Текст книги "Смерть в Поместье Дьявола"

Автор книги: Энн Перри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Питт все более склонялся к мысли, что имеет дело с безумцем, по каким-то причинам яростно ненавидящим мужчин, – то ли калекой, то ли импотентом, в сторону которого женщины даже и не смотрели. Его это бесило, и, в конце концов, он свихнулся. Он сомневался, что это правильная версия. Но пока не обнаружил никакой связи, даже самой призрачной, между Максом, доктором Пинчином и сэром Бертрамом Эстли.

Возможно, если бы он более плотно занялся похождениями Макса, что-то и удалось бы выявить – какую-нибудь женщину, которая знала их всех… которой они все попользовались. Да… месть мужа-ревнивца – вполне реальный вариант. А если женщину шантажировали? Она могла нанять какого-нибудь головореза, чтобы уничтожить всех, кто знал о ее падении. В Девилз-акр хватало тех, кто сделал бы это за скромное вознаграждение, маленькое в сравнении с теми потерями, которые ждали женщину, если бы ее аморальное поведение выплыло наружу. А если она договаривалась с головорезом, не называя своего имени и не открывая лица, то никакого следа не осталось бы.

Но тогда зачем это жуткое изуверство? У Томаса скрутило желудок и к горлу подкатила тошнота, когда он вспомнил откромсанные гениталии Пинчина. Такое, конечно, мог сделать муж. Или отец. Слишком много ненависти. Головорез, убивающий за деньги, обошелся бы без этого. Но Питт располагал недостаточной информацией, чтобы подобные размышления принесли хоть какую-то пользу.

Инспектор встал.

– Благодарю вас, мисс Долтон, вы мне очень помогли. – К чему такая вежливость, даже почтительность по отношению к этой женщине? Всего-то хозяйка публичного дома, ничем не отличающаяся ни от Макса, ни от Амброза Меркатта. Может, это проявление его стремления по возможности избегать грубости, не имеющее к ней никакого отношения. – Если у меня возникнут еще какие-то вопросы, я вернусь.

Она тоже поднялась.

– Разумеется. Доброго вам дня, мистер Питт.

Служанка вывела его на грязную улицу – и в плавно наступающий вечер. От реки тянуло вонью сбрасываемых в нее нечистот, доносились гудки буксиров, тянущих тяжело нагруженные баржи к Лондонской заводи [15]15
  Лондонская заводь – часть Темзы, начинающаяся от Лондонского и заканчивающаяся чуть ниже Тауэрского моста.


[Закрыть]и докам, где работа не затихала ни на минуту.

Возможно, речь шла не об одном убийце. Первые два получили отличную рекламу. Может, в третьем случае появился подражатель? Скажем, Бью Эстли, который в случае смерти брата наследовал титул, состояние… а может, и Мей Вулмер в придачу?

Стоило ли удивляться, если бы в Девилз-акр [16]16
  Девилз-акр (англ. Devil’s acre) – переводится как Поместье Дьявола.


[Закрыть]Томас обнаружил результаты дьявольской работы?

Глава 6

Для убийства Бертрама Эстли все газеты не пожалели места на первых полосах. Общественность негодовала. После пронзительных криков ужаса и возмущения попранием элементарных правил приличия, после выражения сочувствия к родственникам убитых явственно проступил страх, не обобщенный, а очень даже личный, касающийся непосредственно каждого. Если такого человека, как Эстли, могли убить без видимой на то причины, кто мог чувствовать себя в безопасности на улице?

Разумеется, открыто это не говорилось. В письмах, которые приходили в редакции газет, требовали большей активности полиции, большей эффективности, привлечения более ответственных и компетентных специалистов. Появились предложение озвучить ошибки следствия, скрываемые от широкой общественности. Задавали вопрос: а может, это коррупция в верхних эшелонах власти виной тому, что такие чудовищные преступления оставались нераскрытыми? Один пожилой джентльмен даже предложил выжечь Девилз-акр, а его жителей незамедлительно отправить в Австралию.

