Текст книги "Дело о потерянном завещании"

Автор книги: Эмили Родда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Глава XIII
СПАСЕНЫ

Теряя равновесие, то и дело срываясь, я наконец забралась Санни на плечи и оказалась почти на уровне выбитого окошка. Несколько осколков, которые оставались в проеме, я осторожно вытащила и выбросила на улицу. Затем Санни немного подтолкнула меня снизу, а я подтянулась, изо всех сил напрягая руки (казалось, мышцы мои вот-вот разорвутся), и прыгнула в эту дыру. На свободу. На улицу. Где был спасительный свежий воздух.

Я довольно удачно приземлилась на дорожку и не очень сильно ударилась. Откуда-то доносились сирены пожарных машин. Они приближались. Но пламя было уже совсем рядом. Я вскочила на ноги и истошно завопила:

– Санни! Прыгай же!

Толчок в дверь, прыжок – и милое маленькое лицо появилось в оконном проеме. Темные глаза, решительный подбородок, полоска черных блестящих волос. Затем показались плечи, извивающееся тело, и Санни легко спрыгнула на землю рядом со мной. Она спокойно улыбалась, словно все это был обычный урок на занятиях по гимнасте и она – любимица тренера.

Да, скажу я вам, с той минуты я зареклась когда-нибудь поддразнивать Санни насчет ее страсти к гимнастике. Или к таэквондо. Или к любым спортивным излишествам. Она бы могла занять поднятием тяжестей или скалолазанием. И я уверена, она бы отлично справилась.

Мы с Санни оглянулись на здание редакции. Из пустого оконного проема над дверью валил густой дым. Внутри все трещало. Взявшись за руки, мы отошли подальше от дома. Сирены пожарных были совсем рядом. Теперь нам оставалось только ждать.

Меня всю трясло, хотя ночь была теплая. Цим и Элмо, наверное, сейчас дома, смотрят телевизор или что-то читают. Они слышали сирену. Но им и в голову не пришло, что это горит редакция их газеты. Что их детище, их «Перо», – в опасности.

Весь остаток ночи я провела словно во сне. Смутно помню, как за мной приехала мама и ее лицо, когда она подбежала и обняла меня. Как моя мама что-то говорит матери Санни и ласково треплет Санни по щеке. Как ее мама крепко сжимает Санни в объятиях. Словно в тумане, помню, как из пожарных шлангов хлещут струи воды и пены; помню, как мы с мамой идем по мокрой улице к машине. Помню, как приехали Цим и Элмо и как они стоят и молча смотрят на все происходящее. Просто стоят и смотрят. И лица у них бледные при свете уличных фонарей.

Смутно помню, как мама отвезла меня дом и уложила спать. Утром я проснулась и решила, что мне приснился страшный сон. Но когда я почувствовала, как у меня болят руки, как ноют ободранная коленка и шишка на голове, я сразу вспомнила, как прыгала из окна. На часах было десять. Уже десять! Я еще немного полежала в постели и постепенно восстановила в памяти события вчерашнего вечера. Пока я спала, мне, оказывается, звонили все наши, и после обеда мы собрались в Лесистой Долине. На нас с Санни все смотрели как на героев. Даже Ришель настолько к нам прониклась, что обняла нас и сказала, что ужасно рада, что мы целы и невредимы. У остальных была куча вопросов. Особенно у Ника, конечно. Но мы так ничего толком не могли им сказать. В конце концов все махнули на нас рукой и решили дождаться Элмо, который, конечно же, расскажет все, как положено. Но когда наконец появился Элмо, он не сказал ни слова. При этом у него был такой расстроенный вид, что даже Ник не рискнул начать задавать ему вопросы. Правда, его ненадолго хватило. Любопытство Ника всегда сильнее, чем сострадание к ближнему. Так случилось и на этот раз.

– Ну, как там дела? – не выдержав, поинтересовался Ник.

Элмо еще больше ссутулился и пробормотал:

– Папин кабинет весь выгорел. И редакционная тоже. Но нам повезло, что Лиз и Санни так быстро вызвали пожарных. Все остальное успели спасти. Хотя там... – он поморщился от боли, – там все черное и мокрое и отвратительный запах. Но можно привести в порядок. Отец, Тоня и мисс Мосс как раз сейчас этим занимаются. Я больше не могу тут с вами оставаться. Мне надо идти в редакцию помогать с уборкой. – И Элмо уныло уставился в землю. Было видно, что ему совсем не хочется разговаривать. Но от Ника не так-то просто отделаться.

