Текст книги "Огненная женщина"

Автор книги: Энн Оливер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Чего Эбби никак не ожидала, так это того, что Закари выразит желание самому отправиться с ней по магазинам «Козерог-центра».

Когда они вышли из его кабинета, Эбби увидела эффектную блондинку в ярко-желтом сарафане, которая, расположившись на полу, потрошила картонные коробки с новеньким офисным оборудованием. Блондинка была очень занята и не сразу заметила Эбби, мельком кивнув боссу. Зак назвал ее Тиной. Ее белокурые локоны крутыми волнами спускались по плечам и золотились на солнце.

– Привет, Тина. А для чего у нас технические служащие? – спросил ее Закари.

Тина бегло посмотрела на него и вернулась к своему занятию со словами:

– Я же делаю это для себя.

– Разве сегодня твой день?

– Мамочка захотела побыть с Дэни. А для меня это, представь себе, отдых. Никогда не думала, что буду бежать на работу, лишь бы отрешиться от домашних дел.

– Это тебя торжества по поводу крестин так утомили? – рассмеялся Закари.

– Напрасно смеешься. Ты, как крестный отец, теперь просто обязан разделить родительскую участь по воспитанию Дэни.

– Наверстаю, когда он отправится в университет. Можешь быть уверена, что работой Дэни всегда будет обеспечен, – пообещал ей начальник и друг. – Это Абигейл Сеймур. Хочу попробовать ее на роль лица компании.

– Здравствуйте, – проговорила Тина, словно только теперь увидела Эбби. – Вы модель?

– Нет, она не модель, – ответил за Эбби Закари. – Но она стройная, красивая и рыжая. Представь, как она будет смотреться танцующей обнаженной при полной луне.

– Что?! – испуганно воскликнула Эбби.

– Зак так шутит, – пояснила Тина. – Но вы все равно будьте с ним поосторожнее, – напутствовала ее женщина. – Зак, можно тебя на минутку? – окликнула она босса, когда он и Эбби уже отошли довольно далеко.

Тина притянула к себе Закари за пуговку рубашки и прошептала:

– Я узнала эти духи, это «Фруктовое сумасбродство».

– И что? – сухо осведомился Зак.

– Ты видел, как она одевается?

– Я не слепой.

– Ты уверен, что она в себе? – обеспокоенно спросила подруга.

– Как я могу быть в этом уверен? – резонно отпарировал друг.

– Будь осторожен, Зак. Будь осторожен, – взволнованно прошептала Тина.

– Чего ради? – отчаянно бросил он и побежал догонять Эбби, оставив верного друга Тину в совершенном недоумении.

К полудню стилисты притащили все наряды в магазинной упаковке в роскошный номер, где планировалось проведение первой фотосессии со специально приглашенным знаменитым фотографом. Спорили, в какое платье обрядить модель для создания наиболее роскошного облика отдыхающей.

Визажисты корпели над фарфоровым личиком Абигейл.

Специалисты торопились, чтобы не заставлять ждать фотомастера, который должен был появиться с минуты на минуту. Эбби просто нервничала. И лишь Закари Форрестер казался самым спокойным. Он с несколько отрешенным видом наблюдал этот хаос.

Решено было для начала сделать снимки гостьи отеля в интимном полумраке элегантной спальни. Абигейл нарядили в ночную сорочку из белого шелка с тонкими гипюровыми вставками, покрыли ее нежную кожу мерцающим составом, завили рыжие пряди мягкими волнами. Ее серые глаза смотрелись по-кошачьи пронзительно, губы призывно алели в полумраке. Ей велено было прилечь на постель поверх атласного белья. Вокруг нее сновали ассистенты фотографа, поправляли локоны, художественно сминали простыни, наводили бутафорный лоск, ставили свет, делали пробные снимки, заставляли менять позы и мимику, суетились, раздражались, сердились, отчаивались, восторгались, после чего все переиначивали. Затем, когда все без исключения уже чувствовали себя изможденными, объявили перерыв. При этом Эбби осталась возлежать на огромной постели на великолепных шелковых простынях. Закари впервые приблизился к ней.

– Что скажешь? – спросила его молодая женщина, откровенно красуясь перед ним.

Он столь же беззастенчиво разглядывал ее своими потрясающими голубыми глазами.

– Ты умеешь раздеть женщину нетривиально, – пошутила Эбби, озадаченная его стоическим молчанием.

Закари едко улыбнулся.

– Рад, что ты вошла в роль. Удачи. Увидимся завтра.

