Текст книги "Человек многих скрытых эмоций (СИ)"
Автор книги: Эмили Низбродская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
Но затем я не хотел её забывать.
Может, мне просто хотелось обнять её, дышать ей, пока не вспомню, кто я такой.
Только я не мог. Мне нужно ненавидеть Сару. Необходимо, потому что, если некуда будет перенаправить всю эту энергию, я опять сорвусь. Я не справлюсь с ненавистью отца, если не переключусь на нее.
– До скорого, Кирилл.
Моргнув, обернулся.
Бен попрощался со мной. Сара шла рядом с ним. Она смотрела на меня как на пустое место. Словно я для нее ничего не значу, в то время как она являлась центром моей жизни.
Я спрятал кулаки в карманы толстовки, чтобы они не увидели, с какой силой я их сжал. Мне не впервой так делать на публике. Держать свой нрав в узде, не давая посторонним заметить бушующую внутри ярость.
Я скрипнул зубами. Она не сможет меня ранить.
Однако воздух, вырывавшийся из ноздрей, казался опаляющим, пока я провожал взглядом Сару и Бена. Она ушла с ним.
Сара только что порвала меня на части в классе. Она “выжила” после меня.
Я сжал кулаки с такой силой, что кости заболели.
– Подвезешь меня?
Мои челюсти сжались крепче, раздражение грозило прогрессировать в откровенную ярость. Даже не оборачиваясь, я понял, что это Крис.
В последние дни мне было не до нее. Я надеялся, она поймет намек и сама отвяжется. Но затем вспомнил, что Крис хороша только для одного.
– Молчи, – я развернулся, схватил её за руку не глядя, и потащил в ближайший туалет.
Мне нужно было выпустить пар, а Крис знала, что почем. Она как вода – принимает форму сосуда, в который ее наливают. Не противоречит, ничего не требует. Всегда находится поблизости, готовая на все.
Уроки закончились. В уборной было пусто, когда я ворвался в кабинку, сел на унитаз и притянул Крис себе на колени. Она хихикнула, кажется, только меня ни черта не заботило, с кем я, где нахожусь, что нас могут застать посторонние. Мне нужно уйти на дно. Забиться в какую-нибудь глубокую пещеру, чтобы не слышать собственных мыслей. Чтобы не представлять себе её золотистые волосы и зеленые глаза.
Сара.
Я сорвал розовый кардиган с Крис, атаковал её рот. Ничего приятного. Но это и не должно быть приятно.
Я просто хотел кончить. Хотел свести счеты.
Схватил бретельки её майки, опустил их вниз, вместе с лифчиком, до талии. Грудь Крис была в моем полном распоряжении, я поцеловал её, получив стон в ответ.
Мне было не больно, когда рядом был ты.
Я пытался сбежать от Сары, но она всегда меня настигала. Прижал Крис крепче, вдохнул аромат её кожи, желая, чтобы на ее месте оказалась другая.
Хуже всего стало, когда ты начал меня обижать.
Мое сердце колотилось так, словно оно больше не хотело существовать у меня в груди; я никак не мог успокоиться. Какого хрена?
Крис отклонилась немного назад, прижалась ко мне бедрами. Мои руки скользили по ее телу; я пытался найти избавление. Обрести контроль.
Мое сердце разрывалось на части. Я скучала по тебе.
Я сжал задницу Крис, припал к её шее. Она снова застонала, произнесла что-то, но я ничего не слышал. У меня в голове звучал лишь один голос, и никакие старания Крис, или любой другой девушки, его не заглушат.
Я любила все эти вещи, и я любила тебя.
В то же мгновение я замер. В моих легких не осталось воздуха. Сара меня любила.
Не знаю, в чем дело – в выражении её наполненных слезами глаз, или тоне её голоса, а может, в том факте, что я знал Сару лучше всех. Однако у меня не возникало сомнений – она сказала правду.
Она меня любила.
– Что такое, детка? – Крис обвила руками мою шею, но я не мог взглянуть на нее.
Черт, я просто сидел, дыша ей в грудь, пытаясь убедить себя, хоть на несколько секунд, что обнимаю Сару.
– Кирилл. Что с тобой? Ты ведешь себя странно с начала учебного года.
Твою мать, опять это её нытье. Почему некоторые не знают, когда им лучше заткнуться?
