Текст книги "Сталинград"
Автор книги: Энтони Бивор
Жанры:
История
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]
Вмешательство Гитлера в руководство войсками уже давно служит предметом спора историков. Одни утверждают, что его решимость спасла немецкую армию от полного уничтожения. Другие считают, что требование любой ценой удерживать позиции привело к огромным и неоправданным потерям среди опытных солдат и офицеров и восполнить их Германия уже не смогла. Никакой угрозы превращения отступления в бегство не было, хотя бы потому, что у Красной армии тоже не осталось резервов – человеческих и материальных – для продолжения наступления. Однако сам фюрер был уверен в том, что только его сила воли, противопоставленная «пораженчески настроенным» генералам, спасла положение на Восточном фронте. Как следствие, в 1943 году одержимость и упрямство Гитлера приведут к катастрофе под Сталинградом.
Боевые действия тем временем все больше принимали сумбурный и трудно предсказуемый характер. Линия фронта причудливо изгибалась в разных направлениях, по мере того как наступление сталинских военачальников превращалось в разрозненные операции, порой взаимоисключающие. Несколько русских соединений, прорвавших немецкую оборону без поддержки, оказались отрезаны от своих. Сталин недооценил способность германских войск прийти в себя после тяжелого удара. В большинстве случаев они оказывали ожесточенное сопротивление, прекрасно понимая, что их ждет в случае поражения. Командиры на месте собирали разрозненные отряды, в которые нередко входили и солдаты тыловых служб. В ход шло все имеющееся вооружение. Даже зенитные орудия порой устанавливали на прямую наводку.
Северо-западнее Москвы, под городом Холм, держала оборону группа из 5000 человек под командованием генерала Шерера, снабжение которой осуществлялось по воздуху. Они сражались отчаянно, а затем вырвались из окружения. Значительно больше солдат и офицеров – 100 000 человек – оказались в Демянском «котле». Боеприпасы и продовольствие им тоже доставляли по воздушному мосту. Транспортные Ю-52, в целях маскировки выкрашенные в белый цвет, совершали до 100 вылетов в день. Они перевезли свыше 60 000 тонн грузов и вывезли 35 000 раненых. Окруженная группировка 72 дня противостояла нескольким советским армиям. В конце апреля немецкое соединение вышло из окружения. Конечно, немцы недоедали, однако участь мирного русского населения оказалась несравненно страшнее. Есть было нечего, и лишь счастливчикам доставалась требуха лошадей, забитых для того, чтобы накормить солдат… И все-таки эта операция укрепила веру Гитлера в то, что окруженные войска могут выстоять. Эта уверенность в значительной степени предопределила сталинградский кошмар, до которого оставалось меньше года.
Судьба 2-й ударной армии генерала Власова, брошенной на произвол судьбы в болотистых лесах в 150 километрах к северо-западу от Демянска, не стала, однако, предостережением для Гитлера даже после того, как озлобленный Власов сдался в плен, согласился сотрудничать с Германией и начал формировать Русскую освободительную армию. Пути Господни неисповедимы – словно чтобы история уравновесила это предательство, генерал Вальтер фон Зейдлиц-Курцбах, командовавший войсками, освобождавшими окруженную под Демянском немецкую группировку, после того как был взят в плен под Сталинградом, проникся антигитлеровскими настроениями. Затем в сентябре 1943 года он вызвался создать «небольшую армию из немецких военнопленных».[85]85
Донесение Мельникова Берии, 25 сентября 1943 года. ЦХИДК, 451р/2/6.
[Закрыть] Зейдлиц-Курцбах полагал, что, заброшенная по воздуху на территорию рейха, она сможет начать борьбу с нацистским режимом. Конечно, никому не доверявший Берия это предложение отверг.
Немецким войскам приходилось обустраиваться в полевых условиях. Морозы порой доходили до минус 40 градусов, и Гитлеру в конце концов пришлось пересмотреть свое чуть ли не суеверное нежелание обмундировывать армию по зимнему образцу. Выход нашел Геббельс, как никто другой умевший решать такие задачи. Он обратился к населению Германии с призывом помочь доблестным солдатам рейха. Развернулась широкомасштабная кампания, подкрепленная фотографиями в газетах и кадрами кинохроники, демонстрирующими общенациональную солидарность: женщины собирали для героев Восточного фронта теплые вещи и даже жертвовали меха, а спортсмены отдавали свои лыжи. Гитлера все это очень воодушевило, и на обеде в «Вольфшанце» он воскликнул: «Народ Германии услышал мой призыв!»[86]86
Цит. по: Seydlitz. Р. 114.