Сказав это, он удалился.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Теперь у Зака был дом. Кухня, которую предстояло лишь снабдить оборудованием, и две спальни, полностью отремонтированные и обставленные. Были еще и две ванные комнаты, которые он считал вершиной своего реставрационно-строительного мастерства.

Да, у него был дом, но он не собирался делить свое возрождаемое из руин жилище ни с одной из женщин.

И пусть Зак безумно хотел эту чудную Эбби, он и представить не мог, что она станет хозяйничать на его кухне, спать в его спальне, мыться в его ванной. Это исключалось. Прошло то время, когда он мог связывать свою судьбу с судьбой другого человека, когда она впустил женщину в свою жизнь в полной уверенности, что и она распахнет перед ним двери своего доверия. Это оказалось всего лишь иллюзией, и в результате Зак потерял Диану. Потерял, но до последнего дня не утратил любви к ней. Правда, из любви чувственной и безудержной она превратилась в своего рода восхищение перед недостижимым идеалом, хотя лучше бы было наоборот. Да, в браке у них были моменты щемящего единения, но эти короткие эпизоды лишь растравляли его душу.

Зато теперь он был сам по себе. Снова, что называется, взял жизнь в свои руки. Полностью отдался любимому делу, затеял и новое, которое оказалось не менее захватывающим. Поставил перед собой сложнейшую задачу – в одиночку восстановить полуразвалившийся особняк. Точно так же, как он восстанавливал собственную полуразвалившуюся судьбу.

И все же, как только он заинтересовался этой рыжей женщиной, у него опять появилась новая цель. Зак испытывал сильнейшее желание овладеть ею, даже если ради этого придется пойти на какие-то компромиссы.

Он даже пригласил Эбби к себе в особняк «Козерог» на барбекю, обосновав это тем, что нужно отредактировать некоторые документы, регламентирующие их сотрудничество. Разумеется, Эбби согласилась.

Она приехала и поразилась тому, как стремительно преображается дом, как безнадежность запустения меняется на сдержанное благородство облика.

Рядом с пышным одичалым садом под буйными листьями пальм на террасе был поставлен небольшой обеденный стол, застланный крахмальными многослойными скатертями. Стол был накрыт на двоих, очень элегантно и как-то даже интимно. Меньше всего это походило на барбекю.

– Вина? – предложил хозяин дома.

– Спасибо, – кивнула Абигейл Сеймур, приняв из его руки бокал. – Как же здесь красиво! – восторженно проговорила она.

– Ты имеешь в виду дом, сад или Квинсленд? – шутливо уточнил Закари Форрестер.

– Представь, все вместе! – охотно ответила Эбби.

– В Квинсленде я прожил всю свою жизнь. Привык, наверное. А дом и сад действительно бесподобны, – согласился он.

– И становятся все прекраснее с каждым днем, – сделала гостья комплимент мастеру.

– Любишь барбекю? – спросил ее Закари, переворачивая щипцами куски мяса на решетке.

– Наверное, – неопределенно ответила молодая женщина, внимательно наблюдая за ним.

Зак вопросительно посмотрел на нее.

Абигейл пожала плечами и сказала:

– Мне было тогда года четыре… Мама затеяла пикник для меня и моей маленькой сестренки. Она развела открытый костер, мы поджаривали хлеб на длинных таких вилках. Было так необычно… Запомнилось, – поделилась драгоценными воспоминаниями Эбби. – Сейчас, с высоты возраста, я понимаю, что придумала она это потому, что нам электричество отключили за неуплату, – горько добавила гостья.

– Вы нуждались? – осторожно спросил Закари, ненадолго оторвавшись от стряпни.

– Да… Я никогда не знала своего отца, а мамы моей не стало вскоре после того пикника…

– И как же ты?..

– Меня удочерили. До последнего времени я жила со своими приемными родителями. Когда я увидела в Интернете объявление о том, что сдается особняк в Квинсленде, идея переехать сюда и начать самостоятельную жизнь захватила меня. Бывают такие вещи или явления, которые способны вдохновить на самое рискованное решение. Так случилось и со мной.

– Ты упоминала младшую сестру…

Абигейл кивнула. Она отставила бокал с вином и быстро-быстро заморгала, чтобы не позволить себе расплакаться.

– Я не видела ее с тех пор, как не стало нашей мамы. Социальные служащие разделили нас и отдали разным опекунам… Зачем я тебе все это рассказываю? – спросила она, переведя дыхание. – Тебе чем-нибудь помочь?

