Текст книги "Забыв обо всем"

Автор книги: Энн Мэйджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

– Я думаю, все прошло хорошо, – сказал Нико, когда лимузин тронулся.

– И тебя не волнует, что ты разобьешь им сердце?

– Я не собираюсь никому разбивать сердце. Это твоя специальность.

– Я тоже не хочу никому разбивать сердце, – прошептала Реджина.

На это Нико ничего не ответил.

– Ты не должен был быть таким… хорошим с ними. А особенно – с детьми.

– Почему? Что в этом плохого? Неужели ты думаешь, что я все делаю для того, чтобы причинить тебе боль?

– После этого вечера они всегда будут на твоей стороне.

– В тебе опять говорит адвокат. А вдруг в этом деле нет «сторон»?

– «Стороны» есть в любом деле.

– Нет, если два человека становятся одним целым.

– Это не наш случай, – обреченно заметила Реджина.

Как будто враз сильно устав от борьбы с ней, Нико откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза.

Она взглянула на Нико и почувствовала, как помимо воли смягчается ее сердце. Чеканный профиль, оливковая кожа, чувственные губы. Зачем он так красив? Зачем так добр, когда не бывает в ярости? Она вспомнила, с каким долготерпением он трижды подряд прочитал Джине «Золушку».

И тут ей пришла в голову мысль о том, где он собирается провести эту ночь. А вслед за ней воспоминание о его совершенном бронзовом теле микеланджеловского Давида.

Когда лимузин остановился, Нико помог Реджине выйти и проводил до крыльца. Не говоря ни слова, он взял ключ из ее пальцев и открыл дверь. Реджина вошла в дом, остановилась, обернулась, но не пригласила его пройти. Включив свет в холле, она увидела тени, залегшие под его глазами.

– Ты выглядишь уставшим, – мягко произнесла она.

– Есть немного.

– Ты не хочешь… войти?

Нико вошел внутрь и закрыл дверь. Они стояли в холле, остро чувствуя присутствие друг друга, но настороженно не доверяя один другому.

Вдруг Реджина осознала, как же хотела остаться с ним наедине весь долгий ужин у родителей. Только очень не хотела признаваться себе в этом. И теперь, когда это произошло, она не знала, что сказать и что сделать. Может, скинуть с себя всю одежду и броситься в его объятия?

Ее рука уже потянулась к молнии на спине, но Нико, будто разгадав ее намерение, резко отвернулся и прошел в кухню. Хлопнули дверцы шкафчиков, затем послышалось бульканье – похоже, он нашел и наливал себе виски.

С болью в сердце Реджина наблюдала, как он прошел в гостиную, сел на диван и откинул голову на подушки. Потом вытянул ноги и ослабил узел галстука. Она выключила свет в холле, но перед этим снова заметила серые круги и морщинки у него под глазами. Ведь он только сегодня прилетел из Рима, потом объяснялся с ней, потом ужин…

– Можешь спать здесь, если хочешь, – предложила она. – У меня есть гостевая спальня. Даже две.

– Спасибо. – Он глотнул виски. – За предложение.

Чувствуя себя неловко и где-то глубоко внутри отвергнутой, Реджина молча ушла в свою спальню. Оставив дверь незапертой – к чему лукавить, намереннооставив дверь незапертой, – она начала переодеваться. Надевая самую соблазнительную ночную рубашку, умываясь и чистя зубы, она старательно убеждала себя, что совсем не думает о Нико, расположившемся с бокалом виски на диване в ее гостиной.

Реджина выключила свет и, затаив дыхание, стала ждать. Часы на ее тумбочке тикали и тикали, отсчитывая время, но ничего не происходило. Схватив будильник, она сунула его под подушку.

Пойти к нему? Снова попытаться поговорить? Провалившись в забытье, она спохватилась, услышав тяжелые шаги в гостиной. Спустя мгновение в дверях возник высокий, широкоплечий силуэт.

– Прости. Я не хотел испугать тебя. – Прислонившись к косяку, он убрал волосы, упавшие на лоб. – Виски усыпил меня. Я вздремнул немного, но теперь поеду в свой отель. – Его голос звучал устало и безжизненно.

