Текст книги "Колдовская страсть"

Автор книги: Энн Мэтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Энн Мэтер
Колдовская страсть

Глава 1

По сравнению с Куала-Лумпур, лондонский аэропорт казался блеклым и серым, огни его терминалов терялись в мокрой дымке. Здесь в толпе пассажиров, рвущихся навстречу родственникам и друзьям, ожидавшим их, не мелькали яркие экзотические одежды жителей Малайзии. Джулия с горечью подумала, что Лондон теперь кажется ей таким же холодным и чужим, какой шесть лет назад казалась Малайзия. Она опустила худенькие плечи, закутанные в соболью шубу, которую купила по совету Барбары специально по случаю возвращения домой.

Но теперь Лондон уже не казался ей домом. Дом был там, в маленьком коттедже на побережье Южно-Китайского моря, там, несмотря на то, что, увидев домик впервые, она подумала, что не сможет полюбить такую жизнь и все вокруг. Но позже время и теплые отношения смягчили ее неприязнь к окружающему и помогли, к счастью, забыть Лондон.

Но теперь она вернулась в Англию, и ей приходилось мириться с мыслью, что в бунгало в пригороде Ратуна больше не спрячешься. Теперь только от нее зависело, сумеет ли она приспособиться к новым условиям достаточно быстро, так, чтобы не травмировать Эмму.

Симпатичная стюардесса проводила пассажиров зданию таможни и улыбнулась некоторым из них на прощание. Особенно тепло она простилась с маленькой девочкой, которую Джулия вела за руку.

– До свидания, Эмма, – сказала стюардесса и, наклонившись, тронула девочку за руку. – Спасибо тебе за помощь во время полета. Даже не знаю, что бы мы без тебя делали.

Эмма шаловливо взглянула на Джулию, в глазах у нее запрыгали искорки. Затем она снова повернулась к стюардессе:

– Я вам правда помогла? А мама говорит, что я отвлекала вас больше чем достаточно.

Стюардесса широко улыбнулась:

– Наоборот. Кто без тебя раздавал бы все эти журналы?

Джулия слегка улыбнулась.

– Это было так мило с вашей стороны, что вы разрешили ей помочь вам, – сказала она. – Так ей гораздо легче было перенести полет.

Стюардесса жестом остановила поток благодарностей:

– Ну что вы, миссис Пембертон. Нам было приятно общаться с ней.

– Что ж, еще раз спасибо. – Джулия закусила губу. – Скажи до свидания, дорогая. Мы уже не увидимся с мисс Форрест.

– Дасвиданье, – вежливо сказала Эмма. Джулия улыбнулась, и они пошли дальше.

Стюардесса была доброй девушкой. К Эмме почти все относились по-доброму, в ней было что-то, что выделяло ее из толпы. Она вовсе не была этаким розовощеким созданием. Напротив, ее кожа оставалась бледной даже под лучами солнца, а волосы были черные и прямые. Тем не менее все обращали на нее внимание. Вначале Джулия очень переживала из-за этого, но позже поняла, что это «что-то» свойственно всем членам семьи Пембертонов, а не только отцу Эммы.

Их багаж прошел таможню, на паспортном контроле проверили паспорта. Все были очень сердечны и вежливы с красивой молодой женщиной, путешествовавшей вдвоем с пятилетней девочкой. Все же, подойдя ближе к стеклянной перегородке, за которой толпились встречающие, Джулия почувствовала тревогу и озноб и плотнее завернулась в шубу, стараясь не смотреть в ту сторону. Она словно хотела отдалить встречу с родственниками Майкла. Эмма требовательно спросила:

– Где же бабушка? Мам, ты ее видишь?

Только после этого Джулия окинула беглым взглядом зал ожидания.

– Пока нет, милая, – тихо пробормотала она, обернувшись, чтобы проверить, весь ли багаж на месте. Крупные вещи были отправлены морем в ящиках, а с собой они взяли лишь пару чемоданов с необходимой одеждой.

