Текст книги "Джекпот?! (СИ)"

Автор книги: Энжи Собран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Глава 37

Алина Маинкур

Из кабинета я вышла немного рассеянная и странно раздосадованная. Нет, меня даже не этот недомуж выбесил с его «жена и в моей спальне», а это демонстрируемое им снисходительное отношение, презрительный взгляд, такой словно я грязь под ногами посмевшая его заляпать.

Нет, может у них так принято и в отличие от драконов женщина у них бесправная кукла, но я на эту роль не подписывалась. Зачем мне привалило такое счастье? На минутку в голове мелькнула мятежная мысль: я с транспарантом ходящая по площади и скандирующая «Верните Алю дракону!».

Воспоминание о Рее согрело мечущуюся душу. Он ощущался где-то там не так далеко как раньше, но весь такой же беспокойный и встревоженный, как и раньше. Спокойный Рон, ощущаемый рядом, ярким контрастом виделся на фоне решительно настроенного отыскать меня дракона. А вот Леона с ними не было. Расстроенный и потерянный белый ирлинг был где-то далеко и, если я правильно поняла, то и не совсем трезвый.

Сосредоточившись на связанных, опять плутала коридорами. В комнату решено было не возвращаться – пусть демон спит со своими наложницами, а меня оставит в покое. На этой мысли маленький укольчик досады кольнул сердце, напоминая мне, что я с какого-то перепугу ревную этого мужчину.

«Нужно будет про ирлингов ему рассказать», – коварно напомнило о себе наличие еще двух потенциальных мужей.

Так скоро у меня и гарем нарисуется. И как при этом я могу требовать от демона верности и отсутствия наложниц? Придет такой и скажет: «Знакомься, это моя младшая жена».

А я? А я ничего не смогу сказать в ответ, потому что он сам мой младший муж… Как я могу требовать от него большего, чем даю сама? Только делить своего мужчину я тоже не смогу. И что тогда?

Остановилась, отгоняя непрошенные мысли, и переводя дыхание. Думать о будущем буду тогда, когда это самое будущее наступит, а переживать заранее… Вон дома остался полный шкаф новенькой школьной формы, о которой я тревожилась три месяца и что? Марк так ни разу и не надел тот чертов синий пиджак, из-за которого мы с Итоном не разговаривали пару дней.

Пустые коридоры, освещенные легким струящимся светом, действовали угнетающе. Какой-то странный замок ни слуг, ни стражи. Лишь Дейдра и те несколько демонов, что были в лаборатории. Хотя, учитывая вид за окном, охранять тут, наверное, нечего и не от кого. И уж точно никто не станет тратить силы на охрану неведомо откуда взявшейся человечки. Сбежит и ладно, сама напросилась. Что-то не сходилось, стучало упрямо на задворках сознания, но пока в единую картину не складывалось.

Махнув рукой, вспомнила извечный прием решения проблем: «Да пошло оно все!». И то, что я привычно заблудилась в череде комнат, и то, что оказалась пленницей в безлюдном замке. Именно безлюдном, полном каких-то хвостатых демонов. Надо сказать спасибо за то, что эти самые демоны не выпрыгивают из-за углов и не пытаются меня растерзать, как в классическом фильме ужасов, а ведут со мной тихие задушевные беседы.

На этой мысли хмыкнула и поняла, что совсем незаметно для себя очутилась в какой-то темной коморке полной хлама и вот сейчас по законам жанра из темноты вылетит «лучшее в мире привидение с мотором. Дикое… о-о-о!.. но симпатишное…».

Постояла несколько минут у двери не зная смеяться мне или плакать от всей этой ситуации и ощущая, как тараканы в моей голове передвигают крышу, что едет не спеша, тихо шифером шурша.

На этих совершенно несвойственных мне размышлениях в голову пришло осознание, что я, кажется, пьяна… И когда только успела и чем? Демон? Но зачем ему меня пьянить? Он и так пьянил, сводил с ума одним своим запахом, взглядом, присутствием, прикосновением, тихим шепотом, прокрадывающимся в душу и вызывающем толпу возбужденных мурашек.

Ощущение неправильности происходящего ударило по мозгам, заставив их забиться в панике. Я словно ощутила чье-то чужеродное присутствие в моей голове, потому что идея отправиться к демону была моей, а вот требование… Нет, требование и угроза тоже были моими. Но все равно что-то выбивалось из общей картины, что-то несвойственное мне и приведшее меня сюда вместо спальни.

