Текст книги "Семейные тайны"

Автор книги: Энн Мэтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

ГЛАВА ПЯТАЯ

Дверь за Роджером захлопнулась, и только тогда Кэсс поняла, что стоит затаив дыхание. Она судорожно глотнула воздуха и повернулась к Бену.

Тот стоял возле открытого окна и не смотрел на Кэсс. Его взгляд был устремлен на видневшийся вдали шпиль церкви, и не знай Кэсс так хорошо Бена, она решила бы, что завершившаяся всего несколько секунд назад сцена никоим образом не затронула его.

Вздрагивая, словно от прохлады, Кэсс нервным жестом поправила волосы, а затем, собравшись с силами, прошла через комнату.

– Я… мне жаль, что тебе пришлось это выслушивать, – пробормотала она, остановившись перед Беном и заставив его взглянуть ей в лицо. – Я и не думала, что он явится сюда. Должно быть, он узнал адрес у папы.

Когда их взгляды встретились, в глазах Бена еще читалась отчужденность.

– Сколько он пробыл здесь? – ровным голосом спросил Бен.

– Сколько? – Кэсс заморгала. – Совсем недолго. Минут пятнадцать.

Лицо Бена осталось непроницаемым.

– Минут пятнадцать, – эхом повторил он. – И это все?

– Да. – Кэсс облизнула губы. – Ты мне не веришь? Я подумала, что пришла миссис Киприани, вот почему сразу открыла дверь. Если бы я знала, что звонит Роджер…

– Ты не открыла бы?

– Верно. – Кэсс с трудом сглотнула и потом добавила, словно в оправдание мужа: – Видишь ли, обычно он так себя не ведет. Это я его разозлила.

Ноздри Бена затрепетали.

– Но тебе не хотелось уезжать с ним. Это правда?

– Да, – кивнула Кэсс. – Не хотелось.

– Ты увергна?

– Конечно. – Кэсс неловко повела плечами. – Тебе следовало бы знать об этом.

– Вот как?

– Да. – Кэсс не понимала, к чему он клонит. Несколько минут назад он спас ее. А теперь, когда Роджер ушел, Кэсс начала гадать, не жалеет ли Бен о своем поступке. – А ты… ты не передумал? Может, ты считаешь, что мне надо было… уйти с ним?

Бен сжал губы.

– С этим мужланом? – хрипло переспросил он. – Если бы я мог, ни за что не позволил бы тебе выйти за него замуж.

Но ведь ты не знаешь, зачем я это сделала, с горечью подумала Кэсс, и воспоминания приглушили ее ужас. По крайней мере Бен не обвинял ее в случившемся. Слава Богу, он вернулся как раз вовремя! Кэсс никогда еще не видела Роджера в такой ярости, и, если бы не Бен, неизвестно, что он мог бы натворить.

– Значит… значит, все в порядке? – сумела выговорить она с дрожью в голосе и несмело коснулась кончиками пальцев его руки. Он переоделся в коричневые брюки и бежевую хлопчатобумажную рубашку, закатав рукава выше локтей.

Почему она так вздрогнула, когда рука Бена накрыла ее пальцы? Кэсс удивленно взглянула Бену в глаза и растерянно заморгала, когда тот яростно выпалил:

– Почему ты не сказала мне, что беременна?

– Беременна? – Кэсс ошеломленно уставилась на него. – С чего ты это решил?

– С чего я это решил? – Бен раздраженно фыркнул. – Вспомни о чем говорил Роджер, когда я вошел!

– Роджер? – Кэсс непонимающе покачала головой, и вдруг ее лицо прояснилось. – А, Роджер! – воскликнула она, вспомнив. – Теперь я поняла. Он имел в виду совсем другое.

– Правда? – В голосе Бена послышалось недоверие.

– Да. – Кэсс взглянула на его ладонь, накрывшую ее руки, и, словно догадавшись о ее чувствах, Бен сразу отдернул руку. – Нет, ты не так его понял, – добавила она, жалея, что смутила Бена. – Я… дело в том, что это невозможно, так уж вышло. – Она покраснела. – Видишь ли… мы с Роджером давно не спали в одной комнате, не говоря уже о постели.

– Ты шутишь? – Теперь пришла очередь Бена изумленно смотреть на нее.

– Нет. – Кэсс вскинула голову. – Ты считаешь, что это оправдывает… выходку Роджера?