– А ты же сказала, что бабушка нас встретит, правда, мам? – повторяла свой вопрос Эмма. – Наверное, она нас ждет вон там, где все люди стоят, да?

– Думаю, да, дорогая. – Джулия глубоко вздохнула. – Пойдем посмотрим.

Отказавшись от услуг носильщика, Джулия взяла оба чемодана и дала Эмме нести сувенирную сумку из самолета. Они торопливо вышли в зал прилета. Люси Пембертон, мать Майкла, сказала, что встретит их в аэропорту. Но, прекрасно зная ее необязательность, Джулия совсем не удивилась ее отсутствию. Она вздохнула. Если бы только сейчас ей не было так тошно. Уже то, что свекровь после шестилетней разлуки не встретила ее, могло бы сильно задеть Джулию, но ей пришлось пережить так много за последние три месяца, что она не находила в себе сил обижаться.

От разочарования у Эммы вытянулось личико.

– А ее тут нет, – недовольно заявила она. – Ну, мам, почему? Почему она сказала, что будет тут, а ее нет?

Джулия наклонилась к девочке и со вздохом опустила чемоданы.

– Не расстраивайся, дорогая. Бабушка, наверное, уже едет. Ты же не знаешь, как здесь все не просто. Здесь такое уличное движение! Она скорее всего стоит в пробке. Ты ведь знаешь, какие теперь пробки, правда?

Эмма наморщила носик:

– Кажется, да. А почему тогда она пораньше не выехала, чтобы встретить нас? – Эмма умела мыслить логически.

Джулия выпрямилась и покачала головой:

– Не знаю, милая. – Она исподтишка посмотрела на тяжелые мужские часы на своем тонком запястье, Самолет опоздал всего на несколько минут. Люси давно должна была бы быть здесь.

– Может, мы зайдем в ресторан, выпьем кока-колы? – предложила Джулия. – Пока бабушки нет. А я могла бы позвонить ей из ресторана.

Эмма нахмурилась:

– А вдруг мы ее пропустим? То есть вдруг она приедет, а мы ушли в ресторан?

Джулия снова вздохнула.

– Нет, если мы сядем у окна, мы увидим всех, кто приедет и кто уедет.

Эмму это не убедило, и Джулия вдруг почувствовала, что начинает терять терпение. От Люси требовалось не так уж много – просто один-единственный раз не опоздать. Ведь им пришлось преодолеть много миль. Неужели ей не понятно, что после такого перелета люди вымотаны и разбиты, что им трудно сохранять обычное спокойствие даже при пустяковых неприятностях.

Внезапно Джулии в голову пришла мысль, от которой ее передернуло. А что, если Люси вообще о них позабыла? Весьма вероятно, особенно если у нее был намечен вечер с игрой в бридж или с игрой в гольф (хотя Джулия не знала, играют ли в гольф под дождем) или одна из ее благотворительных партий в вист, которые она так любит организовывать. Если так, то она вполне могла забыть об их приезде.

В конце концов, Джулию она всегда недолюбливала и выказывала это весьма откровенно. Меньше всего она желала, чтобы Джулия вышла замуж за одного из ее возлюбленных сыновей. А когда так и случилось, Майкл спас ситуацию тем, что принял назначение в Ратун.

Но, с другой стороны, Джулия приехала с Эммой. Три года назад Майкл возил девочку в Англию. После он рассказывал, что его мать с ума сходила по внучке. Но теперь, возможно, присутствие Джулии все меняет. А Майкл умер…

– Ну, нам нужно идти, – сказала наконец Джулия, стараясь придать голосу уверенность и спокойствие. – Идем, милая, я бы выпила чашку чая.

– Джулия!

Резкий мужской голос заставил Джулию вздрогнуть, и она невольно повернулась к говорившему. Этот голос Джулия узнала сразу же и мгновенно обессилела. Сейчас, когда она так вымотана, напряжена и издергана, Джулия меньше всего хотела встретиться с Робертом Пембертоном лицом к лицу. Даже несмотря на то, что прошло столько лет.

