Текст книги "Темный секрет Санты (ЛП)"

Автор книги: Энн Шеридан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Открываю коробочку, и передо мной появляется мой браслет, полный маленьких амулетов, которые он оставлял на моем прикроватном столике последние двадцать лет. Здесь есть маленький северный олень, сани, шапка Санты и рождественская ёлка. Есть снежный шар, миссис Клаус, подарок и много других. Всё, что связано с Рождеством, можно найти в виде маленькой подвески на этом браслете. Но моя любимая – это маленький пряничный человечек, который подмигивает мне.

Кладу его на прикроватный столик, как делала каждый год, и размещаю так, чтобы маленький пряничный человечек был в центре, и, когда все так, как я хочу, то ложусь на кровать и готовлюсь к тому, что может быть только лучшей ночью во всей моей жизни.

4

НИК

Я чертовски разбит, но ничто не помешает мне наконец-то исполнить желание Милы. Я объездил весь земной шар и убедился, что проверил каждую фамилию в своем списке. Не говоря уже о том, что я добился этого в рекордно короткие сроки, оставив себе более чем достаточно времени, чтобы у Милы задрожали ноги.

Я ждал этого годами. В детстве все, чего я хотел, – это чтобы она снова проснулась. Увидела меня и помнила, что я настоящий, а не плод ее воображения. Затем, в подростковом возрасте, я начал задаваться вопросом, каково это – поцеловать ее, почувствовать, как ощущается ее кожа под моими пальцами. Но как только наступили те поздние подростковые годы, для меня все было чертовски кончено.

Я хотел ее. Я хотел провести языком по ее бедрам и попробовать ее на вкус. Я хотел услышать, как она закричит, когда я доведу ее до оргазма. Я хотел всего этого.

До сегодняшнего вечера я сопротивлялся. Но не больше.

Сегодня вечером она наконец-то получит именно то, чего так жаждала, а я, блядь, получу все.

Паркуя свои сани на крыше жилого комплекса Милы в Нью-Йорке, я спускаюсь по пожарной лестнице, прежде чем оглянуться через плечо и убедиться, что олени не создадут никаких проблем.

Большинство из них, вероятно, воспользуются возможностью вздремнуть, но горстка из них – всего лишь подростки, отправляющиеся в свое первое путешествие, и им нельзя точно доверять. Для них это была адская ночь, так что я делаю ставку на то, что они вымотаны. Теперь они могут отдохнуть и набраться энергии ровно настолько, чтобы доставить нас обратно на Северный полюс до восхода солнца.

С каждым шагом, который я делаю вниз по пожарной лестнице, усталость от ночи начинает проходить, и я наполняюсь отчаянным приливом адреналина. Одна только мысль о том, что вот-вот произойдет, заставляет мое сердце биться так, как никогда раньше. Я мечтал об этом моменте, миллион раз представлял, как это произойдет, и у меня нет никаких сомнений в том, что то, как это произойдет на самом деле, будет в миллион раз лучше, чем я мог себе представить.

До квартиры Милы всего короткий спуск, и мои быстрые шаги съедают расстояние в мгновение ока. Не успеваю я опомниться, как открываю окно в ее гостиной. Вся эта история со взломом была бы намного проще, если бы она была в своем старом семейном доме. Я мог бы спустится по дымоходу, как обычно делаю, но я понимаю. Не так уж много домов теперь оборудованы каминами, а если и есть, то электрическими. Нам, Санта-Клаусам, пришлось эволюционировать и находить новые и захватывающие способы стать криминальными авторитетами. Мой личный любимый вход – через собачью дверь. Хотя не спрашивайте меня, как мне это удается. Это некрасиво, особенно когда собачья дверца принадлежит разъяренному датскому догу по кличке Дизель. Я чуть не потерял из-за него свое мужское достоинство.

Мои ботинки касаются пола в квартире Милы, и как только я закрываю окно за собой, её знакомый запах наполняет воздух. Я не могу не вдыхать его, успокаивая одержимого демона внутри меня, но это не продлится долго, теперь, когда я знаю, что меня здесь ожидает.