[Закрыть] Однако, когда в конце декабря посылки с теплыми вещами стали поступать на фронт, солдаты примеряли их с недоумением и циничными усмешками. Вещи, чистые, отглаженные, порой пахнущие нафталином, производили неоднозначное впечатление на страдающих от вшей солдат. «Перед глазами явственно вставали картины уютного дома, дивана в гостиной, – писал один лейтенант, – или детская кроватка, или спальня молодой девушки, где лежали все эти вещи. Казалось, они попали к нам с другой планеты».[87]87
Pabst. Р. 54.
[Закрыть]
Сентиментальные мысли о родной Германии были не просто формой бегства из мира грязи и паразитов, они являлись попыткой уйти от обстановки нарастающей жестокости, в которой уже не было места нормам морали. Немецкие солдаты, у себя дома, несомненно, любящие отцы и сыновья, в России позволяли себе своеобразные извращенные военные удовольствия. В войсках пришлось распространить приказ, запрещающий «фотографировать казнь [немецких] дезертиров»[88]88
Трофейный документ, W 283/11.41c, 28 ноября 1941 года. РЦХИДНИ, 17/125/96.
[Закрыть] – в связи с внезапным резким падением боевого духа самовольное оставление частей стало распространенным явлением. А казни партизан и евреев на Украине – судя по зрителям, которых можно видеть на снимках, – привлекали все больше фотографов-любителей в форме вермахта.
Один немецкий офицер писал, как были потрясены он и его подчиненные, увидев, что русские мирные жители раздевают трупы своих соотечественников. Сами немецкие солдаты отбирали одежду и обувь у живых людей, после чего выгоняли их на улицу, где те, как правило, умирали от холода и голода. Старшие офицеры жаловались, что их солдаты стали похожи на русских крестьян, однако они не испытывали жалости к жертвам, ограбленным и лишенным последней надежды на то, чтобы выжить в таких кошмарных условиях. Наверное, пуля в затылок была бы милосерднее.
В ходе отступления под Москвой немецкие солдаты отбирали у населения все продукты питания. Домашняя скотина и птица тоже попадали к ним в руки. Немцы отрывали в домах половицы в поисках припрятанного картофеля. Мебель и доски, которыми были обшиты стены домов, шли на дрова. Еще никогда в истории войн мирному населению не приходилось так страдать, причем от жестокости обеих противоборствующих сторон. 17 ноября Сталин отдал приказ, предписывающий всем частям Красной армии – пехоте, артиллерии, отрядам лыжников, авиации, а также партизанам «разрушать и сжигать дотла»[89]89
Приказ Ставки ВГК № 0428 от 17 ноября 1941 года.
[Закрыть] все жилые дома и постройки на глубину до 50 километров за передовой линией немецких войск, чтобы лишить врага крова.
Нервные потрясения, вызванные ужасами войны, привели к значительному росту числа случаев суицида в немецкой армии. Как правило, солдаты стрелялись, когда находились в одиночестве на посту в карауле. На это надо было реагировать. «Самоубийство в боевой обстановке равносильно дезертирству, – говорилось в одном приказе. – Жизнь каждого солдата принадлежит Родине».[90]90
Приказ «Самоубийство и попытка самоубийства» от 17 января 1942 года. ЦАМО, 48/453/21. Л. 29.
[Закрыть]
Долгими темными ночами немецкие военнослужащие вспоминали родной дом и мечтали об отпуске. «Самиздат», обнаруженный русскими солдатами на трупах убитых врагов, показывал, что настроения были как сентиментальные, так и циничные. «Рождество, – писал один остряк, – не состоится в этом году по следующим причинам: Иосифа призвали в армию, Дева Мария записалась в Красный Крест, младенца Иисуса вместе с другими детьми отправили в деревню [спасаться от бомбежек], волхвы не придут потому, что они не смогли подтвердить свое арийское происхождение, звезд не будет вследствие затемнения, из пастырей сделали часовых, а ангелы стали телефонистами. Остался только один осел, а праздновать Рождество с одним ослом нельзя».[91]91
ЦАМО, 206/294/48. Л. 468. «Я не понял, – написал, прочитав перевод этого текста, офицер разведки Красной армии. – Откуда все это?»
