Текст книги "Высадка в Нормандии"

Автор книги: Энтони Бивор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

К счастью, с обеих сторон случались и неожиданные проявления гуманизма. На северном фланге американцев, близ Сент-Мер-Эглиз, сержант-фельдшер Прибовски искал в зарослях раненых и нашел двух парашютистов. Он присел рядом и стал их перевязывать, когда один раненый прошептал: «Осторожно, пригнись. Сзади пушка». Сержант со смехом обернулся и увидел направленное прямо на него жерло 88-мм орудия. Из-за кустов за американцами наблюдали немецкие артиллеристы. Они тем не менее позволили сержанту закончить перевязку и увести с собой обоих раненых.

Западнее, у Шеф-дю-Пон и Ла-Фьер на берегу реки Мердере, держались парашютисты 82-й дивизии. Они, собственно, только и могли, что удерживать свои позиции, пока им не подбросят подкрепления и боеприпасы. На западном берегу реки, на небольшой высоте 30, попал в окружение отряд под командованием подполковника Томаса Шэнли. Шэнли и его бойцы держались мужественно и стойко на протяжении четырех суток, не имея другой еды, кроме своих НЗ. Многие были ранены, их пришлось отнести в укрытие среди зарослей кустов или в траншеи, но даже вчетвером нести одного было тяжело – так ослабели парашютисты от недоедания и усталости. «Раненых было так много в окопах, они лежали буквально впритык друг к другу», – вспоминал один солдат. Шэнли послал связных на восточный берег Мердере с просьбой прислать кровь для переливаний. Группка парашютистов пыталась пробиться к ним с этим драгоценным грузом, но все ее бойцы были ранены.

Противник – два батальона немецкого 1057-го пехотного полка – значительно превосходил по численности ослабленный потерями отряд Шэнли. Потом выяснилось, что немцы подтягивают артиллерию. Этот маневр заметили с противоположного берега реки, и моряк – корректировщик огня связался по радио со своими, вызывая огонь корабельных орудий. Корабли союзников, находившиеся в море за 20 км отсюда, сумели уничтожить вражеские орудия, не причинив при этом большого вреда окруженным парашютистам.

Многие солдаты из отряда Шэнли держались только на таблетках амфетамина. Не имея радиосвязи, они даже не ведали, удалось вторжение или потерпело провал. Но они долго продержались на высоте 30 и тем помогли своим захватить плацдарм на другом берегу Мердере, после чего их окружение было прорвано. Теперь на берег высадилась 90-я пехотная дивизия, которой была поставлена задача расширить плацдарм у реки, а затем отрезать весь полуостров и участвовать в общем наступлении на Шербур. Правда, поначалу 90-ю дивизию преследовали неудачи, вызванные отсутствием твердого командования и недисциплинированностью на всех уровнях. Дивизия еще не дошла до линии фронта, когда ее передовое подразделение увидело пленных немцев, которых конвоировали к берегу сектора «Юта», и открыло огонь из всего имевшегося оружия. А в боях среди зарослей против солдат немецкой 91-й парашютно-десантной дивизии выявилась неподготовленность американских новобранцев, приведшая к многочисленным жертвам. Результаты оказались столь плачевными, что командир дивизии и два командира полков были отстранены от занимаемых должностей.

Американские генералы были беспощадны по отношению к нижестоящим командирам, которые «не сумели выполнить задачу, поставленную вверенным им частям командованием дивизии или корпуса». Даже задиристый генерал Паттон считал, что в сухопутных войсках США командиров отстраняют, не дав им возможности исправить свои ошибки. Военный историк Форрест Поуг беседовал с одним отстраненным от должности полковником. «Он сидел со всеми своими пожитками на обочине дороги и ожидал джип, который должен отвезти его в тыл. Только вчера в его руках были судьбы трех с лишним тысяч человек, теперь он стал похож чуть ли не на попрошайку. Он был ошеломлен и даже не уверен, сумеет ли говорить достаточно ровным голосом»[132]132
  Паттон считал, что командиров стали отстранять слишком часто. «Коллинз и Брэдли слишком склонны рубить головы, – записал он. – Командиры дивизий из-за этого теряют необходимую уверенность. Нельзя упрекать человека за то, что он поначалу потерпел неудачу, командуя новой дивизией». (Прим. авт.)


[Закрыть].