Шарлотта опустила газету, попыталась очистить рассудок от отголосков истерии, которая заполняла газетные полосы, и представить себе, каким был при жизни Бертрам Эстли. Все, что она прочитала, приходилось фильтровать от розового оттенка эмоций: репортеры писали о жертве только хорошее, чтобы читатель не подумал, что за сэром Бертрамом могли водиться какие-либо грешки. Конечно же, гораздо проще оперировать двумя цветами, вот и в статьях преобладало черное и белое: Макс – зло, Эстли – невинная овечка; полиция то ли тянет резину, то ли, что еще хуже, подкуплена. В любом случае общество чувствовало, что оно в опасности.

И Питт работал от зари до позднего вечера. Домой приходил таким уставшим, что зачастую не мог даже говорить. Но с чего начинать поиски сорвавшегося с цепи психа?

Она должна помочь. Разумеется, ему ни слова: он категорически запретил ей вмешиваться в это расследование. Но произошло это до убийства Бертрама Эстли, когда убитые определенно находились вне ее социального круга. Теперь ситуация изменилась. Конечно же, Эмили знала Эстли или кого-то из знакомых, которые могли представить им ее и сестру. Но действовать предстояло с максимальной осмотрительностью: прознай Питт о ее инициативе до того, как она выяснит что-нибудь важное, – не миновать беды.

– Грейс, – весело позвала она. Та ни о чем не должна догадываться. Служанка она, конечно, отличная, но Питт видел ее насквозь.

– Да, мадам? – Голова Грейс появилась из-за двери, брови поднялись. Ее взгляд зацепился за газету. – О-ох, это ужасно, мадам. Еще одна жертва! На этот раз настоящий джентльмен, с титулом и все такое… Не понимаю, куда катится мир, совершенно не понимаю!

– Что ж, может, это и к лучшему, – ответила Шарлотта. – Провидцы мне никогда не нравились. По мне, это отрыжка суеверий. От них только вред.

Грейс оторопело вытаращилась на нее, чего, собственно, Шарлотта и добивалась.

– Мадам?

– Не думай об этом, Грейс. – Шарлотта поднялась. – Произошло все в милях отсюда и совершенно не касается тех, кого мы знаем. – Она протянула служанке газету. – Возьми, используй для растопки камина в гостиной.

– А как же хозяин, мадам? – запротестовала Грейс.

– Не поняла?

– Он имеет к этому непосредственное отношение, бедняжка! Вчера вечером он пришел домой такой замерзший, прямо-таки ледышка, и я думаю, пока он знает о том, что надо делать, не больше нас… Прошу меня извинить, мадам, если вам кажется, что я лезу не в свое дело. – На ее лице отразилась озабоченность. – Но я думаю, он преследует силы зла!

– Сущий вздор! Убийца просто безумец. А теперь перестань думать об этом, положи газету в камин и вернись к своей работе. Я собираюсь заказать себе новое платье. Этим утром у меня примерка.

– О-ох! – Глаза Грейс тут же загорелись. Новое платье куда приятнее, чем сведения об убийстве, тем более из вторых рук. – Какого цвета, мадам? Оно будет с такой полосой спереди, как на картинках в «Лондон иллюстрейтед»? [17]17
  «Лондон иллюстрейтед ньюс» – первый в мире иллюстрированный еженедельник (1842–1971). После 1971 г. выходил с большей периодичностью. В 2003 г. закрылся.


[Закрыть]

– Это слишком модно. – Шарлотта покупала себе только то, что могла позволить. – Я не собираюсь следовать за толпой, словно овца, у которой в голове пусто.

– И это правильно, мадам, – согласилась Грейс. Она тоже предпочитала практичность. – Я всегда говорю: главное – подобрать цвет, а остальное приложится, если ты улыбаешься людям, но только вежливо, чтобы они не подумали, что ты их завлекаешь.

– Прекрасный совет, – кивнула Шарлотта. – Но я все равно посмотрю, что нынче носят люди, поэтому могу не вернуться к ленчу.

– Да, мадам. С новым платьем торопиться нельзя.

Приехав к Эмили, Шарлотта обнаружила, что та у портнихи, и ей чуть ли не час пришлось дожидаться возвращения сестры.

– Как ты можешь разъезжать по портнихам в такое утро? – воскликнула она, едва Эмили вошла в комнату. – Господи, или ты не читаешь газеты?

Эмили остановилась как вкопанная, лицо застыло.

