Текст книги "Код красный: кислород (СИ)"

Автор книги: Энни Дайвер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Глава 7

Барабаню пальцами по столу и отсчитываю минуты. Прошло уже тридцать пять, Верховский снова опаздывает, а я опять его жду. Это невыносимо. Мало того, что этот чертов провокатор уже половину коллег против меня настроил, так еще и себя в лидеры неформальные возвел. Профсоюз ему организовать, что ли, чтобы неповадно было за спиной руководства бурную деятельность разводить.

И работой же заняться не могу. Читаю договор, а слова в единую мысль не складываются. Потому что жду! Докапываюсь до какой-то чуши, но так обидно стало, что придурка Толика не заткнул. Все знают его, как сплетника, поэтому никто особо при нем не болтает, иначе через час в курсе будут все. А Верховский сдружился и мне косточки моет. И я перед ним голая ходила. Подумать только, с каких сторон они меня обсудят.

Женя заходит, опоздав ровно на десять минут. Он уже переодет и, кажется, доволен. Выглядит как сытый кот, объевшийся сметаны. Не принял ли чего на грудь для хорошей работы? Хмурюсь, разглядывая анестезиолога, а он идет так медленно, будто себя демонстрирует. И зачем? Как дети себя ведем, задевая друг друга без конца.

– Вы опоздали, – начинаю с тяжелым вздохом, когда Верховский садится в кресло напротив. И делает это с таким видом, будто это я к нему пришла раньше назначенного времени.

– Писать еще одну объяснительную? – кладет лист на стол и толкает ко мне. Тот с шелестом скользит, упирается в папки. – Листок дадите, Кристина Борисовна?

– Нет, не нужно, – как же вынести его без криков? – Но могли бы предупредить, позвонив по внутреннему телефону.

Он усмехается, перебирает пальцами по столу и задумчиво на меня смотрит, не отрываясь. Вскипятить меня решил? Жарко от глаз голубых, по плечам моим скользящих.

– Мне показалось, вы не слишком-то хотели разговаривать. Вам же по душе переписки, – он кивает на объяснительную. – Не прочитаете? Я старался.

– Обязательно ознакомлюсь с вашим творчеством, – тянусь через стол и беру чертов листок. Почерк у Верховского красивый, тонкий и острый. Буквы, конечно, пляшут, но разобрать все очень легко. – Так, Я… опоздал по причине производственной травмы. Что?

– Вы читайте дальше, Кристина Борисовна, – улыбается гад так довольно, будто там меня ждет идеально написанное сочинение, за которое я поставлю сто баллов.

– Сегодня утром коллега Измайлова К. Б. хладнокровно разбила мое сердце, проигнорировав у входа. Чтобы залечить душевную рану, пришлось долго пялиться ей вслед и восхищаться. Затем… Это что? – тычу в Верховского листком. Придушить бы его или на мелкие кусочки раскромсать. А еще лучше уволить, чтобы не мешался у меня под ногами!

Ну какой же хам! Сердце свое склеивал, глядя на мою задницу. Обставил все так, будто это я виновата, а не он, решивший опять покурить у входа.

– Объяснительная, – поджимает губы.

– Это бред, Верховский. И вы прекрасно это знаете, – демонстративно разрываю на две части листок, складываю обрывки и рву еще раз. И еще.

– Изложил все так, как было на самом деле. Считаете, на вас нельзя засмотреться?

Козлина похотливая! Знает ведь, что можно. И я знаю, потому что ради этого в зал три раза в неделю хожу. И очень приятно, когда труды остаются замеченными. Но гадом от этого Верховский быть не перестал.

– Считаю, это не должно влиять на работу, – скрещиваю руки на груди. Вид у меня довольный, потому что победа в маленькой битве осталась за мной. – И вот, – протягиваю ему распечатанную брошюру. – Правила поведения сотрудников, вы ведь расписывались в журнале, я проверила.

