Текст книги "Колдовская страсть"

Автор книги: Энн Мэтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

Глава 11

Джулия посмотрела на него долгим взглядом, прежде чем заговорила. Она ждала этого с тех самых пор, как ей пришлось рассказать доктору о группах крови, и все-таки была не готова к разговору.

– Я думаю, ты не имеешь права задавать мне такой вопрос, – наконец сказала она.

– Право? О каком праве ты говоришь?! – Роберт был в ярости. – Разумеется, у меня есть право. Если Эмма моя дочь, я должен это знать.

Джулия старалась высвободиться.

– Как ты смеешь?! Ты уехал в Венесуэлу, а обо мне даже не подумал!

– Это неправда! – Его пальцы с болью сжимали ее плечи. – Боже мой, я каждую минуту думал о тебе! Но ты вышла за Майкла, ты не стала меня ждать, ты заставила меня ненавидеть тебя! Когда я вернулся из Венесуэлы, поверь мне, я хотел бы убить тебя!

Джулия дрожала, но старалась оставаться спокойной, хотя это было ужасно трудно, каждое его прикосновение волновало ее до глубины души.

– Я… я писала тебе, – запинаясь, сказала она. – Я… я просила тебя приехать. Писала, что хочу с тобой встретиться.

– Но ты же не сказала зачем!!! – Роберт почти кричал. – Ты просто просила, чтобы я вернулся в Англию. Что я мог на это ответить? Разве что-то изменилось? Мне было необходимо ехать на Гуаву. Мне надо было установить причину взрыва. Как, черт побери, я мог бросить все и вернуться в Англию, когда все, что я от тебя ждал, – это дальнейшие обвинения и ультиматумы? – Напряжение чувствовалось теперь и в его лице, и в голосе. – Джулия, тебе не понять, что я чувствовал в тот вечер, когда ты ушла из дома моей матери! Ты не поймешь, как я страдал, когда я приехал к тебе, а ты швырнула мне мое предложение в лицо. Я так хотел тебя, я так любил тебя, что, наверное, только то, что я был нужен на Гуаве, спасло мой рассудок.

Джулия не могла встретиться глазами с его пронизывающим взглядом, чтобы не выдать свои чувства.

– Это было давно, – наконец сказала она.

– Не для меня, – бросил он и встряхнул ее. – Я все помню так, как будто это было вчера. Думаешь, я не клял себя, что в тот вечер сорвался, что потерял над собой контроль, что вел себя так… так безрассудно? Если бы не это, ты бы правильно поняла мое предложение – как желание сохранить тебя любой ценой!

Джулия медленно покачала головой из стороны в сторону.

– Как я могу верить тебе?

– Боже, это же правда! – прохрипел он.

– Как я могу быть уверена, что это не умелое представление с целью заставить меня признать твое отцовство, с тем чтобы потом совсем лишить меня дочери? – сдавленно спросила Джулия.

– Джулия!!! – Его большие пальцы мерно двигались по ее шее. – Джулия, Майкл завещал мне опекунство над Эммой. Я уже могу полностью распоряжаться ее жизнью по своему усмотрению. Как ты думаешь, почему он это сделал?

Джулия отпрянула, повернувшись к нему спиной, и вся сжалась.

– Не знаю, – глухо сказала она. – Просто не знаю.

У Роберта вырвалось проклятие.

– Конечно, ты знаешь почему. У кого еще было такое право? Боже, Джулия, скажи! Скажи мне, что я прав!

Джулия с дикими глазами резко обернулась, ее губы страшно дрожали.

– Отлично, Роберт! – закричала она. – Эмма – твоя дочь. Но ты никогда не сможешь это доказать!

Роберт сделал глубокий вдох.

– Значит, это правда, – сказал он, в его голосе слышалось изумление. – Боже мой!

Он некоторое время осмысливал услышанное. Затем сказал:

– Зачем мне это доказывать? – Он, прищурившись, разглядывал ее.