– Этого я не говорил.

– И слава Богу! – Кэсс глубоко вздохнула. – Мне и впрямь плохо удалась роль жены, – ее губы скривились, – как и многое другое.

Бен нахмурился, очевидно обдумывая ее слова, а затем медленно, с расстановкой произнес:

– А отец об этом знает?

Кэсс отвернулась.

– Нет, – коротко бросила она, и в ее голосе послышалось смирение. – Ты намерен сказать ему?

– Я? – Бен с мрачным видом покачал головой. – Зачем мне это?

– Не знаю. – Кэсс уже ни в чем не была уверена. – Я просто подумала… – она сделала беспомощный жест свободной рукой, – что ты перестал мне сочувствовать.

Бен еще несколько мгновений пристально вглядывался ей в лицо, а затем отвернулся и нервно провел по волосам ладонью. Он был явно встревожен ее словами и уклонился от прямого ответа.

– Пойду укладывать вещи, – выпалила Кэсс, принимая решение за него, и Бен заслонил ей дорогу.

– Нет.

– Да, – возразила она, распрямив хрупкие плечи, – я же понимаю, что ты чувствуешь. Ты считал меня несчастной обманутой женой, а теперь обнаружил, что это не так, и смутился. Ладно, не беспокойся, я справлюсь сама…

– Не глупи! – Выругавшись на родном языке, Бен схватил ее руки и зажал их между своими. – Я никуда тебя не отпущу. Беременная или нет, ты останешься со мной или с моей матерью. Может, через несколько недель отдыха успокоишься и сможешь здраво рассуждать. – Бен провел пальцами по ее тонким запястьям. – И немного пополнеть, – добавил он. В его глазах мелькнул едва заметный насмешливый блеск. – Пожалуй, в этом я смогу положиться на помощь Софи.

– О, Бен! – Кэсс вздохнула. – Как я люблю тебя!

– И я тебя люблю, – заверил ее Бен, но почти немедленно выпустил ее руки, и Кэсс поняла: она опять переступила границы их отношений. Ей следует позаботиться, чтобы такое повторялось не слишком часто, подумала она, сморгнув слезы. В конце концов, одно дело – попросить его о помощи, и совсем другое – ждать чего-то большего…

Несмотря на напряжение, возникшее сразу после возвращения Бена, остаток дня прошел довольно гладко. Кэсс приготовила ланч, который оба съели без всякого воодушевления, а днем постирала кое-что из одежды и пересмотрела вещи, привезенные с собой, отбирая те, которые ей могли пригодиться в Кальвадо. Она собиралась наспех, в смутной надежде купить все необходимое в Порто-Камаджо или в самом Кальвадо.

Большую часть дня Бен провел за столом, разбирая почту и заканчивая мелкие дела. Она не разделяла интерес Бена к средневековой истории Италии, но ее завораживало описание жизни Медичи и Борджиа. Развесив в сушилке собственное белье и несколько рубашек Бена, которые она нашла скомканными в корзине для белья, Кэсс приготовила кофе и принесла его Бену.

– Лукреция Борджиа и вправду была так прекрасна, как пишут? – спросила она, облокачиваясь на стол рядом с Беном и почти касаясь бедром его руки. Эту биографию она разыскала, делая уборку днем раньше, и положила поверх стопы книг на стол. – Ее брат, должно быть, в этом не сомневался. А правда, что он сам был влюблен в нее?

– Вряд ли любовь когда-нибудь входила в замыслы Цезаря Борджиа, – возразил Бен, вынимая книгу из рук Кэсс и откладывая ее на другую сторону стола. Он отодвинулся от девушки, и той пришлось отойти. – Спасибо за кофе. Когда работаешь, он как нельзя кстати.

В отличие от моего общества, молча закончила Кэсс, уловив упрек. С вежливой улыбкой она покинула комнату, но едва дошла до спальни, как ее с таким трудом добытое спокойствие улетучилось. Рухнув на кровать, она разразилась слезами, которые сдерживала с тех самых пор, как Роджер вошел в квартиру. Прошло несколько минут, прежде чем она сумела взять себя в руки. Но слезы принесли облегчение, а вместе с ним и смирение. Какое бы сочувствие ни проявлял к ней Бен, его великодушию есть пределы. Для него она всего-навсего младшая сестра, и с чудовищным влечением, которое она помимо своей воли испытывала к нему, надо покончить раз и навсегда.

