Текст книги "Дело о потерянном завещании"

Автор книги: Эмили Родда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Глава IV
ПЕРВЫЙ ДЕНЬ

В следующий четверг ровно в пять утра мы собрались у входа в редакцию «Пера». Пришли все. Даже Ришель. Не знаю, где витал ее дух, но по крайней мере тело ее было здесь. Она стояла, покачиваясь из стороны в сторону. Как сомнамбула. Глаза крепко закрыты, ресницы слегка подрагивают. Хорошо бы мистер Циммер этого не заметил.

Даже Ник не слишком ныл насчет такого раннего подъема. Думаю, он просто не ожидал, что нашей пятерке удастся найти что-то более серьезное, чем выгул собак и присмотр за младенцами. Маленькие дети – это не его стихия. Ника они раздражают. Дети ни к кому не проявляют достаточно уважения, и с ними вечно попадаешь в неудобное положение. Иногда дети вытворяют просто отвратительные вещи. В общественном месте они могут описаться или их вдруг ни с того ни с сего тошнит. Нет, нянчить детей – это работа не для Ника. Вряд ли он имел что-то против собак, но ведь и они в общественных местах часто ведут себя «неприлично». А Ник очень серьезно относится к своей репутации и всегда старается производить на людей только хорошее впечатление.

В 5.02 из-за угла появился Элмо Циммер. Элмо Третий. Сын мистера Циммера. Элмо подошел к нам и застенчиво улыбнулся. Он и вправду был очень похож на отца. Те же рыжие кудри, круглое лицо и добрые глаза. Но взгляд у него был более живой и ясный, чем у мистера Циммера. А подбородок выдавал решительный и твердый характер. Будь Элмо Третий на месте отца, он никакой мисс Мосс не позволил бы с собой так грубо обращаться. Наверняка.

– Нам не в эту дверь! – сообщил нам Элмо. – Надо обойти здание. Там есть служебный вход.

Мы растолкали Ришель и отправились следом за Элмо. Дважды обогнув здание, мы оказались с противоположной стороны дома.

Ворота над входом в рассылочное отделение были подняты, а внутри огромного полупустого помещения стоял мистер Циммер. В шортах и футболке с пингвином на груди. Увидев нас, мистер Циммер вздохнул с облегчением и радостно воскликнул:

– А вот и вы! Не пойму, что же вы там делали у главного входа?

Все упреки посыпались на нас с Санни. Но тут вмешался Элмо. Громким голосом, так, чтобы было слышно всем, он произнес:

– Спорим, пап, что ты ни слова не сказал им про служебный вход! Я прав?

Я с благодарностью ему кивнула и улыбнулась. Элмо в ответ тоже улыбнулся. Похоже, в издательстве он чувствовал себя гораздо увереннее, чем в школе. Там Элмо был тихоней. Слова от него лишнего не услышишь. Как только уроки заканчивались, он убегал одним из первых. Никогда без дела не околачивался в школе. У него и друзей-то, по-моему, не было. Я, во всяком случае, ни разу его ни с кем не видела.

Мы познакомились. Я представила мистеру Циммеру Ника, Тома и Ришель.

– Нашего полку прибыло. Поздравляю. – И он крепко пожал им руки. Выражение лица мистера Циммера все время менялось. Сейчас вдруг брови его поползли вверх и скрылись под шапкой рыжих волос. Я заметила, что Том с интересом его разглядывает. В следующую минуту Том вытащил свой блокнот и стал делать наброски. Какой-нибудь забавный шарж или портрет. «Сейчас не время», – тихонько толкнула я Тома в бок.

– Ну что ж, начнем, – сказал мистер Циммер. – Тележки загружены. Вы готовы?

