Текст книги "Это похоже на рай"

Автор книги: Эмма Радфорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Ужин был замечательным – жареная оленина, за которой последовала клубника со сливками. Все это сопровождалось бутылкой очень хорошего шампанского.

– Ты всегда пьешь шампанское? – спросила Аврора, когда он наполнял ее бокал.

– Только в особенных случаях.

– Почему же тогда мы пьем его каждый раз, когда оказываемся вместе? – удивилась она, сделав глоток холодного пузырящегося напитка.

– Потому что каждая наша встреча это и есть особый случай, – улыбнулся Дон.

В мозгу Авроры как будто раздался предупредительный сигнал. До сих пор их разговор был безличным – о Ямайке, о погоде. Она только начала успокаиваться. У нее не было никакого желания выслушивать от него комплименты или обсуждать их взаимоотношения.

– Ты обдумала мое предложение насчет работы? – внезапно спросил Дон.

Увидев, что он перевел разговор на более безопасную тему, Аврора облегченно вздохнула.

– Я, право, не знаю, Дон. – Она повертела в руках бокал, наблюдая за игрой света на его хрустальных гранях. – Думаю, я не готова к тому, чтобы вернуться на Ямайку.

– Даже если я буду платить тебе вдвое больше, чем ты получаешь сейчас?

Это предложение, сделанное небрежным тоном, заставило ее удивленно раскрыть глаза.

– Но ты ведь не знаешь, сколько я получаю. Не слишком ли это опрометчиво.

Он рассмеялся.

– Вот видишь, ты уже защищаешь мои финансовые интересы. Нет, я думаю, привлечь тебя на свою сторону – очень разумный поступок. Мне нужен хороший финансовый советник.

– Льстец, – мягко укорила она его. – Ты прирожденный бизнесмен. Могу поспорить, что тебе никогда не нужен был никакой финансовый советник.

Он поднял голову и взглянул на нее в упор.

– До последнего времени, нет, – тихо и очень серьезно подтвердил он.

На мгновение она потеряла дар речи. Заметив озадаченное выражение на ее лице, он улыбнулся.

– Я собирался подождать с деловыми вопросами до конца вечера, но мне не терпелось поскорее покончить с этим. Я буду платить тебе... – На мгновение его глаза сузились, он что-то прикинул, а потом назвал такую большую сумму, что у нее дух захватило. – Ну как?

Длинные пальцы Авроры нервно играли бокалом из-под шампанского. Когда сегодня утром Дон неожиданно предложил ей работу, Аврора растерялась. Может быть, в этом и крылась причина того, что он уделял ей столько внимания? А вовсе не с целью доставить удовольствие отцу?

В голове тут же возникло множество вопросов. Как его предложение согласуется с обвинениями Кита? Теперь ясно, что они ни на чем не основаны. Иначе зачем Дон хочет, чтобы она имела доступ к его финансовым документам. Недоумение девушки еще больше усилилось, когда она встретилась с его испытующим взглядом.

– Не знаю, Дон. На самом деле в Манчестере меня удерживают не деньги, – тихо призналась она.

– Тогда что же? – Он откинулся в кресле и, прищурясь, посмотрел на нее с таким выражением, что Аврора начала чувствовать себя еще более беспомощной.

– Удовлетворение от работы, – ответила она.

Но при этом в мыслях ее все время крутилось имя Бирна. В Манчестере ее удерживал Эдвин Бирн, точнее желание быть от него как можно дальше. Теперь у нее не было в этом ни тени сомнения.

– Уверен, ты можешь найти его и вне строгих рамок банковской системы, – возразил он. – Мне, при моих многочисленных деловых интересах, требуется очень квалифицированный помощник, который был бы способен проявить инициативу... и которому я мог бы доверять.

– А откуда ты знаешь, что можешь доверять мне? – удивленно спросила она. – Что тебе известно о моей работе? Да и обо мне самой тоже.

Он улыбнулся.

– Вполне достаточно.

– Извини меня, Дон, но я не могу быть столь же уверенной, как ты...

Она поставила свой бокал на стол. С одной стороны, его предложение было весьма соблазнительным, с другой – ей хотелось бы, чтобы он никогда не делал его и не ставил ее перед необходимостью выбирать.