Кэсс вновь приняла душ и села у зеркала. Она вытирала волосы в золотистом свете раннего вечера, когда в дверь спальни осторожно постучали.

– Кэсс! Кэсс, можно войти?

Кэсс заколебалась, бросив придирчивый взгляд на собственное отражение в зеркале. Абрикосовый атласный халат показался ей довольно скромным одеянием, но как воспримет его Бен?

– Кэсс! – Теперь в его голосе прозвучало смутное беспокойство, и Кэсс поняла, что ее медлительность создала неверное впечатление.

– Входи, – отозвалась она, и ее глаза удивленно раскрылись, когда дверь сразу же распахнулась. В зеркале было видно, как Бен чуть ли не ворвался в комнату и застыл на месте, когда заметил, как одета Кэсс.

– С тобой, вижу, все в порядке, – сдержанно произнес он.

Кэсс повернулась на табурете, вытирая концы волос полотенцем, – она была готова отдать все на свете, лишь бы ее руки перестали дрожать.

– А что такое? – отозвалась она, пожав худыми плечами.

– Мне показалось, я слышал… должно быть, я ошибся, – мрачно заключил Бен и затем нехотя добавил: – Если хочешь, можешь взять фен, он в ящике рядом с тобой.

– В котором?

Кэсс озадаченно оглядела несколько ящиков. Подавив невольно вырвавшееся нетерпеливое восклицание, Бен преодолел разделявшее их пространство, присел на корточки, выдвинул нижний ящик туалетного стола и, выругавшись по-итальянски, принялся в нем копаться. Очевидно, не так давно кто-то рылся в этом ящике и оставил его в беспорядке. Пока он искал фен, на пол упали носки и трусы разного цвета, и Кэсс соскользнула с табурета, чтобы помочь их собрать. Пара трусов в золотую и белую полоску со словом «тигр» привлекла ее внимание, но Бен тотчас выхватил их из ее рук.

– Это шутка, – раздраженно заявил он и, отыскав наконец фен, принялся запихивать белье обратно в ящик. – Позови меня, когда закончишь. Я сам не прочь принять душ.

– Я могу сушить волосы где угодно, – пробормотала Кэсс, поднявшись и смущенно взглянув на Бена, но тот только покачал головой.

– Это ни к чему, – холодно отозвался он, направляясь к двери. – Не спеши. Мне некуда торопиться.

Но после того, как он ушел, Кэсс обнаружила, что невольно засуетилась. В конце концов, и спальня, и ванная принадлежат Бену. И если он оказался настолько любезен, что разрешил ей переночевать здесь, то это вовсе не значит, что она имеет право торчать в его комнате днями и ночами.

Войдя в гостиную несколько минут спустя, Кэсс была уже подобающим образом одета в легкие тонкие брюки и шелковую в тон им блузку. Волосы, прямые и шелковистые, свободно спадали на плечи, подчеркивая легкий загар, приобретенный за неделю, проведенную в Италии.

– Можешь идти мыться, – беспечно заявила она Бену и во избежание очередного возможного упрека уселась на диван у противоположной стены комнаты. – Кстати, что бы тебе хотелось съесть на ужин? Я купила телятину и спагетти…

– Пожалуй, сегодня мы не станем ужинать дома, – перебил ее Бен. – Поскольку уже неважно, кто тебя увидит, предлагаю перекусить в маленьком ресторанчике всего в нескольких милях от города, место не особенно изысканное, но еда там пальчики оближешь!

– Великолепно!

Кэсс, как могла, подавила разочарование и попыталась изобразить радость. Она так надеялась провести последний вечер вдвоем с Беном!

Перемена в ее настроении не ускользнула от внимательного взгляда Бена, но он сделал вид, что ничего не заметил, и молча отправился принимать душ. Сполоснув кофейную чашку Бена, Кэсс принялась мысленно перебирать свой скудный гардероб, гадая, что бы ей выбрать для сегодняшнего вечера.