– Ты про Берни Эстли? Шарлотта, тут мы ничего не можем сделать… И потом, Томас велел тебе не вмешиваться.

– Это произошло раньше, когда убили только сутенера и этого странного доктора. А теперь жертвой стал человек из нашего социального круга!

– Ты хочешь сказать, моего социального круга. – Эмили закрыла дверь, подошла к пылающему камину. – Если на то пошло, Эстли я не знаю, а если бы и знала, не понимаю, чем бы нам это помогло.

– Не говори глупостей! – Шарлотта потеряла терпение. – Что, по-твоему, делал Эстли в Девилз-акр глубокой ночью?

– Посещал дом наслаждений.

– Ты хочешь сказать, бордель!

Эмили поморщилась.

– Ну зачем так грубо, Шарлотта. Тебя так не воспитывали. Томас прав. Нельзя тебе лезть в это расследование: слишком оно от нас далеко.

– Даже если Берти Эстли знал Макса и они чем-то занимались в компании с доктором Пинчином? – Шарлотта не могла бы найти лучшей приманки: перспективы действительно первостатейного скандала.

Эмили какое-то время молчала. Мода становилась очень уж скучной, когда на горизонте маячило что-то по-настоящему важное. Кого в такой ситуации волновал оттенок ткани или линия выреза? А в это время года иссякал даже поток сплетен.

– Это другое дело, – признала она. – И очень серьезное. Речь не о психе, а о совершенно вменяемом человеке, притом очень опасном.

– Именно.

Эмили содрогнулась. Ее настроение переменилось кардинальным образом.

– С чего нам начать?

Вопрос она задала не из легких. Осуществимых вариантов набиралось совсем ничего.

– С Эстли, – ответила Шарлотта после короткого раздумья. – Больше не с кого. Возможно, нам удастся точно выяснить, что он делал в Девилз-акр и знал ли Макса или доктора Пинчина.

– А что говорит Томас?

Шарлотта ответила предельно честно:

– Он слишком устает, чтобы что-нибудь говорить. Ничего не рассказывает мне о расследовании, практически ни единого слова. Общественность возмущена. Полицию обвиняют в некомпетентности, даже в продажности.

Эти слова изгнали последние сомнения, еще остававшиеся у Эмили.

– Тогда мы должны помочь. Лично я Эстли не знаю, но мне известно, что он оказывал знаки внимания Мей Вулмер. Все гадали, поймает она его на крючок или нет. В этом сезоне она – первая красавица. Правда, не в моем вкусе. Слишком симпатичная, кровь с молоком, прямо-таки хорошо воспитанная молочница, и такая же интересная.

– Ох, дорогая! – Шарлотта представила себе девушку в платье с множеством оборок, несущую ведро.

– С другой стороны, она очень мила, – Эмили все-таки замолвила словечко за Мей. – Но со временем с ней станет скучно. Она предсказуема, как банка молока.

– Тогда почему Берти Эстли хотел жениться на ней? Причина в деньгах? Или влиятельности? – с интересом спросила Шарлотта.

– Отнюдь. Но у нее идеальные манеры, а лицо и фигура ласкают глаз. И пышная белая плоть привлекательна для некоторых мужчин.

С учетом худых плеч и небольшой груди Эмили, Шарлотта воздержалась от комментариев. Тем более что вспомнила фразу, которая сорвалась с языка Питта, когда от усталости он потерял над ним контроль: «Томас говорит, что на Макса иногда работали хорошо воспитанные и замужние женщины».

– Святый Боже! – От изумления у Эмили отпал подбородок. – Ты хочешь сказать, за деньги… с… о, нет!

– Похоже на то.

Изумление сменилось недоверием, потом ужасом.

– Шарлотта, ты уверена?

– Я уверена, что так сказал Томас.

– Но какой благовоспитанной женщине так понадобятся деньги, что она решится… Я просто не могу себе такого представить.

– Не от нужды. Замужние женщины могут пойти на это от скуки, от раздражения… так мужчины проигрывают в карты больше денег, чем могут себе позволить, или мчатся сломя голову в экипаже, запряженном четверкой лошадей, и гибнут, когда экипаж переворачивается.

– Он вел бухгалтерию… Макс?

