Текст книги "Останови их! Как справиться с обидчиками и преследователями"

Короче говоря

Проявлением высшего уважения к человеку является умение его по-настоящему выслушать. А выслушав ребенка, вы лучше всего сможете его успокоить.

Вмешательство

Как-то раз Джим возвращается из школы в слезах и говорит:

– Грег сбросил меня с моего велосипеда. Он дал мне пинка и раздавил моего трансформера…

У вас от возмущения буквально дым из ушей валит. Вам хочется позвонить матери этого Грега и заявить:

– Ваш сын – настоящий бандит. Скажите ему, чтобы он оставил моего мальчика в покое!

Реакция понятная, но мысль не очень-то дельная.

Поставьте себя на место матери Грега. Она о случившемся ничего не знает. Она сейчас стоит в центре супермаркета и только что закончила ругаться по телефону с бывшим мужем. И тут звоните вы, чтобы сказать ей, что у нее плохой сын.

Если мать Грега похожа на 90 % других матерей, она среагирует как-то так:

– Мой мальчик никакой не бандит. Это ваш мальчишка – слабак и нюня.

Итак, что же делать?

• Успокоиться. Пребывая в ярости, деликатные вопросы не уладить.

• Попросите Джима рассказать все с начала до конца. Ситуация не всегда оказывается такой, какой кажется с первого взгляда.

• Подождите несколько деньков. Если ваш сын не находится в серьезной опасности, просто подождите и посмотрите, что будет дальше. Вполне возможно, что это был единичный инцидент.

• Помните, что, решая за Джима его проблемы, вы, по сути, делаете два заявления следующего содержания: 1) «Ты не в состоянии справиться с этими сложностями сам», и 2) «Как только у тебя будут возникать проблемы, я буду браться их решать за тебя». Полезного в этих заявлениях очень мало.

Если этот Грег будет продолжать приставать к вашему сыну, вам, возможно, все-таки придется поговорить с его родителями. Но делать это нужно иначе. К примеру, в достаточной мере успокоившись, вы можете позвонить матери Грега и сказать:

– Некоторые мальчишки в нашей школе устраивают драки. Мы с группой родителей решили встретиться и обсудить ситуацию за чашечкой кофе…Если вы действительно будете устраивать такое собрание, старайтесь не концентрироваться на обсуждении поведения конкретного ребенка. Ведите разговор в духе встречи озабоченных проблемами своих детей родителей.

Школьные программы противодействия насилию в ученической среде

Скажите, ну не типичная ли картина? Директор устраивает общешкольное собрание, и в спортзале собирается тысяча детей. Кто-то из учителей произносит занудную речь о том, что хулиганство – это очень плохо, что администрация школы издевательств одних учеников над другими больше терпеть не намерена и поэтому вводит в действие строжайшую программу противодействия такому хулиганству. На протяжении всего этого собрания:

• сами хулиганы не обращают на все это никакого внимания – они рассказывают друг другу анекдоты, щиплют сидящих перед ними детей и запускают бумажные самолетики,

• жертвы издевательств тупо смотрят в пустоту – они уже настолько привыкли к тычкам, насмешкам и вынужденному одиночеству, что давно поверили, что всего этого заслуживают, и потеряли веру в перемены к лучшему, а

• молчаливое большинство, состоящее из тех самых «сторонних наблюдателей», не получает никаких навыков борьбы со школьными издевательствами.

Чуть позже, на той же неделе, учителя развешивают в коридорах школы плакаты с надписью: «Поставим надежный заслон хулиганству». Та же фраза вывешивается на веб-сайте в качестве нового школьного девиза.

Получив столько дополнительного внимания, школьные хулиганы начинают действовать ЕЩЕ АКТИВНЕЕ.

Каждый живет так, как считает для себя правильным

Допустим, вы возьметесь ходить по пятам человека, страдающего ожирением, и каждый раз, когда он входит в вонючую забегаловку, говорить ему: «Надо питаться овощами и соевыми ростками». Перестанет он есть всякую дрянь? Или, скажем, вы начнете долдонить курильщику со стажем: «Тебе необходимо бросить курить». Откажется он от сигарет? Щаззз!

