Текст книги "Охота"

Автор книги: Энтони Макгоуэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 29
УБЕЖИЩЕ ОСЛА

Примерно в это же время, поздним утром, Майк Тойнби принялся за чтение воскресных газет. Хорошо хоть Джин сжалилась над ним и убрала куда-то «Дейли мейл», один вид которой вызывал у него желание выругаться матом. Майк читал «Обсервер». Это издание неизменно вызывало у него грустные воспоминания о веселых деньках студенческого радикализма.

Как обычно, Майк начал с просмотра спортивной полосы, надеясь найти что-нибудь о соревнованиях по крикету. Отлично. Сборная команда Шри-Ланки проводила серию показательных игр в Южной Африке. Он быстро пробежал глазами заметку и стал внимательно рассматривать фотографии, изображавшие игроков с битами в руках. Приятно перенестись из холодного Лондона в жаркий Кейптаун. Так и видишь себя в широкополой панаме и с баночкой холодного пива в руке.

Дочери, восьмилетняя Сара и Молли, которой недавно исполнилось пять лет, вели себя очень тихо. Верный признак того, что девочки замышляют шалости. Однажды он вошел в комнату в тот момент, когда они собирались развести на кровати небольшой костер в честь семьи кукол Барби. Тогда Майк впервые отшлепал проказниц. Потом они с такой грустью смотрели на него, что Тойнби решил: пусть в следующий раз сожгут весь дом при условии, что сами не пострадают. Чтобы как-то развлечь их, он стал расспрашивать, почему в доме так много одинаковых Барби. Они что, клоны или просто сестры, чьи безумные родители решили облегчить себе жизнь, дав дочерям одно и то же имя? Майк пытался дознаться, разные ли характеры у кукол. Если да, то почему всех называют Барби? Если нет, зачем им столько одинаковых кукол?

В конце концов дочки принялись утешать бедного папочку, который так расстроился.

Несмотря на благополучный исход инцидента с разведением костра, мысли о происшествии тревожили Тойнби воскресным утром, несколько омрачая его пребывание в Южной Африке. Он думал, не спросить ли Джин, где девочки, однако в таком случае ему, возможно, придется искать их, давать жене какие-то объяснения и, следовательно, отвлечься от чтения газеты. Скорее всего они наверху, рассматривают книжки с картинками. Так оно и есть. Однако в Кейптаун ему больше не попасть.

Майк понимал: в первую очередь необходимо прочесть страницы, посвященные экономическим и деловым новостям, чтобы узнать, нет ли сведений о слияниях компаний, в которых он принимал участие. В том мире, где он обитал, люди также чувствительно относились к сообщениям в прессе, как актеры к обзорам премьер, в которых играли. Однако Тойнби решил ограничиться просмотром кратких обзоров новостей на первой полосе. Вдруг что-то привлекло его внимание на третьей странице. Внизу был нарисован грустный осел, надпись под которым призывала выделять деньги на создание приюта для бездомных животных. Копыта несчастного осла выглядели чрезмерно длинными и походили на сабо или скорее на турецкие тапочки с изогнутыми носами. Где он недавно видел подобную обувь? Кто-то на мальчишнике носил такие тапочки. Точно. Старина Габби выходил в них на завтрак.

Рядом с картинкой помещена статья под вполне банальным заголовком: «Пенсионер забит до смерти». Майк начал читать и сразу же заинтересовался необычной трактовкой сообщения, внушающей не только банальное отвращение к злу, творящемуся в современном мире. Акцент делался на том факте, что убитый пенсионер, бывший учитель, никогда не был женат (в заметке употреблялся устаревший термин «убежденный холостяк»). Зачем писать об этом? Далее сообщалось, что «все документы, обнаруженные в доме, изъяты полицией для ознакомления». Возможно, здесь нет никакого подтекста, однако не исключено, что это намек: учителя убил бывший любовник. Скорее всего мальчик, находившийся у него на содержании. Имя погибшего Тойнби ничего не говорило. Однако далее упоминалось название школы, где тот преподавал в течение сорока лет. Майк определенно что-то слышал об этом учебном заведении на ужасном мальчишнике Доминика. И почему он только не отказался от участия в нем под каким-то благовидным предлогом? Тойнби твердо решил в будущем не давать слабину и отвергать подобные приглашения.