– Не спеши с ответом. Подумай над этим серьезно, – осторожно сказал он.

Как может она отнестись несерьезно к его предложению, он посулил ей очень большие деньги. Но тебя ведь соблазняют совсем не деньги, шепнул ей внутренний голос, а возможность быть рядом с ним. Он обладал столь сильным магнетизмом, что, несмотря на все сказанное Китом, несмотря на все свои опасения и вопреки всем доводам рассудка, ее тянуло к нему так, как никогда не тянуло ни к какому другому мужчине.

А разве это само по себе уже не является достаточно веской причиной для того, чтобы отказаться?

Аврора посмотрела на Дона. Колеблющийся свет выгодно оттенял мужественную красоту его лица, но было трудно понять, что скрывалось за этим холодным, пристальным взглядом. Ее влекло к Дону, сильно влекло – так, вероятно, тянет к огню ребенка. Это возбуждало, но и таило в себе опасность.

– Не думаю, что я вернулась на Ямайку насовсем, – сказала она, инстинктивно желая избежать любого риска.

Он посмотрел на нее с насмешкой.

– Извини за откровенность, но мне кажется, что сейчас ты руководствуешься скорее эмоциями, чем трезвым расчетом.

Она нахмурилась.

– Разве? Только потому, что предпочитаю свое теперешнее безопасное положение соблазну больших денег?

– Ты думаешь вовсе не о деньгах, безопасности или о чем-нибудь в этом духе. Ты думаешь об Эдвине Бирне. Твой отъезд в Манчестер был бегством – бегством от него, бегством от прошлого.

Господи! Опять он об этом! Он прав, однако, по-прежнему не желая признаваться, она отрицательно покачала головой.

– Ты... ты ничего не знаешь о моих переживаниях, о моих мыслях.

– Знаю больше, чем ты думаешь. – Он взглянул ей прямо в глаза. – Знаю, что все твои переживания связаны с Бирном. Стоит упомянуть его имя, как ты словно отгораживаешься от меня, на тебя становится больно смотреть. – Сверкая глазами, она вновь упрямо покачала головой. – Собственно говоря, кое-что мне поведала Бетти после того, как я вчера вечером вернулся в отель.

Упоминание имени Беатрис подействовало на Аврору как красная тряпка на быка.

– Не знаю, что этой женщине может быть известно о моих личных делах, – ледяным тоном ответила она.

Дон пожал плечами.

– Будто ты так огорчилась, когда Бирн бросил тебя, и так ревновала к Полине, что начала выдумывать невероятные истории о том, как он набросился на тебя. – Аврора молча уставилась на него, биение сердца отдавалось в ушах и, казалось, заглушало все остальные звуки. – Ты не хочешь рассказать мне об этом? – осторожно спросил он.

– Какой смысл? Тебе и так все уже известно от Беатрис, – отрезала она.

– Так, значит, это правда?.. – огорченно произнес он.

Она испытывала невыносимую боль. Какого же он о ней мнения, если так легко поверил этой грязной лжи?

– Что ж, могло быть и так, верно? – с горечью в голосе ответила Аврора. – Конечно, ведь тебе рассказала Беатрис, которой, видимо, рассказала Полина. – Стоило ли отрицать это. Аврора встала, не в силах больше сидеть рядом с ним, зная, что он о ней думает. Ну, а теперь, когда ты узнал такие пикантные подробности о моем прошлом, тебе, скорее всего, лучше взять назад свое предложение. В конце концов, зачем тебе иметь в своей команде столь неразборчивую в средствах скандалистку... не так ли? Ведь, если мне что-то не понравится, я могу поддаться искушению и кричать направо и налево, что ты пытался изнасиловать меня? Могу ведь?

– Аврора! – окликнул он ее резким голосом, но она ринулась прочь из комнаты, как будто за ней гнался сам дьявол.

Закрыв дверь спальни, Аврора в изнеможении прислонилась к ней спиной. Слезы застилали ей глаза, и в тусклом свете камина все окружающие ее предметы казались словно размазанными.

Непостижимым образом Бирн стоял на пути ее только зарождающегося чувства к Дону. Теперь он будет думать о ней, как о женщине достойной презрения, женщине, сочиняющей скверные истории о мужчинах.