– У тебя был долгий день. И тебе не обязательно…

– Я позвоню тебе завтра утром. – Это прозвучало холодно и по-деловому.

Спустя мгновение хлопнула входная дверь, и послышался звук отъезжающего лимузина.

Полная смятения и сомнений, Реджина крутилась на кровати, не в состоянии уснуть. Он вернется? Или все кончено? Уже порозовело небо на востоке, а она все изводила себя внутренними диалогами. И тогда зазвонил телефон.

– Я арендовал самолет, – сообщил Нико. – Вылетаем после ленча. Час назад я говорил со своей матерью.

Голос снова был сухим и отчужденным.

Когда Нико положил трубку, Реджина откинулась на подушки, чувствуя еще большее смятение, но и радость оттого, что он позвонил. Она почувствовала если не счастье, то надежду. И сразу же уснула, глубоко и безмятежно.

Ей снилась Италия. Она лежала вместе с Нико на дне его лодки в прохладной, темной пещере и даже во сне чувствовала запах моря. Вода мерно билась о борт лодки в такт его движению глубоко внутри нее. И даже во сне она точно знала, что все, что ей нужно, – быть с ним. Всегда.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Нико проехал через высокие ворота и затормозил у парадного входа в палаццо. И сразу, как по команде, из дома высыпали слуги и выстроились в ряд прямо под дождем.

– Что это?

– Просил же мать не устраивать этого, – процедил Нико сквозь зубы.

– Господи! Зачем заставлять их стоять под дождем? Они вымокнут.

И тут к горлу Реджины подкатила тошнота. Хватая воздух, как рыба, она открыла окно – слишком долгая дорога, слишком много крутых поворотов на горном серпантине.

– Как ты? – На его лице читалась тревога.

– Нормально.

– Жаль, что мать устроила все это представление, но, может, это и к лучшему. Тебе так или иначе пришлось бы с ними знакомиться. А дождь сведет процедуру представления к минимуму.

– У моей мамы никогда не было даже помощницы по дому, а отец сам всегда косит траву на лужайке.

Нико выскочил из машины, быстро обошел ее и помог Реджине выйти. Измученная, она буквально висела на нем, пока он представлял ее персоналу.

Как только все вошли в дом, навстречу с улыбкой на лице вышел Массимо. Он тепло поприветствовал Реджину и даже обнял, а затем проводил в кабинет Глорианы.

Величественная в синем шелковом костюме и бриллиантовых украшениях, она не улыбнулась и не встала из-за письменного стола, когда они вошли. Ее взгляд скользнул по Реджине, как по пустому месту, и остановился на сыне.

– Я должна поговорить с тобой. Наедине.

– Мама!

– Тиберио и Массимо покажут мисс Томей ее апартаменты, где она сможет отдохнуть. Бедняжка плохо выглядит.

Реджина сжала руку Нико.

– Все будет хорошо, я не долго. Обещаю. Я зайду за тобой перед обедом – мы обедаем ровно в семь, – успокоил он ее.

Чувствуя себя отвергнутой, подавленная великолепием окружающей обстановки, Реджина попыталась собрать остатки гордости и вскинула подбородок. И в этот момент губы Нико коснулись ее щеки.

Час спустя она чувствовала себя все такой же чужой и неуместной в отведенных ей роскошных апартаментах, выдержанных в красных тонах. Запрокинув голову, чтобы рассмотреть потолок, Реджина внезапно почувствовала боль в шее. От усталости у нее ломило все тело, и очень захотелось прилечь.

Открыв окно, она вдохнула прохладный воздух, напоенный дождем, затем прилегла на кровать, и шум дождя убаюкал ее.

Когда Нико постучал и не получил ответа, он зашел в комнату, погруженную в темноту, и услышал вздох, донесшийся с кровати. В этот момент из-за туч вышла луна, серебристым светом осветив женщину на ней.

Реджина была похожа на сказочную принцессу. Егопринцессу.

Ее прекрасное лицо было белым, как алебастр, волосы, рассыпавшиеся по подушке, походили на черный шелк. Губы были вишнево-красными, и он едва удержался, чтобы не поцеловать их.