Нащупав в спутанном сознании ниточку, начала тянуть ее в надежде распутать весь клубок. Почему я не в ванной и не готовлюсь ко сну в мягкой кроватке? Демон? Демон немного пугал, но не больше чем другие привыкшие распоряжаться чужими жизнями мужчины, а с учетом моего характера и воспитания, мне такие чем-то даже нравились. Насилие? Нет, радужных иллюзий по поводу Дэмриана я не строила, такой свинтит голову неугодному и не поморщится. Только одно маленькое «но»: женщину демон предпочтет победить по-другому и жаждет видеть ее смиренной и молящей о ласке, а не испуганной и зажатой в страхе.

Чудная все же у меня способность – ловить отголоски эмоций и желаний навязанных мне мужчин. Подсмотренные у демона картинки грозящих мне ужасов, вызвали улыбку, и пузырьки желания вновь заструились по венам. Когда-нибудь, возможно я и осуществлю эти его мечты, если будет хорошо себя вести. Предвкушение будущего наслаждение откликнулось непонятной болью и тут же растворилось, будто его и не было.

Пьяный смех слетел с моих губ и пугающим эхом пронесся по пустой комнате.

И все-таки где я? В голове всплыла мысль о том, что мне нужно куда-то бежать, уходить отсюда. Возникшая перед внутренним взором картинка окровавленного терзающего меня болью демона, тут же была отброшена как несостоятельная. Не было такого! И быть не может. Максимум того, что может сотворить со мной Дэмриан, снова всплыл в мозгу, вызывая желание пойти и сдаться на милость этому самому демону. И снова боль. Настойчивая. Неумолимая.

Бежать! Необходимость побега всплыла в голове, но рациональная и ленивая часть меня не дала ей развиться: «Куда? Зачем? Нас и здесь неплохо кормят»… Вот точно ужин. Ужин, принесенный мне в комнату. Кем? Почему-то лицо принесшего его, я не помню. В голове отголосками звучит чей-то голос. Он что-то говорит мне, а я послушно соглашаюсь.

Попытки вспомнить, кто это был, сдавили голову болезненным обручем. Застонала, зажимая руками уши, и упала на колени. Больно. Как же мне больно.

Бежать! Настойчивое требование всплыло в голове. Ощутить себя птицей в полете. Я могу летать. Открою окно и взлечу, унесусь вверх к звездам подальше от ледяного демона. Зачем мне к звездам? Хочу к дракону!

Бежать!

Холодный порыв ветра ударил в лицо, и я вдруг осознала себя стоящей в распахнутом окне. Странно… не видно звезд, к которым меня так тянет, зато под ногами снег – мягкий, призывно зовущий, готовый гостеприимно принять в свои объятия такую маленькую и жалкую меня.

– Стой! – окликнул кто-то за спиной.

Я?

Обернувшись, пошатнулась. Ноги заскользили по гладкой поверхности. В попытке удержаться схватилась за обледеневшие ставни.

Звон бьющего стекла. Осколки сыплются в снег, падают разноцветными сверкающими бликами. Красиво…

Руки скользят, режутся, а гравитация настойчиво зовет мое бренное тело вниз, туда, где до горизонта стелется мягкая белая перина.

Снова перехватываю руками обледеневшую раму полную острых осколков, и недоуменно смотрю на них: «Зачем?».

Там внизу мягко и тепло, а тут так холодно и больно.

Спать. Я хочу спать!

Закрываю глаза и разжимаю ослабшие пальцы.

Глава 38

Но, даже разжавшись, они не отпускают раму, примотанные к ней невидимыми путами продолжают удерживать меня на весу. Рама трещит, перекашивается под тяжестью моего тела. Говорила же, что нужно еще похудеть…

А потом мои руки стискивают чьи-то руки, небольшие, меньше моих ладошки, довольно крепко обхватывают мои запястья.

– Держись, – повелительно требует звонкий голос.

Медленно скольжу взглядом по этим рукам, пытаясь хоть ненадолго вернуть происходящему осмысленность. И застываю на синих глазах.

Ребенок… Меня цепко удерживает ребенок. И откуда только в этом тщедушном худеньком тельце столько сил, чтобы не просто вцепиться, а еще и тянуть меня наверх?