– Я не знаю и не думаю, что будет правильным спросить об этом у Томаса. Но, Эмили, если мы постараемся, то наверняка выясним имена хотя бы нескольких из этих женщин. Возможно, одна из них убила Макса, потому что он шантажировал ее, не давал уйти от него. Это причина, по которой действительно можно убить.

Эмили с сомнением поджала губы.

– А доктор Пинчин?

– Публичным домам иногда требуются врачи, так? Может, он и Макс были компаньонами. Может, он финансировал заведение Макса или находил ему женщин среди своих пациенток. Он мог знать про них многое.

– А Берти Эстли?

– Может, он был клиентом и узнал женщину. Возможно, благодаря этому его не так серьезно… изувечили…

– Это не имеет смысла. Если их убивал муж женщины, он бы ненавидел Берти ничуть не меньше, чем остальных.

– Знаешь, может, убивал не муж. Но кто-то убивал!

– Шарлотта, не следует нам… – Эмили глубоко вдохнула, шумно выдохнула. – Я два или три раза встречала Мей Вулмер. Мы можем поехать и выразить ей соболезнования. Я найду тебе черные аксессуары. Надо же с чего-то начинать. Поедем сегодня, во второй половине дня. Что ты собираешься сказать Томасу? Лгать ты не умеешь: всегда говоришь слишком много и в результате выдаешь себя.

– Я сказала Грейс, что поехала к портнихе.

Эмили улыбнулась и оглядела сестру.

– Тогда мне лучше дать тебе платье: для твоего алиби.

– Спасибо, – искренне поблагодарила ее Шарлотта. – Ты такая щедрая. Я бы хотела красное.

– Естественно!

Миссис Вулмер повертела в руке визитную карточку с золотым тиснением, внимательно присмотрелась к ней. Качество безупречное, скромно и со вкусом. И, разумеется, титул: виконтесса Эшворд.

– Кто она, мама? – с интересом спросила Мей.

Свое подвешенное состояние она находила крайне утомительным. Никто, похоже, еще окончательно не решил, жертва ли Берти или нарушитель, получивший по заслугам. Да и сама Мей никак не могла прийти к какому-то выводу и, принимая у себя людей, не знала, как себя вести. С другой стороны, если бы она никого не принимала, то чувствовала бы себя, как в тюрьме.

– Понятия не имею, – ответила миссис Вулмер, ее тщательно выщипанные брови сошлись у переносицы. Она вновь надела лиловое – идеальный цвет для тех, кто еще не определился, носить траур или нет. Мей на этот раз отдала предпочтение черному, потому что в черном выглядела потрясающе: ее кожа светилась, как теплый алебастр под ярким солнцем.

Служанка присела в реверансе.

– Если позволите, мадам, она элегантно одета, мадам, и приехала в карете с гербом на борту и двумя лакеями, мадам, в ливреях. И с ней ее сестра, очень достойная женщина. Тоже выглядит как леди, хотя и не дала мне визитную карточку.

Решение миссис Вулмер приняла быстро. О социальном поведении суждение выносят, исходя из того, как быстро человек поднимается к высотам. Природа сделала ей роскошный подарок: ее дочь – первая красавица сезона. И это неправильно – испортить все неловким движением.

Она улыбнулась служанке.

– Пожалуйста, пригласи леди Эшворд и ее сестру войти, Мэриголд, а потом скажи кухарке, чтобы она приготовила угощение – чай, лучшие булочки и деликатесы – и принеси нам.

– Да, мадам. – И Мэриголд удалилась, чтобы выполнить полученные указания.

Как только Эмили и Шарлотта вошли, миссис Вулмер ощутила безмерное облегчение. В том, что виконтесса Эшворд леди, сомневаться не приходилось: хватало одного взгляда на качество и скромность ее наряда. Только высокородные умели должным образом сочетать хороший вкус с неограниченными финансовыми возможностями.