– Они выяснили причину пожара? – продолжал он своей «допрос».

Элмо нахмурился.

– Бензин и старые тряпки. В кабинете отца и в большой редакционной комнате. Вот почему все так быстро вспыхнуло. А здание старое. Внутри стены обиты деревянными панелями. Дерево тоже старое и сухое. Много бумаг и газет. Вот и все. – И Элмо снова горестно замолчал.

Наконец он поднял голову. На побледневшем лице ярко сверкали веснушки.

– Замок служебного входа был взломан, но полиция считает, что здесь замешан кто-то из своих. Кто-то из редакции. – Элмо судорожно глотнул воздух и шепотом добавил: – Я думаю, они считают, что отец сам устроил поджог.

– Но это же бессмысленно, – возразила Ришель. – С какой стати ему поджигать собственный офис?

– Потому что у него возникли финансовые проблемы, – стал объяснять Элмо. – А раз здание сгорело, то отец может получить страховку. И тогда... – Голос у него предательски дрогнул, Элмо замолчал, прикусив искривившиеся губы. Том и Ник торопливо отвернулись, а Ришель сразу уставилась на свои джинсы и начала что-то с них счищать. Они не хотели смотреть, как Элмо заплачет. Но я была так поражена его последними словами и так расстроена, что тут же схватила его за руку и воскликнула:

– Но ведь это бред какой-то! И я, и Санни – мы прекрасно помним голос Цима. Тогда, вечером в редакции, мы бы его сразу узнали.

Санни энергично кивнула.

– Вся беда в том, что вы... – Элмо наконец удалось справиться со слезами, и он продолжал: – Вы слышали всего несколько слов.

– И все равно я узнала бы голос Цима, если бы там был он, – упрямо стояла я на своем. Вдруг меня осенило. Я вскочила и тут же поморщилась: острая боль пронзила раненую коленку. – Мы все знаем, кто устроил пожар! Это Шейла Звездинска. Или она кого-то специально наняла для этого. Я позвоню в полицию и все скажу.

– Звони, звони, Лиз Фри, – насмешливо протянул Ник. – Только не начинай с ходу тараторить и сыпать безосновательными обвинениями. Иначе копы решат, что ты всего лишь наивное и глупое дитя, которое слишком предано своему шефу, или еще что-то в том же духе. Нам надо додать какое-нибудь доказательство. И тогда им придется нас выслушать.

Я раздраженно уставилась на Ника. Все, что он говорил, было очень обидно, но я знала, что он прав. И я снова опустилась на траву.

– У Шейлы Звездинска в редакции есть шпион. – Элмо сжал кулаки. – Это же ясно. Прошлый номер «Пера» – сплошные опечатки. На этой неделе стащили историю про привидение. А теперь еще поджог. – Элмо даже зубами заскрипел от злости.

«Он прав, – подумала я, разглядывая его сердитое лицо. – Но кто же шпион?»

Глава XIV
КТО ШПИОНИТ?

– Думайте же. Думайте! – Том не оставлял нас с Санни в покое. Он сидел по-турецки, держа на коленях свой блокнот с набросками, и рисовал бесконечные вопросительные знаки. – Что вы все-таки слышали, пока сидели в шкафу? Может быть, ключ к разгадке именно здесь.

– Это были всего несколько слов, – медленно начала я. – Один голос произнес: «...было бы хорошо... не имеет смысла... как можно скорее...» – а другой в ответ: «...можно было бы... старое чучело... позволит... удачно... много... дальняя... тоже... прогнившая деревяшка».

Том записывал за мной каждое слово. Ришель заглянула в блокнот и выдала свой приговор:

– Бессмыслица какая-то.

