Текст книги "Чудес не бывает?"

Автор книги: Энн Вулф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– У меня есть план. Ты сделаешь вид...

– О чем болтаете, мальчики? – послышался за спиной Фредди насмешливый голос Патриции Пулман.

Лицо Фредди мгновенно изменилось, и Майк подумал, что, если следовать логике друга, Патриция Пулман тоже его околдовала. К счастью, ничего особенного Фредди сказать ему не успел, потому что Пати явно не из праздного любопытства интересовалась их болтовней.

Девчонка, аккуратно поправив свою пышную темно-синюю юбку, в которую ее нарядила мисс Скриббл, присела на стул рядом с Фредди. В глазах друга Майк прочитал такое вселенское блаженство, что едва сдержался, чтобы не прыснуть со смеху. Остановила лишь мысль, что он и сам, наверное, выглядит не лучше, когда видит Мэлли. Так, может быть, любовь и есть колдовство?

– Ты не поверишь, Пати, – сообщил Майк девочке. – Мы тут толкуем о любви. Фредди говорит, что это колдовство. А ты как думаешь?

Пати, по всей видимости чаще размышлявшая о том, в какой юбке выйти, чтобы выгулять своего йоркширского терьера, пожала плечами и снова посмотрела на Фредди.

– Ты что, серьезно думаешь, что это колдовство? – хмыкнула она. – Это, видно, вы перерепетировали, мальчики.

– Нет, это все глупые шуточки Майка. – Фредди бросил в сторону друга раздраженный взгляд. – Я ему говорил, что нужно чаще есть сладкое – от него лучше работают мозги. Но он меня не слушал и налегал на мясо – вот и результат.

Пати хмыкнула, а Майк решил оставить эту парочку, пока Фредди окончательно на него не надулся. К тому же ему не очень-то хотелось оставлять Мэлли наедине с Джейком, который всячески старался произвести на нее впечатление.

Майка не покидало ощущение, что Джейк что-то задумал. Всякий раз, когда Майк и Мэлли уходили с репетиций вместе – а в последнее время это, к величайшей радости Майка, стало хорошей традицией, – у него было такое лицо, словно какой-то младшеклассник в школьном дворе налетел на него и сбил с ног.

Майк, уже не понаслышке знавший, что такое ревность, прекрасно понимал чувства Джейка. Но, кроме этого, он хорошо знал и самого Джейка, который в отличие от Майка всегда делал гадости исподтишка.

Джейк пытался развеселить Мэлли каким-то несвежим анекдотом из своего детства, которое, судя по всему, считал бурным, и Майк, дождавшись, когда тот закончит свою скучную историю, попросил Мэлли уделить ему пару минут.

На лице Джейка Хьюборди снова появилось то самое хорошо знакомое Майку выражение. И в глазах Джейка он прочитал совсем недвусмысленную угрозу.

– Ты что, не видишь, что мы разговариваем? – с плохо скрываемой злостью поинтересовался Джейк.

– Но ты ведь уже закончил, – попыталась вмешаться Мэлли, но Майк перебил ее:

– По-моему, наш Ромео еще не вышел из роли и думает, что я Тибальт, – улыбнулся Майк своему врагу и насмешливо процитировал: – «Ромео, ненависть моя к тебе другого слова не найдет: ты подлый!».

– Даже не мечтай, что «у меня причина есть тебя любить», – в тон ему отозвался Джейк.

– Люди обычно мечтают о чем-то приятном, – заметил Майк.

– Ну хватит, – рассердилась Мэлли. – Вы еще подеритесь на шпагах. Меркуцио позвать?

– Спасибо, не надо, – недовольно буркнул Джейк. – Я, пожалуй, пойду, пока, и правда, чего-нибудь не вышло. – Джейк выпрямился и отошел от них, изображая гордого и независимого героя.

– Мало ему репетиций, – хмыкнул Майк, посмотрев вслед Джейку, – так он еще и в перерывах старается.

– Может, хватит тебе с ним ссориться? – недовольно посмотрела на него Мэлли.

– Можно подумать, я первый начал.

– Мог бы вообще не начинать.

– Увы, я не ангел во плоти в отличие от некоторых, – обиделся Майк. – И не могу быть на короткой ноге с такими засранцами.