Картинка разбившегося при падении с высоты тела, виденная мной по телевизору, услужливо мелькает в мозгу. Нет, я не могу позволить ребенку увидеть кровавый тот кошмар. Не могу сорваться при мальчике. И собрав остатки сил, отчаянно подтягиваюсь. Отгоняя мелькнувшее было желание взлететь.

Вползаю с помощью мальчика животом на подоконник и впадаю в комнату. Инерция накрывает меня легким детским телом. И я, повинуясь какому-то порыву, обхватываю вздрагивающие от схлынувшего напряжения плечи.

– Спасибо, малыш, – срывается с языка, а руки ласково гладят темную взъерошенную головку.

Он позволил себе всего миг слабости и тут же вскочил:

– Я не малыш! – выкрикнул презрительно и так сурово-угрожающе-взросло, что я улыбнулась. Такой маленький и такой грозный.

– Конечно, – поспешно согласилась я. – Спасибо Вам, о великий рыцарь, вы так вовремя пришли и спасли прекрасную даму.

– Прекрасную? – переспросил, недоумевая мальчик.

– Меня, то бишь, – шутливо склонила голову.

Мысли еще путались, и думать было тяжело, а иногда и вовсе больно. Логические цепочки выстраиваться не хотели. Во рту было сухо, безумно хотелось пить. Ощущение отходняка от наркоза, когда закроешь глаза и видишь самолеты, а реальность врывается необычайно громко и отрезвляюще, но ухватиться за нее ты не можешь.

С трудом уселась, прислонившись к стене для надежности, и оглядела темную комнату:

– Ты не прекрасная, у отца были в гареме и красивей.

Пожала плечами: вопрос красоты никогда не был для меня актуален:

– Повезло твоему отцу.

– Везло, пока он не выбрал тебя, – выдохнул мальчик обиженно и посмотрел на меня так укоризненно, что я даже смутилась.

Встать сил не было, они, словно остались все там – висеть за окном. Даже привычное после таких случаев облегчение не бурлило по венам. Лишь пьяный угар в голове. Давно я себя так не чувствовала.

– Знать не знаю твоего отца.

– Как ты можешь не знать своего мужа?

В голове что-то щелкает, и я с грустью вспоминаю Рейдерана. Дракон далеко. И у него нет ребенка, тогда…

– Дэмриана? – с заминкой произношу я имя демона.

– А у тебя, что несколько мужей? – укоризненно звенит юный голос.

– Пока два, но это не точно, – отвечаю автоматически.

Брови мальчика удивленно ползут на лоб, а ошарашенные этой новостью глаза становятся размерами с блюдца.

– Не может быть, – шепчет он.

А мне становится невыносимо смешно – сама я реагировала менее эмоционально, закалилась уже.

– О, а давай составим план возвращения меня дракону? – воодушевленно предложила я, обретя неожиданного союзника в вопросе «избавиться от демона». – И ты найдешь себе ту мачеху, которую хочешь, – а вот тут я уже немного расстроилась. Мальчик мне нравился, и мой нереализованный материнский инстинкт только и делал, что напоминал, что можно запустить ладошку и взъерошить эти черные как смоль волосы, рассказать сказку и увидеть восхищение в глазах…

– Мачеху?

– Ну да. Чтобы не как в сказках, а любила пуще отца родного, играла с тобой, заводила секретики, болела на ваших демонских соревнованиях…

– Соревнованиях?

– Боях… Утешала, если проиграл, и восхищалась, если выиграл…, – слова рвались из души не сдерживаемые обычным контролем.

– А разве такие бывают?

– Конечно, бывают, – подтвердила я, удивляясь этому вопросу ребенка. Хотя за ребенка мне точно прилетит, он-то уже взрослый. – Так что? Будешь моим союзником? Поможешь мне бескровно избавиться от второго мужа?

– Бескровно?

– Ну, прикопать его под ближайшим столбом мы всегда успеем. Сначала нужно испробовать более мягкие методы.

– Ты не хочешь быть женой моего отца? – переспросил меня мальчик и так проникновенно заглянул мне в глаза, что я сбилась с уже почти придуманного плана.

– Послушай, …, – запнулась. Что-то, как-то не так. Надо познакомиться. – Меня зовут Алина. А тебя?

