Текст книги "Забыв обо всем"

Автор книги: Энн Мэйджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Нико мерил шагами палубу «Симонетты». Кузен Массимо с бокалом белого вина в руках наблюдал за ним с любопытством и некоторой долей иронии. Вдруг Нико схватил бинокль и навел на берег, вернее, на стройную брюнетку в белом сарафане и цветком в волосах. Она словно материализовалась из ниоткуда на пляжной скамейке.

– Это Кара.

Массимо рассмеялся.

– Естественно. Вы, словно два безмозглых магнита, чувствуете друг друга.

– Не смейся, кузен.

– О, папарацци понравится эта история.

– После похорон Симонетты они особо не надоедают. Видимо, моя жизнь была очень скучна для них.

– Не скучна – ты просто не жил.

Нико опустил бинокль и поспешил на корму. Спрыгнув в маленькую моторную шлюпку, он отвязал ее и бросил концы Массимо, который ловко поймал их, не расплескав ни капли вина.

– Не хочешь на берег? – крикнул Нико кузену, заводя мотор.

– Нет, спасибо. Через день-два она уедет, и мне нужно подготовиться стать жилеткой для твоего горя и депрессии.

– Не напоминай мне.

– Поэтому ты пока наслаждайся, а я прикончу остатки вина.

Нико взмахнул рукой и отплыл. Две минуты спустя он уже подходил к скамейке. Увидев его, Кара медленно поднялась.

– Я слабая женщина, – сказала она. – Я не могла сидеть в своей комнате и непрерывно думать о том, что я тебя больше никогда не увижу, а ты ведь совсем рядом… Прости меня…

– Ничего не говори! – Он взял ее руку и стал целовать пальцы. – Я все понимаю. И ужасно рад, что ты здесь. Я хочу разделить с тобой каждое мгновение, которые мы можем быть вместе.

– Я тоже не хочу думать о будущем. – В ее голосе он услышал отзвук собственных эмоций.

– Хочешь поехать на морскую прогулку? – спросил Нико.

Она посмотрела на спокойную бирюзовую гладь.

– Только если ты хочешь.

– Я – да.

– Ну тогда и я – да. – Она засмеялась. – Я, правда, хочу. Очень!

Через несколько минут они уже были в лодке.

– Быстро или медленно?

– Быстро, – сразу же ответила Реджина. – Я хочу лететь над морем.

– Многие предпочитают совершать экскурсию по здешнему побережью именно на лодке.

– Да, после нашей поездки по горной дороге я могу понять почему.

– Я знаю здесь одну таинственную пещеру, мы поплывем туда, когда солнце совсем сядет.

Время летело незаметно, будто испарялось, когда они были вместе. Нико выключил мотор, и они медленно дрейфовали мимо роскошных палаццо, пока совсем не стемнело.

Крепко держа руку Реджины, он думал о многочисленных семейных палаццо, наполненных портретами предков.

Мальчиком Нико часами простаивал под ними, а его родители рассказывали ему историю того или иного предка. «Ты очень похож на них», – утверждали они.

Внешне – безусловно, похож. Но внутренне? Он никогда не чувствовал себя одним из них. Наоборот, он чувствовал себя в ловушке традиций и обязательств. И только с Карой, в этой маленькой лодке, дрейфующей на закате, он чувствовал себя самим собой. Даже с Симонеттой у него не было такого чувства внутренней свободы.

Не желая больше предаваться грустным мыслям, Нико направил лодку к знакомой пещере, где они быстро сбросили одежду и предались любви. Вернувшись на берег, на его красном «альфа-ромео» они поехали в закрытый ночной клуб, расположенный в горах, в котором, Нико знал это, их никто не побеспокоит. Они танцевали и пили холодное вино за угловым столиком, на который падал лунный свет.

– Представляешь, даже здесь слышен шум автомобилей.

– Звук в горах далеко разносится.

– Ты должен был меня предупредить об этом на заброшенной ферме, – пошутила Реджина.

