нас все очень быстро. Стремительно.
«А если все это обман, иллюзия», – проснулся в глубине души скептик и запричитал, – «что я буду делать потом со своим разбитым вдребезги сердцем? После первого еще не успела собрать все кусочки… Нет, там все сложнее – любовь осталась. Появись сейчас перед моим взором Итон, и попроси, а он бы непременно попросил, выбрать между ним и Реем…». Додумывать не хотелось, это был бы кошмар, тихий ужас и мне бы оставалось только под поезд, потому что выбрать и отказаться от одного из них я б уже не смогла. А это значит…
Слишком много всего это значит, чтобы я могла спокойно размышлять на эту тему.
– Рей, у тебя же никого нет? – задала тревожащий душу вопрос.
– В каком смысле нет?
– Да, в прямом. Бывшие жены, дети, любовницы, любимые, девушки, которым ты что-то обещал, – пробормотала так тихо, что и разобрать было невозможно.
– Дай, подумать, – ответил мне с серьезным видом мужчина, – Жена есть, дети, надеюсь, будут, любовница и любимая тоже есть, как и девушка, которой я кое-что обещал.
Каждое его слово словно вбивало клин в основание придуманного мной розового замка, и я сама не заметила, как к глазам подобрались слезы, а с губ сорвался судоржный вдох…
– Ну, ты чего, глупая? – меня сгребли в объятия, из которых я тут же стала вырываться, но куда мне маленькой и хрупкой справиться со стальным кольцом драконистых рук. – Зачем спрашивать, если не готова слышать? – спросил, сжимая еще крепче.
Повела плечом, собирая остатки гордости, не давая скатится собравшимся в уголках глаз слезам, вспоминая, что я сильная, а это, значит, у меня холодный взгляд и, как говорят мои сотрудники, я вообще-то «расчетливая эгоистичная стерва».
– Что надумала, малышка?
Я лишь покачала головой, поднимая голову и с усилием выдерживая его взгляд: не заплачу, ни за что не заплачу! И глаз не отведу!
Глава 24
Мужской смех чувственный и мягкий, был ударом по растрепанным нервам, а этот… дракон выдавил сквозь смех:
– Видела бы ты себя, ревнивица. Жена сидит на моих коленях, дети будут когда-то тут, – он легко положил ладонь на мой живот, прикрывая его, – любовница не давала мне уснуть этой ночью, любимой я только несколько минут назад признался в любви, а еще есть девушка, которой я обещал защищать, беречь и любить до конца своих дней, правда она этого не помнит, потому что металась в горячке, и мне видимо придется еще не один раз повторить, чтобы до нее дошло…
По мере того, как он говорил, внутри меня зарождалась радость, сердце встрепенулось, словно засохший было цветок в пустыне, получивший капли благодатного дождя и с каждой каплей становясь крепче, сильнее. Так в душе расцветает надежда…
А потом ей на смену пришло раздражение. Это я-то глупая? А ведь и правда, глупая, поверила. На минуту, но поверила, что мой карточный замок, в котором пока всего несколько неуверенных этажей без крепкого фундамента, может рухнуть.
Все это пролетело в голове мгновенно и на выражении «плохо дошло», меня уже вовсю переполняло возмущение. Чистое, ничем неприкрытое, что тут же нашло выход.
– Что? – стукнула я этого недомужа подушкой, непонятно как очутившейся в моих руках. – Я тебе покажу жену, любовницу и любимую, – злилась неизвестно на что я.
Хотя почему неизвестно? Абсолютно понятно – на то, что на миг, но ощутила эту пугающую неуверенность и этот пробирающий страх. В какой-то момент восторжествовала: дракон упал на спину, и я могла спокойно колотить… смеющегося! Гад, он еще смеет смеяться над моим праведным возмущение…
– Убью! – пригрозила я.
– Подушкой? – спросил, все еще смеясь, мужчина.
– Можно и подушкой, – задумалась я, – пока будешь спать.
– И не жалко тебе такого симпатичного беззащитного перед тобой дракона?
Задумалась на миг и решительно добавила:
– Нет! Зато сразу стану богатой…
– Какая расчетливая оказывается у меня жена, а я и не догадывался.
– Ты о многом не догадываешься, – вдруг стала серьезной я, понимая, что как бы не оттягивала, а рассказать о сокровенном придется, прикрыла глаза, отодвигая эту мысль на задний план.
– Не забудь о том, что решила мне рассказать, – произнес совершенно серьезный мужчина, что вдумчиво следил за сменой эмоций на моем лице.