[Закрыть]
Армейское начальство опасалось, что солдаты, приезжающие домой в отпуск, могут подорвать моральный дух населения Германии рассказами об ужасах Восточного фронта. «Вы подчиняетесь законам военного времени, – говорилось в памятке, специально напечатанной для того, чтобы избежать таких ситуаций, – и в полной мере отвечаете за все свои действия. Ни с кем не разговаривайте о тактике наших войск и потерях. Не рассказывайте о плохом питании и беззакониях. Вражеская разведка не оставит такие разговоры без внимания».[92]92
ЦАМО, 206/294/48. Л. 346.
[Закрыть]
Один солдат, а скорее, целая группа откликнулась на этот документ своей собственной инструкцией. Они назвали ее «Памятка для тех, кто отправляется в отпуск».[93]93
Там же. 471–474.
[Закрыть] Эта попытка вызвать смех раскрывает многое о жестоком воздействии Восточного фронта на психику. «Вы должны помнить, что въезжаете на территорию национал-социалистического государства, условия жизни в котором сильно отличаются от тех, к которым вы успели привыкнуть. Следует быть вежливыми по отношению к местным жителям, уважать их обычаи, отказавшись от привычек, которые вам так полюбились. Еда: не отрывайте паркет и доски пола, потому что картошка хранится в другом месте. Дом: если вы забыли ключ, попробуйте открыть дверь каким-нибудь предметом похожим на него; гранату используйте лишь в крайнем случае. Комендантский час и защита от партизан: не обязательно требовать у прохожих на улице документы, спрашивать пароль и открывать огонь, получив неправильный ответ. Защита от животных. Собаки с закрепленной на спине взрывчаткой встречаются исключительно в Советском Союзе. Немецкие собаки в худшем случае могут вас укусить, но они не взрываются. Стреляя во всех попавшихся на глаза собак, хотя в СССР рекомендуется поступать именно так, вы можете оставить о себе плохое впечатление. Отношения с мирным населением: в Германии из того, что на ком-то надета женская одежда, еще не следует, что это партизан. И тем не менее женщины опасны для солдат, приехавших на побывку с фронта. Общие замечания: находясь в отпуске на родине, никому не рассказывайте о райских условиях жизни в Советском Союзе, иначе все захотят отправиться туда и тем самым нарушат нашу идиллию».
Ирония и даже определенный цинизм проявлялись и в отношении к наградам. Учрежденной в 1942 году медали за участие в зимней кампании тут же дали название «орден замороженного мяса». При этом появились и гораздо более серьезные случаи недовольства солдат. Фельдмаршал фон Рейхенау, командующий 6-й армией, пришел в ярость, увидев надписи на стенах зданий, расположенных по соседству с его штабом: «Мы хотим вернуться в Германию!», «С нас достаточно!», «Мы грязные и вшивые. Хотим вернуться домой!» и, наконец, «Нам не нужна эта война!». Рейхенау, признав, что подобные мысли и настроения, очевидно, являлись следствием напряжения и больших лишений, обвинил всех своих офицеров в ненадлежащем политическом и моральном состоянии войск.[94]94
См.: депеша Рейхенау командованию 29-го армейского корпуса от 25 декабря 1941 года. РЦХИДНИ, 01348/41, 17/125/96.
[Закрыть]
Нельзя не отметить и то, что не только небольшая группа влиятельных и тесно сплоченных офицеров во главе с Хеннингом фон Тресковом планировала заговор с целью физического устранения Гитлера. Среди простых солдат на передовой действовала по крайней мере одна подпольная коммунистическая ячейка. Красноармейцы обнаружили в подкладке шинели немецкого пехотинца листовку под названием «Письмо с фронта № 3». В листовке содержался призыв создавать солдатские комитеты в каждом полку, в каждой дивизии. «Товарищи, кто не увяз по самую шею в дерьме на Восточном фронте? Эта преступная война, развязанная Гитлером, ведет Германию в ад. От Гитлера нужно избавиться, и мы, солдаты, сможем это сделать. Судьба Германии в руках тех, кто на передовой. Наш девиз – “Долой Гитлера!” Хватит с нас нацистской лжи! Эта война приведет Германию к гибели».[95]95
ЦАМО, 206/294/12. Л. 17–19.