Когда «Оверлорд» находился на стадии планирования, одним из важнейших вопросов были подсчеты, насколько быстро сумеют выдвинуться к линии фронта немецкие подкрепления. В этом отношении многое зависело от усилий союзников перекрыть ведущие к фронту дороги бомбардировками своей авиации по плану «Транспортейшн», а также диверсиями со стороны бойцов французского Сопротивления, подготовленных отделом спецопераций, и групп «Джедборо». Начиная с 7 июня штаб Рундштедта получил право перебрасывать подкрепления из Бретани и Южной Франции.

Одним из первых соединений, с которым американцам пришлось столкнуться в ходе боев за Карантан, стала 17-я моторизованная дивизия СС «Гетц фон Берлихинген». Названа она была в честь профессионального воина XVI века, который потерял в сражении правую руку и велел кузнецу изготовить для него железный кулак. Этот железный кулак и стал эмблемой дивизии. 10 апреля – меньше чем за два месяца до дня «Д» – дивизию, стоявшую в Туаре, инспектировал Генрих Гиммлер. В конце он вместе с офицерами и солдатами спел эсэсовский гимн «Treuelied» («Песнь верных»). В этой дивизии много было совсем молодых солдат (60 % личного состава моложе двадцати лет), но по вооружению и боевой подготовке она уступала, скажем, эсэсовской же дивизии «Гитлерюгенд». Новыми танками она не располагала, имела всего один полк штурмовых орудий, а по духу бойцы дивизии были далеко не такими фанатиками, как в других частях и соединениях СС. «Что ж, мы не знаем, что нас ждет впереди, – писал домой по дороге на фронт один солдат. – Я мог бы порассказать вам кучу новостей, но лучше помолчу. Все давно уже знали, что этим и кончится. Возможно, мы еще позавидуем тем, кто уже пал в боях».

На рассвете 7 июня первые подразделения 17-й дивизии СС начали покидать свои базы к югу от Луары. Они переправились через реку у Монсоро и двинулись маршем на Сен-Ло через городки и поселки, где на стенах пестрела реклама смазочных масел «Кастрол» да французских аперитивов «Бирр» и «Дюбонне». К вечеру 8 июня передовые подразделения разведбатальона вышли к восточной опушке леса Серизи, не подозревая, что навстречу им из сектора «Омаха» выдвигается американская 1-я пехотная дивизия.

На следующее утро унтерштурмфюрер[133]133
  Унтерштурмфюрер – младший лейтенант. Прямого соответствия в вермахте это эсэсовское низшее офицерское звание не имело.


[Закрыть] СС Гофман из 38-го мотопехотного полка СС вел разведку позиций, которые предстояло занять дивизии к западу от Изиньи. К нему на полной скорости подкатил вездеход – немецкий аналог джипа. На переднем сиденье был майор-немец, на заднем – двое убитых солдат.

– Разворачивай! – крикнул Гофману майор. – Впереди нам делать нечего, прямо за мной идут ами[134]134
  Ами – прозвище американцев в Европе во Вторую мировую войну.


[Закрыть].

Гофман поехал дальше, остановил машину и пешком поднялся на самую верхушку холма. Ему даже бинокль не понадобился: до наступающих американских пехотинцев оставалось метров четыреста, не больше. За пехотой двигались моторизованные подразделения, а по дороге восточнее шла колонна танков. Шофер закричал ему, что самое время возвращаться. Машина рванула задним ходом на полной скорости, потом сделала крутой разворот. Гофману пришлось прыгнуть за дерево; американцы его заметили и открыли огонь. Оба эсэсовца удирали, выжимая газ до предела. Командир спросил Гофмана, почему тот возвратился так скоро. «Потому что наши исходные позиции уже заняты, – ответил тот. – Противником». Тем не менее основные силы 17-й дивизии задержались в Сен-Ло из-за нехватки топлива, а затем получили приказ контратаковать американских парашютистов, наступавших на Карантан.

В 11:00 7 июня командир 2-го парашютно-десантного корпуса генерал-лейтенант Ойген Майндль приказал 3-й парашютно-десантной дивизии выдвинуться в район северо-восточнее Сен-Ло «и гнать противника на север до самого моря с тем, чтобы вернуть себе побережье». Командир дивизии генерал-лейтенант Рихард Шимпф в тот же вечер выслал вперед, через Авранш, немногие имевшиеся у него моторизованные подразделения и два батальона парашютистов на грузовиках. Остальным частям и подразделениям пришлось в пешем порядке преодолевать по 40 км за короткую июньскую ночь. Под конец они страдали от «общего переутомления, характерного для бойцов, не привыкших к длительным маршам в новых десантных сапогах». Некоторые так сильно натерли ноги, что офицерам пришлось посадить их на реквизированные у крестьян телеги, запряженные громадными першеронами. Чтобы дойти до юго-западной опушки леса Серизи, им потребовалось десять ночей.