Учить людей жить бессмысленно. Начни советовать обжорам или курильщикам воздерживаться – и они станут обжираться и курить еще больше, чем раньше! Точно так же будут вести себя и мучители.

Люди делают в жизни то, что делают, по очень серьезным глубинным причинам. И говорить им прекратить вести себя так, как они себя ведут, бесполезно.

Так как же их остановить?

Алкоголик бросает пить, когда наконец осознает, что гораздо лучше жить трезвым. Тот же самый принцип действует и для курильщика… и для хулигана.

Некоторые люди считают, что мучитель перестанет издеваться над своими жертвами, если дать ему понять, что эти жертвы в такие моменты чувствуют. Но, по словам Кэтрин Ньюман, автора книги «Неистовство: социальные корни массовых убийств в школах», это не так: «Желание вести себя лучше является менее мощным мотиватором по сравнению со статусом, получаемым в процессе издевательств над другими людьми и их преследования…»

Упрашивать мучителей стать хорошими бесполезно. Наказание, как правило, их тоже не останавливает.Большинство мучителей предпочитают измываться над своими жертвами публично, чтобы произвести впечатление на сверстников и продемонстрировать им свою «крутизну». Но все эти поступки теряют для них смысл, как только сверстники перестают обращать на них внимание. А когда еще и сторонние наблюдатели начинают давать им понять, что считают такое поведение неприемлемым, ситуация начинает меняться в лучшую сторону.

Американский детский и семейный психотерапевт Стэн Дэвис основал Международную ассоциацию противодействия школьным издевательствам и работает в этой области со второй половины 1990-х годов.

Некоторые из результатов его исследований феномена школьных издевательств и преследований можно вкратце описать таким образом:

• ОСТАНОВИТЬ ЮНОГО МУЧИТЕЛЯ СЛОВАМИ НЕВОЗМОЖНО. Эти молодые люди не хотят слышать о том, что ведут себя плохо, и, даже слыша такие замечания, почти не обращают на них внимания;

• ЖЕРТВЫ ПРЕСЛЕДОВАНИЙ ЧАЩЕ ВСЕГО СЧИТАЮТ, ЧТО ЗАСЛУЖИВАЮТ ТАКОГО ОБРАЩЕНИЯ С СОБОЙ, и верят, что сами делают что-то неправильное. Советуя жертвам издевательств изменить поведение, мы только укрепляем их уверенность в том, что они сами виноваты в собственных мучениях;

• СОВЕТОВАТЬ МОЛОДЫМ ЛЮДЯМ ВСТУПАТЬ В ПРОТИВОСТОЯНИЕ С ХУЛИГАНАМИ НЕРЕАЛИСТИЧНО И НЕЭФФЕКТИВНО. Ожидать, что находящиеся в безопасности сторонние наблюдатели станут этой безопасностью рисковать неоправданно и неразумно;• БОЛЬШИНСТВО МОЛОДЫХ ЛЮДЕЙ СПОСОБНЫ ПРОЯВЛЯТЬ ДОБРОТУ И СОСТРАДАНИЕ. Гораздо легче сподвигнуть стороннего наблюдателя на проявление доброты, чем изменить поведение мучителя.

В результате мы имеем всего две группы людей, достаточно сильных и достаточно заинтересованных в изменении культурной атмосферы в школе: это учителя и молчаливое большинство безучастных наблюдателей. Девис говорит так: «Я пришел к выводу, что работу следует вести в основном с персоналом школы и старающимися ни во что не вмешиваться наблюдателями, так как именно члены этих двух групп определяют, какие модели поведения приемлемы, а какие – нет».

Домашнее насилие

История Гордона

До 11 лет я больше всего боялся, что отец уйдет из дома. После 11 я стал больше всего бояться, что он вернется.

Впервые отец ушел от нас, когда мне было 10… и, как это бывает с большинством детей, я думал, что это случилось по моей вине.

Вернулся он в семью, когда мне стукнуло 11. Я воспринял это с радостью, волнением, надеждой и страхом… любит ли он нас настолько, чтобы остаться навсегда? Станем мы нормальной семьей, будем ли ходить в парк и играть там в мяч, повезет ли он нас, как всех других нормальных детей, в какое-нибудь путешествие?