[Закрыть]
Власти во время тотальной войны неизбежно усиливают контроль за всеми сферами жизни общества. Любая критика правящего режима расценивается как вражеская пропаганда, любого противника тут же объявляют предателем. Генералы, не смевшие возразить Гитлеру, стали заложниками бредовых идей бывшего ефрейтора. Тех военачальников, кто выступал против того, чтобы в декабре 1941 года держаться любой ценой, смещали. Гитлер вынудил Браухича уйти в отставку и вместо него назначил верховным главнокомандующим самого себя, на том основании, что ни один генерал не обладает необходимой национал-социалистической силой воли.
Немецкой армии удалось организовать новую линию обороны восточнее Смоленска, однако очень скоро стало очевидно, что это ее не спасет. Сегодня мы, оглядываясь назад, видим, что в декабре 1941 года, когда вермахт не смог захватить Москву и в войну вступили Соединенные Штаты Америки, соотношение сил – геополитических, промышленных, экономических и демографических – коренным образом изменилось не в пользу Германии и ее союзников. Однако психологический переломный момент в войне наступил только зимой следующего года, во время сражения за Сталинград, которое, отчасти из-за названия города, превратилось в личное противостояние двух тоталитарных вождей, бросивших в бой миллионы человек.
Часть вторая
Новый вариант «Барбароссы»
Глава 5
Первое сражение генерала Паулюса
Первое звено причудливой цепи событий, приведших генерала Фридриха Паулюса на пост командующего 6-й армией, – гнев и разочарование, которые испытывал Гитлер в конце 1941-го. И год спустя то же самое отчаяние фюрера закончилось катастрофой для дивизий Паулюса.
В ноябре 1941 года, в то время как внимание всего мира было приковано к наступлению на Москву, обстановка на востоке Украины стремительно менялась. 19 ноября в снежный буран передовые дивизии 1-й танковой группы Клейста из группы армий «Юг» вышли к Ростову-на-Дону и взяли его. Это был апогей их успеха. На следующий день они захватили мост через Дон – последнюю преграду на пути к Кавказу. Реакция советского командующего Тимошенко была быстрой и решительной. На левом фланге немецкого клина действовали слабые венгерские части, и удар по ним в сочетании с лобовой атакой по льду замерзшего Дона вынудили Клейста отойти назад.
Гитлер пришел в бешенство – он уже успел насладиться иллюзией того, что у него в руках и Москва, и кавказские нефтяные месторождения. Усугубило гнев фюрера то, что отступление немецких войск под Ростовом стало первым в ходе всей Второй мировой войны. Гитлер отказался верить в то, что у фельдмаршала фон Рундштедта нет больше ни сил, ни возможностей для продолжения наступления, и категорически запретил Клейсту отвести свои войска, сильно пострадавшие от обморожений, на рубеж реки Миус.
30 ноября Рундштедт заявил, что, если у фюрера возникли сомнения в его способностях как командующего, он готов подать в отставку. На следующий день утром Гитлер сместил Рундштедта и приказал Рейхенау, возглавлявшему 6-ю армию, взять на себя командование группой армий «Юг» и немедленно прекратить отступление. Рейхенау попробовал это сделать – точнее, сделал вид, что попробовал. Всего через несколько часов – бесстыдно короткий срок – он отправил в ставку фюрера донесение, в котором говорилось, что организовать оборону отступающих войск на рубеже до Миуса невозможно. Сверхэнергичный Рейхенау, имевший внешность и хватку бульдога (если может быть бульдог с моноклем в глазу), не питал симпатий к Рундштедту, и тот отвечал ему взаимностью. Как-то раз Рундштедт даже назвал его мужланом, который, делая утреннюю зарядку, бегает по улице полуголым…[96]96
Приводится у Messenger. Р. 61.