Ник вытащил из рюкзака шесть копий карты нашего городка. В субботу мы с Санни разработали новые маршруты. Так что у каждого из нас был свой собственный участок. Когда Санни изучила старую карту мистера Циммера, она сразу сообразила, что прежним разносчикам газет часто приходилось идти в гору с полными тележками. Мы кое-что изменили в маршрутах, и получилось очень здорово. Нам не надо будет тащить в гору тяжелые тележки, и поэтому мы наверняка быстрее справимся с доставкой.

Мы с Санни отнесли карту городка Нику. А он сделал на отцовском лазерном принтере шесть копий. После этого Том надписал сверху наши имена и толстым красным фломастером вычертил каждому его маршрут. Ришель сначала внимательно следила за нашими манипуляциями, а потом ей это надоело, и она принялась очищать свои черные джинсы от маленьких белых волокон, приставших во время стирки. Она умудрилась постирать джинсы вместе с носовым платком в кармане.

Словом, мы все вместе делали новую карту. И это было здорово. Результат превзошел все наши ожидания. И мистер Циммер тоже был в восторге. Когда он увидел наше творение, то весь просиял.

– Очень здорово, – обратился он почему-то к Ришель. – Вы все это замечательно придумали.

Ришель невозмутимо пожала плечами и одарила мистера Циммера своей безмятежной улыбкой. Я посмотрела на Санни. Она просто вытаращила глаза от изумления. Мы с ней обменялись понимающими взглядами.

Итак, мы вытащили свои тележки на улицу. Было непривычно тихо и пусто. Ни людей, ни машин. Изредка мимо проносился автомобиль или ранний автобус. Одинокий бегун бодрой трусцой утрамбовывал асфальт на тротуаре. Какая-то загулявшая кошка пробиралась домой.

– Удачи вам, – напутствовал мистер Циммер так, словно провожал нас на войну. – Когда закончите, возвращайтесь в редакцию. И я выдам вам сегодняшнюю зарплату. Попросите мисс Мосс проводить вас в мой кабинет. – Мистер Циммер погрозил пальцем и сурово произнес: – И помните, «Перо» должно быть в каждом доме в Рейвен-Хилле. Никаких исключений.

После такой торжественной прощальной речи нам оставалось только по-военному отдать честь и строем покинуть площадку перед входом в рассылочное отделение. Но мы лишь согласно кивнули и отправились по своим маршрутам. Ришель, Элмо и я в одну сторону, а Том, Ник и Санни – в другую. Тележки были довольно тяжелые. А у моей вдобавок ужасно скрипело одно колесо. Через каждых два-три шага раздавалось какое-то отвратительное «плюх-дрям-брям». На пустынной тихой улице этот скрип казался мне кошмарным грохотом. Я чувствовала себя очень неловко. Словно это со мной что-то не в порядке. Как будто это грохочет у меня в желудке. Ришель, конечно, досталась идеальная тележка.

Чтобы отвлечься от этого «плюх-дрям-брям», я начала болтать с Элмо.

– Ты всегда помогаешь отцу с газетой? – спросила я.

– С января, – ответил Элмо, не поднимая глаз. – Отец и сам тогда только пришел в издательство. На самом деле он коммивояжер. Но, когда умер мой дед, папе пришлось бросить работу и взвалить на себя «Перо».

Его дед. Тот самый. Элмо Первый. Друг Руби, Фредди и Перри.

– А какой он был, твой дед? – спросила я, сгорая от любопытства.

Элмо пожал плечами.

– Он был замечательный. Я всегда считал его большим человеком. Хотя многие думали, что он просто большой чудак. У него была огромная белая борода, и он вечно на всех кричал. Газета была для него всем. «Перо» – это его детище и вся его жизнь.

Элмо немного помолчал и продолжал рассказывать. Похоже, он был очень рад возможности поговорить. Мне показалось, что ему не так уж часто это удавалось.

– Дед обожал разоблачать мошенников и обманщиков, – с улыбкой вспоминал Элмо. – Он всегда говорил, что только местная газета может помочь местным жителям, когда им нужна помощь. «Перо» никогда не приносило много прибыли. Но его это мало заботило. Деду было наплевать на все, кроме новостей.

