Текст книги "История папства"
Автор книги: Енё Гергей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 41 страниц)
После победоносной войны против Венеции Юлий II стал подогревать итальянское национальное чувство против французских завоевателей. В созданной по его инициативе новой Священной лиге из итальянских городов приняла участие только Венеция; таким образом, для войны против французов нужна была внешняя помощь. К Священной лиге присоединились Швейцария, испанцы, затем германский император и даже английский король. В результате военного похода 1512 года французов выбили из Милана; только Генуя осталась в их руках. Медичи вернулись во Флоренцию (из них вышел и преемник Юлия – папа Лев X).
В результате антифранцузской политики Юлия II в Италии снова усилилось испанское влияние. Своеобразные колебания внешнеполитической ориентации пап явились следствием того, что папы XVI века искали возможности для своей самостоятельности, балансируя между великими державами.
В то время как Юлий II боролся против «самого католического короля» отнюдь не церковным оружием, Людовик XII использовал против папы как раз ярко выраженные церковно-политические средства, потребовав проведения вселенского собора. По его инициативе профранцузски настроенные кардиналы решили созвать вселенский собор в Пизе в 1511 году наверняка с целью отстранения папы. Папы до этого всячески уклонялись от проведения вселенских соборов, поскольку видели в них серьезное ограничение своей власти. От требования реформ, явно преследовавшего политические цели, Юлий II не мог совсем уклониться, поэтому он сам созвал собор, который должен был осуществить реформы. Созванный весьма неожиданно, V Латеранский вселенский собор открылся в мае 1512 года. На Латеранский собор явились в основном итальянские и испанские епископы. Император сначала был сторонником поддерживаемого французами Пизанского собора. Причиной тому в первую очередь была его ненависть к Юлию II, который однозначно противился любому проявлению императорского влияния в Италии. Так, в частности, он отказался от коронации императора; но уже в 1508 году он одобрил действия Максимилиана I, назвавшего себя «избранным (выбранным) германским императором». Однако Габсбурги не были заинтересованы в том, чтобы вновь оживился раздуваемый французами конциляризм; поэтому в конце 1512 года немцы также присоединились к Латеранскому собору. После этого совещание в Пизе стало все больше и больше терять свое значение; в конце концов перемещаемый с места на место Пизанский антисобор попросту был распущен. Тем самым конциляризм потерпел окончательное поражение. Заслуживает внимания, что венгерский король Уласло и единственный серьезный венгерский претендент на папский трон – Тамаш Бакоц еще раньше заняли нейтралистскую позицию как в отношении Пизы, так и Латерана. Это объяснялось тем, что Бакоц располагал хорошими связями с французами, он находился в добрых отношениях даже с Людовиком XII. В конце концов Бакоц принял решение стать на сторону Юлия II, и 26 января 1512 года он прибыл в Рим. Его торжественное шествие напоминало императорскую процессию – этим он как бы хотел показать, что архиепископ далекого Эстергома рожден для трона Святого Петра. Росту авторитета Бакоца способствовали его французские связи, а его популярности – щедро раздаваемые направо и налево золотые. Бакоц активно участвовал в заседаниях Латеранского собора, который принял целый ряд полезных, но в конечном итоге так и не выполненных реформаторских решений. В их числе самое известное – запрещение (в который раз!) симонии при выборах папы. Острие этого решения было направлено в первую очередь против Бакоца, который открыто претендовал на место старого и больного папы. Тем самым собор посчитал Бакоца, приверженного симонии и представлявшего чуждые интересы (французское, венецианское и венгерское влияние), непригодным для проведения провозглашенной им политической линии.
В период понтификата Юлия II было общеизвестно, что он поддерживает искусство, произведения Ренессанса отнюдь не из гуманизма и не из любви к искусству, а как одно из средств укрепления и усиления папской власти. В глазах Юлия II даже самый великий художник был слугой, обязанным безупречно исполнять его приказы.