Нико сразу вспомнил, как она кричала в экстазе. Он взял ее руку и поцеловал. Они говорили и говорили, открывая друг другу сердца и души. Никогда с Нико не случалось ничего подобного.

– Я мог бы разговаривать с тобой целую вечность, – признался он. Но тут Реджина зевнула. – Я утомил тебя, да?

– Что ты?! Это вино. Я всегда хочу спать от вина.

Когда красный «альфа-ромео» затормозил у отеля, Реджина сказала:

– Я чудесно провела время. – И тут из глубин ее горла исторгся всхлип.

– Что случилось?

– Ты так мне нужен! Ну почему все так? – шепотом прокричала она.

При этих словах Нико словно лишился воздуха и не мог дышать.

– Вообще-то я не плакса. – Реджина вытерла мокрые щеки.

– Кара…

Она уже была в его объятиях и гладила, гладила любимое лицо кончиками пальцев.

Нико поддел пальцами бретельки ее сарафана, готовый немедленно раздеть ее, слиться с ней, чтобы она никогда не могла покинуть его.

– Не здесь. Нас могут увидеть.

Нико, не слыша ничего, целовал ее губы, плечи, грудь через тонкую ткань сарафана.

– Остановись, пока мы еще можем остановиться. Нас может увидеть гостиничная охрана.

Или, еще хуже, папарацци.

Сделав над собой усилие, Нико отпустил ее, пригладил волосы и заправил выбившуюся рубашку в джинсы. Они посмотрели друг на друга, потом Реджина повернулась и пошла по направлению к отелю. Нико пошел за ней.

Она взяла ключ у портье, а Нико уже ждал ее у лифта. В зеркальной кабине они стояли у разных стенок, не отрывая взгляда друг от друга. Едва дверь номера захлопнулась за ними, Реджина бросилась в его объятия. Они срывали одежду друг с друга, сейчас было не место и не время для прелюдий и нежности. Казалось, с того момента, как они занимались любовью в пещере, прошла вечность.

Нико нежно целовал ее лоб, шелковистые волосы, брови… Она уедет меньше чем через двадцать четыре часа, и неистовое желание остановить время овладело Нико.

– Кара. О, Кара! – Забыв обо всем на свете, он страстно шептал слова любви на итальянском. Его руки ласкали ее груди, живот, бедра.

– Я безумно хочу тебя, – простонала Реджина и приглашающе выгнулась под ним, разводя ноги. Ее кожа была в испарине, руки крепко обнимали его за шею. Едва его напряженное естество коснулась ее влажной плоти, она застонала, лихорадочно облизала губы, и Нико окончательно потерял контроль над собой. Он рывком ворвался в нее и был вынужден на миг замереть, так неистово пульсировала кровь в висках.

– О, Нико… Нико…

Реджина начала вскрикивать и стонать, и он ускорил темп, из последних сил удерживаясь на краю.

– Не останавливайся. Только возьми меня с собой.

Они одновременно закричали и содрогнулись в пароксизме страсти. Потом, обессиленные, они долго лежали, не размыкая объятий. Нико гладил ее по голове и снова что-то говорил по-итальянски. Его сердце давало обещания, которые он никогда не сможет выполнить, а Реджина все повторяла и повторяла его имя.

Когда их сердца наконец застучали в привычном ритме, Реджина нежно погладила его влажные волосы. Он услышал сдавленный всхлип.

– Я никогда не плачу, – сказала она.

– Ты уже говорила.

– Только с тобой.

Черт бы все побрал! И почему только он князь дон Нико Карло Джованни Романо? Хватит ли ему сил посадить Кару в самолет и навсегда отпустить ее?

Но если он женится на ней – это будет катастрофа для его семьи, и прежде всего для матери.

Нико стиснул в кулаке шелковую простыню, а Кара продолжала шептать ему на ухо слова любви.

Они так и провалились в сон, не разомкнув объятий.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Несколько часов спустя Реджина проснулась в объятиях Нико. В серебристом лунном свете она чутко уловила момент, когда дрогнули его длинные ресницы и он открыл сонные глаза.

– Кара?