Я провел ладонями по лицу.
– Вставай. Я отвезу тебя домой, – огрызнулся.
– Я не хочу домой. Ты игнорировал меня целый месяц. Вообще-то, даже больше месяца! – Крис натянула майку и кофту обратно, но с места не двинулась.
Я глубоко вздохнул, стараясь успокоить свои нервы.
– Хочешь, чтобы я тебя подвез или нет? – сказал, пронизывая её взглядом, явно подразумевавшим “либо соглашайся, либо проваливай”.
Крис знала, что лучше не задавать вопросов. Я ничего не рассказывал Дэвиду, и уж тем более не собирался откровенничать с этой девчонкой.
***
Домой вернулся в еще более скверном настроении. Высадив Крис возле её дома, отправился бесцельно колесить по городу. Мне нужно было послушать музыку, привести мысли в порядок, избавиться от этой ноющей боли в груди.
Я хотел винить Сару. Закрыть глаза на её боль, как постоянно делал. Но не мог. Не в этот раз.
Теперь от правды не убежать. Не окунуться с головой в пьяные загулы и девушек, чтобы отвлечься.
По правде говоря… Мне очень хотелось вернуться назад, в тот день в парке, возле рыбного пруда, когда впервые решил, что должен причинить боль Саре. Я бы все сделал по-другому.
Вместо того чтобы оттолкнуть её, я бы обнял Сару, уткнулся лицом в её волосы и позволил бы вытянуть себя из пучины, которая меня поглотила. Ей бы не пришлось ничего говорить или делать. Просто заполнить мой мир собой. Однако тогда моя злость залегла глубже, чем любовь к Саре, а сейчас не хватало сил столкнуться лицом к лицу с результатами своих действий. Признать, что она ненавидит меня, что матери я практически безразличен, что отец каждую субботу напоминает, какой я неудачник.
К черту. К черту их всех.
Я вошел в дом, захлопнул за собой дверь, швырнул ключи через комнату. Внутри – полная тишина, словно в церкви, если не считать цокота когтей Мэдмэна по полу.
Он подбежал ко мне, принялся прыгать, царапать мои джинсы, поскуливать, пытаясь привлечь к себе внимание.
– Не сейчас, приятель, – отрезал я, проходя на кухню. Мэдмэну не удалось меня успокоить, я хотел по чему-нибудь ударить. Распахивая холодильник, заметил мамину записку.
“Уехала с ночевкой. Закажи пиццу. Люблю тебя!”
Я захлопнул дверцу. Проклятье, опять её нет.
Обхватив холодильник руками, прижался лбом к поверхности из нержавеющей стали. Ну и что. Все нормально. У меня никудышные родители, а у кого они нормальные? Я оттолкнул Сару, зато вокруг полно других девушек. Я понятия не имел, какого черта делать со своей жизнью, но мне ведь только восемнадцать… ну, практически восемнадцать.
Все. Нормально.
Я сжал руки сильнее, желая поверить в собственную ложь.
А затем увидел себя со стороны – один, в кухне, держусь за холодильник. Твержу себе, что у меня в жизни все хорошо.
Твою мать.
Я начал молотить ладонью по стальной дверце, снова и снова. Каждая мышца в теле одеревенела. Мэдмэн тявкнул, после чего убежал.
Барахло, которое мать хранила наверху, рассыпалось, что-то упало на пол, разбилось, но я не остановился. Раз за разом обеими руками пихал холодильник в стену.
Мне было не больно, когда рядом был ты.
Она пыталась свести меня с ума. Почему я не мог просто забыть её?
Я остановился; мои плечи поникли. Силой втягивал воздух в легкие и выдыхал, но этого было недостаточно. Развернувшись, направился к лестнице. Если мама сегодня не вернется, значит, можно смело доставать бутылку Джека. Из-за её проблем с алкоголем я прятал выпивку. Но сегодня мне нужно забыться. Я не мог вынести этой боли. Не мог справиться, поэтому хотел довести себя до состояния ступора.
Уже у лестницы заметил, что входная дверь открыта. Черт. Должно быть, замок не сработал, когда я ее захлопнул. А Мэдмэн выбежал на улицу, даже не сомневаюсь. Пихнул дверь ногой. Сильно.
Великолепно, твою мать. Даже собака меня бросила.