Учитель проработал в школе сорок лет. Значит, он учил Доминика и его друзей.

Именно в этот миг Майк почувствовал некое приятное возбуждение. Он любил случайные совпадения. С ним такое нередко происходило. Например, не успеет Тойнби подумать о каком-то человеке, как тот уже звонит по телефону. Или взять семейную чету, с которой они познакомились на вечеринке. Дочерей тоже звали Сара и Молли. Он прочитал где-то, что согласно статистическому анализу процент совпадений в жизни среднего человека довольно велик. Все равно странно, что именно в этот уик-энд газеты пишут об убийстве учителя друзей, собравшихся на мальчишник.

Он вновь стал думать о необычных людях, прибывших в замок по приглашению Дома. Габби. Человек с большими странностями. Нэш – мудак из мудаков. Симпсон. Этот военный с мертвенным взглядом фиалковых глаз, похоже, способен на все. Бланден, конечно, шут гороховый, но, по всей видимости, очень лицемерный политик. И чужак в их кругу, Мориарти…

И был кто-то еще, кого приглашал Дом. Да, один человек так и не приехал в замок. Уэйли… Уайни… Уинни. Что же случилось с ним? Гостя собирался подвезти… Симпсон.

Майк вновь испытал приятное бодрящее возбуждение. Словно несильный разряд тока пробежал по рукам, плечам и шее. Он подумал, не позвонить ли в замок. Просто поблагодарить Дома, извиниться за свой неожиданный отъезд, пожелать всем весело закончить праздник. И упомянуть о несчастье, случившемся со старым учителем. От такого звонка не будет вреда. Даже по-своему прикольно. Нашел нужный номер телефона и подумал, что пора завести электронную записную книжку или «палм» вроде того, что он видел у одного из молодых перспективных сотрудников на собрании в офисе. Надо, черт возьми, шагать в ногу со временем.

Никто не отвечал на звонок, хотя он не опускал трубку в течение пяти минут. Странно, что там никого нет. Даже если ребята куда-то ушли, в доме должны оставаться девушки, готовящие обед. Впрочем, не важно. Доминик не такой идиот, каким порой притворяется.

Вошла Джин и спросила, чем он собирается заниматься, и, если у него найдется свободное время, не мог бы он почистить картошку.

– Да, сейчас иду, – сказал он. – Забавный случай, кстати. У Дома был один учитель… О, все это ерунда. Я буду чистить картошку, если смогу одновременно слушать новости по радио.

– Но сейчас начинается радиопостановка «Арчеры».

– Ты же не любишь сельскую местность.

– Но там речь идет о людях, глупыш.

– Без новостей я не буду чистить. Так что выбирай.

Наверху в это время Сара и Молли играли в семью. Сара была папа, а Молли – мама. Сегодня они не намеревались ничего поджигать.

– Хочешь, я принесу тебе чай в постель? – спрашивала Сара.

– Да, подай чаю, – отвечала Молли. – И пирожное.

– Я включу радио, дорогая. Ты же любишь послушать новости, не так ли?

У Сары был старенький транзисторный радиоприемник красного цвета с большими желтыми кнопками. Она стеснялась его, потому что сейчас все подруги уже обзавелись CD-плейерами. Девочка хотела сплавить старый хлам Молли и заставить родителей купить себе что-нибудь более современное. Сара начала поиск станций. Аппарат принимал только длинные и средние волны, и программы были неважные: в основном скучные люди говорили о скучных вещах.

– Вот хорошие новости.

Когда Молли устроилась на кровати с пластмассовой чашкой в руках, из маленького приемника поступило сообщение о человеке, который прогуливал свою собаку и вдруг обнаружил труп. Сара перестала разливать чай и прислушалась.

– Интересно, как следует понимать выражение «изуродованное тело»? – сказала она вслух, хотя вряд ли ожидала объяснений от Молли. – Пойдем спросим папу.