Он был высок и худ, его волосы были такими же темными, как у Эммы, они доходили до воротника его неброского дорогого костюма цвета сливок. Он казался утонченным, сильным и вызывающе самоуверенным. Как и все Пембертоны, он не был красавцем, но, как и Эмма, обладал неброским обаянием. Поэтому по сравнению с ним другие мужчины, даже настоящие красавцы, казались безжизненными. В общем, он совсем не изменился, разве что взгляд его стал еще глубже. Благодаря многочисленным поездкам за границу, которые он мог позволить себе, с его лица круглый год не сходил загар. Она не смогла отыскать в нем ничего такого, что поддержало бы ее пошатнувшуюся уверенность в себе. И не удивительно, ведь он смотрел на нее с безразличным презрением и криво усмехнулся, когда она протянула ему подрагивавшую руку.

– Здравствуй, Роберт, – выдавила она. – Как дела?

Он встряхнул ее руку холодно и бесстрастно, бросив на нее до обиды оценивающий взгляд.

У него была уникальная способность вгонять ее в краску взглядом в упор, но теперь она справилась со смущением, твердо напомнив себе, что она уже не девочка и не его служащая. Она взрослая женщина, она была замужем и овдовела, у нее пятилетняя дочь. Она не должна думать о том, что ушло. Все это в прошлом. Ей надо жить настоящим и думать о будущем. О будущем Эммы.

Роберт выпустил ее руку и холодно ответил:

– Благодарю, отлично. Как ты? – Просто формальность, ничего больше.

– Хорошо, хорошо. – Джулия делала вид, что вполне владеет собой, замирая при этом от страха, как беглый каторжник. Она надевала маску спокойствия всякий раз, когда ее что-то сильно задевало, и со стороны казалась холодной и бесчувственной, что совершенно не соответствовало действительности.

Роберт окинул ее долгим задумчивым взглядом, и Джулии показалось, что он подумал о Майкле. Но он присел на корточки перед Эммой.

– Привет, Эмма, – сказал он. – Ты помнишь меня?

Эмма задумчиво посмотрела на него.

– Н-нет, – честно ответила она. – Но ты немножко похож на папу, значит, ты – дядя Роберт.

– Верно, – улыбнулся Роберт. Та холодность, которая ясно чувствовалась в его обращении с Джулией, не устояла перед детским обаянием Эммы. – А кто тебе сказал, что я похож на папу?

– Мама сказала. – Эмма подняла глаза на Джулию. – Правда, мам?

Джулия невольно вздрогнула, но Роберт не отрываясь смотрел на девочку.

– Понятно. А ты меня поцелуешь?

Эмма поколебалась.

– Ладно, – согласилась она и, наклонившись, коснулась его щеки мягкими губами. Потом она наморщила носик: – А почему ты опоздал? И где бабушка? Мама сказала, что она будет нас встречать. Где она?

Роберт выпрямился и жестом подозвал носильщика. Затем снова посмотрел на Эмму и сказал:

– Бабушка не смогла приехать. Она плохо себя чувствует.

Джулия посмотрела на него, почувствовав укор совести, но он на нее и не взглянул. Он объяснял носильщику, куда отвезти багаж, указывая рукой, где стоит его машина.

Он отличался той горделивой уверенностью в себе, которая приобретается в результате многолетней привычки командовать. Джулию раздражало, что и в подобной ситуации он держится так высокомерно, даже не снизошел до объяснений, где его мать и что это она вдруг занемогла.

Наконец он обернулся.

– Надо идти, – сказал он, не обращаясь ни к кому конкретно. – Моя машина вон там. Мы сможем поговорить по дороге в город.

Эмма снова потянула Джулию за руку, стараясь привлечь ее внимание.

– Все в порядке? – спросила она театральным шепотом, и, конечно, Роберт не мог не услышать ее.

– Думаю, да, – ответила Джулия, силясь улыбнуться. – Пойдем. Скоро мы сможем вымыться и переодеться. А то у тебя, юная дама, глазки от усталости закрываются.