У себя в комнате полез в заначку, где хранил алкоголь, который мы с Дэвидом таскали из запасов его отца.
Стянул с себя толстовку и футболку, разулся, открыл бутылку, сделал несколько щедрых глотков, чтобы заглушить ее голос у себя в голове.
Подойдя к окну, замер. Вот она.
Танцует.
Прыгает по комнате с закрытыми глазами.
В памяти всплыл образ Сары в фиолетовой ночной рубашке, но конкретизировать это воспоминание мне не удалось.
Она выглядела смешно, танцевала не лучше меня. Я едва не рассмеялся, когда Сара изобразила пальцами “козу”, подняв руку вверх и крича под музыку. В груди стало тесно от желания её обнять.
В этот самый момент мне захотелось вернуть Сару.
Но что, черт возьми, я ей скажу? Я не мог рассказать ей обо всем. Нет.
Поднес бутылку к губам, закрыл глаза, сглатывая подступившую к горлу желчь.
Тут нечего рассказывать. Парня, которого она знала в четырнадцать лет, больше не существует. Родители бросили меня. Сара бросила меня.
Я остался один, как этот подонок и говорил.
Жалящее ощущение ненависти и адского гнева прокралось в голову, до тех пор, пока от нервного напряжения не потянуло содрать с себя кожу, чтобы вздохнуть.
Я запустил бутылкой в стену; она упала, виски пролилось на пол.
Проклятье!
Выйдя из комнаты и спустившись обратно вниз, я буквально обезумел. Начал опрокидывать стулья, разбивать рамки с фотографиями, посуду, хрусталь. Размолотил все, замахиваясь каминной кочергой на первую попавшуюся вещь. Каждое фото, где я улыбался, которые мать развесила по стенам, каждая долбанная статуэтка, создававшая впечатление, будто здесь жила счастливая семья, были уничтожены. Спустя два часа, перевернув дом вверх тормашками, наконец-то почувствовал себя потерянным и изможденным. В итоге, по комнатам словно торнадо прошелся, а с меня лился пот. Зато какой кайф получил. Никто не сможет причинить мне вред, если я сделаю это первым.
В блаженном бесчувствии и спокойствии уселся на ступеньки у черного входа со второй бутылкой Джека, позволяя дождю себя остудить. Не знаю, как долго так просидел, однако я снова мог дышать, и это было приятно. Все-таки, есть преимущества в том, чтобы вести себя подобно пятилетнему ребенку, попутно что-нибудь ломая. Я снова совладал с собой, просто пил, наслаждаясь тишиной, царившей в голове.
– Кирилл?
Обернувшись, чуть не задохнулся. Сара? Ох, Боже. Нет, нет, нет… Она тут? В хреновых шортах и майке?
Я отвернулся обратно, надеясь, что она уйдет. Не хотел вновь сорваться у нее на глазах. Или сделать какую-нибудь глупость. Я наконец-таки угомонился, но мои мысли еще не пришли в достаточный порядок, чтобы иметь дело с Сарой.
– Кирилл, собака гавкала на улице. Я позвонила в дверь. Ты не слышал?
Черт, она стояла так близко. Я чувствовал притяжение. Хотел, чтобы Сара была еще ближе. Хотел раствориться в её руках, до тех пор, пока не забуду вчерашний день.
Она сошла с крыльца под дождь, встала передо мной. В пальцах стало покалывать от желания до нее дотронуться. Я поднял глаза лишь на мгновение, не в силах сопротивляться порыву.
Боже Всемогущий. Сара промокла до нитки. Я снова глянул вниз, зная, что могу сделать, если продолжу смотреть. Её мокрая майка прилипла к телу, но Сара пыталась это скрыть, скрестив руки на груди; ноги блестели от стекавших по ним капель, влажные шорты подчеркивали стройные бедра.
– Кирилл? Почему ты не отвечаешь? – крикнула она. – Дом разгромлен.
Опять попытался взглянуть на нее. Зачем? Черт знает. Каждый раз, когда видел Сару, хотел раствориться сердцем и телом внутри нее.
– Собака убежала, – произнес сдавленно. Какого черта?
– И ты закатил истерику? Твоя мама знает, что ты сделал с домом?
Тут мои защитные стены вновь поднялись. Моя мать. Тэйт смотрела меня, словно я был не в состоянии себя контролировать.
Словно я слабак.
