Текст книги "Одна судьба на двоих"

Автор книги: Энн Мэйджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Глава тринадцатая

Входная дверь бунгало, не выдержав напора, с треском распахнулась, и Каттер мгновенно отбросил остатки сна. Он уже знал, что Чейенн попала в беду, а в дом вломился его заклятый враг.

Только Каттер протянул руку, чтобы выхватить пистолет из прикроватной тумбочки, как в комнату влетел Эрнандо с пистолетом на взводе в одной руке; другой он, обхватив за горло, прижимал к себе в качестве щита Чейенн.

– И не пытайся, негодяй! – проревел Эрнандо.

Похолодев, Каттер отдернул руку от ящика тумбочки.

– Добрый день, дорогой друг. На этот раз у меня в руках твоя королева. А значит, я объявляю тебе мат. Я выиграл. Ты проиграл.

– Прости, Каттер, что я ушла без... – виноватым голосом хрипло вскрикнула Чейенн.

– Молчать! – взревел Эрнандо.

Он сильнее сжал рукой ее горло, так что она чуть не задохнулась.

Каттер перевел взгляд на Чейенн. На белом как мел лице особенно выделялись огромные глаза, наполненные ужасом. Белое платье было перепачкано и изорвано. На лице и шее виднелись кровоподтеки. Вид Чейенн привел Каттера в неописуемую ярость.

Этот злодей посмел распустить свои руки, толкал ее, бил, а может, и того больше! Кто знает?

С горящими, словно угли в печи, глазами, Эрнандо приставил дуло пистолета к щеке Чейенн.

– А сейчас, молодчик, давай работай! Ползай передо мной! Умоляй! – Он с победным видом помахал пистолетом. – На пол, тебе говорят! Сейчас же! На колени! Проси сохранить ей жизни, иначе я тут же пристрелю ее. – Он снова приставил дуло к лицу Чейенн. – А затем умрешь и ты! А я всему свету расскажу, что великий «гений» оказался слабаком!

Каттером овладело такое неистовство, что все поплыло перед его глазами. Мускулы лица напряглись, оно превратилось в маску ненависти.

– Отпусти ее. Бери все, что хочешь, но ее отпусти.

– А где мальчишка?

В оглушительной тишине маленького домика мужчины в исступлении уставились друг другу в глаза. Слышен был лишь тихий звук капель, падавших с карнизов дома, да непрекращающаяся трескотня попугаев, сидевших на ближних деревьях.

– Где он? – взревел Эрнандо.

– Отпусти мою маму, злодей! – раздался у заднего окна крик Джереми.

Эрнандо невольно повернулся на звук голоса, Каттер, воспользовавшись этим мгновением, сделал бросок к ногам Эрнандо.

Черная голова Джереми исчезла за окном.

– Позови его! – велел Эрнандо, но Каттер, изловчившись, со всей силой ударил его кулаком по правому колену, и Эрнандо взвыл.

– Отпусти ее, или я разорву тебе глотку!

Каттер нанес Эрнандо удар в челюсть, но в тот же миг раздался выстрел.

– Джереми! – вскричал Каттер. – Чейенн! Бегите! Встречаемся на поле орхидей! Если меня не будет – все равно, обратно не возвращайтесь.

Эрнандо выстрелил еще раз. Из плеча Каттера брызнула кровь, и он рухнул наземь.

Третья пуля попала в вазу с цветами. Цветы из вазы упали на пол и вместе с водой смешались с кровью Каттера.

Чейенн внезапно почувствовала, что мертвая хватка на ее горле ослабла. Эрнандо склонился к своему колену. Вскочивший в комнату Джереми, воспользовавшись этим, вытащил Чейенн из комнаты, и они помчались в джунгли. Каттер, с трудом поднявшись, последовал за ними, продираясь сквозь переплетения ветвей тропического леса, роняющего капли.

