Текст книги "До и после (ЛП)"

Автор книги: Эмма Миллс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Харизматичный, наверное, несколько преувеличенно.

– Заткнись. Я очень харизматичный. – Кэс в последний раз провел по стеклу. – Он, конечно, козел, но играет лучше меня. Я не могу ненавидеть его за это, верно? Все та же старая история, значит, что нужно делать?

Я пожала плечами:

– Дать ей другую концовку?

– Ты имеешь в виду типа бросить Эзру в бассейн с лазерными акулами?

– Да. Именно это я и имела в виду. – Я бросила в него полотенцем. – Или ты можешь просто… быть хорошим парнем. Быть тем, за кого болеет каждый.

– Так что, я должен тысячц раз пробежать вверх-вниз по трибуне, бросать мяч через старую покрышку, а потом, когда наступит день важного чемпионата, Эзра облажается, а я всех спасу? Завоюю сердца Темпл-Стерлинга? Получу девушку?

– Да. И девушка, возможно, даже позволит тебе оставить лазерных акул.

Кэс усмехнулся.

10

В воскресенье после победы Темпл-Стерлинга над старшей школой Фрипорта я отвезла Фостера на тренировку с Эзрой. Я не хотела ехать, зная, что и мама, и Фостер ждут, что я останусь на все время, но я старалась увидеть в этом возможность почитать, подышать свежим воздухом и наслаждаться последними солнечными деньками затянувшегося лета.

Подойдя к пустынному школьному полю, мы увидели Эзру. Я свернула к скамейке у боковой линии, не желая заводить с ним разговор, а Фостер пошел дальше к середине поля, где стоял Эзра, держа в руке мяч.

Я открыла «Чувство и чувствительность» на том месте, где Марианна, младшая сестра главной героини Элинор, заболевает. Лучше и быть не могло. Мистер Уиллоби, обезумевший от известия о внезапной болезни Марианны, появляется в их доме и умоляет о встрече с ней. Ситуация была напряженной, драматичной и каким-то образом, несмотря на то, что прошло двести лет, по-прежнему актуальной. Это было похоже на пьяные смс-ки от бывшего парня, если бы подобное существовало двести лет назад.

Я считала мистера Уиллоби одним из самых интересных персонажей в книгах Джейн. Сначала вы думаете, что он замечательный: он появляется из ниоткуда и закручивает бурный роман с Марианной, но потом он отворачивается от нее и покидает Марианну, и вам кажется, что он действительно ужасный человек. Но потом каким-то образом, в сцене, где он появляется в их доме, отчаянно желая узнать, все ли в порядке с Марианной, его почти жалко. Вам кажется, что ему можно в чем-то посочувствовать, и вы начинаете думать, что, возможно, он не такой уж плохой и низкий, а просто обычный человек, который принял глупые решения. Он мог иметь все, чего хотел, но лишился всего из-за своего выбора. Нельзя по-настоящему ненавидеть кого-то вроде него. Его можно пожалеть, это да, но не ненавидеть.

Сцена с мистером Уиллоби была, как всегда, захватывающей, но я никак не могла сосредоточиться. Я часто отрывалась от страницы и смотрела на Фостера и Эзру. Фостер несколько раз пропустил мяч, который бросал ему Эзра, но потом, кажется, приноровился. Эзра давал советы слишком тихим голосом, чтобы я могла расслышать со своего места, но голос Фостера был громким и четким, он спрашивал, что сделал не так и как это исправить. Это странным образом располагало к себе. Фостер, кажется, действительно хотел учиться.

Через некоторое время они пришли передохнуть. Эзра выпил бутылку воды, а Фостер в своем обычном бессвязном стиле озвучил все, что они успели сделать.

– …и Эзра сказал, что именно так он научился, что они делают то же самое! А дальше мы будем делать… что мы будем делать дальше, Эзра?

– Борьба за мяч.

Фостер побледнел:

– Но… Я думал, я не буду участвовать в борьбе за мяч.

– Сбить с ног могут любого.

Фостер не ответил.