Бен вскоре вернулся. Кэсс всегда считала Бена привлекательным, но сегодня его мужественный вид не на шутку встревожил ее. Кэсс невольно задумалась, было ли белье со странной надписью просто шуткой, или в жизни Бена есть женщины, о существовании которых она и не подозревает? Впрочем, было бы гораздо удивительнее, если бы таких женщин у Бена не оказалось, признала Кэсс, подавляя собственное раздражение при этой мысли. Хотя он и поглощен научной работой, это еще не повод воображать, будто он ведет монашеский образ жизни. Тем не менее Кэсс осознала, как мало она знает о личной жизни Бена, и встревожилась, обнаружив в себе чувство собственницы.

Чуть позже, подойдя к низкому, с обтекаемыми формами «порше», она засомневалась, разумно ли выбрала одежду для ресторана. Она остановила свой выбор на очень женственном шифоновом платье персиковых и абрикосовых оттенков, широкие рукава и пышная юбка которого удачно подчеркивали стройную фигуру Кэсс, скрывая излишнюю худобу. И надо же было такому случиться! Когда она садилась в машину, ветер взметнул вверх ее юбку. Кэсс поспешно прижала платье к ногам, но Бен успел заметить ее обнаженное бедро и стройные ноги. Щеки Кэсс залил густой румянец.

По крайней мере это происшествие отвлекло ее внимание от машины и связанных с ней воспоминаний, хотя, когда Бен принялся лавировать между автомобилями, Кэсс не могла не вспомнить их первую поездку.

– Закрыть? – спросил Бен, указывая на открытое окно рядом с собой, но Кэсс покачала головой.

– Все в порядке, – заверила она, хотя ее волосы нещадно трепал ветер. Но это лучше, чем сидеть с раскрасневшимся лицом, мысленно решила она. И потом, ветер очень освежал после знойного дня.

Ресторан «Доменико» находился в небольшом селении среди холмов в дюжине миль от города. Судя по числу машин, припаркованных у ярко освещенного входа, ресторан пользовался отличной репутацией. Кэсс быстро пригладила волосы, пока Бен запирал машину.

Арка ворот вела в сад. Жасмин и бугенвиллеи источали одурманивающий аромат, струилась вода небольшого фонтана с мраморной статуей.

За садом виднелись столики – как на террасе, так и внутри освещенного зала. Свет свечей в стеклянных шарах на льняных скатертях отражался в сверкающем серебре и тонком хрустале. Квартет музыкантов создавал ненавязчивый фон, и несколько пар уже вышли на крохотную танцевальную площадку, вполне удовлетворяясь легким покачиванием под музыку.

– Скорцезе, – назвал себя Бен официанту в белом фартуке, который приблизился к ним, и в ответ получил сияющую улыбку.

– In casa о all'esterno1 – спросил официант, и Бен взглянул на Кэсс.

– Где сядем – в зале или на террасе?

1 Желаете устроиться в зале или снаружи? (итал.)

– На террасе, пожалуйста, – не задумываясь, ответила она, не желая жертвовать хотя бы минутой пребывания под бархатисто-нежным ветерком.

Официант вновь улыбнулся.

– Una buona decisione, signora1, – похвалил он и провел пару к столу в дальнем конце террасы, неподалеку от роскошного сада.

– Ну, что ты будешь пить? – спросил Бен, как только они уселись. Его губы изогнулись в усмешке. – Надеюсь, не коньяк?

– Нет. – Кэсс скорчила забавную рожицу. – Пожалуй, кампари с содовой.

– Хорошо. – Бен повернулся к ждущему официанту. – Due Campari e soda, per favore2.

– Si, signore3.

Официант удалился выполнять заказ, а Кэсс поставила локти на стол, положила подбородок на ладони и удовлетворенно вздохнула.

– Как здесь мило!

Бен кивнул.

– Я так и думал, что тебе понравится.

– Ты не ошибся. Я очень рада, что ты предложил отправиться сюда.

– Вот как? – Выражение лица Бена было трудно различить в полумраке. – А у меня создалось впечатление, что предстоящий выход тебя не воодушевил.

Хорошо, что темнота скрывала и ее лицо!

– Да, признаюсь, мне вновь хотелось поупражняться в искусстве кулинарии. Но… так даже лучше.

Отличное решение, синьора (итал.). 2 Два кампари с содовой, будьте любезны (итал.). 3 Да, синьор (итал.).

– В самом деле?

Казалось, он твердо вознамерился привести ее в смущение, поэтому Кэсс обрадовалась, когда вернулся официант с напитками и меню. Однако он сообщил, что принять заказ придет позднее, и ушел, оставив пару наслаждаться аперитивом.