Женя вертит ее в руках, даже делает вид, что изучает с серьезным видом, а затем кладет на стол. Он поднимается, и я сразу себя мелкой в сравнении с ним ощущаю. Верховский – громадина. Мы как Моська и Слон. Я лаю, а укусить не могу. А этот меня в два счета расплющить способен.

– Торопился, забыл. Объявите выговор за нарушение, Кристина Борисовна, – он подходит ближе. Я выставляю руки, защищаясь, и поворачиваюсь к нему, не вставая с кресла. Женя опирается бедрами на стол и наклоняется ко мне. – Я извиниться вчера еще хотел. Нехорошо с Толиком вышло, хоть повлиять я никак и не мог. А ты сегодня кусаться начала, – эти его скачки с «ты» на «вы» сбивают меня с толку.

Я себя заложницей положения ощущаю. А ведь все задумывалось с точностью до наоборот. Это Верховского надо было строить. И это он должен был смотреть на меня виновато и покаянно качать головой. Теперь же отчитывают меня, да так мягко, что я не понимаю, наказание это или прелюдия к нему. Или не к нему вообще?..

– Кусаться? Евгений Дмитриевич, не забывайте о субординации! – задеваю его бедро коленом и спешу разорвать неуместный контакт. Мы так глупо сосредотачиваемся на этом, что на мгновение забываем, зачем вообще оказались в моем кабинете.

– Как же о ней забыть, если вы постоянно о ней напоминаете, Кристина Борисовна, – цедит мое имя и наклоняется ближе. Пытаюсь отъехать, но Верховский хватает подлокотник. Наши лица так близко друг от друга, что взгляд расфокусируется. – Я серьезно говорю, Кристина. Не надо было вчера тебе так быстро сбегать.

– Не надо обсуждать женщин за их спинами, – летит рикошетом, но Верховский стена непробиваемая. Только ухмылка на лице проскакивает. Меня от нее скоро тошнить начнет.

– Значит, все-таки обиделась, – констатирует капитан прозорливость.

– Скорее, разочаровалась, – отвожу взгляд первой. Не могу на него смотреть, все кажется, что кто-то из нас непременно сорвется. У меня вот уже руки чешутся пощечину отвесить.

– Рано. Я еще не пытался тебя очаровать, – он подмигивает. Боже, что вообще происходит? Мы работаем вместе или что? Такое ощущение, что меня начальство кадрит, а не объявляю выговор сотруднику, нарушающему распорядок дня.

– Ваш флирт, Евгений Дмитриевич, не уместен. Отнесите его на ресепшн послезавтра, там его охотнее примут.

Он смеется, низко и очень соблазнительно, вынуждая что-то в моей душе резонировать с вибрациями его голоса.

– Я вас услышал, Кристина Борисовна, – кивает, но от меня не отстает. Так и продолжает коршуном нависать. А мне приходится в спинку вжаться, чтобы быть как можно дальше от него. – Обязательно воспользуюсь предложением. Только скажите, вы ревновать не будете? А то девочки не выдержат схватки с опытным игроком.

– Ваша личная жизнь меня не касается, – чеканю возмущенно. Господи, да как от него отделаться-то? Теперь еще и ревность мне приписывает. А ее и в помине нет. Мне бы от Верховского подальше быть. Он же с ума за пять минут сведет, а у меня после обеда еще одна встреча. – Просто не опаздывайте на работу и ведите себя как положено.

– Не попадаться тебе на глаза, а при случайной встрече трусливо блеять? – хмыкает, а меня наоборот в ураган закручивает. Да какого, собственно, хрена? И не с такими еще работать приходилось.

– Именно так, Евгений Дмитриевич. Хорошо запомнили или приказ составить и ознакомить под подпись? – распрямляю плечи и вздергиваю подбородок. Хватит уже теряться. Верховский и так продемонстрировал, что я размякла. А может, в отпуске просто хорошо отдохнула. Но пора бы уже вернуться в строй Стерве Борисовне.