Так кто же она на самом деле? Циничная золото-искательница, которая решила воспользоваться случаем? Или нежная, страстная женщина, действительно полюбившая его?

Теперь это уже и не так важно. Кем бы она ни была, он хочет ее. С первого мгновения, когда увидел Кару на той скамейке под лимонным деревом, он хотел ее больше, чем какую-либо другую женщину в своей жизни. И это желание не исчезло, наоборот, стало еще сильнее.

Но почему? И почему именно ее? Впрочем, к чему эти вопросы – некоторые вещи случаются, и все. Любовь. Война. Рождение. Смерть. Людям кажется, что они могут управлять этими вещами, но они ошибаются.

Размышляя так, Нико простоял над спящей Реджиной почти час, пропустив обед. В конце концов он наклонился и легко поцеловал ее в губы. Реджина заворочалась и улыбнулась, а потом прошептала его имя.

Когда Реджина проснулась, спальня была наполнена розовыми рассветными лучами. Она была одна. Нико не пришел.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Ровно в восемь часов молодая служанка в белом фартучке с очаровательным польским акцентом сообщила Реджине, что завтрак будет подан на северной террасе в девять и что она придет, чтобы проводить ее.

– А где Нико? В смысле, князь Нико?

Девушка выглядела смущенной.

– Извините, синьорина. Мне велела прийти за вами княгиня Глориана. Это все, что я знаю. – Девушка сделала реверанс и уже собиралась покинуть комнату, но Реджина остановила ее:

– Я уже давно встала и оделась. Мне бы хотелось погулять в саду. Не могли бы вы мне показать дорогу, а потом найти меня там перед завтраком?

– Как пожелаете, мадам.

Она гуляла по вымощенным дорожкам сада, больше похожего на сказку, чем на реальность. Прогулка доставляла ей истинное наслаждение, настроение улучшилось, стало созерцательным, а сердце открылось надежде и новым возможностям.

Служанка пришла за ней, как и обещала, вырвав из мира грез, и проводила на террасу. Они шли через множество галерей и гостиных, оформленных в стиле рококо, неоклассицизма и Людовика XIV. Внезапно одна из дверей открылась, и в холл вышла белокурая женщина, молодая копия матери Нико. Увидев Реджину, она вскинула подбородок и пошла ей прямо навстречу. У молодой женщины были правильные тонкие черты лица, густые светлые волосы и глаза фиалкового цвета. Точеная фигурка придавала ей сходство с куклой.

Княжна донна Виола Эугения ди Фрезано.

У Реджины перехватило дыхание, она невольно остановилась. Замерла и Виола. Затем, не сказав ни слова, она резко развернулась и пошла в обратную сторону, но Реджина успела заметить слезы на ее щеках.

Заглянув в открытую дверь той комнаты, откуда вышла Виола, она увидела Нико. С мрачным выражением лица он стоял у окна.

– Нико?

Неужели он так страдает из-за разрыва с Виолой?

– Кара? – Выражение лица сменилось, став удивленным. – Как ты спала? – Тон был вежливо-официальным.

Этой безукоризненно вежливой манерой он напомнил свою мать. Неужели став мужем и женой, они будут всегда так разговаривать – ни о чем?

– Ты говорил, что придешь за мной.

– Ты спала.

– Я только что видела Виолу.

– В первый и последний раз.

– Ты разорвал помолвку?

– Я объяснил ей ситуацию. Она отнеслась ко всему с пониманием.

– Но она расстроилась?

– Да.

– Она выглядела подавленной.

– Я никогда раньше не говорил ей о нас. Ее пресс-служба вечером сделает заявление для СМИ.

– И что они скажут?

– Все, что она решит сказать. Она должна жить дальше. Как и все мы.

– Я сожалею, что создала столько проблем. Если ты любишь ее, если предпочтешь жениться на ней…

– Уже все решено. – Он приблизился к ней, но от этого не стал ближе. – Пойдем позавтракаем?

Нико взял ее за руку – его рука была холодной и какой-то безжизненной.

– Мать ждет нас.