Больше не хотел её обижать, но к себе в душу тоже не пущу.
– Какая тебе разница? Я же ничтожество, да? Неудачник? Родители меня ненавидят. Разве это не твои слова?
Да, так легче. Просто сопротивляйся.
Сара закрыла глаза. Она явно чувствовала себя виновато.
– Кирилл, я не должна была такого говорить. Несмотря на то, что ты…
– Не извиняйся, – перебил я.
Когда поднялся, меня повело в сторону.
– Ты выглядишь жалко, подхалимничая.
Направился в дом; она начала кричать, но у меня кружилась голова, и я был слишком зол, чтобы разобрать её слова.
Сара проследовала за мной. Я перестал её слушать, пока вытирал собаку. Однако она в очередной раз лишила меня власти, бросившись опустошать виски в канализацию.
Что?
– Твою мать! – подбежал к ней и попытался вырвать бутылку из её рук. – Это не твоего ума дело. Вали отсюда, – не хотел, чтобы Сара видела меня в подобном состоянии. Она не должна беспокоиться обо мне. Я этого ничем не заслужил. Мне не нужны ни ее забота, ни она сама!
Дернул бутылку на себя. В результате толчка тело Сары оказалось прижато к моему. В мире не существовало ничего красивее ее. А рассерженная, она выглядела еще сексуальней. В её глазах полыхало пламя, полные губы сверкали от капель дождя. Ни за что на свете я не желал прерывать данный момент. Хотел перенаправить всю свою энергию на Сару.
Всеми возможными способами.
Я заметил, как она подняла руку; моя голова дернулась в сторону, щеку пронзило от контакта с её ладонью. Я остолбенел на секунду.
Сара меня ударила!
Я уронил виски – в любом случае мне на него плевать – после чего усадил её на кухонную стойку. Понятия не имел, что делаю, но мои собственные действия были мне неподвластны. И впервые меня это устраивало.
Она посмотрела мне прямо в глаза, не отворачиваясь ни на мгновение, пытаясь вырваться. Я не должен так её держать. Не должен пересекать эту черту. Только Сара оказалась в моих руках в первый раз за три года, и я не собирался её отпускать. Чем дольше смотрел на нее, чем дольше она позволяла к себе прикасаться, тем быстрее сдавался. Я принадлежал ей, полностью.
Данная мысль была одновременно желанна и ненавистна.
– Ты меня растоптала сегодня.
– Отлично, – воинственно ответила Сара.
Я сжал её крепче, притянул ближе.
– Хотела сделать мне больно? Ты от этого кончила? Приятно было, правда?
– Нет, я не кончила, – ответила она чересчур спокойно. – Я не почувствовала ничего. Ты ничто для меня.
Нет.
– Не говори так, – я не потерял её безвозвратно.
Сара ведь до сих пор моя, правда?
Ощутил сладость еёдыхания, когда она подалась вперед. Её губы влажно блестели из-за зноя и возбуждения.
– Ничто, – повторила Сара, дразня меня. Мой член мгновенно стал тверже камня. – Теперь отпусти…
Я завладел её ртом, поглотив её тихий мелодичный стон. Черт, она моя, и точка. Её запах, ощущение её кожи заполнили мой мир, я больше ничего перед собой не видел. Голова пошла кругом, словно опустился под воду, в невесомость и тишину. Боже, её вкус, до невозможного приятный.
Прикусил её нижнюю губу, пробуя то, о чем отчаянно мечтал столько лет. Мне хотелось ощутить вкус каждого миллиметра тела Сары. Слишком поспешно, но я не мог совладать с собой. Словно мне нужно было наверстать упущенное за все время нашей разлуки сразу.
Её грудь была прижата к моей; я стоял между её ног. Именно здесь я хотел находиться, рядом с ней. И почему, черт возьми, не осознал этого раньше? Сара не сопротивлялась; я улыбнулся, когда она выгнула шею, предоставляя мне лучший доступ. Сжал пальцами её мягкую плоть, притянул к своим бедрам, чтобы она почувствовала, как сильно я её хотел.
Сара обвила меня ногами; я провел ладонями по её бедрам, восхищаясь гладкостью разгоряченной кожи. Твою мать, мы не сдвинемся с места, пока мои руки, или рот, не коснутся каждого участка ее тела.