– Не получится у меня его соблюдать, – предостерегает. – Льстить не привык, трусостью обделен. Так что давай жить дружно и не пакостить друг другу. Сегодняшний порыв я оценил, придралась грамотно, не подкопаться, – хмыкает и по бороде кулаком ведет. Лапищи у него огромные, точно не элегантные хирургические пальцы. Но красивые, мужественные. – Я тебя обсуждать не буду, но затыкать рты каждому, кто решит начальству косточки перемыть, не стану. Так что давай без обид. Забываем и едем дальше в счастливом поезде под названием «ТрудоВыебудни».

– Вы не в том положении, чтобы мне указывать, – и как только с его силами моральными тягаться. Давит на всех уровнях. Как будто проверяет, насколько меня хватит. Надолго, я тоже упертая, Евгений Дмитриевич.

– А вы – не в том, чтобы отказываться.

Верховский вдруг резко выпрямляется, давая мне свободно вздохнуть, и, подхватив со стола брошюру, выходит из кабинета, осторожно прикрывая за собой дверь, пока я растекаюсь по креслу, потому что эта красивая сволочь выжала из меня все соки и ушла с видом победителя.

– Гад! – шепчу себе под нос, отказываясь признавать поражение. Ничего, сегодняшний разговор, может, и закончился в его пользу, но к Новому году я точно выпишу ему дисциплинарное взыскание.

Глава 8

– Аллергии, индивидуальные непереносимости есть? – механически задаю вопрос пациентке. Мы сегодня беседуем впервые. Обычно такие анкетирования медсестра проводит, но сегодня я работаю один и приходится брать все на себя.

– Н-нет, – качает головой как-то неуверенно, но я не придаю этому значения. Во время опросов пациенты часто задумываются надолго, будто не о них вопросы задают.

– Принимаете ли вы регулярно медикаменты?

Ставлю галочки почти машинально, краем уха все же улавливая информацию и задавая наводящие вопросы. После объяснительной в кабинете Кристины мы с начальницей не пересекаемся. Она то приезжает позже, когда я уже на операции, то уезжает раньше, так что не поймать ее. То вообще, как сегодня, не появляется на работе.

И чем дольше я ее не вижу, тем чаще думаю. О том, как растерянно на меня смотрела, как держалась уверенно передо мной, не позволяя себя скомпрометировать. А я ведь давил упорно. Прогнуть хотел, а в итоге сам гнусь и загибаюсь. Всего пара словесных перепалок, а я к ним уже привык. И к взглядам горячим. Зыркнет – как кипятком окатит.

И главное, понимаю же, что не мое внимание привлекает. И от этого еще сильнее хочется хоть каплю его себе взять.

– Вы уже проводили какие-либо операции?

Интересно, а Кристине проводили? И нет, я не о пластике. Она вся очень натуральная, но, может, по здоровью что-то было.

– Да. Аппендицит.

У Крис шрама нет на животе. Да вообще ни одного изъяна. Такая вся складная, тоненькая, что смотреть хочется. И трогать.

– Имелись ли особенности при обезболивании? – так, стоп. Здесь встряхиваю голову и отвлекаюсь от навязчивых мыслей о начальнице. Такими вещами пренебрегать нельзя. Смотрю на пациентку, жду ответа. Она молчит, как будто вспоминает. Глаза ее расширяются, грудь распирает от обилия воздуха в легких, и на выдохе она наконец произносит:

– Нет.

– Хорошо, – ставлю галочку в нужной колонке и двигаюсь дальше по списку вопросов. Мы заканчиваем на хорошей ноте, сообщаю ей, что придется повторно ответить на эти же вопросы непосредственно перед операцией, потому что в смене будет другой анестезиолог. Делать все, конечно, по моим расчетам придется, но это уже не моя проблема.

Мы прощаемся, она строит глазки и даже краснеет, когда я, открывая дверь, оказываюсь слишком быстро. И обычно я бы улыбнулся, может, даже подмигнул, но сейчас не торкает. Глаза бы закатила да фыркнула, было бы куда лучше.

Так. Надо тормознуть.