Джулия пожала плечами – он победил.

– Не играй со мной в игры, Роберт, – сказала она. – Я не ребенок. Я понимаю, что это для тебя значит. Ты и раньше презирал меня. Как же ты презираешь меня теперь! Не думаю, что, по-твоему, я подхожу, чтобы воспитывать твою дочь. Твою! – Ее голос прервался, и она отвернулась, чтобы скрыть, как она унижена.

Роберт неловко двинулся к ней, но затем повернулся на каблуках и вышел. Она все еще стояла, подняв плечи, чувствуя полнейшее одиночество.

Тем же вечером, позже, в крайнюю палату, где Джулия сидела с Эммой, дежурная внесла чемодан с вещами. Дежурная сказала, что чемодан оставили у ночного вахтера, и Джулия поняла, что в нем вещи, которые миссис Хадсон прислала с Робертом.

На следующее утро миссис Хадсон сама приехала навестить Эмму. На узкой больничной кровати Джулия не выспалась. Когда приехала экономка, она сидела с дочкой. Под воздействием теплого обаяния миссис Хадсон Джулия оттаяла, и даже у Эммы нашла отклик жизнерадостность экономки. Она привезла картинки-головоломки и кусочки ткани, которые составляли рисунок, если прикрепить их к доске, и вскоре Эмма была полностью поглощена этими игрушками.

Этим утром Эмма выглядела значительно лучше, и, хотя она никогда не была румяной, ее щеки уже не были столь бледными. Когда она занялась новыми игрушками, миссис Хадсон с упреком посмотрела на Джулию.

– Господи, что с вами вчера случилось? – спросила она. – Вы выглядите ужасно. Одни глаза остались. Боже мой, раз мистер Роберт приехал вчера, вы могли уже и не беспокоиться за девочку!

Джулия вздохнула:

– Я плохо спала.

– Но дело не только в этом, правда? – Миссис Хадсон прищелкнула языком. – Вы что, считаете меня дурой? Вас что-то волнует, но дело не только в Эмме. – Она сложила перчатки. – А мистер Роберт-то! – Она завела глаза к небу. – Он был просто в бешенстве вчера, когда приехал обратно! Мне стало искренне жаль мисс Лоусон.

– Мисс… Лоусон? – Джулия нахмурилась.

– Да, именно Сандру Лоусон. Сегодня утром она уехала.

– Она… что? – Джулия была поражена. – Почему же?

– На то было много причин, я полагаю. – Миссис Хадсон закусила губу. – Основная причина – то, что Эмма начнет ходить в школу в деревне, как я понимаю.

Джулия вскрикнула, а Эмма, которая, казалось, была поглощена новыми играми, в изумлении подняла глаза.

– Правда? – радостно воскликнула она. – Мам, это правда?

Джулия покачала головой с некоторой беспомощностью.

– Раз… раз миссис Хадсон так говорит… – с изумлением проговорила она. – Но… почему? Он сказал почему?

– Нет, я едва с ним словом перемолвилась. – Миссис Хадсон наслаждалась собственной осведомленностью. – Я слышала их разговор в гостиной, а потом мисс Лоусон вкратце мне передала, что он сказал. Но лично мне кажется, что большую часть того, что он сказал, она никому не скажет.

– И я пойду в школу, – выдохнула Эмма.

– Похоже, так, – согласилась Джулия. – Но… он ведь не упоминал мистера Хиллингдона.

– Не при мне, миссис Пембертон. Как я сказала, он был не в лучшем настроении, когда вернулся, и, судя по тому, как визжали шины во дворе, когда он уезжал, его настроение не улучшилось. Он почти порвал эти шины, вот как.

Джулия вздохнула.

– Что ж, хоть чего-то мы добились.

Миссис Хадсон кивнула:

– Я то же самое подумала. Я не верю, что эта гувернантка ему и вправду нравилась. Это не та женщина, чтобы сидеть с такой чувствительной девочкой.

