Текст книги "Пожар любви"

Автор книги: Эмма Радфорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

5

Рене обернулась и улыбнулась, притворившись, будто она не знала, что личный лифт Дамьена идет вниз. Увидев ее, Дамьен быстро поднял руку и нажал первую попавшуюся кнопку. Створки начали смыкаться вновь, и лицо Рене, до того хранившее выражение невинного удивления, стало злобным. Дамьен покачал головой. Он не собирается снова разыгрывать эту сцену. На прошлой неделе она дважды умудрялась «столкнуться» с ним. Дважды они начинали спорить, но что бы ни говорила и ни делала Рене, уступать он не намерен. Он хотел, чтобы она ушла из этого дома и из его жизни.

Пока лифт поднимался, Дамьен думал, как сильно в последнее время изменилась его жизнь и он сам. Разобраться в этом было непросто. Он знал только одно: без Фредди Шариве тут не обошлось. Она совсем не похожа на женщин, которыми он интересовался прежде. Не похожа на его мать. Нет, она больше напоминает Амели. За исключением того, что держит его на расстоянии вытянутой руки. Это причиняло ему боль. Более сильную, чем можно было ожидать. Дамьен ощущал сосущую пустоту, потому что Фредди не хочет иметь с ним ничего общего. Во всяком случае, в личном плане.

Да, он не готов умыть руки и уйти. Наверное, так и следует поступить, но это выше его сил. Он не может отказаться от этой женщины. Может быть, если он будет неподалеку, не станет преследовать ее, а поведет себя по-дружески, она наконец откроет ему свое сердце… Дамьен приложил руку ко лбу. Ни один знакомый человек не поверит, что он способен на такие мысли.

Дверь лифта открылась на восьмом этаже. Дамьен вышел и свернул за угол. Еще один поворот привел его к лифтам для жильцов. Он нажал на кнопку «вниз», подождал и вошел в кабину, где стояла молодая пара, недавно переехавшая в квартиру 84. Дамьену показалось, что они целовались. Пожалуй, охранникам есть на что посмотреть. Нужно по-дружески предупредить их, но только намеком, решил Дамьен. Он не хотел смущать молодых людей.

– Привет. Как поживаете? – спросил он, нажав на кнопку «гараж».

Молодые супруги ехали на первый этаж, расположенный на уровне улицы.

Прежде чем ответить, мужчина посмотрел на жену.

– Хорошо. А вы?

– Неплохо. Вот, еду тренировать детскую футбольную команду.

– Тогда понятно, почему на вас спортивный костюм.

Дамьен осмотрел себя и улыбнулся.

– Что ж, дети мне нравятся. В отличие от одежды.

Молодой человек снова покосился на супругу и радостно выпалил:

– Мы ждем ребенка!

– Да ну? Поздравляю! – Дамьен пожал ему руку. Это был прекрасный повод для перехода к главной теме. – Что ж, раз так, вы по достоинству оцените нашу систему безопасности. Здесь во всех лифтах и общественных местах стоят камеры наружного наблюдения. – Он показал на крошечное отверстие с объективом.

Женщина взяла мужа за руку.

– И они всегда включены?

– Двадцать четыре часа в сутки.

Мужчина забренчал мелочью в кармане.

– Гм… А аудиозапись тоже ведется? Неужели они слышат все, что мы говорим?

Дамьен смущенно улыбнулся.

– Не думаю, что они нас слушают. Во всяком случае, каждый разговор. Там около двух дюжин экранов, так что только успевай поворачиваться. Ни на что другое просто не остается времени. Но иногда разговоры записываются, и при желании их можно прослушать.

Мужчина и женщина обменялись взглядами.

– А когда охранники прослушивают записи? – спросила женщина.

– Ну, например, когда они видят, что совершается преступление.

Оба с облегчением перевели дух.

– И сколько времени хранятся пленки? – поинтересовался мужчина.

– Если их не изымают, то старые записи автоматически уничтожаются каждые сорок два дня.

Их облегчение стало еще заметнее. Дамьен невольно улыбнулся.

– Послушайте, – весело сказал он, – вы еще не были в саду на крыше?