Я раньше не был в ее новой квартире, поэтому пользуюсь моментом, чтобы осмотреться, знакомясь с ее пространством. Она маленькая, намного меньше всего, что я когда-либо представлял для нее. Я всегда представлял ее в большом доме, где есть место для домашнего питомца или большая кухня, где можно устраивать беспорядок каждый вечер. Но здесь? Я не знаю. Не может быть, чтобы она была здесь счастлива.

В детстве она жила в нескольких разных домах. Ее мама постоянно заставляла ее переезжать с места на место в подростковом возрасте. Она всегда жила в скромных домах с маленькими двориками, но когда переехала к своему отцу, я увидел, как сильно ей там понравилось, по домашнему печенью на кухонном столе и беспорядку, который всегда оставался после него. Сахар и мука были разбросаны от одного конца кухни до другого, и, судя по тому, как мука была рассыпана по стенам, я могу только предположить, что их приключения с выпечкой в какой-то момент превращались в драку за еду. Так было каждый год, вплоть до прошлого Рождества.

Полагаю, теперь у Милы все по-другому. Это будет ее первое Рождество без родителей. Хотя, насколько я знаю, у нее был парень-придурок, но подозреваю, что из-за ее отчаянной потребности в том, чтобы ее оттрахали сегодня вечером, этого парня больше нет на радаре. Или этот ублюдок понятия не имеет, как доставить удовольствие моей девушке.

От этой мысли по моему лицу расползается злая ухмылка. Но, если быть до конца честным, даже если бы Мила прямо сейчас была в своей спальне с любовью всей ее жизни, уютно устроившейся рядом, это не помешало бы мне трахать ее до тех пор, пока она не закричит. Ее парню просто пришлось бы наблюдать, как я трахаю его женщину до полусмерти. Возможно, он узнал бы кое-что в процессе. Из-за этого Рождество между ними получилось бы неловким. Впрочем, это не моя проблема. Сегодня вечером я здесь, чтобы исполнить любое ее желание, а не его.

Заметив рюмку и бутылку виски на кухонном столе, я делаю четыре маленьких шага от окна гостиной и беру рюмку в свою большую руку. Через несколько секунд выпиваю, и, не колеблясь, наливаю себе еще порцию, наслаждаясь сладким жжением, когда напиток проходит по моему горлу.

Это была чертовски тяжелая ночь, и если бы мне пришлось увидеть еще один стакан испорченного молока, которое простояло всю ночь, меня бы наверняка вырвало. Есть предел, сколько молока человек может вынести. Мой старик пил его без проблем – у него желудок как из железа. А я выливаю всё это дерьмо в раковину. Никто не способен выпить два миллиарда стаканов молока за одну ночь. Зато для печенья у меня всегда найдётся время.

Квартира выглядит так, будто Рождество взорвалось прямо в ней, и хотя мне всегда были безразличны украшения, я ценю усилия, которые она приложила. Мой взгляд продолжает скользить по квартире Милы, замечая игрушки на ёлке и маленькие фигурки, разбросанные на её небольшом кофейном столике, пока наконец не останавливается на приоткрытой двери её спальни.

Волна возбуждения проходит через меня, зная, что она прямо в этой комнате. Прямо там, ждет меня. От одной этой мысли у меня встает.

Забыв обо всем остальном, я направляюсь к ней, быстро поднимаясь по ступенькам через ее гостиную, пока, наконец, не добираюсь до ее спальни. Я зависаю у ее двери, мои большие плечи почти задевают обе рамы, когда я захожу к ней, распростертой поперек кровати, а мягкий лунный свет проникает через окно и освещает ее миниатюрную фигурку.

От нее, блядь, захватывает дух.

Ее тело идеально упаковано в подарочную упаковку специально для меня, ее мягкие изгибы украшены бордовым комплектом нижнего белья. Она крепко спит, засунув одну руку под подушку, ее волосы разметались по макушке, и, несмотря на холодную ночь, она лежит поверх одеяла. На ее ногах пара туфель на каблуках, и хотя я знаю, что это неудобно, мне все равно это нравится.

Она сделала это только для меня.