Направляясь по хорошо знакомой тропинке к полю орхидей, они старались держаться все вместе, но раненый Каттер тяжело дышал и с трудом передвигал ноги. В густом и темном лесу они вскоре потеряли друг друга из виду.

Чейенн и Джереми почти одновременно вынырнули из-под его темного полога на залитое солнцем поле с розовыми цветами.

Каттера не было. Звать его они не решались.

Чейенн обняла Джереми, бледного как смерть, и они опустились на колени среди ярких цветов с мягкими лепестками. Молча, почти не двигаясь, они лишь прижимались друг к другу как можно теснее. Она откинула черные волосы с разгоряченного лица сына и в душе молила Бога помочь Каттеру. Так прошло еще пять или десять напряженных минут.

Не так давно ее единственным желанием было освободиться от нависшей над ней опасности и жить со своим сыном. Жить своей жизнью. Выходить замуж за Каттера она не хотела.

Но сейчас все изменилось. Эрнандо похитил ее сына и нанес ему душевную травму. Но появился Каттер и спас Джереми. Каттер помог их сыну и объяснился Чейенн в любви. Эрнандо чуть было не убил ее. А сейчас в его руках Каттер.

Она любит Каттера. Чтобы спасти ее, он рисковал своей жизнью.

Он был готов умереть за нее. Зная, что он погибает, он все-таки велел им не возвращаться.

Но она не сможет жить без него. И у Джереми не будет отца.

– Джереми, милый, я должна пойти обратно и попытаться помочь отцу, – решительно прошептала Чейенн, поднимаясь на ноги. – А ты останешься здесь.

– Ни за что! – Он упрямо потянул ее за юбку.

– Джереми, если ты пойдешь обратно, Хосе убьет нас всех троих. Твой отец и я не хотим этого.

– Но зачем же тогда я брал уроки карате?

Чейенн беспомощно улыбнулась.

– Нет. Категорически нет! Ты останешься здесь.

– Но, мама, ты же присутствовала на наших занятиях и видела, что я умею.

– Я отдаю тебе должное, – решительно заявила Чейенн. – Тем не менее оставайся здесь. Разговор закончен.

Мелкие капли крови падали на землю джунглей.

Каттер не мог бежать, он и на ногах-то держался с трудом.

Тем не менее, истекая кровью и потом, он упорно ковылял вперед; последние силы покидали его.

Разорванная рубашка Каттера пропиталась кровью. Нестерпимая боль в правом плече распространилась на руки и позвоночник. Руки его утратили чувствительность. Ноги онемели; глаза плохо различали окружающие предметы, а плотные стены растительности по обеим сторонам тропы, сзади и спереди, мешали ориентироваться на местности.

Упав, он был уже не в силах подняться. Его тело охватил холод. Но при мысли о том, что Джереми и Чейенн нашли друг друга и находятся в безопасности, на поле орхидей, на его лице появлялась улыбка.

Зная, что им ничто не угрожает, он умрет счастливым.

Чейенн была для него всем. Она и Джереми. Всю свою жизнь он искал любви. И на короткое, ослепительно счастливое время нашел ее.

Каттер продолжал так думать, даже заслышав шаги хромающего Эрнандо, которые становились все громче. Ему вспомнилось лицо Чейенн, горящее от счастья после того, как они отдавались друг другу.

Чейенн. Он готов умереть, мысленным взором видя ее перед собой.

Он вспомнил ее с развевающимися рыжими волосами на берегу острова Лорд, где он наверняка умер бы, не приди она ему на помощь. Вспомнились ее глаза, менявшие свой цвет – от светло-зеленых до изумрудных, в зависимости от ее настроения. А каким счастьем зажигались они, когда он ее любил!

И сейчас, лежа беспомощный в джунглях, думая о ней, он был почти счастлив. Почти.

Он закрыл глаза и стал ждать своего палача.

Стоя на носу катера, Эрнандо вырулил из залива. Сейчас он не испытывал ни малейшего гнева, напротив, в душе его царило полное удовлетворение. С грохотом он промчался мимо стоявших у причала рыболовецких судов.