– Нет, – ответил мужчина, – но это одна из причин, которая заставила нас выбрать ваш дом. Мы работаем в деловом центре и не хотим каждый день торчать в пробках. А если мы вдруг понадобимся ребенку, то будем поблизости.

– Мы уже договорились насчет няни.

– А сад – прекрасное и безопасное место, где наш малыш сможет играть.

– В большинстве здешних домов и слышать не хотят о детях.

– Или эти дома не предназначены для детей.

– Но этот дом как раз то, что нам требуется, – хором закончили счастливые будущие родители.

Дамьен засмеялся.

– Я рад. Очень рад. – В этот момент лифт остановился и дверь открылась. Дамьен посторонился и пропустил пару. Мужчина придерживал жену так бережно, словно она стеклянная и по выходе из лифта может разбиться. – Рад был поговорить с вами, – сказал Дамьен.

Молодые люди помахали ему на прощание и ушли.

Створки закрылись, и лифт поехал дальше. В этом доме мало детей. Проектировщики советовали Дамьену забыть о детях, потому что никто не захочет растить ребенка вблизи от района трущоб, но инстинкт подсказывал ему обратное. Он и сам не отказался бы растить здесь своего сына. Внезапно он снова подумал о Фредерике… и Эме. Казалось, на мгновение все застыло – его сердце, лифт и весь мир. Но затем он понял, что остановился только лифт, готовно распахнувший ему свои двери.

Покачав головой, Дамьен вышел в гараж и направился к машине. Его настроение улучшалось с каждым шагом. В кармане джинсов Дамьена лежала эластичная лента, предназначенная для спортсменов в очках.

– По-моему, грандиозная идея, – заявил Дамьен, к вящей досаде Фредерики.

– Конечно, ведь не вам придется строить эту штуковину, – пробормотала она.

– С чего вы взяли? Я обязательно буду помогать! – подбоченившись, ответил Дамьен. – Мы все будем помогать. В конце концов, именно поэтому платформа и называется командной.

Ребятишки захлопали в ладоши и запрыгали на месте. Большинство понятия не имели о том, что такое командная платформа, но зато все понимали, что такое парад. Мать, предложившая эту идею, широко улыбалась; белые зубы на ее темном лице казались пугающе ослепительными.

– Все дети будут принимать участие в параде! – радостно сказала она. – Причем непременно в форме!

Ребятишки громко завопили и снова запрыгали.

– Знаете, я подумала, что мы можем взять напрокат трейлер, – продолжала женщина, – поставить на одном конце ворота и изобразить, как в их сетку залетает болид.

– А что? Мне нравится, – сказал Дамьен. – Вы не смогли бы нарисовать это?

– Нет, только не я, – поспешно ответила та.

– Я смогу! – поспешила поднять руку Дениза.

– И я тоже, – пообещал Паскаль.

– Тогда вот что, – сказал Дамьен. – Все, кто хочет, нарисуют картинки того, как, по их мнению, должна выглядеть наша платформа. А потом мы с тренером Фредди выберем лучшую, я передам ее знакомому дизайнеру и попрошу составить план.

– А где мы будем строить эту пресловутую платформу? – кисло спросила Фредерика.

Дамьен потер подбородок.

– Что вы скажете насчет гаража в доме, где у меня квартира? Это недалеко от делового центра.

Фредерика поморщилась. Мать, которая предложила идею участия в «Параде гордости микрорайона», закусила губу и предложила:

– Может быть, делать ее в парке?

– А если пойдет дождь? – мягко спросил Дамьен.

Женщина опустила глаза и задумалась.

– На углу улиц Сен-Лоран и Лашин есть старая кулинария, а при ней пустой склад, – наконец сказала она. – Едва ли кто-нибудь будет возражать, если мы воспользуемся им.

Вспомнив, что в том районе есть несколько винных магазинов и баров, Фредерика покачала головой и пришла к нелегкому для себя решению.

– Мы будем строить ее в моем гараже, – неохотно сказала она.

– А где это? – спросил Дамьен.

– На улице Жолио. В этом доме я выросла. Дом принадлежит моим родителям, но они большей частью живут в Нормандии.

Жолио считалась одной из лучших улиц Марселя, и до нее было намного ближе, чем до делового центра. Дамьен одобрительно кивнул и вопросительно посмотрел на ребятишек и нескольких родителей, пришедших за детьми. Все улыбнулись и дружно закивали.