Надеясь увильнуть от неприятного разговора, Кэсс притворилась, будто любуется видом, потягивая кампари с содовой. Впрочем, открывшаяся ее глазам панорама была действительно прекрасна. Ресторан стоял на холме, и внизу виднелись огни Флоренции. Кэсс даже попыталась различить купола и колокольни города.

– Нам надо поговорить о завтрашнем дне, – неожиданно произнес Бен, нарушив ее умиротворенный покой. – Если мы выедем рано утром, к ночи я успею вернуться домой.

Кэсс разочарованно повернулась к нему.

– Разве ты не останешься?

Бен нетерпеливо фыркнул.

– Ты ведь не ждала, что я останусь с тобой?

Кэсс облизнула губы.

– Ну, я рассчитывала, что мы проведем вместе хотя бы несколько дней…

– Не могу. – Бен твердо стоял на своем. – У меня работа.

– Ладно. – Кэсс сумела изобразить смирение. – А когда ты закончишь ее?

Бен вздохнул.

– Так я и думал, что ты не понимаешь. Я говорю не о своей работе в университете. Видишь ли… я пишу книгу об Амбруазе Джотти, историке шестнадцатого века. За летние каникулы я надеюсь закончить ее.

Разочарование Кэсс достигло апогея.

– Ты хочешь сказать… ты вообще не будешь приезжать в Кальвадо? – Она осеклась, не в силах сдержать дрожь в голосе, и Бен нетерпеливо возвел глаза к небесам.

– Этого я не говорил, – возразил он. – Естественно, я приеду проведать тебя.

– О, чудесно!

В ее восклицании прорвалась горечь, и Бен испустил усталый вздох.

– Кэсс, от этого мне не легче…

– Мне очень жаль.

– Я сделал то, чего ты хотела. – Он помедлил. – Я и не думал, что имею какое-нибудь отношение к твоему желанию провести несколько недель на вилле.

Кэсс уставилась в свой бокал, испытывая угрызения совести. Разумеется, он прав. Когда Кэсс впервые решила попросить у Софи разрешения погостить в Кальвадо, ее единственным намерением было немного отдохнуть от Роджера и подумать о том, как жить дальше. Но потом она обо всем забыла.

– Прости, – произнесла она, зажав бокал в обеих ладонях и поднеся его к губам. – Конечно, ты прав. Не знаю, о чем я думала…

– Ты уверена?

Бен так подозрительно взглянул на нее, что Кэсс с трудом улыбнулась.

– Конечно.

Еда была приготовлена идеально, они запивали ее местным кьянти, искрящимся в бокалах от пламени свечей. Кэсс следовало бы испытывать удовлетворение – но она его не чувствовала.

После ужина Бен спросил, не желает ли она потанцевать.

– Правда, у меня плоховато получается, – признался он, когда Кэсс приняла его приглашение. – Но здесь темно, и этого никто не заметит – кроме тебя, – он усмехнулся. – Если я отдавлю тебе ноги, можешь отвечать пинками.

Кэсс сумела выдавить из себя ничего не значащую любезность, а затем прошла вслед за Беном к площадке. Здесь было не только темно, но и многолюдно, и едва Кэсс повернулась лицом к Бену, чей-то неосторожный толчок локтем в спину бросил ее в объятия партнера. Он явно этого не ожидал и потому обнял ее крепче, чем делал обычно. Кэсс уткнулась лицом в треугольный вырез рубашки, ошеломленная близостью Бена и запахом его теплой кожи.

– Idiota, – пробормотал Бен ей в волосы; то, что он перешел на родной язык, указывало на его замешательство, но Кэсс была слишком поглощена собственными чувствами, чтобы отстраниться, даже когда появилась такая возможность.

В объятиях Бена Кэсс охватило ощущение покоя и защищенности, она опустила руки вниз, положив их на талию партнера, как это делали многие другие танцующие, и начала плавно покачиваться в такт музыке.

– Кэсс! – сдавленно пробормотал Бен, и в этом слове смешались протест и смирение. Но вместо того, чтобы отстранить Кэсс, он соединил руки за ее спиной и поддался ритму танца, увлекаемый чувственным зовом музыки.