– Дэвириан.

– Можно называть тебя Дэви? – переспросила, поняв, что сейчас это длинное имя я не выговорю.

Мальчик смутился:

– У нас так не принято.

– Жаль. Дэви тебе пока идет больше.

– Почему пока? – заинтересовался он.

– Потому что через пару лет ты станешь взрослым, и Дэви будут тебя называть только друзья детства. А мне… Мне бы хотелось стать твоим другом. В конце концов, ты мне жизнь спас, а по правилам нашего мира: спася кому-то жизнь – ты за него отвечаешь.

– Тогда и мой отец тебе жизнь спас и за тебя отвечает.

– Вот и пусть отвечает. Жениться для этого необязательно. Тем более, когда есть целый гарем.

– Он его утром распустил.

– Соберет новый, – почти безразлично пожала плечами, невзирая на рычащую внутри ревность.

– Соберет, – как-то грустно согласился Дэвириан. – Все хотят за отца замуж.

– Зачем?

– Что зачем?

– Замуж за него зачем? – умудрилась я окончательно запутать своего визави.

– Ну, он же принц…

– Тем более не подхожу, – развожу руками. – Принцам нужны принцессы. А наследным так вообще королевы… Это ж потом править. Столько проблем – тем денег дай, тех поблагодари, тем голову отруби, народ накорми, за сирых заступись… И все от тебя что-то хотят, всем от тебя что-то нужно. И ни минуты покоя…, – обреченно закончила свой пылкий спич я.

– Что здесь происходит? – требовательно спрашивает кто-то и от двери отступает застывшая там тень.

Хороший вопрос, кто бы и мне на него ответил.

– О, муж ночей моих. Давай разведемся?

– Что? – ух-ты, а он умеет удивляться. Вон как взлетели брови и засверкали глаза, почти как у мальчика, похожего на него как две капли воды.

Почему-то вспомнились цветы и мое недолгое увлечение ими.

– А вы как размножаетесь? – вертящиеся в голове термины «мерисистемно и клонировано», я решила не произносить, опасаясь выговорить неправильно, и я выбрала более простое, – Почкованием?

– Я тебе покажу размножение! – почему-то разозлился демон.

– Не нужно мне ничего показывать, – пошла на попятную я. – Мы тут разводиться собрались, так как выяснили мою несостоятельность в роли жены принца.

– А ничего, что ты уже за одним замужем?

– Я замужем? За кем? – вопрос замужества меня пугал и этот мир с его уснул-проснулся-и_муж,_в_наличии_несколько_штук тоже.

– Тебе напомнить?

– Кого?

– Рейдерана?

– А этого, – выдохнула облегченно я. – Этого не надо. Я своего дракона и без вашей помощи помню. Но он не принц. Там Элияр – Повелитель, – похвасталась своей осведомленностью.

– Угу. Только твой дракон сын прошлого Повелителя.

– Ну, что ж нет в мире совершенства, – философски заметила я. Этот разговор почему-то стал меня утомлять. Пьяная эйфория понемногу отступала. Хотелось спать. Прямо здесь и сейчас.

– Она всегда такая? – вклинился в наш разговор Дэви.

– Какая? – не смогла пропустить я без уточнений оценочную характеристику себя подрастающим поколением.

– Чокнутая, – с вызовом ответил мальчик.

– А это…, – отмахнулась, разочаровавшись. – Всегда-всегда. Давай разведемся? – с мольбой посмотрела в синие глаза старшего демона, пытаясь воспроизвести взгляд одного всемирно известного кота. – А то это ж еще мне к твоим носкам привыкай, тебе к моему белью – одни проблемы.

– Зачем тебе к моим носкам привыкать?

– Ты же будешь их разбрасывать, а я собирать, – пояснила я этому недалекому, отмечая отсутствие системного мышления.

– У нас есть для этого слуги.

– Слуги? – я даже огорчилась, такой повод для развода профукать. – Но все равно. Это же тяжело. Тебе нужно выучить и приспособиться к моим привычкам, мне к твоим… Сплошная работа. А у меня еще два мужа и два потенциальных… Не, не согласная я!

Но меня игнорируют. И от этой задумчивой тишины притяжение сна становится все сильнее.

– Тебе не холодно? – спросил вдруг мальчишка.