[Закрыть]
3 декабря фюрер на своем самолете «Кондор» вылетел на Украину, чтобы лично разобраться в ситуации. Сначала он переговорил с Зеппом Дитрихом, командиром дивизии СС «Лейбштандарт». К изумлению Гитлера, Дитрих поддержал решение Рундштедта об отводе войск.
И Рундштедт, и Рейхенау разместили свои штабы в Полтаве – городе, под которым шведский король Карл XII, первый из захватчиков, вторгнувшихся в Россию в Новое время, в 1709 году потерпел поражение в сражении с войсками Петра I. Гитлер помирился с Рундштедтом, еще не успевшим уехать. Было решено, что пожилой фельдмаршал все-таки отправится домой, однако теперь это должен был быть отпуск по состоянию здоровья. Через девять дней Рундштедт получил от фюрера чек на 250 000 рейхсмарок в качестве подарка на день рождения.
Гитлер, по-прежнему относившийся к Рейхенау с недоверием, сначала настоял на том, чтобы тот, возглавив группу армий «Юг», продолжал командовать 6-й армией. Однако за обедом, когда фюрер тщательно пережевывал свои вегетарианские блюда, Рейхенау стал доказывать ему, что не сможет одновременно руководить сразу двумя штабами. Доводы были убедительными. Рейхенау предложил передать командование 6-й дивизией генералу Паулюсу, своему начальнику штаба. Гитлер согласился, хотя и без особого воодушевления. Вот так в канун нового, 1942 года Паулюс, до той поры не командовавший ни дивизией, ни корпусом, совершил стремительный взлет, став генералом танковых войск. Через пять дней он был назначен командующим 6-й армией. Как раз в это время Тимошенко начал крупное, хотя и плохо скоординированное наступление на курском направлении.
Фридрих Вильгельм Паулюс появился на свет в гессенском поместье своих родителей. Его отец прошел путь от простого бухгалтера исправительного заведения для несовершеннолетних преступников до министра финансов в правительстве земли Гессен-Нассау. В 1908 году молодой Паулюс подал прошение о зачислении на службу в императорский флот, но получил отказ. Его посчитали недостаточно родовитым. Год спустя реформа в армии открыла для него новые возможности. Паулюс, хотя наверняка и считавший службу в сухопутных войсках в социальном плане менее привлекательной, был рад такому повороту событий. Паулюс всегда помнил, что его отец был выходцем из простого народа, и тщательно маскировал это особой манерой поведения, за которую даже получил от сослуживцев прозвище Лорд. В 1912 году он женился на Елене Розетти-Солеску, румынской аристократке. Двое братьев Елены служили в армии. Ее семья не любила нацистов, но Паулюс, после Первой мировой войны вступивший в добровольческий корпус, чтобы бороться с большевизмом, скорее всего, разделял то восхищение, которое питал к Гитлеру Рейхенау.
В качестве командира роты 13-го пехотного полка исполнительный Паулюс показал себя компетентным, но безынициативным, по сравнению с командиром пулеметной роты того же полка Эрвином Роммелем. В отличие от Роммеля, дерзкого командира, готового оспорить любой приказ начальства, Паулюсу это и в голову бы не пришло, как и то, чтобы нарушить субординацию. В должности штабного офицера он трудился добросовестно и прилежно. Ему нравилось засиживаться за работой допоздна, склонившись над картами, с чашкой кофе и сигаретой в руке. Позднее однополчане его сына по 3-й танковой дивизии говорили, что Паулюс, в отличие от, скажем, Моделя или того же Роммеля, казался им скорее ученым, чем военачальником.[97]97
Кагенек, беседа, 24 октября 1995 года.
[Закрыть]
Паулюс, имевший отличные манеры, пользовался любовью сослуживцев и начальников. У него сложились хорошие отношения даже с громкоголосым грубияном Рейхенау, у которого он в августе 1939 года стал начальником штаба. Их совместная работа впечатляла всех представителей германской военной элиты, а самым знаменательным ее событием стало принятие капитуляции от бельгийского короля Леопольда. Вскоре после завершения кампании во Франции генерал Гальдер вызвал Паулюса в Берлин и предложил ему войти в состав группы планирования Генерального штаба. Паулюсу поручили сравнительную оценку различных вариантов развития операции «Барбаросса». После начала вторжения в Россию Рейхенау попросил Гитлера вернуть ему начальника штаба.