Эмма заулыбалась.

– Все равно здорово, да? – Она перевела дух. – То есть – ну то, что мы здесь, правда? В Лондоне? Как ты думаешь, завтра бабушка поправится?

Джулия покачала головой.

– Не знаю, – коротко ответила она, но ее слова почти не произвели впечатления на их сопровождающего. Казалось, он на мгновение заколебался, не сказать ли что-то еще, но затем пошел вперед, и шедшая за ним Джулия ничего не видела из-за его широких плеч, пока они не подошли к дверям, где он остановился, чтобы пропустить ее вперед.

Машина Роберта оказалась светло-серым мощным «астоном-мартином» удлиненной формы. Казалось, машина чем-то напоминает владельца. Джулии вспомнилось, что шесть лет назад у него был «Ягуар-Е», но, наверное, с тех пор у него изменились вкусы. Носильщик сложил чемоданы в багажник и, вытянувшись, горячо поблагодарил за полученные чаевые.

Его благодарность, казалось, ничуть не тронула Роберта, выражение его лица совсем не изменилось. Он открыл Джулии переднюю дверь. Эмма забралась назад и запрыгала на сиденье.

– Классная машина, правда? – воскликнула она.

Хотя она огорчилась, что бабушка их не встретила, ее досада быстро исчезала под влиянием новых приятных впечатлений.

– Классная, – сухо отозвалась Джулия. Она улыбнулась дочке и опустила плечи под шубой.

Роберт сел на свое место, рядом с ней, захлопнул дверь и нетерпеливым точным движением включил зажигание. Его колено было всего в нескольких сантиметрах от нее, и, сделай она легкое движение ногой, она могла бы коснуться его. Джулия так и сделала, и на нее сразу же нахлынули воспоминания о том, что она так старалась забыть. Она спрашивала себя, можно ли вообще что-либо забыть. Нет, правильнее было бы сказать, что рассудку можно запретить думать о чем-то, и, пока запреты в силе, можно тешить себя иллюзией, что все забыто.

Роберт включил «дворники», машина тронулась в сторону города, сливаясь с потоком других машин.

Хотя был только полдень, машины шли с включенными фарами из-за несильного, но мелкого и унылого дождя. Для Эммы все это было ново, любопытно и впечатляюще, а Джулия поеживалась. Она знала, как холоден и неприятен ноябрьский Лондон.

Роберт отлично водил машину. Его длинные пальцы мягко скользили по рулю, он внимательно смотрел перед собой. А когда поток машин на шоссе поредел, он сказал:

– Если хочешь, кури. Сигареты в бардачке.

Джулия отрицательно покачала головой.

– Я редко курю, – вежливо пояснила она. Потом добавила для Эммы: – Надеюсь, с твоей матерью ничего серьезного?

Роберт коротко взглянул на нее:

– Просто простудилась, ничего страшного.

– Понятно. – Руки Джулии сжались в кулаки на коленях.

– А куда ты нас везешь, дядя Роберт? – спросила Эмма.

Она сидела, ухватившись за спинки их сидений. Это был тот самый вопрос, который сама Джулия хотела задать все время с момента встречи, но он не шел у нее с языка.

Роберт сначала обогнал громыхающий грузовик, а затем спокойно ответил:

– Мы едем в город, Эмма. Я там живу. У меня есть там квартира, хочешь посмотреть?

Джулия бросила на него быстрый взгляд:

– Где твоя мать?

Роберт помрачнел.

– Не беспокойся, Джулия. Она ждет нас.

– Я и не беспокоюсь! – не сдержавшись, отрезала Джулия.

Ее бесило, что он намеренно создавал напряженную ситуацию, и, несмотря на то, что Эмма ничего не понимала, такое обращение обижало Джулию.

– Значит, бабушка ждет нас в твоей квартире? – возбужденно воскликнула Эмма.

– Верно. Она ждет не дождется, чтобы снова увидеть тебя.