Дамьен с облегчением хлопнул в ладоши.

– Договорились. Рисунки принесете на следующую тренировку, то есть послезавтра. А я закажу трейлер и поговорю с дизайнером. Тренер Фредди сверится с расписанием и сообщит, когда мы начнем строить платформу. Платформа должна быть готова через десять дней. Вопросы есть? – Все промолчали. Тогда Дамьен наклонился и протянул руку ладонью вверх. – Раз так, поехали! – Дети соединили руки, после чего Дамьен широко улыбнулся и повернулся к Фредерике. – Это будет весело.

– Да, – скрепя сердце подтвердила она.

Весело… Именно это ее и тревожило. Все, что делает Дамьен Берже, очень весело. Невинно, обезоруживающе весело. И лишь она одна не может расслабиться и получить от этого удовольствие. Даже Эме временами получает удовольствие… пока Дамьен не начинает оказывать Фредерике знаки внимания. Но она все чаще ощущала, что скользит по наклонной плоскости – прямо в объятия ждущего там Дамьена Берже. Она пыталась доказать себе, что это глупо. Никакой мужчина не может заставить женщину полюбить его, если она этого не хочет. Кстати, с чего она взяла, что Дамьен хочет этого? Но что случилось, то случилось, и она не знала, как быть дальше.

Весело. Да, очень весело. Как объятия удава, который решил съесть тебя на обед… Беда заключается в том, что она не стала бы возражать против объятий Дамьена Берже.

Когда из дома ушли последние члены команды, уставшая Фредерика начала массировать себе затылок. Увидев картинки, которые дети принесли на тренировку, состоявшуюся неделю назад, она пала духом. По ее мнению, ни одна из этих картинок никуда не годилась. Во-первых, средний пятилетний ребенок не имеет представления об ограниченном пространстве. Во-вторых, она не понимала, каким образом они сумеют создать за оставшееся время нечто большее, чем пару плакатов. И все же, несмотря на ее опасения, штуковина, которую сооружали в ее гараже, начинала обретать форму.

Дамьену как-то удалось создать из чудовищных детских каракулей четкий единый план, убедивший всех и каждого, что его идея победила. Через день на ее подъездной аллее стоял огромный трейлер с плоской платформой и кучей всякой всячины. На следующий вечер у нее появился Дамьен с половиной команды и большим запасом пиццы.

Честно говоря, всю работу проделали Дамьен и еще двое родителей. Фредерика большую часть времени пасла детей, которые торчали в комнате Эме, в гостиной и на заднем дворе. К ее удовольствию, Эме, Паскаль и Бернар быстро подружились. В результате Эме был так счастлив, что ей хотелось плакать. Он больше не был грустным маленьким мальчиком, который при первой встрече разбил ей сердце. Теперь он тараторил со скоростью сто слов в минуту.

Ее внимание привлек звук, донесшийся из гаража. Неужели там кто-то остался? Она сама закрыла дверь, так что никто с улицы попасть туда не мог.

Она быстро миновала кухню и по короткому заднему коридору прошла к двери, которая открывалась в гараж. Осторожно открыла дверь и заглянула внутрь. Свет был включен, но Фредерика не помнила, выключила она его или нет. Тут на пол со звоном упало что-то металлическое, и она вздрогнула. В следующее мгновение кто-то начал ворчать на проклятые нестандартные винты, и Фредерика сразу поняла, кто этот задержавшийся гость.

Она опустилась на корточки и заглянула под днище трейлера.

– Я думала, вы ушли.

Дамьен обернулся к ней и поднял руки.

– Я действительно уходил, но, когда проводил всех, решил вернуться и закончить монтировать эту дурацкую клетку.

Крепеж, который должен был поддерживать платформу снизу, отвалился еще в начале вечера, и Дамьен сказал, что поставит его на место. Просто она не ожидала, что он сделает это сегодня же.

– Неужели это не может подождать? – с плохо скрытой досадой спросила она.

– Я уже закончил, – сказал он и закрутил последний винт. Потом перевернулся на живот и вылез из-под трейлера. – Просто понадобилось сменить штырь. На старом сорвалась резьба. Я сходил за новым, вот и все. – Он сел, вытер руки о джинсы и улыбнулся ей. – Разве можно было допустить, чтобы эта штука упала во время парада? Ни в коем случае!