Быть может, «гений» и размозжил ему колено. Быть может, он даже останется калекой на всю жизнь.

Зато он, Эрнандо, победил!

Его люди без особого труда выследили в Каннах О'Коннора, заставили его позвонить Лорду и сообщить ложные сведения. Затем О'Коннора избили и сбросили в море. Каким-то чудом мерзавцу удалось доплыть до берега и остаться в живых.

Но уж «гений» наверняка умрет. Надо только отплыть немного дальше от берега.

Какая жалость, что Каттер потерял сознание и не понимает, что настал его конец! Он, Эрнандо, всадил богатому подонку пулю в плечо, тот истекает кровью, как бык на заклании, вся палуба в его крови. Бледный как привидение, связанный по рукам и ногам, он ничего не видит и не слышит. К его щиколоткам привязана гранитная плита. Как только они достигнут глубоких вод, Эрнандо выбросит его за борт.

Плохо только, что он упустил женщину и мальчишку, подумал Эрнандо, и тут из трюма донесся какой-то непонятный шум. Эрнандо обернулся и невольно вскрикнул от удивления – с кормы на него кинулись они.

Женщина и мальчишка!

Они налетели на него с таким бешенством, что он от неожиданности выпустил руль из рук.

Катер помчался с невероятной скоростью, Эрнандо нагнулся за пистолетом, но потерял равновесие, упал на разбитое колено и выронил оружие.

О Боже! Откуда только они взялись?

Чейенн изо всех сил стукнула его по затылку чем-то тяжелым, а мальчик нанес по шее рубящий удар.

Неуправляемый катер нырнул носом в воду, через палубу прокатилась огромная волна, насквозь промочившая и ослепившая Эрнандо.

Предоставленный самому себе, катер бешено крутился на волнах.

Эрнандо не успел встать, как Чейенн снова нанесла ему удар, не такой уж и сильный, но на раскачивавшейся палубе он не смог удержаться на коленях и повалился плашмя, размахивая руками и стукнувшись лбом.

Катер снова закрутило, и Эрнандо, который опять попытался встать, опираясь на здоровую ногу, понесло к правому борту. Ослепленный брызгами соленой воды, потерявший равновесие, он катился к борту, хватаясь по пути за все предметы, в надежде утащить вместе с собой в море мальчика или женщину.

И вот – о радость! – он почувствовал в своей руке тонкую щиколотку.

Тут же раздался испуганный женский крик.

Падая с борта вниз, он увлек за собой Чейенн.

Голова Эрнандо ударилась о поверхность воды, подняв столб брызг.

Чейенн, стараясь вырваться, била его руками и ногой, но все напрасно.

Катер понесся дальше, а они остались барахтаться в поднятой волне.

У бедного мальчика Эрнандо, выросшего в маленьком селении, не было возможности научиться плавать. Он стал погружаться в воду, но, ловя ртом воздух, все сильнее впивался пальцами в щиколотку женщины, таща ее за собой.

Чейенн с еще большим остервенением старалась оторвать руку Эрнандо от себя, но железная хватка не ослабевала. В конце концов она перестала сопротивляться.

А Эрнандо продолжал бороться с подступавшей водой, пока не почувствовал острую боль в голове. Теперь он уже не замечал, что погружается все глубже и глубже.

Если она умрет, значит, часть «гения» все же погибнет. А себе самому Эрнандо желал одного – в последний раз увидеть лицо Изабеллы.

Вместо этого ему привиделось лицо покойной матери. Она лежала в грязи, избитая хулиганами из селения, обзывавшими мать и его, Эрнандо, последними словами. В тот день он поклялся себе отомстить за нее и за себя.

Ему, однако же, хотелось думать не о матери, а об Изабелле. Но лицо дочери почему-то не появлялось перед ним.

Веки его задрожали. Глаза закатились. Вокруг были мрак и тишина.

Не выпуская из руки ногу женщины, он погружался все глубже и глубже в холодную синеву моря.