– Аврора. – Услышав тихий голос Дона за дверью спальни, Аврора закусила губу. – Аврора, это просто глупо. Открой дверь.

Она не хотела видеть его, особенно в таком состоянии, не хотела, чтобы он понял, как сильно ее расстроил, но, с другой стороны, Дон не тот человек, который позволит держать себя за закрытой дверью в собственном доме.

Сделав глубокий вздох, она дрожащей рукой вытерла глаза и открыла дверь.

Масляная лампа, которую он держал в руке, разливала вокруг себя мягкий, золотистый свет. На мгновение Аврора вспомнила про находящуюся за его спиной картину. Мрачный Билл Лаудри сидел в кресле у стола, на котором стояла точно такая же лампа, что была сейчас в руках Дона. В ее теплом, приветливом свете он не выглядел безжалостно-жестоким. А может, так оно и было. В конце концов, против Мрачного Билла не существовало никаких прямых улик – только масса слухов и досужих измышлений.

– С тобой все в порядке? – мягко спросил Дон.

Немного поздно для чувствительных объяснений, мрачно подумала она. Он ясно дал понять, что поверил сплетням про нее.

– Разумеется, – ответила она прерывающимся голосом.

– Знаешь, я совсем не хотел обидеть тебя.

Лучше бы Дон не смотрел на нее так – забавно, с симпатией. Он, вероятно, думает, что на почве маниакальной любви к Эдвину Бирну она стала эмоционально неустойчивой. Неужели вся Ямайка думает о ней то же самое?

– Ты вовсе не обидел меня. – Ей хотелось, чтобы он ушел. – Я собираюсь лечь спать, если ты не против, конечно. Я очень устала.

– Хорошо, – сказал Дон, явно любуясь ею, и Аврора почувствовала, что вся дрожит. – Может быть, тебе лучше оставить эту лампу, пока генератор не заработает?

Она кивнула.

– Спасибо.

Он протянул ей лампу, и она взяла ее, стараясь при этом не задеть его руки. Может, это было глупо, но она чувствовала, что не выдержит даже малейшего прикосновения.

– Значит, увидимся утром? – как ни в чем не бывало спросил он.

– Да...

Аврора закрыла за ним дверь, поставила лампу на столик у кровати, сняла халат и скользнула между белыми шелковыми простынями огромной постели. Но ей не спалось. За стенами замка завывал ветер, а масляная лампа отбрасывала странные, гротескные тени.

К чему клонит Дон? Вопросы возникали в ее воспаленном мозгу подобно мечущимся по стенам теням. Если исходить из того, что Дон абсолютно честен и требует того же от окружающих людей, то странно, что он захотел взять ее к себе на работу, поверив, что она способна ложно обвинить кого-либо.

Но если подозрения Кита справедливы и Лаудри хитроумный мошенник, уверенный в своей безнаказанности, лучшего прикрытия, чем она, не найти. Дочь человека, которого он решил обмануть, у него на службе.

Аврора зарылась лицом в подушку. Ей не хотелось верить в то, что Дон может быть настолько нечистоплотен. Но, в конце концов, она ведь смотрит на него сквозь розовые очки чувственного влечения.

Дон нравится ей, даже более чем нравится – иначе высказанные им за ужином обвинения в ее адрес не причинили бы ей такую боль. Девушка даже застонала, так она ненавидела себя за проявленную слабость, за неумение защитить себя. Дон может в любой момент обвести ее вокруг пальца, и, если она не обуздает свои эмоции, то для нее это окончится катастрофой. Пока не поздно, надо было возвращаться в Манчестер.

Но эта мысль буквально разрывала ее сердце на части. Она не чувствовала себя так плохо, даже когда покидала остров пять лет назад. Правда, пять лет назад она не была влюблена в Дона Лаудри.

Нет, она решительно отказывается от этих слов! Она даже не доверяет этому человеку.

Ну, не совсем доверяет. Разве можно любить кого-либо, если не доверяешь ему?