Но моя эйфория была недолгой. Уже где-то через две недели отец отозвал меня в сторонку. Я был в семье самым младшим, и бог знает почему он решил рассказать все именно мне и никому больше… он просто сказал:

– Я здесь оставаться не могу. Я не люблю вашу мать и не люблю всех вас, детей.

А потом взял и ушел.

Я был совершенно опустошен: «Что не так со мной? Что не так со всеми нами?»

В очередной раз мы увидели его только через два года. В 1974-м он внезапно приехал на рождественский обед. Я был в полном восторге – наконец-то у нас будет нормальный семейный праздник!

Мама накрыла и украсила стол, постаралась приготовить особые праздничные блюда. Но отцу не понравились закуски, и он буквально взбесился:

– Какого хрена! Ты транжиришь мои алименты на креветочные салаты!

С этими словами он вскочил на ноги, схватился за край стола и одним могучим движением швырнул его в сторону матери. Крышка стола ударила ее по лбу, и мама отлетела прямо в стену комнаты и рухнула на пол среди осколков посуды, стаканов и рождественских украшений. Бедная мама потеряла сознание еще до того, как оказалась на полу. С момента появления отца в доме прошло всего 20 минут.

Охваченный яростью отец выбежал из дома… и больше уже никогда не возвращался.

Игра в молчанку

Отец ненавидел маму и поэтому наказывал ее, унижая нас, своих детей. Он обзывал нас дебилами или идиотами. Сколько я себя помню, он со мной даже ни разу не поговорил по-человечески.

Я очень неплохо играл в футбол, и это увлечение должно было бы быть для меня источником радости, если бы отец не превращал каждую игру в адские муки. Перед матчами он обещал мне дать 20 центов, если я забью гол. Но если забить мне не удавалось, он целых три дня со мной не разговаривал.

Он наказывал меня, отказываясь со мной общаться. И это происходило снова и снова. Эта игра в молчанку доставляла мне гораздо больше страданий, чем вербальное насилие с его стороны. «Ну и сволочь же ты!» – каждый раз думал я.

Родители не понимают, что игра в молчанку может быть для ребенка гораздо болезненнее даже физических избиений.

Мы со старшим братом Дэвидом жили в одной комнате. Дэвид брал пример с отца, склонного к домашнему насилию, и был таким же мучителем, как и он. Брат избивал меня почти ежедневно. Когда он приходил, я прятался под одеяло и притворялся, что уже сплю, но это не помогало.

Чаще всего Дэвид колотил меня просто так, без всякой причины… но когда появлялся еще и реальный повод, его жестокости не было границ. Дэвид был на восемь лет старше, и у него были крутейшие мокасины. Однажды, когда мне было 12, а он был на работе, я взял их поносить. Меня распирало от гордости, и я казался себе по-настоящему взрослым. Я сходил в его мокасинах до местного мегамаркета, ощущая себя звездой круче Элвиса Пресли! Вернувшись домой, я аккуратно поставил его ботинки в шкаф, на то же место, где их взял. Но забыл развязать шнурки.

Дэвид пришел домой и заметил, что я брал его мокасины. Я сидел в гостиной, и он подошел ко мне со спины. Мощнейшим ударом в затылок он буквально выбил меня из кресла. Я приземлился около телевизора и потерял сознание.

Очнувшись, я увидел рядом с собой распростертую на полу маму, вокруг которой суетились брат и сестра. Она видела, с какой яростью на меня напал Дэвид, и упала в обморок.

Жизнь в постоянном страхе

После того рождественского обеда маму отправили в больницу с нервным срывом. Несколько следующих лет она искала забвения в алкоголе и таблетках, и я большей частью был предоставлен сам себе. Что же до меня, то одиночество и чувство постоянного страха я считал абсолютной нормой жизни.

Ну, не забавно ли, а? Большинство детей со страхом ждет, когда родители заглянут в школьный дневник. А я по-настоящему мечтал, чтобы кто-то, хоть кто-нибудь озаботился моими делами и посмотрел, что там у меня в дневнике!