Шимпфу были приданы остатки 352-й пехотной дивизии, уцелевшие после боев в секторе «Омаха». Генерал хотел, чтобы его части двинулись в глубину лесного массива вместе с разведбатальоном 17-й моторизованной дивизии СС, но командир корпуса Майндль запретил. Он приказал Шимпфу занять позиции на линии фронта, которая представляла собой всего лишь цепочку аванпостов, а для борьбы с танками противника годился только один зенитный дивизион. На самом деле приказ ограничиться оборонительными действиями исходил из штаба 7-й армии, где считали, что у Шимпфа «сил недостаточно», да и те «слабо обучены наступательным действиям». Таким образом, дивизия была пригодна для «действий в обороне». Но Шимпф остался при своем убеждении: «Если бы американцы тогда провели энергичную атаку из леса Серизи, то Сен-Ло удержать бы не удалось».

В немецкой 353-й пехотной дивизии генерала Мальмана моторизованных подразделений вообще почти не было. Передвигаться относительно быстро могли только два батальона велосипедистов, составлявших так называемую Radfahrbeweglichemarschgruppe (подвижную велосипедную маршевую группу). Основные же силы дивизии, передвигавшиеся в пешем порядке, подвергались постоянным нападениям бойцов Сопротивления, в результате чего задерживались и несли потери; был тяжело ранен один из командиров рот. Несли немцы потери и от налетов англо-американской авиации, вынудивших их в светлое время суток укрываться в садах и сараях. Командир одной немецкой дивизии назвал эти марши «ночной игрой в прятки». У 353-й дивизии весь путь занял одиннадцать дней, а потери составили 10 % общей численности личного состава.

Самую дурную славу сниcкал себе кровавый путь в Нормандию 2-й танковой дивизии СС «Дас Рейх». Командовал дивизией бригаденфюрер СС Хайнц Ламмердинг. Прежде он занимал должность начальника штаба у печально известного Эриха фон дем Бах-Зелевски, который вскоре будет руководить подавлением Варшавского восстания. А сама дивизия «Дас Рейх» упивалась своей жестокостью. В Советском Союзе она активно участвовала в операциях против партизан и – совместно с айнзацгруппой Б – уничтожала евреев в Минской области. В апреле 1944 г. ее перебросили с Восточного фронта во Францию, в Тулузу, но и здесь офицеры дивизии не считали нужным вести себя иначе. 21 мая в одном населенном пункте в Ло[135]135
  Ло – департамент на юго-западе Франции, недалеко от Бордо.


[Закрыть] они расстреляли пятнадцать человек, в том числе нескольких женщин – в виде наказания жителям за то, что кто-то произвел несколько выстрелов по немецкому подразделению. В тот же день они угнали в Германию все мужское население другой деревни.

Под влиянием обращений союзников и выступления по радио де Голля группы Сопротивления во многих областях Франции поспешили поднять восстания против оккупантов, что обеспокоило не только эсэсовцев, но и германское командование в целом. Многие расценили восстания как «начало коммунистической революции». Известная доля истины в этом была. 7 июня партизаны ФТП под руководством коммунистов захватили Тюль – центр департамента Коррез – и при этом уничтожили 122 немца. Говорят, они расстреляли нескольких пленных и изуродовали трупы сорока фашистов. Трудно было придумать лучший способ вызвать жесточайшие ответные действия войск СС.

8 июня дивизия «Дас Рейх» выступила из Монтобана в свой долгий поход. На следующий день передовые подразделения вошли в Тюль. Там они повесили на деревьях 99 жителей, а еще 200 человек угнали в Германию. 10 июня 3-я рота входившего в состав дивизии полка «Фюрер» окружила деревню Орадур-сюр-Глан в 22 км к северо-востоку от Лиможа. Эсэсовцы перебили все мужское население деревни, а женщин и детей загнали в церковь, затем подожгли ее. Сожгли дотла и всю деревню. В этой бойне погибло 642 человека. Часть из них не была даже местными – среди убитых были детишки беженцев из Парижа и пассажиры задержанного у деревни поезда. И ни один из жителей не состоял в Сопротивлении.