– Нет, здесь есть смысл! – вдруг воскликнул Ник. Глаза его сверкали. – Надо только заполнить пропуски. Возможно, первый мужчина говорил, что было бы хорошо спалить кабинет Цима, и не имеет смысла здесь больше болтаться, и им нужно уходить как можно скорее. А другой, наверное, ему ответил, что можно было бы сделать работу спустя рукава, но старое чучело не позволит и откажется им платить. И как удачно, что у них много бензина и хватит поджечь и дальнюю комнату тоже. А здание такое старое, что вспыхнет, как прогнившая деревяшка.

– Знаешь, Ник, а ты здорово это придумал! – Ришель оценила его идею.

Довольный Ник гордо приосанился. Похвала в устах Ришель была редкостью.

– Да, но что это за старое чучело? – нахмурился Том.

– Конечно, Шейла Звездинска, – нетерпеливо пояснил Ник.

Том с сомнением покачал головой. Он полистал свой блокнот и еще раз взглянул на портрет Шейлы.

– Нет, – наконец решил Том. – У нее очень привлекательный вид. Не думаю, что они назвали бы ее «старым чучелом».

Ник раздраженно смахнул с брюк какую-то веточку. Ему совсем не понравилось, что кто-то разрушает его стройную теорию. Но я была согласна с Томом. Эта фраза никак не подходила Шейле Звездинска. И вдруг меня снова осенило. Эта фраза подходила...

– Послушай! – воскликнула Ришель, увидев набросок Тома. – Когда ты это нарисовал?

Он равнодушно пожал плечами:

– Она приходила к нам в редакцию в прошлый четверг.

Ришель вяло кивнула и продолжала разглядывать портрет Шейлы. Я вспомнила, что Ришель не было с нами, когда приходила Звездинска.

– Ты неправильно нарисовал воротничок ее блузки. – И Ришель ткнула длинным изящным пальчиком в портрет. – Бант был завязан свободнее.

– Нет, не был. – Том не хотел соглашаться, он не привык, чтобы его работы кто-то критиковал.

– Да, он был свободнее, – Ришель спокойно гнула свое. Она зевнула и от души потянулась. – Все равно... – В этот момент Ришель обнаружила, что на одном ногте откололся лак, и, тут же забыв обо всем, принялась тщательно изучать свой маникюр.

– Ришель! – Она даже не взглянула на меня, мне пришлось тронуть ее за руку.

– Угу... – промычала Ришель.

– Ришель, – я не отступала, даже слегка дернула ее за рукав. – Откуда ты знаешь, как выглядела блузка этой женщины?

– Ах, Лиз, что все это значит? – недовольно протянула Ришель. Но я не выпустила ее руку, и она сдалась. Вздохнув, она ответила: – Я видела е, когда завтракала с Сэмом. А что?

– Ты уверена?

– Конечно, – отрезала Ришель. – Они с Тоней пришли как раз, когда мы...

– Что?! – Вся компания в одну секунду оказалась на ногах и изумленно уставилась на Ришель.

– Что с вами? Вы же знаете. Мы с Сэмом завтракали в «Черной кошке». Я же вам говорила. Мы заказали рогалики и горячий шоколад. Там было очень мило. Мы сидели в отдельном уголке в дальнем конце зала. Вошли Тоня и эта женщина, уж не знаю, кто там она, и заказали кофе.

– Ришель! – Я даже взвизгнула. Она вытаращила на меня глаза.

– В чем дело? Я что, не имею права позавтракать? С кем хочу и где хочу?

– Конечно, имеешь! – завопил Элмо. Он уже не был бледным. Теперь лицо его пылало от возбуждения. Глаза сверкали. Ришель даже отпрянула. Похоже, она решила, что Элмо сошел с ума.

– Ришель, ты чудо! – взорвался Ник. – Неужели ты действительно не понимаешь?! – И он ткнул в рисунок Тома. – Ведь это и есть Шейла Звездинска. Считается, что Тоня с ней вообще не знакома. Не говоря уже о том, чтобы им вместе ходить пить кофе.

– А-а-а... Все это довольно странно, – тупо протянула Ришель.

– Очень странно, – огрызнулся Элмо. – И мы немедленно отправимся в редакцию, а Тоне придется кое-что нам объяснить.

Но Тоня не собиралась ничего объяснять. Когда перед ней предстал рассерженный Цим (мисс Мосс маячила где-то у него за спиной) и ледяным тоном потребовал объяснений, Тоня лишь удивленно подняла брови.