Эмма заворочалась в кровати, и Джулии пришлось успокоить ее.

– Когда мне можно будет в школу?

Джулия поправила одеяло.

– Успокойся, а то у тебя опять заболит голова и тебе придется надолго остаться в больнице. В школу ты пойдешь скорее всего после Рождества, вместе со всеми.

Эмма задрала коленки и обхватила их руками.

– Ой, как классно!

– Да, но не воображай, что теперь все вообще будет по-твоему только потому, что в этот раз твой дядя Роберт… – Голос Джулии оборвался.

Если бы она вовремя не остановилась, она сказала бы непоправимую глупость. Она расплакалась.

Миссис Хадсон, казалось, понимала ход ее мыслей, так как она стала отвлекать Эмму, проявляя интерес к ее играм, и Джулия снова овладела собой.

Миссис Хадсон взяла с Джулии слово, что она еще позвонит ей сегодня и скажет, когда вернется. Эмма уже не так плакала при мысли о том, что она останется здесь одна, и Джулия могла возвращаться домой, как только Эмма уснет.

В тот же день пришел посетитель, которого они не ждали. Люси Пембертон прошествовала в крайнюю палату, как королева, приехавшая с визитом.

– Сокровище мое! – воскликнула она, увидев повязку на голове у Эммы. – Дорогая, что они с тобой сделали?

Эмма не привыкла к таким проявлениям чувств, она, казалось, была готова расплакаться. Но Джулия сделала шаг вперед и. сказала:

– Эмме уже намного, действительно намного лучше. А все врачи здесь просто замечательные, правда, милая?

Эмма кивнула, но Люси озиралась вокруг с откровенным отвращением.

– Но здесь так неприятно! – воскликнула она. – Девочку надо перевезти в частную больницу, куда-то в цивилизованное место, туда, где на полах есть ковры, а на стенах – обои! – Она снова обратила внимание на Эмму: – Ну, Эмма, как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – сказала Эмма, глядя на Джулию.

После того как ее тошнило в квартире Роберта, ей было трудно общаться с бабушкой. Люси присела на край ее кровати.

– Посмотри, что я тебе привезла, – сказала она, протягивая Эмме сверток. – Это моей маленькой храброй девочке от бабушки.

Когда Эмма начала разворачивать сверток, Люси повернулась к Джулии:

– Почему мне вчера не сообщили о случившемся?

Джулия растерялась:

– Вам… не сообщили? Я… я думала, что… что Роберт…

– Роберт позвонил мне только сегодня утром, – очень недовольно сказала Люси. – Естественно, он думал, что ты – как ее мать – сама сообщишь мне.

Джулия сжала губы. По поведению Люси было ясно, что Роберт ничего не сказал ей о своем отцовстве. Но долго ли он будет молчать?

– Простите, – наконец сказала Джулия. – Мне просто не хотелось зря вас беспокоить.

– Зря? – Люси выпрямилась. – Джулия, я ее бабушка! Я имею право знать, если моя внучка серьезно ранена.

Услышав это, Эмма перестала разворачивать сверток и широко раскрыла глаза.

– Вы преувеличиваете, – настороженно воскликнула Джулия. – Да, Эмма упала. Она довольно сильно разбила голову и у нее много царапин, но это все…

– Все?! Все? – Переспросила Люси с презрением. – Моя милая Джулия, переливания крови, знаете ли, так просто не проходят.

Джулия сделала глубокий вдох. Значит, Роберт сказал ей о переливании.

– Хорошо еще, здесь под рукой оказалась кровь нужной группы, – продолжала Люси. – Представляешь, что было бы, если бы ее не оказалось.

– Какая кровь, мама? – Казалось, Эмма заволновалась.

– Никакая, милая.

Джулия сняла остатки бумаги со свертка, который принесла Люси, и достала дорого одетую куклу.