Тон Роберта разительно менялся, когда он обращался к Эмме. И неудивительно, с горечью отметила Джулия. Уж конечно, она вряд ли могла надеяться на теплый прием после всего того, что произошло. Но возможно, ей было бы легче перенести его гнев, чем эту немногословную ледяную вежливость.

– Значит, твоя мать живет с тобой? – рискнула спросить Джулия. Ей было необходимо задать этот вопрос.

Роберт покачал головой:

– Нет. Ты, наверное, знаешь, что она уже не живет в Ричмонде, но у нее есть здесь квартира.

– Понятно. – Джулия помрачнела.

Ей все это не нравилось. Из писем свекрови Джулия поняла, что они будут жить у нее, но ей не хотелось, чтобы Эмма жила в городской квартире. Ей было бы трудно приспособиться к городским условиям после привольной жизни последних лет.

А Роберт и не старался разрядить ситуацию. Он, видимо, считал, что она должна просто сидеть и ждать, пока ей не скажут, что будет дальше. И он еще ни разу не спросил про Майкла! Почему? Потому что Эмма здесь? Или по какой-то другой причине? Но он должен был бы понять, что за три месяца они смирились с неизбежным, как бы тяжело это ни было. Но сама она не могла начать этот разговор и поэтому молчала.

– А Букингемский дворец из окна видно? – спрашивала Эмма, и Джулия терпеливо обернулась к ней, чтобы мягко разуверить ее.

– Лондон совсем не похож на Ратун, милая, – улыбнулась она. – Здесь домов видимо-невидимо. И небоскребов тоже. Ты ведь знаешь, что такое небоскребы, правда?

У Эммы опустились уголки губ.

– А что же я увижу из окна? Море?

Джулия вздохнула.

– Нет, не море. Другие дома, наверное, – сухо ответила она.

Роберт живо вмешался в разговор.

– Не пытайся расстроить ребенка заранее, она еще не видела, где ей предстоит жить, – резко бросил он. Затем повернулся к Эмме: – Ты и правда увидишь Букингемский дворец из окна.

От этой подколки у Джулии запылали щеки, а Эмма пришла в восторг.

– Да? Правда? Значит, это так высоко?

– Очень высоко, – согласился Роберт. – Вообще-то это на последнем этаже небоскреба.

– Ух ты! – На Эмму это явно произвело большое впечатление. – А как мы туда доберемся? Там много ступенек? И подниматься нужно круг за кругом, как на пагоду?

– Существуют лифты, – коротко вставила Джулия, стараясь сдерживать раздражение.

Она понимала, что ее слова могли показаться Эмме резкими, но она так устала. Неужели Роберт не может хоть на это сделать скидку?

– На электрических лифтах, – сказал Роберт, продолжая прерванный разговор с Эммой, как будто Джулии вообще тут не было. – Ты можешь сама ими управлять. Просто нажимаешь кнопку с номером этажа, который тебе нужен, и едешь.

– А если лифт стоит наверху, а ты внизу? – Эмма задала новый вопрос с беспощадной логикой.

Роберт усмехнулся через плечо, но Джулия отвела взгляд. Ей было тяжело думать, что, если она сейчас не соберется, Роберту удастся завоевать дружбу Эммы. А ей этого не хотелось. Может, это было проявлением эгоизма, но были вещи, с которыми она не могла смириться. Не теперь. Не теперь, когда Майкл умер.

«О, зачем же он умер?» – вопрошала она про себя снова и снова. Их жизнь казалась такой мирной и надежной. А теперь все рухнуло.

Ни Роберт, ни Эмма не догадывались о ее терзаниях.

– Хороший вопрос, – отметил Роберт в ответ на вопрос Эммы. – Тогда ты нажимаешь другую кнопку, и лифт автоматически спускается к тебе, а если ты наверху, а лифт внизу, то он поднимается. Но поскольку это такое большое здание, то там целых шесть лифтов.

Эмма была поражена.

– А что будет, если лифты сломаются? Если не будет для них электричества?