ГЛАВА 30
МЯГКОЕ ОЖЕРЕЛЬЕ

Как только все ушли, меня охватило оцепенение. Голова стала тяжелой, я чувствовал себя совершенно измученным. Хотелось лечь на диван, закрыть глаза и ни о чем не думать. Моей вины в случившемся нет, на ход событий я тоже никак не могу повлиять. Так что снимаю с себя всю ответственность. Доминик собирается вызвать адвоката, врача, офицера – пусть они и занимаются этим делом.

Однако я отвечаю за Суфи. И не только. Энджи не сможет противостоять людям, хорошо вписавшимся в истеблишмент. Система уничтожит бедную девушку. А мне очень не хотелось бы видеть ее страдания. Огромным усилием воли заставляю себя встать с дивана и иду в южное крыло на поиски подруг. По пути бросаю взгляд на свое отражение в зеркале. Боже, как ужасно я выгляжу! Сук оставил большой красный след на лбу, в волосах застряло какое-то дерьмо, одежда вся перепачкана грязью и местами порвана. Мою руки и лицо на кухне, вытираюсь посудным полотенцем, приглаживаю волосы. Короче, привожу себя понемногу в порядок.

Что-то явно изменилось на кухне. Понятно: отсутствует огромный страшный нож, которым Энджи режет мясо. Улыбаюсь, подумав, что она могла захватить его с собой наверх в целях самозащиты. Вспоминаю историю, рассказанную мне мамой. Однажды она путешествовала автостопом с подружкой. Им хотелось попасть в Скарборо. А для защиты от маньяков они взяли с собой столовые ножи.

Стучусь в комнату Энджи. Через несколько секунд раздается голос Суфи:

– Кто там?

– Это я.

Она приоткрывает дверь и смотрит, нет ли со мной кого-то еще.

– Как Энджи? – спрашиваю я.

– Приняла таблетку и спит. Когда прибудет полиция?

Медлю с ответом, не зная, что сказать.

– Понятия не имею.

– Что это значит?

– Все отправились на поиски Нэша.

Суфи ошеломлена.

– Но зачем нужно искать его?

– Чтобы привести сюда и обо всем расспросить.

Суфи выходит в коридор. Вид у нее довольно свирепый.

– Невероятно! Как ты терпишь такое?

– А что я могу сделать?

– Поезжай в полицию и все расскажи. Или позвони из деревни по телефону.

– Но у меня нет машины.

– Можешь взять любой автомобиль.

– Не знаю, где хранятся ключи, и… я не умею водить.

Она в отчаянии смотрит на меня.

– Тогда беги в деревню через лес, – настойчиво продолжает Суфи, – и свяжись с полицией оттуда.

Понимаю, это единственный выход. Стыдно, что девушке приходится разъяснять мне, взрослому человеку, очевидные истины.

– Хорошо, я пойду.

– И пожалуйста, – в ее голосе теперь чувствуется нежность, – поскорее возвращайся.

Направляюсь в свою комнату, чтобы переодеться. Суфи, кажется, не заметила шрам у меня на лбу. Конечно, разве можно сравнить ничтожную царапину с душевной раной, нанесенной этим придурком Энджи. Тем не менее мне грустно, оттого что любимая не обратила внимания на ушиб. И тут раздается негромкий стук в дверь.

– Входите, – говорю чисто рефлекторно, даже не подумав, кто там может быть.

Вошла Суфи. Она молча приближается ко мне и, приподнявшись на цыпочках, целует сначала в лоб, а затем в губы.

– Будь осторожен, – шепчет она, – у меня появились нехорошие предчувствия.

Я приподнял ее и крепко прижал к себе. Вскоре она ушла.

На обратном пути я опять задержался в коридоре у красивого меча, испытывая непреодолимое желание взять его с собой. Хочу носиться с ним по лесу, как странствующий рыцарь, преследующий… как там назвал Бланден это чудовище? Искомый Зверь. Вспомнился недавний сон, где преследователь и жертва являлись одним и тем же ужасным существом.

Я полагал, что за полчаса доберусь до деревни, если всю дорогу буду бежать трусцой. А если очень постараюсь, то уложусь и в двадцать минут. Сразу же взял хорошую скорость, считая, что всегда могу сбавить темп, если почувствую себя плохо. Снег весело скрипел под ногами. Однокашников нигде не видно. Думал покричать им: лес небольшой, и они могут услышать меня. Я же услышал крик Энджи. Однако сообразил, что им не следует знать о том, куда я направляюсь.