– Конечно, – подтвердила она и поднялась.

Дамьен повернулся, взялся за поручень трейлера, встал и сунул гаечный ключ в задний карман.

– Кроме того, я всегда придерживался принципа: не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня. Иначе случится что-то другое, и в результате ты все забудешь. Тем более что речь идет о безопасности малышей, а это важно вдвойне.

Крыть было нечем. Фредерика сложила руки на груди и спросила:

– И когда вы прошмыгнули сюда?

– Когда вы вели Паскаля к отцу. Я думал, вы меня видели.

Она покачала головой. Дамьен опустил взгляд и вдруг снова полез под трейлер.

– Придется поговорить с парнем, у которого я купил эту штуку. Мы договаривались, что клетку приварят.

Фредерика похолодела.

– Вы купили этот трейлер?

Казалось, ее тон удивил Дамьена.

– Да, конечно. В тех, которые сдаются напрокат, команда не уместилась бы.

– Вы не считаете, что на этот раз слишком далеко зашли? Ради Бога, это же детская команда! Как вы можете позволить себе купить трейлер, если живете на жалованье?

– Я никогда не говорил, что жалованье мой единственный источник дохода, – спокойно возразил он.

Пристыженная Фредерика заморгала глазами. Действительно, какое ей дело, на что мужчина тратит собственные деньги и где он их берет?

Дамьен сделал вид, что осматривает платформу, а потом сказал:

– Держу пари, что наша платформа будет лучшей на этом параде.

Она кивнула и отряхнула руки.

– Я хотел, чтобы нашим ребятишкам было чем гордиться, – негромко промолвил он.

Фредерика почувствовала себя последней мерзавкой. Она проглотила слюну и пробормотала:

– Я не хотела вас ругать.

Он улыбнулся.

– Поверьте, я не смог бы купить десятую часть полученного мной удовольствия и за вдвое большую цену. – Потом посмотрел на нее и сказал: – Спасибо вам. Если бы вы не пришли в наш магазин в самый подходящий момент, я бы лишился всего этого.

Не сдержавшись, Фредерика рассмеялась.

– Нет, я серьезно. Вы заставили меня заняться вещами, которых я никогда бы не сделал сам.

– Не верю. Вы слишком щедры. Рано или поздно этим кто-нибудь воспользовался бы и вовлек бы вас в нечто подобное.

Он покачал головой.

– Нет. Потому что «ничего подобного» не существует. Мне было наплевать на детский футбол. Я делал это для вас.

Она была ошеломлена. Сбита с толку. И взволнована. Это было видно невооруженным глазом. Дамьен улыбнулся, потер шею и признался:

– Но все пошло не так, как я ожидал. Я хотел сблизиться с вами, а в результате сблизился с детьми. Мне доставляет искреннее наслаждение время, которое я провожу с ними. Это ощущение стоит каждого потраченного мною цента. – Он опустил руку и добавил: – Но в том, что касается вас, меня постигло полное разочарование.

Фредерика закрыла глаза.

– Дамьен, я… я не знаю, что с вами делать.

Он повернулся к ней лицом, подошел ближе и вкрадчиво предложил:

– Хотите, подскажу?

Она снова невольно засмеялась, но негромко и невесело. Почему только сейчас? – чуть не плача, спросила себя она. Почему мы не встретились несколько лет назад, еще до Ксавье? Впрочем, если бы я встретила Дамьена раньше, у меня бы не было Эме. Ведь именно тиканье биологических часов, неутоленное желание быть матерью заставило меня пойти в приемные родители. Не открывая глаз, она пробормотала:

– Дамьен, поймите меня правильно… Если бы обстоятельства сложились по-другому…

– Если бы Эме был вашим, – мягко, но решительно сказал Дамьен и подошел к ней вплотную, – вы бы…

Она открыла глаза, и у нее гулко забилось сердце.

– Что «я бы»?

– Вы бы позволили мне сделать это? – прошептал он и обнял ладонью ее затылок.