Мей тоже обрадовалась. Молодость дам сулила возможность посплетничать, и, возможно, она получила бы приглашение на обед… Почему нет? Она еще не успела обручиться с Берти! Чем больше Мей об этом думала, тем сильнее крепла в ней убежденность в том, что о ее отношениях с Берти лучше помалкивать. Пусть люди истолковывают такое ее молчание, как им угодно. Всем известно, что лучше ничего не сказать, чем взять какую-то сторону. Очень многие мужчины отдают предпочтение женщинам, которые не высказывают свое мнение по всякому поводу. И – это еще важнее, если хочется замуж – их матери придерживаются того же мнения. Молчание и нежная улыбка принимаются за послушность, чего, собственно, и ждут от невестки.

Леди Эшворд одевалась по последней моде, в пастельных тонах, отчего выглядела еще более элегантной. Ее сестра за модой не поспевала, но брала красотой. Такого удивительного лица Мей никогда не видела, а идущая от нее теплота располагала к себе.

– Моя дорогая. – Леди Эшворд с вытянутыми руками направилась к девушке и взяла руки Мей, прежде чем та успела произнести хоть слово. – Я так сожалею. Пришла, чтобы заверить вас в моем искреннем сочувствии вашему горю.

Мей горевала, но не по тому поводу, о котором наверняка думала леди Эшворд. Берти ей особо не нравился. Если на то пошло, она предпочла бы Бью Эстли: красавчик и такой весельчак… Но приходилось помнить и о прозе жизни. Он младший сын, и в этой жизни ему мало что светило – и стало бы светить еще меньше после того, как Берти женился бы и в Эстли-Хаус появилась новая хозяйка.

Мей отбросила эти мысли и печально улыбнулась.

– Благодарю вас, леди Эшворд, это так благородно с вашей стороны. Я до сих пор не могу поверить, что человеку, которого я знала, судьба уготовила такой жуткий конец.

Миссис Вулмер бросила на нее предупреждающий взгляд. Не надо говорить ничего такого, что могло накрепко связать их с Эстли. Как знать, вдруг выяснится, что ему свойственны порочащие джентльмена привычки! Несмотря на мягкость газетных статей, всем известно, где его нашли. Но Мей знала обо всех подстерегающих ее западнях и не собиралась попадать ни в одну.

Леди Эшворд представила свою сестру, миссис Питт, и обе дамы грациозно заняли предложенные им места.

– Жизнь может приносить жестокие сюрпризы, – изрекла Эмили и тяжело вздохнула. – Выдержать их иной раз очень непросто. – И она наклонила голову, вроде бы уйдя в свои мысли.

Мей чувствовала необходимость что-то сказать: этого требовали хорошие манеры.

– Действительно. Я… я осознала, сколь мало его знала. Не могла и представить себе такого… – и замолчала, потому что никак не могла решить, как закончить фразу. Перевела искренний взгляд на Сестру леди Эшворд, миссис Питт. – Наверное, я показала себя невероятно наивной. Боюсь, что менее милосердные уже смеются надо мной.

– Если смеются, то завистливые, – поправила ее миссис Питт. – Здесь они будут всегда. И единственный способ оставить их с носом – не показывать им то, что они жаждут увидеть и ощутить удовлетворенность. Заверяю вас, все достойные люди испытывают по отношению к вам исключительно сочувствие. Это ситуация, в которой может оказаться каждая женщина.

Мей нервно подумала, что миссис Питт все тонко прочувствовала и говорила о ее неопределенности по отношению к Бью Эстли, а совсем не о горе, вызванном убийством Берти. Не нравилось ей, что ее видят насквозь. Она посмотрела на леди Эшворд, нашла искреннее понимание в этих ясных синих глазах – и сразу решила, что этих леди следует отнести к союзникам. Мей гордилась умением разбираться в людях: точно определяла, кого может обмануть, а кого – нет.

Она выдохнула и обезоруживающе улыбнулась.

– Как приятно знать, что есть люди, которые действительно понимают тебя… Многие говорят добрые слова, но думают только о естественном горе, вызванном потерей друга.

Миссис Вулмер заерзала, скрестила руки на коленях. Такой поворот разговора ей не нравился, но она не знала, как изменить его направление, не допустив бестактности.

– Верно, – с легким кивком согласилась леди Эшворд, продолжая мысль Мей. – Иногда думаешь, что знаешь человека, а потом происходит что-то такое!.. Но что тут поделаешь? Если кого-то представляют респектабельные знакомые, это все, что требуется. Мы с мужем потрясены. – Она глубоко вдохнула. – Разумеется, я совсем не знаю сэра Бью…

Но Мей не собиралась так легко попадаться на удочку.