Эзра поставил свою воду и придвинулся ближе к тому месту, где сидели мы. На меня он не смотрел. Кажется, это обычное поведение для Эзры – отрицать существование любого, кто для него не важен.

– Чего ты боишься? – спросил он.

– Будет больно.

– Да, возможно, будет больно. И что?

Фостер просто моргнул.

– Ты когда-нибудь играл в настольные игры?

Фостер практически поклонялся «Parker Brothers».

– Да.

– Какая твоя любимая?

Он состроил задумчивое лицо:

– «Монополия».

– Хорошо. Допустим, «Монополия» была бы контактной игрой и тебе давали бы подзатыльник каждый раз, когда проходишь «Старт». Ты будешь играть дальше?

– Зачем подзатыльник? В этом нет смысла.

– Почему нет?

– Потому что это не имеет отношения к игре. Это ничего не дает. По крайней мере в футболе… – Фостер замолчал.

Эзра кивнул:

– Ты получаешь удар ради чего-то. Если тебя собьют, но твоя команда выиграет первый даун или тачдаун, то это не зря, не так ли?

– Да.

Эзра выглядел удовлетворенным, но я знала Фостера. На его лице все еще отражалось беспокойство. Это будет нелегко.

– Но… я имею в виду, от знания того, что это не зря, не станет менее больно.

– Да, но разве тебе не будет лучше от осознания, что твоя боль помогла команде достичь результата? Смотри. Ты можешь забивать, и это здорово, но тренеры должны знать, что могут поставить тебя на поле и им не придется волноваться о том, где ты и что делаешь, собьют тебя или нет.

Это была самая длинная фраза, которую я слышала от Эзры. Я поняла, что уставилась на него, когда его глаза встретились с моими на долю секунды. Я вернулась к своей книге.

– Может, если я буду очень хорошо бить, им будет все равно? – сказал Фостер.

Эзра вздохнул:

– Давай просто закончим на сегодня, ладно? Иди возьми мяч.

Фостер побежал туда, где чуть поодаль в траве лежал мяч.

Неожиданно Эзра сорвался с места. Не успела я закричать, окликнуть или предупредить Фостера, как Эзра бросился на него и повалил на землю.

Мгновением позже с моих губ сорвался крик.

Я вскочила на ноги и побежала. Эзра поднялся с земли. Фостер все еще лежал, он выглядел немного ошеломленным.

– Да что с тобой такое? Ты мог сделать ему больно!

– И лайнмен может сделать ему больно, вот так они и делают.

– Он маленький, ты не можешь просто сделать это!

– Эй, Дев, у тебя есть «Клинекс»?

– Я пытаюсь помочь. Он должен знать, как это делается.

Фостер дернул меня за рукав.

Я посмотрела вниз. Из носа у него лилась кровь.

– Елки-палки.

Я знала, что Фостер склонен к носовым кровотечениям. Уверена, что сильный ветер или косой взгляд могли спровоцировать нос Фостера. Но я все равно сердито зыркнула на Эзру.

– Посмотри, что ты наделал.

– Он в порядке. – Эзра поставил Фостера на ноги. – Ты в порядке.

Было в его взгляде нечто такое, что делало это больше вопросом, чем утверждением.

Фостер зажал нос измазанными кровью ладонями и с умным видом кивнул.

Я схватила его за локоть и потащила через поле.

– Мы уходим.

– Ты видела это, Дев? Видела, как он меня повалил?

– Да, видела, я сидела прямо там.

– Меня повалил Эзра Линли. Когда мы вырастем и Эзра станет профессионалом, я буду смотреть телевизор со своими детьми и говорить, что вот этот парень меня повалил.

Я посмотрела на Фостера, только чтобы увидеть, как губы под его окровавленными руками сложились в широкю улыбку.

– Брось, Фостер. Он придурок, и ты не должен позволять ему так шпынять себя.

– Он не шпынял меня, он меня учил.

Когда мы подошли к машине, я дернула свою дверь и захлопнула ее за собой с такой же силой.

И только когда мы подъехали к дому, я поняла, что забыла на поле «Чувство и чувствительность». К тому времени как я высадила Фостера и вернулась обратно, книги, как и Эзры Линли, уже не было.