Роберт притормозил, вливаясь в поток машин на эстакаде в Хаммерсмите.

– Для таких случаев есть лестница, – ответил он. – Но не стоит и пытаться подняться по ней, правда? Твои маленькие ножки стерлись бы до основания прежде, чем ты забралась бы наверх.

Эмма захихикала, а Джулия усилием воли заставила себя оглядеться вокруг с притворным интересом. Оказалось, это и на самом деле интересно. Многие старые здания исчезли, и их место заняли башни из стекла и бетона. Магистрали сплетались и переплетались между собой в сложную стальную сеть, где машины носились, как в кошмаре. Джулия подумала, что она вряд ли отважилась бы сесть здесь за руль после спокойных дорог Ратуна. Потом она с грустью, но твердо сказала себе, что у нее может и не быть такой возможности. Ведь Майкл завещал свою долю в фирме своей семье, а на ее скромные личные средства вряд ли можно будет позволить себе машину. Вообще же она планировала снова найти место секретаря и самой содержать себя. Она не хотела ничем быть обязанной Пембертонам.

Когда они свернули со Слоун-стрит на Итон-Гейт, Джулия начала узнавать город. Центр города изменился несколько меньше, чем окраины, здесь все было до боли знакомым. Они пересекли улицу, где находился офис «Пембертон констракшн компани», и она ясно вспомнила свой первый рабочий день в машинописном бюро. Она была так молода тогда. Такой же молодой она была, когда поднялась до должности личного секретаря Винсента Харви, который и познакомил ее с президентом фирмы Робертом Пембертоном. Ее нервы затрепетали. Классический сюжет, подумалось ей. Идеально подходит для романа, но как трагично все это закончилось!

Роберт свернул на тихую площадь и поставил машину на стоянку перед многоэтажным домом. Даже сквозь сетку дождя Джулия смогла рассмотреть это внушительное здание и его скульптурный внешний двор с фонтанами и садами. Низкие ступеньки вели к галерее стеклянных дверей, привратник за стойкой наблюдал за входящими. Узнав Роберта, он вежливо поздоровался. Роберт, выходя из машины, взмахнул в ответ рукой.

Когда Роберт открыл багажник и стал доставать чемоданы, привратник вышел из-за стойки и подошел к ним.

– Добрый день, сэр. Могу я вам помочь?

Роберт покачал головой, в его темных волосах блестели капли дождя.

– Спасибо, Норрис. Я справлюсь сам. Отвратительная погода, правда?

– Да, сэр.

Норрис с любопытством посмотрел на Джулию с Эммой, они выбрались из машины и стояли рядышком, растерянные и чужие.

Роберт понял безмолвный вопрос Норриса. Он выпрямился и захлопнул багажник.

– Это моя невестка и ее дочь. Они поживут у меня несколько дней, – пояснил он. – Они только что приехали из Ратуна.

Джулия широко раскрыла глаза, переваривая эту новость. Как, они будут жить у Роберта?!

Но она не могла ничего сказать, пока на них смотрел Норрис, и она ограничилась тем, что бросила острый взгляд на своего шурина. Но Роберту, видимо, было безразлично, что она думает, и, взяв чемоданы, он жестом предложил им пройти в подъезд.

Кипя от негодования, Джулия взяла Эмму за руку, и они поднялись по низким ступенькам. Что все это значило? Почему они должны остановиться у него? В своих письмах Люси предлагала им остановиться у нее. Она писала, что живет отдельно, что, с тех пор как у Роберта появилась своя квартира, ей одиноко, и с жаром приглашала их к себе. Нечего и говорить, что все это Джулия принимала с некоторым недоверием. Она слишком хорошо знала свою свекровь, поэтому и не могла поверить, что та вдруг изменила свое отношение к ней. Пусть так, но она все же не сомневалась, что все планируется именно так, как писала Люси.