К тому же эсэсовцы устроили резню не в том Орадуре: командир роты, за смерть которого они мстили, погиб в Орадур-сюр-Вейр, в 25 км отсюда. Мало кто сомневается в том, что полк «Фюрер» повинен и в уничтожении 67 мирных жителей Аржантона в департаменте Эндр. Власти вишистского режима тоже были напуганы известиями о том, что «целые области охвачены отвратительной гражданской войной» – некоторые группы Сопротивления решили, что пришел час расплаты с политическими противниками[136]136
  Здесь речь идет о возмездии деятелям вишистского режима, которые тесно сотрудничали с оккупантами. Следует отметить, что после войны суд Французской Республики признал главу режима маршала Петена и ряд его подручных виновными в государственной измене и вынес им смертные приговоры.


[Закрыть]. Но жестокие репрессии, проводимые дивизией «Дас Рейх», смутили и самых лояльных вишистов.

Находившийся в Лондоне генерал Кениг отдал приказ Внутренним французским войскам (ВФВ): задержать немецкие дивизии к югу от Луары. Сопротивлению удалось задержать продвижение дивизии «Дас Рейх», что стало выдающимся вкладом в успех битвы за Нормандию. Значительную роль сыграла и агентура отдела спецопераций (ОСО): удалось взорвать топливные склады «Дас Рейх» еще до того, как дивизия выступила, по мере движения выходили из строя в результате диверсий машины, взлетали на воздух железнодорожные пути, а на дорогах почти непрерывно устраивались засады. Близ Сульяка в департаменте Дордонь 28 бойцов Сопротивления сумели на двое суток задержать одну из колонн дивизии и почти все погибли, показав замечательный пример самоотверженности. Все эти задержки, а также поток радиосообщений в Лондон позволили Королевским ВВС несколько раз нанести удары по дивизии, особенно удачно в Ангулеме. В итоге дивизия «Дас Рейх» попала на фронт лишь через 17 дней – на 14 дней позднее намеченного срока.

Одно из подразделений американской 1-й пехотной дивизии продвигалось по побережью на восток, на соединение с англичанами у Порт-ан-Бессена, основные же силы неспешно наступали на лежавший к югу Комон. Сопровождавшие пехотинцев танки поливали огнем из пулеметов все подозрительные точки, где могли засесть снайперы.

Их сосед справа, недавно высадившаяся на берег 2-я пехотная дивизия, двигался к лесу Серизи между Сен-Ло и Байе. Командиры обеих дивизий даже не представляли себе, что «фактически перед ними находилась зияющая брешь в немецких позициях – больше 16 км шириной». А командование 17-й дивизии СС и 3-й парашютно-десантной впоследствии отмечало, что американцы упустили возможность овладеть Сен-Ло в первую же неделю вторжения.

Роммеля, однако, не так заботила эта брешь, как угроза, нависшая над Карантаном. Именно оттуда он решил провести контратаку, не допустив соединения американских войск с двух плацдармов. Выставив заслоном против американской 1-й дивизии разведбатальон 17-й дивизии СС, он бросил основные силы «Гетца фон Берлихингена» на Карантан, который удерживали жалкие остатки 6-го парашютного полка Хейдте.

Этот полк, потеряв у Сен-Ком-дю-Мон целый батальон, был вынужден поспешно отступать под угрозой окружения войсками американской 101-й воздушно-десантной дивизии. Многим пришлось вплавь переправляться через реку Дув, чтобы не попасть в окружение. К 10 июня Хейдте держался на северной окраине Карантана – удаленного от морского берега порта с прочными каменными зданиями. В условиях нехватки боеприпасов и отсутствия связи с командиром 84-го корпуса генералом Марксом Хейдте отдал полку приказ: в ночь на 12 июня отходить из Карантана. Отступление должен был прикрывать небольшой арьергард, которому предстояло до утра сдерживать американских десантников.

Вечером, когда отход уже начался, на КП Хейдте прибыл командир «Гетца фон Берлихингена» бригаденфюрер СС Остендорф. Хейдте, сообщил он, отныне подчиняется ему, и они будут удерживать Карантан любой ценой. Хейдте объяснил, что ему не было известно о подходе 17-й дивизии СС и что он отдал приказ об отходе. Разумеется, он не принял бы такого решения, если был бы осведомлен лучше. Остендорфа, рослого и широкоплечего убийцу с открытым лицом и бритой головой, эти известия не обрадовали. Последовала сердитая перепалка, но сделать ничего уже было нельзя, разве что подготовить контратаку, чтобы отбить Карантан на следующий день.