11

День труда [8] – по-настоящему последний сладкий вкус уходящего лета. Последнее «прощай» перед тем, как все понедельники снова станут рабочими буднями. Я попыталась выжать максимум из выходных, последовавших за тренировкой Эзры и Фостера.

Но они закончились, и на перемене Рэйчел Вудсон загнала меня в угол в коридоре.

– Ты сердишься? – спросила она без предисловий.

– Ч-что?

– Из-за сумки для фотокамеры. Слушай, все не так плохо, как кажется. Ты просто укажешь в заявлении «помощник фотографа» или «технический администратор «Геральд». Ты, возможно, могла бы даже притянуть спортивные внеклассные занятия, типа «помощник по спортивной документалистике» или что-то вроде. Так что это не так уж плохо, видишь?

«Помощник по спортивной документалистике» звучало намного лучше, чем «девчонка с камерой».

– Я не сержусь.

– Хорошо. Ведь если бы я тебе все рассказала, ты бы не согласилась, потому что никто не соглашается, даже девятиклассники. Так что все к лучшему.

– Ох, верно.

– Но что я действительно хотела обсудить с тобой, так это твою идею о спортивной статье.

– Какую идею?

– О том, как школьный футбол стал таким расчетливым.

Насколько я помню, это была идея Рэйчел, но она не дала мне времени возразить.

– Понимаешь, я очень хочу написать об этом, но я так загружена. Я подумала, может, ты могла бы провести для меня подготовительную работу, взять несколько интервью и все такое? Я распечатаю список вопросов, а ты потом сможешь добавить это к своему резюме. Я даже укажу тебя как соавтора. – Последнюю фразу Рэйчел произнесла с таким выражением, будто предлагала мне одну их своих почек.

– О-о... ну, я думаю...

– Я хочу, чтобы основой статьи стал вопрос о том, насколько будущая карьера в студенческом футболе зависит от школьной статистики игрока. Я уже отправила кучу электронных писем разным спортивным рекрутерам и руководителям программ в колледжах по всему штату, но мне нужна точка зрения ученика, поэтому я хочу, чтобы ты взяла интервью у Эзры Линли, хорошо?

– Почему...

– Ни у кого нет таких показателей, и никого так не осаждают рекрутеры. Он заткнет за пояс всю команду. Я распечатала тебе список вопросов, поскольку у меня нет твоей электронной почты. – Она сунула мне пачку бумаг, и я озадаченно взяла ее. – К слову, мне понадобятся твои контакты. Так что буду очень признательна, если ты как-нибудь сообщишь их мне.

Я открыла рот, чтобы заговорить.

– Спасибо, Девон, ты лучшая.

И она ушла.

Я пошла дальше по коридору и, завернув за угол, увидела, как из своего кабинета вышла миссис Уэнтворт с большим рекламным листом.

– О, Девон! – просияла она. – Ты-то мне и нужна.

Она продемонстрировала мне плакат. На нем большими веселыми буквами шрифта «Comic Sans» описывалась предстоящая поездка в Университет Ридинг. Под описанием было восемь строчек для имен, и на верхней уже было отпечатано мое.

– Я связалась с представителем Ридинга и все устроила, – проговорила миссис Уэнтворт, прикрепляя рекламный плакат к информационной доске, которая висела рядом с ее кабинетом. – Мы поедем в четверг и останемся там на ночь. Ты можешь спать в студенческом общежитии, сидеть на уроках, все.

– Здорово.

Я не знала, как к этому относиться. Полагаю, мне следовало быть благодарной миссис Уэнтворт за такую заботу, но все это слегка подавляло. Сейчас сентябрь, до колледжа еще миллион световых лет, и мне, по-видимому, нужно работать над статьей для газеты.

– А самое главное, что игра состоится в субботу, так что тебе даже не придется пропускать свои внеурочные занятия.

– О, круто.

И под «круто» я имела в виду «бр-р-р».

– Увидимся в среду!

И так же, как до этого Рэйчел, миссис Уэнтворт удалилась.

– Девон.

Это становилось нелепым.

– Что? – Я резко обернулась.