Можно! Аврора неожиданно поняла, что безнадежно и окончательно влюблена в Дона. Неважно, что он сделал, неважно, что думает о ней. Она пришла – сумасбродная, нелогичная любовь. Любовь, причиняющая боль, ибо тело ее уже признало то, что отказывался признавать разум.

Должно быть, в какой-то момент она забылась глубоким неспокойным сном.

Может быть, в этом было виновато завывание ветра за стенами замка, но во сне Авроре привиделся Бирн: возле самого уха она слышала его голос, хриплый и грубый, ощущала, как его руки рвутся к ее телу...

Раздавшийся в комнате громкий треск разбудил ее так внезапно, что поначалу Аврора совершенно растерялась. Она не понимала, где находится, и ощущала только страх, страх перед Бирном, который затаился где-то рядом.

В комнате было холодно, и кто-то громко звал ее по имени.

Неожиданно дверь с грохотом растворилась, и Аврора, тяжело дыша, села в кровати. Ворвавшийся в спальню Дон мельком взглянул на нее и пересек комнату.

– Ветер высадил окно.

Проследив за ним глазами, она увидела, что задвижка окна не выдержала, и разбудивший се треск, вероятно, был звуком удара створки о стену. Врывающийся в комнату ветер рвал занавески, хлеставшие по лицу Дона.

Аврора секунду наблюдала за ним, в голове у нее царила полная неразбериха. Мысли о только что осознанной любви к этому человеку путались с мыслями о Бирне. Потом, нашарив лежащий рядом с ней на постели халат, она натянула его на обнаженное тело и, откинув простыню, поспешила на помощь.

Вместе с ветром в комнату врывался дождь, тотчас же промочивший их до нитки. Пока Аврора придерживала занавеси, Дон, преодолевая сопротивление ветра, пытался закрыть ставни. Это отняло у него некоторое время, но, в конце концов, он справился и надежно заложил засовы.

– Черт возьми! – Он пригладил мокрые волосы. – Я должен извиниться за это.

– Вряд ли это твоя вина. – Дыхание Авроры было частым, от холода и нервного потрясения ее пробирала сильная дрожь.

Глаза Дона остановились на ее фигуре, и внезапно она поняла, что тонкий белый халат, промокнув, стал почти прозрачным.

– Я дам тебе полотенце. – К ее огромному облегчению, он отвернулся и торопливо прошел в ванную.

– Спасибо. – Она взяла у него пушистую розовую купальную простыню и быстро накинула на дрожащее тело.

– Может быть, тебе лучше переодеться? – Он пошарил глазами по спальне. – Собственно говоря, ты не можешь оставаться в этой комнате – здесь слишком холодно.

– Нет, что ты, я прекрасно себя чувствую. – Но ее так трясло, что она с трудом смогла выговорить эти слова.

– Пойдем. – Он подтолкнул ее к двери, прихватив по пути лампу.

В комнате, куда ее привел Дон, было гораздо теплее. Без сомнения, это была его собственная спальня. Простыни на кровати с балдахином были небрежно откинуты – очевидно, он покинул ее только что, услышав стук распахнувшегося окна.

Дон поставил лампу на туалетный столик.

– Снимай это, а я пока найду для тебя один из моих халатов, – распорядился он, открывая дверь соседнего помещения, видимо гардеробной. Однако Аврора даже не пошевелилась. С бешено бьющимся сердцем она стояла там, где он ее оставил, не в силах оторвать глаз от огромной двуспальной кровати.

10

Когда Дон вновь появился, на нем был черный махровый халат. Увидев, что она так и стоит в мокрой одежде, он недоуменно поднял брови.

– Ну что же ты, Аврора, – сказал он, протягивая ей халат, похожий на его собственный.

Есть ли на нем что-нибудь под халатом? – с тревогой подумала Аврора, заметив черные завитки волос на его груди.

– А где собираешься спать ты? – с тревогой спросила она.

По его губам скользнула понимающая улыбка.

– Дорогая, в этом замке пятнадцать спален. Сюда я привел тебя только потому, что здесь горит огонь. – Он взял ее за руку и подвел к тому месту, откуда можно было видеть пылающее в камине огромное бревно. – Сам я расположусь в соседней комнате.

– О! – В этот момент она почувствовала, что выглядит, вероятно, довольно глупо.