Бег по снегу, даже по твердой дорожке, довольно утомителен, и вскоре я перешел на шаг. Дыхание стало прерывистым, пот капал на глаза. Путь определенно займет больше времени, чем я предполагал. Интересно, что подумают остальные, когда вернутся с Нэшем в замок и не застанут там меня? Фантазия рисовала ужасные сцены. Вдруг все они тем или иным образом замешаны в преступлении и теперь пытаются замести следы? Ради этого, возможно, потребуется убить Суфи и Энджи. Я тоже мешаю. Негодяи станут искать меня в лесу. Уверял себя, что глупо так думать, однако ощущение тревоги не покидало, и мир стал как-то ярче от прилива адреналина. Показалось, что начинает темнеть. Возможно ли такое? Сколько же сейчас времени? Черт! Я снял часы, когда умывался на кухне, и забыл взять их с собой. Не представляю, сколько времени прошло. Наверное, минуло несколько часов. Станут ли однокашники действительно преследовать меня?

Конечно, нет, и все-таки следует поторопиться. Деревья поредели, открылся вид на какую-то изгородь. За ней должно быть поле с несчастными коровами. Я старался ориентироваться на местности. Если срежу путь здесь, перемахнув через изгородь, поможет ли это сэкономить время? Стоит попробовать.

А потом, пробираясь через заросли, я заметил нечто странное, хотя поначалу не осознал смысла увиденного. Передо мной были следы на снегу. На мгновение меня охватило отчаяние – значит, я двигаюсь кругами. Нет, такого не может быть: ведь я только что свернул с тропы. Наверное, здесь проходил лесничий.

Следы путались. Вдруг я догадался, что шел не один человек, а несколько. Следы удалялись от изгороди. Стоит ли идти дальше? Какой-то внутренний инстинкт подсказывал мне, что я должен это сделать. Понимал, что поступаю безответственно, однако непреодолимая сила влекла меня вперед. Следы шли параллельно тропе и изгороди. Лучше бы мне продолжать путь по уже известному маршруту.

Прикидывая, сколько времени у меня остается, я вдруг вижу ботинок довольно большого размера. Такую обувь, кажется, носил Нэш. Какая-то угроза исходит от этого черного башмака, лежащего на белом снегу. Иду дальше. В лесу царит мертвая тишина, даже вороны не каркают. В центре зарослей падуба снег притоптан. Я отключаюсь от всех посторонних мыслей, думая лишь о происхождении следов. Острые колючки цепляются за штаны и куртку, дыхание образует небольшое белое облачко, которое плывет передо мной.

Вдруг замечаю человека. Глаза широко открыты. Верхняя губа вдавлена в рот, обнажая крепкие передние зубы. На шее повязка бледно-синего цвета, покрытая ярко-красными пятнами. Делаю еще один шаг и проваливаюсь в яму. Отчаянно пытаюсь выкарабкаться на поверхность, сдирая руки о твердую снежную корку. Ужасный Ангус Нэш, или то, что от него осталось, лежит буквально рядом со мной.

Пальто расстегнуто. Рубашка и джемпер задраны, а брюки спущены до колен. Разрез проходит от грудины до паха. Выполнено с хирургическим мастерством. Хотя вскрывать брюшную полость довольно легко. Рядом разбросаны внутренности, темные на фоне снега. Их вырезали как попало. Один кусок огромный, словно коралловый букет. Должно быть, печень. Не хочу об этом думать. Мне надо отвлечься. Вижу сине-красную ленточку, которая выходит из разреза на животе, струится вверх по груди, поднимается по рубашке и джемперу и заканчивается петлей на тощей длинной шее.

Я ошарашен. На мгновение мне представляется, что человек задушен собственными кишками. Однако возможно ли такое? Каким-то образом этот псевдонаучный вопрос возвращает меня к реальности. Нет, такого быть не может. Нельзя задушить сильного и бьющегося в агонии человека его же внутренностями.