Ощущение близости дразнило и мучило. Впервые в жизни Кэсс испытала полную умиротворенность, и, хотя понимала, что это безумие, ей все труднее становилось сознавать, что она делает. Было так просто запрокинуть голову и взглянуть в лицо Бену, а ведь в этом случае их губы окажутся на расстоянии всего нескольких дюймов. Ее ошеломляла мысль, что тогда Бен не сможет противиться ей, и, представляя, как их губы соприкасаются – это уже случалось однажды! – она почувствовала прилив восторга.

Но воспоминание о том давнем событии неожиданно заставило Кэсс опомниться. То, что произошло летом, когда ей исполнилось восемнадцать лет, надолго разрушило дружбу с Беном, а у Кэсс не было ни малейшего желания повторять прежнюю ошибку. Даже если виновата была не только она, но и Бен, Кэсс не могла позволить себе риск потерять его, а потому, вздохнув, постаралась взять себя в руки.

Перерыв в музыке помог Кэсс естественно, без чувства неловкости высвободиться из рук Бена. Когда она предложила вернуться к столику, Бен сразу же согласился. Но Кэсс все-таки показалось, что он тоже остро осознал, как близко она подошла к грани недозволенного, и когда позднее они возвращались домой, между ними возникло явное напряжение.

Обстановка квартиры показалась Кэсс настолько интимной, что девушка сразу поняла: Бен прав, настаивая, что они должны уехать рано утром. Когда речь заходила о Бене, Кэсс становилась беспредельно уязвимой, а поэтому, пока она не приведет свою жизнь в порядок, лучше не искушать судьбу.

Как странно, размышляла Кэсс, с Беном она никогда не испытывала того чувства отчужденности, которое преследовало ее при общении с другими мужчинами. Должно быть, она и вправду слишком холодна, как не раз заявлял Роджер. А чувства к Бену, наверное, не затрагивают ее сексуальности. Хотя, если откровенно, в его руках Кэсс, скорее, наоборот, забывала о том, что они родственники. И мечтала, чтобы Бен поцеловал ее, – именно потому ей необходимо уехать.

– Приготовить кофе? – спросила она, остановившись на пороге кухни, но Бен отрицательно покачал головой.

– Нет, спасибо.

– Ну, тогда я должна поблагодарить тебя за чудесный вечер, – пробормотала она, отчасти испытав облегчение оттого, что вечер не затянется. – Мне очень понравилось. И ты был прав, еда там в самом деле восхитительная.

Бен прислонился плечом к дверному косяку, преграждая ей путь.

– Значит, вот почему ты почти не ела? – сухо осведомился он. – Потому, что еда оказалась восхитительной?

Кэсс вздохнула.

– Боюсь, у меня нет аппетита.

– Два дня назад у меня сложилось иное впечатление. – Бен спокойно оглядел ее. – Насколько я припоминаю, ты умяла за милую душу две порции макарон.

– Какая разница? – Кэсс пожала плечами, а затем потерла озябшую руку. – Ты же знаешь, как это бывает: иногда хочется есть, иногда – нет. Все дело в этом.

– Вот как?

– О, Бен, перестань меня дразнить! – с дрожью в голосе выпалила она.

– Похоже, не могу, – пробормотал тот и, оттолкнувшись от двери, подошел к ней. – Ради Бога, Кэсс, перестань, ведь нам обоим известно, что с тобой! И не надо так смотреть на меня! Думаешь, я ничего не замечаю?

У нее раскрылись глаза, когда Бен потянулся к ней, но, едва он положил ладони ей на талию и привлек ее к себе, Кэсс безропотно упала к нему в объятия. Уже второй раз за один вечер она чувствовала себя полностью защищенной от всех бед и напастей в его руках и прижалась к его груди, стараясь не задумываться о последствиях.

Тем не менее запоздалый укол совести заставил ее запротестовать:

– Ты ведь потом возненавидишь меня за это.

– С какой стати? – Ладонь Бена продолжала поглаживать ее затылок. – Возможно, это наш единственный шанс. Ты хочешь упустить его?

Кэсс затаила дыхание.

– Но… но надо ли? – вяло попыталась она сопротивляться, а затем огорченно добавила: – Ты же мой брат!

– Нет, это не так! – решительно возразил Бен, устремив на ее изумленное лицо мрачный и пристальный взгляд. – Неужели ты этого еще не поняла, глупышка?

Кэсс покачала головой.