Лишившаяся дара речи Фредерика смотрела на него как кролик на удава. Дамьен наклонил голову и коснулся губами ее губ. Это прикосновение было легким как перышко. Ее глаза сами собой закрылись, тело устремилось к нему. Дамьен обнял ее, прижал к себе и жадно набросился на ее рот. Мир слегка сдвинулся, встал с ног на голову, а потом медленно закружился.

Фредерика держалась за Дамьена – единственное твердое место, которое она могла найти. Не успев понять, что ее руки обняли Дамьена, она вцепилась в его спину. Их ноги переплелись, колени прижались друг к другу. Ладонь Дамьена легла на ее ягодицы и прижимала их, пока два тела не соприкоснулись. Что-то щелкнуло, и мир снова встал на место. Внезапно они очутились там, где им и следовало быть. Под их ногами была твердая почва, тела уютно прильнули друг к другу. Фредерика засмеялась бы от облегчения, но язык Дамьена уже проник ей в губы.

– Вы делаете бэби?

И тут все рухнуло. То, что мгновение назад казалось правильным, внезапно превратилось в ужасную ошибку. Фредерика, не помнившая, как высвободилась из объятий Дамьена, стояла и сверху вниз смотрела на своего мрачного сына.

– Эме!

Но на вопрос мальчика ответил именно Дамьен. Он присел на корточки, положил руку на хрупкое плечико малыша и заглянул ему в глаза.

– Нет, Эме, мы не делаем бэби. Почему ты так подумал?

Эме тут же сбросил руку Дамьена.

– Моя прежняя мама сказала, что именно так я появился на свет, поэтому не должен жаловаться, если вижу, что она делает это. А потом отправила меня в мою комнату.

Фредерика закрыла лицо руками. Что она наделала? А Дамьен негромко сказал:

– Мы с Фредди просто целовались, Эме. Целоваться – это не то же самое, что делать бэби. Иногда этим кончается, но, чтобы сделать бэби, одних поцелуев недостаточно.

– Вы хотите делать бэби с моей мамой? – напрямик спросил Эме.

Озадаченный Дамьен открыл рот, но тут Фредерика пришла в себя.

– Никто никаких бэби здесь не делает. Думаю, нам с тобой нужно поговорить. – Она заставила себя посмотреть на Дамьена, который поднялся и молча стоял за ее спиной. – Спокойной ночи. Я… я позвоню вам.

Губы Дамьена сжались в ниточку.

– Ладно, – ответил он.

– И… пожалуйста, не приходите и не… не звоните, пока я не позвоню сама.

Было видно, что Дамьен борется с собой из последних сил. В конце концов он просто кивнул.

– Я буду ждать вашего звонка.

Она больше не могла смотреть ему в глаза.

– Спасибо.

Дамьен посмотрел на мальчика.

– Спокойной ночи, Эме.

Эме отвернулся и еле слышно пробормотал:

– …Ночи.

Подождав еще секунду, Дамьен повернулся, нажал на кнопку, чтобы поднять дверь гаража, нагнул голову и быстро вышел. Фредерика схватила Эме за руку, вывела его из гаража, опустила дверь и повернула к дому.

– Эме, дорогой, это было вовсе не то, что ты подумал, – мягко сказала она мальчику. – Я не собираюсь уходить с Дамьеном.

– Значит, он придет сюда?

– Нет. Нет, милый. Он не придет сюда. То есть не придет сюда жить или что-нибудь в этом роде.

Эме посмотрел на нее снизу вверх. Лицо мальчика было озабоченным.

– Я нужен тебе или нет?

– Нужен мне? Я… я не понимаю. Что ты имеешь в виду?

– Моя прежняя мама говорила, что я ей не нужен. Ей нужен мужчина.

Фредерика ахнула, подхватила мальчика на руки и положила его голову себе на плечо.

– Милый, ты самое лучшее, что у меня есть. Я думаю, у твоей прежней мамы все перепуталось в голове. Некоторые женщины думают, что они не могут быть счастливыми без мужчины, любого мужчины, но на самом деле мужчина должен быть правильный. А если правильного мужчины нет, то лучше совсем без него… Но это не имеет к тебе никакого отношения. Для настоящей мамы ее ребенок всегда самое главное. Больше всего на свете она хочет, чтобы ее малыш был здоровым и счастливым.

