Текст книги "Пока бьется сердце"

Автор книги: Энн Хэмпсон (Хампсон)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Кэти сама уже пришла к такому выводу и все же не могла заставить себя извиниться. Единственное, что она понимала, – это законы и правила ее отца. В соответствии с его мировоззрением, земля принадлежит всем, и, следовательно, она имеет полное право ходить по полям. Кэти упомянула об этом в разговоре с Берил, которая выразительно покачала головой.

– Земля – не твоя и не моя, – урезонивала она ее. – Ты должна примириться с тем, что этот участок принадлежит мистеру Моргану. Здесь все так отличается от твоих диких торфяников, – продолжила она с неподдельным сочувствием. – Там ты могла гулять, где тебе вздумается, но здесь так нельзя. Земля обрабатывается…

– Но те поля, по которым я бродила, не были обработаны, – вставила Кэти. – Они даже не были перепаханы.

– Значит, эти участки предназначались для сена – или, может, мистер Морган собирался пустить на них коров. Это его дело, Кэти. Что было бы, если бы все стали ходить по его полям, как ты?

Кэти закусила губу, так как до нее стал доходить смысл происшедшего, и все же она не стала давать обещания, что посетит мистера Моргана, и Берил ушла, недовольно махнув рукой.

Стало темно; звезды и луна осветили ночное небо, отражаясь в маленьком пруду, виднеющемся вдалеке. Кэти осмотрела комнату, вглядываясь в смутные очертания находившихся в ней предметов, и внезапно почувствовала себя словно в заточении…

Слезы медленно катились по ее щекам, пока она стояла у окна, разглядывая плавный холмистый пейзаж. Перед ее мысленным взором предстали дикие, поросшие вереском торфяники, купающиеся в серебряном сиянии, и далекие холмы, льнувшие к вершинам, чьи остроконечные пики были увенчаны снегами. Она обозревала глубокие долины, ущелья, рассекавшие обширные и мрачные высокогорные равнины; крутые откосы и отроги гор, чьи причудливые формы были сотворены усилиями ветров, дождей и ледников – своевольных зодчих природы.

В такую ночь, как сегодня, Кэти обычно не сидела дома; либо с Полем, либо в полном одиночестве она бродила по вересковым полям, всем телом впитывая холодный чистый воздух. Над ней был только огромный свод неба, богато украшенный свечением мириад неизвестных звезд. Блуждающая луна останавливала свой бег над блистающими снежными вершинами Шайнинг-Тора, чтобы любоваться своим отражением в водах реки Хантер, которая огибала одинокое кладбище Фэншо.

Кэти вновь и вновь вспоминала горные воды Хантер, которые спадали с верхних уровней серией миниатюрных каскадов. Река впадала в ручей, протекающий под мостом Пекхорс. Потом эти воды соединялись с Коллдер. Девушка стала представлять течение реки Коллдер, с самого ее истока на диких просторах Экс-Эйджа, высоко в лесах Мэкклсфилда, до того места, где вольные струи насильственно заключили в стальные трубы, которые вели в Тордейлское водохранилище. Их вогнал в трубы тот человек!

Правда, дальше по течению реке удавалось обрести свободу. Покинув резервуар, она весело неслась через очаровательную деревушку Ферндейл; и по пути ее течения густо заросшие лесом берега и травяные террасы были защищены от разрушающего вторжения величественными вересковыми полями.

Задержав в груди вздох отчаяния, в полной темноте Кэти присела на стул, ее щеки были мокрыми от слез. Догадывался ли дядя о ее чувствах? Неужели он не понимает, что если она даст это обещание, то, словно та речушка, позволит заключить себя в трубу?

И кто знает, обретет ли она, как и река, вновь свою свободу?

Несколько позднее она наконец приняла решение и медленно спустилась вниз. Чарльза не было в гостиной, там сидела лишь миссис Блайт. Кэти спросила, где ее дядя.

– Он ушел с Берил, – последовал краткий ответ. – Они отправились смотреть спектакль в Лоборо.

– Когда они вернутся? – И голос девушки дрогнул, тоска стала еще сильнее, хотя она и не поняла ее причину. – Это будет очень поздно?