– Подбирай выражения, Майк, – рассердилась Мэлли. – Во всяком случае, если хочешь, чтобы мы дружили.

– А с Джейком ты тоже дружишь? – вспыхнул Майк.

– Джейк мой приятель, и у меня нет причин с ним враждовать, – сухо ответила Мэлли. – По крайней мере, из-за тебя я делать это не собираюсь. И вообще, если ты не прекратишь к нему цепляться... – многозначительно посмотрела она на Майка.

– То что? – не унимался Майк. – Поссоришься со мной?

– И поссорюсь! – Мэлли упрямо тряхнула кудрявой головой, отчего стала еще красивее.

– Да я не ссориться пришел, Мэл, – уже совсем другим тоном ответил Майк. – И не собирался доводить Джейка. Помнишь, ты говорила, что твои родители ходили к психоаналитику?

Мэл кивнула.

– Будет здорово, если ты узнаешь, как с ним связаться.

– Майк, а ты уверен, что еще не поздно? – смягчившись, спросила Мэл. В ее теплых карих глазах Майк прочел сочувствие и понимание.

– Для мамы не поздно, – уверенно ответил он. – Она взяла отпуск и теперь не знает, чем себя занять. Мы с Лин предложили ей куда-нибудь поехать отдохнуть, но она упирается. Говорит, что не хочет пропустить мою премьеру. Вроде бы у нее кто-то появился, – добавил Майк полушепотом, – но она говорит, что встречается с хорошим другом. Не хочется думать, что этот «хороший друг» превратится в нового папу, – грустно улыбнулся Майк.

– А если твоя мама станет от этого счастливее?

Майк немного подумал и ответил:

– Если так, то мы с Лин постараемся сделать вид, что тоже счастливы.

– Мне так жаль, что твои родители расстались, – покачала головой Мэлли.

– Ничего, – выдавил улыбку Майк. – А мне стыдно, что я достаю своими проблемами тебя и Фредди. И еще... – Он немного помолчал, а потом продолжил: – Лучше не жалей меня, а то я буду думать, что ты дружишь со мной из жалости.

– Фредди прав, ты псих, – искренне улыбнулась ему она. – Мне с тобой интересно, Майкл Миндселла. И ты... очень хороший.

Мэлли густо покраснела, а Майк окончательно убедился в том, что ему вовсе незачем было играть пресловутую роль Ромео. Ему вообще незачем играть, чтобы понравиться этой честной, искренней и умной девочке. И, глядя на пунцовую Мэлли, Майк подумал, что особенные девчонки, даже краснея, остаются ужасно красивыми.

План Фредди оказался простым до идиотизма. Майку понадобилось всего лишь изобразить перед мисс Куинси несчастного ребенка, которого бросил папа, чтобы она пообещала ему всяческое содействие и позвала на свой день рождения, где бедненький мальчик сможет поговорить со своим папочкой.

Майк хорошо понимал, что, если он расскажет о визите к мисс Куинси дома, там заподозрят неладное. Поэтому на вопрос Лин, куда это он отправляется в костюме, который надевал лишь по случаю похорон двоюродной бабушки, Майк благоразумно ответил, что собирается в гости к Мэлли, с которой Лин уже успела познакомиться.

Сестренку этот ответ более чем устроил. Лин пребывала в восторге от первой подружки Майка, чему, впрочем, сам Майк ни капельки не удивлялся. Ведь единственным недостатком Мэлли Нэшвуд было то, что она находила Джейка неплохим мальчишкой.

Поначалу все шло гладко. Дюк ничего не заподозрил. Более того, он даже обрадовался тому, что сын наконец одумался и сам пришел к отцу. Правда, его покровительственные похлопывания по плечу изрядно раздражали Майка, но он и это готов был стерпеть, лишь бы только подозрения Фредди подтвердились. Ведь если все и в самом деле так, как предположил его мистически настроенный друг, то у Дюка есть все шансы снова стать нормальным человеком, точнее чудаком, каким его считали все, кроме Майка.

Сама Луиза Куинси, облаченная в длинное бирюзовое платье, сияла довольством и счастьем. То, что сын ее мужчины появился на этом празднике жизни, казалось ей подтверждением своего могущества.