– Приготовь салат, если есть такое желание.

Эбби, расстроенная, принялась нарезать овощи. Так случалось всякий раз – стоило ей только вспомнить о давних потерях, как она подолгу не могла вернуть себе спокойствие.

Закари, видя ее состояние, забрал из рук женщины нож и доделал все сам.

– Прости, – пробормотала она, смахнув предательскую слезу.

– Ничего страшного, – кивнул мужчина.

И тут Абигейл порывисто обхватила его за плечи и прижалась губами к его рту. Закари с удовольствием принял такую горячность сочных женских губ. Его лишь удивило, с какой решительностью и силой ее гибкие пальцы вонзаются в кожу его спины. Это возбудило его не на шутку.

Эбби с трудом выпуталась из его объятий.

– Эй! Это простой поцелуй, – нахмурившись, проговорила она.

– Что мешает пойти дальше? – спросил Закари, привлекая девушку к себе.

– Прости, – вновь прошептала она.

– Ладно, – кивнул Зак. – Салат готов, мясо тоже.

Хмурые, оба сели обедать.

– Зак… послушай, – в завершение трапезы обратилась к нему Эбби. – Давай будем считать, что ничего не было.

– А ничего и не было, – равнодушно отозвался мужчина, догадываясь, что такой ответ наверняка заденет ее.

Он не ошибся, хоть внешне Абигейл и не показала своего разочарования.

И тем не менее Зак предложил ей переночевать в особняке, якобы потому, что в нем были те удобства, каких не было в маленькой комнатке туристического центра. А Эбби охотно согласилась, потому что скучала по пенной ванне.

Зак знал, что тонет.

Черная соленая вода кругом – в глазах, во рту, всюду. Какое удушающее, давящее, мертвящее чувство… Погружаясь, ничего не видя, на ощупь, отчаявшись, но все-таки стремясь глубже, откуда уже не всплыть ни с ней, ни без нее, он искал Циану.

Вот. Он что-то чувствует. Это ее рука. Бессильно торчит наружу. Сама же Диана зажата в машине, идущей ко дну.

Вспышка света слепит его. Звук давит на перепонки. И неугомонное сердцебиение, его сердцебиение. На самом дне мира.

Он еще держит эту обмякшую руку. Он еще борется с водой, с собственным телом, с пылающими легкими, толкающими его на поверхность. Он не поддается. Но ее пальцы соскальзывают с его руки, как жемчужины с разорванной нити.

И только черная вода кругом. Он один. Полночь.

Тишина и покой, спиной он осязает прибой под белым светом луны.

Мертвенный холод проникает в каждую его клетку. Он закрывает глаза. Ему снится, что их заволакивает золотистым облаком ее волос…

Зак вскрикивает посреди ночи и открывает глаза. Он не проспал и часа.

– Это всего лишь сон… Это только сон, – вынужден он внушать самому себе.

Но до сих пор у него сбивчивое дыхание, его мучают озноб и удушье, но еще страшнее чувство невосполнимой потери, неискупимой вины.

Все, как в ту роковую полночь…

– Доброе утро! – услышал он женский медовый голосок, спустившись поутру в кухню, злой, невыспавшийся.

Он вздрогнул от неожиданности. Потребовалось время, чтобы вспомнить, как такое стало возможным. С террасы вошла Абигейл с чашечкой какого-то ароматного травяного настоя. Улыбаясь, она сказала:

– Я и тебе заварила.

– Что? – сипло спросил он.

– Я пожелала тебе доброго утра, – рассмеялась молодая веснушчатая женщина. – Хочешь травяного чая?

– Чем ты так довольна? – раздраженно спросил он.

– Ночью дождь прошел, – радостно сообщила она.

– Знаю, – буркнул хозяин дома.

– Чувствуешь, как свежо?

– Ты всегда по утрам такая счастливая? – недоверчиво осведомился он.

– Конечно.

– Кошмар, – фыркнул Закари и вышел из кухни.

– Зак, что с тобой? – крикнула ему вслед Абигейл. – Может, прогуляемся?

– Сейчас? Ты в своем уме? – сорвался Закари.

– Сам подумай, в такой час на пляже никого. Идем! – жизнерадостно настаивала женщина. – Воздух просто звенит чистотой.

– Пусть себе звенит…

– Зак… – настойчиво, даже с нотками каприза, позвала его Эбби.

– Иди, если тебе так хочется.

– Мы пойдем вместе! – решительно объявила она и распорядилась: – Бери свою чашку. Я уже налила чай в термос… Зак, думаешь, я не вижу, что ты не спал всю ночь? – проговорила всеведущая Эбби.