Находясь на смертном одре, Юлий II еще успел предостеречь кардиналов от избрания его преемником венгерского архиепископа. На собравшемся в начале марта 1513 года конклаве присутствовало 25 кардиналов. Из них – 18 итальянцев, 3 испанца, а также венгр, француз, англичанин и швейцарец. Торжественную мессу по случаю открытия конклава отслужил в соборе Святого Петра Тамаш Бакоц. В ходе первого тура голосования венецианский кардинал (испанец) получил 13 голосов, а Бакоц – 8. Однако итальянцы быстро сплотились против «чужака», и во втором туре кардинал Джованни Медичи получил необходимое для избрания большинство в две трети голосов. При его избрании (он принял имя Льва X; 1513–1521) симония уже не сыграла никакой роли. (Первым делом нового папы было удаление Бакоца и с собора, и из Рима. В качестве легата для особых поручений он был отправлен в Буду, чтобы возвестить о начале нового крестового похода против турок. В марте 1514 года Бакоц прибыл в Буду, а 16 апреля он огласил папскую буллу, призывающую к крестовому походу, обернувшемуся для Венгрии крестьянской войной Дёрдя Дожи.)
С Львом X во главе папство эпохи Ренессанса достигло подлинного зенита. Свое правление папа Медичи остроумно охарактеризовал еще во время конклава, заявив: «Давайте будем наслаждаться папством, которое ниспослал нам Бог!» На заре средневековья Григорий I назвал папство службой, служением, в конце же средневековья в глазах Льва X оно выглядит уже только наслаждением. Джованни Медичи был полностью светским человеком эпохи Ренессанса, который, кроме гуманистических искусств, культуры и духовных наслаждений, мало чем интересовался. Лев X – аристократ флорентийского Ренессанса; таким он и остался на папском престоле.
Время правления Льва X было поистине полным упадком средневекового папства. Он был весьма далек от новых проблем церкви, реформ; в выступлении Лютера Лев X в течение долгих лет видел лишь обыкновенную склоку, поднятую вокруг немецкого монаха-путаника, которая, мол, утихнет сама по себе, как ранее многое подобное. Церковью он не интересовался, и сказочное богатство, выжатое из христианского мира, растрачивал на толкущихся у него при дворе гуманистов – зачастую на недостойных этого эпигонов и льстецов. В то время когда папа Медичи наслаждался изысканными латинскими стихами, Лютер перевел на немецкий язык Священное писание. В то время когда папский двор находил радости в умножении рафинированных духовных и физических наслаждений, Реформация ставила в центр религиозной морали гражданский рационализм и добросовестный труд. Свет и тень никогда так не уживались вместе в Ватикане, как в годы правления Льва X.
Однако настроение, предшествовавшее буре, и в Риме было отнюдь не безмятежным. Когда папа в 1517 году закрыл Латеранский собор без принятия каких-либо решений, кардиналы стали плести нити заговора с целью его убийства. Во главе недовольных стоял Альфонсо Петруччи. Когда попытка отравить папу окончилась неудачей, Лев X, этот утонченный гуманист, приказал повесить Петруччи, а его сообщников – среди них и кардинала Ровере – лишить сана, конфисковать их доходы и обязать к уплате больших денежных штрафов. С целью воспрепятствовать возможности нового заговора Лев X назначил 39 новых кардиналов, в большинстве – своих приверженцев, но в данном случае в качестве признания их действительных заслуг, а не просто ради материальных преимуществ.
Правление Льва X вновь характеризовал безграничный непотизм. Его целью было передать Италию в руки клана Медичи. Для своего брата, Джулиано Медичи, он хотел приобрести неаполитанский трон, а это означало столкновение его интересов с интересами французов, которые по-прежнему претендовали на Неаполь. (Кстати, сын Джулиано Медичи стал папой под именем Климента VII.) Своего же племянника, Лоренцо Медичи, Лев X хотел одарить Северо-Итальянским королевством, которое объединило бы Милан, Тоскану, Урбино и Феррару. В эту империю «вмонтировалось» бы затем и Папское государство. Для достижения этих целей Лев X намеревался использовать противоречия среди великих держав.
Вначале папа Лев X проводил антифранцузскую политику своего предшественника. Создатель французской абсолютной монархии «ренессансовый» король Франциск I, заключив снова союз с Венецией, завоевал в 1515 году Милан и хотел быть избранным императором. Лев X сам стал во главе папской армии, но под Равенной потерпел поражение. По соглашению, подписанному в Болонье, ему пришлось отказаться в пользу французов от Пармы и Пьяченцы. В то же время заключенный здесь конкордат отменял Прагматическую санкцию в части упомянутых в ней «галликанских свобод», но обеспечивал королю право выдвижения кандидатов в епископы; за церковью же оставалось их освящение.