С дядей Дюком, как заметил Майк, она вела себя так, словно он был существом из высшего мира. Слова «милый», «дорогой» и «любимый» постоянно слетали с ее уст, а во взглядах, которые она посылала ему, сквозило неподдельное обожание.

Неужели это сюсюканье и чириканье может кому-то нравиться? – недоумевал Майк, хлебая безалкогольный пунш и расхаживая по просторному дому мисс Куинси. Конечно, мама была чересчур строга с отцом, но, по крайней мере, не вела себя как полная идиотка.

Гости уже порядочно выпили к тому моменту, когда за забором мисс Куинси появился Фредди Логер. Майку не составило особого труда провести друга в дом, и они вдвоем, пока все собравшиеся чествовали захмелевшую именинницу, принялись осматривать комнаты мисс Куинси.

– Интересно, что ты собираешься найти? – хмыкнул Майк, все еще скептически настроенный к затее своего друга. – Книгу ведьм? Или алтарь, где Угадайка совершает жертвоприношения?

Увлеченный поисками Фредди не обратил внимания на ехидство в голосе Майка.

– Мамина подруга говорит, что у таких женщин обязательно найдется в доме что-нибудь странное. У своей соперницы она нашла то, отчего у нее волосы на голове встали дыбом.

– Она что, влезла в ее дом? – спросил Майк, занятый осмотром книжных полок, заставленных многочисленными пособиями по сайнс.

– Нет, не влезла. За такое можно и в тюрьму сесть, – серьезно ответил Фредди. – Она пришла вроде как поговорить, а сама осматривалась, нет ли в доме чего-то странного. А когда эта ее соперница вышла в уборную, Анна заглянула в комнату ее бабки. А там... – Фредди запнулся и вытащил из серванта какую-то странную рогатую фигурку.

– Да это же обычный козел, – приглядевшись к фигурке, хмыкнул Майк.

– Ничего необычный, – полушепотом сообщил Фредди. – Между прочим, в козла превращается сам дьявол, – торжественно изрек он и осторожно вернул фигурку на место.

– По-моему, это мы с тобой превратились в идиотов, – буркнул Майк. – Приперлись на этот дурацкий день рождения, роемся в чужом доме. Так что там нашла подружка твоей мамы?

– Куклу-вуду, всю истыканную иголками, и какие-то книжки с заклинаниями...

– Такими? – Майк распахнул перед Фредди одно из пособий по сайнс, испещренное формулами.

– Да ну тебя, Майк, – наконец не выдержал Фредди. – Когда ты болтал про инопланетян, все было в порядке.

– Когда я болтал про инопланетян, вы с Лин объявили меня психом. Ладно, пошли заглянем в ее спальню. Здесь, по-моему, ловить больше нечего.

На этот раз Фредди не стал спорить, и мальчишки направились в спальню Угадайки. Майк не очень-то удивился, когда вместо алтаря для поклонения дьяволу они увидели довольно просторную кровать, а вместо пятиконечной звезды, висевшей на стене, портрет симпатичной юной девушки, очень здорово напоминавшей мисс Куинси.

– Похожа на Угадайку, – приглядевшись к портрету, заметил Фредди.

– Думаю, это она и есть. Наверное, ей тут лет пятнадцать или шестнадцать. – Майк подошел к трюмо и выдвинул один из ящиков, встроенных в невысокую тумбочку под зеркалами.

– Ой... – Он густо покраснел и задвинул ящик обратно.

– Что ты там нашел? – полюбопытствовал Фредди и потянулся к ящику, но Майк шлепнул друга ладонью по протянутой руке.

– Ты чего? – не на шутку обиделся Фредди.

– Ничего. Только лучше тебе туда не лезть.

– Это еще почему?

– Да потому...

Фредди выдвинул ящик и тоже густо покраснел.

– Я же говорил, не лезь туда, – пробормотал Майк и попытался задвинуть ящик обратно, но ящик, как назло, заело. – Вот черт! – выругался Майк и, присев на корточки, обеими руками уперся в деревянную коробку. – Ну что ты наделал, Фредди?! Теперь придется лезть туда, чтобы его закрыть. Наверняка там что-нибудь застряло.