– Ой, посмотри! Какая красавица, правда? – старалась Джулия отвлечь девочку, а в голове у нее сверлила всего одна мысль: Роберт не сказал, что сам был донором.

Люси на какое-то время отвлеклась на Эмму, которая была явно довольна подарком, но позже, когда Джулия провожала ее по коридору к главному входу, она сказала:

– Я займусь тем, чтобы Эмму перевели в больницу, которую мне порекомендовали несколько лет назад…

– Пожалуйста, не надо, – решительно сказала Джулия. – Я не хочу переводить ее отсюда. Это… это рядом с Торп-Халм, а я сегодня возвращаюсь домой.

Люси потеряла терпение.

– Тогда я поговорю с Робертом, – заявила она. – Невозможно, чтобы моя внучка оставалась в этих ужасных, отвратительных условиях.

Джулия пожала плечами:

– Как хотите. Я не могу вам помешать.

– Не можешь? – Люси покачала головой. – Еще Роберт мне сказал, что уволил мисс Лоусон.

– Думаю, что это так.

– Ты не знаешь почему?

– Потому что Эмма пойдет в деревенскую школу.

– В государственную школу?! – Люси пришла в ужас.

– Да.

– Это зашло слишком далеко. Не знаю, о чем думает Роберт. – Она прищурилась. – Разумеется, это твоих рук дело.

Джулия стояла на своем.

– Эмме нужно общаться с другими детьми, – тихо сказала она. – Вы, конечно, это и сами заметили.

Губы Люси слегка дрогнули, затем она вздохнула.

– Ох, Джулия, – сказала она с непонятной горечью в голосе. – Я многое замечаю.

Она достала носовой платок и высморкалась. Затем она снова посмотрела на невестку, и неожиданно взгляд ее стал умоляющим.

– Джулия, ведь ты больше не причинишь Роберту боль, правда?

Джулия была ошеломлена.

– Я? Причиню боль Роберту? – переспросила она.

Люси покачала головой, будто стряхивая умоляющее выражение со своего лица.

– Я старая глупая женщина, – коротко сказала она. – Мне пора. Меня ждет Хелберд. Он привез меня сюда. До свидания, Джулия.

– До свидания.

Джулия с беспокойством смотрела, как закутанная в меха фигурка ее свекрови исчезает в вечерней темноте. Затем она повернулась и пошла к Эмме.

Тем же вечером Джулия уехала домой на такси. Автобусы в Торп-Халм ходили с большими перерывами, и к тому же ей не хотелось ехать в общественном транспорте из-за шума и толкотни.

Ее тепло встретила миссис Хадсон, она помогла Джулии снять пальто и позвала в удобную гостиную. Снаружи было влажно и очень холодно, а внутри было тепло и светло. И все же Джулия была очень подавлена.

– Вы что-нибудь ели? – спросила миссис Хадсон, замешкавшись на пороге гостиной.

Джулия покачала головой:

– Нет, но я не хочу…

Она вдруг замолчала, увидев вазу с огромным букетом белых роз, стоявшую на столе в дальнем углу комнаты.

– Откуда это?

Миссис Хадсон пригладила фартук.

– Их прислали сегодня днем, миссис Пембертон. Красивые, правда?

Джулия нахмурилась:

– Но от кого они?

Миссис Хадсон пожала плечами:

– Записки не было, миссис Пембертон. Я подумала, что вы знаете.

Джулия покачала головой.

– Нет. Нет, не знаю, – сказала она, донельзя удивленная. – А… сегодня вам мистер Роберт звонил?

– Нет, мэм, а вам?

– Нет. Может, он звонил в больницу, не знаю.

– Вы думаете, что эти розы от него, миссис Пембертон?

Джулия сразу же покачала головой:

– Нет. Конечно нет. Я… просто спросила, звонил ли он.

– Ясно. – Чувства миссис Хадсон ясно читались на ее лице. – А как малышка?