Вместе с усилением французского господства в Италии поднялась одновременно и мировая держава Габсбургов, которая вскоре стала представлять для папской самостоятельности более реальную опасность, чем французы. При Карле V (внуке Максимилиана) испанские и нидерландские владения также перешли в руки Габсбургов. В 1519 году умер император Максимилиан I. Папа попытался всеми средствами воспрепятствовать тому, чтобы императором был избран владелец испанской короны – Карл.
Но тут папа оказался в сложном положении: если, опираясь на Габсбургов, удалось бы изгнать французов, то Италия и с севера и с юга была бы окружена Габсбургами. Если же победит Франциск I и захватит также и Неаполь, то Италия окажется под французским господством. Ни то ни другое не улыбалось Льву X. И он задумал использовать против них саксонского курфюрста Фридриха Мудрого, предложив ему даже императорскую корону, а «бунтовщику» Лютеру – кардинальство. Но Фридрих не взялся за эту бесперспективную роль. Тогда папа встал на сторону французов, казавшихся ему менее опасными; но в условиях пробужденного Лютером антипапского настроения этим самым он только сыграл на руку Карлу, который на деньги Фуггеров [36]36
Фуггеры – банкирский дом, снабжавший деньгами папскую курию. – Примеч. ред.
[Закрыть]подкупил избирающих императора князей, и те избрали его под именем Карла V (1519–1556) на императорский трон. Тем самым в руках Габсбургов оказалась главная власть на континенте. Под их господство подпадали Испания, Бургундия, Нидерланды, Германско-римская империя, Чехия, королевство Неаполя и обеих Сицилий. Австрийскую ветвь Габсбургов ожидал также и венгерский трон. В быстро развивающемся конфликте схватились друг с другом последний император средневековья – Карл V и последний папа средневековья – Лев X; этот конфликт окончится поражением обеих сторон, а победителями выйдут Реформация и национальная идея!
Но в Риме и Италии это пока еще не чувствуется. Культура и искусство позднего Ренессанса развиваются под знаком папского меценатства. Рим вновь становится крупным культурным городом; город пап становится духовной и культурной столицей мира. В городе с оскудевшим в XIV веке населением в начале XVI века насчитывается уже 53 000 жителей. Паразитическая сущность этого культурного расцвета и обогащения становится совершенно очевидной. Реформаторы имели все основания называть папский город новым Вавилоном, Содомом и Гоморрой. Согласно Бакхаду, в 1490 году (следовательно, еще до распространения завезенного из Франции сифилиса) в Риме насчитывалось 6800 проституток. В их число не входят «законные» наложницы. Другие источники называют более скромные цифры; по их данным, число торговавших своим телом составляло в 1525 году 4800. И все же устремлениями недовольных папством и папской церковью двигали не ханжество и не притворство, а возмущение той безмерной эксплуатацией, за счет которой могли поддерживаться блеск и помпезность папского Рима.
Во времена Юлия II и Льва X Рим принял от Флоренции эстафету Ренессанса. В процессе широкомасштабного строительства были найдены замечательные шедевры античного искусства: в правление Александра VI – фигура Аполлона Бельведерского в Порте д'Анцио; при Юлие II из-под руин откопали группу Лаокоон и Венеру Ватиканскую. Папы эпохи Ренессанса полностью перестроили Рим. Характерно, что сам папа Юлий II выступил с инициативой снести храм Святого Петра, символизировавший до сего времени папство, и построить на его месте новую, еще более грандиозную базилику в античном стиле. Импозантное и очаровательное и поныне здание на языке искусств символизировало реорганизованную папскую власть, мировую славу. Планы и чертежи нового храма изготовил Браманте; этот храм явился, пожалуй, одним из самых великолепных творений, выразивших идею единой власти. Храм Святого Петра воплотил в себе одновременно два стиля искусства: ренессанс и барокко. Начиная с 1547 года по планам Микеланджело начинается строительство купола, воссоздающего Пантеон. В украшении интерьера храма принимали участие великие художники, главным образом Рафаэль. По поручению папы Льва X Рафаэль подготовил также планы и чертежи по реконструкции в стиле ренессанс всего города Льва.