Каттер, без кровинки в лице, дрожащий в ознобе, лежал на палубе.

Постепенно до его слуха стали доходить какие-то звуки. Кто-то сказал, что надо немедленно вызвать врача. «Милостивый Боже, пожалуйста, не дай ему умереть!» – разобрал он пылкие слова, произнесенные женским голосом.

Это был ее голос, но слабый и запинающийся. Или ему так померещилось?

Правое плечо адски болело.

Замерзаю, хочу есть, холодно... Замерзаю, хочу есть, холодно...

Между тем солнце светило сквозь облака. Несмотря на охвативший его озноб, Каттер чувствовал его тепло на своей коже.

Затем он различил шум волн под своими болтающимися ногами, когда двое мужчин выносили его на берег. Его бережно уложили на песок, и голоса вокруг и в отдалении зазвучали громче.

Каттер открыл глаза.

В поле его зрения попали две фигуры. Обе в униформах. Белое с синим.

А рядом была она, при первых его движениях опустившаяся на колени, чтобы быть как можно ближе.

Убедившись, что он пришел в сознание, Чейенн просияла. Как ни слаб он был, ее прекрасная улыбка и сияющие глаза пробудили в нем острое желание жить.

– А я все жду и жду, когда же ты очнешься, – выдохнула Чейенн. – Так было страшно: а вдруг ты не придешь в себя?

– Чейенн, любовь моя, – еле слышно прошептал Каттер, удивляясь про себя, почему у нее такой растерзанный вид, а платье совершенно мокрое.

Она была в белом, как и тогда на острове. Только сегодня насквозь промокшая одежда облегала ее тело словно перчатка. И как тогда, влажные рыжие волосы развевались по ветру. И опять она показалась Каттеру сошедшим с неба ангелом.

Он пошевелил губами, но из горящего огнем горла не вырвалось ни звука.

– Ты вернулась, – смог он наконец выдавить из себя.

– Я вернулась за тобой, – нежно ответила Чейенн. – Без тебя я бы все равно не смогла жить. Однажды ты сказал мне, что играешь по собственным правилам, а не по моим и не по гангстерским. Я решила, что тоже вправе поступать по-своему.

– Я хотел спасти тебя.

– Может, на сей раз был мой черед?

– И мой, – вмешался Джереми. – Знаешь, папа, я его рубанул по шее в точности так, как меня учил Льюп. Значит, на этот раз я не сплоховал, а, папа?

– Нет, сынок, ты вел себя очень храбро.

– Я сразу подумала, что скорее всего Эрнандо захочет воспользоваться своим катером, – объяснила Чейенн. – Мы прибежали на берег первыми, взломали замок у трюма и спрятались в нем.

– Он мог убить вас обоих.

– Да, он чуть было не убил маму. Потащил ее за собой в море. Мне помогли эти рыбаки и...

– Шшш, Джереми! Мы так испугались за тебя, Каттер, что не очень думали о своей безопасности.

Мокрые пряди длинных рыжих волос Чейенн развевались вокруг ее лица и шеи. Лучи прорвавшегося сквозь завесу облаков солнца делали их золотистыми. В Чейенн, как всегда, было что-то хрупкое, нездешнее, обворожительно ангельское. Каттеру, распростертому на песке, тем не менее бросилось в глаза, что в джунглях распустились огромные экзотические цветы, ярко-розовые, красные, голубые и синие.

Чейенн, стройная и изящная. Сейчас она казалась еще красивей, несмотря на все пережитое.

И такая женщина свершила невозможное – справилась с многоопытным киллером, каким был Эрнандо!

«Он потащил ее за собой в море», – сказал Джереми. О борьбе между ними красноречиво свидетельствовали и следы, оставшиеся на ее лице. Необыкновенная женщина! И как любит его!

Внезапно обострившаяся боль в плече вызвала у Каттера стон.