– Послушай, сними с себя мокрую одежду и вытрись. А я спущусь вниз и приготовлю тебе что-нибудь выпить, чтобы согреться, – сказал он, отдавая ей халат.

Аврора с благодарностью кивнула. Странно было оказаться в постели Дона, которая еще хранила тепло его тела, и, зарывшись в нее поглубже, она ощутила слабый запах его одеколона, изысканный аромат свежести, от которого сердце ее почему-то бешено забилось. Аврора вспомнила свои недавние мысли о нем, эти сумасшедшие мысли о любви, и немедленно запретила себе думать об этом. Наверняка во всем виновато шампанское. Но ведь она выпила всего два бокала.

Вернулся Дон, и она приняла от него фарфоровую чашку.

– Какао? – удивленно сказала она, выпив глоток.

– Только что с острова Пряностей, – сказал он и присел на край кровати. – Ты когда-нибудь была там? – Она отрицательно покачала головой. – Тогда должна побывать – там очень красиво. Сам воздух кажется пропитанным запахами мускатного ореха и корицы, а склоны вулкана покрыты ковром джунглей. Это просто рай.

– Судя по твоим словам, это так. – Его близость, как ни странно, успокаивала, хотя обстановка была довольно интимной.

– Если ты останешься на Ямайке, я когда-нибудь отвезу тебя туда.

Аврора улыбнулась, но улыбка получилась грустной. Ведь она знала, что не сможет остаться.

– Ты предлагаешь мне взятку за то, чтобы я приняла твое предложение?

– Ты меня поймала. – Он улыбнулся в ответ, их глаза встретились и на кажущееся бесконечно долгим мгновение задержались друг на друге.

Первой отвернулась она – чувства ее пришли в смятение, взор затуманился от тревожных подозрений, вновь закравшихся в ее душу.

– Почему ты предложил мне эту работу, Дон? – торопливо спросила Аврора.

– Я уже говорил тебе – мой бизнес на Ямайке быстро расширяется, – просто ответил он. – И мне нужен кто-то, кому я мог бы доверять... достаточно умный, проницательный, умеющий мыслить широко. Словом, человек, способный стать моей правой рукой, – человек вроде тебя.

– Понимаю. – Это звучало вполне правдоподобно. Но если дела Дона действительно шли так успешно, была ли у него нужда присваивать деньги отца? – Должно быть, во всех твоих начинаниях тебе сопутствует успех? – осторожно спросила она.

– Так оно и есть, – заверил он ее.

– Но вдруг ты зашел слишком далеко?

Он покачал головой.

– Думаю, что если бы ты заглянула своим орлиным взглядом в мои бумаги, то была бы приятно удивлена. – Авроре до боли в сердце хотелось верить ему. – И может быть, когда ты начнешь работать на меня, твой отец позволит тебе заняться и его счетами тоже.

При этих словах сердце ее дрогнуло. По отцовским книгам она сможет ясно разобраться в том, что происходит на самом деле. И если Дон не прочь, чтобы она увидела не только его книги, но и отцовские, значит, ему действительно нечего скрывать.

– Ты действительно так думаешь?

– Почему бы и нет, особенно если мы оба будем настойчивыми. – И Дон заговорщицки подмигнул ей. – В любом случае, через пару месяцев дела Уилфреда поправятся – начнут оправдывать себя сделанные инвестиции.

С забившимся сердцем девушка поставила чашку на стоящий возле кровати столик и взглянула на него внезапно заблестевшими глазами.

– Говоря об инвестициях, ты имеешь в виду изумрудные копи?

– Да, именно. – Дон добродушно улыбнулся.

– Так, значит, копи все-таки существуют?

Он рассмеялся.

– И полны первоклассными камнями. Знаешь, ты слишком подозрительна.

– Знаю. – Аврора поправила волосы дрожащей от волнения рукой.

Как ни странно, но, услышав от него всего несколько обнадеживающих слов, она почувствовала себя гораздо лучше. В первый раз за все это время Дон ответил ей прямо, не уклоняясь, не раздражаясь. И это было очень приятно.

– Но ничего не могу с собой поделать, потому что это касается папы. Он много работает, выглядит таким усталым и...