Я жил в постоянном страхе. Я боялся, что мама умрет от передозировки… или сядет за руль пьяной и свалится в машине в пропасть. Я боялся ходить в школу… я абсолютно не верил в себя, не умел заводить друзей и очень плохо учился. Я боялся возвращаться домой, потому что точно знал, что меня там ждет… очередная таска со стороны брата.У меня была одна любимая песня. Я снова и снова прокручивал ее у себя в голове, чтобы набраться отваги:

Подними голову, смотри на мир смело, шагай прямо,

Так сказала мне в детстве мама.

Подними голову, смотри на мир смело, шагай прямо…

Я пел ее каждый день. И это придавало мне храбрости.

Иногда надежда в жизни возникает вместе с появлением в ней всего одного человека.В моем случае это был учитель мистер Пирсал, которому было известно о моих домашних проблемах. Мистер Пирсал специально старался побольше разговаривать со мной в школе. Он не жалел на меня времени, мы часто беседовали с глазу на глаз, и я чувствовал себя по-настоящему избранным. Иногда он забирал меня из дома и возил в местный бассейн. Он никогда не узнает, как много это все для меня значило… знать, что в мире есть взрослый человек, способный относиться ко мне по-доброму.

Кто же может меня полюбить?

Поскольку отец ушел от нас, когда я был еще совсем мальчишкой, я всю жизнь ждал, что меня бросят и все остальные люди. Я не мог поверить, что кто-то может меня любить, и это разжигало во мне безумную ревность. До 30 лет я уже дважды развелся. Я настолько боялся, что от меня уйдут мои жены, что находил поводы уйти от них первым.

Сейчас мне уже 50, а боль так и не проходит. Но со временем мне все-таки удалось прийти к пониманию, что я – хороший человек. Я умею сострадать людям. Вот уже 10 лет мы живем вместе с чудесной женщиной, которую зовут Натали, у нас четверо горячо любимых детей. Мы относимся друг к другу с добротой и нежностью.

Последние 20 лет я занимаюсь ресторанным бизнесом. Я умею успокаивать сердитых клиентов, потому что понимаю, что сердятся они вовсе не на меня. Они просто сердятся и злятся сами по себе. Я не принимаю их выпады на свой счет. Любому из нас под силу решать, какое влияние будут оказывать на нас такие люди и насколько они будут нас выводить из себя. Зачем позволять людям, которых ты не уважаешь или которые тебе не слишком-то даже нравятся, портить тебе целый день? Ведь расстраивают нас не столько сами события, а наше к ним отношение и наше их восприятие.

Одним из самых важных факторов моей жизни стало уважение к людям и их чувствам.

Умение прощать

Из-за того, что отец постоянно измывался над нашей матерью и над нами, из-за того, что мама не раз порола меня собачьим поводком, из-за того, что меня колотил брат, я поклялся никогда в жизни никому не приносить таких страданий, каких сам натерпелся от отца.

Ближе к 30 я встретил хороших и добрых людей, которые мне помогли. Я читал книги по самосовершенствованию. И мне удалось направить свою жизнь в другое русло. Долгие годы я был наполнен ненавистью, злобой, печалью, ревностью и болью. Все эти чувства правили моей жизнью и чуть не пустили ее под откос.

Я изо всех сил старался простить своего отца… ради своего же блага.

Сейчас мы живем очень далеко друг от друга, но я стараюсь при любой возможности видеться с отцом, мамой и братом. Научившись прощать, я понял, насколько лучше мне стало жить.

Я даже представить себе не мог, что в один прекрасный день у меня будет нормальная жизнь и семья. Сегодня я впервые чувствую стабильность этой жизни. А смыслом этой жизни стали для меня мои дети, они дали мне повод вырасти и прекратить быть израненным маленьким ребенком.

Сегодня я веду психотерапевтическую и коучинговую работу с подростками. И что же я говорю им?

• Никто не сможет заставить тебя чувствовать себя ущербным, если ты этого не захочешь сам.• Ты можешь разорвать замкнутый круг издевательств и унижений.

Адрес электронной почты Гордона: [email protected]

Почему мучители делают это

Ричард Плоткин

59-летний Ричард Плоткин одиноко жил в своем домике в прибрежном городке Роузбад в австралийской Виктории. Местные жители хорошо знали этого немного эксцентричного отшельника и звали его Копченым, потому что он очень много курил.