– А для папы? – поинтересовался Эме.

– То же самое! – с жаром заверила его она. – Настоящий папа тоже хочет для своего сына или дочери всего самого лучшего.

– У меня никогда не было папы, – сказал Эме.

И мамы тоже. По крайней мере до сих пор, подумала Фредерика.

– Эме, у многих детей есть только один родитель, – тихо сказала она. – Но эти дети тоже вырастают нормальными людьми.

Эме кивнул и снова положил голову ей на плечо.

Фредерика улыбнулась и крепко прижала его к себе. Ее сердце обливалось кровью при мысли о том, что этого мальчика никто никогда не любил – ни мать, которая просто не знала, что это такое, ни отец, который отказался от такой возможности. Но она, Фредди, такой глупости не сделает. Не станет желать того, что могло бы лишить ее Эме. Нет, она не будет жалеть о том, что не встретила Дамьена Берже много лет назад, что они не полюбили друг друга, не поженились и не родили собственных детей. Если бы это случилось, она бы никогда не нашла этого чудесного мальчика.

– Я люблю тебя, сынок, – нежно сказала она. – Я люблю тебя.

6

– Привет. Это Фредди.

– Слава Богу, – протяжно вздохнув, ответил он. – Я боялся, что не услышу вас несколько дней.

Фредерика опустила трубку и испустила тяжелый вздох. Это не будет трудно. Это не трудно. Она не позволит, чтобы это было трудно. Она снова поднесла трубку к уху и ровно сказала:

– Я решила, что чем скорее мы обсудим этот вопрос, тем лучше будет нам обоим…

– Чутье подсказывает мне, что это не телефонный разговор, – перебил ее Дамьен. – Может быть, встретимся? Допустим, завтра, часов в шесть?

Фредерика закрыла глаза. Нужно отказаться, но тогда она почувствовала бы себя последней тварью. В конце концов, если мужчина, к которому она неравнодушна, хотел бы ей сказать, что им нужно расстаться, она предпочла бы, чтобы это было сделано с глазу на глаз.

– Ладно. Где мы встретимся?

– Гм… Есть одно место. Мостовая, восемнадцать. Это недалеко от вас, в одном квартале от Сен-Мишель.

– Место? – неуверенно повторила она.

– Коммерческая собственность. Или вы предпочтете приехать сюда?

К нему домой?

– Нет. Не пойдет.

– Понятно. Вы решили, что я хочу сделать вам гнусное предложение? Нет, я просто подумал, что мы могли бы встретиться на автостоянке у дома. Не возражаете?

– Автостоянка меня вполне устраивает, – быстро ответила она.

– Ладно. Если так, до завтра.

– До завтра, – повторила Фредерика и дала отбой, зная, что совершила ошибку, но не понимая, какую именно.

Ну ничего, с послезавтрашнего дня в силу вступят жесткие правила. Она недвусмысленно заявит Дамьену: если он когда-нибудь поцелует ее или будет преследовать любыми способами, она уйдет и бросит команду на него. Честно говоря, именно так и следовало бы поступить. Настоящий тренер Дамьен, и команда принадлежит скорее ему, а не ей. Эме будет продолжать играть в футбол, а она сможет видеть Дамьена только в дни календарных матчей. Конечно, она будет скучать по другим ребятишкам, но зато сможет сосредоточиться на работе и других делах. Решение было бы идеальное. Она должна оставить пост тренера и держаться подальше от Дамьена Берже. Но почему при одной мысли об этом ей хочется плакать?

…Дом № 18 по Мостовой улице представлял собой маленькое здание из красного кирпича в центре обнесенной забором автостоянки. Видимо, здесь размещалось бюро проката лимузинов, поскольку единственным транспортным средством на этой охраняемой стоянке был длинный черный лимузин с затемненными стеклами. Небольшой седан Фредерики миновал ворота и остановился. Не успела она выключить двигатель, как правая задняя дверь лимузина открылась и оттуда вышел Дамьен.

– Фредди! – воскликнул он и помахал рукой.

Сбитая с толку Фредерика вылезла из машины, по привычке сунула ключи в карман, заперла двери и пошла к лимузину.

– В чем дело?

– Ни в чем. Я думал, мы собирались поговорить.