– «Скорая помощь» уже в пути, дорогой. В Куэпосе есть больница. Врачи в два счета поставят тебя на ноги. Как только тебе станет лучше, тебя отправят в Сан-Хосе.

– Итак, ты второй раз спасла мне жизнь! На втором побережье!

– Хорошо, если бы этот берег оказался последним, – улыбнулась Чейенн.

– Обещаю.

– Скажи мне.

– Что именно, дорогая?

– Ну, ты же знаешь... Те заветные три слова, о которых я мечтала целых семь лет.

– Я люблю тебя, – прошептал Каттер, дотрагиваясь рукой до синяка на ее щеке.

– И я тебя.

– А я как же? – вмешался Джереми.

– Ну, с тобой все ясно и без слов, – сказала Чейенн, притягивая мальчика к себе так, чтобы Каттер сумел дотянуться до его лица.

– Вы оба вели себя замечательно, – прошептал Каттер. – Просто замечательно...

– Ты еще ничего не знаешь, папа! Мама...

– Шшш, – Чейенн приложила палец к губам.

К ним бежали люди в белых халатах, с носилками в руках.

Прежде чем Каттера унесли к машине «скорой помощи», он успел произнести молящим тоном:

– Не бросай меня.

– Как будто я могу тебя бросить! – возразила она.

В отдалении прогремел гром, и ветер донес до них свежий запах дождя.

Каттера разбудил стук открывшейся балконной двери над его головой, причем распахнул ее не ветер, а его собственный сын.

– Тело Эрнандо так и не нашли, – прокричал Джереми с балкона в сад. – Как ты думаешь, па, его не могли съесть акулы?

– Все может быть, – с сонной улыбкой пробормотал растянувшийся в шезлонге Каттер, взглянул на Джереми, затем на потемневший горизонт и лениво сомкнул глаза, пытаясь вновь впасть в дремоту.

– Я читал об акулах, – не унимался Джереми и, перегнувшись через край балкона, начал подкидывать и ловить красный йо-йо [3]3
  Игрушка.


[Закрыть], купленный им на прошлой неделе на блошином рынке. – Здесь акул видимо-невидимо. И они часто нападают на туристов, увлекающихся подводным плаванием.

– Тише, Джереми! – пробормотала Чейенн, загибая уголок страницы в очередном триллере с яркой обложкой. – Эрнандо нет в живых. Мы в безопасности. А твоему отцу нужен покой. Меньше всего ему следует вспоминать о минувшем.

– Нет, почему же, мне даже приятно думать, что Эрнандо съеден акулами...

– Шшш! – Чейенн повернулась к Джереми. – Я же просила тебя почитать спокойно до трех, пока папа не выспится.

– Я совсем забыл.

– Как всегда, – мягко упрекнула мальчика Чейенн.

– Извини. А можно мне пойти поиграть с Хуаном? У него есть другой йо-йо.

Хуан жил в соседнем доме.

– Нет, – сказала Чейенн. – Собирается дождь, и ты застрянешь там надолго.

– Почему бы мальчику не пойти к товарищу? – с лукавой улыбкой вмешался Каттер.

– Пожалуйста, мамочка, разреши! – начал клянчить Джереми.

– Только в этот раз, – поддержал его Каттер. – Все будет в порядке.

И оба, отец и сын, впились в нее просительными глазами.

– Ну хорошо, раз папа просит...

Каттер уселся в шезлонге немного выше. После ранения прошла уже неделя. Его выписали из больницы, и он выздоравливал в домашних условиях, под присмотром Чейенн. Она сняла виллу в горах недалеко от Сан-Хосе и кормила Каттера только собственноручно приготовленной едой. Доктора уверяли, что ее супы и овощи обладают волшебной силой, ибо не было в их практике человека, который бы с такой быстротой оправился от тяжелых ран.

Сегодня, несмотря на сумрачное небо, в саду и палисаднике около дома красовались гигантские орхидеи, стеной стояли пышные бугенвиллеи. С кирпичного забора, ограждавшего дом, свешивались бромелиады, а в просторной беседке, со всех сторон затканной виноградными лозами, без умолку трещали десятки тропических белок.