Зажмуриваюсь и пальцами на виски давлю. Странная какая-то тема. Ничего же не было, только гляделки какие-то короткие и пара фраз. Надо бы увидеть ее и убедить мозг, что зря он так часто Борисовну воспроизводит в памяти. Она же наорет, пошлет еще куда подальше, а потом хвостом вильнет и, виляя задницей, цок-цок по плитке в противоположном от меня направлении.

В кармане вибрирует телефон, и я, подхватив пачку сигарет со стола, выхожу на улицу, пренебрегая курткой. Надо голову проветрить и тело остудить.

– Здорова, Вань, – принимаю вызов и толкаю дверь служебки. – Случилось что?

– Да, Женек, Новый год случился. У нас по планам все в силе? – с Иваном мы знакомы давно, еще с первого курса. Только у него с врачебной практикой не сложилось. Зато с бизнесом сдружился и теперь занимается продажей медицинского оборудования. Все пытается меня в это дело втянуть, но мне иглы и ампулы привычнее.

– Конечно, – отзываюсь моментально. Мы думали укатить за границу, где хорошо и тепло. Зима – это, конечно, красиво, но как-то все уныло. Да и приелось на месте сидеть. А в отеле и праздновать веселее, и девочки сговорчивее. – Я не понял, ты соскочить хочешь, что ли?

– Ни черта подобного. В зал хочу сходить, рельеф подтянуть.

– Жрать надо меньше всякой херни, чтобы не приходилось ничего подтягивать, – откровенно ржу над другом. Этот бабник и так выглядит, будто переметнулся в нежно-синие ряды. Решил перед девчонками покрасоваться и не особо разборчивую фифу с собой в отель притащить?

– Белки, жиры и углеводы. Все калории рассчитаны. Со мной пойдешь? Одному скучно.

Затягиваюсь. Бумага приятно трещит. Не пойти – значит обеспечить себе вечера, полные размышлений и, возможно, фантазий о Кристине. А пойти – это пустой треп с другом и, скорее всего, подкаты к симпатичным малышкам в лосинах с пуш-апом.

Решено. Кристину из головы надо вытравлять.

– Сегодня вечером?

– Да, адрес скину. Не опаздывай только, еще карты оформлять.

Вторая половина дня проходит бодрее. Тема со спортзалом меня подначивает, и под конец я уже готов сорваться с рабочего места, чтобы быстрее уехать. Машины Кристины на парковке нет, и я в очередной раз чувствую досаду. Когда же ты перестанешь от меня прятаться-то? Или просто такая деловая?

В итоге спортзал я все равно опаздываю. Заезжаю за формой, потом туплю в пробке и встречаюсь с недовольным Ваней, который каким-то чудом оформил карту и на меня. Нам выдают полотенца, провожают до раздевалок и желают хорошей тренировки.

– На самолет хоть не опоздаешь?

– Мы разве не на чартере полетим?

– Так глупо я еще с миллионами не расставался, – цокает скептически друг.

– Да ладно, не кипятись. С бокса начнем, потом в бассейн?

– В лапах сегодня ты, – хмыкает Ваня, и я киваю, соглашаясь. Хрен с ним, мне все равно больше в воде покиснуть хочется, чем тягать железо или скакать, размахивая перчатками.

Мы заходим в зал, и я еще до того, как увидеть, ощущаю присутствие Кристины. Солнечное сплетение простреливает, я улавливаю аромат ее духов в воздухе и оглядываюсь, быстро выхватывая знакомый силуэт.

Крис яростно лупит по лапам, ловко передвигаясь. Быстрая, резкая. Выбрасывает руку, другую, наступает. Атаки мощные и короткие. Никогда бы не подумал, что в ней может быть столько силы. Она со стуком вколачивает кулаки в перчатках в лапы. Тренер улыбается ей, хвалит, и я зависаю, наблюдая за происходящим.

– Подожди, – слышу тихое от тренера. Кристина останавливается, опускает плечи и тяжело дышит. – Молодые люди, у нас тут индивидуальное занятие.