Ричард родился в весьма образованной семье, его отец был известным юристом и членом парламента. Ричард с детства подавал большие надежды. Он играл на музыкальных инструментах, у него был большой литературный талант, и он выигрывал призы на поэтических конкурсах.

У него была длинная борода, и он часто прогуливался по городку в овечьем тулупе. Он заходил выпить кофе в свое любимое кафе, а питался в «Кухне Винни» – столовой, где волонтеры готовили бесплатную еду для неимущих. Он гулял по улицам городка и поздней ночью, но это не вызывало ни у кого никакого беспокойства. Это был совершенно безобидный человек.

Ричард стал легкой добычей для группы из пяти местных хулиганов в возрасте от 18 до 20 лет, которые начали издеваться над ним «просто ради развлечения». Однажды они попытались поджечь его бороду.В другой раз против отеля «Роузбад» они вылили ему на голову банку сливок. Их подружка, совсем молоденькая девушка, сняла это нападение на видео и выложила на «YouTube».

Сержант полиции Скотт Барнс позднее сказал:

– Они словно помешались на желании напакостить Ричарду. Тридцатого сентября 2008 года эти пятеро мучились от безделья и искали, чем бы позабавиться. Один из них предложил отправиться к дому Копченого и поджечь входную дверь. И вот где-то около полуночи, вооруженные наполненной бензином садовой лейкой они подошли к дому Ричарда, постучали и, притворившись офицерами полиции, крикнули: «Ричард, это констебль Смитти из полицейского участка в Роузбеде».

Когда Ричард подошел к двери, они выплеснули бензин. Часть его разлилась по двери, а часть попала Ричарду на голову и грудь. Из лейки с остатками бензина они сделали что-то вроде коктейля Молотова… и бросили ее в окно дома. Пылающая лейка пробила стекло, и домик вместе с Ричардом мгновенно охватило пламя. Молодые люди бросились наутек.

Ричард, на котором горела и одежда, и живая плоть, спасся из объятого пожаром дома, выбросившись через то же самое разбитое окно. Позднее соседи нашли его на обочине дороги. Ричарда было невозможно узнать, он был покрыт ужасными ожогами, находился в полубредовом состоянии и никак не мог понять, почему его подожгли «полицейские».

Когда чуть позже на место преступления приехали полицейские детективы, они обнаружили, что на том месте, где нашли Ричарда, выгорела трава и обуглилась земля. Вся его одежда, за исключением нескольких мелких фрагментов, обратилась в пепел.

Дом Ричарда был уничтожен пожаром полностью.

Увечья Ричарда

Больше половины тела Ричарда было покрыто ожогами четвертой степени. У него полностью сгорели уши, губы и веки.

На медицинском вертолете его доставили в больницу Альфреда в Мельбурне и там ввели в искусственную кому. Несколько недель он боролся за свою жизнь в реанимационном отделении. Ему пересадили кожу на спине, шее, плечах, голове и пальцах.

В поисках свидетелей преступления детективы обошли все дома в Роузбаде. Они опросили друзей подозреваемых хулиганов и просмотрели записи городских камер наблюдения. Эксперты-криминалисты самым тщательным образом прочесали в поисках улик место преступления.

– Местные жители, – вспоминает сержант Барнс, – рассказали, что эти парни хвастались тем, что сожгли Ричарда. Один из них выложил на «MySpace» несколько сообщений, в которых рассказывал о том, как они устроили пожар. В течение девяти дней все подозреваемые были арестованы.

Поначалу вся пятерка отрицала свою причастность к преступлению. Но потом, узнав, что их предводитель арестован и во всем сознался, они, один за другим, поменяли свои показания. Главарь вел себя особенно нагло. Во время ареста он спросил полицейских:

– А в полицейском участке есть спортзал?

Когда все пятеро, наконец, признали свое участие в преступлении, выяснилось, что никто из них не считает содеянное сколько-нибудь серьезным проступком. Один из них объяснил свои действия следующим образом:

– Мы просто решили немного поржать и малость подурачиться…

Ричарду же до конца дней придется проходить курс реабилитации и делать бесконечные хирургические операции.