– Не смотри на меня, я туда не полезу, – замотал головой Фредди.

– Ты его открыл, ты туда и полезешь, – решительно заявил Майк.

– И зачем мы только сюда притащились? – Фредди залез в ящик и скорчил такую физиономию, словно на дне ящика копошились насекомые.

– Это у тебя надо спросить, – ответил Майк.

Фредди нащупал наконец то, из-за чего им не удавалось закрыть ящик, но эту штуку надо было еще и вытащить. Фредди потянул ее на себя, но она никак не хотела протискиваться сквозь щель между ящиком и крышкой тумбочки. Он поднажал, но ничего не выходило. Не на шутку разозлившийся Фредди дернул изо всех сил и тут же полетел на пол, крепко сжав в кулаке весьма интимный предмет туалета своей учительницы по сайнс...

– Майк? Фредди? Ты-то что тут делаешь? – раздался за спиной Майка удивленный голос мисс Куинси, который очень быстро перешел на визг: от взгляда Угадайки не ускользнуло, что именно растерявшийся Фредди держал в руке. – Вы что, совсем спятили?! Сумасшедшие! Извращенцы! Дюк!

Майк и Фредди не стали дожидаться, пока дядя Дюк придет на зов своей возлюбленной и поинтересуется, с какой целью мальчишки залезли в ящик с ее нижним бельем.

Фредди, как настоящий баскетболист, закинул скомканный кусок кружев в распахнутый ящик, а Майк от страха так хлопнул по ящику, что тот наконец закрылся. Мальчишки выскочили из спальни Угадайки как ошпаренные и перевели дух только тогда, когда дом, навлекший на их головы страшный позор, остался позади...

11

– Да, Майк, я знала, что твои безумные фантазии тебя до добра не доведут. Но чтобы так опозориться... – Лин вздохнула и, отложив в сторону полотенце, которым вытирала тарелки, внимательно посмотрела на брата.

– На этот раз фантазировал Фредди, – хмуро ответил Майк. – Хотя дела это не меняет. Лин, но хоть ты-то веришь, что мы не нарочно? – умоляюще взглянул он на сестру.

– Я-то верю, – хмыкнула Лин, еще раз в красках представив себе эту живописную картину. – Только вряд ли Угадайка поймет те честные намерения, с которыми вы с Фредди полезли в ее ящик.

– Мне не смешно, Лин, честное слово! – Щеки Майка снова зарделись. – Представь себе, что будет, если Дюк расскажет все маме?

– Да уж, – кивнула Лин. – Мама будет в шоке. Лучше уж тебе самому ей рассказать.

– Как ты себе это представляешь? – Майк воззрился на сестру округлившимися глазами.

– А как ты раньше рассказывал отцу о своих школьных проделках?

– Это был папа, – вздохнув, ответил Майк. – Да я и ему бы постеснялся выложить такое.

– Знаешь, Майк... – Лин снова взялась за посуду и принялась тереть салатник так, словно хотела сделать в фарфоре дырку. – Я часто вспоминаю о папе и думаю, что была к нему несправедлива. Он был самым лучшим отцом, только я почему-то поняла это только сейчас.

– Лучше поздно, чем никогда, – улыбнулся Майк, но в его словах не было уверенности, а в улыбке – радости. – Теперь у нас только и осталось, что воспоминания о нем.

– А помнишь, как он придумывал для нас сказки? – спросила Лин, поставив на стол до блеска вытертый салатник.

– Еще как! – оживился Майк. – Он их даже записывал. У него была целая тетрадь, большая и пухлая. Я даже как-то спросил его, почему он не отдаст их в какое-нибудь издательство, но папа сказал, что вряд ли это будет интересно кому-то, кроме нас с тобой. А помнишь, как он повез нас в поход и мы три часа блуждали по лесу?

– Да, – засмеялась Лин. – А папа, чтобы мы не очень боялись, сочинил какую-то историю о золоте Лепреконов, которое мы якобы ищем. Если честно, я даже поверила.

– Я тоже, – улыбнулся Майк. – Ему нельзя было не верить. Он, кажется, и сам верил в то, что придумывал.

– Как и ты, Майк, – подмигнула брату Лин. – С генами не поспоришь.