– Полагаю, что да. Они обычно заходят куда-нибудь поужинать перед тем, как вернуться.

Внезапно у Кэти перехватило дыхание, но она вежливо пожелала миссис Блайт спокойной ночи и вернулась в свою комнату.

На следующее утро Кэти робко постучалась в дверь к Чарльзу и терпеливо ждала разрешения, не делая попыток войти в его комнату. Чарльз был уже полностью одет и просматривал какие-то бумаги, которые сразу же спрятал, когда она вошла. Он внимательно посмотрел на нее, отметив тени под глазами и немного нервные движения рук.

– Я сделаю так, как ты желаешь, – просто сказала она, заметив, что взгляд его смягчился, но ее мысли все время крутились вокруг их отношений с Берил. Миссис Блайт сказала, что обычно они заходят куда-нибудь поужинать. Кэти могла предположить, что они делают это регулярно. – Прости, что была так упряма. – Девушка опустила голову, но только для того, чтобы скрыть лихорадочный блеск глаз.

После ее слов воцарилось молчание, затем с несвойственной ему нежностью Чарльз произнес:

– Подойди сюда, моя маленькая беспризорница. – Он протянул руки, и девушка подошла к нему. Прижавшись головой к груди Чарльза, Кэти заплакала. Она плакала по своему отцу и по потерянной свободе… и из-за чего-то еще, чего пока не понимала. Его близость успокаивала. А голос, такой проникновенный, был полон ласки. – Я знаю, тебе тяжело примириться с этими ограничениями, но ты должна попытаться. Немного времени – и ты сможешь наслаждаться своей новой жизнью. Я в этом совершенно уверен, Кэти.

Косые лучи солнца медью вспыхнули в ее волосах, она подняла глаза и увидела странное выражение его глаз. Чарльз наклонил голову и коснулся губами лба. Заметив, как слабо дрогнули в ответ ее губы, он улыбнулся:

– Ты хочешь, чтобы я проводил тебя к мистеру Моргану?

– Да, пожалуйста. – Слабая, дрожащая улыбка девушки стала шире. – Мне пойти сейчас или после завтрака?

– После завтрака будет лучше. Я не думаю, что мистер Морган придет в восторг от слишком раннего визита.

Перед Кэти никогда не стояло более сложной задачи, чем сейчас. Ей было так трудно пересилить себя, особенно если учесть, что мистер Морган не особенно растрогался, принимая ее извинения. Обещая фермеру не переступать границ его владений, она не могла представить себе, как привыкнет держаться только тропинок и дорог. Ей стало казаться, что гулять в таких условиях вообще не стоит. Как можно что-либо понять, как можно создать теорию эволюции окружающей местности, не вступая в тесный контакт с самой этой местностью? Только там можно обнаружить самое важное, то, о чем непосвященные даже и не догадывались, а уж найти не могли и подавно.

Она вернулась к Чарльзу, который поджидал ее у ворот. Он взял ее за руку, похлопал по ней и затем сказал:

– Хорошая девочка. Ведь все было не так уж страшно, в конце концов, не так ли?

Она улыбнулась, ничего не ответив. Кэти делала то, что было ему приятно, и по какой-то необъяснимой причине сейчас только это и было важно.

В последующие несколько месяцев их отношения стремительно теплели, они стали так необходимы друг другу, что это радовало и пугало Кэти. В один из выходных Чарльз позвонил и сказал, что не сможет приехать, так как у него неприятности на работе. То же самое повторилось и в следующие выходные, и хотя Кэти чувствовала себя несчастной, ее утешала дружба, которой ее одаривали Дины. Большую часть времени она проводила с ними, и очень скоро они с Бриджет стали настоящими подругами, вместе делая покупки в городе и обедая в ресторане перед возвращением домой: Дом Динов всегда был полон гостей; теперь же ни один прием не обходился без Кэти. Вскоре она начала испытывать наслаждение, готовясь к приемам. Бриджет познакомила ее с парой своих подруг, и Кэти стала обращать особое внимание на то, как они одеты, как укладывают волосы и делают макияж. Она познакомилась с другом Бриджет Ноэлем, который работал в Глазго и не часто возвращался к себе домой в Лоборо. Ноэль привез с собой друга, и почти сразу Кэти обнаружила, что их связывают общие интересы. Ведь хотя Билл (так его звали) и не был знаком с теориями формирования земных пород, он не так давно увлекся коллекционированием окаменелостей. Молодые люди так много беседовали об этом, что в конце концов Билл предложил, что в следующий свой визит, который планировался через несколько дней, они отправятся в Дербишир. Кэти покажет ему места скопления интересных окаменелостей.