Неужели им предстоит завтракать с ней каждое утро? Неужели никогда они не останутся наедине, как обычная семья? Не будут жить своей, нормальной семейной жизнью? Если бы они могли хоть сегодня позавтракать только вдвоем?

Княгиня Глориана уже сидела за столом под дынного цвета зонтом. Когда они вошли, держась за руки, она пила кофе. Промокнув губы салфеткой, она холодно улыбнулась сыну. Реджины словно бы и не было.

– Прекрасное утро, не правда ли? – обратилась она к Нико. – Тучи развеялись, и над нашим прекрасным Амальфи снова светит солнце.

– Да. – Реджина кивнула, хотя слова были адресованы не ей. – С террасы открывается прекрасный вид.

– Действительно. Приятно видеть вас снова, дорогая. – Слова были вежливыми, а взгляд – холодным, как арктический лед. – Надеюсь, перелет не был слишком тяжелым и вы хорошо отдохнули.

У Реджины пересохло в горле. Она очень надеялась, что это нервы, а не утренняя тошнота. Напрасно – горячий, горький ком уже подбирался к горлу. В панике Реджина пыталась сглотнуть и затолкать его обратно.

В это время слуга подкатил тележку, на которой стояли блюда с фруктами, сырами, различного вида хлебом и любимыми Реджиной маслянистыми круассанами.

Ее взгляд скользнул по белым ломтям моцареллы, яйцам, омлету, ветчине…

– Я… я не голодна. – Ком снова стоял в горле.

Она резко встала и тут же растерялась, поскольку не знала, где находится туалет. От ее резкого движения со стола упали фарфоровые чашки и разбились со звоном. Глориана ахнула, но Реджина уже исторгала на пол все, что съела вчера в самолете.

– Кара…

Она молила бога, чтобы исчезли все – все обитатели позолоченного палаццо, включая Нико, и ощущала, как накатывает новый приступ рвоты.

Когда все закончилось, она почувствовала, как сильные руки обхватили ее, помогая подняться.

– Простите, – прошептала она.

– Не извиняйся. Никогда больше не извиняйся, – приказал Нико.

Она уловила лимонный запах его лосьона, который всегда возбуждал ее, и к горлу снова подкатила тошнота.

– Твой лосьон… лимон… ужасно. Прости… – Она снова рухнула на колени. Но желудок был пуст, и ее сотрясали сильнейшие спазмы.

Лицо Нико, когда он вел ее в отведенную для нее комнату, было замкнутым и отчужденным.

– Я не хотела создавать тебе проблемы, – слабо произнесла она, когда Нико усадил ее на маленький стульчик у открытого балкона и принес влажное полотенце вытереть лицо. В дверях застыл Тиберио, ожидая указаний. – Ты ведь не хочешь на мне жениться, – прошептала Реджина. – Ты должен отпустить меня. Ради нас обоих. Ради своей матери. Ради ребенка.

– Тссс. Мы поговорим, когда тебе станет лучше. Тиберио принес крекеры, бананы и немного сыра – он говорит, что это единственное, что его жена могла есть во время беременности. Как ты думаешь, сможешь немного поесть?

Реджина поспешно кивнула, не желая разочаровывать ни Нико, ни мажордома.

– Только не крекеры. – (Тиберио опечалился.) – Лучше немного мороженого. Шоколадного. Много шоколадного мороженого, можно? Мажордом расцвел в улыбке.

– Шоколадное мороженое для малыша, да, синьорина?

Он помчался выполнять ее желание и уже через минуту вернулся, неся две полных вазочки. Реджина начала есть, а Нико попросил несколько минут, чтобы принять душ.

– Чтобы ты не морщила нос и не мчалась в ближайшие кусты оттого, что от меня пахнет лимоном.

– Даже не произноси это слово.

Нико рассмеялся и ушел. Когда он вернулся, вазочки были пусты, а Реджина выглядела намного лучше.

– Еще не поздно отменить твое решение жениться на мне, – снова заговорила она на главную тему.

– Но я хочу жениться на тебе.

– Но это будет не настоящий брак, если мы уже сейчас планируем развестись.

Нико нахмурился.