Внимательно осматриваю тело и голову. За ухом замечаю небольшое отверстие. С другой стороны ничего подобного не наблюдается. Дыра от маленькой пульки. Помнится, спросил Симпсона, можно ли убить человека из воздушки. Он ответил, что можно, если стрелять с близкого расстояния и попасть в нужное место. Например, за ухом.

Таким образом, внутренности были вскрыты и прикреплены к шее уже после убийства. Кто и почему совершил такое злодеяние? Какая душевная болезнь заставляет человека творить подобное непотребство?

Я впервые видел мертвеца. Нет, ошибаюсь. Вспоминаю отца, лежащего в гробу в своем лучшем костюме. Выражение лица суровое, но умиротворенное. Не то что этот окровавленный, покрытый густой отвратительной слизью труп с развороченными внутренностями. В морозном воздухе распространяется тошнотворный запах. А тут еще появляется большая мясная муха, разбуженная от зимней спячки зловонием, усаживается на петле из кишок и продирает заспанные глаза.

Впрочем, как ни странно, вид изуродованного тела не внушает ужаса. Оттого ли, что я недолюбливал Нэша и считал, что неудавшийся насильник наказан поделом? Нет, вряд ли. Человек он был никуда не годный, однако такой смерти и надругательства над своим телом не заслуживал. Полагаю, мое бесчувствие явилось следствием защитной реакции. Я не должен раскисать, предстоит совершить еще немало дел. Мертвец с разрезанным животом, яркие сверкающие внутренности, аккуратная дырочка за ухом, занимающаяся своей гигиеной трупная муха – все это я еще вспомню впоследствии. Воспоминания никуда от меня не денутся. Однако сейчас занавес упал. Нужно хорошенько все проанализировать. Мысли должны быть ясными и быстрыми.

Я встал и сразу же увидел нож Энджи. Красивое стальное лезвие длиной в десять дюймов, плавно переходящее в фактурную рукоятку. Кто взял этот нож на кухне? И с какой целью? Кому-то он понадобился для защиты против Нэша, ибо тот вселял в людей страх в своем безумии? Нет, нож предназначался для совершения ритуального вырезания внутренностей.

И вновь я вспомнил о Бландене. Что-то было не так с его внезапным исчезновением. Дело не в хамстве циничного политика. Осознав это, я решил не продолжать путь в деревню. С командой Доминика творится что-то неладное. Нельзя допустить, чтобы, вернувшись в замок, эти люди застали там беззащитную Суфи.

В последний раз посмотрел на Нэша. Мне не нравилось, что он лежит с широко открытыми глазами, но прикасаться к нему я не решился. Он был дурным человеком и жестоко поплатился за свои грехи. Я побежал назад к замку.

Кто же это сделал? Мой ясный ум не проявлял такой лихорадочной активности с тех пор, как я испытал мощный эмоциональный подъем, расшифровывая карфагенские рукописи. Тот факт, что в преступлении фигурирует пневматическая винтовка, указывает на причастность к убийству Симпсона. Я давно заметил, что этот человек склонен к насилию. Оно так и рвется из него наружу. Вновь стал вспоминать футбольный матч и злополучный удар в ребро. Теперь я уже не грешил на Нэша, а вновь переключился на Симпсона. Может быть, он потерял самообладание, когда выяснились обстоятельства нападения на Энджи, считая себя ответственным за поступки друзей? Или имел основания мстить Нэшу и воспользовался инцидентом с поварихой как предлогом для убийства?

Да, Симпсон – наиболее подходящая кандидатура. Однако нет прямых доказательств его вины. Мне не верилось, что убийцей мог быть Доминик… Вот только он как-то странно изменился, узнав о случившейся с Энджи бедой. К тому же именно наш общий друг предложил не обращаться к услугам полиции – остальные просто поддержали его. И еще одно обстоятельство крайне беспокоило меня.

Монти.

Я придерживался мнения, что не кто иной, как Нэш, линчевал собаку, однако прямыми уликами не располагал. Пытался вспомнить о том, что говорил Родди о наличии нескольких Монти. «Они надолго не задерживаются. То убегают, то попадают под автобус… Доминик катастрофически теряет этих тварей одну за другой». О Господи! Я потряс головой, стараясь избавиться от подобных мыслей. Невероятно. Дом не может быть мясником. Черт, черт, черт!