– Я возьму напрокат машину, и если мы выберемся пораньше, то сможем провести там весь день, – с энтузиазмом говорил Билл после того, как Кэти принесла несколько самых интересных экземпляров из своей коллекции. – С нетерпением буду ждать нашу поездку.

Биллу был двадцать один год, у него были очень светлые волосы и открытое, простодушное лицо. У юноши не было родителей, и поэтому Ноэль пригласил его провести пасхальные выходные в Лоборо. То, что у Бриджет появилась подруга, всем очень понравилось. Вчетвером было так удобно всюду ходить, а однажды они даже отправились вместе на танцы.

– Я не пойду, – протестовала Кэти, решительно качая головой, пока Билл настойчиво упрашивал ее.

Девушке действительно совсем не хотелось идти на танцы, но Билл казался таким разочарованным, что она согласилась. Когда он пригласил се на танец, она совершенно растерялась, а горло так и перехватило от страха.

– Я никогда в жизни не танцевала, – сказала она, с мольбой глядя на Билла.

С чрезвычайной деликатностью Бриджет в нескольких словах объяснила, в чем тут дело. Билл готов был просто сидеть рядом с Кэти, но за это она должна была рассказывать о своей жизни на торфяниках.

– Наверно, это было ужасно интересно! – добавил он, усаживаясь рядом с Кэти.

Сначала она восприняла его слова с долей иронии, так как все, кроме Стива, считали, что ее жизнь до приезда в Лестер была чрезвычайно скучной. Но Билл выглядел таким искренним, что она продолжила краткое описание своего прошлого и тех причин, по которым ей пришлось переехать сюда.

– А твой одинокий коттедж все еще будет стоять там, когда мы поедем туда? – спросил он с неподдельным интересом. – Я бы хотел посмотреть на эти маленькие поселения.

Кэти покачала головой, рассказав ему о приказе снести все строения.

– Хотя два моста по-прежнему должны быть на месте, – сообщила она. – Они окажутся под водой, если кто-нибудь не спасет их, вот так. Одно время мы думали, что мост Пэкхорс будет спасен, но тот человек, который предложил перенести его в другое место, отказался от этой идеи, когда узнал, сколько это будет стоить.

– Зачем нужно перемещать мост? – нахмурившись, спросил Билл. – И где ему потом можно найти место?

– Над другим потоком. Но разумеется, не над любым – над тем, который будет ему соответствовать. – Она смолкла, размышляя. – Мне кажется, что ни один из притоков низинных рек тут не подойдет. Его нужно переместить вверх по течению, хотя сейчас я не могу назвать место, где мост мог бы выглядеть должным образом.

Кэти повернулась, чтобы улыбнуться ему, и сказала, что путешествие лучше всего им начать с моста Коллдерс, а затем спуститься вниз по течению в поисках подходящего места для моста. Затем девушка глубоко вздохнула, вдруг припомнив всю тщетность подобных усилий. Как сказал Чарльз, никто не захочет потратить такие большие деньги для того только, чтобы спасти мост от затопления.

Билл и Ноэль вернулись в Глазго на следующий день, и, хотя она чувствовала после их отъезда грусть, по-настоящему Кэти скучала только по Чарльзу.

Где он сейчас? Уже прошел месяц с тех пор, как он не был дома. Каждую пятницу дядя звонил, чтобы выразить сожаление по поводу того, что не может оставить работу. У него явно было много хлопот, и по намекам Кэти поняла, что это как-то связано с неустойчивостью горных пород. Впоследствии это могло доставить массу проблем. Тот, кто занимается строительством дорог, должен быть особенно внимателен в этом отношении.