Позади меня стоял Эзра Линли, выглядевший немного сбитым с толку. В руках он держал мою книгу «Чувство и чувствительность».

– Ты забыла, – сказал он.

Я моргнула.

– Да, знаю. Я возвращалась за ней, но ее не было.

– Это потому, что я забрал ее для тебя.

– Я могла бы взять ее, когда вернулась, если бы ты просто оставил ее.

У меня не было никаких причин отчитывать Эзру, но я уже завелась.

– Я не знал, что ты вернешься. Я просто... пытался помочь.

Я взяла книгу, и на мгновенье мы замерли.

– Спасибо, – поспешно сказала я и затолкала книгу в рюкзак.

Подняв глаза обратно, я увидела, что он пристально смотрит на меня.

– Что-нибудь еще?

– Да, эм... о том, что случилось в воскресенье...

– Ты имеешь в виду то, как ты сбил Фостера на землю?

– Да... извини.

– Почему ты просишь прощения у меня?

– Ты казалась более расстроенной, чем он.

– На самом деле он был почти в восторге, – пришлось признать мне.

Наступила пауза.

– Я просто решил... ну, он, кажется, испугался. И я просто подумал, что лучше покончить с этим, чтобы он понял, что это не так уж страшно. И внезапное нападение лучше, чем если бы ему пришлось стоять перед кем-то, ожидая этого, понимаешь?

В этом был определенный смысл. Но почему-то я пыталась цепляться за свой гнев. Ради Фостера. Верно?

Не успела я заговорить, как Эзра, нахмурившись, спросил:

– Почему у тебя лист с моим именем?

Я поняла, что все еще держу в руках вопросы от Рэйчел. «Мнение звезды Темпл-Стерлинга Эзры Линли» было написано наверху первой страницы.

Это было неловко во многих отношениях.

– Ой. Эм, Рэйчел только что дала мне это. Ты знаешь Рэйчел Вудсон?

Он только одарил меня бессмысленным взглядом.

– Она хотела, чтобы я взяла у тебя интервью о...

Первый вопрос гласил: «Будучи футболистом школьной команды, ты ценишь личную статистику больше, чем командные победы?» А следующий: «Не кажется ли тебе, что в школьном футболе фокус сместился с команды на отдельного человека?»

Боже, это было похоже на написание эссе.

– О футболе, – закончила я.

– Хорошо.

Это был не тот ответ, которого я ожидала.

– Правда?

– Да. В любое время.

– Эм... круто. Здорово.

Он утвердительно кивнул, а затем отправился дальше по коридору.

* * *

Днем после занятий к моему шкафчику подскочил Фостер с широкой улыбкой на лице.

– Угадай, куда я собираюсь?

Он уже был в своем футбольном шлеме.

– Хм-м. Дай мне три попытки.

Фостер сделал большие глаза:

– На тренировку школьной команды.

– Почему?

– Не знаю. Мистер Селлерс сказал мне в обед.

– Погоди, типа, ты на самом деле будешь тренироваться?

– А чего еще мне там делать? – сказал Фостер. – Ты собираешься идти, верно?

Конечно, собираюсь и, конечно, пойду, но не раньше, чем поймаю Кэса. Я нашла его около шкафчика болтающим с парой девушек, которые ходили с нами на математику.

– Можно тебя на секунду? – не слишком вежливо прервала я их разговор.

– Да, конечно. Девушки, увидимся завтра.

Девушки ушли, и Кэс повернулся назад к своему шкафчику, чтобы вытащить спортивную сумку.

– Спасибо, – сказал он, потянув ремень. Сумка весьма плотно засела в шкафчике. – Похоже, у тебя радар или что-то вроде. Ты точно знаешь, когда меня надо спасать. Эшли без умолку болтала о том, каким лаком накрасить ногти на бал выпускников. До него же еще сто лет.

– Возможно, она готовилась пригласить тебя. – Я стала тянуть ремень сумки вместе с Кэсом, и нам удалось ее выдернуть. – Так почему Фостер будет тренироваться со школьной командой?

– Реджи говорил об этом на обеде. Я думал, это просто слухи.