Я целовал её шею, но она притянула меня обратно к своим губам. Я упивался её ответной реакцией. Желание Сары ничуть не уступало моему.
Черт, да.
Знаю, я этого не заслужил. Знаю, она достойна лучшего. Только все равно отдамся этой девчонке без остатка, либо потрачу всю свою жизнь на попытки вернуться к ней. Я хотел притянуть её еще ближе, целовать еще дольше. Мне этого мало.
Нагнувшись, поцеловал её за ухом, вдыхая нежный аромат, изнемогая от желания. Сейчас в объятиях Сары я чувствовал себя свободней, чем когда-либо.
– Кирилл, остановись, – она отстранилась, но меня это не остановило.
Нет. Ты. Я. И чертова кровать. Сейчас.
Уже был готов отнести её в свою спальню, когда Сара заорала:
– Кирилл , я сказала, остановись!
И оттолкнула меня.
Очнувшись от транса, потрясенно отшатнулся назад. Вся моя кровь Ниагарским водопадом опустилась к члену, тело сгорало в муках от желания вновь до нее дотронуться. Проклятье, я пытался сообразить, что сказать, чтобы вернуть её, но Сара не дала мне шанса. Она просто соскочила со стойки и выбежала из дома.
Черт.
Я не представлял, что теперь делать, однако в одном был абсолютно уверен.
Мы не закончили.
========== Часть 17 ==========
– Ты серьезно? – я заглянул в водительское окно машины Дэвида, где он сидел за рулем, слушая Пинк.
– Моя музыка – не твоего ума дело, – он пресек разговор на месте, продолжая смотреть на трек через лобовое стекло.
Сегодня пятница. Два долгих дня спустя поцелуя с Сарой. Собравшись на Петле, мы готовились к гонке Дэвида с Майклом. Дэвид – слушая девчачью музыку, я – стараясь не рассмеяться.
Пинк, конечно, чертовски горяча, но лично мне нужно что-то погромче, чтобы сконцентрироваться.
Эмили сегодня приехала со мной. Я глянул в ту сторону, где она стояла ранее, и напрягся, заметив, что с ней разговаривала Сара.
В груди вдруг стало жарко.
– Чувак, ты чего улыбаешься? – послышался голос Дэвида.
Моргнув, перевел взгляд на него. Он держался за руль, подозрительно меня разглядывая.
– Разве я улыбался? – мое лицо вернулось в исходную позицию.
– Да, и это странно. Ты улыбаешься только тогда, когда обрываешь бабочкам крылья, – пробормотал Дэвид, затем, сдвинув брови, обернулся, чтобы посмотреть в заднее окно. – Она здесь?
– Кто?
– Бабочка, которую тебе нравится мучить, – поддразнил он.
– Отвали, – прорычал я, после чего направился к своей машине.
Мой план действий в отношении Сары изменился, и я не имел ни малейшего понятия, как ему это объяснить.
Поэтому вообще не стал объяснять.
Уголки губ приподнялись по собственной воле, когда представил, насколько изменились образы того, как бы мне хотелось поиздеваться над Сарой. Боже, как же я её хотел.
Вот так вот. Просто и ясно.
Тот поцелуй – наш первый – был гребанной пыткой, и мне хотелось еще.
Она наказала меня этим поцелуем. Показала, что может со мной сделать. Что мы могли сделать друг с другом.
И это лишь начало.
Эмили неторопливо подошла ко мне. Я сидел на капоте, немного откинувшись назад.
– Привет.
Сара шла следом за ней с… хреновым Беном.
Медленно выдохнув, перевел взгляд на Эмили.
– И тебе привет, – я положил руку ей на плечо. Зачем – не знаю.
Мы до сих пор притворялись, будто встречаемся, но если она намеревалась позлить Майкла, то собственной выгоды из нашей авантюры я пока не видел.
– Здорово, приятель, – Бен мне кивнул.
Я хотел размозжить ему глаза.
– Здорово, как жизнь? – спросил и сразу же сосредоточил внимание на треке, не дожидаясь его ответа.
В воздухе повисла мертвая тишина; у меня челюсти свело от сдерживаемой улыбки. Вокруг воцарилось напряжение, словно в грозившем лопнуть водяном пузыре. Я чертовски этим наслаждался. Мне было безразлично, уютно ли себя чувствовала Эмили, и я не хотел, чтобы Бен с Сарой расслабились.