Кэти так хотелось помочь ему; но она упрекала себя за излишнюю самонадеянность, ведь по сравнению с Чарльзом она была всего лишь профаном.

Он позвонил ей в четверг, сообщив, что на следующий день будет дома.

Когда он увидел ее сбегающую вниз по лестнице, в его потемневших глазах вспыхнуло восхищение, затем оно сменилось бездонной грустью. Кэти остановилась, ожидая его реакции, с неожиданной робостью.

– Что это такое, моя беспризорница? Что они сделали с тобой? Ну-ка повернись.

Придерживая складки платья, Кэти повиновалась, она подошла совсем близко и заглянула Чарльзу в глаза.

– Я нравлюсь тебе? – Девушка вся светилась и не скрывала своего удовольствия от его приезда. – Я купила платье сегодня утром – специально к твоему приезду!

Она не отводила от него вопросительного взгляда, но он ничего не отвечал. Кэти мгновенно почувствовала смятение его чувств. Он хотел, чтобы она привыкла к обществу, повзрослела и стала похожа на других девушек своего возраста, и все же… Вздох огорчения вырвался у Чарльза, но он по-прежнему молчал, а Кэти продолжала быстро и озабоченно:

– Я накрасила губы, а как тебе нравится цвет лака для ногтей? – Она протянула ему свою наманикюренную руку.

– Мне не нравится, – коротко ответил он. – Тебе лучше его смыть.

– Я сделала это специально для тебя, дядя Чарльз. – Губы ее задрожали, и она смутилась, не понимая, отчего вдруг его слова болезненно задели ее сердце. – Я подумала, что тебе понравится, если я буду выглядеть современно?

– Только если не слишком современно, – смягчился Чарльз, заметив ее огорчение. – Не надо меняться так быстро, моя маленькая беспризорница, – я понял, что ты мне нравилась такой, какой была.

Кэти совсем смутилась, ведь она была так уверена, что поразит его переменами, которые с ней произошли.

– И даже платье мое тебе не нравится? – Она глаз с него не сводила, с волнением ожидая окончательного вердикта.

Чарльз наконец улыбнулся, и мир вокруг снова засиял. Он протянул к ней руки, и она вложила в них свои, остро ощущая тепло и силу его пожатия.

– Ты выглядишь очаровательно, Кэти. Я горжусь тобой. Платье выбрано с большим вкусом. Я полагаю, что все это результат влияния миссис Дин?

Она кивнула:

– И Бриджет, но платье я выбрала сама. Я все выбираю сама, хотя обычно спрашиваю совета у миссис Дин или Бриджет. – Она говорила с уверенностью и какой-то внезапно обретенной искушенностью, хотя по-прежнему в этих очаровательных глазах светилась детская невинность.

– Идем в гостиную, и ты мне расскажешь все, что делала во время моего отсутствия, – пригласил он, не отнимая свою руку. – Я искренне надеюсь, что ты не совершила ничего предосудительного, – добавил он, иронично приподняв бровь, и Кэти охотно подтвердила свою полную невиновность.

Миссис Блайт и Берил не было дома, но Стив сидел возле огня, почти касаясь головой книги, очки в это время повисли на самом кончике его носа. Он внимательно взглянул на них поверх книги – в лица своего благодетеля и его «нового маленького друга», как решил называть Кэти. Его выцветшие глаза наконец опустились на их руки, по-прежнему соединенные, и многозначительная улыбка тронула тонкие бледные губы старика.

– Привет, Стив. – Чарльз уселся в глубокое кресло по другую сторону камина, а Кэти примостилась на ковре возле его ног. – Ты в порядке?

– В целом все хорошо, Чарльз. А ты? Что за дела держали тебя так долго? – Стив уронил книгу на колени. Очки упали на пол, и Кэти, смеясь, подобрала их.

– Я уже несколько раз объясняла тебе, Стив: ты разобьешь их, в конце концов. Где твой футляр? – Она поднялась, чтобы взглянуть на каминную полку, потом подошла к маленькому столику возле стены. – Ну вот же он – держи очки в футляре!

Девушка говорила серьезно, не подозревая, что Чарльз не спускает с нее взгляда, а Стив, в свою очередь, с Чарльза.