– Только что подтвердилось. От самого Фостера.

Кэс закинул сумку на плечо.

– Должно быть, ошибка.

– Почему? Я имею в виду, он хорошо бьет. Может, они хотят его попробовать?

– Ни за что.

– Почему нет?

Мы пошли по коридору.

– Во-первых, сезон уже начался, и вообще, никто не попадает в школьную команду в девятом классе. Они, наверное, хотят, чтобы Уиттьер его немного потренировал, так как у него больше опыта и все такое.

Маркус Уиттьер был нынешним кикером. Поскольку мы играли не в главном дивизионе, в нашей команде было не много специализированных игроков. Маркус выполнял практически все удары, если возникала необходимость.

После того как мы с Кэсом разошлись, я устроилась на трибунах и смотрела, как Фостер вместе с остальными парнями вышел на поле, чтобы делать прыжки. Я положила на колени открытую книгу, чтобы выглядеть менее похожей на этих жутких футбольных преследовательниц и больше похожей на незаинтересованного сопровождающего одного из игроков, но продолжала следить за полем.

Это была обычная тренировка, за исключением того, что к ней подключился Фостер. Он бегал спринт. Он делал упражнения. Он вместе с Маркусом тренировался бить, пока команда отрабатывала комбинации. Может, Кэс прав. Может, они просто хотели, чтобы он получил немного дополнительной помощи.

После тренировки я ждала Фостера около раздевалки, но первым вышел Джордан Хантер.

– Чемпион! Как дела? – с готовностью улыбнулся он.

Этот голос. Своим голосом Джордан Хантер мог бы заклинать змей. Я глупо улыбнулась в его зеркальные очки, когда он встал рядом.

– Хорошо. Замечательно. А у тебя?

– Хорошо. Теперь, когда у меня есть компания, еще лучше. Проводишь меня до машины?

Наверное, я даже приняла бы приглашение проводить Джордана через Сахару.

– Конечно.

Мы пошли к стоянке.

– Что ж... это было необычно, верно? Что Фостер играл с вами, ребята.

– Нет, парень одарен. И не знаю наверняка, но весьма надежный источник сообщил мне... – Он огляделся вокруг и затем понизил голос. – Твоему парню собираются предложить присоединиться к школьной команде.

– Что?

– Только то, что я слышал.

– Но он только что присоединился к команде «С»!

– Он хорош. Быстро учится. У Уиттьера в прошлом году было растяжение, и он уже не тот. Фостер лучше.

– Но Фостер... это Фостер. А что насчет Маркуса? Что будет с ним?

– Он все равно будет пробивать панты [9] и начальные удары. Фостер будет забивать филд-голы [10] и зарабатывать дополнительные очки.

– Но почему Фостер? Я имею ввиду... даже если Маркус не может это делать, должен быть опытный кикер из младшей спортивной команды.

– Не такой, как он.

Я подумала о том, что сказала Линдси во время игры: «Школьного кикера очень трудно найти».

– Но девятиклассники не играют в команде.

– Эзра играл, в Шонесси. А мы все знаем, что Шонесси могут раздавить нашу небольшую команду.

– Да, но это Эзра. Он, наверное, и когда родился, сразу рванул спринтом из своей матери и атаковал медсестру.

Джордан засмеялся.

– Удивительно, как его не задрафтовали [11] прямо из яслей.

12

Я не стала говорить Фостеру, о чем рассказал Джордан, – вдруг это неправда. Но нам не пришлось долго ждать, чтобы выяснить. В среду Фостера забрали с физкультуры, и все официально подтвердилось. Тем вечером он принес домой тренировочную толстовку школьной команды, чтобы показать моим родителям.

Я думала, что у них щеки треснут от улыбок. Одна из ситуаций «будьте осторожны, иначе ваше лицо навсегда останется таким».

Фостер казался счастливым, но немного ошарашенным всем случившимся. Он просто продолжал спрашивать:

– Но мне же дадут поиграть, верно?

– Если тренер тебя поставит, – ответила я.

– Но ведь он не пригласил бы меня, если бы не собирался ставить, верно?

– В любом случае, лучше быть запасным в школьной сборной, чем звездным игроком команды «С».