Мой член дергается в штанах, и из груди вырывается стон, отчаяние быстро превращает мой твердеющий член в стальной стержень. Мне не терпится прикоснуться к ней, но я намерен не торопиться.

Продвигаясь вглубь ее спальни, я расстегиваю черный пояс у себя на талии, позволяя ему упасть на ковер, и жду, не разбудит ли ее шум, но после двадцати лет посещений во сне ни для кого не секрет, что эта женщина спит как мертвец.

Мои ботинки бесшумно стучат по полу, когда я обхожу ее кровать, медленно стаскиваю свой большой красный жакет и бросаю его в сторону кресла в углу ее комнаты. Я остаюсь с подтяжками на плечах, чтобы поддерживать брюки, которые едва сдерживают мою эрекцию, но у меня такое чувство, что она хотела бы, чтобы я их не снимал – по крайней мере, сейчас.

Стоя у ее кровати, я вижу ее рождественский браслет с амулетами на прикроватном столике, наполненный маленькими сувенирами, которые я дарил ей на каждый свой визит, и один только вид этого наполняет меня странным теплом, которого я никогда не испытывал ни с кем, кроме нее. Каждый год одно и то же, и я чертовски зависим от этого.

Мила ворочается во сне, ложась прямо на живот и высоко поднимая колено, непреднамеренно раздвигая свои кремовые бедра, и желание во мне стремительно возрастает.

Черт, она просто сногсшибательна.

Мой член дергается, моля об облегчении, и я не могу больше ждать ни секунды.

Потянувшись к передней части брюк, я расстегиваю пуговицы и просовываю руку внутрь. Я беру свой напрягшийся член, крепко сжимаю, прежде чем, наконец, высвобождаю его и стискиваю зубы, когда удовольствие сотрясает меня.

Я подхожу к кровати Милы, и когда мой кулак начинает двигаться вверх и вниз по моему толстому члену, большой палец блуждает по кончику и заставляет мои бедра подрагивать от яростного желания, я наклоняюсь к ее кровати, мой взгляд прикован к упругим округлостям ее задницы в бордовых стрингах с малейшим намеком на ее киску, выглядывающую между раздвинутыми бедрами.

Я так долго ждал, чтобы почувствовать ее кожу под своей, и когда мои пальцы касаются ее лодыжки, дрожь пробегает прямо по моей спине. Я всего на мгновение закрываю глаза, чувствуя, как голод разрывает мое тело, а когда снова открываю их, наблюдаю, как мои пальцы скользят по ее ноге острым, как лазер, взглядом.

Тихий стон срывается с ее губ, и мой взгляд падает на ее прекрасное лицо, когда она начинает шевелиться, но этого недостаточно, чтобы полностью разбудить ее. Мои пальцы продолжают путешествовать вверх, двигаясь от ее колена к внешней стороне бедра, вызывая у нее еще один стон, на этот раз наполненный еще большим жаром.

Веки Милы начинают трепетать, и мое сердце учащенно колотится в груди, мне нужно, чтобы ее глаза снова встретились с моими, как это было много лет назад.

Именно так, детка. Открой для меня глаза.

Мои пальцы поднимаются выше по ее бедру. Когда я больше не могу этого выносить, я просовываю руку ей между ног, обхватывая ее сладкую киску. Я чувствую ее тепло и низко стону, крепче сжимая свой член и заставляя себя не кончать.

Фууух. Она нужна мне.

Мила судорожно втягивает воздух, прижимаясь к моей руке, и я крепче обхватываю ее, массируя клитор через алые стринги. Когда она, наконец, открывает глаза, ее затуманенный взгляд скользит по моему телу, начиная с лица, прежде чем медленно опуститься на грудь и пресс. Когда она замечает мой напряженный член, то облизывает губы, в ее глазах расцветает голод, когда она приподнимается на локте.

– Это действительно ты, – шепчет она в залитую лунным светом комнату, недоверчиво глядя на меня. Я думал, она испугается или ахнет при виде незнакомого мужчины в своем доме, но ее душа как будто узнает мою. – Я знала, что ты придешь.