– Ну, хорошо, хорошо, – проговорила она со спокойной улыбочкой. – Я работаю на Шейлу Звездинска. А как вы думаете, зачем иначе она стала бы нанимать такую идиотку, как Фелиция. Только для того, чтобы вы сразу взяли меня на ее место.

– Убирайся! – зашипел Цим.

Тоня взяла свою кожаную сумочку и поднялась с обгоревшей скамейки для посетителей, на которой она сидела. И сама Тоня, вся такая чистенькая и подтянутая, и ее аккуратненькая сумочка казались такими чужими в мрачной, почерневшей от огня приемной.

– С удовольствием! – Тоня насмешливо улыбнулась. И продолжила издевательским тоном: – Если вы думаете, что мне нравится тратить свое время на вашу дыру, то вы глубоко ошибаетесь. Даже за двойную плату и возможность немного поразвлечься за компьютером я с трудом здесь высидела. Ничего удивительного, что только дети и старые мрачные ворчуньи согласны у вас работать.

– Ах, ты... – от ярости мисс Мосс потеряла дар речи.

Тоня с противной улыбочкой направилась к двери. По дороге она ткнула пальцем в искусственную пальму мисс Мосс. Дерево каким-то чудом не пострадало от пожара.

– Прощай! – сказала Тоня. – За последние две недели я не встретила здесь более живого существа, чем ты.

– Не беспокойтесь, вас очень скоро вызовут в полицию! – прокричал ей вслед Цим. – Не думайте, что так легко от нас отделались. Одно дело шпионить, и совсем другое – поджог. Это уже уголовщина.

Тоня резко повернула назад. Лицо у нее перекосилось от злости.

– О чем это вы тут толкуете?! – возмущенно зашипела она.

– Я говорю о том, что вы сообщили Шейле Звездинске план здания редакции, а она наняла подонков для поджога. Вот о чем я толкую! – воскликнул Цим.

– Не смейте! – завизжала в ответ Тоня и пригрозила пальцем. – Вам не удастся повесить на нас с Шейлой этот пожар. Все знают, что вы сами его устроили! – Она уставилась на Цима, задыхаясь от бешенства. Потом Тоня снова резко повернулась и выскочила за дверь. Слышно было только, как, удаляясь, быстро-быстро застучали по тротуару ее каблучки.

Мисс Мосс с Цимом переглянулись, и мисс Мосс мрачно предложила:

– Мистер Циммер, я пойду на улицу и вызову полицию из телефона-автомата.

Я хотела было вмешаться, но вовремя остановилась. У меня ведь нет никаких доказательств того, о чем я собиралась им сообщить. Только ощущение – здесь что-то не так. Тоня сразу призналась, что шпионила для Шейлы Звездинска. Это она подстроила дурацкие опечатки в том номере «Пера». Это она выдала Шейле историю о привидении. Но сейчас, когда Цим обвинил ее в поджоге, она уставилась на него с неподдельным изумлением. Нет, мне как-то не верится в то, что Тоня причастна к этому делу.

Глава XV
НЕУЖЕЛИ ВСЕ КОНЧЕНО

Но если не она, тогда кто же?

Я попыталась объяснить остальным, почему я считаю, что Тоня и Шейла не имеют никакого отношения к поджогу. Мы в это время как раз приводили в порядок рассылочное отделение. Цим получил от пожарной охраны разрешение на устройство в этом помещении временного офиса.

Полиция пока не выдвинула против Цима никаких официальных обвинений. Они выслушали все, что он сообщил им о Тоне, и теперь занимались нашей шпионкой. Поэтому уже к полудню Цим больше не занимался поиском доказательств собственной невиновности. Единственное, что его сейчас беспокоило, – как вовремя выпустить «Перо». Ведь четверг был уже завтра.

– Наша газета ни разу не подводила своих подписчиков. – Цим расхаживал по цементному полу рассылочного и взволнованно ерошил свои пышные рыжие кудри. – Мы ни разу не пропустили ни одного номера. Правда, Элмо?

Элмо кивнул. У него был такой же решительный вид, как у отца.

– Но я совершенно не представляю, как мы выкрутимся сегодня! – запричитала Митси, которая тоже помогала разбирать редакционное хозяйство. Она растерянно оглядела почерневшее от пожара рассылочное отделение.