– Он вроде бы очень милый молодой человек, – бесстрастно ответила она. Изгнала из головы лицо Бью, возникшее перед ее мысленным взором, его смех, мягкий голос, воспоминания о танцах, ярких огнях, музыке, шуршании шагов, его руках, обнимающих ее. – Сэр Бертрам в моей компании всегда вел себя безупречно, – закончила она.

– Разумеется! – добавила миссис Вулмер, чуть быстрее, чем следовало.

– Я в этом уверена. – Леди Эшворд легонько провела пальчиками по юбке. – Уж вы простите мои слова, дорогая моя, но мужчины, как всем известно, ведут себя непредсказуемо, когда влюбляются. И даже братья начинают ненавидеть друг друга из-за красивой женщины.

Мей вдруг стало не по себе. Конечно же, она знала, что многие мужчины пожирали ее глазами. Разве не для этого предназначен сезон? Но пока она полагала эмоции чем-то несерьезным, частью некоей игры, в которой победители обретают мужей и будущее, обеспеченное социально и финансово, а проигравшим остается переосмысливать свою тактику к следующему сезону. Мей всегда знала свои сильные и слабые стороны, и умело их использовала. Она намеревалась закончить сезон среди победителей, так что ожидала столкнуться с завистью, но никак не с ненавистью, не говоря уже о страстях, которые могли привести к убийству.

– Я думаю, вы мне льстите, леди Эшворд, – осторожно ответила она. – Я не давала повода для таких чувств. – Возможно, следовало все-таки сменить тему, прежде чем любопытные глаза леди Эшворд обнаружили бы что-нибудь еще более шокирующее. – У меня нет амурных навыков многих леди с… – она чуть улыбнулась… – можем мы сказать, с «опытом»? Я терпеть не могу повторять слухи, но об этом говорят так часто и в стольких местах, что я не могу поверить, будто эти слухи ни на чем не основаны. Есть леди из хороших семей, которые ведут себя как женщины для наслаждений. Несомненно, они способны разбудить те ужасные эмоции, о которых вы упомянули.

Ее слова, как она и рассчитывала, произвели эффект взорвавшейся бомбы.

– Ерунда! – вскричала миссис Вулмер. – Ты не можешь такого знать. Женщины для наслаждений, это же надо! Я буду тебе благодарна, если ты придержишь язычок.

Леди Эшворд подняла голову, ее глаза широко раскрылись. Но, что удивительно, на помощь Мей пришла мисс Питт.

– Это крайне печально, – согласилась она, понизив голос до доверительного тона, – но я тоже слышала об этом. И должна признать, что моему источнику можно полностью доверять. Приходится даже задаваться вопросом, где можно знакомиться с людьми, а где – нет! Я уверена, у вас возникли те же сомнения, что и у меня. Я чувствую себя виноватой, подозревая людей, которые, возможно, чисты, как солнечный весенний день; и тем не менее я пришла бы в ужас, обнаружив, что из-за доброты души и избытка доверчивости оказалась в ситуации, из которой трудно выйти с незапятнанной репутацией… не говоря уже о кое-чем и похуже!

Леди Эшворд вдруг захватило какое-то всесокрушающее чувство. Она яростно закашлялась и закрыла лицо носовым платком. Ее плечи тряслись. Кожа порозовела до корней волос. К счастью, в этот самый момент служанка вернулась с чаем и сладостями, и они смогли привести леди Эшворд в чувство. Лицо ее по-прежнему пылало, но в остальном она взяла себя в руки.

Однако миссис Питт все сказала правильно. Не представлялось возможным иметь что-то общее с женщинами, которых только лишь подозревали в подобном поведении. Мей порылась в памяти, чтобы понять, кто из ее знакомых мог этим заниматься. Несколько имен пришли на ум, и Мей дала зарок по возможности их избегать. Возможно, ей следовало предупредить и мисс Питт, в благодарность за ее доброту?

– Вы знакомы с Лавинией Хоксли? – спросила она.