– Ты хотела, чтобы я пришел и трахал тебя до тех пор, пока у тебя не затрясутся колени, Мила. Конечно, я пришёл, – рычу я, наблюдая за тем, как она смотрит на меня, и устраиваю ей шоу, которого она так долго ждала, пока мой большой палец блуждает по кончику моего члена. – У нас будет время поговорить позже. Я годами ждал, чтобы почувствовать твои прелестные губки на своем члене. Не заставляй меня ждать ни секундой дольше, Мила. Поклоняйся мне на коленях и покажи, как хорошо ты меня принимаешь.

Мила без колебаний соскальзывает с края кровати, ее голые колени упираются в деревянный пол, и когда она смотрит на меня сквозь густые ресницы, ее глаза сияют глубочайшим, неприкрытым возбуждением. Ее язык снова проводит по нижней губе, оставляя на ней блестящую слюну, и я инстинктивно придвигаюсь к ней, задаваясь вопросом, придется ли мне вести ее через это. Но без малейшего колебания ее рука опускается поверх моей на члене, и она мгновенно берет верх. Ее кулак тверд, но не слишком сжат, именно так мне это и нравится, и когда она медленно начинает продвигаться к моему кончику, мои колени угрожают подогнуться. Просто ощущать ее прикосновения – это слишком, но когда она слегка приподнимается на коленях, и я чувствую, как ее теплое дыхание касается кончика моего члена, я почти теряю самообладание.

Я не могу оторвать от нее глаз. Я годами ожидал этого момента, но ничто не могло сравниться с тем, что я чувствую на самом деле. Мила не сводит с меня глаз, когда наклоняется, и когда она открывает рот и ее язык скользит по моему кончику, я, черт возьми, сдаюсь, протягиваю руку ей за спину и запускаю пальцы в ее длинные волосы.

– Да, Мила. Дай мне трахнуть твой рот. Возьми меня глубоко, детка.

Ее глаза блестят вызовом, когда она широко раскрывает губки и наклоняется ко мне, принимая меня прямо в горло, в то время как ее кулак продолжает двигаться вверх и вниз по моей толстой длине. Ее рот посасывает мой кончик, и когда ее язык блуждает по моей бархатистой коже, мои бедра вздрагивают.

Я крепче сжимаю ее волосы на затылке, когда она смотрит на меня своими ярко-зелеными глазами, отчаянно желая доставить мне удовольствие.

– Вот так просто, – бурчу я.

Щеки Милы впадают, когда она сосет, ее голова качается взад-вперед, кулак следует за ее движениями, язык не притормаживает ни на секунду. Это чертовски волшебно. Я думал, что пришел сюда, чтобы заставить ее ноги дрожать, но, черт возьми, это она поставила меня на колени. Я должен был знать лучше. Ее желанием было заставить меня раскрыться, заставить меня кончить у нее во рту, и это именно то, что она намеревается сделать.

Мила стонет, работая со мной языком, и вибрации проходят сквозь меня, оставляя в гребаном удушающем захвате, но когда ее свободная рука поднимается и обхватывает мои яйца, я чуть не теряю самообладание. Она крепко обхватывает меня, ее пальцы нежно массируют, и, черт возьми, это самое сладкое удовольствие, которое я когда-либо испытывал.

Она не сдается, воздействуя на меня так, как будто уже точно знает, что со мной делает. Ее уверенность не похожа ни на что, что я когда-либо испытывал, и я не могу больше сдерживаться.

– Черт возьми, Мила.

Ее глаза мерцают, когда она толкается дальше, принимая меня глубже в заднюю часть своего горла. Когда она начинает мурлыкать, я делаю именно это, позволяя себе развалиться на гребаные кусочки, когда жестко кончаю в ее сладкий ротик, опустошая себя до тех пор, пока не остается ничего, что можно было бы отдать.

Она не ослабляет хватку, продолжая двигать кулаком вверх и вниз по всей длине, пока сильный оргазм пронзает меня, ее пальцы скользят по моим напряженным яйцам, пока мои колени физически не начинают подводить меня.