Ватикан за время правления «ренессансовых» пап принял, по существу, свой нынешний вид. При Иннокентии VIII был построен Бельведер, связанный с главными зданиями. При Александре VI Пинтуриккьо украсил своими фресками стены апартаментов Борджа. При Юлии II Рафаэль создал свои замечательные творения, украсившие залы Ватикана, а при Льве X – украсившие ватиканские Лоджии. По указанию Юлия II Микеланджело расписал потолок Сикстинской капеллы, уподобив его звездному небосводу. Вообще же Сикстинская капелла хранит на себе следы творчества художников разных эпох. Спустя двадцать три года по указанию Павла III Микеланджело создал за главным алтарем капеллы фреску «Последний суд», на которой изображено 300 фигур. В годы контрреформации и ее не пожалели: Павел IV, а затем и Пий IV приказали «одеть» обнаженные фигуры, шокировавшие их целомудрие. (Художников, проделывавших эту «операцию», история искусств назвала «пачкунами».)
Такой титанической личности, какой был Юлий II, больше импонировало близкое ему по характеру искусство Микеланджело. Это родство душ нашло свое выражение в великолепном творении Микеланджело – надгробном памятнике Юлию II, центральной фигурой которого является Моисей. По заданию Юлия II Браманте создал галереи Бельведера. Наряду с Браманте, Микеланджело, Рафаэлем широкие возможности для раскрытия своего творчества получили в Риме также Леонардо, Тициан, скульптор Челлини.
Рафаэль изобразил в 1518 году папу Льва X сидящим за кодексом. Это символизировало, что папа Медичи патронировал не только изобразительное искусство, но также литературу и науки. Его авторские труды значительно обогатили Ватиканскую библиотеку. Лев X реорганизовал Римский университет, Сапиенцу [37]37
Сапиенца – название Римского университета (Sapientia (лат.) – мудрость).
[Закрыть]. Папа-гуманист любил и легкую литературу, развлекательную музыку, хорошо понимал и сам любил отпустить рискованные шутки. К его непосредственному окружению относились, наряду с «королем живописи» – Рафаэлем, также Макиавелли и Ариосто. Двор Льва X уже нес на себе черты переходящего в барокко позднего Ренессанса.
Смерть Льва X (1521) и sacco di Roma [38]38
Sacco di Roma (лат.) – разграбление Рима.
[Закрыть](1527) означали конец Ренессанса в Риме, но созданные в тот период творения пережили вихри истории. В XVI–XVII веках Рим стал достойной столицей обновляющегося и омолаживающегося католицизма. Эпоха «ренессансовых» пап может быть охарактеризована и как отказ папства от средневекового миросозерцания, от органического отождествления его с феодальным обществом; она создала условия для приобщения на Тридентском соборе к Новому времени, к абсолютным монархиям Нового времени.
Усиление светского, мирского характера папства было приметой развития эпохи. За внешними поверхностными проявлениями этого процесса (аморальностью, отсутствием религиозного рвения и др.) просматривались те исторические изменения, при которых в эпоху формирования национальных государств универсальное папство также должно было приспособиться к условиям времени: поскольку оно не могло стать национальным, оно стало политизированным и меценатским. На место религиозно-нравственных законов на практике пришли, игнорируя даже кодифицированное каноническое право, чисто экономические интересы. Религиозный центр не мог изолировать себя от воздействия буржуазного развития. В экономическом отношении папство уже давно ступило на путь денежного хозяйства, но последнее основывалось не на результатах производственной деятельности, а на налогообложениях, и было паразитическим.
«Ренессансовые» папы второй половины XV века рационализмом гуманистической науки и блеском искусства Возрождения пытались преодолеть все более углубляющийся кризис церкви. В сложившейся ситуации кардинальная реформа, вне всякого сомнения, могла быть осуществлена только в ущерб папскому абсолютизму и примату церкви. Попытка осуществить реформу, предпринятая собором, потерпела фиаско, а папы, конечно же, не могли сами за нее взяться. Таким образом, Ренессанс предоставил еще полувековой мораторий средневековому папству, чтобы уже с помощью наук и искусств средствами государственной политики попытаться преодолеть кризис, выйти из него с честью. Но, как выяснилось в первой половине XVI века, это было невозможно, и скопившиеся страсти с такой взрывной силой вырвались на поверхность, что это до оснований потрясло римско-католическую церковь и привело к такому историческому расколу, который по своим результатам имел для христианства еще большее значение, чем разделение церкви на западную и восточную.