– Спит. – Джулия вздохнула. – Утром я снова поеду туда.

– У вас усталый вид, мэм. Пойдите поспите. Я принесу вам теплого молока в постель.

– Нет… не сейчас, – ответила Джулия с вымученной слабой улыбкой. – Куда… куда уехала мисс Лоусон?

– По-моему, в Лондон, мэм. Но, может, вначале за– I едет к мисс Хиллингдон.

– А, к Памеле. – Джулия кивнула и опустилась на кушетку.

– Вам что-нибудь приготовить? – Миссис Хадсон смотрела на нее с осуждением. – Так вы тоже заболеете.

Джулия прислонила голову к мягкой спинке кушетки.

– Со мной все в порядке. Спасибо, миссис Хадсон.

Вдруг в ночной тишине послышался звук подъезжающей машины, а затем скрип тормозов, когда машина остановилась у дома. Джулия мгновенно вскочила, наспех приглаживая растрепанные пряди волос.

– Кто бы это ни был, меня нет дома, – неловко сказала она экономке. – Я… я не могу сейчас никого видеть.

– Хорошо, мэм.

По всему дому раздался звонок, и миссис Хадсон пошла открывать. Джулия закрыла дверь в гостиную и прислонилась к ней, как если бы готовилась отражать попытки ворваться силой.

Однако покой ее длился недолго, его нарушили шаги в холле, затем дверь открыли. Джулия отступила в сторону, и в комнату вошел Роберт. Он принес с собой морозный воздух, а также более мужские запахи – табака и крема для бритья.

Он не сразу увидел, что она стоит за дверью, и с нетерпением оглядывался, пока не увидел ее. Тогда он снова плотно закрыл дверь и расстегнул замшевое пальто.

Джулия отошла от двери и от него, прошла по комнате и остановилась на коврике рядом с декоративной поленницей у камина. Она ждала, что он заговорит первым, но он молчал, и она осторожно сказала:

– Если ты приехал повидать Эмму, то она не здесь.

– Знаю. – Роберт снял пальто, под ним был темный выходной костюм. – Я уже был в больнице. Я думал, ты еще там. Я хотел отвезти тебя домой. Как ты добралась? Тебя Хиллингдон привез?

– Фрэнсис? – Джулия нахмурилась. – Нет… Почему он?

– Он сказал, что поедет в больницу навестить Эмму. – Он пожал плечами. – Не имеет значения. Это не важно.

Джулия с дрожью перевела дух.

– Значит, ты знаешь, что Эмме намного лучше?

– Да. Мне разрешили повидать ее. Конечно, она уже спала, но дышит она уже нормально, цвет лица лучше.

– Хорошо. – Джулия нервничала, и это становилось заметно.

– Черт возьми, почему ты не спрашиваешь меня, зачем я приехал? – бросил Роберт.

Джулия с беспомощным жестом сказала:

– Да… конечно. Зачем ты приехал?

Роберт отошел от двери. В мягком свете лампы Джулия разглядела, что он тоже выглядит усталым, нервное напряжение угадывалось в кругах под глазами и морщинках вокруг рта. Он скользнул взглядом по вазе с розами в углу, и Джулия ждала, что он что-то скажет на этот счет, но вместо этого он произнес:

– Я приехал к тебе, Джулия.

– Правда? – Джулия тронула себя за ухо. – Зачем? Не знаю, что еще мы можем сказать друг другу. Разве что ты приехал предупредить меня, когда твоя мать явится и устроит скандал из-за того, что Эмма – твоя дочь.

– Джулия! – В его голосе звучала боль. – Не говори так со мной. От меня никто никогда не узнает, кто отец Эммы.

Джулия смотрела на него во все глаза:

– Как я могу верить тебе?