– Слушай, что тебе от меня нужно?! – вспылил мужчина.

– Я хочу, чтобы ты прогулялся со мной до пляжа и выпил свой травяной чай, – терпеливо ответила специалист по терапевтическому массажу. – Ты когда-нибудь пил чай на рассвете на пустынном пляже после ночного дождя?

– Нет, потому что в здравом уме я бы до такого просто не додумался, – съязвил Закари.

– Ты думаешь, что если обидишь меня, то легко от меня отделаешься? Увы, у тебя это не получится… Пойдем! – в очередной раз позвала его неунывающая рыжая женщина и задорно сморщила свой веснушчатый носик.

Закари бездумно поплелся вслед за ней. В сущности, он и сам не понимал, к чему затеял эти бестолковые препирательства, чтобы потом все равно согласиться. Обычно он вставал по утрам с единственной мыслью – надо как-то пережить очередной день. Лишь затем, постепенно, к нему возвращалось ощущение осмысленности существования.

– Я, между прочим, специально дожидалась, когда ты проснешься, чтобы помедитировать на пляже вместе с тобой, – сообщила Эбби, обернувшись.

– Помедитировать? – переспросил ее мужчина.

– Именно. Тебе это не повредит.

– Я не сторонник этого восточного мистицизма, – пробурчал Закари, приостановившись на крыльце дома с захваченной на кухне чашкой.

– Но ты любишь океан. Этого вполне достаточно.

– Не уверен, что так уж люблю его, – покачал он головой.

– Быть такого не может! – заявила Эбби. – Ты купил дом, из окон которого открывается самый лучший вид на океан во всем Квинсленде, окна твоего кабинета в туристическом центре тоже смотрят на океан.

– Иногда невозможно отвести глаз и от того, что страстно ненавидишь, – невзначай заметил он.

– Чем же тебе так не угодил океан?

– Океан ни в чем не виноват, – рассудил Зак.

– Вот и я так думаю, – подтвердила Эбби, решительно вышагивая впереди него с термосом и свернутым в рулон ковриком.

Она налила в его чашку ароматного чая и расстелила свой коврик. Усевшись в позе лотоса лицом к расцветающему солнечному диску, она отрешилась от всего, тогда как Зак, звучно прихлебывая, злобно озирался по сторонам, чувствуя себя полным идиотом.

К его радости, на пляже в столь ранний час действительно было пустынно. Лишь изредка можно было приметить силуэты влюбленных парочек из туристов, которых тоже вряд ли стоило считать нормальными.

– Что сегодня транслирует Вселенная? – ехидно осведомился Закари, когда Абигейл стала вновь восприимчива ко всему мирскому.

– Изумительные флюиды. Напрасно ты не стал медитировать вместе со мной.

– Предпочитаю обычный земной шум. В нем больше смысла, – съязвил скептик. – Остальное не воспринимаю.

– Твоя проблема не в этом! – решительно объявила массажистка.

– Верно. У меня нет проблем, – процедил Закари.

– Твоя проблема в том, что ты постоянно стремишься в одну точку во времени, и твоя цель – твоя трагедия – в прошлом.

– Досужие догадки, – зло отпарировал он.

– И еще ты любишь жалеть себя.

– Эта фраза рано или поздно становится коронной для любого, кому кажется, что он знает жизнь и знает людей. А я тебе скажу, что все это – не более чем дешевые мистификации. Настоящие проблемы, жизненные, душевные, духовные, так не решаются. Человеческая жизнь – не игра в цвета, ароматы, гербарии, заговоры…

– Если я тебя так раздражаю, если ты в корне со мной не согласен… почему помогаешь мне, почему мы общаемся, почему ты позвал меня в свою фирму, в свой дом?

– Не знаю, – честно признался Зак.

– Если я тебя так нервирую, то сейчас же соберу вещи, и ты меня больше не увидишь.

– А я как раз хотел предложить тебе остаться в особняке, – невинно сообщил мужчина.

– Хорошо, – неожиданно легко согласилась Эбби.

– Если ты закончила принимать послания внешних сфер, пойдем завтракать, – предложил Закари.

– С удовольствием, – она поднялась и направилась за ним к особняку «Козерог».