Борьба папства против Реформации (1521–1545)
Реформация – это одетая в тогу религиозности идеология и наполненное социальным содержанием движение немецкой (а затем английской, голландской и т. д.) буржуазии, направленные против феодализма. Поскольку главнейшей идейно-политической опорой феодального общественного и государственного строя были католическая церковь и папство, постольку и острие Реформации в первую очередь было направлено против них. Стремления к проведению реформ в наибольшей степени давали о себе знать в подчиненной папской власти германской церкви и обществе. Общественные движения и изменения проявлялись здесь в XVI веке в рамках религиозных движений.
Центральная мысль Реформации была аналогична по существу почти всем проявившимся к тому времени еретическим направлениям: восстановление апостольской бедности церкви, ликвидация папских привилегий. Дешевая церковь и рационально обставленная религиозная деятельность – вот идеалы буржуазии; однако и все остальные слои общества частично поддерживали их: крупные феодальные землевладельцы – в интересах приобретения церковных владений, крестьянство – как возможность выступить против социальных несправедливостей феодального общества.
С другой точки зрения Реформацию можно было бы рассматривать и как возрождение Европы по ту сторону Альп. Глашатаями церковной реформы были великие немецкие гуманисты, в частности Эразм Роттердамский. Под воздействием все еще живущего гусизма церковная реформа с самого начала сочеталась здесь с резкой общественной критикой. Гуманизм и Ренессанс к северу от Альп обратились в сторону религиозных и национальных проблем, стали их выразителями. Примером этого могут служить Ульрих фон Гуттен, Ганс Сакс, Филипп Меланхтон, да и сам Лютер (переводом Библии и созданием национального языка). Ренессанс в живописи развивался в большей степени в Нидерландах; живопись Брейгелей и Альбрехта Дюрера – это наполненное жизнью изображение действительности. Встреча немецкого гуманизма и Ренессанса с церковной реформой в конечном итоге потому могла стать первым периодом буржуазной революции, именуемой Реформацией, что в ней германское общество искало и находило ответы на реальные социальные и национальные проблемы.
Поворотным моментом борьбы за церковную реформу явился 1517 год. Папа Лев X решил выпустить в связи с окончанием строительства храма Святого Петра так называемые прощающие свидетельства – индульгенции. Этими свидетельствами папа за определенную сумму освобождал от чтения молитв, от соблюдения поста или от паломничества, которое следовало бы совершить в виде покаяния после отпущения грехов. Индульгенции продавались для уже умерших или для находящихся при смерти, дабы сократить время их пребывания в чистилище или вообще освободить от него. Цены устанавливались в соответствии с материальными возможностями покупателей. Продажа этих индульгенций стала весьма доходным делом; она не только обеспечивала часть папского духовенства и монахов, но в ней усматривали хороший бизнес толстосумы-торговцы и банкиры. Тиражировались индульгенции с помощью печатной техники: первой известной типографской продукцией, вышедшей из книгопечатной мастерской Гутенберга, были как раз индульгенции.
Каждый покупал столько прощений, сколько у него было денег. Некоторые закупили себе отпущения на сто тысяч лет после своей смерти.
Лев X дал задание Майнцскому архиепископу Альбрехту Бранденбургскому наладить продажу индульгенций в центральной и восточной частях Германии! Папа разрешил ему брать себе половину дохода, чтобы тем самым дать Альбрехту возможность погасить огромную сумму, которую он задолжал Фуггерам. Заем был взят им в свое время для того, чтобы суметь заплатить папе за архиепископское кресло. Продававших индульгенции доминиканцев сопровождали уполномоченные банкирского дома Фуггеров, которые тут же изымали половину «благословенных пожертвований». Сделка между папой, самым могущественным германским князем церкви, и Фуггерами вызывала сильный протест как со стороны менее значительных германских князей, так и среди простого народа. Фридрих Мудрый, курфюрст саксонский, был весьма доволен, когда преподаватель находившегося под его попечительством Виттенбергского университета, августинский монах Мартин Лютер (1483–1546), начал протестовать против продажи индульгенций.
31 октября 1517 года Лютер, в соответствии с обычаями эпохи, повесил для обсуждения и дискуссии 95 своих тезисов на вратах виттенбергской замковой церкви. Большая часть тезисов рассматривала проблему отпущения грехов, разбирала само это понятие и делала вывод, что даже папа не властен за деньги – без искреннего раскаяния верующего – отпускать ему грехи, отменять наказание за них. Отсюда следовало, что продажа за деньги отпущений грехов противоречит канонам религии. Эта позиция неожиданно вызвала большой отзвук, не оставшись «узкоместным» делом. Эразм Роттердамский и Ульрих фон Гуттен приветствовали ее. Огромная денежная махинация провалилась, что вызвало ярость церковников.