«Фантастический взлет» Паулюса на должность командующего армией, как написали ему в поздравительных письмах друзья, был омрачен уже через неделю. 12 января 1942 года его патрон фельдмаршал фон Рейхенау отправился на ежедневную утреннюю пробежку по Полтаве. Температура была 20 градусов ниже нуля. За обедом Рейхенау почувствовал себя плохо, и вскоре у него случился сердечный приступ. Гитлер, узнав об этом, приказал главному военному хирургу 6-й армии доктору Фладе срочно доставить фельдмаршала в Берлин. Рейхенау был без сознания. Его пристегнули к креслу, установленному в салоне транспортного «дорнье», и самолет взлетел.
Пилот предполагал приземлиться в Лемберге (Львове) для дозаправки, но до аэродрома он не дотянул. «Дорнье» совершил вынужденную посадку. Она оказалась неудачной. Доктор Фладе сломал ногу, но, несмотря на это, сумел выпустить сигнальную ракету, призывая на помощь. Однако, когда они наконец добрались до госпиталя в Лейпциге, Рейхенау уже был мертв. Впоследствии Фладе докладывал Паулюсу, что катастрофа произошла совсем как в кино: «Даже маршальский жезл сломался пополам».[98]98
Письмо от 11 февраля 1942 года. Цит. по: Paulus. Р. 164.
[Закрыть] Гитлер распорядился похоронить фельдмаршала с воинскими почестями, но сам на церемонии не присутствовал: представлять его было поручено Рундштедту.
Внешне несколько высокомерный, Паулюс производил впечатление человека холодного, но в действительности он заботился о своих солдатах намного лучше, чем другие немецкие генералы. Говорят также, что он якобы приостановил действие приказа Рейхенау от 10 октября 1941 года, предписывающего жесткие меры по отношению к евреям и партизанам, однако, когда 6-я армия вошла в Сталинград, полевой комендатуре было поручено задерживать коммунистических активистов и евреев и передавать их в руки зондеркоманд СД для «карательного воздействия».[99]99
ЦДНИВО, 113/14/306. Приводится у Epiphanov. Р. 135.
[Закрыть]
Несомненно, Паулюсу досталось тяжелое наследство. С самого начала реализации плана «Барбаросса» массовые расправы над евреями и цыганами при любой возможности преднамеренно представлялись как казни партизан, в основном благодаря тому, что выражение jüdische Saboteure[100]100
Еврейский саботаж (нем.).
[Закрыть] прикрывало противозаконность подобных действий и оправдывало необходимость борьбы с «еврейско-большевистским» заговором. Понятия «партизан» и «саботажник» существенно расширили границы по сравнению с международным правом, разрешавшим вынесение смертного приговора только после надлежащего судебного разбирательства. В приказе штаба 6-й армии от 10 июля 1941 года до сведения солдат доводили, что любой человек в гражданской одежде, но с короткой стрижкой, может быть бойцом Красной армии и должен быть расстрелян на месте. Представителям гражданского населения, замеченным во враждебных действиях, в том числе помогающим скрывающимся в лесах красноармейцам продуктами, также грозил расстрел. «Опасные элементы» – работники советских учреждений, к которым можно было отнести всех, начиная от руководителя и секретаря местной ячейки коммунистической партии и председателя колхоза до буквально любого, кто состоял на государственной службе, а также комиссаров и евреев надлежало передавать полевой жандармерии и спецкомандам службы безопасности (СД). Кроме того, был приказ о «коллективной ответственности» за вредительство. В данном случае речь идет о массовых расстрелах и сожжении деревень. По свидетельству оберштурмфюрера СС Августа Хефнера, в начале июля 1941 года фельдмаршал фон Рейхенау лично отдал приказ расстрелять 3000 евреев.[101]101
См.: SS-Obersturmführer August Häfner. Приводится у Klee and Dressen (eds.). Р. 111.