В лифте сразу стало тесно – двое взрослых, один ребенок и два чемодана. Поднимаясь, Джулия почувствовала, что должна что-то сказать:

– Почему мы едем к тебе, Роберт? Из писем твоей матери я поняла, что мы остановимся у нее.

Лениво прислонившись к стенке лифта, Роберт сказал только:

– Перестань, Джулия.

Потом он повернулся к Эмме:

– Ну, Эмма, что ты об этом думаешь?

Эмма с улыбкой подняла на него глаза. Она была слишком мала, чтобы понять разговор взрослых.

– А долго ехать до самого верха?

– Не очень. Через несколько секунд приедем. Посмотри – видишь, за номерами этажей пробегает красный огонек? Он указывает этажи, мимо которых мы проезжаем. А вот и наш, на самом верху.

Эмма широко раскрыла глаза.

– Ой, да. Мам, смотри, мы уже почти приехали. Ой, у меня в животе что-то пусто.

Лифт замедлял ход, и Эмма почувствовала некоторую слабость от резкого изменения метаболизма. Затем лифт остановился, Роберт открыл дверь.

Они вошли в холл, покрытый коврами с длинным ворсом. Хотя все лифты останавливались на этом этаже, дверей было всего две, причем одна явно вела в подсобное помещение. Сама того не желая, Джулия была под впечатлением от всего этого. Должно быть, у Роберта действительно огромная квартира.

Роберт подхватил чемоданы, а когда они подошли к дверям квартиры, им открыл человек в черном. Он был средних лет, с седеющими рыжеватыми волосами и рыжими усами.

– Вот наконец и вы, сэр, – радостно приветствовал он Роберта. Его круглое лицо сияло. – Я услышал, как остановился лифт, и сразу же сказал миссис Пембертон, что это точно мистер Роберт, так оно и вышло.

Роберт слегка улыбнулся.

– Вы хорошо знаете свое дело, – сухо заметил он. – Можете взять чемоданы.

– Да, сэр.

Человек направился к чемоданам, а Роберт безразлично посмотрел на Джулию и коротко сказал:

– Джулия, это Хелберд. Он всегда при мне. Он – что-то вроде доверенного слуги. Во всяком случае, он умеет все на свете.

Джулия попыталась выдавить подобие улыбки:

– Добрый день, Хелберд.

– Добрый день, мэм. Добрый день, мисс, – тепло прибавил он, обращаясь к Эмме. – Надеюсь, ваше путешествие было приятным. Правда, сегодня не лучший день для поездки, не правда ли? Отвратительная погода!

– Отвратительная, – согласилась Джулия. А Эмма, которая всегда отличалась любопытством, спросила:

– А почему у вас волосы седые, а усы – нет?

– Эмма! – испуганно воскликнула Джулия, но Хелберд и Роберт рассмеялись.

– Не знаю, юная дама, – ответил Хелберд, поднимая чемоданы. – Наверное, мороз до моих усов еще не дошел.

– Какой мороз? – нахмурилась Эмма.

– Юная леди, у вас еще будет время обсудить все достоинства внешнего вида Хелберда, – заметил Роберт. – А теперь пойдем. Бабушке не терпится увидеть тебя.

«Но не до такой степени, чтобы встретить нас у двери», – горько подумалось Джулии. Потом она упрекнула себя за излишнюю чувствительность. Она приехала всего час назад, а уже позволила себе расстроиться из-за всего этого.

– Входи же, – поторопил ее Роберт. В его голосе явно чувствовался холод, когда он обращался к своей невестке. Джулия отступила назад:

– Иди первым, Роберт. Здесь ты хозяин дома.

Когда Роберт встретил упрямый взгляд ее зеленых глаз, он помрачнел на мгновение. Затем молча взял Эмму за руку и вошел в дверь из светлого дерева. Джулия медленно пошла за ними, ее каблуки вязли в мягком ковре прихожей. Здесь стены были украшены гобеленами и произведениями резьбы по дереву разных народов, которые Роберт собрал во время поездок за границу. Еще в холле стоял кедровый сундучок, а на нем ваза из пекинского жадеита. Джулия сразу же поняла, что эта ваза, должно быть, бесценна.