– Я была замужем, и у меня был сын, – бросила я признание, ощущая его камнем, падающим в воду и пускающим круги по воде.
– Что с ними случилось?
Вспоминать было больно, но необходимо:
– Погибли в аварии. У нас в мире машины, похожие чем-то на миринги. Однажды Итон, забрав Марка из садика, ехал домой и не доехал…, – голос звучал отстраненно, холодно, безэмоционально, так диктор говорит о трагических новостях по телевизору.
– Тшш, – я снова очутилась в мужских объятиях, горячие губы шептали мне что-то в затылок, он что-то говорил, но я не слышала. Перед глазами всплывали картинки покореженной машины и смятого детского кресла, вылетевшего через лобовое стекло, прямо на капот встречной машине. Я снова видела, как соскользнула с носилок окровавленная безвольная рука Итона, видела, как на ней блеснуло обручальное кольцо. Видела, каким маленьким на своих носилках был Марк, тогда еще живой, но такой изломанный… и хваленное детское автокресло не спасло. Лишь подарило мне несколько мучительных часов ожидания и высушивающей душу надежды.
Горячие пальцы стерли слезы на щеках шершавые пальцы.
– Я должна была тогда забирать Марка, но Итон освободился немного раньше. Мы так спешили домой…
Рыдание, признание того, что я никому никогда не говорила, боясь услышать привычное «ты ни в чем не виновата», можно подумать я этого не знала! Но знать и чувствовать… Я просто запретила себе чувствовать. А сейчас путанно озвучив это, впервые за долгое время знала, что в сердце и разуме вдруг воцарил мир.
Рейдеран молчал, ничего не говорил. Да, мне и не нужно было слов. Наслышалась тогда дежурных приличествующих фраз. На годы вперед наслышалась. Всхлипнула последний раз. Минутка слабости прошла, пора быть сильной.
– Ну, всё: до слез довел, соблазнил, теперь просто обязан на мне жениться, – улыбнулась коварно, зная, что на зареванном лице моя улыбка больше похожа на оскал.
– Уже. И очень этому рад, – и меня поцеловали. Так что я напрочь забыла обо всем, кроме этого невозможного мужчины, за столь короткое время ставшим настолько близким, незаменимым и родным.
– Какие у нас планы на сегодня? – спросила притихшая после поцелуя я.
Возникшую мысль о том, что не знаю чего ожидать от этого мужчины и нужно бы узнать его получше задвинула туда же, куда и всякие разные предположения. Последую тому, чему учил Итон: «решать проблемы по мере их поступления», а не продумывать и просчитывать заранее, пытаясь во все возможные места соломки настелить.
– Те же, что и вчера. Нужно одеть мою жену, а то появление девушки в мужских брюках и рубашке и так вызвало фурор. Что уж и говорить про то, что эта странная леди успела спасти Повелителя. Кстати, он хочет, что бы мы сегодня были на приеме.
– Ты уверен, что это нужно?
– Элияр мой друг, я часто бываю при дворе, и нам приде…
Положила пальчик на его губы:
– Не продолжай. Знаешь, в моем мире есть поговорка: скажи мне, кто твой друг и я скажу, кто ты…, – и сама задумалась над этим встревожившим меня рассуждением.
– К чему ты ведешь?
– Так…Мысли вслух… Даже так немного зная тебя, я буду, рада твоим друзьям, – прошептала я, сомневаясь в том, что Повелителя можно считать таковым.
Или же можно и поговорка права? Так, кто-то с утра слишком много думает и совсем не о том, о чем стоит думать. Буду верить своему сердцу, а оно говорит Рей мой, а если мой, значит, не может быть подозрительным. За что-то же я в него влюбилась? А я влюбилась. Вот так глупо за один день, но точно влюбилась. И может это не любовь, а простая химия, но… Нет, я точно много думаю с утра.
Подскочила, ощутив неожиданную свободу от стальных объятий, и ощущение холода и пустоты тут же нахлынуло оглушающей волной. Плотнее закуталась в одеяло, прячась вовсе нет от полного желания взгляда, а от озноба страха и потери, что липкой волной пробежался по телу.
– Ванна там, – указал на нужную дверь мужчина. – Беги, а я пока решу вопрос с одеждой.
– С тобой мне хочется проснуться, – прошептала я вертевшееся в голове мысленное признание, в спину выходящего из спальни дракона. И впервые за долгие годы поняла, что в этом мире мне и правда хочется просыпаться по утрам…