– И все будет хорошо, – заверил ее Дон. – Да, он действительно переработал, я знаю. Эвелин сходит с ума от беспокойства за него, поэтому-то я и прислал Беатрис.

Аврора почувствовала внезапное облегчение; Кит неверно судил о Доне. Изумрудные копи существовали на самом деле, и инвестиции отца оправдают себя – и очень скоро, по всей видимости.

– И все будет хорошо, – тихо, со вздохом повторила она.

– Конечно, будет. – Дон тоже понизил голос. – И извини за то, что огорчил тебя.

Аврора отвернулась от его взгляда, ей не хотелось вспоминать об их разговоре за ужином.

– Ты уже извинился за это, – сказала она, опять почувствовав боль в сердце.

– Да, но извинился не так, как надо. То, что я сказал...

– Дон, я не хочу говорить об этом, – резко оборвала она его. – Давай просто забудем все.

– Я бы хотел этого. – Протянув руку, он нежно провел по ее щеке. – Но это не так просто, правда?

Аврора подняла на него взгляд, от легкого прикосновения его пальцев кожу лица покалывало, будто по ней пробежал электрический разряд. Магическая сила чудесных темных глаз притягивала ее. Она любила его. Всем сердцем.

– Когда Беатрис рассказала мне про Бирна, я не поверил...

Аврора поспешно наклонилась вперед и рукой закрыла ему рот.

– Не надо о нем, – прошептала она. – Не хочу даже слышать его имени.

Нельзя было позволить, чтобы мысли о Бирне нарушили тот согревающий душу покой, разливающийся по ее телу, когда она вглядывалась в загорелое, по-мужски красивое лицо Дона.

Он взял ее за руку.

– А знаешь, ведь ты сейчас впервые по своей воле прикоснулась ко мне? – хриплым шепотом спросил Дон.

Она молча кивнула. Более того, он был первым мужчиной, с которым она не боялась находиться рядом. Невероятно! Она чувствовала себя рожденной заново.

– Ты представить себе не можешь, какое облегчение я сейчас испытываю, – еле слышно произнесла она.

Он удивленно поднял бровь.

– От чего?

– От того, что ты предложил мне эту работу. Из-за отца... из-за тебя, – тихо добавила она. Ее мысли были в полном беспорядке, голову туманила впервые испытываемая страсть.

– Чудесно. Поэтому-то мне и нужно, чтобы ты осталась на Ямайке.

Сердце Авроры замерло, казалось, совсем перестало биться.

– Я незаменимый специалист?..

– И это тоже. – Голос у него был низкий, бархатный, а взгляд обжигал с такой силой, что она почти физически ощущала, как плавится ее тело. – Но в основном потому, что я хочу, чтобы ты была рядом со мной.

От этих слов по ее телу пробежала дрожь, предвестник жаркой истомы.

Он улыбнулся и снова нежно погладил ее по щеке.

– Ты не будешь против, если я поцелую тебя? – ласково спросил он, не отрывая взгляда от ее трепещущих, зовущих губ.

Аврора почувствовала, что по ее жилам как будто пробежал огонь. Она молча, как завороженная кивнула, затаив дыхание в ожидании его губ.

Поцелуй Дона заставлял вспомнить о прикосновении мягкого шелка к коже, о первых весенних лучах солнца.

Внезапно освободившись от глубоко спрятанных в душе мрачных, ассоциировавшихся у нее с любовной близостью представлений, она почувствовала себя распускающимся цветком. Дон был восхитительно ласков, его руки нежно касались тела Авроры, вызывая желание прижаться к нему.

Не так ли чувствовала себя Спящая красавица, когда ее после долгих лет сна разбудил Прекрасный принц, мечтательно подумала Аврора. Она где-то слышала, что на самом деле Принц и разбуженная Красавица тут же слились в пылких любовных объятиях. Поймав себя на столь крамольных мыслях, Аврора покраснела.

Обычно темные, а сейчас почти черные глаза Дона замерли на ее фарфорово-бледном лице с полуоткрытыми нежными губами.

– Ты хочешь, чтобы я сейчас ушел?

Он с трудом сдерживал свои эмоции. И ясно давал понять, что если она желает избежать проявления охватившей его страсти, ей надо сказать об этом немедленно, иначе она захлестнет их обоих...