– Думаешь, самая умная? – сделав обиженное лицо, спросил у сестры Майк.

– Еще какая умная, – не без гордости посмотрела на него Лин. – С генами-то не поспоришь.

– А зачем с ними спорить? – раздался голос Сью.

Майк и Лин обернулись одновременно. Мама стояла в дверях, облокотившись на полочку, заставленную стеклянными баночками, где Дюк хранил специи. На губах у нее блуждала улыбка, проникнутая теплой грустью. В ее правой руке Майк увидел большой фотоальбом, который она зачем-то принесла на кухню.

– Простите, я подслушала часть вашего разговора, – повинилась перед детьми Сью. – Вы вспоминали отца, и я подумала, что пришло время кое-что вам рассказать.

Лин освободила стол от вымытой посуды, а Сьюлен разложила на нем альбом со старыми фотографиями, которых ни Майк, ни его сестра никогда не видели. На первой же странице альбома дети увидели фотографию школы, чем-то похожей на «Петер-линк». На высоких ступенях стоял совсем еще молодой отец. Он наивно улыбался, а его глаза щурились от яркого солнца.

– В этой школе Дюк когда-то преподавал, – объяснила Сью. – Он тогда только выпустился из университета. – Сью перевернула страницу альбома.

На следующей фотографии Майк и Лин тоже увидели своего отца, вокруг которого собралось немалое количество их сверстников.

– Папины ученики? – догадался Майк.

Сью кивнула.

– Ученики. Видите того мальчика, который держит над головой учительскую указку и смеется?

Дети кивнули.

– Он был любимым папиным учеником. Дюк признавался в этом только мне – к школьникам он старался относиться с одинаковым вниманием. Его звали Джо Форестер, – задумчиво произнесла Сью. – Джо Форестер был далеко не лучшим учеником в классе. По многим предметам у него были очень низкие баллы. Но вашему отцу удалось увлечь Джо, да так сильно, что тот не только принял участие в школьной олимпиаде по литературе и выиграл ее, но и подтянулся по всем остальным предметам.

Майк и Лин недоуменно покосились на маму. Почему она так долго рассказывает об этом Джо?

Сью немного помолчала, а потом продолжила:

– Джо добился, можно сказать, феноменальных успехов. Все пели дифирамбы молодому учителю, который смог так увлечь, казалось бы, неисправимого ученика. Вслед за Джо потянулись и другие дети. И тут Дюку сделали предложение, от которого трудно было отказаться. Ему, совсем еще молодому педагогу, предложили место заместителя директора школы – пожилой заместитель уходил на пенсию, а сам директор хотел видеть на его месте молодого и активного человека. Такой шанс для педагога с небольшим стажем – большая редкость. Дюк колебался. Заместитель директора – высокая должность, но она предполагала руководство процессом обучения, а не обучение как таковое. Дюк же, напротив, всегда хотел именно учительствовать. – Сью снова замолчала, а потом, внимательно посмотрев на детей, продолжила: – И тогда я уговорила вашего отца принять это предложение. Кроме высокого статуса новая должность давала приличный оклад, благодаря которому мы без всяких кредитов смогли купить себе дом. Дюк согласился, но... сразу после того, как он дал согласие, Джо Форестер выпрыгнул с третьего этажа школы...

– Что?! – изумленно уставилась на маму Лин.

Не менее обескураженный Майк тоже посмотрел на Сью. Ему не верилось, что мальчишка из-за такой глупости мог решиться на подобный поступок.

– Выпрыгнул, – продолжила Сью, – но, к счастью, зацепился за ветки дерева, растущего под окном, и отделался сломанной ногой. Ваш отец навещал его в больнице, но Джо даже говорить с ним не захотел. Дюк тогда сказал, что таких потухших глаз он не видел еще ни разу. Он так и не смог объясниться с Джо. Никто, разумеется, Дюка не винил – выходка сумасбродного мальчишки казалась всем нелепой. Но после поездки в больницу Дюк пришел к директору и написал заявление об уходе. Он настоял, чтобы мы переехали в другой город. Много лет Дюк и слышать не хотел о преподавании в школе. Ваш отец готов был работать где угодно, но только не в школе. Дюк хватался за любую работу, но те места, куда его заносило, очень быстро ему надоедали. Обязательно что-то случалось, и все начиналось заново: он искал работу, находил ее, а потом его увольняли. Так продолжалось до тех пор, пока Дюка не уволили с того места, куда его устроила ваша бабушка. – Сью замолчала и снова задумчиво посмотрела на фотографию Джо Форестера.