Роберт медленно покачал головой:

– Ты, должно быть, считаешь меня негодяем, раз думаешь, что я всем расскажу, что ребенок моего брата на самом деле мой! Для всех окружающих Эмма – дочь Майкла, пусть так все и останется. Я не мог бы поступить по-другому с человеком, которого я любил и которым восхищался.

Джулия почувствовала, что у нее к глазам подступили слезы.

– Понятно. Тогда… тогда зачем тебе это было знать? Зачем ты заставил меня сказать тебе это?

Роберт остановился перед ней, глядя ей в глаза.

– Потому что я изрядный эгоист. Я хотел убедиться, что причины, по которым ты вышла за Майкла, не имеют ничего общего с любовью к нему.

Джулия задрожала.

– Майкл был очень добр ко мне. Я… я не знаю, что бы я делала, если бы не он.

– Ты мне должна была сказать! – резко воскликнул Роберт. – Джулия, это ко мне ты должна была обратиться за помощью, а не к Майклу!

– Как я могла? Ты уехал. Могла я написать тебе после всего, что случилось, и заявить в письме: «Я беременна, пожалуйста, приезжай и женись на мне»? Вот было бы мило!

Роберт прошелся волнующим взглядом по всему ее телу.

– Кажется, ты не понимаешь, – низким голосом сказал он. – Я был бы счастлив услышать это от тебя.

У Джулии перехватило дыхание.

– Что ты такое говоришь? И это после твоего ответа на мое письмо.

Роберт подавил вздох.

– Знаю, знаю. Но я был зол, разве ты не понимаешь? Постарайся понять меня, Джулия. Ты просто отказывалась слушать меня. Ты отказалась выйти за меня замуж, а я ведь почти умолял тебя. Ты не захотела войти в мое положение, когда мне потребовалось уехать из-за проекта на Гуаве. Как я мог догадаться, что стоит за этим письмом? Я порвал его. Я даже отвечать не хотел. Но потом передумал.

Джулия вонзила ногти себе в ладонь.

– Почему?

Роберт покачал головой.

– Не знаю. Наверное, в глубине души я не мог смириться с тем, что между нами все кончено. Скорее всего, я все-таки надеялся снова увидеть тебя, когда я приеду из Венесуэлы, и продолжить наш разговор.

– По твоему письму этого никак нельзя было понять, – с трудом сказала Джулия.

– Я знаю. – Роберт провел рукой по своим густым темным волосам. – Я понимаю, что своим ответом заставил тебя искать какие-то средства к существованию для себя и ребенка, но неужели тебе было обязательно выходить за моего собственного брата?

Джулия подняла голову:

– Поверь, мне было не просто на это решиться. Но я осталась одна, и только один Майкл относился ко мне с каким-то пониманием и добротой. Он… он говорил мне, чтобы я написала тебе и рассказала правду. Он… он знал, что ты не будешь уходить от ответственности, но… но я ничего не хотела от тебя таким путем. – Она отошла в другой угол комнаты, потому что рядом с ним она не могла скрывать свои чувства.

Но Роберт пошел за ней, сзади положил руки ей на бедра и, хотя она упиралась всем телом, властным жестом притянул ее к себе. Она почувствовала его губы на своей шее сбоку и услышала, как он прохрипел:

– Боже мой, Джулия, не прогоняй меня снова!

Джулия оперлась на него спиной. Чувствовать призыв его напряженного тела было мучительным наслаждением.

– Роберт, – задыхаясь, запротестовала она, – хоть ты и отец Эммы, но ты помолвлен с Памелой Хиллингдон и не имеешь права любить меня.

– Так уж и не имею? – хрипло спросил он и, повернув ее за плечи к себе, посмотрел ей в глаза, в которых стояли слезы. – Думаю, у меня есть на это все права. Я люблю тебя, Джулия, я никогда не переставал любить тебя, даже когда ненавидел тебя. Поверь мне, я так ненавидел тебя, когда узнал, что ты вышла за Майкла! И ты меня любишь, не отрицай.