– Мы взяли напрокат компьютеры и провели временную телефонную связь, – бодро сообщила мисс Мосс. Она-то, конечно, уже была готова к работе. Ее стол пребывал в абсолютном порядке. Компьютер – на месте. И даже ее любимая искусственная пальма, правда, слегка оплавившаяся, возвышалась за спиной мисс Мосс, как чудовище из фильма ужасов. – Думаю, серьезных проблем у нас не будет, – продолжала мисс Мосс. – К счастью, большую часть материала отправили в типографию еще вчера днем. Не готова только первая полоса. И типография обещает, если нужно, поработать ночью.

– Они молодцы. – Цим озабоченно кусал губы. – Ведь я им очень много задолжал. А они ни словом не обмолвились о деньгах, когда я им позвонил. Только сказали, что помогут, чем могут.

– Но они просто обязаны это сделать! – воскликнула мисс Мосс. – «Перо» – один из их лучших клиентов в течение последних шестидесяти лет! Такая преданность дорого стоит!

– Во всяком случае, для меня это действительно очень важно. – И Цим с благодарностью посмотрел на мисс Мосс. Видно было, что он говорит не столько о типографии, сколько о мисс Мосс.

Мисс Мосс слегка покраснела, ее сурово сжатые губы дрогнули, словно она собиралась что-то сказать в ответ. Но потом она резко вскинула голову и отвернулась. Мисс Мосс считала, что офис не место для демонстрации своих эмоций.

Цим, Митси и еще несколько журналистов занялись подбором материалов для первой полосы. У мистера Цима была в запасе статья о работе городской канализации, и он считал, что это подходит. Мне лично статья казалась скучной, но, как известно, на всех не угодишь.

Итак, мы продолжали приводить в порядок наш временный офис, а я по-прежнему пыталась убедить окружающих в том, что насчет Тони я права.

– И опечатки, и утечка информации, и переманивание персонала, и рисунки на стенах редакции – все эти неприятности Тоня с Шейлой устраивали, чтобы донять Цима и заставить его продать «Перо». Но пожар – совсем другое дело. Шейла Звездинска, конечно, чудовище. Но даже она вряд ли могла на такое решиться. И кроме того, не похоже, что Тоня замешана в этой истории с поджогом.

– Может, ее просто попросили оставить открытой дверь служебного входа. А сама она и не знала, что затевает Шейла, – предположил Ник.

Остальные согласно закивали.

– Не думаю... – начала было я.

Ришель нетерпеливо тряхнула головой и отбросила веник в сторону.

– Не понимаю, Лиз, – пожаловалась она, – почему ты вечно все так усложняешь. Это ужасно скучно. Я лично собираюсь пойти выпить кофе. Кто со мной?

Том не ел уже целых сорок минут, поэтому он, конечно, должен был пойти с Ришель, чтобы не упасть в голодный обморок. Ник пошел с ними. Он сказал, что проголодался, но на самом деле ему просто надоело работать.

– Послушай, Элмо, – снова начала я, когда мы остались втроем. – Я вот что думаю...

– Осторожно, Лиз, смотри не надорвись, – с самым серьезным видом прервал меня Элмо.

Санни удивленно рассмеялась. Я вдруг поняла, что до сих пор никто не слышал, чтобы Элмо хотя бы попытался пошутить.

– Нет, послушайте, – настаивала я. – Вы же знаете, мы с Санни слышали, что один из мужчин произнес «старое чучело позволит». Ну хорошо. А что, если это были совсем другие слова? Вдруг это означает что-то другое?

– Что ты имеешь в виду? – заинтересовался Элмо.

– Что, если он на самом деле сказал «старое чучело и его воля». – Я выдержала эффектную паузу. – Что, если он говорил о последней воле, то есть о завещании твоего деда?! Что, если в нем скрыто какое-то опасное для бандитов свидетельство?! Что, если это завещание все еще где-то здесь, в редакции «Пера», и они хотели его найти или уничтожить?!

Едва Элмо открыл рот, чтобы ответить, как меня осенила новая идея.