– У меня были кое-какие проблемы на работе, – ответил Чарльз, когда Кэти снова уселась.

– Теперь все в порядке? – Взгляд Стива на мгновение задержался на лице молодого мужчины, затем перешел на девушку, которая с неожиданным интересом ожидала ответа дяди.

– Нет, боюсь, что нет. – У Чарльза вырвался тяжелый вздох, но он тут же сменил тему, и разговор какое-то время вертелся вокруг повседневных, незначительных дел, потом Стив взглянул на часы и объявил о своем намерении немного прогуляться перед чаем.

Кэти перевела взгляд на дядю, как только за стариком захлопнулась дверь. Чарльз выглядел измученным и подавленным, и девушка поняла, что он едва сдерживает себя. Повинуясь естественному порыву, она вскочила с колен и поцеловала его в лоб, как делала всегда, утешая отца, когда тот тоже, бывало, находился в тупике, решая свои важные научные проблемы.

Легкое восклицание удивления вырвалось у него при этом ее нежном, порывистом движении. Выражением тревоги и сочувствия были полны ее ясные глаза.

– Моя беспризорница, за что?

Она стала задумчива и слегка печальна.

– Как бы мне хотелось обладать знаниями Поля. Тогда я смогла бы помочь тебе.

Кэти снова уселась на ковер и примостила свою голову у него на колене. Комната внезапно погрузилась в полумрак, небо заволокло тучами, ожидался дождь. В камине раздался треск, взметнулся фейерверк искр, и пламя на миг осветило нежное очертание ее профиля и позолотило волосы девушки. Чарльз дотронулся до этого пышного великолепия рукой, позволил пальцам погрузиться в него. Прикосновение было мягким, почти невесомым, но Кэти внезапно вздрогнула от странности этого нового ощущения. Чарльз заметил это и, казалось, рассердился на что-то. Она почувствовала его почти физическую боль, с которой он вновь вернулся к своему прежнему, безличному тону, когда стал расспрашивать ее в подробностях о том, что она делала весь этот месяц.

Кэти рассказывала ему обо всех происшествиях тем милым, низким голосом, который заполнил комнату дыханием воли и простора диких вересковых полей. Она сообщила о встрече с Ноэлем и Биллом и о их совместных прогулках. Но девушка не стала упоминать о планируемой поездке в Дербишир; она сомневалась, что дядя даст разрешение отправиться на вересковые поля в компании молодого человека – а если он запретит, то либо придется ослушаться его, либо разочаровать Билла. Гораздо проще, решила она, просто не рассказывать о поездке.

Кэти была рада, что сделала так. Она хорошо знала, что Чарльзу совершенно не понравится то, что она проводила столько времени с Биллом.

– Вы все время были вместе – вы четверо, я имею в виду? – В его голосе прозвучал стальной оттенок, и он отдернул руку от ее волос. Тревожная озабоченность омрачала его нежный до этих пор взгляд. – Вы не разбились на пары?

– Нет, – невинно взглянула Кэти. – Мы были вместе все время, кроме, разумеется, тех случаев, когда Билл подвозил меня домой.

– Он подвозил тебя домой? – Слова словно острое лезвие. – Миссис Дин позволила это?

Она непонимающе уставилась в одну точку, а затем проронила в некотором замешательстве:

– А что, есть причины, по которым Биллу не следовало подвозить меня домой? – Она ждала ответа, все еще не понимая, но Чарльз молчал. Он только изучающе смотрел на нее, словно пытаясь прочитать на ее лице следы тайных мыслей или увидеть проступивший румянец. Казалось, он был удовлетворен осмотром, но у Кэти осталось странное ощущение, что он собирается – еще раз – нанести визит миссис Дин.

Глава 6

Подали чай, и Чарльз с Кэти выпили его, сидя у камина; оба были молчаливы, и оба испытывали необъяснимое удовольствие от присутствия друг друга. Когда они закончили и подносы унесли, Кэти снова примостилась возле его ног. Она снова почувствовала подавленность дяди и осторожно заговорила о работе.

– Поль знал так много… но, разумеется, ты тоже все это знаешь, – поспешно добавила она, быстро покраснев. – Я уверена, что решишь эту проблему, дядя Чарльз.