Реджина инстинктивно коснулась золотого крестика на шее.

– Я здесь, дорогой.

– Ты в порядке?

– Более чем. – Она игриво тронула его заметно возбужденную плоть. – Ты такой огромный.

– А говорят, размер не имеет значения.

– Кто говорит? Это они с чужих слов.

Нико рассмеялся и поцеловал ее руку.

Она прижалась к его теплому телу и снова уснула. В следующий раз она проснулась на рассвете, когда мягкий розовый свет наполнил комнату. Нико тоже проснулся и смотрел на нее взглядом, преисполненным нежности и желания.

– Ты давно не спишь?

– Давно. Любуюсь тобой – ты так красива.

– Ты тоже очень красив. – Она погладила его загорелую грудь.

Простыня сползла с Реджины, обнажив ее до пояса, но она и не думала поправлять ее – так естественно и хорошо она чувствовала себя рядом с Нико.

– Какой-то ты неправильный князь. Разве ты не должен быть надменным и жестоким?

– Ты права. Поэтому я приказываю тебе немедленно заняться со мной любовью.

– Сначала я должна принять душ.

– Мы можем сделать это вместе, – промурлыкал Нико.

– Можем. – Она провела рукой по его небритому подбородку. – Ну почему я встретила тебя только за два дня до отъезда? Все-таки жизнь несправедлива.

– Это точно, – Нико прикрыл глаза, но Реджина успела увидеть в них боль.

– Знаешь, я приехала в Италию в поисках себя. И я нашла, но слишком поздно.

– Что ты хочешь сказать?

– Я всегда верила, что найду идеальную любовь. Я всегда буду помнить, как ты был страстен, как щедр в любви, и всех мужчин буду сравнивать с тобой.

– Ты сошла с ума! Ты думаешь, я хочу слушать о других мужчинах?

– Зато я никогда не буду обижаться на тебя, что ты забыл, когда у меня день рождения.

– А я и не забуду. Я вношу все важные даты в электронную записную книжку и в мой мобильный. Кстати, о телефоне, скажи мне свой номер.

Она продиктовала, и Нико записал его в гостиничный блокнот, оказавшийся под рукой. Затем вырвал листок и что-то написал на следующей странице.

– Это мой личный номер… Вдруг тебе что-нибудь понадобится…

– Поверь, я не стану звонить, чтобы посоветоваться, какие серьги мне надеть, или пожаловаться, что я потеряла ключ. Хотя ключи я теряю постоянно. Мы не будем ссориться из-за того, что я трачу слишком много денег на одежду или мебель. Я люблю делать покупки и покупаю редкостно отвратительные вещицы на блошиных рынках или распродажах – пурпурная тахта за один доллар…

– Замолчи!

– Мы всегда сможем гипотетически представлять, какие идеальные были бы у нас дети, черноволосые ангелочки с таким же ангельским характером. Наши сыновья обязательно были бы умными, атлетически сложенными, очень мужественными…

Нико прижал палец к ее губам, и она наконец замолчала.

– Прости, я снова разболталась.

– Твои дети не могут быть не ангелочками…

– О, ты не знаешь, какой я была в детстве.

– А я был предоставлен самому себе, хотя ко мне и были приставлены две няни. Так принято в аристократических семействах.

– И ты соответствовал?

– После того, как я свалился со стены, где высвобождал застрявшего там моего любимого бумажного змея, мои прогулки были ограничены безопасным садом под присмотром двух нянь и мажордома Тиберио.

Реджина рассмеялась.

– Я все-таки схожу в душ.

– Я с тобой, не забыла?

В тесноте душевой кабинки их тела не могли не соприкасаться. Ее соски немедленно затвердели. Когда Нико взял в ладони ее груди, она затрепетала.

– Ты все время обвинял меня, что я слишком много командую. Это я еще не командовала. Прислонитесь к стене, Ваше Высочество.

– Черт, никто не зовет меня так, – прорычал Нико, выполняя приказ.

Реджина опустилась перед ним на колени прямо под струями теплой воды и обхватила рукой его возбужденную плоть.