Утром 12 июня, когда 101-я дивизия вступала в Карантан, генерал артиллерии Маркс был убит в своем автомобиле – на дороге к северо-западу от Сен-Ло он попал под удар англо-американских истребителей, шедших на малой высоте. Как раз перед самым отъездом начальник штаба просил командира корпуса не подвергать себя излишнему риску. «Как вы все дрожите за свою жалкую жизнь», – ответил на это Маркс. Кое-кто из ближайшего окружения подозревал, что Маркс потерял всякие надежды на победу и решил умереть в бою, тем более что на фронте погибли уже двое из трех его сыновей. Гибель генерала Маркса и разные другие помехи вынудили отложить контратаку до 13 июня. Англо-американцам это сыграло на руку. Перехваты «Ультра», в том числе просьбы к люфтваффе поддержать с воздуха удар 17-й дивизии, раскрыли союзникам план Роммеля. Брэдли был предупрежден и направил к Карантану из занятого 1-й дивизией района Комона сводную группу 2-й бронетанковой дивизии под командованием бригадного генерала Мориса Роуза.

Накануне сражения бригаденфюрер СС Остендорф прибег к весьма странному способу укрепить боевой дух своих подчиненных. Он предупредил их о том, что противник имеет начиненные фосфором снаряды, которые вызывают страшные ожоги, о том, что бойцы 101-й воздушно-десантной дивизии применяют «самые коварные приемы ведения боевых действий», а затем утешил своих тем, что «американцы лишены настоящего боевого духа».

13 июня в 05:30, в предрассветном тумане, начал атаку 37-й мотопехотный полк СС при поддержке артиллерии. Приблизившись почти вплотную к огневому валу, выпустили красные ракеты – сигнал батареям перенести огонь в глубину. Пока вроде бы все шло по плану, но, подойдя к дороге Карантан – Домвиль, немцы попали под прицельный огонь снайперов. Выяснилось, что американские десантники скрывались в ветвях росших у дороги деревьев. Сопровождавший мотопехоту зенитный взвод стал поливать деревья и кустарник огнем своих счетверенных 20-мм пушек, но на это потребовалось некоторое время. Понеся «умеренные потери», немцы двинулись дальше, а американцы ускользнули обратно, в Карантан.

В 09:00 солдаты Остендорфа достигли юго-западной окраины города, и вдруг на правом фланге продвижение застопорилось. Командир безуспешно просил танковой поддержки. Со стороны противника появились «Шерманы» 2-й бронетанковой дивизии, командовал ими из своего бронетранспортера бригадный генерал Морис Роуз. Немецкая мотопехота, не имевшая для отражения танков даже фаустпатронов, в смятении отступила. А после полудня американцы бросили в атаку все свои силы при поддержке истребителей-бомбардировщиков. Господствующей высотой был холм на южной окраине Карантана. Занимали его подразделения «восточных батальонов», но они бежали, как только погиб их командир-немец. Остендорф пришел в ярость, когда недавно вверенная ему дивизия потерпела такое унизительное поражение. Он ругал люфтваффе, которое не прислало ни единого самолета, а еще больше Хейдте – это же он додумался сдать Карантан!

Подполковника фон дер Хейдте, с его римским профилем и незаурядным умом, немецкие генералы считали слишком независимым, если даже не высокомерным. Он явно не выказывал почтения перед Остендорфом и не скрывал своего убеждения в том, что недавно сформированная дивизия «Гетц фон Берлихинген» больше понимает в эсэсовской идеологии, чем в элементарных принципах ведения боевых действий. Хейдте впоследствии утверждал, что в ходе боя был вынужден отдать приказ своим парашютистам: под угрозой оружия останавливать бегущих эсэсовцев. Остендорф вызвал его в штаб своей дивизии, где подполковника допросил военный следователь – в связи со сдачей Карантана. Но, хотя Остендорф и обвинял его в трусости, Хейдте не попал под трибунал. Его спасло то, что незадолго до всех этих событий он получил Рыцарский крест с дубовыми листьями. Начальник штаба 7-й армии Пемзель не поверил в ту версию событий, которую излагал Хейдте, однако командир 2-го парашютно-десантного корпуса генерал Майндль настоял на освобождении командира полка. В любом случае у немецких генералов хватало более серьезных забот: 14 июня в результате наступления американцев секторы «Юта» и «Омаха» слились в единый плацдарм.