– Нет, если ты не играешь. Я хочу помочь команде достичь высоких целей. Как говорит Эзра.

– Просто будь благодарен. Такое случается не часто. Наверное, никогда. Ты счастливчик.

Я мысленно побледнела, как только произнесла это. Если не считать футбола, Фостер был весьма неподходящим кандидатом в счастливчики.

Но он просто спокойно посмотрел на меня и сказал:

– Должно быть.

Без всякого намека на иронию, или сарказм, или что-нибудь еще.

Новости о переводе Фостера распространились по школе довольно быстро. Кэс пожал плечами, и я не стала дразнить его из-за того, что он ошибся насчет всего.

– Это круто, – сказал он в четверг, когда мы стояли в очереди за обедом. – Получим немного молодой крови в команду.

– Молодая кровь? Да, а вы ребята уже старички.

– Реджи почти девятнадцать.

Реджи Уилкокс был квотербеком, приятный парень с довольно хорошей рукой, которому, к сожалению, не хватало навыков, чтобы сдать тригонометрию.

Обычно квотербек является источником жизненной силы команды, и почти всегда он капитан. Но я не думаю, что у Реджи когда-либо были мотивационные навыки, необходимые для того, чтобы быть капитаном. Он был просто невозмутимым парнем, который хорошо бросал мяч и в силу старшинства оказался квотербеком. Иногда я задавалась вопросом, повезет ли мне когда-нибудь вот так же обнаружить какой-нибудь талант у себя?

* * *

Не успела я опомниться, как наступил вечер пятницы. Я стояла у боковой линии с сумкой от фотоаппарата мистера Харпера на спине, и впервые Фостер был там со мной.

Ну, не со мной, а с командой. Вышел под огни прожекторов в красно-белых цветах Темпл-Стерлинга.

Большинство других парней затмевали его. Он выглядел маленьким даже рядом с Джорданом, который был далеко не огромным. Я наблюдала, как Джордан похлопал Фостера по спине и сказал что-то несомненно убийственно обаятельное. Я была слишком далеко, чтобы услышать, так что просто закинула на плечо сумку мистера Харпера и вытянула шею, чтобы лучше видеть.

Фостер вышел на разминку вместе с остальной командой. Они, кажется, принимали его довольно хорошо. Думаю, это потому, что Фостер был именно таким безобидным, каким выглядел; он был маленьким, он был неопытным, и он не собирался отнимать у кого-либо время на поле. За исключением, может быть, Маркуса Уиттьера, конечно, но не то чтобы его совсем отстраняли. От Кэса я достаточно слышала о динамике команды, чтобы знать, что всегда надо думать о будущем команды. Звездный старший состав – это здорово, но вы всегда должны приглядывать за следующим поколением, чтобы видеть, с чем останетесь после того, как это поколение уйдет.

После обычного перечисления стартовых составов игра началась. Рев толпы и жеребьевка. Маркус исполнил начальный удар, как и говорил Джордан, и после того, как в первой четверти Темпл-Стерлинг забил, он также вышел забивать дополнительное очко. Я решила, что тренеры не собирались сразу же натравливать Фостера на команду Хэнкока – или скорее, команду Хэнкока на Фостера.

У Хэнкока была довольно хорошая команда, и Темпл-Стерлингу не удавалось сделать второй тачдаун до конца первой половины. Эзра принял передачу и эффектно пробежал по полю, ворвавшись в очковую зону и увеличив разрыв в счете до 13:6.

А потом пришло время для дополнительных очков. Конечно, они должны были отправить Маркуса. Но тренер показал прямо на Фостера.

Фостер рысцой вышел на поле и встал на свое место. Игра началась. Маршалл Сэмфорд отбросил мяч назад. Элиот Прайс поймал его и поставил вертикально на землю, и Фостер, разбежавшись, ударил. Мяч взлетел в воздух, пролетел по изящной дуге и приземлился прямо между стойками ворот.

Толпа разразилась криками и аплодисментами, и я поняла, что все это время стояла, затаив дыхание.