– Вот здорово! – воскликнула я с искренним восхищением.

Элмо печально улыбнулся.

– Таким и был мой дед. Даже умирая, он пытался рассказать нам какую-то важную новость. Он едва мог говорить, только бормотал невнятно. И все уговаривал папу что-то расследовать.

Элмо наконец поднял глаза и посмотрел на меня.

– Я, конечно, понимаю, что у редакции довольно обшарпанный вид, – краснея, начал он, – но деда все это совсем не трогало. А у нас пока нет денег, чтобы сделать ремонт. – Элмо плотно сжал губы и поднял свой решительный подбородок. – В начале года к нам в редакцию влезли и устроили страшный разгром, – продолжал он, глядя прямо перед собой. – Вот почему умер дед. Полицейские считают, что он наткнулся на воров или уж не знаю, кто они были, эти варвары. Из-за сильного потрясения с дедом случился удар. А потом еще выяснилось, что ничего толком не было застраховано. И отцу пришлось занять кучу денег, чтобы купить новые компьютеры и материалы. Это одна из причин нашего сегодняшнего безденежья. А вторая причина – «Звезда».

Элмо замолчал. Он весь погрузился в свои мысли и теперь едва-едва тащился.

«Плюм-брям-дрям», – поскрипывала моя тележка. Когда же это кончится! И рука у меня ужасно болела. А мы ведь еще даже не начинали.

– Так вы напечатали ту важную новость, о которой говорил дед? – спросила я первое, что пришло мне в голову, лишь бы отвлечь Элмо от его мрачных мыслей.

– Нам так и не удалось выяснить, что это была за новость, – с сожалением ответил он. – Ни один человек в редакции ничего о ней не знал. Даже Стефан Шпирс. Это наш старейший репортер. Даже Мосси ничего не слышала. – Элмо вдруг заулыбался. – Это мисс Мосс. Дед всегда звал ее Мосси. А папа никогда бы не осмелился.

Элмо снова нахмурился и мрачно замолчал, кусая губы. «Бедный дед», – пробормотал он и тяжело вздохнул.

Мне было очень неловко, и я чувствовала себя виноватой перед ним.

– В прошлую пятницу Шейла Звездинска переманила в «Звезду» еще одного человека, – вдруг взорвался Элмо. Он снова плотно сжал губы и выставил вперед свой решительный подбородок. – И конечно, опять увольнение без всякого предупреждения, – продолжал он возмущаться. – Отец сам не свой от всех этих уходов.

– Кто на этот раз?

– Фелиция. Секретарша мисс Мосс.

Та самая жующая девица с длинными алыми ногтями.

– Невелика потеря. – Я презрительно фыркнула.

Элмо невольно рассмеялся.

– Ты права, пожалуй. Она была совершенно безнадежна. Все, что от нее требовалось, – печатать, отвечать на телефонные звонки и относить готовые материалы в типографию. Так она даже с этим едва справлялась. Ей любая работа была не по силам. – Элмо снова пожал плечами и добавил: – Но мы выкрутились. Почти сразу нашли секретаршу. Да еще в сто раз лучше. Повезло. Иначе сразу бы появилась куча проблем.

Мы дошли до угла, где должны были разделиться. Элмо остановился.

– Мы обязаны сохранить «Перо». Во что бы то ни стало. – Он даже зубами заскрипел от напряжения.

Ришель изумленно на него уставилась. Ей всегда казалось странным, когда люди беспокоились о таких вещах. Я несколько раз пыталась ей объяснить:

– Представь себе, Ришель, что для других это так же, как для тебя заботиться об одежде и косметике.

В таких случаях она всегда смотрела на меня как на чокнутую. Она вовсе не «заботилась» об одежде и косметике. Для нее это было как есть, пить, дышать. Это просто была ее жизнь. Она считала, что это ни с чем нельзя даже сравнивать.