Не существовало такой вселенной, в которой бы я не был против того, чтобы она с ним встречалась. Или с кем бы то ни было.
В итоге Эмили решила меня подтолкнуть.
– Кирилл, а это Сара Браун, – представила она нас саркастично. – Скажи “привет”.
Да, мы встречались.
Я приобнял Эмили за талию – потому что я козел – и медленно скользнул взглядом по Саре, словно мне все до лампочки.
Воздух казался раскаленным; меня хватило лишь на быстрый кивок подбородком в её сторону, после чего я отвернулся.
Сара, скорее всего, чувствовала облегчение из-за моего цивилизованного настроя, только это все притворство. Внутри я кипел, мне одновременно хотелось кое-кого поцеловать и кое-кому врезать.
Меня бесило, что Бен думал, будто у него есть реальный шанс получить Сару. Её прикид меня тоже очень бесил.
Она была в короткой черной юбке, тонкой белой футболке, а может, майке, и серой куртке сверху.
– Все по местам! – крикнул Зак с трассы.
Я глянул в его сторону. Народ стал расходиться с грунтовой дороги, по которой поедут Дэвид и Майкл.
Сара сделала несколько шагов к треку; я мгновенно отпустил Эмили, потянувшись в карман за кулоном. Я не носил его с собой постоянно, только в тюрьму и на гонки.
– На старт, – объявила какая-то девчонка со стартовой линии.
Толпа взорвалась восторженными возгласами, когда взревели моторы. Большинство из них, по всей видимости, не подозревало, что гонка будет унылая.
GTO Дэвида против Камаро Майкла? Даже сравнивать ни к чему.
Камаро бы могла потягаться, только Майкл бестолков, когда дело касается модификации его тачки. Дэвид его порвет.
– Внимание! – крикнула девушка, но мои глаза были прикованы к Саре, которая развернулась, чтобы наблюдать за стартом. – Марш!
Зрители снова зашумели, закрыв своими телами мне обзор на трассу. Не важно. Я знал, кто победит, к тому же, меня интересовал лишь один человек, присутствовавший здесь.
Сара стояла ко мне спиной, поэтому на сей раз не пришлось подглядывать исподтишка. Я больше не чувствовал вины из-за испытываемого к ней желания, значит, буду смотреть, сколько вздумается.
Она поднялась на носочки, пытаясь взглянуть на трассу через головы впередистоящих. Мышцы её ног напряглись. Мне хотелось дотронуться до нее.
Плавные контуры её кожи, воспоминания о том, как всего пару дней назад эти самые ноги обвивали мою талию, так и манили усадить её в ту же позицию на капоте моей машины.
Я давно осознал, что Саре уже далеко не четырнадцать. То есть, даже в том возрасте она была красива, но мы оба все еще вели себя по-детски.
Неясные желания и порывы, зарождавшиеся тогда у меня в голове, прогрессировали в необузданные фантазии. Сейчас же мы достаточно повзрослели, чтобы воплотить их в реальность.
– Черт! – выругалась Эмили, стоявшая неподалеку. – Пивом облилась.
Сара оглянулась посмотреть, что произошло. Окружающий мир замер, когда она встретилась взглядом со мной.
Вот, чем Сара отличалась от других девушек. Мне нравилось, если она смотрела на меня.
Сняв куртку, Сара кинула её Эмили, на которую я так ни разу и не глянул. Наверно, она угробила свою футболку, и ей нужно было чем-нибудь прикрыться.
Но твою ж мать.
Я с трудом сглотнул.
Белая майка Сары оказалась слишком тонкой и обтягивающей. Я заметил, как её соски затвердели из-за ночной прохлады. Перевел взгляд на Бена, от внимания которого эта деталь тоже не ускользнула. Он пытался на нее не смотреть, однако получалось у него неважно.
Проклятье. Я сжал челюсти.
Идея о том, чтобы схватить Сару и утащить её отсюда домой, звучала заманчиво.
Черт, если он продолжит так на нее пялиться, я ему все зубы ложкой вырву. Они оба отвернулись обратно к трассе; Эмили надела пиджак Сары.
Дэвид и Майкл наконец-то прошли четвертый поворот, но Дэвид гнал со значительным отрывом. Когда он пересек финишную линию, люди начали хлопать, махать руками в воздухе, явно довольные результатами своих пари и увиденным шоу.