Заставил себя думать о возможных альтернативных вариантах. Кроме Симпсона, остается еще только Габби. Я не обнаружил агрессивных настроений в этом человеке, но доктор так скрытен, что никогда не проявляет свою подлинную сущность. Я не доверял ему, ибо не понимал его. Однако может ли он оказаться убийцей?

Когда я уже вышел из леса и приближался к замку, мне пришла в голову еще одна забавная идея. Что, если у Бландена имелись основания ненавидеть своих однокашников? Может быть, он вернулся тайком, чтобы поохотиться на них? А вдруг он вообще не покидал особняк? Смешно и абсурдно, но, с другой стороны, весь этот мальчишник – одно сплошное безумие.

ГЛАВА 31
НЕТ ВЫХОДА

Сколько времени я находился в лесу? Довольно долго. В мое отсутствие в Пеллинор-Холле могли произойти ужасные события. Однако что бы там ни случилось, мне надо осторожно проникнуть в дом. Итак, я крадусь в маленький дворик за кухней, моля Бога, чтобы черный ход был открыт. Мне везет. Благословляю невинные нравы сельской местности. Задерживаюсь на кухне, дабы перевести дыхание – мне вовсе не светит крадучись пробираться по дому и при этом пыхтеть, как паровоз. Снимаю туфли.

Первая остановка у комнаты Энджи. В большом зале никого, равно как и в увешанном старинным оружием коридоре. Взбегаю вверх по лестнице и тихонько одними ногтями стучусь в дверь. Сердце разрывается на части. Но вот слышатся шаги и раздается голос Суфи:

– Кто там?

– Открой, – шепчу я. – Немедленно.

Она открывает. Я пулей врываюсь в комнату и запираю дверь.

– Что случилось? На тебе лица нет.

Суфи смотрит на меня широко открытыми глазами. В них страх. Шторы опущены, в комнате полутьма, тем не менее я различаю Энджи, спящую на кровати. Красивые светлые волосы, разбросанные по подушке, напоминают лучи солнца. Нужно все рассказать Суфи.

– Кто-то из друзей прикончил Нэша.

Она прижимает руку ко рту.

– Иисусе! Но кто мог пойти на убийство?

– Не знаю, однако подозреваю Луи Симпсона. Мне кажется, он сумасшедший. Только псих может сотворить такое с телом убитого.

– Что же нам делать? Ты связался с полицией? Они уже едут?

– Я не добрался до деревни. Обнаружив труп Нэша, я начал опасаться за вас и поэтому поспешил сюда.

К Суфи вернулось самообладание.

– Что же мы будем делать? – спросила она спокойным голосом.

– Оставайтесь здесь. Заприте дверь. Не открывайте никому, кроме меня.

– А что собираешься делать ты?

– Что-нибудь придумаю.

– А именно?

– Пока не знаю.

Она наморщила лоб, напряженно размышляя о чем-то.

– Тебе следует остаться с нами.

Слова Суфи вызвали у меня улыбку.

– Я и раньше пытался прятаться. В итоге тебя все равно находят. Просто осмотрю замок. Положение действительно дерьмовое, но, кажется, с Домиником все нормально. Если мне удастся найти его, мы возьмем какой-нибудь автомобиль и поедем за полицией. Не волнуйся.

Поцеловал любимую в губы. Она не ответила на поцелуй, в глазах ее стояли слезы.

Спустился вниз по лестнице. Оказавшись в коридоре, направился прямо к мечу. Уже дважды испытывал желание взять его, и вот теперь наступил тот самый миг. Только успел вынуть клинок из ножен, как послышался скрип парадной двери. Сделал пару шагов по направлению к выходу, сжимая меч в руках.

На расстоянии приблизительно десяти дюймов от меня стоит Луи Симпсон. Он бледен, лицо изможденное, взгляд погас. В руках у него пневматическое ружье. Выглядит как закаленный в боях солдат, которому пришлось убить немало людей. Он смотрит мне в глаза, потом переводит взгляд на меч. Выражение его лица меняется. Оно как-то оживает.

– Ты… – произносит он слабым голосом.