Тем временем Элмо перевел дух и сказал, глядя мне прямо в глаза:

– «Перо» существует уже шестьдесят лет. И было сделано много хорошего и полезного. И что бы там ни говорили мисс Мосс, или Терри Важный, или кто-нибудь еще, Шейле Звездинска никогда не заполучить нашу газету. И никогда ее не уничтожить. Ни за что.

Глава V
НА МАРШРУТЕ

Когда я начала обход своего участка, мысли мои были все еще заняты тем, что сказал Элмо. Я аккуратно засовывала сложенные газеты в проемы между железными прутьями калиток. Или просто оставляла на тропинке перед входом. Я была очень довольна тем, что могу кому-то помочь. Да и работа была несложная. Ко всему прочему, я еще и деньги зарабатывала. Тут мне вдруг стало стыдно. Если у газеты сейчас такие проблемы с деньгами, наверное, мистеру Циммеру и платить-то нам нечем. Может, стоит предложить работать бесплатно?

От таких мыслей я совсем приуныла. И попыталась выкинуть всю эту дребедень из головы.

Примерно через полчаса у меня заболели ноги. А правая рука уже просто отваливалась от усталости. Я поменяла руки и решила, что брать деньги за эту работу совершенно справедливо. Она оказалась не такой уж легкой. Я натерла ногу и теперь едва тащилась. «Плюх-дрям-брям», – продолжала скрипеть тележка. Когда я засунула газету в калитку очередного дома, на дорожке появился карапуз и заковылял к воротам. Он был почти совсем голенький, вряд ли слюнявчик можно назвать одеждой. «Би-би-и!» – пронзительно заверещал карапуз. Не знаю, может, его «би-би-и!» означало «здрасти!». А может, так он сообщал, что хочет есть. Потому что после этого он направился к нашей газете, вытащил ее из щели в калитке, засунул в рот и стал жевать, распуская слюни по заголовкам. Вид у него был такой, словно он просто умирает от голода.

– О, нет, только не это, – шепотом взмолилась я и попыталась осторожно вытянуть у него «Перо». Что тут началось! Карапуз разинул рот и истошно завопил. Пора было уносить ноги. Едва я об этом подумала, как услышала в холле шаги и кто-то визгливым голосом позвал: «Джейсон!» Я оставила карапузу газету и, спотыкаясь и прихрамывая, понеслась вниз по улице. Тележка за моей спиной плюхдрямбрямкала с удвоенной скоростью.

Но на этом мои неприятности не кончились. Время шло. Люди начали просыпаться и выходить из домов. И люди, и животные. В следующие полчаса со мной произошло много интересного. На меня напали и чуть не искусали две собаки. Меня облаял огромный дог с таким видом, словно готов был проглотить в один присест. На меня наорал какой-то тип за то, что я якобы слишком далеко просунула газету сквозь прутья решетки и в результате помяла его розовый куст. На меня наорал другой тип за то, что я не слишком глубоко просунула газету сквозь прутья решетки и в результате «Перо» упало на тротуар. На меня наорала какая-то тетка за то, что на прошлой неделе я пропустила ее дом и ей не досталась наша газета. На меня наорала другая тетка, которая назвала «Перо» дрянной газетенкой и заявила, что никогда ее не читает. Я наступила на огромный кусок жвачки, которая крепко-накрепко прилипла к подошве моих ботинок. И теперь я сама на каждом шагу прилипала к асфальту. Я попала рукой в большого мерзкого слизняка, который притаился в щели какого-то почтового ящика. У одного дома чей-то ребенок уселся в мою тележку и ни за что не хотел оттуда вылезать. Тогда его мамаша наорала на меня за то, что именно я мешаю ее малышу это сделать.