– Определенно настоящее Высочество, – скаламбурила она и приникла к Высочествугубами. Она ласкала его до тех пор, пока он не взорвался, а Нико не заговорил быстро и страстно по-итальянски.

Реджина подняла голову и смотрела на него снизу вверх.

– Как же мне нравится, когда ты говоришь по-итальянски.

– Как же мне нравится, когда ты вытворяешь со мной такие вещи.

Он помог ей подняться с колен, обнял и надолго прижал к себе.

– Хорошо, что отель пятизвездочный, – заметил Нико, закрывая краны.

Реджина вопросительно посмотрела на него.

– Горячая вода никогда не заканчивается.

– Что? Можно подумать, ты когда-нибудь сталкивался с отсутствием горячей воды.

– Ты даже не представляешь, сколько бытовых проблем в палаццо, которым свыше четырехсот лет.

Реджина стала чистить зубы, а Нико неотрывно наблюдал за ней, и эта интимность была не менее возбуждающа, чем секс. Он внимательно следил и за тем, как она красит ресницы и подводит брови. Взяв в руки помаду, Реджина обернулась к нему:

– Уходи. У меня дрогнет рука, и я накрашу губы криво под твоим взглядом.

– Мне интересно, что ты делаешь по утрам, чтобы быть такой красавицей.

Обвязав бедра полотенцем, Нико вышел из ванной, и Реджина получила передышку. Твердой рукой она подкрасила губы и оделась.

Она улыбнулась, вслушиваясь в его низкий бархатистый голос, заказывающий кофе, омлет, клубнику, свежевыжатый апельсиновый сок и круассаны.

– Ты забыл горячий шоколад! – крикнула она. Он засмеялся и добавил к заказу горячий шоколад.

Нико спросил ее, чем бы она хотела заняться днем, и Реджина протянула ему список, составленный еще перед поездкой.

Он расхохотался.

– Здесь и двух недель не хватит. Но вот морскую прогулку вдоль побережья я могу тебе обеспечить. Я прокачу тебя на «Симонетте» – ты сэкономишь деньги, а я буду целый день с тобой рядом.

Реджина вставила новую пленку в фотоаппарат и немедленно сделала десяток его фотографий в одном только полотенце вокруг бедер. Потом она фотографировала его в одежде в комнате, на балконе…

Он отобрал у нее фотоаппарат и тоже сделал несколько кадров: А потом ей в голову пришла идея – установив фотоаппарат на подставку, она хотела сфотографировать их вдвоем. Но Нико в самый ответственный момент хватал ее то за грудь, то за попу, то целовал в губы…

– Но я же никому не смогу показать эти фотографии. Они все под грифом «Только для взрослых»!

– Для меня главное – чтобы ты меня помнила. – И он снова прижался к ее груди губами.

В этот момент раздался долгожданный стук в дверь. Реджина отпрянула от него, отвернулась, чтобы официант не увидел ее напряженные соски под тонкой тканью платья, и стала поправлять волосы. Нико направился к двери.

Стоило ему открыть, как какие-то люди стали выкрикивать вопросы.

– Князь, кто эта женщина?!

Реджина рефлекторно повернулась, и тут же сверкание вспышек ослепило ее.

Нико произнес что-то резкое по-итальянски – она не сомневалась, что это были самые отборные ругательства и проклятия. Она бросилась к нему в стремлении защитить его от этой голодной стаи папарацци, не отдавая себе отчета, что ее поведение лишь подстегнуло демонов.

– Синьорина…

– Уйди, маленькая глупышка! – Закрыв ее собой, Нико захлопнул дверь и ринулся к телефону.

– Папарацци! Избавься от них! Быстро! – крикнул он в трубку.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

О горячем шоколаде и омлете было забыто.

– Собери свои вещи. Я должен вытащить тебя отсюда, пока эти шакалы не выломали дверь.

– Разве может быть хуже?

– О-о, еще ничего и не началось.

Слишком возбужденная, чтобы укладывать вещи аккуратно, Реджина просто свалила их в чемодан, срывая с вешалок и вытряхивая ящички.