– Кара, никто не должен знать, что это не настоящий брак. Никто. В этом палаццо даже стены имеют уши. Сплетни распространяются очень быстро, а репортерам достаточно малейшего намека на скандал… Итальянцы – экстраверты, мы слишком много болтаем… Я не хочу, чтобы рождение нашего ребенка сопровождалось скандалами. Понимаешь?

– Я понимаю, что мы будем жить во лжи и только притворяться, что любим друг друга. Впрочем, я попытаюсь, раз ты просишь. Тем более что этот спектакль продлится всего год.

– Черт возьми! – Лицо Нико потемнело, в голосе появились ненавистные ей стальные нотки.

– И что я должна говорить?

– Ты должна поцеловать меня и постараться сделать вид, что счастлива.

– Хорошо.

Она встала. Встал и Нико. Реджина потянулась к нему губами, закрыла глаза и замерла. Нико взял ее за плечи, притянул к себе и прижался губами к ее губам. Этого оказалось достаточно, чтобы вспыхнула страсть. Реджина обвила его шею руками и всем телом прижалась к Нико.

Он оторвался от ее губ.

– Ты хорошо притворяешься, – заметил он с шутливой улыбкой и поцеловал кончик ее носа.

– Ты тоже.

Он снова приблизился к ее губам и зашептал что-то нежное по-итальянски.

– Я так люблю, когда ты делаешь это.

– Что?

– Говоришь по-итальянски.

Нико улыбнулся и посмотрел на нее таким взглядом, что внутри у нее все затрепетало в предвкушений.

– Нико, дорогой мой…

Когда он снова заговорил по-итальянски, тело Реджины затрепетало от переполнявшего ее желания. Говорил ли он, что любит ее? Впрочем, лучше не знать.

Он взял ее за руку и повел в спальню, но тут в дверях раздался какой-то шум – на пороге возникла мать Нико. Она вежливо извинилась, при этом ее брови было выразительно приподняты. Она сообщила, что возникла ситуация, требующая немедленного вмешательства Нико.

– Это не может подождать? – спросил он раздраженно.

Глориана отрицательно покачала головой и величественно удалилась.

– Прости, дорогая. – В его голосе она уловила лишь дальний отголосок недавно сжигавшей его страсти.

Оставшись одна, Реджина прислонилась к балюстраде. Ей нужна работа, она должна чем-нибудь заниматься. Но чем? Чем занимают себя княгини, живущие в раю?

Реджина покинула отведенные ей апартаменты и снова вышла в сад, надеясь, что долгая прогулка среди цветов поможет справиться с разочарованием и тревогой. Когда она уже собиралась повернуть обратно, то вдруг заметила маленькую калитку, увитую виноградом. Увидев неподалеку садовника, она поинтересовалась, куда эта калитка ведет.

Его английский был столь же плох, как и ее итальянский, но, как ни странно, они поняли друг друга – помогли улыбки и бурная жестикуляция. Реджина поняла, что эта старая тропинка использовалась пастухами, через нее выгоняли стадо.

Она открыла калитку и ступила в волшебный мир. Спохватившись лишь спустя несколько часов, Реджина заметила, что телефон был выключен. Включив его, она обнаружила, что Нико звонил шесть раз.

Она набрала его номер и услышала резкое:

– Ты где?

– Не знаю. Я гуляла по саду, а потом вышла через маленькую калитку и вот оказалась у моря, на скалах. Кажется, я заблудилась.

Несколько мгновений в трубке царило молчание.

– Я очень волновался. – Потом он попросил описать, что она видит вокруг.

Через пять минут он уже спускался к ней по тропинке. Реджина встала и сделала несколько шагов навстречу.

– Я думал, ты оставила меня.

– Прости, если заставила волноваться.

Нико стоял безмолвно и неподвижно. Реджина вдруг подумала, что он выглядит очень одиноким, и ее сердце рванулось ему навстречу. Нужна ли она ему? Хоть немного?

Каков он на самом деле, этот мужчина, за которого она выходит замуж? Кто он, этот красивый незнакомец?

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Княгиня донна Реджина Карина Томей ди Романо сидела в «красных» апартаментах и ошеломленно смотрела на бриллиантовое кольцо на своей левой руке. На ней все еще был простой белый костюм и маленькая шляпка с вуалью, в которых она выходила замуж.