– Какое изобилие цветов! – лениво пробормотал Каттер, услышав, как захлопнулась калитка за вырвавшимся на свободу Джереми.

– Цветы – доброе предзнаменование для нас, – откликнулась с отсутствующим видом Чейенн, переворачивая страницу в своей книге. – Особенно те, что цветут и днем.

– Возможно, и так, моя дорогая. Бесспорно одно – в твоем присутствии распускаются все цветы.

Над горами сверкнула молния.

– Я ж тебе уже говорила, – ответила Чейенн, не поднимая головы от книги, – я хороший садовник.

– Это не единственный твой талант. – Каттер нежно улыбнулся и, наклонившись, шутливо вырвал книгу из рук Чейенн и отложил в сторону.

– О, я была уже на последней странице!..

– Книга подождет. – Он вздохнул с самым серьезным видом. – А мне ждать больше невмоготу. Тем более что вот-вот пойдет дождь.

– Каттер!

– Иди сюда! Твой пациент остро нуждается в медицинской процедуре, связанной с постельным режимом.

– Что именно ты имеешь в виду? – улыбнулась она в ответ.

– Сдается мне, ты можешь без особого труда догадаться. Тем более что скорее всего сама и положила мне в пищу чего-то такого, что раздувает жар моего чувства.

– И не думала ничего подкладывать! А ты с твоими ранениями не в том состоянии, чтобы даже помышлять о сексе.

– В том или не в том состоянии – это уж мне судить! – заявил он неожиданно твердым голосом, в котором звучала чисто мужская сила и решимость.

Он потянул ее к себе, она в ответ засмеялась. Пронзительная боль в плече заставила его издать стон, который он постарался подавить.

– Вот видишь! Ты еще не...

– Такая жизнь! – прервал он ее, стараясь не обращать внимания на горящую рану, которой нужен был покой.

– Ты же ненавидел это выражение!

– Выражение ненавидел, а тебя люблю. – Исполненные нежности глаза Каттера говорили о том же. Как и его сияющая улыбка. – Я люблю тебя.

– Ну, и что же нам теперь делать, упрямая твоя голова? – прошептала Чейенн еле слышно.

– Попробуй угадать.

И в ту же секунду он обхватил ее руками, прижал к себе и с жадностью поцеловал. Она сладко вздохнула, воспламеняя его еще больше.

Через пару минут Каттер отнял губы от ее рта, поднял голову и пытливо всмотрелся ей в глаза. Нежно, с восхищением, он коснулся ее лица, шеи, погладил по волосам.

– Мы будем неразлучны, любимая. Всегда. И неизменно счастливы. Как герои твоих любимых книжек.

– А я-то думала, что ты не веришь в счастливый конец, – сказала Чейенн с сияющим видом. Первая капля дождя упала ей на щеку.

Он продолжал с улыбкой смотреть на нее.

– Теперь, когда обрел тебя, верю.

Нежно, необычайно нежно он обхватил ее лицо обеими руками и снова поцеловал.

Они были вместе; они любили друг друга. После семи долгих лет одиночества они наконец соединились. Теперь уже ничто никогда не сможет их разлучить.

С ощущением полного блаженства в слившихся воедино ликующих душах они были не в силах разомкнуть губы, жаркому поцелую не было, казалось, конца. Глаза их были закрыты, и ни он, ни она не заметили, что все цветы в их саду распустились.

Пронесшийся по саду сильный порыв влажного ветра заставил их наконец оторваться друг от друга.

– Каттер! Дождь начинается!

Каттер спокойно поднялся и подал ей руку, помогая встать на ноги. Прогремел гром, и на землю потоками стал извергаться ливень, наполняя живительной влагой растения и землю.

И Каттер поцеловал Чейенн долгим горячим поцелуем, в который вложил всю силу своего вечного чувства к жене.