– Я попрошу Массимо забрать твои вещи, главное – вытащить тебя отсюда. Массимо – наш семейный специалист по чрезвычайным ситуациям.

Нико снова позвонил, и по отдельным словам Реджина поняла, что он разговаривает с кузеном. Куда делось их романтическое настроение? Внезапно ее любимый Нико превратился не просто в высокородного аристократа, а в незнакомца. А почему нет? Она знает его сколько?.. Два дня.

Известный итальянский князь-холостяк заводит интрижку с иностранкой – наверняка не в первый раз. Почему она не подумала об этом раньше, будучи уверенной, что для него это такой же единственный раз в жизни, как и для нее? Сколько женщин так же теряли от него голову и остались с разбитым сердцем? Ведь не влюбиться в Нико нельзя – его облик, его манеры, его элегантность, его мастерство на танцплощадке и в постели, не говоря уже о титуле, яхте и дворцах. Во все времена такие, как он, рождаются, чтобы править и соблазнять.

Он забудет ее, Реджину, через неделю, женится на своей княжне Виоле, и у них родятся аристократические дети голубой крови. Будь Реджина поумнее, она бы отнеслась к этому роману как к приключению, которое с легкостью можно было бы обсудить за ленчем с подругой Люси или сестрой Сюзанной и даже прихвастнуть размером ее случайного итальянского любовника.

Реджина закусила губу – день, начавшийся на рассвете как сказка, превратился в кошмар.

Нико опустил трубку на рычаг.

– Я вызвал машину с водителем. Через пять минут уйдем через запасной ход.

Звонок раздался даже менее чем через пять минут. Нико взял ее за руку и повел к двери. Реджина растерянно оглянулась, потом бросилась к картине, на которой маленький мальчик играл в песке, и схватила ее.

– Оставь!

– Нет, я возьму ее с собой в самолет.

Реджина рассматривала гобелены, картины и антикварную мебель, стараясь не подать виду, какое подавляющее впечатление производит на нее все это великолепие. По правде говоря, она чувствовала себя маленькой девочкой, отставшей от экскурсионной группы и заблудившейся в огромном палаццо.

Где Нико? Почему он не приходит?

Его царственная мать в дорогом шелковом костюме явно от какого-то известного дизайнера поприветствовала ее пожатием холодной руки и ледяным тоном предложила чай. Реджине на самом деле очень хотелось чая, но она вежливо отказалась, не желая доставлять княгине дополнительные хлопоты. Поджав губы, княгиня осведомилась, не будет ли Реджина так любезна подождать, пока они с сыном «обсудят сложившуюся ситуацию» наедине.

Поминутно поглядывая на часы, Реджина сидела на старинном жестком и ужасно неудобном стуле, обтянутом парчой. Не выдержав долгого сидения, она встала и начала расхаживать по комнате. Она остановилась у портрета величественного пожилого человека в костюме из красного бархата с пронизывающим взглядом. Кардинал? Кто рисовал его портрет – не один ли из известных мастеров?

Князь Нико Романо с детства жил среди этой роскоши, он привык к дорогим вещам, роскошным домам, вращался среди известных и влиятельных людей. А тот Нико, которого знала она, шутливо приветствовал девушек бутылкой пива в баре, танцевал в ночном клубе и занимался любовью в тесной прибрежной пещере. Тот Нико был весел и нежен, и ей казалось, что он приоткрыл перед ней свою душу… Но его настоящая жизнь, конечно же, здесь.

Реджина вспомнила загроможденный дом родителей с тремя спальнями, украшенными репродукциями в рамочках. Она была из самой обычной американской семьи среднего класса, и ей, можно сказать, повезло по сравнению с многими-многими другими. Нико уже по рождению находился в привилегированном положении и принадлежал к самой знатной и богатой аристократии.

Да, невозможные, бесперспективные отношения – моя специальность, горько сыронизировала про себя Реджина.

В холле послышались мерные уверенные шаги, и она вскочила в надежде увидеть Нико, но в комнату вплыла его надменная мать. Реджина хотела улыбнуться, но губы не слушались ее.