У меня нет выбора, кроме как оттащить ее назад, напряжение слишком велико, и когда она отпускает меня, я не могу не наблюдать за ней. Мила откидывается на пятки, ни на секунду не отрывая от меня взгляда, и демонстративно проводит большим пальцем по нижней губе.

Она протягивает мне руку, и я, не колеблясь, помогаю ей подняться на ноги, только она придвигается ближе, ее горящие зеленые глаза прикованы к моим.

– Скажи мне, оправдала ли я твои ожидания?

Трахни меня. Эта женщина.

Я просто киваю, более чем наслаждаясь ее присутствием.

– Ты превзошла их.

– Хорошо, – бормочет она, кладя руку мне на грудь, когда между нами вспыхивает электричество. – Потому что у меня есть свои ожидания, и если ты в ближайшее время не начнешь заставлять меня кричать, то будешь привязан к этой кровати и вынужден смотреть, как я делаю это сама. Я ждала тебя достаточно долго. Теперь я готова и не хочу больше ждать ни минуты.

По моему лицу растягивается злая ухмылка.

Я ничего так не люблю, как хороший вызов, и если Мила Морган говорит, что готова трахнуться прямо сейчас, то кто я такой, черт возьми, чтобы заставлять ее ждать? Только если она думает, что руководит этим шоу, то ее ожидает кое-какой сюрприз.

5

МИЛА

Моя грудь вздымается, когда я пытаюсь отдышаться, все еще ощущая вкус его спермы в глубине своего горла. Я никогда не чувствовала себя такой живой. В тот момент, когда он коснулся меня, мое тело наполнилось электричеством, и все, что имело значение, – доставить ему удовольствие. Мне нужно было заставить его кончить. Мне нужно было почувствовать, как он разваливается на части из-за меня, и, черт возьми, это именно то, что он сделал.

Он был именно там, где я хотела, полностью во власти моих прикосновений. Он отдал мне все до последней капли, и это был единственный лучший момент в моей жизни. Я никогда не чувствовала себя такой красивой. Такой желанной. Все остальное исчезло, и все, что имело значение, это мы. Но сейчас в воздухе что-то меняется, и когда моя грудь поднимается и опускается прямо перед ним, я понимаю, что была дурой, предполагая, что у меня здесь есть какой-то реальный контроль.

Это его игра, и я всего лишь фигура, с которой он может играть так, как считает нужным. Но в этом есть трепет, возбуждение, которое зарождается глубоко в моей душе, обещая, что это будет лучшая ночь в моей жизни. Он делает шаг ко мне, его рука обхватывает меня за талию и сильно прижимает к своей груди, и я чувствую его твердый как камень член у своего живота.

Я уже пристрастилась к его запаху. Это как будто он только что вышел прямо из леса, но я полагаю, что именно это и происходит, когда живешь на Северном полюсе… при условии, что эта часть истории действительно правдива. Кажется, я все еще многого не знаю об этом человеке. Черт возьми, я даже не знаю его имени. Но красное пальто на моем кресле, ботинки и красные брюки наводят на мысль, что, возможно, он все-таки Санта, что оставляет у меня больше вопросов, чем я задавала вначале, но прямо сейчас все, что имеет значение, – это ощущение его руки, обнимающей меня за талию.

– Твое тело принадлежит мне, – рокочет он с легким акцентом в его глубоком голосе. – Я собираюсь взять тебя, Мила. Я собираюсь раздвинуть твои бедра и требовать твою сладкую маленькую киску снова и снова, пока ты физически не сможешь больше отдавать. Ты понимаешь меня? Я не остановлюсь, пока ты не попросишь меня об этом.

О Боже.

Я с трудом сглатываю и киваю, предвкушение быстро нарастает в моей груди.

– Я не думаю, что ты понимаешь, во что ввязываешься.

Он усмехается, как будто мысль о том, что я не знаю, чем закончится каждая секунда этого, кажется ему абсурдной, и мгновением позже его рука оказывается на моей заднице, поднимая меня в свои сильные объятия. Мои ноги обвиваются вокруг его мускулистой талии, а рука сжимается вокруг его шеи.