– А те бандиты, что ворвались в редакцию в ту ночь, когда деда хватил удар! – завопила я. – Что, если они не просто устроили погром, а искали завещание, его последнюю волю?! – Я теперь едва успевала за собственными мыслями. На меня обрушился вихрь догадок. – Вот, наверное, почему обокрали дом твоего деда сразу после его смерти! Эти люди, кто бы они ни были, искали завещание в его доме и в его офисе. В конце концов они решили раз и навсегда избавиться от этой бумаги и уничтожить ее в огне пожара!

Я вопросительно смотрела то на Элмо, то на Санни. Глаза мои блестели от возбуждения.

– Ну! Что вы на это скажете? Ведь все сходится, правда?

Элмо мягко улыбнулся.

– Да, конечно. Все сходится, – согласился он. – Но, к сожалению, Лиз, есть одно «но». Завещание деда никто не терял.

Это меня не остановило.

– Он, наверное, написал новый документ, – продолжала я настаивать. – А новое завещание по закону отменяет волю, записанную в прежнем. Твой дед, наверное, составил новый документ и спрятал его.

Но Элмо только покачал головой.

– У нас не было никаких проблем с завещанием деда. И никакого подвоха. Одна копия была у его адвоката, а другая хранилась в сейфе у нас дома. – На минуту он задумался, а потом добавил: – Да и кому оно могло понадобиться, кроме нас?

– А вдруг там записана та самая важная новость, о которой, умирая, дед пытался рассказать твоему отцу. – Я перешла на шепот. – Он, наверное, записал подробности, когда составлял новое завещание! А потом запечатал обе бумаги в один конверт.

Санни глубоко вздохнула и, склонив набок голову, печально заметила:

– Извини, Лиз. Мне неприятно говорить об этом, но иногда я думаю, что Ришель права. Ты обычно все слишком усложняешь.

Я смущенно отвела глаза.

В другом конце комнаты Цим, Митси, мисс Мосс и еще несколько человек из редакции трудились в поте лица, печатая на компьютерах новый материал для первой полосы.

– Просто мне хотелось помочь, – промямлила я в ответ.

– Самое лучшее, что ты можешь сделать, – это продолжать уборку, – заявила Санни и бодро вложила мне в руки швабру и ведро.

Итак, я продолжала работать. Меня переполняли жалость к себе самой и досада на боль в коленке. А вместо этого мне надо было пожалеть Цима. Но откуда же я могла знать, что его вот-вот настигнет новый удар? Катастрофа разразилась в пять часов. Сначала никто ничего не заметил. Все по-прежнему были заняты каждый своим делом. Цим разговаривал по телефону. Вдруг он стал говорить все громче и громче. Мы начали оглядываться. Цим стоял у своего стола. Лицо его пылало. Глаза испуганно бегали.

– Никогда не поверю, что ты это сделаешь, Терри, – кричал Цим. – Ты ведь знаешь, что случилось вчера ночью?!

Сначала он молча слушал. Потом вдруг ссутулился и весь как-то обмяк, словно из него выпустили воздух.

– Да-да, – тупо проговорил Цим. – Да, я понимаю, – он взглянул на часы, – банки уже закрыты. Я ничего не успею сделать. Слишком поздно. Если бы ты позвонил... – И он снова стал молча слушать. – Да, я понимаю, дружище, – наконец произнес Цим. – Не волнуйся. Жду тебя завтра утром.

Цим мягко положил трубку. С минуту он сидел в полном оцепенении и смотрел на нас невидящим взором.

Элмо подбежал к отцу и испуганно спросил:

– Что случилось?

– Звонил Терри Важный, – забормотал в ответ Цим. – И банк, и строители на него нажали. Пожар переполнил чашу терпения. Они знают, что Терри имеет право отобрать у меня «Перо», если я не выплачу ему деньги в срок. И они сказали ему, что после пожара я точно не смогу отдать ему долг я что если он не примет на себя руководство газетой до девяти утра, то они его разорят.

– Но ведь... – Элмо стал белый как мел.

– Он весь день их уговаривал, но они ни в какую, – безучастно бормотал Цим. – Все сроки прошли. Теперь уже слишком поздно. – Он закрыл лицо руками. – Прости меня, Элмо, – пробил он сдавленным голосом. – Прости меня.