– Я ничего не сделала намеренно, – запинаясь, произнесла Реджина.

– Но в любом случае вы должны понимать, как неприятна вся эта ситуация для нашей семьи.

– Мне очень жаль.

– По крайней мере, пресса не знает, кто вы, и если вы им не сообщите… – Губы княгини дрогнули в надменной усмешке.

– Вы же не думаете…

Княгиня изогнула аристократическую бровь.

– Конечно, нет.

И Реджина поняла, что имеет в лице матери Нико непримиримого врага.

– Массимо приобрел для вас другой авиабилет. Первый класс. Сегодня вечером.

– Благодарю.

Княгиня кивнула. Ее макияж, наряд… все было безупречно. Никогда еще Реджина не чувствовала себя такой обычной и простой, такой неподходящей высокородному Нико.

– Где Нико? – спросила Реджина и не узнала своего голоса.

– Здесь, – раздался его глубокий, холодный голос. – Моя мать сообщила тебе, что все уже организовано?

От его холодного тона ей стало намного хуже, чем от надменной враждебности его матери, и она смогла лишь кивнуть.

– Мама, мы пойдем.

Реджина заставила себя приблизиться к Нико и его матери, стоявшим в дверном проеме. Высоко вскинув подбородок, она придала лицу холодное и надменное выражение, очень похожее на то, которое не сходило с лица княгини, и Нико не смог сдержать улыбки. Реджина вышла в холл, а княгиня, нахмурившись, смотрела ей вслед. Не в силах продолжать представление, Реджина нервно рассмеялась и бросилась в объятия Нико. И пусть его тело было сковано напряжением, он крепко прижал ее к себе.

В лимузине Реджина откинулась на спинку кожаного сиденья.

– Ты – молодец, держалась с ней на равных, – заметил Нико с улыбкой.

– А мой багаж?

– В багажнике.

– А Массимо?

– Он выехал раньше и встретит нас в аэропорту. Когда мы приедем, он проводит тебя в терминал.

– Я понимаю. – Она ничего не понимала, но храбрилась.

– Меньше всего я хотел причинить тебе боль, но ты невольно оказалась втянута во все это. Не хочу, чтобы твое имя вываляли в грязи.

– Все в порядке. Даже если так случится, это ничему не повредит… Мы из разных миров, и то, что случилось, лишь подтверждает…

– Кара, Кара… Удивляюсь, как в наше время люди еще придают значение всей этой ерунде? С другой стороны, если мы продолжим наши отношения, вся эта шумиха когда-нибудь уляжется… Я успешный бизнесмен, и если для тебя не важны титулы …

– Нико, а твоя мать? Разве она смирится?

– Да, для нее это будет непросто, особенно поначалу. Но ведь у нее не будет выбора, не так ли?

Реджина вдруг представила себе, как празднует Рождество или Пасху в обществе надменной и враждебной свекрови. О чем они станут говорить? Какой бабушкой она станет для ее детей? Как будет относиться к ним, если их родит женщина незнатного происхождения?

Нико обнимал ее всю дорогу до аэропорта, голова Реджины покоилась на его плече. За окном проплывали удивительные пейзажи, и в другой ситуации она прильнула бы к окну и любовалась ими. Но сейчас ее волновал только Нико, ведь их время истекало. Она любила его так сильно, что ей было больно.

– Жаль, что сегодня наши воспоминания не пополнились новыми впечатлениями, – заметила она.

– В нашем распоряжении заднее сиденье лимузина.

Реджина выразительно посмотрела на затылок шофера в форменной фуражке.

Нико нажал кнопку, и между ними и шофером опустилось непрозрачное стекло. Щелкнули предохранители на дверях.

– Мы в полном уединении, Кара.

В следующее мгновение она уже лежала под ним обнаженная, и, как всегда, секс между ними был много больше, чем просто секс. За отведенное им короткое время они успели столько… Но когда они приедут в аэропорт, все закончится. Она больше никогда его не увидит.