Мой пылающий взгляд остается прикованным к нему, и, черт возьми, он абсолютно такой, каким я его когда-либо представляла. Маленький темноволосый мальчик, которого я видела много лет назад, теперь превратился в темноволосое чудовище, которое знает, как воплотить в жизнь все мои сексуальные фантазии. Все в нем огромно. Его рост, его плечи, его руки… и особенно его член. Я едва могла обхватить его ртом, но я не из тех, кто отступает перед вызовом, поэтому сделала все, что могла, чтобы это произошло, даже если для этого пришлось пожертвовать своим горлом богам.

Каждый дюйм его тела покрыт подтянутыми мышцами. Такое ощущение, что каждую вторую ночь в году он проводит прикованным к своему домашнему тренажерному залу. В этом нет никаких сомнений – этот мужчина абсолютно великолепен. Его острый, заросший щетиной подбородок заставляет порхать бабочек внизу моего живота, но его темные, прикрытые веками глаза такие напряженные, что моя киска пульсирует.

– Я представлял себе, как овладеваю тобой всеми возможными физически способами, Мила. Я представлял твои губы, обхватывающие мой член, вкус твоей сладкой маленькой киски и даже то, как я мог бы хорошенько растянуть твою задницу, и не важно, насколько ты дикая, насколько интенсивная или хорошая, не важно, поставишь ли ты меня на гребаные колени, я всегда дам тебе то, что тебе нужно. Так что поверь мне, когда я говорю тебе, что я точно знаю, во что ввязываюсь. Это ты, моя милая, Мила, не понимаешь. Но все в порядке, я помогу тебе в этом.

Поможет мне в этом? О черт. Насколько сильно он собирается меня трахнуть? Только не говорите мне, что он один из тех парней, которые собираются подвесить меня к потолочному вентилятору и разыгрывать свои странные, извращенные фантазии. Я имею в виду, конечно, я подыграю ему, и он, вероятно, заставит меня что-то почувствовать, но на самом деле это не то, чего я надеюсь добиться сегодня вечером. Хотя что-то подсказывает мне, что в этом я сильно ошибаюсь. Этот восхитительный кусок мужского мяса точно знает, что мне нужно и как этого добиться. В этом нет никаких сомнений.

– Делай все, что в твоих силах, – бормочу я, выдерживая его напряженный взгляд. – Заставь меня кричать, но сначала скажи, как тебя зовут? Мне нужно точно знать, какое имя я должна выкрикивать, когда ты заставишь меня кончить.

Дерзкая ухмылка растягивает уголки его губ, и это заставляет мое сердце бешено колотиться в груди. Он действительно самый великолепный мужчина, которого я когда-либо видела.

– Взывай к своему богу, детка. Он единственный, кто может спасти тебя сейчас.

С этими словами мой таинственный посетитель в канун Рождества обходит мою кровать и усаживает меня на край, прежде чем взять за оба моих запястья. Я с любопытством наблюдаю за ним, когда он засовывает руку в карман и вытаскивает красную атласную ткань, которая мгновенно вызывает порочный трепет, проникающий прямо в мое сердце.

Он обвязывает атласную ткань вокруг моих запястий, и я тяжело сглатываю, когда он затягивает ее в надежный узел и делает шаг назад, чтобы осмотреть дело своих рук.

Его темный взгляд проникает в мой, и оттого, что на его мускулистом теле нет ничего, кроме лунного света, у меня текут слюнки.

– Ложись на спину, Мила. Руки за голову.

Голод наполняет меня, и я делаю в точности то, что мне сказали, медленно ложась обратно на кровать со связанными запястьями над головой.

– Раздвинь свои прелестные бедра. Покажи мне то, чего я так долго ждал.

Опять же, я не колеблюсь, опускаю ноги на нижнюю часть матраса, прежде чем медленно широко их раздвинуть, как будто предлагая ему шведский стол.

– Возьми меня, – умоляю я его, мой взгляд прикован к нему. – Это все твое.

Он сжимает член в кулаке, сильно надавливая, и как раз в тот момент, когда я ожидаю, что он войдет в меня, оторвет мои бедра от моего тела и жестко трахнет, он опускается на колени в ногах моей кровати.

О, черт возьми, да.