– Но… что… как же…

– Потом, – пробормотал он, с возрастающей страстью глядя на ее губы. – Если не хочешь, чтобы я прикасался к тебе, лучше сразу останови меня. Потому что, Господь свидетель, сам я это сделать не смогу.

Кэсс лишилась слов. Кровь пульсировала в венах, стук сердца гулко отдавался в голове, и, хотя ей хотелось задать множество вопросов, неудержимое желание, которое Бен возбудил в ней, возобладало, и она отказалась подчиняться голосу рассудка.

– Бен! – выдохнула она, и руки, еще мгновение назад прижатые к груди Бена, обвили его шею, а пальцы запутались в густых черных волосах. – О, Бен, поцелуй меня!

Она уже была готова решить, что он передумал, и все ее существо охватило безмерное разочарование. Но Бен с тихим стоном опустил голову и впился в ее губы.

У Кэсс практически отсутствовал опыт общения с мужчинами, если не считать Роджера, но тот никогда не вызывал у нее подобных чувств. Даже в первый раз на Бермудах секс стал для нее, в сущности, скорее актом протеста, детской попыткой вернуть уверенность в себе после унизительной сцены в Кальвадо, нежели неподдельным желанием физической близости. Она утратила девственность, но не невинность, и как ни старался Роджер, он не мог ничего изменить. Вот почему Кэсс потрясло собственное непривычное поведение, и она растерянно гадала, где и когда научилась вести себя так бесстыдно и смело.

– В чем дело? – спросил Бен, взглянув на нее из-под густых ресниц прищуренными, потемневшими от желания глазами. – Тебе плохо?

– Да… то есть нет! Дело в том… – Кэсс беспомощно покачала головой. – Не могу объяснить.

– Мне уйти?

– Нет. – Кэсс закрыла глаза, чтобы скрыть отчаяние. – Останься!

– Тогда приоткрой рот, – глухо приказал Бен, касаясь ее губ языком.

– Что? Ты… ты уверен?

Она подчинилась его приказу с некоторым опасением, но, когда его язык проник в ее рот, у Кэсс подогнулись ноги. Поцелуи Бена отзывались в глубине ее тела и воспламеняли. Когда Роджер пытался так целовать ее, Кэсс ощущала лишь неприязнь и отвращение, но поцелуи Бена дарили блаженство. Они приоткрыли ей то, чего Кэсс так недоставало в жизни, и как бы намекнули на существование других желаний, которые прежде ей представлялись недосягаемыми.

Бен целовал ее бессчетное множество раз – долгими, пьянящими поцелуями, от которых Кэсс слабела и прижималась к нему, но каждый раз желала большего. Он провел ладонями по ее рукам, скользнул под складки шифона и принялся ласкать нежную кожу, жаждущую прикосновений. Потом дотронулся до грудей, и соски затвердели от его ласки. А когда Бен обхватил Кэсс обеими руками за маленькие ягодицы и прижал ее к себе, стало очевидно, что и он тоже сгорает от вожделения, но это не покоробило Кэсс, как бывало с Роджером, а, наоборот, восхитило.

– О, Бен! – простонала она, возбужденная до такой степени, какая ей прежде никогда и не снилась. – Бен, возьми меня!

Руки Бена вдруг застыли.

– Не могу, – хрипло пробормотал он, уткнувшись лицом в ложбинку ее плеча. – Не проси об этом, Кэсс, я не могу!

Кэсс замотала головой, силясь освободиться от наркотического воздействия страсти.

– Но почему? – спросила она, запустив пальцы в волосы Бена и заставляя того поднять голову и взглянуть на нее. – Почему? – Она заморгала, пытаясь припомнить, что же он сказал ей совсем недавно. – Когда… когда я спросила тебя о… нашем родстве, ты сказал…

– Я солгал! – резко перебил девушку Бен и, схватив за плечи, оттолкнул от себя. – Понимаю, это низость, и мне очень стыдно за мои слова, но дьявол играет по своим правилам. – Он уронил руки, и Кэсс слегка пошатнулась. – Должно быть, теперь ты меня ненавидишь. Что ж, это все меняет, верно?