Вижу, как он поднимает ружье. Нас отделяет слишком большое расстояние. Я не успею ударить его мечом. Однако стоит попробовать. Прыгаю вперед, занося меч над головой. Симпсон явно не ожидал от меня такой прыти и промедлил с выстрелом. Тем не менее за мгновение до того, как нанести удар, я слышу знакомый по стрельбищам щелчок пули и ощущаю боль в плече, как будто кто-то ударил меня молотком. Но меч уже занесен. Я слегка дернулся, когда в меня попала пуля, поэтому удар получился не столь сильным, как я предполагал. При этом меч выскользнул из рук и с грохотом упал на пол.

Тут я дико взвыл и разразился самыми непотребными ругательствами.

Приложил руку к плечу, ожидая найти там зияющее отверстие. Ничего подобного. Ну конечно, это же просто никчемная воздушка, и пулька отскочила от рубчатого зеленого плиса моей куртки.

Посмотрел на Симпсона. Тот лежал на полу, свернувшись так, будто кто-то хотел засунуть его в багажник машины. Подозревая, что подонок притворяется, пнул его ногой. Симпсон переворачивается на другую сторону. Вижу: его левый глаз налился кровью, и прямо над ним образовалась заметная опухоль. Вообще лицо его как-то изменилось. Луи стал похож на спящего малыша. Мне показалось, что я убил его. Стало легче, однако тут же накатило осознание того, что я совершил отвратительный поступок. Я вовсе не хотел никого убивать. Не имел никакого желания превращать взрослых людей в спящих младенцев.

Зато теперь я знал, кто затеял эту заварушку и замочил Нэша.

Я просто не был в состоянии прикоснуться к Симпсону. Надо что-то придумать. Как насчет двух других друзей? Где они могут быть? Возможно ли, что Симпсон… уже расправился с ними? Мне стало не по себе, мучили сомнения. Концы не сходились с концами. Я не совсем улавливал смысл происходящего. Меня преследовали весьма странные мысли, в которых фигурировал Бланден. Внезапный отъезд Родди по-прежнему не давал мне покоя. Исчезнуть так тихо, чисто по-английски, не в его характере.

Хотел повесить меч на место, но, заметив на клинке капли крови, оставил его там, где он лежал.

В голове зреет решение срочно обследовать дом. Если не найду друзей, тогда надо разбудить Энджи и заставить ее отвезти нас куда-нибудь подальше отсюда. Не слишком геройский поступок, однако мое тщеславное эго смирится с ним, ибо я только что поразил мечом коварного убийцу. Обязательно надо научиться водить машину сразу же по возвращении в реальный мир.

Прошел в большой зал. Какой-то инстинкт подсказывал мне не кричать и не призывать к себе друзей. Вокруг никого. Иду по коридору с мозаичным окном, где изображены Каин и Авель. Последний слабый луч солнца пробивается сквозь цветное стекло. Нет времени любоваться этой красотой. Тем более что яркие краски теперь ассоциируются у меня с кровью и человеческими внутренностями. Подхожу к двери гостиной и осторожно открываю ее. Тоже никого. Вновь возникает желание закричать, но я подавляю страх.

Начинаю думать о проблеме Родди Бландена. Почему он все-таки так неожиданно исчез? И вот еще – телефонная связь. Прогуливаясь с Суфи у дороги нынешним утром, я не заметил обрыва линии. Хорошо бы проверить телефон еще раз. Буду считать себя последним идиотом, если впоследствии обнаружится, что аппарат работал, и мы не спасли себя от происходящего здесь ужаса одним звонком в полицию.

Нет, по-прежнему молчит. Но как приятно подержать большую тяжелую черную трубку. Ощущение такое, будто в руке зажат пистолет. Аппарат не выглядит дешевой вульгарной подделкой – это подлинник образца пятидесятых годов. Слышимость, наверное, ужасная. Если только хозяева не вынули всю начинку, заменив ее современной электроникой. И тут мне в голову приходит интересная мысль. Я развинчиваю раковину телефонной трубки. Несмотря на солидный возраст, винтики отходят довольно легко. А внутри ничего нет, кроме нескольких болтающихся проводков. Точнее сказать, два проводка безобидно повисли в пустой каверне. Проверяю микрофон. Та же картина.