Взяв меня за раздвинутые бедра, он обхватывает их руками и тащит мое тело остаток пути по кровати, пока моя задница едва не свисает с матраса. Мои ноги обхватывают его широкие плечи, и он быстро прячет голову между моих бедер, прижимаясь ртом к обтянутой стрингами киске.

Он глубоко вдыхает, и я стону, когда он сосет мой клитор прямо через прозрачное нижнее белье, уже сводя меня с ума. Он отстраняется всего на дюйм, его пальцы проскальзывают под край моих стрингов и оттягивают их в сторону ровно настолько, чтобы обнажить мое жаждущее влагалище.

– Ммм, ты готова для меня.

Единственная реакция, на которую способно мое тело, – это сжатие киски, умоляя, чтобы к ней прикоснулись, и через несколько секунд я чувствую, как кончики его пальцев медленно скользят по моему клитору. Это щекотно, но, черт возьми, так приятно, и когда он опускает пальцы ниже, я задерживаю дыхание. Предвкушение того, что должно произойти, наверняка убьет меня.

Найдя мой вход, он мгновение дразнит, прежде чем наклонится вперед и сомкнуть свой теплый рот на моем клиторе, его язык скользит по чувствительному бутону, и как только из глубины моей груди вырывается громкий стон, он просовывает в меня два толстых пальца.

– О черт, – выдыхаю я, выгибая спину прямо с матраса.

Он сразу попадает в точку, и я закатываю глаза, но когда он погружает пальцы в меня и начинает массировать, я превращаюсь в извивающееся месиво на своей кровати. Он сосет и покусывает мой клитор, интенсивность взлетает с нуля до ста в мгновение ока. Я никогда не чувствовала ничего настолько грубого и интенсивного.

Он не сдается, давая мне больше, пока его язык работает надо мной, трахая также своими умелыми пальцами. Он посасывает мой клитор, неустанно дразня. Мне нужно закричать. Мне нужно закричать. Мне, блядь, нужно уже кончить, но я бы не осмелилась. Нет, я держусь так долго, как только могу, даже если это убьет меня.

Его язык – чистая магия, в то время как его пальцы явно благословлены небесными ангелами, потому что ни один мужчина, которого я когда-либо встречала, не обладал подобным мастерством.

Мое тело бесконтрольно сотрясается в судорогах, и он использует другую руку, чтобы попытаться удержать меня неподвижно.

– О Боже. ДА! – Я вскрикиваю, каждая секунда подводит меня все ближе и ближе к краю. Это слишком, я не могу с этим справиться, но пока не собираюсь кончать, и я приподнимаюсь на локте, желая увидеть, как его пальцы скользят внутрь и наружу, отчаянно желая увидеть, как его влажный язык скользит по моему жаждущему клитору. И, черт возьми, это самая эротичная вещь, которую я когда-либо видела.

Его длинные, толстые пальцы проникают внутрь меня, скользя по моим стенкам снова и снова, сводя меня с ума от желания, когда я становлюсь полностью очарованной открывающимся видом. Мои бедра выгибаются под его хваткой, и я чувствую его порочную усмешку на своем клиторе. Я такая чертовски влажная для него, но что-то подсказывает мне, что это только начало.

Я обвиваю своими соединенными запястьями его сильную шею сзади, держась изо всех сил, пока он толкает меня за пределы моих возможностей, мой клитор становится более чувствительным с каждой секундой.

– О… Черт. Я не могу… я… Дерьмо. О Боже. О Боже. ДА!

Мои пальцы запутываются в его волосах, и глубокое рычание разносится по моей спальне, вибрация моего клитора доводит меня до овердрайва. Затем, без предупреждения, я взрываюсь, кончая сильнее, чем когда-либо прежде. Мое тело сотрясается в спазмах, когда стенки моей киски дико сотрясаются вокруг его огромных пальцев.

Я вскрикиваю, когда мой оргазм пронзает меня насквозь, ощущая его воздействие прямо на кончиках пальцев моих рук и ног. Я зажмуриваюсь и откидываю голову назад, никогда в жизни не чувствовав себя более живой. Даже я не смогла бы вызвать у себя такой оргазм.