Когда рано утром Аврора проснулась в объятиях Дона, то нисколько не пожалела о своем решении.

Она помнила волнующие прикосновения его рук к своей груди и разливающееся по всему телу расслабляющее тепло.

Авроре казалось, что она побывала в сказке. Это была полубредовая, сумасшедшая, но незабываемая ночь – ночь, когда она не испытывала ни малейшего страха. Он был нежен, тактичен и восхитительно чувствен, она получила ни с чем не сравнимое удовольствие от его близости.

Она томно вздохнула и покрепче прижалась к нему, внимательно всматриваясь в его лицо, освещенное лучами утреннего солнца. Шрам на щеке был сейчас хорошо заметен, и Аврора ласково провела по нему пальцем. Темные, как штормящий океан, глаза открылись и взглянули на нее.

– Доброе утро. – На губах Дона появилась ленивая улыбка, улыбка, задевающая самые сокровенные струны ее сердца.

– Доброе утро. – На мгновение ей стало неловко, она почувствовала смущение от того, что этот красивый мужчина лежал рядом с ней абсолютно нагим.

Дон ласково провел ладонью вдоль ее спины.

– Послушай, – прошептал он Авроре прямо в ухо, щекоча своим дыханием нежную кожу.

– Послушать что?

– Тишину, – улыбнулся он.

И только тут она поняла, что ветер затих и за окном светит солнце.

– Буря прошла, – тихо сказала она.

– И это странно, потому что в моем сердце она бушует по-прежнему, – пробормотал он ей все так же на ухо, заставив рассмеяться, а потом, перекатившись, накрыл ее своим телом. – Ты еще больше хорошеешь, когда смеешься. Знаешь об этом? – спросил он, рассматривая сверху ее лицо. – И становишься еще более желанной.

Его губы впились в ее рот, и сердце Авроры опять бешено забилось. Если ночью он обращался с ней с величайшей осторожностью, то сейчас его поцелуй был страстен, а руки, гладившие ее тело, настойчивы. На мгновение, всего лишь на одно мгновение ее тело напряглось. Он немедленно замер.

– Я делаю тебе больно? – В его голосе прозвучала такая неподдельная озабоченность, что Аврора буквально задохнулась от умиления.

– Нет... – Она отрицательно покачала головой.

– Просто иногда ты выглядишь такой беззащитной, такой испуганной. – Он на мгновение умолк, а потом продолжил: – Этой ночью я старался сдерживаться, но мне так хотелось тебя...

Приложив палец к губам Дона, Аврора заставила его замолчать.

– Эта ночь была чудесной, – заверила она, и он ни на миг не усомнился в искренности ее слов.

– Я не напрашивался на комплименты, – по-мальчишески открыто улыбнулся он, целуя кончик ее носа, опущенные веки, мягкие, податливые губы. – И если бы я не знал о Бирне...

– Не упоминай этого имени, – прервала его Аврора срывающимся голосом. – Не упоминай никогда больше, – повторила она, гневно сверкая глазами.

Ей не хотелось, чтобы мысли об Эдвине Бирне оскверняли такие прекрасные мгновения, как эти.

– О, извини меня, дорогая, – простонал он, зарываясь лицом между двух очаровательных холмиков ее грудей.

На какое-то время в комнате воцарилась абсолютная тишина, нарушаемая только стуком их сердец. Неужели он до сих пор верит в то, что она была влюблена в Бирна... и оклеветала его? Этот вопрос мучил ее, но она не желала думать ни о чем, кроме настоящего, и отчаянно пыталась опять расслабиться, прогнать неприятные воспоминания прочь.

Дон снова поцеловал ее, и Аврора ответила на ласки, обхватив руками его тело, притянув к себе. Их губы встретились в обоюдном стремлении друг к другу. Руки его блуждали по ее телу. А она вдыхала его запах, наблюдала за игрой эмоций на выразительном лице. Ей не хотелось закрывать глаза, хотелось все время видеть, что ласкает ее именно Дон, что это он так прерывисто дышит ей в ухо.