У леди Эшворд округлились глаза. Никаких объяснений не требовалось. Мей откровенно привела еще несколько имен, а потом они провели полчаса за приятным разговором о моде и романтических увлечениях известных личностей, которые грозили перерасти в скандал. Попытки миссис Вулмер перевести разговор на знакомых Эшвордам молодых людей – потенциальных женихов – результата не принесли.

В четыре часа служанка открыла дверь и спросила, примут ли леди мистера Алана Росса, который приехал, чтобы выразить сочувствие от лица его семьи.

Леди Эшворд вскочила, схватила миссис Питт за руку.

– Пошли, Шарлотта, мы действительно не должны занимать всю вторую половину дня. – Она повернулась к Мей. – Боюсь, нам так понравилась ваша компания, что мы забыли о хороших манерах. Если позволите, мы хотели бы уйти до появления мистера Росса, чтобы не создать у него впечатления, будто мы пытаемся его избегать.

Миссис Вулмер вздрогнула.

– Разумеется, если… если вы того желаете. Мэриголд, будь так любезна, проводи мистера Росса в утреннюю гостиную, чтобы он подождал там минуту-другую.

Мэриголд закрыла за собой дверь.

Леди Эшворд наклонилась к Мей и доверительно прошептала:

– Мы с сестрой познакомились с семьей мистера Росса во время трагических событий, которые очень его опечалили. Я думаю, вы проявите доброту, дорогая моя, не упомянув ему наших имен. Я уверена, вы понимаете.

Мей совершенно не понимала, но в ситуацию вникла.

– Конечно. Вы – две леди, которые просто заезжали в гости. Я ценю вашу щепетильность и надеюсь, мне еще представится возможность увидеться с вами при более благоприятных обстоятельствах.

– Я в этом не сомневаюсь, – заверила ее леди Эшворд, сопроводив свои слова легким кивком.

Мей поняла. Этого Эмили и добивалась.

На улице Шарлотта повернулась к Эмили.

– Что это ты придумала? Конечно же, нам не помешала бы еще одна встреча с Аланом Россом. Макс, возможно, использовал старые связи, чтобы находить этих женщин.

– Я знаю! – воскликнула Эмили. – Но не там. Он надолго не задержится… мы можем подождать его здесь.

– Тут холодно! И как мы можем здесь стоять? Он сразу поймет, что мы навязываем ему новую встречу, если…

– Не говори глупостей. Уильям! – Она помахала рукой кучеру. – Найди какие-то неполадки с лошадьми или с упряжью и занимайся ими, пока мистер Росс не выйдет из дома.

– Да, миледи. – Уильям почтительно поклонился и, присев рядом с одной из лошадей, провел рукой по ее ноге.

Шарлотта дрожала на ветру, продувавшем ее пальто.

– Почему мы не могли остаться там и встретиться с ним? – спросила она, сверкая глазами.

– Я всегда думала, что генерал Балантайн очень расположен к тебе. – Эмили пропустила вопрос Шарлотты мимо ушей.

Шарлотте тоже хотелось так думать. Воспоминания принесли приятное тепло, легкое волнение. Спорить она не стала.

– Женщины, которых использовал Макс, вполне могут входить в круг общения Кристины, – продолжила Эмили. – Ее помощь в этом случае окажется бесценной.

– Кристина Росс не поможет нам перейти улицу, если мы вдруг ослепнем. – Шарлотта отлично помнила, что произошло на Калландер-сквер. – А лично мне она поможет только в одном: столкнет в ближайшую канаву!

– Вот почему нам надо сначала найти подход к генералу, – нетерпеливо ответила Эмили. – Если ты поведешь себя должным образом, он поможет тебе во всем… А теперь помолчи. Мистер Росс выходит из дома. Я знала, что он там не задержится.

Как только Алан Росс подошел к ним, Эмили ослепительно улыбнулась. Тот улыбнулся в ответ и неуверенно приподнял шляпу. Потом его взгляд сместился на Шарлотту, и напряженность ушла с лица: он ее узнал.

– Мисс Эллисон! Как приятно видеть вас вновь. Я надеюсь, все у вас в порядке? Или проблемы с каретой? Позволите вас подвезти?