И все же ее обеспокоенность не исчезла. Девушка взяла его за руку и приложила ее к своей щеке, снова пытаясь утешить.

Чарльз долго молчал, но она понимала, что, судя по морщинам, собравшимся на лбу, он снова думает о работе.

– Не обращай на это внимания, Кэти, – наконец сказал он с напускной веселостью. – Давай подумаем о чем-нибудь другом. Покажи мне ту карту – геологическую, – покажи мне ее еще раз.

– Хорошо, – сказала Кэти, – ах да, я собиралась рассказать тебе, что нашла остальные карты – ту пачку, которая казалось потерянной. Но возможно, тебе это не интересно?..

Глаза Чарльза заблестели. Он попросил, чтобы она принесла все карты.

Девушка немедленно вскочила на ноги, оживленная и счастливая тем, что удается отвлечь его от грустных мыслей.

– Они все относятся к Пеннинам, – словно слегка извиняясь, проговорила она несколько минут спустя, раскладывая на ковре принесенные карты. – Какая зона тебя больше интересует – известняки, песчаники или сланцы?

– Песчаники и сланцы; покажи мне ту карту, которую ты считала потерянной.

Она передала ему карту, придерживая один край, пока он раскладывал ее на своих коленях. К ее удивлению, взгляд его стал острым и заинтересованным, он долго рассматривал ее.

– Поля никогда не подводил инстинкт, – заметила Кэти, роясь в других картах, разворачивая и вновь сворачивая их. – У меня есть еще одна карта, более подробная, чем эта, правда, он так и не закончил ее. О, вот она! – Девушка развернула карту поверх той, что уже лежала на его коленях.

Они с Кэти долго беседовали по поводу карт. Становилась очевидна вся гениальность Поля, благодаря рассказам его дочери. Время от времени, правда, быстрая тень пробегала по лицу Чарльза, когда девушка с негодованием упоминала о «том мужчине».

– Я решительно считаю, что вот то место, где запруда должна присоединяться к берегу, – объявила она с явным удовлетворением. – Да, это место очевидно – ведь это зона стабильности, но «тот» этого не знает. Я представляю себе, как он заливает раствором берега, пытаясь укрепить их, но его битва обречена на провал, так как почти весь берег неустойчив.

Они провели еще полчаса, изучая другие карты, и Кэти не скрывала своего удовольствия оттого, что кто-то разделяет ее интересы. Впервые ее дядя понял, как ей скучно здесь, ведь те, с кем она была вынуждена жить, имели с ней так мало общего.

Должно быть, она прочитала его мысли, так как, взглянув на Чарльза умоляюще, спросила:

– Ты будешь приезжать теперь каждый уик-энд?

– Я не знаю, Кэти. Не могу обещать.

– Как бы я хотела, чтобы у тебя не было этих неприятностей, – сказала она, и взор ее затуманился. – Где ты живешь всю неделю? Могу я, о, пожалуйста, могу я поехать с тобой?

– Это невозможно, дитя мое. – Его ответ прозвучал слегка огорченно.

Кэти подумала и спросила:

– Потому что ты живешь в отеле? Если так, то понимаю, ведь это слишком дорого, если бы еще и я поселилась вместе с тобой. Но если ты живешь в доме?..

– Дело не в расходах, – осторожно возразил он. – Существуют другие причины, почему мне неудобно взять тебя с собой.

Уголки ее губ опустились, и у нее вырвался покорный вздох.

– Не надо выглядеть такой подавленной, моя беспризорница, – подмигнул он, шутливо глядя на нее. – Я-то считал, что тебе будет гораздо удобнее без твоего дядюшки, который постоянно бранит тебя и отдает приказы.

Она задумалась над этим и на мгновение отдалилась, погруженная в ту неосязаемую атмосферу, которая окружала ее, когда она в одиночестве стояла на мосту Пэкхорс в тот день, когда за ней приехал Чарльз.

Наконец, она снова взглянула на него и печально улыбнулась.