Джулия медленно покачала головой из стороны в сторону:

– Я… я не буду отрицать. Я люблю тебя, но твоей… любовницей я никогда не буду!

Брови Роберта мрачно сошлись на переносице.

– Вот как ты меня поняла? – требовательно спросил он севшим голосом. – Значит, ты поэтому… убежала от меня тогда, в прошлую субботу?

Джулия поежилась:

– А что еще я могла подумать? Как… как я уже сказала, ты – жених Памелы…

– Черт ее возьми, эту Памелу! – яростно проговорил он. – Я не люблю Памелу. Никогда не любил. Я сказал ей это сегодня утром.

– Ты сказал ей?

– Конечно. Не думаешь же ты, что, с тех пор как я узнал, что ты все еще любишь меня, я могу связать свою жизнь с другой? – Он притянул ее ближе к себе, и она почувствовала силу его мужских мускулов. – Ох, Джулия, ты даже не представляешь себе, как мне было больно вспоминать… вспоминать…

Его губы коснулись ее губ вначале легко, затем все более бесцеремонно.

Джулия бессильно приникла к нему, в глазах у нее поплыло, она прижималась к нему всем телом почти помимо своей воли. Когда он наконец отпустил ее, она побледнела и вся напряглась.

– Ты должна выйти за меня замуж, Джулия, – сказал он, набрав побольше воздуха в легкие. – Скажи, что ты согласна, или я… я не знаю, что я сейчас сделаю!

– Роберт! – Джулия погладила ладонями его щеки, ощутив пальцами, какие жесткие у него баки. – Я выйду за тебя, когда захочешь. Но вначале… вначале я тоже хочу извиниться за то, что была такой дурочкой шесть лет назад. Ты, в общем, знаешь, что в случившемся я виновата не меньше тебя. И… и потом, когда я ждала ребенка, то есть… я… вот… – Она покачала головой. – Я хотела этого, понимаешь? Я хотела иметь от тебя ребенка!

Роберт опять притянул ее к себе, его руки гладили ее волосы, его глаза были полузакрыты, в них читалась страсть, которая волновала ее.

– Сейчас незачем мне это говорить, – хрипло сказал он. – Ты так нужна мне, и я решил, что не прикоснусь к тебе, пока мы официально не поженимся.

Джулия улыбалась, когда он целовал ее шею, а затем мягко сказала:

– А ты и правда так решил насчет Эммы?

Роберт посмотрел ей прямо в лицо:

– Конечно. Правду будем знать только ты и я.

– А твоя мать?

– Если она догадается – а сегодня я сказал ей, что между мной и Памелой все кончено, – она ни скажет ни слова. Это не в ее духе.

– Да. – Джулия кивнула.

Теперь Джулия поняла странное и несколько загадочное замечание Люси при отъезде из больницы.

– Скажи мне, – вдруг спросил Роберт. – Если бы… если бы я не догадался об Эмме… ты когда-нибудь сказала бы мне?

Джулия опустила голову:

– Думаешь, я хотела встать между тобой и Памелой?

– Черт, Джулия, в прошлое воскресенье ты должна была понять, что мое отношение к Памеле ничего не значит по сравнению с моими чувствами к тебе. – Он покачал головой. – Господи, спасибо тебе, что Сандра срезала качели. Это ужасно, но, если бы с Эммой ничего не случилось, мы не стали бы ближе еще много месяцев.

Джулия взглянула на него.

– Весной ты бы женился на Памеле.

– Думаешь? – Роберт снова покачал головой. – В тот самый момент, когда ты вышла из самолета, даже уже тогда, когда я узнал о смерти Майкла, я понял, что рано или поздно я скажу тебе о том, что я чувствую к тебе.

Джулия тронула его за щеку.

– Но в тот день, когда я пошла с Фрэнсисом, ты был так зол…

– Я ревновал! – яростно проговорил он. – Если бы ты не сомневалась во мне, ты бы поняла, какие причины у меня были для злости.