Срань господня.

Он не останавливается, и каждым движением своих пальцев и языка по моему чувствительному телу он продлевает оргазм, и мои бедра непроизвольно сжимаются вокруг его головы. Это слишком сильно, и я падаю обратно на матрас, поскольку кайф угрожает лишить меня сознания.

– О боже мой, – выдыхаю я, когда он, наконец, достигает своего пика и начинает спадать.

Мистер Канун Рождества неохотно сдается и дает мне шанс спуститься, медленно высвобождая пальцы, прежде чем отпустить мой клитор и отстраниться ровно настолько, чтобы мое тело расслабилось. Он берет мои бедра и убирает их со своих плеч, прежде чем поставить мои ноги обратно на край кровати.

Я не могу оторвать от него глаз, моя грудь вздымается, только когда он поднимается на ноги, нависая надо мной в мягком лунном свете – весь его рост шесть футов четыре дюйма – я вижу его бушующую эрекцию, и, черт возьми, он готов кончить. Поедание моей киски действительно возбудило его, и, судя по выступающим венам и капельке предварительной спермы на кончике его массивного члена, он более чем готов для меня.

Он продвигается ближе, его ноги касаются края матраса, прежде чем его рука опускается к моему бедру. Он склоняется надо мной, нависая достаточно близко, чтобы подразнить меня, но на самом деле не прикасаться ко мне. Так продолжается до тех пор, пока он не поднимает другую руку и не проводит блестящими кончиками пальцев по моим губам.

– Открой пошире, Мила. Попробуй, какая ты сладкая.

Я открываю рот ровно настолько, чтобы он мог просунуть свои толстые пальцы внутрь, и закрываю глаза, облизывая их дочиста. Он высвобождает их, и прежде чем я успеваю сглотнуть, его губы опускаются на мои, его язык проникает в мой рот и глубоко целует.

Я стону ему в губы, и он медленно отстраняется, прикасаясь губами к чувствительной коже под моим ухом и сводя меня с ума. Я откидываю голову назад и приподнимаюсь с кровати.

– О Боже, – стону я, обхватывая ногами его бедра и притягивая его вниз, пока не чувствую, как его тяжелый член трется о мою сердцевину.

– Освободи мои запястья, – прошу я его, тяжело дыша, когда его бедра опускаются.

Он дотягивается до моих связанных запястий, и быстрым движением его пальцев я освобождаюсь. Я без колебаний просовываю руку между нашими телами и обхватываю пальцами его основание, медленно двигаясь. – Боже, мне нужно трахнуть тебя.

Он качает головой.

– Нет, Мила. Ты наслаждаешься поездкой. Сегодня я трахаю тебя до тех пор, пока у тебя не затрясутся ноги.

Трепет пробегает по моей груди, быстро нарастая, пока не становится почти невыносимым, и когда он отстраняется и опускается на колени между моих бедер, предвкушения достаточно, чтобы парализовать меня.

Одним рывком мой пояс с подвязками расстегивается, и он отбрасывает его в сторону, прежде чем взяться за тонкий материал моих стрингов и медленно стянуть их вниз по моим бедрам. Вид меня в одном лифчике и туфлях на каблуках заставляет его остановиться, и он впивается зубами в нижнюю губу, сжимая член в кулаке и медленно поглаживая его. Всего на мгновение я задаюсь вопросом, как, черт возьми, это должно поместиться во мне. Но это же рождественское желание, верно? Оно должно соответствовать. Этот человек, который может быть, а может и не быть Санта-Клаусом, не пришел бы с органом, несовместимым с моим телом. Это не значит, что он когда-либо намеревался облегчить мне задачу. Он собирается заставить меня поработать ради этого.

Чувственная манера, с которой он поглаживает себя, делает со мной порочные вещи, и я извиваюсь в предвкушении, моя киска вот-вот разорвется на части от одной мысли о том, что он собирается со мной сделать. Затем, словно для того, чтобы успокоить, он подхватывает меня рукой под бедра и приподнимает ровно настолько, чтобы я оказалась на одной линии с его разгоряченным членом.