[Закрыть]
Поведение многих солдат группы армий «Юг» было просто омерзительным. Штаб 6-й армии Рейхенау 10 августа 1941 года издал следующий приказ: «В различных местах в зоне ответственности армии органы СД, СС и немецкой полиции проводят казни преступных и большевистских, по большей части еврейских, элементов. Участились случаи, когда свободные от служебных обязанностей солдаты добровольно вызываются помогать СД осуществлять казни или просто наблюдают за ними в качестве зрителей и фотографируют происходящее».[102]102
Приводится у Heer (ed.). Р. 75.
[Закрыть] Отныне солдатам запрещалось принимать участие в таких акциях, наблюдать за ними и фотографировать их. Позднее начальник штаба 11-й армии генерала Манштейна, действовавшей в Крыму, обратился к офицерскому корпусу армии с обращением, в котором говорилось, что «для офицера является позором присутствовать при казнях евреев».[103]103
Paget. Р. 173.
[Закрыть] Похоже, логика немецких военных, в очередной раз спутавших причину и следствие, отказывалась признавать то, что офицеры уже опозорили себя, претворяя в жизнь цели режима, способного на подобные преступления.
Правда, кое-кто пытался остановить зверства, но безуспешно. 20 августа капеллан 295-й пехотной дивизии доложил начальнику штаба дивизии подполковнику Гельмуту Гроскурту, что в городе Белая Церковь 90 еврейских детей в возрасте от нескольких месяцев до семи лет содержатся в нечеловеческих условиях. Участь их решена – детей вслед за их родителями должны расстрелять. Гроскурт, сын пастора и сам убежденный противник идей национал-социализма, был тем самым офицером разведки, кто весной этого года тайно передал подробности противоречащих международному праву приказов, изданных в дополнение к плану «Барбаросса», Ульриху фон Хасселю. Гроскурт тотчас связался с комендантом города и потребовал отменить казнь. После этого он обратился в штаб 6-й армии, хотя штурмбаннфюрер СС Пауль Блобель, начальник зондеркоманды, предупредил его о том, что доложит Гиммлеру о вмешательстве в дела его ведомства. Фельдмаршал фон Рейхенау поддержал Блобеля. На следующий день детей расстреляли украинские националисты, чтобы «поберечь чувства» солдат зондеркоманды.
Гроскурт составил подробный рапорт и отправил его в штаб группы армий «Юг». Возмущенный и разгневанный, он писал своей жене: «Мы не можем победить в этой войне, и нам не должны позволить в ней победить!»[104]104
Приводится у Groscurth. Р. 91.
[Закрыть] Как только Гроскурт получил отпуск, он отправился в Париж и встретился там с фельдмаршалом фон Вицлебеном, одним из руководителей антигитлеровского заговора.
Расправа над детьми в Белой Церкви скоро померкла на фоне еще более страшной жестокости. В конце сентября в захваченном Киеве был задержан 33 771 еврей. Всех их расстреляли солдаты зондеркоманды 4а и двух батальонов украинских националистов во рвах Бабьего Яра на окраине города. И снова эта карательная акция была осуществлена в зоне ответственности 6-й армии. Рейхенау, а также офицеры его штаба, присутствовавшие на совещании у коменданта Киева 27 сентября 1941 года, знали о запланированной акции, хотя солдатам, сгонявшим евреев в гетто, сказали, что будет проводиться «эвакуация». Советские евреи ничего не знали об антисемитизме нацистов, потому что после подписания пакта Молотова—Риббентропа в большевистских газетах не было никакой критики в адрес национал-социализма. Комендант Киева в своем приказе, развешанном по всему городу, тоже постарался рассеять страхи. «Вам надлежит взять с собой документы, деньги и ценные вещи, а также теплую одежду».[105]105
Цит. по: Heer. Р. 78.
[Закрыть] Солдаты зондеркоманды, ожидавшие 5000–6000 евреев, были поражены, когда в их руки попали больше 30 000 человек.[106]106
См.: R.W.M. Kempner. SS im Kreuzverhör. Munich, 1964. Р. 29.