Я шла все дальше и дальше, едва передвигая ноги от усталости. К тому времени, как тележка моя почти опустела, я была совершенно без сил. Мне было ужасно жарко. Нога болела так сильно, что я теперь хромала по-настоящему. И вообще я решила, что с меня хватит.

Наконец я свернула на свою родную улицу, последнюю в моем списке. Пот градом катился у меня по лицу. Навстречу мне попались двое мальчишек, у которых были такие же тележки. В них лежали пачки «Звезды». Это, наверное, были те самые мальчишки, которых переманили у мистера Циммера. Я смотрела прямо перед собой и сделала вид, что в упор их не вижу. У меня горело лицо, и я знала, что я сейчас вся красная как рак. Тележка моя скрипела и дрямкала. Когда мальчишки проходили мимо, я услышала, как один из них тихонько произнес мое имя и они тут же расхохотались. При этом они громко всхрюкивали и презрительно фыркали в мою сторону. Теперь лицо мое просто пылало.

Наконец я добралась до «Крэйгенда» и остановилась отдышаться в тени какого-то большого дерева. «Крэйгенд» был в самом конце нашей улицы. Дальше начиналась Лесистая Долина, а за ней парк. Теперь мне можно было возвращаться в редакцию. Мне не нужно было приносить газеты в «Крэйгенд». Они заказывали такую большую пачку, что мистер Циммер сам заезжал к ним на машине, когда развозил «Перо» по магазинам и больницам.

Я стояла на другой стороне улицы и разглядывала «Крэйгенд». За оградой, увитой плющом, был огромный сад. А в саду – большой красивый дом. Мисс Пламмер сейчас, наверное, одевается к завтраку. Она сидит в своей очаровательной спальне с видом на Долину и парк. Она снова представляет себе Руби и ласково ей улыбается. А потом спрашивает подругу, что же та поручила ей сделать. Хотя, может, у мисс Пламмер сегодня один из «хороших» дней.

Я взглянула на часы. Нечего больше здесь рассиживаться. Мне надо сейчас же возвращаться в издательство. Проклиная свою тележку, мозоль на ноге и жвачку, которая все еще приклеивала меня к асфальту, я перешла улицу и двинулась в обратный путь.

– Чего это ты вернулась? – фыркнула мисс Мосс, когда я осторожно заглянула в приемную. Она читала свежий номер «Пера», но сразу же отложила газету в сторону и полностью переключилась на меня.

– Я уже закончила. – С этими словами я робко проскользнула в комнату.

– Это невозможно. Сейчас еще даже девяти нет. У тебя будут большие неприятности, если мистер Циммер обнаружит, что ты пропустила хоть один дом, – предупредила мисс Мосс. Затем она заглянула в газету на столе и добавила: – Хотя в этот раз, возможно, было бы лучше, если бы ты действительно кого-то пропустила.

Я совершенно не поняла, что она имеет в виду, и поэтому ничего не ответила.

– Ну, раз пришла, садись и жди, – хмыкнула мисс Мосс и надолго замолчала.

Вдоль одной из стен приемной стояла длинная, обитая кожей скамейка. Я уселась на нее поближе к выходу и стала ждать. Я чувствовала себя так, словно сижу в очереди к зубному. От нечего делать я уставилась на мисс Мосс. Она читала сегодняшний номер, и вид у нее был не очень-то счастливый. То и дело она тяжело вздыхала. На стене тикали часы. Я тихонько постукивала ногой в такт.

Через некоторое время мисс Мосс достала из стола бутылку с водой и тряпочку и направилась к искусственной пальме. Той самой, на которую я чуть не налетела в прошлый четверг. Мисс Мосс опрыскивала и без того сверкающие чистотой зеленые листья и тщательно протирала их тряпочкой.

– Давайте я вам помогу, – предложила я, надеясь хоть так добиться ее расположения.