– Я ведь не признавала твоего авторитета в тот первый день, не так ли? – сказала она, ожидая, что на его мрачном лбу появится новая морщинка. – Видишь ли, меня никогда не бранили прежде, и меня это задело… стало больно вот здесь, внутри… – Она подняла руку к своему сердцу, и быстрым, неосознанным жестом Чарльз обнял ее за плечи. Мягкие, теплые пальцы коснулись нежного изгиба ее шеи. – Но теперь, когда я люблю тебя, совершенно не возражаю… – Она замолчала, услышав приглушенное восклицание, но потом продолжила: – А если я люблю тебя, то вполне естественно, что хочу быть рядом с тобой – даже если ты будешь бранить меня не переставая. Я бы предпочла это, а не наши разлуки, дядя Чарльз, так как я совсем несчастлива без тебя.

Ее губы дрожали. Она повела головой и, словно ища успокоения, прижалась к его руке. Кэти почувствовала его волнение, ощутила его руку на своей голове. Он машинально гладил ее. Она думала, какие чувства он испытывает по отношению к ней. Те чувства, которые испытывает дядя к своей племяннице, а может быть, его чувства ближе к отцовским? Вздохнув, она спросила:

– Ты закончишь работу и будешь жить здесь постоянно или отправишься куда-нибудь еще?

– Я не могу сказать, Кэти, – наконец ответил он. – В любом случае пройдет еще не меньше года, прежде чем я закончу тот проект, которым занимаюсь сейчас. У тебя есть Дины. Кажется, ты проводишь там довольно много времени, поэтому я не боюсь, что тебе будет скучно или одиноко.

Кэти ничего не ответила, она размышляла: Чарльз так и не понял, что она хотела сказать, или же только притворяется? Она так и не разобралась до конца. Ей захотелось полностью объясниться, дать ему понять, что только по нему она так скучает и что дело вовсе не в том, будет ли ей скучно или одиноко. Просто ей был нужен рядом кто-то близкий, кто-то, на кого она могла излить всю свою любовь. Но, взглянув на него, Кэти увидела на его лице опять ту жесткость, которая испугала ее во время их первой встречи, и с неожиданной болью она вдруг отошла от Чарльза и начала аккуратно сворачивать карты отца и засовывать их обратно в футляры.

На следующее утро она опять отправились в Лестер, на этот раз чтобы посетить музей, где провели несколько часов в разделе геологии. Новых окаменелостей, обнаруженных в Бродхаус-Ивс, здесь не было, к большому разочарованию Кэти. Но можно было купить гипсовые слепки с окаменелостей и буклеты с их описанием.

– Ты не знаешь, дядя Чарльз, почему в музее нет окаменелостей? – спросила Кэти, просматривая буклет по дороге домой.

– Нет, дорогая. – Чарльз не спускал глаз с вереницы машин перед ним.

– Они не смогли добыть их – ведь скалы такие прочные. – Ее голос задрожал от внезапного волнения. – Окаменелости по-прежнему в скалах, а их точное местоположение указано здесь, есть ссылка на карту… – Окаменелости все еще в скале! И Бродхаус-Ивс совсем недалеко отсюда… Одни из самых редких окаменелостей в мире, возрастом более шести миллионов лет, стоит только протянуть руку… Ее лоб перерезала морщина. Некоторые просто не в состоянии извлечь их – не Поль всегда мог это сделать, а она унаследовала почти все его умения. – Мы сможем поехать туда и посмотреть? – осторожно спросила она, глаза ее сверкали, пока она рассматривала фотографии вновь обнаруженных окаменелостей.

– Если только это не частные владения, – согласился Чарльз.

Губы Кэти твердо сжались.

– Разумеется, ты ведь не хочешь сказать, что эти окаменелости могут кому-то принадлежать.

– Если они на чьей-либо земле, то да. – Чарльз повернул машину в узкий, обсаженный деревьями переулок; вдали показались Грейндж и дом Динов. – Где они находятся?

После недолгого колебания она ответила:

– На площадке для игры в гольф, по крайней мере, на земле, где играют в гольф. Это ведь часть Чарнвудского леса, не так ли?

– Здесь все является частью Чарнвудского леса.

– А лес принадлежит всем.

– Но площадка для гольфа является частной собственностью.