– В лимузине?

– А почему нет? Тут удобно. – С этими словами он залез в машину.

Фредерике оставалось либо уйти, либо последовать его примеру. Она выбрала последнее.

– Вы уже ели? Лично я умираю с голоду.

– Гм… Нет, но…

– Раз так, можно поговорить за обедом. Как вы относитесь к мексиканской кухне? Я – положительно.

– Ну…

Он наклонился и нажал кнопку на консоли.

– Пьер, едем в «Акапулько».

– Да, месье.

Двигатель заработал, включились дверные замки, и машина тронулась с места. Фредди похлопала ладонью по кожаному сиденью.

– Что это значит?

Дамьен слегка удивился.

– Послушайте, если не хотите, можете не есть, но я проголодался, – сказал он.

– Я говорю о машине.

– Я храню ее здесь. Это безопасно и удобно. Можно ни о чем не беспокоиться.

Фредерика не поверила собственным ушам.

– Так это ваш лимузин?

– Вы опять думаете, что я не могу себе этого позволить? – саркастически спросил Дамьен.

Фредерика махнула рукой.

– Не знаю. Это не мое дело.

– Если хотите знать, – ответил Дамьен, – то я купил ее у друга. Тот владел бюро проката лимузинов, пока не получил инфаркт. Вообще-то я купил у него стоянку и здание, а машина досталась мне в нагрузку.

Иными словами, он выручил приятеля, сообразила тронутая Фредерика. Эта мысль была лишней. Чтобы прогнать ее, она сказала первую фразу, которая пришла в голову:

– Вы что, сделаны из денег?

Дамьен хмыкнул.

– Из плоти и крови, как каждый нормальный мужчина. – Он опустил руки и негромко добавил: – К сожалению…

Она густо покраснела, отвернулась и посмотрела в окно. Все прошло бы куда легче, не будь Дамьен таким хорошим человеком.

– Вы превращаете это в свидание, – пробормотала она.

– О нет! – живо возразил он. – Если бы это было свидание, мы разоделись бы в пух и прах и я угощал бы вас шампанским.

Смотреть на него не следовало, но все же она почему-то сделала это. Как будто не знала, что на Дамьене легкие брюки и рубашка-поло, а на ней самой джинсы, туфли без каблуков, вязаный свитер-кардиган и гладкая белая блузка.

– Вы так представляете себе свидание? – пробормотала она. – Нарядная одежда и шампанское?

– Если вас приглашают пообедать, потанцевать, сходить на концерт или в театр, то конечно. А что вы подразумеваете под свиданием?

– Мексиканские блюда и коктейли с водкой! – выпалила она.

Дамьен хмыкнул.

– Про коктейли можете забыть. Послушайте, я не хочу, чтобы меня бросали на пустой желудок.

– Никто вас не бросает, – парировала она. – Потому что между нами ничего не было.

Он пожал плечами.

– Тем не менее я чувствую, что вы хотите со мной расстаться.

– Вы не ошиблись.

Дамьен испустил вздох великомученика и сказал:

– Если так, то давайте пока поговорим о чем-нибудь другом. Пожалуйста.

– Все зависит от того, о чем вы хотите поговорить, – пробормотала она.

– Расскажите об Эме, – попросил он. – Это поможет мне понять что к чему.

Что ж, Дамьен имеет на это право… Фредерика вздохнула и повернулась к нему.

– Мальчика забрали у матери, пренебрегавшей своим родительским долгом, около года назад. Его отец не известен. Мать назвала шесть-семь мужчин, которые могли иметь к этому отношение. Троих сумели найти, но они отреклись от своих родительских прав. Бабушка Эме живет в доме для престарелых. Она даже не знает о внуке, потому что находится в старческом маразме. Насколько известно, других родственников у него не имеется.

– Бедный ребенок.

– Больше нет, – лаконично ответила она, заставив Дамьена улыбнуться.

– Да, больше нет. Теперь у него есть вы. Судя по всему, мальчик совершенно здоров.

– Практически да, – подтвердила Фредерика. – Удалось выяснить, что его биологическая мать во время беременности не пила и не принимала наркотики.

– Можно было и не спрашивать, – кивнул Дамьен. – Для этого Эме слишком умен и ловок.