Он гладил атласные округлости ее грудей, и под его соблазнительно-искусными ласками они набухали все больше и больше. Пока наконец ее желание не стало почти болезненным. А когда он, склонив голову, сжал сосок своими горячими губами, она вскрикнула.

– Скажи, что ты хочешь меня.

Кожей она чувствовала, как Дон произносит эти слова, пальцы его дразнили ее тело, возбуждающе лаская и поглаживая тут и там, а губы тем временем прокладывали обжигающую кожу дорожку от грудей через плоский живот все ниже и ниже.

– Дон, – судорожно выдохнула она его имя, желая сказать этим все, что он хотел услышать, и застонала в экстазе, когда его пальцы скользнули по ее длинным, стройным бедрам к покрытому золотистыми завитками треугольнику.

Аврора выгнулась как ластящаяся кошка, приглашая его идти дальше. Ей хотелось большего. Она желала Дона так сильно, что не могла больше думать ни о чем другом.

– Как ты прекрасна, – хрипло прошептал он.

Аврора почувствовала на себе тяжесть его тела и выгнулась навстречу ему.

– Аврора, дорогая...

Их тела соприкасались самыми чувствительными местами, делая желание невыносимым. Дон взял ее груди в свои ладони и губами нашел затвердевший сосок.

– Пожалуйста, Дон, – стонала Аврора, ее лихорадило от неудовлетворенного желания. Ей хотелось чувствовать его внутри себя, ощущать себя наполненной им. – Пожалуйста... пожалуйста... люби меня... люби.

Вспышка их обоюдной страсти была столь же бурной и неуправляемой, как бушевавший всю ночь шторм, и столь же теплой и прекрасной, как солнце Карибов. Тело Авроры подчинялось ему безоговорочно и с восторгом. Она принадлежала ему и всегда будет принадлежать – что бы ни случилось завтра.

И потихоньку боль в ее душе стихала, затопленная волной эмоций, радостью, оттого что любима Доном Лаудри.

11

Проснувшись часа два спустя, Аврора обнаружила, что лежит в постели одна, и, лениво потянувшись, улыбнулась. Она была влюблена в первый раз в жизни и чувствовала себя прекрасно. Дон был просто бесподобен. Она повторяла слова, которые он шептал ей в порыве страсти, вспоминала, как они любили друг друга. В ее сердце расцветало чувство нежности к нему, и она хотела, чтобы оно осталось там навечно, хотела всегда и везде быть с Доном.

Повернувшись, Аврора поискала Дона глазами, но комната была пуста. Льющиеся в окно лучи солнца падали на ее выстиранную и выглаженную одежду, висящую возле шкафа.

При мысли о том, что сюда ее скорее всего принесла Мадж, Аврора недовольно поморщилась, но затем безразлично пожала плечами. Что с того, если Мадж узнала, что они любят друг друга? Аврора хотела, чтобы об этом знал весь мир.

Еще раз сладко потянувшись, она вылезла из кровати и направилась в ванную. После ночи любви все тело слегка побаливало, но никогда она еще не ощущала себя так хорошо.

На мгновение ее внимание оказалось прикованным к своему отражению в зеркале, тело словно светилось розовым сиянием, а глаза сверкали изумрудным блеском. Раньше она ни за что бы не поверила, что какой-либо мужчина мог бы привести ее в такое состояние.

Чувствовал ли Дон нечто подобное? Испытывал ли он к ней столь же глубокие чувства, как она к нему? Станет ли прошедшая ночь началом длительных глубоких отношений или Дон воспринял все случившееся как преходящий эпизод? Ведь этой ночью он ни разу не сказал, что любит ее.

Она пыталась отбросить прочь сомнения, но они продолжали омрачать ее счастье. Тяжело вздохнув, Аврора включила душ. Скоро она все равно узнает, что думает и чувствует Дон, так какой смысл беспокоиться об этом сейчас.

Через полчаса она спустилась вниз, надеясь найти там Дона, получить от него приветственный поцелуй, оказаться в его объятиях и обрести уверенность в себе от одной его улыбки.

Мадж пылесосила ковер в гостиной. Увидев Аврору, она улыбнулась.

– Мистер Лаудри вышел. Ураган немного повредил конюшню, и он решил посмотреть, в чем дело.