– Нам тренер не нужен, мы в паре поработаем на ринге, – делаю шаг вперед. Сосредоточен только на Крис. Она, услышав мой голос, оборачивается. Прижимает кулак к своему боку и удивленно меня рассматривает. – Добрейшего вечерочка, Кристина Борисовна, – развожу руки, будто собираюсь обниматься, но быстро их опускаю.

– Здравствуйте, Евгений Дмитриевич, – цедит недовольно.

Да-а-а, вот чего мне не хватало. Внимания ее.

– Хорошо, проходите. Только без музыки, нам важна концентрация.

– Как скажешь, – соглашаюсь.

Измайлова ждет, что я буду делать дальше. Она почти ровно дышит. Во взгляде все больше недовольства появляется. Не скучала, значит. Ну ничего, я это переживу.

Быстро разминаюсь и иду на ринг. Спарринг сейчас точно бы не повредил, но у нас для первого раза после долгого перерыва облегченная программа. Ваня лупит меня хорошо, всю дурь выплескивает, и мне порой даже хочется ему ответить, но я могу только наступать и легонечко играться, периодически хлопая по плечам.

Кристина уходит быстро. Мы только входим в раж, но красоваться не перед кем, поэтому я в какой-то момент меняюсь с Ваней местами и со всей дури отбиваю кулаки о лапы.

Даже сейчас в моей голове Крис. Прописалась там, что ли? Никак не могу понять, с чего вдруг она вообще туда влезла. Из-за чувства вины, что Толик при ней языком трепал? Так мне и правда плевать. Толян дерьмо-мужик, а начальница моя знать должна, кто на нее работает.

Измайлова красивая, конечно. Статная. Стройная вся, очень ухоженная. Таких женщин добиваться надо, ухаживать, это высшая лига, где играют джентльмены, и меня, бабника, отчего-то в эту лигу тянет. Только что я ей дать смогу? Наглость и упертость?

Упахиваюсь в последние несколько минут так, что долго валяюсь на матах, пытаясь отдышаться. Настроения кадрить девочек нет. Хочется в бассейн, расслабиться немного, и домой отсыпаться. Устал.

– Ну что, на дорожку? – Иван бодрый, как будто в зале прописался. Мельтешит перед глазами и руку мне протягивает, помогая встать.

– Не, я в басик, и все. Иначе в раздевалке заночую.

– Я пару подходов в зале сделаю. Подумай насчет бара пока.

– Ладно, – соглашаюсь из вежливости. Нахрен бар, сегодня нет никакого желания продолжать банкет.

Быстро сполоснувшись под душем, тащусь в бассейн. Тут немноголюдно, и я сразу же ныряю. Ложусь на воду, закрываю глаза и медитирую. Давно так не расслабляло. Мыслей вообще ноль. Только легкие покачивания и плеск воды.

– Вы вообще не умеете себя вести на дорожке? – слышу где-то совсем рядом знакомый голос.

– Вам мало остальных шести, Кристина Борисовна? – улыбаюсь, разглядывая Измайлову. Темно-красная шапочка и слитный купальник в тон идеально на ней смотрятся. Крис злится, ей явно не нравится тот факт, что мы снова случайно пересекаемся. А во мне какой-то ненормальный азарт просыпается. Еще ее подначить хочется, раззадорить, чтобы эмоции вкусные распробовать.

– На остальных и так по двое, а тут вы один, Евгений Дмитриевич, – фыркает недовольно и руками чаще двигает.

– Я подвинусь, – подплываю к ней ближе, отталкивая к разделителю. Крис упирается лопатками в твердый пластик и морщится. – Только ответьте мне на один вопрос.

– Опять какую-то гадость скажете? – закатывает глаза устало. О, нет, мы только начали.

– Вы знаете, что есть другие цвета, кроме красного?

– Очень смешно, Верховский. Если вас не устраивает, не смотрите.

– Наоборот, Кристина Борисовна. Меня, как быка, очень привлекает, – растягиваю губы в улыбке. – Хочется наброситься, – обхватываю волногаситель одной рукой. Лучше бы, конечно, ее талию, но за такое мне и по яйцам прилететь может, Измайлова в долгу не останется.