– Нет, ее единственный порок – чрезмерная любвеобильность. Когда Эме мешал ее похождениям, она бросала мальчика, причем иногда на совершенно незнакомых людей, и он привык чувствовать себя ненужным и нелюбимым.

– Время лучший лекарь, – заверил ее Дамьен.

– Именно так говорит психолог-консультант.

– Ему можно верить. Этому мальчику требуются только время и вы.

– Эх, ваши бы слова да судье в уши, – шутливо проговорила она. – Слушание дела об усыновлении состоится через три месяца.

В этот момент лимузин затормозил у маленького неприметного ресторана, ютившегося на углу большой базарной площади.

– Никакой судья не сможет лишить вас права усыновить мальчика. – Дамьен открыл дверь, вышел и протянул ей руку.

Она положила ладонь на его руку и вышла. Дамьен захлопнул дверцу и повел Фредерику к ресторану. Машина отъехала.

Их усадили за угловой столик. Принесли чипсы и сальсу, и внезапно Фредди поняла, что умирает с голоду. Лучшей сальсы она не пробовала никогда в жизни.

– Замечательно, – сказала она, показав на блюдо с зеленым соусом.

– Угу. Они делают ее с авокадо и соком лайма. Если хотите, у меня есть рецепт. Правда, я кладу в свою сальсу больше перца.

– Значит, вы умеете готовить? – услышала Фредерика собственный голос.

– Не только умею, но и люблю это дело. А вы?

Она пожала плечами.

– Я? Я больше люблю есть, чем готовить. И если готовлю, то главным образом для Эме. – Об этом они уже говорили.

– Моя сестра изо всех сил пытается кормить Анри правильно, – сказал Дамьен, – но я думаю, что отношение детей к еде зависит от возраста. Вы не находите? Понимаете, мы любим то, что нам удобно. Например, я обожаю экспериментировать, но прекрасно помню, что в шестом классе не ел ничего, кроме картофельных чипсов, жареной картошки, консервированной ветчины и бобов с маленькими сосисками.

Фредерика засмеялась, сморщила нос и сказала:

– Класс!

– Нет, все это нравится мне до сих пор, – сказал Дамьен. – Но сейчас я предпочитаю другие блюда. Например, позавчера, – с удовольствием вспомнил он, – я ел грудинку на ребрышках под великолепным беарнским соусом, а вчера вечером жарил курицу с ананасом и спаржей.

– Курицу с ананасом? – повторила она.

– Замечательно. – Дамьен зажмурился и соединил большой и указательный пальцы. Этот вышедший из употребления жест означал высшую степень совершенства. – А не так давно, – продолжил он, – это были «прыгуны».

– Какие еще прыгуны?

– Горох и рис с сосисками, томатом и перцем чили. Кладется на кукурузную лепешку и украшается веточкой зелени. О Боже…

– Перестаньте! – засмеялась она. – Я и так проголодалась. Если вы продолжите в том же духе, я съем все чипсы.

Дамьен небрежно помахал рукой.

– На здоровье.

К счастью, официантка появилась еще до того, как Фредди успела выполнить свою угрозу. Молодая темноволосая женщина улыбнулась Дамьену как старому знакомому.

– Добрый вечер, месье Дамьен.

– Добрый вечер, Мария. Чем угостишь?

– Сегодня отличное энгиладас, – ответила она. – И салат из свежих креветок.

– Очень советую попробовать и то и другое, – сказал Дамьен Фредерике.

Она остановилась на энгиладасе, хотя в меню было написано, что это три огромных блинчика с рубленым мясом, чили, рисом, бобами, жареными овощами, салатом, томатом, тертым сыром и сметаной.

– Только принесите заодно коробку, – сказала Фредди официантке. – Мне ни за что столько не съесть.

– Раз так, принеси две, – велел Дамьен официантке. – А заодно графин вашего фирменного чая со льдом. Это безалкогольный напиток, – добавил он, обращаясь к Фредерике.

Чай принесли тут же. Он был нежным, душистым и не слишком сладким. Первый стакан Фредди выпила залпом, а второй начала смаковать.

– Никак не могу заставить хозяина поделиться рецептом, – пожаловался Дамьен, сделав глоток из стакана. – А у самого не получается.