[Закрыть]
Печально знаменитый приказ по 6-й армии от 10 октября 1941 года, подписанный фельдмаршалом фон Рейхенау и поддержанный фельдмаршалом фон Рундштедтом, однозначно говорит о том, что на командовании вермахта также лежит ответственность за расправы над евреями и гражданским населением на Украине. «На Восточном театре военных действий солдат является не просто человеком, сражающимся по правилам ведения войны, но и беспощадным носителем национального идеала, безжалостным мстителем за все зверства, сотворенные с немецким народом. По этой причине солдат должен полностью сознавать необходимость сурового, но справедливого возмездия, которое должно обрушиться на расу недочеловеков-евреев».[107]107
Приказ Рейхенау. Цит. по: Klee and Dressen (eds.). Р. 39.
[Закрыть] Долг немецкого солдата – «навсегда избавить народ Германии от еврейско-азиатской угрозы».
Сожжения целых деревень и казни после смерти Рейхенау и вступления в должность командующего 6-й армией Паулюса не закончились. 29 января 1942 года, чуть больше чем через три недели после того, как он сменил на этом посту Рейхенау, под Харьковом была дотла сожжена деревня Комсомольская из 150 домов. В ходе этой карательной акции восемь человек были расстреляны, а два ребенка, очевидно испугавшиеся и спрятавшиеся, сгорели заживо.[108]108
См.: ЦАМО, 206/294/48.
[Закрыть]
Неудивительно, что после почти девяти лет антиславянской и антисемитской пропаганды нацистского режима немецкие солдаты обращались с местным населением жестоко, даже несмотря на то, что далеко не все они бездумно верили в то время в идеалы нацизма. Сам характер войны порождал примитивные, чуть ли не первобытные и в то же время сложные чувства. Хотя солдаты иногда отказывались принимать участие в казнях, по большей части совершенно естественное сострадание к мирному населению трансформировалось у них в безотчетную злость, порожденную внутренним пониманием того, что женщинам и детям вообще не место в зоне боевых действий.
Офицеры старались не размышлять о морали. Тех, кто все еще верил в то, что на войне есть законы, приводили в ужас поступки солдат, однако инструкции с призывом соблюдать законность, не выходить за рамки определенных правил уже не могли возыметь действие. «После допроса попавшего в плен солдата или офицера противника следует освободить или отправить в лагерь для военнопленных, – подчеркивалось в приказе по 371-й пехотной дивизии. – Никого нельзя убивать без приказа командира».[109]109
ЦАМО, 48/453/21. Л. 32.
[Закрыть]
Офицеров также беспокоили масштабы мародерства. Лишь немногие солдаты покупали у местных жителей продукты, не в последнюю очередь потому, что денежное довольствие военнослужащих вермахта было недостаточным. «Солдаты просто заходят в огород и берут все, что им нужно, – писал в своем дневнике командир роты 384-й пехотной дивизии летом 1942 года, во время наступления на Сталинград. – Они также забирают вещи и домашнюю утварь. Это немыслимо. Постоянно издаются строжайшие запреты, но простой солдат не сдерживает себя. К такому поведению его вынуждает голод».[110]110
5 июля 1942 года. ЦАМО, 206/294/48. Л. 485.
[Закрыть] Последствия этого в стране с таким суровым климатом, как Россия, были просто чудовищными. Лишенное продовольственных запасов местное население с наступлением зимы было обречено на голодную смерть.
Страшная правда, признать которую готовы были лишь очень немногие офицеры, заключалась в том, что терпимость или даже поддержка нацистской доктрины «расовой войны» на Восточном фронте, находящейся за рамками международных законов и правил, обязательно должна была рано или поздно превратить немецкую армию в преступную организацию. Нежелание генералов выступить с протестом являлось свидетельством полного отсутствия у них душевной чуткости, морального мужества. При этом физическое мужество не требовалось. Нацисты, по крайней мере на ранних этапах кампании в России, в худшем случае отстранили бы старшего офицера, в открытую заявившего о своем несогласии с проводимой политикой, от командования.
Гитлер мастерски владел искусством манипулировать генералами. Хотя большинство командиров 6-й армии не были убежденными нацистами, они тем не менее оставались верны фюреру или хотя бы делали вид, что верны. Например, письмо, написанное 20 апреля, датировалось «днем рождения фюрера», а открытки заканчивались фразой «Да здравствует фюрер!».