– Не понимаю, почему этот мальчик бросился из окна, – недоумевала Лин.

– Джо никому ничего не объяснил, – тихо произнесла Сью, – но Дюк был уверен, что мальчик счел его поступок предательством. Джо привязался к учителю, который казался ему образцом честности и ответственности. Он был уверен, что Дюк «в ответе за тех, кого приручил». И когда ваш отец принял предложение о повышении, которое сулило ему определенную власть и материальную выгоду, но не оставляло времени на то, чтобы уделять внимание каждому, как это было раньше, Джо Форестер решил, что ваш отец обманщик. Насколько я знаю, у Джо не было отца, и, может быть, это тоже сыграло свою роль. Он, если можно так сказать, возлагал на учителя большие надежды, но тот его разочаровал.

– Разочаровал... – раздраженно пробормотал Майк, которого тоже впечатлила эта история. – Меня уже бесит это слово. Разве можно оправдать все на свете ожидания? Если ты будешь угождать всем и каждому, разве останешься самим собой?

Сын посмотрел на Сью гневно вопрошающим взглядом, и она испугалась, что Майк винит ее в том, что случилось с отцом и с этим несчастным мальчиком.

– Майк, но я же не знала, что так выйдет. И твой отец не знал.

– Я вас и не обвиняю, – покачал головой Майк, и Сью почувствовала некоторое облегчение. – Просто мне кажется, что никто не имеет права заставлять человека оправдывать чужие ожидания, вот и все.

– По-твоему, можно обманывать, предавать и не думать о тех, кто рядом? – поинтересовалась Лин.

– По-моему, нужно ждать от человека только то, что он сам обещает дать, – твердо ответил Майк. – Ты же не ждешь, Лин, что я расплачусь с тобой золотом за то, что ты помогаешь мне подготовиться к спектаклю?

– Нет, – хмыкнула Лин. – Я принимаю только доллары. А если без шуток, то ты в чем-то прав. Хотя мне очень странно это признавать.

Сью посмотрела на Лин, перевела взгляд на Майка, а потом снова взглянула на фотографию Джо Форестера. Да, она возлагала на мужа большие надежды и давила на него ожиданием великих свершений, вместо того чтобы поговорить о том, чего он действительно хочет от жизни. Майк прав, нельзя требовать большего, чем человек в состоянии дать. А ведь Дюк и без того давал очень много.

– Мам, – позвал ее Майк, и Сью, подняв глаза, наткнулась на виноватый взгляд сына. – Я тут натворил кое-что по глупости. И будет лучше, если ты узнаешь об этом от меня.

12

К счастью для Майка, позорный случай, имевший место в доме мисс Куинси, продолжения не получил.

Конечно, Сью была не в восторге от случившегося и как следует отчитала Майка за нелепую выходку, но, не оставив без внимания то, что он сам признался ей в проступке, не стала его наказывать.

Вместо этого она позвонила Дюку, объяснила, что виной всему богатая детская фантазия, и попросила мужа извиниться перед мисс Куинси, которую до сих пор трясло и лихорадило от мысли, что наглые дети влезли в ящик с ее нижним бельем.

Дюк, вопреки ожиданиям Сью, не стал делать драмы из этого досадного происшествия. Ей даже показалось, что его не слишком огорчила и рассердила выходка Майка. С женой, почти уже бывшей, он говорил весьма любезно и даже с некоторой теплотой, на которую она вовсе не рассчитывала.

Сью показалось, что Дюк хотел услышать от нее что-то еще, но ей больше нечего было сказать. Может быть, он хотел поговорить о разводе? – предположила Сью. Но нынешнего Дюка трудно было обвинить в неуверенности, поэтому, если бы он собирался развестись с женой, то наверняка сказал бы ей об этом прямо.

Напоследок Дюк задал Сью вопрос, от которого она и вовсе опешила.

– Вы скучаете по мне? – спросил он.