Приватная церемония в одном из залов палаццо в присутствии ее семьи и матери Нико прошла ужасно – во всяком случае, для Реджины. Из-за утренней тошноты ее голос был почти неслышен, и Нико пришлось наклоняться к ее лицу.

Итак, теперь он окончательно оказался в ловушке. Впрочем, как и она. И теперь все ждали, как быстро закончится этот фарс.

Пресса наводнила палаццо сразу после церемонии, но присутствовали только те журналисты, которым княгиня Глориана доверяла. Один из таких доверенных лиц собирался написать историю наподобие «Золушки», и Глориана пообещала ему интервью с Реджиной.

От первых же двух вопросов журналиста Реджина совсем растерялась.

– Была ли в числе гостей княжна Виола?

– Церемония была скромной и приватной – только члены семьи, – чуть не шепотом ответила Реджина, недоумевая, почему она должна проходить через все это в день своей свадьбы.

– К тому же весьма неожиданной. – Журналист лихорадочно записывал ее «откровения».

– Да, наверное.

– К чему такая спешка? – Он впился глазами в ее лицо, а Реджину нестерпимо затошнило.

– Я… Я плохо себя… – Она вскочила и ринулась прочь.

Теперь, похоже, ее беременность больше не секрет. Красные стены поплыли у нее перед глазами. Осознавая свой провал при первом же общении с прессой, она вышла на балкон.

Приготовления к свадьбе, приезд семьи, сама церемония прошли для Реджины как в тумане. Вчера княжна Виола сделала заявление, что они с Нико Романо всегда были и остаются только друзьями, Нико же от комментариев отказался.

Глориана ни разу не улыбнулась за всю церемонию, которая была поспешной и формальной. Не улыбнулась она и во время приема, на котором присутствовало около сотни гостей. Нико тоже был холоден и отчужден. Он произнес нужные слова, надел на ее палец кольцо и холодно коснулся ее губ в обязательном поцелуе.

Счастливыми выглядели лишь малышка Джина, отец Реджины и бабушка Нико, которой явно нравилось недовольство дочери. Она прибыла за минуту до церемонии в ярко-зеленом наряде, увешанная золотом, как цыганка. Отец светился от гордости, ведя ее по широкой лестнице – он ни капли не стушевался ни при виде палаццо, ни при знакомстве с матерью Нико и его старшей сестрой, прилетевшей из Мадрида.

Я проснусь и снова буду в Техасе…

Услышав какой-то звук, Реджина обернулась и увидела Глориану в том же белоснежном наряде, который она надела на свадьбу. Интересно, в Италии такой обычай, чтобы свекровь конкурировала в наряде с невестой?

Синие глаза Глорианы были полны печали – вряд ли она выглядела бы трагичнее, хорони она Нико.

– Люди интересуются, где ты. Ты очень огорчаешь Нико. – Голос, как всегда, был ровный и хорошо модулированный. – Я была уверена, что ты хочешь насладиться моментом своего триумфа.

– Вы можете думать, что хотите.

– Ты подловила его в момент слабости…

Вот, оказывается, что она думает.

– Он не любит тебя. Когда он придет в себя, он тебя возненавидит. Этот брак – шаг назад для Нико. Ты не знатна и даже не богата. Кто ты вообще такая? Адвокат, уволенный за некомпетентность? На скольких языках ты говоришь?

– Я люблю его.

– Надеюсь, ради Нико, что это так.

– Мы оба любим его. Хоть это у нас общее.

– Нет. Это я люблю своего сына. И однажды он поймет, насколько глубока моя любовь. Я хочу для него самого лучшего. Все, что я прошу, хотя бы притворись, что любишь его. Не делай ему больнее, чем уже сделала.

– Научите меня притворяться.

Неизвестно, чем бы закончился этот разговор, если бы не появился Нико. Лицо Глорианы немедленно стало приветливым и безмятежным.

– Оставляю тебя наедине с невестой, – сказала она приторным голосом.

– Пока не время… Я искал вас обеих, чтобы сфотографироваться для прессы.