Кэсс недоверчиво уставилась на него, чувствуя тянущую боль в глубине тела. Неправда! Происшедшее между ними не ошибка! Все было так чудесно, так… правильно. Впервые в жизни она начала понимать, какими могут быть чувства между мужчиной и женщиной, и теперь ее рассудок решительно отвергал слова Бена. Впрочем, от правды не уйдешь, им и прежде было хорошо вдвоем на пляже в Кальвадо, а в результате она связала себя на всю жизнь с человеком, которого не любила и которому была нужна лишь из-за денег ее отца…

Кэсс тошнило дважды: один раз вскоре после того, как Бен вышел из кухни, а второй – утром, еще до рассвета. Бен проснулся и, постучав в дверь ванной, обеспокоенно спросил, все ли с ней в порядке. Вместо ответа Кэсс подошла к двери, зажимая рот салфеткой, и закрыла защелку. Теперь Бен не мог войти к ней, а громкий звук защелки ясно свидетельствовал о ее намерениях. И тем не менее Кэсс некоторое время подождала, прежде чем выйти. Она боялась, что Бен ждет ее в спальне.

С первым лучом солнца Кэсс побросала в чемодан одежду, проверила, все ли чисто в ванной. Затем, одевшись в кофейного цвета шелковый брючный костюм, вынесла чемодан в гостиную и осторожно, стараясь не шуметь, подняла телефонную трубку.

– Что, черт возьми, ты задумала?

Неожиданно раздавшийся за спиной вопрос испугал Кэсс, и она выронила трубку. Та ударилась о поцарапанную крышку стола, но прежде, чем Кэсс подняла ее, Бен пересек комнату и мрачно повесил трубку на место. Он был одет в те же, что и вчера, черную рубашку и брюки, так что Кэсс невольно задумалась о том, а ложился ли Бен спать.

– Я спрашиваю, что ты задумала? – повторил он едва ли не угрожающим тоном, подойдя к ней на расстояние вытянутой руки, и Кэсс пришлось собраться с силами, чтобы взглянуть ему в лицо.

– Я слышу, – отозвалась она, не в силах сдержать боязливую дрожь. – Дело в том, что я… хотела вызвать такси. Полагаю, это возможно в такую рань? Иначе как бы люди успевали на утренние рейсы?

– Зачем тебе понадобилось такси? – холодно продолжал допрос Бен. – Я же сказал, что отвезу тебя в Кальвадо, и я не отказывался от своего обещания.

– Я не поеду в Кальвадо.

Эти слова вылетели у нее сами собой, и Кэсс увидела, как зловеще помрачнело лицо Бена.

– Еще как поедешь!

– Нет. – К Кэсс немного вернулась ее прежняя уверенность. – Я… я возвращаюсь в Лондон.

– Этого не будет.

– Нет, будет. – Она судорожно сглотнула. – Ты не сможешь остановить меня.

– Вот как? – В его улыбке не было ни тени юмора. – На твоем месте я не стал бы на это надеяться.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я хочу сказать, что у меня нет ни малейшего намерения позволить тебе ставить в глупое положение меня и мою мать.

– Никого я никуда не ставила! – Кэсс задрожала. – Кроме, пожалуй, самой себя.

– И все-таки в Лондон ты не поедешь.

– Как ты надеешься остановить меня? – Она сглотнула. – Силой?

Волна противоречивых чувств, которые Кэсс не сумела определить, скользнула по его удлиненному смуглому лицу.

– Не болтай ерунды! – пробормотал он и, когда Кэсс снова потянулась за трубкой, перехватил ее руку. – Прекрати вести себя как школьница и подумай об ответственности!

Кэсс сумела отнять руку, но только потому, что Бен отпустил ее. Страшная усталость разлилась по ее телу.

– Ты не заставишь меня поехать в Кальвадо, – повторила она. – Если только не хочешь, чтобы я сообщила твоей матери о случившемся. А тебе известно: я способна на это. Ты не сможешь заставить меня замолчать, разве что убьешь меня и утопишь труп в Арно.

На мгновение Бен прикрыл глаза.

– О, Кэсс! – простонал он и отвернулся. – Прекрати эти глупости! Ну чего ты от меня хочешь? Я же извинился. И сказал, что вел себя отвратительно. Что виноват во всем только я. И, если это тебя утешит, обещаю – больше такого не повторится. – Он снова повернулся к ней. – Но я хочу, чтобы ты отправилась в Кальвадо. Тебе нужно отдохнуть, и потом, мама ждет тебя. Как прикажешь объясняться, если ты не приедешь, после того, как я выдержал чертовски трудный спор, убеждая ее принять тебя?