Сью растерялась. Скучает ли она по нему? Нет. Скучает ли по Дюку? Да, и она все бы отдала, чтобы Дюк вернулся. Но как это объяснить ее собеседнику, который едва ли захочет вникать в такие тонкости? И потом, Сью не могла отвечать за своих детей, хотя была почти уверена, что их чувства мало чем отличаются от ее собственных.

Сью ответила, что не скучает и пытается получить удовольствие от своего долгожданного отпуска, а детей Дюку лучше спросить самому, благо очень скоро представится случай: школьный театр уже вывесил афишу о грядущей премьере «Ромео и Джульетты». Дюк спросил у нее, сможет ли она быть на спектакле, и Сью ответила, что не позволит себе пропустить спектакль, где играет ее сын.

В общем, тяжелого разговора, которого ожидала Сью, так и не состоялось. Дюк все еще оставался таким же самоуверенным, но, по крайней мере, ни в чем не обвинял Сью и не пытался ее задеть. Она подумала, что причина его спокойствия кроется в том, что он наконец встретил женщину, которая действительно ему подходит, и эта мысль, как ни странно, вызвала у Сью скорее облегчение, чем обиду или боль.

Она понимала, почему не испытывает ревности. К другой от нее ушел вовсе не тот Дюк, с которым они долгие годы прожили вместе. Тот Дюк, которого она любила, получил серьезную травму и впал в кому на неизвестный срок. Врачи не пускали к нему ни Сью, ни других родственников исключительно потому, что Дюку надо было обеспечить абсолютный покой.

Сью не сошла с ума. Она вполне отдавала себе отчет в том, что придуманная ею кома, в которую впал муж, больше похожа на сказки, которые он когда-то сочинял для своих детей. И теперь Сью тоже нужна была сказка, сказка для взрослой женщины, которая навсегда потеряла любимого человека.

Майк, как видно, догадывался, что его мама нуждается не только в поддержке детей, а потому разыскал для нее телефон отличного, по его словам, психоаналитика. Сью было немного стыдно перед сыном, который опекал ее, как маленькую девочку, однако она пообещала ему, что обязательно позвонит этому чудо-доктору.

Сроков, правда, Сью не уточняла, а потому оттягивала со звонком. В конце концов, она хотела пойти к врачу с Дюком, а тот Дюк, который ушел к Луизе Куинси, собирался наслаждаться своей новой жизнью и не был намерен возвращать ей мужа.

Сью выпал шанс наконец-то познакомиться с молодым человеком Лин, который, невзирая на страх быть выгнанным и отвергнутым, пришел, чтобы поговорить с жестокосердной матерью, которая запретила своей дочери с ним встречаться. Найдя Кима довольно милым, но немного нерешительным парнем, Сью подумала, что дочь сделала совсем неплохой выбор. К тому же Ким искренне раскаивался в своем малодушии и готов был искупить вину любым способом, чем Лин и воспользовалась, заставив парня перемыть и вытереть всю посуду, оставшуюся после ужина, приготовленного Майком.

С Джеффри Рэндомом, чье появление в доме вызвало удивление не только у Майка, но и у Лин, Сью поддерживала теплые и дружеские отношения. Джефф ни на чем не настаивал, никуда не торопил, но иногда Сью ловила на себе его пристальный взгляд, в котором явно читалось, что он видит в ней не только друга и интересную собеседницу. Она была бесконечно благодарна этому мужчине, который всячески поддерживал ее в это непростое время, но, увы, не могла ответить взаимностью на его чувства.

Майка, узнавшего об этой теплой дружбе, больше всего поразило, как меняется Джеффри Рэндом, переступая порог их дома. У сурового и строгого заместителя директора на лице появлялась теплая улыбка, от которой таяли даже льдинки в холодных серых глазах. Майку, конечно, было не очень-то приятно думать о том, что его мать, возможно, увлечена этим человеком, однако он старался быть терпеливым. В конце концов, решил Майк, будет лучше, если мама перестанет страдать из-за отца, который вряд ли когда-нибудь вернется.

И все же Майк надеялся на чудо. В конце концов, его настоящий папа всегда был большим чудаком.