Как же охарактеризовать это преступление – глупость, бессердечие, бессмыслица, хулиганство? Но для совершенно безобидного человека, чья жизнь изменилась раз и навсегда, оно стало трагедией. И для пяти семей оно стало такой же трагедией.

Когда дело дошло до суда, даже самые бывалые судебные репортеры сказали, что не помнят процесса, привлекшего к себе такое внимание общественности.

Во время заседания судья Питер Казенс потребовал, чтобы высказались родители обвиняемых. Одна из матерей предложила свою помощь Ричарду:

– …если мне только позволят, я буду кормить его, я буду капать ему в глаза лекарство, я буду помогать ему до конца жизни…

Другая сказала, что не может поверить в виновность своего «любимого мальчика».

Были разрушены шесть человеческих жизней. Обратилась в руины жизнь пяти семей. Какой матери может прийти в голову, что ее чудесный 3-летний сыночек вырастет и в один день начнет поджигать беззащитных людей?Трое из этой группы молодых людей уже состояли на учете в полиции, но двое оставшихся нарушили закон впервые.

Безучастный наблюдатель – это пособник

Когда несколько людей объединяются в одну группу, количество переходит в качество. Если группа людей задается целью помочь другим людям – скажем, когда жители города берутся построить школу или больницу или собирают деньги на лечение больного ребенка, – она способна на такие достижения, о которых одиночка не может и помыслить.

Но тогда, когда группа людей берется творить зло, она способна и бед принести гораздо больше, чем возможно ждать от одного-единственного человека.

Всего одному из пятерки пришло в голову устроить пожар. Всего один из них выплеснул бензин. Всего один бросил через окно пылающую лейку. И теперь все пятеро сидят в тюрьме.

Обвинение настаивало на виновности всех пятерых… и судья с этим согласился. По сути, суд заявил: « Невинных сторонних наблюдателейв таких ситуациях не бывает». По сути, суд сказал каждому из преступников следующее:

• вы оказались на месте преступления по собственной воле;

• вы в любой момент могли сказать: «Так делать нельзя!»;

• вы уехали с места преступления, бросив охваченного огнем человека;

• вы не вызвали ни пожарную бригаду, ни карету «Скорой медицинской помощи»;

• вы ничего не сообщили в полицию;• вы делали все это, зная, что совершаете преступление.

И где же здесь невинные наблюдатели?

Девушка, записавшая видео в тот момент, когда Ричарда облили сливками, и выложившая потом ролик на «YouTube», знала, что издеваться над человеком – плохо. Она знала, что неправильно даже записывать этот ролик.

Она имела возможность в любой момент:

• отказаться снимать видео;

• удалить ролик;

• сказать парням: «Трусливые подонки, оставьте этого человека в покое»;

• рассказать о произошедшем своим родителям;• заявить в полицию.

Она не сделала ничего. А если б она не побоялась возразить? Уже после пожара несколько свидетелей предшествующих хулиганских нападений на Ричарда сообщили о них в полицию. Эти люди могли бы помочь Ричарду, пока еще было время. Они могли бы потребовать от пятерки юнцов прекратить преследовать беззащитного человека, они могли бы позвонить в полицию и, таким образом, возможно, предотвратить трагедию. Но никто ничего предпринимать не стал.

Результат

– Расследование этого дела было успешным, – вспоминает сержант Скотт Барнс, – благодаря содействию и неравнодушию населения полуострова Морнингтон, глубоко возмущенного этим актом насилия… а также благодаря блестящей работе всех специальных подразделений полиции штата Виктория, в частности, отдела по расследованию убийств, службы наружного наблюдения, региональных полицейских отделений и коллектива отдела по расследованию поджогов и преступлений, совершенных с использованием взрывчатых веществ.

Защиту пострадавшего суд возложил на управление общественной адвокатуры штата Виктория. Эта организация занимается защитой прав и интересов людей с ограниченными возможностями, а также борьбой с проявлениями дискриминации и эксплуатации таких лиц. Официальный опекун Ричарда государственный адвокат Леон О’Брайен подготовил от его имени исковое заявление.

Пресс-секретарь Салли Гибсон работала со СМИ…

Но жизнь Ричарда Плоткина сегодня остается разрушенной до основания…

...