Во втором туре дискуссии Лютер аргументировал свою точку зрения, опираясь на учение Святого Августина. Он отрицал все церковные авторитеты, основывающиеся не на Священном писании (на Библии). В тезисах Лютера уже тогда просматривалась их теологическая суть: грех может простить (отпустить) только Бог, а не церковь или папа. Из этого вытекает революционная по своему значению центральная мысль Реформации: принцип «Sola fide» («Только вера») – только через веру спасается человек! Снова извечная еретическая мысль: на передний план выдвинулось толкование милости Божьей, отношения человека с Богом.
Реформация освободила человека, чтобы он мог сам, без посредничества церковников решать напрямую с Богом вопрос о своих грехах. Этот принцип разрушал здание папской церкви. Коль скоро посредничество священнослужителей становилось излишним, зачем нужны тогда папа, епископы, монахи, церковные владения, десятина и т. д. Удар, нанесенный по духовному авторитету и материальной власти церкви, потряс самый сильный бастион феодального строя. Вскоре это распространилось и на институты светского государства, на власть землевладельцев. Отдельные слои общества истолковывали выдвинутые Лютером принципы, исходя из собственных интересов. Князья и аристократы поддерживали их лишь в тех пределах, которые касались ликвидации экономической и политической власти церкви, но чтобы это не распространялось на сам строй. Буржуазия – кальвинистская реформация – демократизировала политический строй. Крестьянство же желало свергнуть его, разрушить существующий общественный строй.
Когда же политическая ситуация начинала складываться так, что папа Лев X уже не мог в осуществлении своих планов рассчитывать на поддержку Фридриха Мудрого, он более энергично выступил против опекаемого им до недавнего времени Лютера. 15 июня 1520 года он издал буллу «Exsurge Domini», в которой Мартин Лютер за еретичество отлучался от католической церкви. Лютер же публично сжег копию этой буллы, а папу назвал Антихристом. Он подверг сомнению примат папы, а относительно своего личного дела апеллировал к вселенскому собору. Начиная с этого момента Лютер окончательно порвал с папой. В своих письменных выступлениях он открыто отрицал спасительную роль церкви. Теологическая дискуссия перенеслась в область национального политического противостояния, когда Лютер призвал германских князей начать борьбу против римской эксплуатации. Популярность Лютера стремительно возрастала; его взгляды благодаря прочно ставшему на ноги книгопечатанию, стали как лесной пожар быстро распространяться по империи, а затем и по всей Европе. В утонченном под влиянием гуманизма Риме лишь тогда испугались волнений, вызванных «полоумным и грубым монахом», когда тот нашел мощных покровителей среди антипапски настроенных германских князей, и в первую очередь – в саксонском курфюрсте Фридрихе.
Когда папа потерпел фиаско в попытках обуздать Лютера, дело взял в свои руки император Карл V, для которого был чужд и непонятен бунт немцев. В 1521 году на заседании Вормского рейхстага Лютер в присутствии императора и папского легата защитил свое учение и не проявил склонности к компромиссу. Однако императору для обеспечения европейской гегемонии необходима была поддержка церкви и папы, поэтому он выступил против реформаторов. Лютер подвергся государственной опале, и Фридрих Мудрый предоставил ему убежище в замке Вартбурга, где тот перевел Библию на немецкий язык; использованный им для этого диалект трансформировался со временем в немецкий литературный язык.
Во время выступления Лютера все – от князей и до крестьян – были настроены против Рима и папы; пожалуй, это было единственное, в чем они сходились. Но в вопросе «А как дальше?» это единство уже нарушалось. Реформация по мере расширения своего влияния расслаивалась. В 1523 году произошло вооруженное восстание рыцарей, возглавленное Ульрихом фон Гуттеном, против князей и высших иерархов церкви. Лютер отмежевался от них, и восстание вскоре потерпело поражение. С целью обуздать радикальные народные движения, вызванные Реформацией, часть князей снова встала на сторону папы. В 1534 году Эразм Роттердамский тоже примкнул к этой партии, тем самым выступив против Лютера.