– Не надо ничего, – отрезала мисс Мосс. Потом она решила, что ведет себя слишком грубо. Хуже, чем прежде. – Я люблю сама ухаживать за этой пальмой. Это моя пальма, – объяснила она. – Мистер Циммер... – Она сделала торжественную паузу, гордо вздернула подбородок и сказала: – Я имею в виду первого мистера Циммера. Так вот, мистер Циммер подарил мне эту пальму, когда засох мой старый цветок. Он сказал, что искусственная пальма, по крайней мере, не погибнет. И листья у нее не опадают. – Мисс Мосс с нежностью посмотрела на это жуткое растение и еще усерднее стала протирать его жесткие, острые листья.

В этот момент дверь открылась и в приемную вошла симпатичная темноволосая девушка.

– Доброе утро, мисс Мосс, – сказала девушка. Потом она посмотрела на меня и улыбнулась. Я тоже ей улыбнулась.

Наверное, это была секретарша, которую наняли вместо Фелиции.

– Доброе утро, Тоня. – Мисс Мосс едва взглянула на девушку.

Тоня подошла к тому столу, на котором был компьютер, поставила рядом сумочку, повесила свой пиджак на спинку стула, села и начала разбирать бумаги и почту. Она производила более приятное впечатление, чем Фелиция. И была гораздо энергичнее.

Я по-прежнему сидела на лавке в бесконечном ожидании, прислушиваясь к шуму за окном. Город уже совсем проснулся.

На улице становилось все больше автобусов и машин. Но никто из наших пока не вернулся.

Вдруг мне в голову пришла ужасная мысль. Я была так занята своими собственными неприятностями, что ни на минуту не вспомнила о ребятах. Но теперь чем больше я думала о них, тем больше волновалась. Что, если они просто решили на все наплевать?! Бросили свои тележки вместе с газетами и разошлись по домам?! Мистер Циммер будет в ярости, если «Перо» не доставят подписчикам. Чем больше я себя накручивала, тем более кошмарные картины рисовало мое воображение. Что, если мистер Циммер напечатает в следующем номере предупреждение о том, что «Великолепной пятерке» нельзя доверять, и тогда мы уже точно ни за что не получим работу?!

Глава VI
ЗАВАРИВАЕТСЯ КАША

Время шло. Никто так до сих пор и не вернулся. Нет, Санни ни за что не ушла бы без всякой причины, пыталась я себя успокоить. И Том бы не ушел. Он никогда не останавливается на полдороге. Он бы сначала закончил работу, а потом, задним числом, начал бы жалеть, что вообще ввязался в это дело. Он, конечно, любитель «поприкалываться», но уж безответственным его никак не назовешь. А вдруг я ошибаюсь и Том все бросил? Я поежилась от этой страшной мысли. Мисс Мосс взглянула на часы. В ту же минуту дверь распахнулась и в комнату вошли Санни, Том и Ник. Я даже подпрыгнула от радости. Еще ни разу в жизни я не была так счастлива.

– Ну как ты? – воскликнул Том.

– Тише, пожалуйста! – отрезала мисс Мосс и строго посмотрела на Тома. С притворным ужасом он пригнул голову и, с преувеличенной осторожностью выговаривая слова, тихонько спросил:

– Ну как ты?

– Умираю от усталости, – прошептала я в ответ. – А вы?

Том немедленно скорчил рожу. Глаза закатились, язык безвольно свисает изо рта, губы перекошены – вылитый покойник.

Ник со стоном поморщился. Санни хихикнула.

– Неплохо получилось, – похвалила она Тома. – Очень полезное упражнение.

Тут уж мы все застонали. Санни неисправима.

– Вы не встретили Ришель? – спросила я ребят.

– Нет, ее никто не видел.

– Элмо – за домом, у рассылочного отделения, – заботливо сообщил Том.

Итак, пятеро из шести. Но где же Ришель? Мы переглянулись.

– Может, пойдем ее поищем? – предложила Санни. – У нее, наверное, возникли какие-нибудь проблемы по дороге.