– Холодно? – вырвавшись из тисков подкатывающей дрёмы, огляделась я. Точно мне должно быть холодно – пронизывающий леденящий ветер врывается в разбитое окно, а я в одном порванном платье. Но мне не холодно.

– Больно? – снова спрашивает мальчишка, и я слежу за его взглядом, застываю, разглядывая порезанные руки. Наверное, больно, но я ничего не чувствую.

– Почему? – последнее спрашиваю вслух, с усилием ворочая языком. В голове набатом звучало какое-то предубеждение, виски колола какая-то не состыковка. Что-то было не так, и это цепляло, не давало отпустить это все и расслабиться, скатиться в объятия уже поджидающего сна.

«Не я. Это была не я», – настойчиво звучит рожденная на границе с подсознанием мысль, и я повторяю вслух:

– Это была не я, – смотрю на мальчишку, надеясь, что он объяснит, расскажет. Или хотя бы подтвердит, что я еще не настолько сошла с ума, чтобы выбрасываться в окно.

Голову стискивает раскаленным горячим обручем, и я зажимаю ее руками, скулю побитой собакой, не сумев сдержать болезненный стон. Ну, вот теперь больно. Только израненных рук я все равно не чувствую.

– Ментальное воздействие? – спрашивает мальчик, но я уже не могу говорить, язык скручивает судорогой.

Мой недомуж поднимает мой подбородок двумя пальцами, и я зло щелкаю зубами, терпеть не могу такое обращение.

– Да, похоже, – говорит этот гад… поворачивая мою голову вправо-лево, чем вызывает тошноту и рвотный спазм.

В последний момент отклоняюсь от сидящего рядом на четвереньках мужчины, и меня выворачивает. Кто-то поддерживает меня и мои волосы, не давая мне испачкаться еще больше. Кто-то кутает в одеяло и куда-то несет.

– Положи, где взял, – шепчу, с трудом поворачивая тяжелый язык, не в силах сопротивляться.

И меня отпускают на что-то мягкое. Кутаюсь в одеяло. Почему же так холодно… Отчаянно хочется пить. Словно поняв это, мне подносят к губам питье. Жадно пью, чуть морщась от противного вкуса. Так жадно, что закашливаюсь.

– Осторожно, – воду отбирают, а меня хлопают по спине.

Больно жжет руки. Тело пронзает сотня тысяч малюсеньких иголок, возвращая кровообращение.

– Что со мной? – спрашиваю удивленно, заглядывая в обеспокоенные синие глаза.

Глава 39

Мариерон Эрэра Карего

Задерживаться в Герне Мариерон не стал и уже к полудню следующего дня вернулся в Ниларту, уж очень не терпелось ему получить подтверждение Билмарона Хоригерда, что именно он готовится на роль наследника, а не Эбьендон, а еще больше хотелось закрыть расследование этой череды странных нападений. Что касается Алины, то Рейдеран и Мартран обещали дать знать, если обнаружат, где она или им понадобиться помощь. Шеорлеон же покинул их компанию еще вечером.

– Аншер, – приветствуя, поднялся со своего места его секретарь.

– Что-то произошло, Эмоджион?

– Да. Вас пригласил на ужин император. И прислали отчет по вашему расследованию. Я оставил его на вашем столе.

Мариерон кивнул, все получается даже лучше, чем он хотел.

Зайдя в кабинет, распечатал отчет. И так список подозреваемых сократился до четырех девиц:

Домира Кенрени. Он хорошо помнил ее: девушка училась в Академии на несколько курсов младше, и пару раз они пересекались на каких-то общих праздниках, занятиях. Яркая красавица неизменно оказывалась в центре мужского внимания, но Рон никогда не любил толпиться, поэтому игнорировал все ее призывные взгляды и намеки.

Джуна Гверени. С Джуной несколько лет назад у них был короткий, ни к чему не обязывающий, роман, но они расстались друзьями. И если принять во внимания, что Рон был в нее тогда влюблен настолько, что сделал предложения, а девушка отказала, то стоит сразу вычеркнуть ее из подозреваемых.

Кори Позини – ее брат несколько лет служил под его началом и на одном из балов тот представил его невзрачной девице. Помниться они даже танцевали пару раз, когда Рон приглашал ее из жалости, в надежде привлечь к ней внимание своих подчиненных. Но лет пять назад брат ушел со службы и покинул Ниларту. Если Рон помнит правильно, у них тогда заболел отец, и Тражеон занялся поместьем.