Фредди Логер, заглянувший в заповедное местечко под лестницей, которая вела на второй этаж, меньше всего ожидал наткнуться там на Пати, сидевшую в одиночестве и о чем-то сосредоточенно размышлявшую.

Если бы Фредди так хорошо не знал Патрицию Пулман, он бы обрадовался тому, что застал ее в том месте, где частенько ворковали на переменах влюбленные парочки.

Пати, как и все остальные, должна была быть на репетиции. Даже Фредди на полчаса отпустили с уроков, потому что в декорациях к сегодняшнему спектаклю надо было еще кое-что подправить. Он конечно же решил воспользоваться несколькими минутами свободы, чтобы заглянуть под лестницу: а вдруг удастся с кем-нибудь поболтать?

– Пати? Ты что здесь делаешь? – удивленно покосился он на девочку.

– Сижу, – мрачно ответила Пати, которая все же несколько смутилась, увидев Фредди.

Раньше она могла бы и вовсе ему не ответить, но в последнее время отношения между ними изменились. Конечно, Фредди не тешил себя иллюзиями, что Пати снизойдет до него со своей высоты, однако частенько замечал, что эта высокомерная девчонка относится к нему лучше, чем к большинству своих одноклассников, не считая, конечно, Джейка, с которым школьный статус обязывал ее держаться наравне.

– Я вижу, что сидишь, – кивнул Фредди. – А у тебя... это... все в порядке?

Пати посмотрела на него каким-то странным взглядом, от которого Фредди окончательно стало не по себе.

– Тебя что, выгнали с репетиции? – предположил он.

– Нет, сама ушла, – не меняя тона, бросила Пати.

– Может, все-таки скажешь, что случилось? – не унимался Фредди.

Пати снова посмотрела на него своим странным взглядом. Фредди показалось, что в этом взгляде – тревога и растерянность.

– Пати, ты меня пугаешь, – пробормотал он. – Да скажи же наконец, что стряслось. Может, я смогу тебе помочь.

– Знаешь, Фред... – начала было Пати, но тут же осеклась. Ее взгляд скользнул за спину Фредди. – По-моему, тебе пора, – продолжила она, не меняя тона, – а то еще наткнешься на дежурного учителя и снова попадешь в штрафной.

Фредди понял, что Пати хотела сказать совсем не то, но ей что-то помешало.

– Угадайка дала мне карточку, так что как-нибудь выкручусь, – стараясь сохранять спокойствие, ответил ей Фредди и обернулся.

За его спиной стоял Джейк Хьюборди. Их взгляды встретились, и Фредди стало не по себе. Майк часто говорил о том, что раньше Джейк их просто ненавидел, а теперь готов убить. Еще минуту назад Фредди сказал бы Майку, что у него паранойя, но сейчас, поймав на себе этот взгляд, полный холодной ярости, подумал, что Майк не так уж и не прав.

Пати хотела сказать ему что-то важное, теперь Фредди в этом не сомневался. Но что именно? И успеет ли он спросить ее об этом до того, как начнется спектакль?

Волнение Сью почувствовала лишь тогда, когда зашла в школу и первым делом наткнулась на Дюка, стоявшего у окна, напротив дверей, и как будто кого-то высматривавшего.

Наверное, ждет свою Луизу, мелькнуло у Сью. Хотя, судя по тому, что у Майка сегодня уже был урок по сайнс, Угадайка должна быть в школе.

Но Дюк, как выяснилось, ждал вовсе не Луизу Куинси. Увидев Сью, он помахал рукой и двинулся ей навстречу. Сью постаралась сделать вид, что если уж и не рада его видеть, то, по крайней мере, не имеет ничего против.

Дюк совершенно не изменился с тех пор, как Сью видела его в последний раз. Все тот же элегантный мужчина с неспешной походкой и видом победителя.

И все же он заметно изменил свое отношение к ней. Его улыбка уже не была небрежной, она скорее походила на улыбку обольстителя. А тон, которым теперь говорил с женой Дюк, изменился до благожелательно-заинтересованного.

До спектакля оставалось около двадцати минут, и Дюк предложил Сью посидеть у него в кабинете, чтобы немного поболтать. Пересилив себя, Сью ответила согласием. Ей не очень-то хотелось оставаться один на один с Дюком, но раз уж он так жаждет общения...