В то же самое время швейцарец Цвингли, считавший Лютера слишком консервативным, тоже порвал с ним, не согласившись с его трактовкой в дискуссии о причащении. Взгляды Лютера уже не соответствовали и интересам финансовой буржуазии, так как, например, сохранение запрета на проценты, отчисляемые церкви, было в сфере ее экономических интересов. Лютер стал отстраняться и от рыцарей, и от гуманистов, и от бюргерства, все больше подпадая под влияние одной части князей. А они, во главе с Фридрихом Мудрым, хотели такую реформацию, которая передала бы в их руки церковь и церковные землевладения. (Великая крестьянская война в 1524 году окончательно столкнула Лютера в лагерь князей.) Длившаяся несколько лет, то затихавшая, то вновь вспыхивавшая крестьянская война в Германии взяла на вооружение анабаптистские идеи Томаса Мюнцера.
Подавление восстания рыцарей и неуспех крестьянской войны означали, что потерпели поражение те силы, которые были сторонниками единой Германии. Вновь победила феодальная раздробленность; аристократы и бюргеры встали на сторону князей. Этот союз был освящен лютеранством.
Немецкая Реформация была первым этапом буржуазной революции. Вторым этапом была освободительная борьба Нидерландов против испанцев, против Филиппа II; идеология этой борьбы черпалась в кальвинистской реформации. Лютеранская реформация стала на путь соглашательства с феодализмом, и народная реформация потерпела поражение. Кальвинистская реформация была победоносным вариантом буржуазного обновления веры.
Француз по происхождению, Жан Кальвин подвизался сначала в Базеле, затем в Женеве. В 30-х годах XVI века он занялся развитием учения Лютера и Цвингли применительно к буржуазным воззрениям. Наиболее далеко он пошел в отрицании посредническо-спасительной роли церкви и в подчеркивании, акцентировании личной веры (веры индивида) в деле Спасения. Согласно его учению, индивид еще до своего рождения заранее предопределен либо к Спасению, либо к проклятию. Зная уготованную ему судьбу, человек может чувствовать себя совершенно свободным, он может неограниченно выражать свою индивидуальность и при этом быть уверенным в своем Спасении. Это чувство уверенности придало силы для борьбы швейцарской, голландской и английской буржуазии. Позиция Кальвина в политических и экономических вопросах тоже была буржуазной. Она обновила теорию казни тиранов; политическая власть, согласно ей, должна принадлежать представляющему народ магистрату, руководимому выборными пресвитерами. Экономически она допускала возможность сбора процентов за заем, сделанный не в силу необходимости. Кальвинизм характеризовался следующими чертами: формирование национального самосознания, пуританство в вопросах морали и нравственности, прилежный буржуазный труд как идеал, устройство церкви на дешевых, разумных началах. Именно его последовательность рождала слепое рвение и нетерпимость по отношению к инакомыслящим, примером чего может служить сожжение испанского ученого и врача Мигеля Сервета в 1553 г.
Начиная с развертывания Реформации и вплоть до Тридентского вселенского собора (до 1545 года, а то и вообще до Аугсбургского религиозного мира 1555 года) римские папы были по существу беспомощными по отношению к движению за обновление веры. Они с непониманием и смешанной со страхом ненавистью взирали на происходящее по ту сторону Альп. Папы этой эпохи считали, что церковный раскол – это временное явление, ликвидация которого всецело зависит от расстановки властных сил. Поэтому о примирении, а тем более о принятии, хоть отчасти, реформ не было и речи.
Возглавлявший католическую церковь в течение 21 месяца папа Адриан VI (1522–1523) был аскетом и антигуманистом. Избрание происходившего из Утрехта кардинала Адриана в значительной степени обусловлено тем, что раньше в Нидерландах он был воспитателем будущего императора Карла V. Вполне вероятно, он и не подозревал о грозящих папству со стороны Реформации опасностях. Единственную причину недовольства немцев он усматривал в роскоши высшего духовенства и папского двора. Поэтому на заседании Нюрнбергского рейхстага в 1523 году он через своего легата подверг искренней критике (от имени и своих предшественников) преступления и ошибки пап. Однако далеко идущая самокритика касалась лишь поверхностных, а отнюдь не общественно-политических причин Реформации. Папа хотел завоевать на свою сторону и отвернувшегося от радикализирующейся Реформации Эразма Роттердамского: он пригласил его в Рим, намеревался одарить его кардинальской шапкой; однако «отец гуманистов» решительно отклонил эту честь.