– Зачем так много фотографий? Я чувствую себя кинозвездой, – пробормотала Реджина, мечтая только о том, чтобы остаться с Нико наедине.

– Это для газет и телевидения. Много времени это не займет.

Реджина стояла рядом с Нико на балконе в сполохах фейерверка.

– Начинается цирк, – пробормотал Нико. – Улыбнись, дорогая, людям нужна сказка.

Мне тоже, хотелось крикнуть ей.

Нико крепко сжал ее руку и наклонился к уху.

– Ты все в своей жизни планируешь. Но почему, ради всего святого, из всех мужчин ты выбрала меня? – Его голос был низким, тон – требовательным.

– Я не выбирала…

Я просто не смогла сопротивляться страсти…

Небо озарила очередная вспышка фейерверка.

– Ты же знала, кто я?

Реджина отрицательно покачала головой.

– За мной всегда охотились – я ведь Романо и наследник всего этого.

– Я не знала, кто ты… Почему ты не хочешь поверить мне? Я не знала, кто ты, – клянусь.

Реджина надела прозрачную ночную рубашку, которую купила в Портофино специально для своей первой брачной ночи. При каждом взгляде на широкую кровать, застеленную красным покрывалом, ее начинала бить дрожь.

– Если хочешь, я оставлю тебя в одиночестве дожидаться Нико, – предложила Сюзанна. – Должно быть, он не идет, потому что знает, что я у тебя. – Она направилась к двери.

– Нет! Останься! Я должна тебе что-то рассказать.

Сестра повернулась к ней.

– Это как сказка наяву, да?

– Нет! Я не могу допустить, чтобы ты продолжала думать так! – Реджина на миг заколебалась. – Он не хотел жениться на мне, он хотел жениться на Виоле. Он собирается через год со мной развестись.

– Он любит тебя, – прошептала Сюзанна. – Я знаю, что любит.

– Не будь наивной. Посмотри вокруг – разве мы… разве я принадлежу этому миру?

– Ты сможешь. Я бы тоже смогла, если бы Джо вырос в такой обстановке. Почему ты не можешь поверить, что кто-то любит тебя? Ты ведь такая умная, такая талантливая!

– А почему ты так легко веришь в любовь окружающих?

– Потому что всегда была рядом ты, которая защищала меня. Я чувствовала себя счастливой, безмятежной, уверенной. Поверь мне хоть раз! Все получится, если ты любишь. Ты любишь Нико?

– Да. Но мне никогда не везло в любви.

– Прошлое не имеет значения, если сейчас ты испытываешь настоящую любовь. Если ты любишь и доверяешь ему, ты сделаешь все, чтобы сделать Нико счастливым, а он то же самое сделает для тебя. Вот увидишь.

– Как бы я хотела верить тебе! Отец был сегодня таким гордым…

– Да. Все было прекрасно, пока он не выпил все шампанское и мама не уложила его в постель с головной болью. Она осталась с ним и очень расстроилась, что пропустила танцы.

– Все это ложь…

– Не говори так. Не смей даже думать так!

– Ничего не могу с собой поделать. Я так боюсь. Где Нико? Уже поздно.

Сюзанна бросила взгляд на часы.

– Ой, и правда! Я должна посмотреть, как там дети и отец. Но я не хочу оставлять тебя в таком настроении. Я знаю, как работает твоя голова, когда ты такая.

– Не волнуйся, я в порядке.

– Уверена?

Реджина храбро кивнула, дрожа внутри.

Сестры обнялись.

– Моя старшая сестра – княгиня!

Оставшись одна, Реджина начала мерить шагами комнату. Ее лицо то лихорадочно пылало, то бледнело, руки холодели.

Вдруг что-то толкнуло ее выйти на балкон. Под ним стояла темная высокая фигура и смотрела вверх.

– Нико?

Боялся ли он так же, как боялась она?

Нико отвернулся.

– Нико! – крикнула она в испуге. – Иди ко мне!

Когда он обернулся, Реджина сбросила свое прозрачное одеяние и осталась стоять на балконе обнаженная.

– Нет! – выкрикнул Нико.

– Лучше иди ко мне, пока я не предстала в таком виде перед гостями. И папарацци.