Этим вечером команда заработала еще три дополнительных очка. Два из них реализовал Маркус, а Фостеру достался последний, и он пробил его. Он официально стал хитом.

– Фантастика! – Мой папа хлопнул Фостера по спине на стоянке. – Ты был невероятен. Действительно показал им, на что способен.

Фостер смотрел мимо моих родителей.

– Можно я пойду на вечеринку вместе с Дев?

Не поймите меня неправильно, я была рада за Фостера. Но это последнее, что я хотела услышать. Нет, ладно, предпоследнее. Последнее, что я хотела услышать, как родители говорят «да».

– Это нечестно, – сказала я после того, как мама огласила приговор.

– Послушай. – Мама понизила голос, пока папа пытался поговорить с Фостером об игре. – Это много значит для Фостера. Только в этот раз, пожалуйста, возьми его и не спускай с него глаз.

– Если бы я попросила отпустить меня на одну из этих вечеринок, когда училась в девятом классе, ты бы сказала, что это не обсуждается.

– У тебя не было старшего брата, который бы заботился о тебе.

– Я не его сестра.

– Девон. – Мамин голос стал ледяным. – Ты ведешь себя неразумно.

Она была права, и я прекрасно знала это, так что просто нахмурилась и ответила:

– Ладно.

И не разговаривала с Фостером всю дорогу до дома Фрэнка Ферриса, потому что легче было сорвать злость на нем, чем на родителях.

– Ты даже не заметишь, что я здесь, Дев, – сказал Фостер, прежде чем мы вышли из машины. – Обещаю, что не попаду в передрягу.

Я поморщилась и ответила:

– Уверена, что все будет в порядке.

– Знаешь, это не первая моя вечеринка. Я постоянно ходил на такие.

– Правда? – Мы шли по дорожке к дому Фрэнка. Судя по машинам на улице и силуэтам в окнах, там было полно народа.

– Ну… они были немного не такими. Но все же. – Мы протиснулись во входную дверь, и перед нами оказалось море людей. Фостер улыбнулся. – Увидимся позже.

– Я должна присматривать за... – начала я, но он смешался с толпой развлекающихся и исчез.

Это была не самая клевая вечеринка. Я не могла найти Кэса целых двадцать минут или около того, а когда наконец увидела его, он сидел на веранде с Линдси Реншоу, слишком уютно устроившись на плетеном диванчике.

– Эй, Девон! – помахала мне Линдси. – Вот это игра, да?

– Да, было классно.

– Садись с нами, – сказал Кэс, но не подвинулся, потому что, очевидно, двигаться было некуда.

Ближайшее свободное место было на полпути через комнату.

– Все нормально. Мне все равно нужно найти Фостера.

– О Боже мой! Твой кузен! – Лицо Линдси просветлело. – Он такой милый, Девон, и очень талантливый! Мой папа тоже так считает. По его словам, удар Фостера был невероятным для такого молодого парня.

– Потрясающе… Я, эм, расскажу ему.

– Мы будем на танцполе, – сказал Кэс. – Приходите.

Во-первых, здесь не было танцпола, только расчищенное пространство посреди гостиной. Во-вторых, способности к танцам у меня примерно такие же, как к спорту. В-третьих, у меня не было никакого желания смотреть, как Кэс и Линдси трутся друг о друга под дрянные попсовые песни.

– Спасибо, но, думаю, я пойду поболтаю кое с кем.

Современная версия быстрого побега.

Обойдя первый этаж, обменявшись несколькими приветствиями и поболтав со знакомыми, я осталась одна. История моей жизни. Глава вторая. О том, что никого не красит неловкое топтание на вечеринке.

Я топталась в прихожей, когда заметила поблизости Эзру Линли. Он стоял с группой старшеклассников, которые отчаянно пытались вовлечь его в разговор, но он выглядел не расположенным к беседе. На самом деле при ближайшем рассмотрении оказалось, что он тоже не знает, чем заняться. Прошло несколько минут, прежде чем я поняла, что он сдвигается все ближе и ближе ко мне.

– Привет, – сказала я наконец, когда он оказался слишком близко, чтобы его игнорировать. – Как дела?