Бен улыбнулся Саре, которая рассмеялась, когда её обдало порывом воздуха от пронесшихся мимо машин. Дэвида она ненавидела, поэтому я предположил, что её восхитило скорее само действо, чем его победа.
Они смеялись и беседовали, похоже, чувствуя себя совершенно комфортно в обществе друг друга.
Серьезно?
Саре не нужен комфорт. Ей нужно, чтобы её провоцировали. Чтобы тот, кто её касался и целовал, сводил её с ума. Чтобы с ней занимались любовью под дождем.
В данный момент она пыталась быть той, кем не являлась.
Я обхватил Эмили за талию, притянул к себе; её глаза удивленно округлились.
– Для Майкла, помнишь? – прошептал, нисколько не думая ей помогать.
Глупо пытаться вызвать ревность у Сары, но мне хотелось посмотреть, отреагирует ли она. В последний месяц у нее явно отлично получалось демонстрировать свои реакции.
Эмили нервно бросила взгляд на Сару. Я опасался, что она надумает лишнего. Дурачиться перед Майклом – нормально, а делать что-либо на глазах у подруги – это представляло для нее серьезную проблему, вероятно.
Хотя несколько мгновений спустя Эмили сдалась и обвила руками мою шею. Приняв приглашение, я нагнулся и поцеловал её под челюстью. Затем стал медленно прокладывать дорожку из легких поцелуев к уху. Мозг отдавал телу приказы, что делать.
Честно, я бы лучше Мэдмэна поцеловал, однако почувствовал на себе взгляд Сары.
Остановись, – сказал себе. Если Сара увидит, как ты лапаешь её подругу, то к себе не подпустит.
– Все с дороги! – послышался выкрик Зака. Я слишком рьяно вздернул голову вверх. – Незборецкий и Роумэн, тащите свои задницы на старт.
Провел ладонью по лицу. Наконец-то, мать вашу.
Забравшись в машину, завел двигатель, ощутил гром у себя под ногами. Я жил ради двух вещей: чтобы досаждать Саре и рвать всех на треке.
Пусть все мои заработки с Петли уходили к отцу, мне все равно нравились гонки. Нога дернулась, нащупывая педаль, руки наизусть помнили, как маневрировать с идеальной точностью. Легким поворотом руля я мог управлять машиной, заставляя её двигаться так, как мне нужно.
Раз в неделю в течение двух минут я любил свою жизнь.
“Still Swingin’” группы Papa Roach гремела в динамиках, когда вырулил свой Босс 302 на старт. Мой черный Мустанг был наворочен, быстр, и абсолютно мне соответствовал. Он – единственное, что мать позволила купить на выручку от продажи дедушкиного дома. Только машина способна помочь мне, если нужно сбежать от всех, затеряться.
Дерек, первокурсник университета, бывший ученик нашей школы, возвращался в город время от времени, чтобы погонять. Его Транс-Ам 2002 года выпуска встал рядом со мной на стартовой линии. Я крепче сжал руль.
Роумэн обладал определенным влиянием. Некоторые сегодня поставили против меня. Даже обидно как-то, зато удовлетворяет моим потребностям. Чем меньше преимуществ, тем больше выигрыш.
– Итак! – провозгласил Зак низким, командным тоном. – Очистить трек для главного события вечера.
========== Часть 18 ==========
Так как большинство ребят разъехалось по институтам, в данный момент у нас проходило меньше гонок, чем летом. Сегодня, кроме наших с Дэвидом, заездов больше не намечалось.
Засунув руку в карман джинсов, достал кулон и повесил на зеркало заднего вида. Мой взгляд зацепился за Сару, которая наблюдала за мной в отражении; горло тут же сдавило. Не знаю, заметила ли она. Очень надеюсь, что нет. Сложно будет объяснить, почему кулон, принадлежавший её матери, находился у меня.
Диана, одна из немногих красоток, к которой я бы в жизни не притронулся, вышла на позицию перед машинами в своей короткой юбчонке и майке на тонких бретельках. Она на год младше меня, и довольно прямо намекала, что доступна, если я заинтересован.
Я заинтересован не был.
Диана, вообще-то, искренняя и милая, только она мила со всеми. В том-то и проблема.
Порой ты просто чуешь, когда мимолетное увлечение не стоит риска.