Роберт не остановился, чтобы дать им время снять пальто, а сразу же открыл дверь в холл, подгоняя Эмму.

Джулия услышала возгласы восторга свекрови, увидевшей внучку. Вслед за дочкой она вошла в огромную комнату. А комната и вправду была огромной – длине она занимала весь этаж – и с окном во всю стену. Но прежде всего взгляд Джулии остановился не на элегантном убранстве комнаты, а на маленькой женщине, изящно откинувшейся на маленькой кушетке. Женщина обнимала Эмму, восклицая, как она выросла, как повзрослела и как не похожа на того карапуза, каким она видела ее в последний раз.

Джулия стояла растерянно на толстом ковре абрикосового цвета и чувствовала себя совсем молодой и уязвимой. Впрочем, она всегда чувствовала себя так в присутствии свекрови. Она прекрасно помнила тот день, когда ее представили Люси Пембертон. Их познакомил Роберт, и с первых же слов Джулия поняла, что для Люси Пембертон не существует девушек, достойных ее возлюбленных сыновей.

Но вот Люси, кажется, вспомнила о существовании невестки и, обнимая одной рукой Эмму, другую протянула Джулии.

– Джулия, дорогая, – воскликнула она, – прости, но я была в таком восторге от встречи с Эммой, особенно после всего, что произошло!

Волнение, звучавшее в голосе Люси, сразу же передалось Джулии, и она быстро подошла и поцеловала надушенную щеку свекрови.

– Я тоже рада вас видеть, Люси, – тепло сказала она, а затем осознала, что Люси, в общем, так и не сказала, что рада видеть ее. Но она отбросила эти неблагодарные мысли и, когда Люси жестом пригласила ее присесть рядом, опустилась на кушетку и расстегнула шубу дрожащими пальцами.

– Я должна извиниться, что не встретила вас в аэропорту, – снисходительно продолжила Люси. – Но я жутко простудилась, и Роберт настоял, чтобы я осталась дома.

– Ничего. – Джулия быстро решила, что незачем было и обижаться. – Вам уже лучше?

– Да, много лучше. – Люси подняла глаза на Роберта, который с мрачным видом смотрел на эту сцену.

– Дорогой, может быть, Хелберд приготовит нам чаю? Уверена, что Джулия охотно выпила бы чашечку, не правда ли, дорогая?

Джулия кивнула, избегая критического взгляда Роберта:

– Спасибо, это было бы кстати.

– Ах, нам есть о чем поговорить! – вдруг воскликнула Люси, крепче прижимая к себе Эмму. – Нам надо как следует познакомиться, правда, Эмма?

К тому времени Хелберд с чемоданами уже скрылся за дверью, ведущей, видимо, в другие комнаты. Роберт пошел позвать его.

– Бабушка, а ты здесь живешь? – с восторгом спросила Эмма.

Реакция девочки не удивила Джулию. Живя в Ратуне, она, конечно, не привыкла к такой откровенной роскоши. Но, несмотря на то что холл был огромным и роскошно обставленным, его нельзя было назвать помпезным. Комната казалась теплой и жилой, и это Джулии невольно нравилось. А для маленькой девочки все это было чересчур. Она зачарованными глазами смотрела на декоративный камин, занимавший центральное место в интерьере.

– Нет, дорогая, – наконец ответила Люси. – Я живу не так роскошно. У меня есть квартира в многоэтажном доме неподалеку. Надеюсь, со временем ты ее увидишь. Но Роберт использует эту квартиру как представительскую, поэтому она должна быть такой красивой и дорогой.

– Представительскую? – переспросила Эмма. – Он дает представления?

Люси вздохнула, а Джулия почувствовала, что начинает раздражаться. Ей наконец должны объяснить, что происходит. Почему они здесь? Почему Люси молчит? Когда они смогут поговорить по-настоящему о вещах действительно важных? Таких, как смерть Майкла, например!