– «Какие-нибудь проблемы»! Ну ты скажешь тоже. – Ник презрительно фыркнул. – Ришель давно уже дома. Спит себе спокойненько в своей собственной постели.

Вдруг за окном началась какая-то суматоха. Громко загудели автомобили. Чья-то машина остановилась у входа в редакцию и перекрыла движение.

«Большое спасибо!» – произнес кто-то ангельским голосом. И это определенно был голос Ришель.

Мисс Мосс подняла голову и насторожилась. Мы снова удивленно переглянулись. Хлопнула дверь, взвизгнули шины, и машина умчалась. Дверь открылась, и в комнату медленно вплыла Ришель. Как всегда, спокойная, невозмутимая и элегантная. Никаких мозолей на ногах, ни капельки пота на лице, ни единого растрепавшегося локона.

– Привет! – поздоровалась Ришель и одарила всех счастливой улыбкой.

Даже угрюмое лицо мисс Мосс немного разгладилось.

– Доброе утро! – проговорила она в ответ. Ришель подошла к нам и села рядом.

– Что все это значит? – прошептала я. – Куда ты дела свою тележку?

– Она у служебного входа. Сэм вернул ее на место.

– Сэм?! Кто такой Сэм?

Огромные голубые глаза Ришель удивленно расширились.

– Сэм?! Это приятель моей сестры. Я сидела на автобусной остановке. Он проезжал мимо и предложил меня подвезти. Я натерла ногу. Вот, видите, мог появиться волдырь. – И она показала нам малюсенькую розовую полоску на ступне. – Вы же понимаете, я больше не могла идти.

– Конечно, – протянул Том. – Если бы ты пошла дальше, то у тебя обе ноги были бы в волдырях – как у меня. Разве ты могла идти? Нет, конечно.

Ришель беспечно кивнула.

– И еще мне было очень жарко, – призналась она. – и еще какая-то женщина подозрительно на меня посмотрела, когда я ей принесла газету.

– Да что ты говоришь?! Быть не может! – Том вытаращил глаза, изображая сильнейшее потрясение.

– Может, – спокойно произнесла Ришель. – Сэм и помог мне развезти оставшиеся газеты.

Он сказал, что не стоит бросать их на остановке. Потом мы отправились завтракать в «Макдональдс». Я с утра не успела поесть и просто умирала от голода. А потом Сэм привез меня сюда. Ник был в шоке.

– Наверное, – пробормотал он, а потом закрыл глаза и попытался расслабиться. – Сэм, конечно же, собирается помочь тебе и на следующей неделе.

– Да, – ответила Ришель. – Он сказал, что это было очень забавно. И мы каждую неделю будем завтракать в разных местах. – Ришель посмотрела на нас и улыбнулась. – По-моему, это замечательная мысль, – серьезно добавила она. – На машине развозить газеты гораздо быстрее.

– Ришель!!! – возопила Санни. – Как тебе это удалось?!

– Что? – безмятежно переспросила Ришель. И самое обидное было то, что она действительно не знала, как у нее это получается.

Итак, вся компания была в сборе. Мы сидели на скамеечке в приемной и ждали мистера Циммера. Том делал наброски, Ник подремывал, Ришель приводила в порядок свой маникюр.

Было почти десять, когда дверь, которая вела внутрь редакции, открылась и появился мистер Циммер. Оглядев нас, он неуверенно улыбнулся ей произнес:

– Значит, работу вы закончили. И так быстро. Вот и отлично!

Мисс Мосс снова презрительно фыркнула.

– Никто пока не звонил, мисс Мосс? – тут же спросил мистер Циммер.

– Пока нет. Но обязательно будут звонить, – пробубнила она в ответ. И угрожающе добавила: – Обязательно будут.

И действительно. Как только стрелка часов добралась до десяти, мрачное пророчество мисс Мосс начало сбываться. В тишине комнаты пронзительный телефонный звонок произвел впечатление разорвавшейся бомбы. Мистер Циммер вздрогнул от неожиданности.