Бридицея Хотрани. Бриди была представлена ему своим отцом Ануменцием Хотрани еще тогда, когда была маленькой глупой девчонкой. Нет, та девочка, что плакала над выпавшим из гнезда птенцом, на такое точно не способна. Да, и подготовка к свадьбе с Шеорлеоном идет полным ходом.

Мариерон откинулся в кресле и задумался. Домира или Кори? Как же узнать?

Громкий разговор за дверью, вывел из задумчивости, и без каких-либо церемоний в кабинет ввалился помятый Шеорлеон. Захлопнул дверь перед носом секретаря, и подойдя к столу, ткнул в аншера пальцем:

– Я хочу, чтобы ты отказался от Алины.

– И почему я должен это сделать, – удивленно вскинул брови Мариерон.

Недолго думая, Леон упал в кресло:

– Или я расскажу ей про Африель.

– Про кого?

– Ты даже имени ее не помнишь, – горько упрекнул его Леон. – И много у тебя таких?

– Каких таких?

– Влюбленных в тебя дурочек доведенных до самоубийства.

Аншер промолчал, он, в самом деле, не понимал о чем идет речь:

– Леон, я не помню никакой Африель и очень сомнительно, что мы с ней пересекались. И уж тем более я не мог довести ее до самоубийства.

– Но, тогда, кто? Кто, Мариерон? Кто еще учился с нами на курсе, владел тьмой и был мечтой всех девиц? – отрывисто сыпал вопросами Леон. – И про кого бы еще она побоялась мне рассказывать? Только ты на курсе мог меня одолеть. Только от тебя она могла меня защищать…

– А ты уверен, что она защищала тебя, а не своего возлюбленного? – попробовал размышлять здраво аншер. – А насчет владеющих тьмой было еще трое, что же касается мечты, то тут ты однозначно преувеличиваешь. Кстати, почему девушка покончила с собой?

– Не знаю, – выдохнул уже спокойней белый ирлинг. – Ты точно не встречался с Африель?

– Точно. Я не так неразборчив в связях, чтобы забыть имя своей любовницы. Хотя в этом случае, я даже сомневаюсь, что был с ней знаком.

– Был. Я сам вас познакомил на первом же ее балу, – признался Леон, – а потом столько лет корил себя за это.

– Так почему я должен отказаться от Алины? – вернулся к первоначальному требованию Мариерон.

– Ты подвергаешь ее жизнь опасности.

– И почему тебя заботит ее жизнь? – поинтересовался аншер. – Помниться, ты планируешь жениться на Бридицеи.

– Уже не планирую. Я расторг помолвку, – Шеорлеон встал с кресла и вышел из кабинета, уже своя в дверях обернулся. – Присмотрись к Бриди.

– Зачем? Надеешься таким способом избавиться от конкурента?

Тот покачал головой, не желая пояснять:

– Просто будь внимательнее с ней, Рон. Она не так проста, как кажется.

Дверь уже давно закрылась, а Мариерон так и остался сидеть в кресле. К чему относится намек Леона? И почему он расторг помолвку? Из-за Алины? Из-за своих грандиозных планов по его устранению? Или вчерашнего намека на то, что Рон будущий император? Так ничего и не придумав, отправился на ужин с императором.

Малая императорская гостиная оказалась заполнена ирлингами. Мариерон вежливо поприветствовал несколько советников, приветливо улыбнулся их женам и дочерям, удивляясь тому, что девушек пригласили на ужин. Были тут и несколько дипломатов, среди которых почти сразу отыскался Шеорлеон, не такой помятый, как был еще несколько часов назад в его кабинете.

Наконец, двери приглашающе распахнулись, и гости, склонившись в поклоне, поспешили занять свои места за длинным столом. Мариерон с некоторой долей удивления отметил, что его посадили по правую руку императора, а рядом с ним заняла свое место Бридицея. На его вопрошающий взгляд Их Высочество ответило смешком и почти теми же словами, что и Шеорлеон:

– Присмотрись к этой замечательной девушке, Мариерон. Из нее выйдет потрясающая жена, – и добавил шепотом, – для моего наследника.

И этот тихий шепот прозвучал настоятельной рекомендацией и предупреждением для аншера.