Итак, линия не оборвана. Просто кто-то намеренно вывел телефон из строя. Если приплюсовать сюда исчезновение мобильников, то у меня не остается никаких сомнений в том, что я оказался в центре хорошо спланированного заговора. Отчетливо осознав ситуацию, я полностью сконцентрировался на разрешении проблемы. Вспомнил, что в детстве читал увлекательную книжку про шпионов, в которой агент передавал шифровки, пользуясь крохотным передатчиком, установленным под детской колыбелью. Вот бы мне достать такую штуку.

Вдруг я хлопнул себя по лбу. Телефон не полностью отключен. Просто нельзя говорить и слушать. Однако можно набрать номер, и в службе экстренной помощи раздастся звонок, по которому можно вычислить наше местонахождение. Я снял трубку и набрал 999. Похоже на сообщение, посланное в бутылке.

Медленно поднялся на второй этаж. Хотя северное и южное крылья построены в одно и то же время, в девятнадцатом столетии, между ними существовало какое-то едва уловимое различие. Южное казалось более старым и лучше вписывалось в исторический контекст здания. Может быть, такое впечатление складывалось из-за того, что эта сторона строилась на развалинах древней постройки, где были похоронены задушенные дети, а теперь бродят беспокойные призраки? Трудно сказать. Однако мне становится страшно, когда я продвигаюсь по коридору. Более чем когда-либо, хочется закричать, что игра окончена, все могут выходить, но я вновь сдерживаю себя. Надо было все-таки взять меч. С ним как-то спокойнее.

Иду по коридору, ведя рукой по побеленной стене. Так я чувствую себя в тесном полумраке. Поднимаюсь по винтовой лестнице, ведущей в башенку Бландена. Слабеющей рукой берусь за железное кольцо и отворяю тяжелую дверь.

В комнате полный ажур. С кровати убрано все белье. Надо думать, Родди, будучи аккуратным и деликатным человеком, не хотел оставлять после себя беспорядок и утомлять уборщиц. Ничего странного и необычного. Так мне хотелось думать.

Потом меня озарило. Я вспомнил свой визит сюда и тот миг, когда мне показалось, что он заигрывает со мной. Зачем я приходил? За галстуком. Он остался у меня. Родди уехал, не забрав вещицу. В этом, впрочем, нет ничего удивительного. Я взял галстук в шкафу. Повернул ключ и открыл дверцу. Теперь здесь что-то не так. Я прошел в комнату. Нет, вроде все то же.

Однако нет ключа.

Ключ точно торчал в дверце. Попробовал открыть ее – заперта. Может быть, Родди положил ключ в карман и увез с собой. Но зачем ему это, если шкаф пуст? Так мог бы поступить я, а Бланден не производил впечатления рассеянного человека.

Шкаф не давал мне покоя. Позолота поблекла и местами облупилась, тем не менее он сохранял великолепный вид. Любители старинной мебели высоко оценили бы качество продукции. Интересно, как крепок этот замок? Потянул на себя верхний выступ дверцы. Она подалась немного вперед и тотчас отпружинила назад. Попробовал еще раз двумя руками. Что-то треснуло. Изо всех сил потянул дверцу, упершись в шкаф ногой. Падаю с верхней частью дверцы в руках. Замок сломан. Впрочем, меня ждет разочарование. В шкафу только одно большое пуховое одеяло. Встаю на ноги. Вижу, что верхняя часть одеяла более не прижата дверцей и опустилась вниз. Что-то темное виднеется в дальнем углу. Я осторожно разворачиваю одеяло. Внутренняя часть ткани не белая, а темно-красная, словно ржавчина.

Какое-то время не могу понять, что случилось с лицом Бландена. Глаза закрыты, будто он уснул после тяжелой физической работы. Во рту что-то вроде тряпки. Руки связаны за спиной, и ноги выкручены назад, так что виден лишь розовый мясистый торс, весь в жировых складках, словно французское блюдо, рубец с морковью и луком в сидре, на витрине продовольственного магазина. Под последним слоем жира вижу разрез, похожий на беззубый рот. Именно в этом месте находились пенис и мошонка. Немудрено, что возникло такое сильное кровотечение.