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Закари Форрестер даже не пытался объяснить себе возникшее в нем желание, совершенно противоречившее его первоначальному настрою. Все случилось само собой. Эбби его лишь забавляла, она не представляла опасности его душевному спокойствию. Поэтому поселить ее в своем доме казалось Заку такой же безделицей, как, например, завести веселую зверушку, лишь бы не быть все время одному. Тем более что и дом его не был еще домом в полном смысле этого слова.

В общем, мужчина рассудил, что никакой ошибки не произошло. Вернее, убедил себя в этом.

Закари Форрестер откинулся на спинку кресла во главе стола огромного конференц-зала туристического центра.

Карло, вооруженный большеглазым фотоаппаратом, терпеливо укладывал прядки рыжих волос вокруг лица Эбби. Фотограф знал, что девушка не профессиональная модель, но его это нисколько не смущало. Он был очень обходителен. Вне всякого сомнения, ему нравился объект фотографирования. Вот он деликатно поправил ворот шелковой блузки под лацканами элегантного пиджака, который полностью преобразил любительницу цыганского стиля. Карло нежно приподнял ее личико за подбородок, отошел, прицелился взглядом, посмотрел в видоискатель, велел ассистентам подкорректировать свет и принялся щелкать, щелкать, щелкать со всевозможных позиций.

Закари Форрестер наблюдал за всем происходящим с миной ленивого скептицизма и иронии.

Та бизнес-леди, которую сотворила из Абигейл Сеймур армия нанятых стилистов, не была ею. Он это знал, как никто другой. И красивый темно-синий костюм, и белоснежная блузка никогда не станут частью ее гардероба. Как мужчина консервативного склада, Зак мог об этом только пожалеть.

Но он уже видел результаты этой фотосессии на сайте своей компании. И его не могло не радовать то, что лицо «Козерог-центра» не похоже ни на одно другое, что в изобилии мелькают на рекламных щитах, на газетных и журнальных полосах. И дело не только в том, что Эбби рыжая и с веснушками. Она просто другая, нетипичная, и даже этот строгий костюм и сдержанная улыбка на юном личике не в состоянии из неформальной и свободолюбивой особы сделать офисную марионетку и невозмутимую исполнительницу навязанной роли.

Закари Форрестер был полностью удовлетворен выдвинутой им кандидатурой.

Вот Карло склонился к уху Абигейл и стал что-то нашептывать. Потом оба захохотали, и Эбби заметно расслабилась. Довольный Карло отошел на исходную позицию и стал снова щелкать.

– Теперь к гримеру – и в бассейн! – скомандовал фотограф, покончив с деловым образом леди.

Для следующей фотосессии Карло вызвал из модельного агентства парня по имени Йорг. Высокий загорелый блондин с открытым лицом крепкого северянина и широкой грудной клеткой. Это эпическое существо должно было составить партию тонкой и хрупкой Эбби в бассейне туристического центра.

Зак поморщился, когда увидел их вместе.

Он подошел к ней, когда она оглядывала себя в большое зеркало в холле. Эбби поймала его хмурый взгляд.

– Что-то не так? – спросила она.

– Нет, все в порядке. Просто хотел сказать, что ты отлично справляешься, – искренне похвалил ее Зак. – Я заранее доволен результатом.

– Не удивительно. Это же была твоя идея – привлечь меня к рекламной кампании, – иронически заметила молодая женщина и поспешила к бассейну, где ее уже дожидались Карло, Йорг и армия ассистентов. Уже на ходу она обернулась и весело заявила: – А я развлекаюсь. Для меня все в новинку. Всегда интересно побыть кем-то другим. Не правда ли? – невинно спросила она.

Пустячное замечание, которое о многом заставляет задуматься. Закари и прежде замечал, как какая-то ремарка Дианы, которая могла быть лишь неверно выраженной мыслью, надолго застревала у него в голове, полностью овладевая его сознанием. Как он только ни интерпретировал услышанное, как мучился, когда предполагал некий подтекст! А когда время спустя переспрашивал, что она имела в виду, говоря то-то и то-то, оказывалось, что Диана этого уж и не помнит вовсе. Или же она все-таки притворялась, что не помнит?

И вот Зак вновь поймал себя на том же. Почему Эбби так интересно казаться кем-то другим? Разве она недовольна собой? Или, может быть, напротив, он и не знает, какая она на самом деле, а то, какой он ее воспринимает, – не более чем умелая мистификация? Возможно, она не так уж и безопасна, какой хочет казаться?

Закари постарался прогнать эти дурацкие сомнения. Ему казалось, что с гибелью жены он выбрался из этого ада ревности и подозрительности. Но стоило в его жизни появиться женщине, к которой он стал испытывать симпатию, кошмар возвратился.