Я не разговаривала с Эзрой с того дня, как он вернул мне книгу. Нельзя сказать, что интервью для Рэйчел стояло первым в списке моих дел. Но раз он был готов отвечать на вопросы в коридоре, то я решила, что, возможно, согласится сделать это и на вечеринке.

Эта мысль вылетела у меня из головы, когда Эзра повернулся и посмотрел на меня, как будто не знал, кто я такая. Я уже готова была закатить глаза, когда он ответил:

– Неплохо. А у тебя?

Ответ. Не слишком распространенный, но по крайней мере вежливый.

– Хорошо. Не видел Фостера?

Я подумывала уйти домой.

– Нет. Я даже не знал, что он здесь.

– Да. Он сказал, что будет незаметным.

К шуму в гостиной добавилось больше басов, так как звуковую систему врубили по полной. «Танцпол» затопило волной людей.

– На самом деле я это не люблю, – сказал Эзра после небольшой паузы.

– Не любишь?

– Нет.

Молчание.

– Напоминает танцы в средней школе, – сказал я. – Знаешь, когда завуч ходит с линейкой, проверяя, чтобы было «место для Святого Духа»?

– Я никогда не ходил на них.

Море танцоров немного расступилось, и я увидела посреди комнаты Кэса с Линдси. Они кружились в такт музыке. И между ними не было места для Святого Духа.

Тупая боль резанула по животу. Не поймите меня неправильно. Кэс встречался с девушками и раньше, но, как бы ужасно это ни звучало, меня всегда утешал тот факт, что эти отношения длились недолго.

Но ведь это Линдси Рэншоу. Линдси Рэншоу не относилась к тем девушкам, с которыми встречаешься две недели, а потом становится скучно.

Я знала, что наступит день, когда Кэс влюбится, и тогда все закончится, а мне останется только плакать. Кто-то другой станет по субботам вытирать насухо его машину, и у меня станет на одного лучшего друга меньше.

Я и не заметила, что Эзра внимательно смотрит на меня.

– А ты... вообще... танцуешь?..

– Извини, – выговорила я и улизнула.

Я прошла через комнату, взяла чашку, поставила, два раза обошла диван, а затем как можно быстрее помчалась в ванную.

Холодная вода. Маленькое затишье. Плеснув на лицо водой из-под крана, я на мгновение склонилась над раковиной, позволяя капелькам катиться по щекам и падать вниз.

– Ты пьяна? – раздался голос.

Похоже, затишье оказалось недолгим.

Я резко обернулась и отдернула занавеску. В пустой ванне сидел полностью одетый Фостер.

– Какого черта ты здесь делаешь?

Он аккуратно удерживал на голове резиновую утку.

– Просто сижу, – произнес он, не двигаясь.

Это была одна из тех чудинок. Чудинок Фостера. Как смузи рано утром и тому подобное. Я зажмурилась изо всех сил.

– Почему у тебя мокрое лицо? – спросил он.

Я схватила полотенце.

– Ты плачешь из-за Кэса? Я его ударю.

Я не плакала.

– Никто никого не будет бить.

– Я уверен, что где-то кто-то кого-то бьет. Например, в тюрьме, или в баре, или на войне, или еще где.

– Фостер. – Я устала от этого. – Вылезай из ванны.

– До этого тут были девушка и парень. Они болтали о презервативах и прочем.

Это было чересчур. Я отвернулась к раковине, швырнув полотенце обратно на держатель.

– Фостер, ты не должен сидеть здесь. Нельзя так подслушивать чужие разговоры.

– Они ж не все время болтали. Думаю, они занимались кое-чем другим.

– Ты должен научиться не совать свой нос в чужие дела и держать рот на замке. Люди обычно не говорят о таком.

В зеркале я видела выражение лица Фостера, и оно совсем не изменилось. А резиновая утка не сдвинулась ни на миллиметр.

– Я говорю.

– А нормальные люди – нет.

– Я просто честный.

– Так не будь, Фостер. Не будь честным. Будь нормальным.

Он и резиновая утка непоколебимо смотрели на меня.

– Ты пьяна?

Я вышла, хлопнув дверью.