– Пойдемте, пойдемте ко мне в кабинет, – бессвязно забормотал он и кивнул в сторону двери, через которую пять минут назад вошел в приемную.

Между тем мисс Мосс, судя по всему, пыталась успокоить какую-то разъяренную читательницу

– Да, да... Мы сами только что обнаружили. Ужасное недоразумение... Ошибки типографии... Да-да, конечно... Сожалею, мадам, но...

На столе Тони тоже зазвонил телефон. Она взяла трубку.

– Доброе утро! Редакция газеты «Перо». – Но едва Тоня представилась, как на нее, видимо, тоже обрушился шквал. – Да, сэр... – пыталась оправдаться она.

Мистер Циммер схватился за голову и застонал.

– О-о-о! Скорее уйдем отсюда. – И он стал подталкивать нас к двери.

Мы прошли через темный, обитый деревом коридор, в конце которого оказалась большая, вся заставленная столами комната. Я подумала, что в ней, наверное, обычно собираются редакторы и журналисты. Слева от этой комнаты была еще одна дверь. Мистер Циммер открыл ее и пригласил нас войти. Это был довольно мрачный и унылый кабинет. Вдоль стен тянулись бесконечные ряды книжных полок и старых деревянных шкафов с архивными документами. Почти все оставшееся пространство занимал огромный письменный стол, заваленный бумагами. Над столом на стене висел портрет свирепого старика с большой белой бородой и кудрявой шевелюрой. Элмо Циммер Первый, сразу догадалась я.

Мистер Циммер открыл один из ящиков стола и достал оттуда пять конвертов.

– Простите, что задержал вас, – начал он оправдываться. – Дело в том, что у нас с утра были кое-какие неприятности. А теперь...

Зазвонил телефон. Мистер Циммер взял трубку, молча все выслушал и тяжело вздохнул.

– Да-да, мисс Мосс, – забормотал он в трубку. – Все верно. Соедините ее со мной. – Он гордо расправил плечи и стал ждать. – Да, Шейла. Чем могу быть полезен? – Я не могла себе представить, что мистер Циммер может говорить с кем-нибудь таким резким и грубым голосом. – Да, я уже в курсе. Стефан Шпирс только что сообщил мне о своем уходе. Надеюсь, он понимает, что делает, когда отказывается от такой газеты, как «Перо», ради такой дешевки, как «Звезда».

Он вдруг резко отдернул трубку – с другого конца провода неслись пронзительные вопли.

Меня как током ударило. Элмо говорил, что Стефан Шпирс – ведущий журналист «Пера», так вот теперь он уходит. Одно дело потерять малолетних разносчиков газет или жующую секретаршу Фелицию. И совсем другое – лишиться Стефана Шпирса. Ничего удивительного, что мистер Циммер так расстроен.

– Нет, Шейла. Благодарю, – продолжал мистер Циммер все тем же суровым тоном. – Я знаю об опечатках. Нет. Не понимаю, как это могло произойти. Все было, как обычно, проверено. Может, у тебя есть приятель в типографии, а?

В этот момент в кабинет тихонько вошел Элмо. Мистер Циммер настороженно посмотрел в сторону двери, но, увидев сына, сразу успокоился и вернулся к разговору. Из трубки опять неслись пронзительные вопли.

– Шейла. У меня нет ни малейшего желания продавать тебе «Перо», – оборвал ее на полуслове мистер Циммер. – Я скорее уничтожу свою газету, но ты ее не получишь.

– Скажи ей, пап! – воскликнул Элмо. У него был очень сердитый и возмущенный вид.

– До свидания, – твердо произнес мистер Циммер и положил трубку.

Я была просто счастлива.

Но мистер Циммер сел за стол и обхватил голову руками. Он совсем не походил на человека, который только что «отшил» своего злейшего врага.