– Хам, – Кристина брызгает мне в лицо водой и, нырнув, резво от меня уплывает.

Я смеюсь, глядя ей вслед. Роковая женщина, у меня даже привстал от ее реакции. Надо бы ей что-то приятное сделать, чтобы не думала, что я только херню могу нести. Цветы, что ли, как Новосельцев, с утра пораньше в ее кабинет притащить? Знать бы еще, какие она любит. Да и пройти незамеченным с букетом вряд ли получится. Только курьером заказывать.

Она грациозно плывет, я любуюсь ровно до того момента, как Крис доплывает до противоположного бортика. Она не торопится обратно, смотрит, где я. Салютую ей и, подтянувшись на руках, вылезаю из бассейна. Хватит с нее на сегодня моего неотесанного внимания.

Заваливаюсь в баню. Здесь, конечно, слабовато греет, но на полке уже размякает Ванька. Хлопаю его по плечу, и мы погружаемся в мир трындежа. Обсуждаем и его бизнес, где у меня пять есть доля в семь процентов, которая регулярно приносит доход. Я вообще не собирался ее выкупать, но Ивану позарез нужен был кто-то знакомый, чтобы на его стороне было больше пятидесяти процентов, и все решения значились в его пользу. В дело друга я особо не лезу, подписал генеральную доверенность и теперь только получаю прибыль. Но в каждую нашу встречу Ваня чувствует себя обязанным рассказать мне обо всех делах.

Время летит неожиданно быстро. Мы выползаем в душ только через полчаса, потом так же неторопливо собираемся. В фитнес-баре выпиваем по чашке кофе, игнорируя предложения милого администратора попробовать новые смузи. Она бы нам еще спаржу пожевать предложила.

Решаем разойтись по домам. У Вани какая-то девчоночка рисуется, у меня тишь да гладь, но после разговора с Крис так хорошо на душе, что я готов даже уснуть в одиночестве в холодной постели.

– Давай завтра посидим где-нибудь, – предлагает Ваня, когда мы выходим на парковку и закуриваем.

– Ты так быстро девчонку отпустишь?

– А, бля, она трахается хорошо, а вот мозги ебет хлеще бывшей жены, – затягивается задумчиво. – Так что максимум до утра останется.

– Да можно, – киваю и включаю автозапуск.

– О, смотри, твоя спортсменка, – толкает меня локтем в бок, и я давлюсь сигаретным дымом. – Красивую, конечно, отхватил.

– Я пока, Ваня, отхватил от нее только пиздюлей, – смеюсь, наблюдая, как деловито вышагивает по парковке к своей «Ауди». Цок-цок-цок. Даже через пару рядов слышно.

– Слыш, у нее че, мужик есть?

Вопрос риторический, потому что на подходе к машине Крис выцепляет какой-то лощеный недомужик в пальто цвета детской неожиданности. Он ее за руки берет и что-то говорит. А у меня от этого пульс в виски жалит и злость по венам разгоняется. Какого хрена? Кто к ней вообще подкатывает-то? Кристина кивает ему, а я делаю шаг вперед. Иван останавливает, спасибо ему за это.

Измайлова убивает меня прямо на месте, потому что кивает этому подобию мужика и, закрыв машину, идет следом за ним и ныряет на переднее сиденье спортивной тачки, дверцу которой ей любезно распахивает конь в пальто. В меня будто обойму разряжают. Значит, можно щеголять передо мной в белье, а потом с другим кататься?

На душе как-то гадко становится. Я с замужними обычно интриги не вожу. Один раз переспать можно, но на большее вряд ли стоит рассчитывать. Они замороченные, скрываться любят, а меня эти тайны вообще не интересуют. Если уж случается завязать отношения, то только открытые.

С Крис же не получается никак.

Потому что у нее, блядь, есть мужик. И этот мужик не я.

– А давай все-таки сегодня нажремся?