– На старт, – выкрикнула она, глядя на меня с блеском в глазах.
Ну же. Ну же. Моя левая нога нетерпеливо дергалась на педали сцепления.
Ни девушек, ни родителей… только я, убегаю от всех.
– Внимание.
Мы с Роумэном одновременно газанули.
– Марш!
Ноги отреагировали молниеносно – одна отпустила сцепление, вторая выжала газ на полную мощность. Колеса пробуксовали на долю секунды, прежде чем мы рванули по треку. Сердце ушло в пятки – ощущение вызвало у меня улыбку.
Мне это чертовски нравилось.
Сжимая руль, снова нажал сцепление, переключившись на вторую передачу, затем сразу на третью. Частенько я забываюсь и пытаюсь пропускать передачи, как при обычном вождении, но на треке так делать нельзя.
В прошлом году мать купила себе новую машину. Механику. Она то и дело возмущалась, пока я учил ее на ней ездить.
То есть, как это я могу пропускать передачи? Кирилл, их бы сюда не поставили, если бы ими не нужно было пользоваться.
Я лишь покачал головой тогда, понимая, что нервы дороже.
Босс опять дернулся, когда я переключился на четвертую, позволяя музыке, мощи машины взорвать меня на тысячи фрагментов и развеять по ветру. Я не мог думать или беспокоиться о чем-либо, даже если бы хотел.
Только тут я оживал. Босс меня не подведет. Он принадлежал мне, от и до.
Мы с Роумэном шли на равных, однако приближался первый поворот. Я немного вырвался вперед, но он тоже не сбавлял скорость.
Сраный придурок.
Когда-нибудь этот чувак заслуженно получит от меня по морде. Мы не сможем войти в чертов поворот вместе, и ему это известно. Одному из нас придется замедлиться, чего Роумэн явно делать не собирался.
И ему известно, что я об этом догадался.
С мертвой хваткой на руле, нажал на тормоз, уходя ему в хвост, на внутренний круг. Тяжело вздохнув, покачал головой, пытаясь не втопить газ, чтобы врезаться Роумэну в задницу. Затем, вырулив влево, прошел первый поворот. Поднялось облако пыли; я почувствовал, как заднюю часть машины повело. Сердце подскочило к горлу.
Но Роумэна занесло сильнее.
Переключился на вторую и остервенело газанул, попутно включая на всю громкость песню Godsmack “I Stand Alone”.
С каждой секундой кровь все сильнее бурлила в венах; мне было параллельно, выиграю я или проиграю.
Ничто не испортит этот момент, и ничто не сделает лучше.
На каждом повороте Дерек Роумэн подрезал меня, заставляя пропускать его вперед, либо я замедлялся сильнее, чем хотел. При любом раскладе у меня не получалось его обогнать, потому что этот урод охотнее разворотит наши машины, чем поедет честно.
Мудак. Я дышал слишком часто, не потому, что нервничал, а потому что чертовски взбесился.
Он скорее наши тачки уничтожит, чем уступит мне победу.
Когда мы с Роумэном вышли на прямую, я выжал газ до предела. Толпа зрителей мелькнула за окном; у меня внутри все перевернулось, как только мы пересекли финишную черту.
Я выдохнул, сжал зубы и остановил машину. Не знаю, каким в итоге оказался мой результат, выиграл я или проиграл.
Сейчас мне уже было безразлично.
Хотелось что-нибудь ударить, предпочтительно Роумэна.
Мышцы в руках были настолько напряжены, что напоминали сталь. Я выскочил наружу, обогнул машину, встретившись с ним на полпути.
– Говнюк, – прорычал на него.
Пожалуйста. Ударь первым.
Мы стояли практически нос к носу. Роумэн был примерно одного роста со мной, но все же ниже.
– Ты скидывал меня с полосы! – прошипел он. – А может, ты просто не в курсе, как управляться со своей машиной.
Я едва не рассмеялся.
– На этом треке нет полос, – идиот. – И давай не будем о том, кто не в состоянии совладать со своей тачкой.
Роумэн, с зализанными назад черными волосами, указал пальцем мне в лицо.
– Послушай-ка, Принцесса. Возвращайся, когда отрастишь яйца и снимешь тренировочные колеса. Может, хоть тогда станешь мужиком и сможешь со мной потягаться.