– Роберт, – снова сказала она, обнимая его за шею. Затем она нахмурилась: – А как ты узнал о качелях?

– Мне сказала миссис Хадсон.

Джулия улыбнулась:

– Разумеется. Но мне очень повезло, что ты оказался рядом. Иначе все могло кончиться гораздо хуже. Как ты здесь оказался?

Роберт вздохнул.

– Я ездил в гости к Хиллингдонам. Мы пообедали, а потом Фрэнсис пристал ко мне с разговорами о том, что для Эммы было бы лучше ходить в деревенскую школу.

Джулия кивнула:

– Я… это я попросила его поговорить с тобой.

– Знаю. А я здорово разозлился, особенно потому, что сам пришел к такому решению после того, что случилось в прошлые выходные.

– Да? Ты правда решил? – Джулия обняла его. – О, дорогой. Я так рада!

– Ну, было же ясно, что Эмма не сможет поладить с такой женщиной, как Сандра Лоусон. Кроме того, мне не хотелось, чтобы она, как сторожевой пес, следила за моими провинностями. – Он погладил пряди волос у нее за ушами. – Когда мы поженимся? Скоро? Скорее бы.

Вдруг Джулия широко раскрыла глаза.

– Белые розы! – воскликнула она, все встало на свои места. – Это ты прислал мне белые розы!

– Конечно, – кивнул он. – Кто же еще?

Джулия покачала головой:

– Ведь после того, что было вчера вечером в больнице, я и думать о тебе боялась. Мне в голову не могло прийти, что ты пришлешь мне цветы!

Взгляд Роберта ласкал ее, вызывая теплый румянец на ее щеках.

– Я не хотел уезжать от тебя вчера вечером, но я должен был поговорить с Памелой прежде, чем приду к тебе. Как ты и говорила, я не был свободен, и мне нужно было вернуть себе свободу. Очень нужно.

Джулия слегка отстранилась.

– Как… как ты думаешь, может, Майкл объявил тебя опекуном Эммы потому, что надеялся, что так все и получится? – прошептала она.

Роберт нахмурился:

– Может быть. Думаю, это весьма вероятно. Он знал, что, не имея на то серьезных причин, ты не встретилась бы со мной, а он хотел быть уверенным, что о тебе позаботятся.

– Но не мог же он знать, что мы… что я…

– Не мог? – Роберт покачал головой. – Когда он приезжал в Англию с Эммой, тогда еще совсем малышкой, он, должно быть, заметил мой повышенный интерес к тебе, к твоей жизни там.

Джулия позволила ему крепче прижать ее.

– Роберт, – сказала она. – Я так счастлива.

В залитой светом ламп гостиной воцарилось долгое молчание, но затем Роберт решительно отстранил ее о себя.

– Мне нужно идти, – сказал он глухо. – А то я обще не уйду.

Джулия уверенным жестом расстегнула его пиджак и прижалась к его теплому телу, прикрытому одной шелковой рубашкой.

– Ты можешь занять пустующую спальню Сандры Лоусон, – сказала она, но Роберт покачал головой.

– Мне почему-то кажется, что так не пойдет, – твердо сказал он. – Джулия, я обожаю тебя, но я должен вести себя разумно. Теперь, когда я знаю, что мы поженимся, я могу подождать.

Джулия не мешала ему застегивать пиджак и улыбалась.

– Хорошо. Когда мы увидимся?

– Утром я приеду и мы поедем в больницу к Эмме и скажем ей, – пробормотал он. – Думаешь, она будет возражать?

Джулия покачала головой:

– Она обожает тебя, ты же знаешь.

– Когда-нибудь, когда она будет достаточно взрослая, чтобы все понять, мы скажем ей правду, – сказал Роберт и, наклонившись, поцеловал Джулию в щеку. – И она все поймет, – мягко добавил он, – потому что она вся в тебя.