Чарльз повернул в аллею, автомобиль остановился. Они вышли и стали друг против друга. Кэти с дерзким выражением глаз, а Чарльз с твердым и непреклонным.

– Ты не поедешь к площадке для гольфа, поняла?

– Я не могу даже посмотреть на нее? – Девушка неосмотрительно выдала свое намерение, и к решительному выражению его лица прибавился угрожающий блеск глаз.

– Что ты имела в виду под «просто посмотреть»? Что еще было у тебя на уме?

Кэти закусила губу.

– Н-ничего, дядя Чарльз, – мягко ответила она, пожалуй, слишком мягко.

– Если я услышу о том, что ты приближалась к той площадке для гольфа, Кэти, то действительно очень рассержусь.

Но это заявление только подлило масла в огонь и разбудило в ней мятежный дух.

– Эти окаменелости принадлежат всем, – заявила Кэти, гордо подняв голову. – Как же может быть иначе, если они уже были там за сотни миллионов лет до появления на Земле человека? Какая глупость – Поль бы расхохотался при смехотворной мысли, что они могут быть чьей-то собственностью!

– В таком случае, – ответил Чарльз с поразительным терпением, – ты должна тоже согласиться, что это не твоя собственность и она никогда не сможет стать твоей.

Эти окаменелости, решила про себя Кэти, должны принадлежать тому, кто сможет извлечь их. Неужели ее дядя действительно вообразил, что она сможет устоять перед таким искушением?

– Я не вижу смысла оставлять их там…

– Я ожидаю, что ты поступишь так, как я тебе сказал!

Он довольно долго свирепо смотрел на нее, а затем, решив, что спор закончен, стал вытаскивать из машины пакеты. Захлопнув дверцу машины, направился к дому. Но его действия возымели обратный эффект, в глазах Кэти вспыхнул мрачный огонек, и все ее инстинктивное сопротивление чьей-либо власти с новой силой овладело ею. Ни ее любовь к Чарльзу, ни страх перед его неудовольствием не смогли сдержать ее мятежный дух. Если бы эти окаменелости находились на вересковых полях, она бы могла делать с ними то, что пожелает.

– Я сделаю попытку извлечь их, – твердо объявила она, хотя румянец на ее щеках несколько поблек, едва она заметила, как изменилось выражение его лица.

– Кэти, – сказал он очень мягким тоном, – если ты только дотронешься до них, я накажу тебя, и очень серьезно, ты меня понимаешь?

Она припомнила те тоскливые часы, которые провела взаперти в своей комнате, и на короткое мгновение ее уверенность была поколеблена. Но потом ее глаза вновь засветились решимостью.

– Никто не может оспаривать мое право пополнять коллекцию окаменелостей! Поль первый бы согласился с этим и подбодрил бы меня… – Кэти замолчала; упоминание ее отца произвело странный эффект на Чарльза, его ноздри внезапно раздулись. И тем не менее, когда он, наконец, заговорил, интонации остались такими же мягкими и убедительными.

– Кэти… тебе когда-нибудь давали нахлобучку?

Ее глаза широко распахнулись, но она промолчала, и он продолжал с таким видом, словно терпение его подвергается испытанию сверх всякой меры:

– Чертовски глупый вопрос с моей стороны! – и угрожающе добавил: – Ты ее получишь, могу уверить тебя, и совсем скоро!

– Если ты так поступишь со мной, – гневно ответила Кэти, – то я никогда не прощу тебя – никогда!

– Не думаю, что это так. – К ее удивлению, гнев его стих. – Нет, я уверен, что это не так.

Шероховатая порода блестела на солнце, и Кэти поворачивалась то так, то эдак, чтобы рассмотреть возможные залегания окаменелостей под разными углами. Она была разочарована, так как ожидала увидеть нечто большее. Но на самом деле увидела всего лишь небольшой отпечаток в скале, почти невидимый, если не приглядеться повнимательней. Почти три часа, призвав на помощь все свое умение и знания, она работала над ним, но скала была слишком тверда. Здесь до нее побывали уже многие, если судить по множеству выбоин. Глубоко вздохнув, она стала собирать свои орудия, а через несколько минут уже лезла через колючую проволоку, которая служила барьером от нежелательных вторжений.