Надо разобраться. Итак, что он знал об Эбби? Осиротела рано, часто меняла опекунов, не имеет контактов с родственниками. Вероятно, такое детство учит приспосабливаться, угадывать предпочтения окружающих и соответствовать им. Ведь так и есть. Эбби удовлетворяет все его желания. Он захотел сделать ее лицом компании – она им стала. Он ввел ее в штат сотрудников – она приняла это как должное. Он пригласил ее в свой дом – она с легкостью встретила и это предложение.

Выходит, Абигейл – всего-навсего приспособленка?

Съемки в бассейне продлились более часа. Эбби принимала соблазнительные позы в объятьях Йорга.

Затем ей сделали новый макияж и прическу. Планировались съемки своеобразного ужина при свечах все с тем же нордическим красавцем. Зак настаивал на алом платье на тонких бретельках, но и стилисты, и Карло в один голос объявили, что этому не бывать, и нарядили Абигейл в изумрудное платье ниспадающего кроя с открытой спиной и глубоким V-образным вырезом на груди.

– Дорогая, ты божественная! – со вкусом объявил Карло. – Вне всяких сомнений, это твой цвет! – резюмировал он и с вызовом посмотрел на Закари Форрестера.

Недовольство Зака росло с каждой минутой затянувшейся фотосессии.

– Садись за стол, – нежно велел Карло Абигейл. – Поправьте драпировки! – скомандовал он ассистентам. – Зажгите свечи! Йорг, преподнеси возлюбленной розу! Йорг, ну как ты это делаешь?! – взревел маститый фотограф.

Белокурая скала застыла, явно опешив. Карло галантно продемонстрировал, как следует преподносить цветы прекрасным дамам. Йорг старательно повторил это по команде мастера.

Все выглядели измочаленными, с нетерпением ждали окончания фотосессии. Все, за исключением Эбби. Она была свежа и легка, как в самом начале дня, когда потянула Зака на пустынный пляж встречать рассвет.

– Поднимаемся в номер! – неожиданно объявил Карло.

– В какой номер? – удивленно спросил его менеджер проекта.

– Я хочу поснимать их в номере, – пояснил фотограф.

– Мы вчера снимали мисс Сеймур в номере.

– Я хочу поснимать их двоих, – терпеливо разъяснял маэстро.

– Но этого не было в планах, – возразил менеджер и вопросительно посмотрел на Закари Форрестера.

– Слушайте, не спорьте! – осадил менеджера Карло. – Когда дело касается фотографий, мне виднее.

Зак предпочел не спорить с фотомастером и дал добро.

Когда рабочий день команды окончился, стрелки часов уже приближались к полуночи. Усталый и злой, Закари посадил свою подопечную в машину и повез в «Козерог», где они молча разошлись по спальням.

Зак, вероятно, уже спал, когда поздно вечером зазвонил телефон. Абигейл вынуждена была ответить.

– Могу я поговорить с мистером Форрестером? – спросил женский голос.

– Кто его спрашивает? – осведомилась Эбби.

– Скажите, что звонит Тина.

– А, здравствуйте, Тина, это Эбби Сеймур, – объявила Абигейл. – А это, должно быть, Даниэль, – предположила она, услышав детское угуканье.

– Совершенно верно, именно поэтому я и звоню. Позвонила нянечка Дэни и предупредила, что не сможет завтра побыть с ним. Моя мама, к сожалению, тоже. Так что мне придется остаться дома. Не могли бы вы передать это Закари?

– Конечно, передам. Уверена, мистер Форрестер отнесется к этому с пониманием. Зак необыкновенно отзывчивый человек.

– Да, это так, – согласилась Тина.

Положив телефонную трубку, Эбби выглянула в окно и увидела далекий темнеющий силуэт мужчины. Она безошибочно разглядела в нем Зака, бредущего по кромке пляжа. Время от времени он останавливался и подолгу смотрел на океан.

Когда его мучила бессонница, он иногда приходил к океану ночью, чтобы вновь и вновь пережить всю последовательность трагических событий. Диана по-прежнему была мертвой русалкой, а он – одиноким и опрометчивым призраком.

У них была любовь, семья, дом, могли быть дети, домашние животные-любимцы, радость и счастье… Но он сам перечеркнул все это своим поведением. Повторять то же самое с другой женщиной было бы безрассудством…

Эбби наблюдала за ним, и сердце ее наполнялось сочувствием. Зак казался таким ранимым, нуждающимся в защите и нежности.