– Спасибо. Я уверена, кучер справится сам, – быстро ответила Шарлотта. – Ты помнишь мистера Росса, Эмили? Моя сестра, леди Эшворд… – Ей хотелось объяснить ему, что она – миссис Питт. В период убийств на Калландер-сквер она получила место в доме Балантайна, представившись одинокой женщиной, ищущей достойную работу. – Мистер Росс…

Эмили оборвала ее, протягивая руку Алану.

– Разумеется, я помню мистера Росса. Передайте мои наилучшие пожелания миссис Росс. Признаюсь, немало воды утекло с того дня, когда я видела ее в последний раз. Столько времени уходит на тех, к кому надо заехать из вежливости, что забываешь навестить людей, которые тебе действительно приятны… Ваша супруга такая обаятельная. Мне не терпится встретиться с ней вновь. – Эмили всегда терпеть не могла Кристину, но ее улыбка оставалась такой же обворожительной. – И Шарлотта часто вспоминала ее. Нам обязательно надо к ней заехать. Надеюсь, она простит нас за то, что мы так давно не бывали у нее.

– Я уверен, она будет рада вас видеть, – конечно же, они услышали от него единственно возможный ответ.

Эмили вновь улыбнулась, показывая, что радость будет взаимной.

– Тогда, пожалуйста, передайте ей, что леди Эшворд и мисс Эллисон заедут к ней в следующий вторник, если она принимает в этот день.

– Я уверен, что принимает. Но почему бы вам не прийти на обед? Это будет еще приятнее. Соберется маленькая компания, но если лорд Эшворд не занят…

– Я уверена, что не занят, – Эмили с жадностью ухватилась за предложение. Она могла гарантировать, что лорд будет свободен, пусть даже от других приглашений придется отказаться.

Алан Росс низко поклонился.

– Тогда я прослежу, чтобы вам отослали приглашения. Если вы уверены, что обойдетесь без моей помощи… – Он посмотрел на Уильяма, который стоял, вытянув руки по швам, рядом с лошадьми.

– Я уверена, что мы доберемся домой без проблем, – ответила ему Эмили.

– Тогда позвольте откланяться, леди Эшворд, мисс Эллисон. – Он на мгновение встретился взглядом с Шарлоттой, улыбнулся, повернулся и зашагал по тротуару к своей карете.

Уильям помог Эмили подняться в карету, а потом – последовавшей за ней Шарлотте, которая тут же набросилась на сестру.

– Что на тебя нашло? – яростно спросила она. – Почему ты назвала меня мисс Эллисон? Едва ли я получу работу в доме Кристины!

Эмили расправила юбку.

– Сомневаюсь, что нам удастся что-нибудь выяснить, если они узнают, что ты жена полицейского инспектора, – резонно указала она. – Не говоря уже о том, что именно этот инспектор и расследует убийства. А кроме того, будет ничуть не хуже, если у генерала сложится впечатление, что ты по-прежнему незамужняя.

– Да что ты… – начала Шарлотта и замолчала. Потому что рассуждала Эмили здраво. Такие люди, как Кристина Балантайн, не обедали с женами полицейских. А если бы Кристина поняла, что они с Эмили пытаются расследовать убийство, их бы не пустили на порог.

В конце концов, их моральный долг – собрать как можно больше информации, которая может помочь расследованию. Если на то пошло, это долг каждого. И, по правде говоря, в прошлом они доказали, что у них это получается.

– Да, – смирилась Шарлотта. – Да, полагаю, что ты совершенно права.

Эффективность их расследования, конечно же, зависела от полноты имеющейся информации. Но получить ее Шарлотта могла только от Питта, а эта задача оказалась не из легких. В последнее время он ей просто ничего не рассказывал. День за днем Томас проводил в грязи и мерзости Девилз-акр, следуя случайным ниточкам. Но, если он и обнаружил какую-то связь между Максом, доктором Пинчином и Берти Эстли, то не счел нужным поделиться с Шарлоттой.

– Томас? – мягко позвала она.

Муж открыл глаза и посмотрел на нее: час поздний, он наполовину заснул у камина в гостиной. Она сознательно выбрала время в расчете, что он расслаблен и потеряет бдительность, и изгнала из голоса все эмоции, делая вид, что никакой заинтересованности у нее нет и вопрос задан, чтобы поддержать разговор.

– Ты узнал о Максе что-нибудь еще?